Драконова Академия. Книга 3 Эльденберт Марина
— Мы что-то только обо мне сегодня. Как у тебя? Что нового?
Соня фыркнула.
— Ну… — Про Сезара она была пока не готова говорить, поэтому и сказала то, что сказала: — Отец решил выдать меня замуж.
— Что?!
— Замуж. Решил, что пора меня пристроить в хорошие руки. Мужчину зовут Андрэ, он старше меня на десять лет, и совершенно не горит желанием интересоваться мнением невесты по поводу предстоящего.
— Ты, надеюсь, сказала все, что о них думаешь?
— Я-то сказала, — Соня пожала плечами, отскакивая в сторону от решивших не заметить ее двух старушек, идущих навстречу, — но с тем же успехом можно было просто промолчать. Боюсь, что отца не смутит даже то, что я уйду из дома. Если он вообще меня отпустит. Я уже не понимаю, как быть в такой ситуации. Я к такому не привыкла… в смысле, я не понимаю, как можно заставлять свою дочь, взрослого человека, выходить замуж!
— А с будущим мужем точно не получится договориться? — Ленор нахмурилась.
— Да нет. Я так подозреваю, что его интересует мое приданое. И расположение Драконова. В смысле, отца.
— Да уж, не Жоффрей де Пейрак, — хмыкнула Ларо.
И Соня врезалась в мужчину в котелке. Потому что дыхание неожиданно перехватило, а еще перехватило все мысли. Они разлетелись в разные стороны, голова превратилась в пустой котелок — примерно как тот, который от удара слетел с головы мужчины. Тот начал активно возмущаться, но Ларо, как ни в чем не бывало, подняла, отряхнула и подала ему шляпу, извинилась даже. На что тот что-то возмущенно пробурчал (Соня не расслышала что, в голове гудело).
Это же был любимый фильм ее мамы! Она даже книжки собрала и прочла в молодости, хотя в принципе читала только профессиональную литературу. Эти книги со старым советским оформлением стояли у них в шкафу, Соня помнила их как сейчас.
— Эй. Все в порядке? — Голос Ленор прорвался сквозь это гудение, и Соня уставилась на нее, не в силах поверить.
Да нет, не может такого быть. Не может!
Или может?! Значит, Горбачев не был оговоркой? И все это время… то есть они здесь — вдвоем? Это что, правда?
Вновь прибывшие мысли смешались в кашу и прежде, чем они снова разбежались бы, Соня выдала севшим тона на два голосом:
— Ты сказала: Жоффрей де Пейрак.
Ларо как-то резко побледнела.
— Да, и что?
— У меня вопрос: откуда ты знаешь это имя?
Только не говорите, что это тоже какой-то местный… изобретатель!
— У меня встречный вопрос, — голос Ленор тоже как-то подозрительно дрожал. — Откуда его знаешь ты?!
Глава 21
Глава 21
Лена
Про Жоффрея де Пейрака я сказанула без задней мысли. Да вообще без мысли, если задуматься, это был любимый фильм и книга Сониной мамы, поэтому не быть в курсе было просто невозможно.
Не такого эффекта я ожидала. В смысле, я совсем не ожидала, что Драконова вцепится в меня взглядом со словами: «Откуда ты знаешь это имя?» За те несколько коротких мгновений, что до меня доходило — честно, понятия не имею, сколько прошло времени в секундах, минутах и прочем — я поняла, что Драконовой это имя не сказало бы ровным счетом ничего. Как и любому другому из этого мира.
Поэтому сейчас я совершенно нереально взвизгнула:
— Соня! — и повисла у нее на шее.
Может, стоило сделать что-то еще, но меня хватило только на это. Со стороны, наверное, смотрелось дико, но мне было плевать. Мне было плевать вообще на все, даже если этот мир сейчас сойдет с орбиты и вырвется в открытый космос, по дороге раскидав три луны в стороны.
