Драконова Академия. Книга 3 Эльденберт Марина

Глава 41

Глава 41

Ленор Ларо

Как же она ее ненавидела! Эту девицу, укравшую у нее тело и жизнь. Не просто укравшую, распоряжающуюся ими по своему усмотрению. Ленор сама не представляла, когда ненавидела ее больше — когда эта девица, эта Лена, переспала с Альгором, или когда она готова была отдаться Люциану. А Люциан… он смотрел на нее так, как на нее, на саму Ленор, никогда не смотрел. Да что там, он ни на кого так не смотрел, менял девиц как перчатки, а на этой Лене просто помешался. Выпихнуть ее из собственного сознания оказалось практически невозможно, и кто бы мог подумать! Кто бы мог подумать, что эта идиотка попрется на встречу с Максом непонятно куда, где ее оглушат запрещенным заклинанием и дадут ей, Ленор, дорогу.

Вот только дорога оказалась специфической, потому что виритту с запястья содрали и уничтожили, ее саму запихнули в портал в заброшенном доме, а выкинули в каком-то подвале. Почему именно в подвале? Да потому что холодно тут было как зимой голышом! Ленор приходилось прикрывать глаза, чтобы не выдать себя, поэтому и картинки виделись урывками. Вот и сейчас она понятия не имела, можно ли хотя бы прищуриться и осторожно осмотреться, кто рядом — и что ей делать дальше.

Куда эта дура опять вляпалась?! Мало того, что влезла в расследование, так еще и потащилась в эту клоаку! Рискуя, между прочим, ее телом! Ее жизнью! Потому что ее — так давно закончилась! Закончилась в ее мире. В тот бред, что нес Валентайн Альгор, Ленор ни на минуточку не поверила. Это ж надо такое придумать — разделение! Да мама бы никогда так с ней не поступила! Никогда в жизни!

— Ленор! Лен! — Она дернулась и от неожиданности распахнула глаза, чем, непременно, выдала бы себя. Если бы рядом был похититель, но рядом, в полумраке просачивающегося сквозь малюсенькое заляпанное окошечко света под потолком, разглядела только Макса. Этого малолетнего идиота, который решил помогать этой Лене в расследовании!

Вот больше чем уверена, что из-за расследования они и вляпались. И оказались здесь!

— Слава Тамее, ты жива, — облегченно выдохнул парень и счастливо улыбнулся.

Так счастливо, что Ленор опять испытала укол ревности и раздражения: с ней брат никогда таким не был! Никогда так себя не вел.

— Жива, — буркнула она, усаживаясь. — Как мы здесь оказались?

— Понятия не имею. — Макс пожал плечами. — Я кое-что искал в кабинете Хитара, потом открылась дверь, а потом… темнота. Я даже не успел обернуться.

Та другая Лена начала бы ныть, что она запретила ему связываться с расследованиями, но Ленор было плевать. Сейчас главное — побыстрее выбраться отсюда, пока не вернулся их похититель. В отличие от нее, Макс был связан по рукам и ногам, на щеке была царапина, а на затылке волосы слиплись от крови.

— Развяжешь меня? — попросил он, но Ленор только поспешно поднялась.

Если он ранен, сейчас тащить его на себе будет ошибкой. Нужно как можно скорее привести помощь. Да! Именно так она и поступит.

Подвал оказался довольно просторным: стеллажи с нагромождениями каких-то зелий, на столе — чертежи магических схем и расчеты. Здесь было холодно, но сыростью и не пахло, а еще было довольно чисто, что говорило о том, что в этом месте постоянно кто-то находился. И, с наибольшей вероятностью, работал. Потому что тут стояло довольно уютное добротное кресло, сбоку от чертежей — чашка и блюдце.

— Ленор? — изумленно переспросил братец.

Она же бросила быстрый взгляд в сторону лестницы. Довольно высокой, заканчивающейся дверью. Дверь наверняка запечатана магией, но она многое изучила вместе с этой самой Леной. А может, получится даже использовать темную магию?! Против нее вообще никакой силы нет.