Окончательно меня проняло, когда Драконова — да-да, именно Драконова, голосом Драконовой, в теле Драконовой, полупридушенно поинтересовалась:
— Лена?
Я отстранилась. Не знаю, как насчет этой планеты, но у меня в голове творилось нечто невероятное. Не только в голове, во всей мне. Я полагала, что очень хорошо себя контролирую, но сейчас смотрела в знакомое-незнакомое лицо и не находила слов. Слез не было, я в какой-то момент поняла, что не могу даже вздохнуть, поэтому просто кивнула. Кивнула и закусила губу, не в силах поверить, что все это произошло.
Может, я сплю? Может, у меня галлюцинации?
Я даже за руку себя ущипнула. Больно.
— Лен… — сдавленно выдохнула Драконова. То есть София. То есть Соня. А после так же порывисто меня обняла: — Лена-а-а!
Я уткнулась лицом ей в плечо, чтобы перевести дыхание. Учитывая, что Соня в прошлом мире… то есть в нашем мире, была ниже меня, а Драконова на полголовы выше, получилось очень непривычно. Но так знакомо! Мне все еще продолжало казаться, что я сплю, но щипок на руке пульсировал и наливался синяком, а Драконова продолжала меня обнимать. Она продолжала меня обнимать! А это значит, что…
— Как?! — хором спросили мы, отстранившись.
Посмотрели друг на друга и расхохотались, как сумасшедшие. Настолько громко, что нас обошли по дуге, неодобрительно покосившись.
— Что… как это возможно?! — выдала Соня, вглядываясь в мое лицо. — Я думала, что ты осталась там…
«А я — что ты умерла».
Я не стала это озвучивать, потому что все, что было до, обнулилось. Оно больше не имело смысла. Оно просто стало незначительным, развалилось, рассыпалось тленом, как под ударом темной магии, которая сейчас от эмоций разгулялась во мне и холодила все, до чего могла дотянуться. К счастью, у нас с Валентайном было много занятий на контроль, и я через пару глубоких вдохов отправила ее в стазис.
— Я не представляю, что сказать… — растерянно выдохнула Соня. — Мне столько всего надо тебе рассказать!
— Ничего пока не говори, — попросила я. — Теперь у нас есть все время, теперь все время в нашем распоряжении…
— Совсем ничего?
— Нет. Совсем ничего не надо. Пойдем, а то на нас уже и так все пялятся.
На нас и правда пялились, то ли от нас фонило иномирьем, то ли две обнимающиеся и глядящие друг на друга сумасшедшими глазами девицы для Даррании были чересчур. Поэтому мы, не сговариваясь, направились туда, куда шли. В сторону Алой площади. Я, правда, не шла, а летела. Не знаю, как там у драконов, но у меня сейчас за спиной выросли крылья. Мне кажется, я на полном серьезе могла взлететь.
— Ты все это время была здесь? — шепотом спросила я.
— Да! Я очнулась после дуэли с Ларо.
— А я после дуэли с Драконовой…
Мы переглянулись.
— Столько времени… — простонала Соня. — Я столько времени понятия не имела, что с тобой! Не знала, что делать… к кому пойти. Что сделала та молния. Я даже боялась, что что-то случилось, что-то серьезное, а ты осталась в лесу одна, и тебе некому помочь…
— Кому ты рассказываешь, — фыркнула я. — Я тоже… всякого понадумала.
— Всякого?
— Неважно. Главное, что ты здесь. Что с тобой все в порядке.
— И с тобой.
Мы снова переглянулись. Переглянулись, потому что не могли друг на друга насмотреться. По крайней мере, я не могла. Если раньше я видела перед собой Софию Драконову, то сейчас… Соня. Моя Соня! Она здесь! С ней все в порядке! Она жива! Мы вместе! Мы снова вместе!
— Как вообще это произошло? Что это было? Откуда у тебя темная магия? — Соня засыпала меня вопросами. — Или это магия от Ленор? Я вообще ничего не понимаю… постой! Альгор?! И Люциан?!
И Сезар… кажется, говорить нам — не переговорить. Не один день и даже не два.
— Давай по порядку, — я улыбнулась. — Только с мыслями соберусь, потому что… ну, их слишком много.
— Да у меня тоже! Я просто не могу молчать! Знаешь же! Просто я когда волнуюсь, выдаю все сразу и все сразу говорю напрямую.
Про эту особенность Сони я тоже знала, поэтому кивнула. Снова улыбнулась. Не могла не улыбаться: мне казалось, что к моим уголкам рта привязали веревочки и старательно тянут их в разные стороны. Соня не улыбалась, но она вообще больше выглядела ошарашенной, потрясенной. С глазами на пол-лица. Сейчас в ней точно не осталось ничего от Драконовой, это была моя подруга. Это была на двести процентов моя лучшая подруга, Соня Драгунова, и мне не хватало сил вместить это счастье в себя.
— Лен, ты почему молчишь? Я дурацкие вопросы задала, да? Не нужно было спрашивать?
— Сонь, ты чего? — я даже остановилась. — У меня просто шок и стресс. В хорошем смысле.
В кои-то веки! Видать, Тамея там слегка подобрела, ну или отвесила люлей Лозантиру, и он обратил свой взор с меня на кого-то еще.
— Да. Да, я понимаю, — она кивнула. — Я понимаю. Просто… ой…
Соня больше ничего не успела сказать, а меня уже дернули за руку. С такой силой, будто хотели оторвать, к счастью, рука осталась. А вот виритта слетела и покатилась по земле, под ноги мужчины, который изо всех сил наступил на браслет каблуком. Браслет жалобно хрустнул, а мужчина, вытянув руку, ткнул в меня пальцем. Его бородатое лицо, изрытое чем-то вроде местной оспы, исказилось:
— Что стоите? — заорал он окружающим. — Это же Ленор Ларо! Дочь тех, кто совершил покушение на Керуана! Вместилище темной магии!
В этот миг, в это самое мгновение во мне просыпается нечто очень темное. Да что там, я знаю, что во мне просыпается — моя тьма. Моя темная магия, которой все так боятся, и на которую намекает этот урод. Этот урод, который посмел испортить мое воссоединение с Соней!
Эта мысль мелькает во мне такой звенящей яростью, таким ледяным высокомерным холодом, что я чувствую, как под кожей ладоней вспыхивает смертоносная мощь тьмы. Вспыхивает — и тут же гаснет, я закрываю собой Соню и встаю перед ним.
Впрочем, оказывается, что уже не только перед ним. Горожане, обычно спешащие по своим делам куда-то, замедляются. Или, наоборот, ускоряются?
— Лена! Ле-ен, — Соня дергает меня за рукав, и я понимаю, что мы окружены. Толпа сдвигается, отрезая возможность просочиться сквозь нее.
— Темная тварь! — визжит какая-то женщина.
— Ее родители чуть не убили Верховного архимага!
— А она? Ей что, все сойдет с рук?
Это какой-то бред! Не может быть этого. Посреди дня, в центре Хэвенсграда… но оно есть. Сотни лиц, глаза горят страхом и ненавистью. Я не сразу понимаю, что в меня летит камень, и не успеваю закрыться, но щит ставит Соня. Простенький такой, он прогибается под ударом, но камень все-таки рикошетит и отлетает в толпу.
— А это что за девица? — вопит какой-то парень, брызгая слюной.
— Неважно! — орет бородатый. — Она с ней! А от таких надо избавляться.
Тьма снова рывком раскрывается в груди. Как черный цветок, поглощающий биение сердца, самую мою суть, все чувства — даже чувства к Соне, и ее шипение, шипение заполняющего меня холода втекает словно потусторонним голосом в мой разум. «Убей, убей, они все ничтожества. Одного взмаха твоей руки хватит, чтобы…»
Я усилием воли стряхиваю дикое вымораживающее наваждение, а люди бросаются на нас. У меня остается мгновение, чтобы защитить себя, Соню, и в этот момент я не думаю, действую на инстинктах. Вложив весь внутренний светлый ресурс в портал в то место, где нам никто и ничто угрожать не будет.