Правда, Ленор не успела сделать и шага — что-то звякнуло и зашипело: очевидно, деактивировалось заклинание. Распахнулась дверь, и ей пришлось быстренько укладываться на пол и делать вид, что она без сознания. Ох! Только бы этот дурень не выдал ее! Он же болтливый, как неизвестно кто! Если выдаст, ей конец! Им обоим конец!

Что-то зашипело снова, потом раздались шаги. Знакомая поступь, да кто ж ее не узнает, когда слышишь ее с детства каждый день.

— Хитар! — выплюнул Макс, подтвердив ее догадку. — Так и знал, что это ты.

— А вот и зря, — почти ласково произнес опекун. — Если бы не ввязался во всей это, спровоцированное твоей дурищей-сестрой, может, я бы тебя и не тронул. Да даже скорее всего не тронул бы, а сейчас…

Хитар прошел мимо них — очевидно, к столу, и остановился. Зашуршала бумага.

— Почему?! — прорычал Макс. — Почему?! Что она тебе сделала?!

«Молчи, молчи, молчи», — мысленно умоляла Ленор. От страха сердце колотилось так, что грозило вот-вот выпрыгнуть из горла. Только бы Хитар не почувствовал, не узнал, не услышал! Он же может это почувствовать? Увидеть, что его заклинание не подействовало! Точнее, подействовало, на Лену. А она теперь отдувайся!

— Кто? — насмешливо поинтересовался опекун. — Твоя тупая сестра или твоя мамаша?

На последнем слове его голос просто взорвался от ненависти. Если бы можно было, Ленор просто сжалась бы в комок, а так оставалось только лежать кулем и дрожать от страха. Какая же дура эта Лена! Из-за нее она умрет, так и не сказав Люциану о своих чувствах! Так и не ощутив его взгляд на себе — так, как ощущала она. А ведь он сотни раз ее спасал и помогал ей, но нет, эта дура все равно выбрала Альгора! Дура, как есть! Из-за нее, все из-за нее! Ее смерть будет на ее совести!

Ленор едва сдержалась, чтобы не начать подвывать.

— Ты подставил моих родителей! — рявкнул брат. У него, похоже, мозги отшибло напрочь, если он сейчас говорил с Хитаром в таком тоне. — Похитил меня и мою сестру! Когда тебя найдет Валентайн Альгор…

— О-о-о-о даааа, Валентайн Альгор, — опекун расхохотался. — А между прочим, именно с него все и началось. Когда твоя мать решила присвоить себе все лавры, украв мои наработки, мою идею… Виритта была моей идеей! А она взяла ее, реализовала и получила патент!

— Или, скорее, она реализовала то, что ты реализовать не смог, — холодно припечатал Макс. — То, что для тебя оказалось слишком недосягаемой вершиной. Потому что мозгов у тебя хватало только на гадости.

— А ты слишком умный, как я погляжу, да? — усмехнулся Хитар. — Тянешь время? Ну что ж, тогда давай поговорим подольше. Потому что я совершенно никуда не спешу. Потому что Валентайн Альгор вас не найдет — твоя сестра без сознания и, к сожалению, пропустит все самое интересное и умрет в беспамятстве. Я бы очень хотел, чтобы она все могла видеть, но увы, они слишком сильно связаны. Виритту ее я уничтожил тоже. Распылил. Так что да, у меня есть все время этого мира, чтобы выслушивать твои жалкие оскорбления и рассказывать тебе о том, как я обошел твоих невероятно умных родителей.

А ведь эта Лена действительно могла бы их спасти. Она могла бы их спасти, подумалось Ленор, потому что у нее и у Валентайна Альгора эта их темная страсть-связь, одна ее мысль — и… Но Лены не было. Она ее не чувствовала: вся мощь запрещенного заклинания пришлась на нее. На ее сознание. Никогда в жизни Ленор не подумала бы, что будет звать на помощь именно Лену, но сейчас… Она даже плотнее закрыла глаза, пытаясь отключиться, погрузиться в то самое состояние, в котором пребывала почти год. Увы, тщетно.