— Быстрее! — ору, толкая Соню в дом Валентайна, прыгаю за ней, но чья-то рука хватает меня за волосы и дергает назад. Я вижу только ошарашенное лицо подруги, схлопнувшийся в точку портал, от боли на глаза наворачиваются слезы, но и… все. Мир начинает темнеть, потому что сил во мне не осталось. Только тьма, только та самая суть, которой так опасались все. То, о чем говорил Валентайн.
Я валюсь под ноги беснующейся толпы без сил и без мыслей.
Хотя последняя, пожалуй, у меня все-таки есть: не может все так глупо закончиться. Не сейчас, когда я только-только нашла Соню. Бородатый замахивается, и я невольно зажмуриваюсь. Готовясь к удару, к боли, но слышу только отчаянный вой. А следом приказ:
— Расступитесь.
С трудом разлепив тяжеленные веки, вижу, как воет бородатый, перехватив обоженную руку, стянутую золотым хлыстом. Толпа стремительно начинает редеть, настолько стремительно, что в топоте ног едва получается расслышать:
— … Драгон…
— … тэрн-ар…
Люциан склоняется надо мной раньше, чем смысл этих обрывистых реплик сложится в какую-то ясную картинку. Да, пожалуй, стоило всех разогнать, чтобы добить меня самому. От этого становится смешно, почему-то именно сейчас с губ срывается смешок. Я плаваю в вязком тумане бессилия, я всю себя вложила в этот портал, и моих сил не хватит на то, чтобы даже вякнуть.
— Пошел вон, — цедит Люциан, стряхивая золотой хлыст с руки бородатого, и тот с воплями бросается бежать.
Меня неожиданно подхватывают на руки, и от этого голова запрокидывается назад. Тяжелая, как невесть что. Уже в следующий момент Люциан перехватывает меня поудобнее, вглядывается в мое лицо, что-то говорит. Правда, я ничего не слышу: шевеление губ, его голос фонит, как из трубы или как из неисправных колонок. День стремительно превращается в ночь, так стремительно, что мне становится холодно уже безо всякой темной магии, а потом перед нами раскрывается золотой портал.
Мне так хочется отключиться, так хочется провалиться в этот бесконечный сон, но мне не позволяют. Сначала перехватывают мои руки, потом мое лицо. То, что я лежу на знакомой постели, отмечаю как факт. Это же кровать Люциана, где я делала то, что делала.
Мир то расплывается в разные стороны, то стягивается в точку. И его лицо… его лицо перед глазами так близко. Совсем как тогда. Я пытаюсь что-то сказать, но губы Люциана неожиданно врезаются в мои. Так неожиданно, что во мне не остается ни воздуха, ни дыхания, зато сквозь этот бесконечный поцелуй в меня вливается сила. Мощь его магии. Тепло.
Жизнь.
Глава 22
Глава 22
Валентайн Альгор
Артефакт нагрелся неожиданно. Он просто почувствовал его тепло в вырезе рубашки, которая сейчас была наглухо застегнута, как и жилет. Этот артефакт связи, по которому с ним в срочном порядке могла связаться прислуга, появился у него с тех самых пор, как в его доме впервые появилась Лена. Начиная с того самого дня он ни разу его не использовал, точнее, ни разу этот самый артефакт не оживал. Беспокоить его на заседаниях архимагов, достучаться до него можно было только по этому каналу связи и только в одном-единственном случае. Что-то чрезвычайно важное, связанное с ней.
Поэтому сейчас он поднялся, к вящему неудовольствию говорившего Керуана:
— Архимаг Альгор, вас не смущает, что я говорю? — скупо поинтересовался Верховный.
Лучше бы уж молчал, честное слово. После того предательства с Лэйтором Валентайн на многое посмотрел иначе. А впрочем, давно пора было. Керуан держал его при себе, потому что ему было выгодно. Он был его персональным весомым доводом для всех, включая Фергана.
— Это срочно, — коротко отозвался он и поймал внимательный, пристальный взгляд Драконова.
Среди них он всегда был чужим, но сейчас — особенно. Сейчас, когда Драконов активно продавливал ужесточение условий на границе и в городах, а если уж говорить откровенно, то это был первый шаг к ужесточению условию по контролю над темной магией. В его лице. В лице Лены. Потому что через нее проще всего было зацепить его. Что бы ни планировал Адергайн, когда привел ее в этот мир, цепную реакцию он уже запустил.
Керуан согласился вынести предложение Драконова на встречу с Ферганом, и Валентайн прекрасно понимал, к чему все идет. Не считая того, что Лена — его Лена или уже не его — продолжала прочно сидеть у него в голове. В сердце. Там, куда еще никому не удалось достучаться. Смириться с этим — означало проиграть Адергайну. Но остановить это — означало перестать дышать. Валентайн уже смутно представлял, что убьет его быстрее, что быстрее убьет в нем человечность: отказ от Лены или наваждение, поддаться которому он имел все возможности. Которые теперь упустил.
— Надеюсь, срочное дело оправдает твое неуважение ко всем собравшимся, — Керуан произнес это резко, но Валентайн никак не отреагировал.
Просто направился к выходу из кабинета, оставив за спиной недовольство, раздражение и удовлетворение. Короткая вспышка удовлетворения промелькнула в череде эмоций собравшихся, растворившись так же быстро, как и появилась. Разбираться в том, чья она, у него не было ни малейшего желания. Равно как и времени.
— В чем дело? — коротко поинтересовался, оказавшись за дверями и защитив разговор темным аналогом cubrire silencial. У этого заклинания была схожая структура, разве что при попытке его вскрыть желающий подслушать получал удар магии, после которого в себя приходил от получаса до двух.
— Архимаг Альгор… здесь София Драконова, и она говорит, что дело срочное… что на них напали…
Он дослушивал служанку уже в холле собственного дома. Дома, который расцвел благодаря Лене. Стоило ему появиться, как на втором этаже раздались шаги, и связавшаяся с ним женщина уже бежала вниз по ступенькам.
— Где Драконова? — резко спросил он.
— Я здесь, — София выбежала следом. — Мы были на улице, когда на нас набросилась разъяренная толпа, Лена… Ленор выпихнула меня в портал, сюда, а сама осталась там. Ой!
Она уткнулась в браслет, замерцавший входящей магией.
— Ой, — повторила.
— Вы будете продолжать ойкать или дадите мне координаты Ленор? — резко поинтересовался он.
— С ней…. — София замялась. — С ней уже все в порядке. Кажется. Ну то есть не кажется. Мне Люциан прислал сообщение… Он ее забрал. Она потеряла слишком много магии, когда открыла портал, почти весь свой ресурс, но он все исправил. Они сейчас в Академии. Вместе. Ей ничего не угрожает…
София осеклась и прикусила губу.
— То есть не вместе, он ее просто спас. Я… в общем… — Она сконфуженно опустила глаза, потом снова подняла. — Вот.
Он понятия не имел, что чувствует, глядя на эту девушку. Драконова была врагом Ленор, врагом его Лены, но именно ее Лена запихнула в портал. А еще именно Драконова не далее как сейчас назвала ее по имени. Ее настоящим именем. Не считая того, что она только что сказала: «Она с Люцианом. Он все исправил».
Пожалуй, это главное, что имело значение. Если Лена в Академии, если ей ничего не угрожает. Все остальное… все остальное он как-нибудь сможет пережить.
— Это точно? — спросил сухо.
— Что?
— Что ей ничего не угрожает?
— Да. Это она попросила его написать мне.
— Хорошо.