— Что ж, давай по порядку. После того, как твоя мамаша реализовала то, что принадлежало мне, я решил во что бы то ни стало вернуть украденное. — Судя по шороху одежды, Хитар закинул ногу на ногу. — И ждал момента. Ждал, когда сполна смогу вернуть долг. Керуан всегда был слабым ведомым правителем, надо было что-то менять, и тогда я решил, что это мой шанс.

Макс, судя по тому, что молчал и не перебивал, возрадовался — он-то знал, что она, Ленор, в сознании. Не знал он только одного! Что у нее нет никакой связи с Валентайном Альгором!

— К сожалению, Валентайн Альгор все испортил. Он спас Керуана, лишив меня возможности получить патент, лишив всех возможности обрести нового достойного Верховного…

— Тебя, очевидно, — хмыкнул Макс.

Хитар никак не отреагировал. Ему, казалось, доставляет удовольствие хвастаться своими «заслугами».

— Что касается твоей сестры, она случайно услышала разговор, который не должна была слышать. Потом она уже не случайно нашла на столе заклинание, которое должно было помочь ей «поставить Софию Драконову на место». В идеале — убить. Их обоих. К сожалению, встроенная защита твоей матери, чтоб ей вечно скитаться в Загранье, не позволила этому произойти.

Так вот почему все случилось! Ленор вспомнила тот вечер очень хорошо: она действительно услышала разговор Хитара с кем-то. Разговор о том, что пришла пора снова вернуться к теме Валентайна Альгора и «избавиться от этой обузы». Она бы и значения этому не придала, ей было плевать, а вот Хитар, очевидно, придал. Потому что начал капать ей на мозги, что за свою семью нужно уметь постоять, и все в том же духе. А после вообще оставил на столе заклинание.

Но ведь увидев его, Ленор правда в это поверила! Это заклинание способно было поставить эту выскочку Софию Драконову, не дававшую ей жизни, на место! Конечно, убивать она не собиралась… ну или, по крайней мере, не думала о таком.

Не думала ли?

Впервые ощутив эту силу, почувствовав, как она зудит на ее пальцах, Ленор испытала ни с чем не сравнимое удовольствие. То, что ставило ее выше Драконовой, выше всех! Боевое заклинание, уже выстроенное, самого высокого порядка! Бери и действуй!

— Потом же и вовсе выяснилась интересная вещь. Что твоя мать не так чиста, как хочет казаться — защита от спонтанного нападения на твоей сестрице стояла, замешанная на темной магии.

Значит, то нападение в Академии — тоже его рук дело? Когда у этой Лены «выскочила» сеть Грихмира!

— Я не сразу осознал, к чему на самом деле привели проделки твоей матери. К темной магии в твоей сестре, ставшей ее сутью. Я еще сомневался, когда призрачный мясник отказался ее убивать. Вот это, конечно, было неожиданно. Но когда на нее не подействовал яд… Да, ты же не знаешь, что на всех темных никакие яды не действуют? Они просто растворяются в этой мерзости, которая их питает.

Ленор похолодела, кажется, до кончиков волос. Сколько раз она была в полушаге от гибели? Эта кошмарная зверюга, просто ужас, с которой Лена подружилась, запросто могла ее сожрать. Разорвать в клочья! А яд? Он мог просто выжечь ее изнутри, если бы не появилась эта девица.

— К счастью, она окончательно спуталась с Валентайном Альгором и сама же подставилась с помощью своей темной магии. Не просто подставилась, подставила еще и его! Очень жаль, что появился этот самый принц… который перечеркнул мне все планы, когда на твою сестрицу напала толпа на улице. Ленор должна была использовать силу, убить пару-тройку этих жадных простолюдинов, что, в свою очередь, позволило бы мне избавиться от него и от нее одновременно. Смерть горожан им бы уже не простили.

Так это он их послал?! Тех людей, которые набросились на Лену и на Софию?

— Да-да, Максимиллиан, и здесь тоже можешь не радоваться. Там такая цепочка заказа, что на меня выйти в принципе нереально, потому что посередине она уже порвана. Надеюсь, не стоит объяснять, что это значит?