Можно было сколь угодно долго себя обманывать, но ничего хорошего в этом не было. Для него так точно. Спящая сила раскрылась в груди пропастью холода, затягивая в глубокую непроглядную тьму, где не было места даже злости и ярости. Служанка, замершая между ним и Софией, с артефактом в руках, переводила взгляд с него на нее и обратно.
— Вы свободны, — коротко произнес он. Потом посмотрел на Драконову:
— Куда вам открыть портал, тэри?
— Э-э-эм… — Она замялась, будто собираясь сказать одно, но потом все-таки пробормотала: — К дому моего отца.
Координаты Валентайн задал в одно мгновение, равно как и построил магический переход. Спустя миг Софии уже не было в доме, а он вернулся на заседание. Прошел мимо вскинувших на него глаза архимагов, не глядя ни на кого, опустился в кресло.
— Срочность закрыта? — поинтересовался Керуан.
— Да.
Он снова почувствовал на себе пристальные взгляды, только на этот раз — Драконова и Равена одновременно. Вместе с этим его полоснуло кратким изумлением, кажется, исходящим от бывшего опекуна Лены.
Эмпатия — тонкая способность улавливать каждую эмоцию в каждом мгновении — просыпалась у темных драконов вместе с сокрушающей мощью их магии. Потому что выдержать бесконечный поток эмоций способен лишь тот, кто к ним равнодушен. Еще один признак стремительно возрастающей темной силы Валентайн заметил у себя буквально пару недель назад. Пока что ему удавалось ставить щиты и отстраняться от того, что должно было утащить его в бездну, окончательно обратить в того, кем всегда желал его видеть отец.
Заседание закончилось спустя пару часов, и все эти два часа он упорно сражался с собой, стараясь не думать о Лене. О том, что она сейчас с Люцианом. О том, каким ярким и манким стал ее аромат, в который вплетался запах лозантирова Драгона, как фонили ее эмоции — чувственностью, сексом, когда она пришла к нему в кабинет. Ему стоило немалых усилий удержать себя тогда, но если получилось тогда, значит, сейчас точно получится?
У нее получалось. Темная магия вела в ней себя абсолютно непредсказуемо, но Лена поразительно быстро училась с ней справляться. Она умело закрывалась, сдерживала ее, хватала все на лету. Она настолько быстро научилась контролировать себя и свою силу, что впору было испытывать гордость за то, что он хороший учитель.
Не «полное днище», как она сказала когда-то. Впрочем, тогда он действительно вел себя с ней как полное днище. Выражение из ее мира как нельзя кстати подходило для описания его действий. Она же… она же на самом деле достойна была восхищения с самого начала.
Справившись с потерей привычного мира, близких людей, всего, что ей было дорого, Лена не сдавалась и здесь. Даже когда все обернулось против нее. Даже когда Драконовой нужна была помощь, она рисковала всем. А он не нашел в себе слов просто сказать ей об этом — о том, что ее поступок достоин восхищения. Не нашел сил, чтобы сказать, как его вымораживает тот факт, что она продолжает выбирать этого мальчишку. Снова и снова, раз за разом, хотя он ее недостоин.
Недостоин.
А что насчет него самого?
Он вытолкал Драконову в портал на эмоциях, даже не подумав о том, чтобы расспросить, что там произошло. Что привело к нападению. Что ему предшествовало. Он не спросил вообще ничего, потому что в голове были только Лена и Драгон. Драгон и Лена.
И то, что он мог себе представить, хотя не имел на это никакого права. Он сам от нее отказался, сам ее отпустил. Хоть и не смог переслать все вещи, которые она собрала вместе с горничной: сумки стояли в ее комнате, так и стояли, на тех самых местах. Она передумала собираться частями и сложила все сразу, но…
Валентайн поймал себя на том, что потерял счет времени. Бездумно глядя из окна домашнего кабинета на улицу, где жизнь Хэвенсграда бурлила, как всегда летним вечером выходного дня. Сумерки в это время собирались долго, вот и сейчас свет заливал улицу, плескался в реке лучами заходящего солнца. Изрезанная узорами парапета, она напоминала небрежно брошенную портнихой шелковую ткань, собравшуюся тонкими волнами складок под порывами ветра.
Стук в дверь заставил его обернуться.
— Привет. — Лена улыбнулась — как-то неуверенно, и шагнула в кабинет. — Ты просил стучать, я стучу. Валентайн, у тебя такой вид… я не вовремя?
Наверное, стоило ей сказать все, что в одно мгновение пронеслось в мыслях. В том числе и о том, что он думал, что это горничная. Что не ожидал ее увидеть. Что это безумие, так сходить по кому-то с ума, особенно когда сам ходишь по грани.
К счастью, он вовремя понял, что ни одну свою мысль и ни одно свое чувство просто не сможет передать словами. По крайней мере, не сейчас. Поэтому и сказал только то, что сказал:
— Ты всегда вовремя, Лена.
Он шагнул к ней навстречу. Она к нему.
И как-то так само собой получилось, что спустя мгновение ее губы уже вливались в его, а мир вокруг отдалился и стал далеким, ненужным и тусклым. По сравнению со светом, который исходил от нее. По сравнению с тем чувством, которое рождалось от близости этой женщины.
Глава 23
Глава 23
Лена
Несколькими часами ранее
Только что я чувствовала себя выжатой, как лимон, или даже как мармеладная лимонная долька, вывалившаяся из пакета во времена Советского Союза и пролежавшая там до наших дней, и вот я уже полна сил, энергии и готова на новые свершения. Всего лишь от одного поцелуя… Хотя ладно, дело не в поцелуе. Дело было в исцелении, которым светлые обладали, и сейчас именно Люциан Драгон вытащил меня из разъяренной толпы, а еще именно Люциан Драгон вернул мне силы.
Именно он продолжал меня целовать. Правда, чтобы продолжать это, ему стоило исцелять меня помедленнее, потому что я уперлась ладонями ему в грудь и толкнула. Назад.
— Хватит!
— Это вместо «спасибо»? — Люциан был бы не Люциан, если бы не задал этот вопрос.
— Нет, это вместо «какого хрена»?!
— Какого чего?
Я прикрыла глаза.
— Какого драха, Люциан. Какого драха?! А впрочем, мне плевать, какого. Напиши Драконовой, что со мной все в порядке. Что я в Академии, что у меня все хорошо, что ты меня спас.
Пожалуй, если бы я продолжала сыпать колкостями, Люциан бы еще долго не заткнулся. А так заткнулся, нахмурился, перевел взгляд на мое запястье без виритты, нахмурился еще сильнее, как если бы что-то вспомнил, и пошел связываться с Драконовой. То есть с Драконовой для него, а для меня — с Соней. Сейчас это было важнее всего: во-первых, чтобы Соня успокоилась по поводу случившегося, во-вторых, чтобы не напугала Валентайна. Нет, я сомневаюсь, что Валентайна можно так просто напугать, но явление его в Академию и очередные разборки с Драгоном я не переживу.
Или переживу?
— Все. Довольна? — Люциан обернулся и посмотрел на меня в упор.
— Да. Спасибо.
— Поразительно!
Я приподняла брови, наконец-то стряхнула себя с кровати и одернула задравшуюся блузку.
— Тебе совершенно без разницы на то, что я тебя спас, но за сообщение Драконовой я даже удостоился благодарности.
— Учитывая, сколько раз ты упомянул мое спасение, — я сложила руки на груди, — вряд ли твой поступок можно назвать бескорыстным. Спрашивать, как ты меня нашел, я не буду.
Он усмехнулся и вмиг стал похожим на того, кто сидел — на минуточку, в этом самом кресле, глядя как я… Щеки вспыхнули, и я прижала к ним ладони. С меня хватит!
Я попыталась его обойти, но он перегородил мне путь.
— Спроси, Ларо. Может быть, я отвечу.
Я закатила глаза.
— Уйди с дороги, Драгон. Просто уйди.
— Это моя комната.
— Вот я и говорю: дай уйти мне.
Несколько мгновений мы буравили друг друга взглядами, а после он все-таки произнес:
— Я следил за тобой через твою виритту. Теперь она…
— Через Эвиль?! Как?!
— Ну, технически не через Эвиль. Через нее с помощью особого заклинания, которое создал Ярд, и которое он внедрил в твой браслет ночью, когда ты спала. Он же мог входить в твою комнату, ты ему не запрещала. Вот он и нашел способ обойти ночную защиту, а поскольку доступ ему по-прежнему был открыт… в общем, с его талантами труда ему это не составило. Войти к тебе, внедрить в твой браслет особое плетение.
Чем дальше Люциан говорил, тем гаже мне становилось.
Нет, мы с Ярдом, конечно, перестали общаться, он даже умудрился меня обвинить в том, что из-за меня Дану и Джиа выкинули из Академии, но чтобы такое… Теперь все его попытки сбежать, как только он меня видит, и нежелание смотреть мне в глаза обрели совершенно иной смысл. Я-то думала, что он на меня злится, а злиться здесь полагалось мне. Причем, что самое удивительное, злости у меня сейчас не было. Была горечь. А еще желание пойти помыться.
— Дай пройти, Люциан, — повторила я.
Просто потому, что ничего другого цензурного в голову не пришло.
Драгон сложил руки на груди.
— Ничего не хочешь мне объяснить? Например, кто такая Соня, кто такая Лена, и что произошло в ночь дуэли с Драконовой?
Я отзеркалила его позу.
— Нет.
— Уверена? Потому что то, что я услышал, выглядит ну очень подозрительно.
— Уверена, — сказала я, глядя ему в глаза. — А еще… знаешь, Люциан, можешь прямо сейчас валить к Эстре. К стражам порядка. Да хоть к своему отцу, и рассказывать им все, что ты знаешь, и что ты слышал изо всех своих достоверных и не очень источников. Меня от тебя тошнит, тошнит от твоей самоуверенности, тошнит от того, что ты считаешь, что тебе все и всегда все должны.
Я попыталась его обойти, но он снова шагнул в сторону, мешая мне.
— Мы не закончили разговор, Ларо. Или не Ларо? Ты хоть понимаешь, что одного моего слова будет достаточно…
— Мы закончили, Люциан, — я шагнула к нему вплотную. — Этот разговор закончен давно. Хочешь меня остановить? Валяй. Я сделаю так, что сюда сбежится полакадемии, и тебе придется спасать свою популярность, объясняя, почему светлый прекрасный принц связался с ходячей опасностью.
На этот раз он то ли поверил в серьезность моих намерений, то ли просто решил никому ничего не доказывать, но мне удалось беспрепятственно ему обогнуть. В спину мне ударило:
— Я правда хочу поговорить, Ларо.
Я остановилась.
Обернулась, столкнулась с ним взглядом:
— Я не хочу, — сказала откровенно. — Не хочу больше никогда тебя видеть и с тобой говорить. Просто не о чем. Возможно, когда-нибудь, когда ты будешь вынужден пропустить праздник самого близкого, потому что за вами следят и угрожают все кому не лень, или когда от тебя отвернется тот, кому ты доверилась, просто потому что в тебе какая-то не такая магия, у нас снова появятся общие темы для разговора, но пока — увы. Их нет.
Я вышла из его комнаты, даже не дожидаясь ответа. Наверное, не случись всего того, что случилось, меня бы просто перетрясло: от осознания того, что Люциан подслушал нас с Соней, от осознания того, что все, что между нами, между ним и мной было, перевернулось с ног на голову, превратилось в какое-то дерьмо. От понимания, что Ярд, которого я действительно считала другом, пусть даже недолго, просто взял и подставил меня.
Что Люциан ему пообещал? Да скорее всего ничего.
Я устала.