— Хвастаешься тем, что убил кучу людей? Сломал жизнь моим близким? — холодно, свысока произнес брат.

Настолько холодно, что Ленор даже поежилась: когда это он научился так разговаривать. А вот голос Хитара стал жестким, насмешничать опекун перестал.

— Отстоял свое, — резко произнес он, подавшись вперед — кресло скрипнуло и скрежетнуло ножками по полу.

— Ладно. Посмотрим, что у тебя получится.

— Все еще надеешься на Альгора?

— Если выбирать между тобой и крысой, я бы поставил на крысу. Но если выбирать между тобой и Альгором… — Макс усмехнулся. — То шансы у тебя примерно как у подщельного таракана.

— Хорошо. — В голосе Хитара зазвучало нечто такое, от чего у Ленор по коже прошел мороз. Она снова попыталась воззвать к Лене, но снова тщетно. — Тогда почему же его до сих пор нет? Почему он до сих пор не ворвался сюда? Почему не ищет свою прекрасную спутницу? Возможно, потому что занят Ферганом, или… дай-ка подумать. Нет, я все же считаю, потому что найти ее в принципе невозможно. Но когда он ее найдет… точнее, когда он найдет то, что от нее и от тебя осталось, ему придется сильно потрудиться, чтобы доказать, что это сделал не он. Особенно после той некрасивой сцены, где твоя сестра разговаривает с Люцианом, а после они ссорятся в саду. У нее непременно найдутся свидетели.

— Ты хочешь выставить Альгора виноватым в нашей смерти? — Вот тут уже Макс откровенно расхохотался. — Ты окончательно рехнулся, Хитар. Кто тебе поверит?

— Мне-то как раз поверят, — мягко, будто говорил с сумасшедшим, сообщил опекун. — Перед тем как оказаться здесь, я появился во Дворце Правления, чтобы меня видели. И для всех до сих пор работаю там же, в своем кабинете. А вот кто поверит ему? Керуан только и ждет повода, чтобы от него избавиться — бывший спаситель уже здорово ему мешает. А Ферган? Ферган держит его как пугало, как напоминание о том, с чем мы сражаемся, чему противостоим, даже если пока угроза относительно призрачна. Так что тэрн-арх тоже будет искренне счастлив показать всем, насколько страшна бывает магия тьмы. Тем более что сейчас ему нужно будет отвлечь внимание от своих сыновей — а это достойный повод!

В воцарившейся тишине не было больше слышно ни звука. От напряжения у Ленор заломило спину и виски, холодный пот страха уже насквозь пропитал одежду, и теперь она мерзла еще сильнее.

— Ненавижу тебя! — выплюнул Макс. — Ты трусливый мерзавец, который только и может, что бить со спины! Лицом к лицу тебя кто угодно размажет. Даже я!

Резкие шаги, шум, звук пощечины заставили ее сжаться. Тамея, помоги! Только бы добраться до лестницы, пока он будет занят Максом… только бы выбраться… или нащупать в себе хотя бы крохи темной магии, тогда она сможет защищаться!

Ненавистная Лена! Где же она, когда она так нужна?!

— Как ты смеешь?! — процедил Хитар. Сплюнул. Затем последовала еще одна пощечина. — Хотя понятно, как! Весь в родителей. Они всю жизнь смотрели на меня свысока. Я для них был всего лишь обузой, недостойной гениальности Эвиль и силы ее муженька. Ну и где они сейчас? Где их прекрасная волшебная известная семья? Ха!

— Чтоб ты сдох! — рявкнул Макс.

— Сдохнешь здесь ты. И твоя сестрица, — как-то невыносимо медленно, с наслаждением произнес Хитар. И добавил: — А-акромангдраилговарнмархармтуэльгевджхаросан-ко-ломанр!

— Драхство! — выдохнул Макс.

— Убей! — коротко приказал Хитар.

Глаза Ленор распахнула скорее на инстинктах, и отчаянно завизжала, когда в их сторону устремился этот устрашающего вида монстр, которого Лена назвала Дракуленком. Устремился, распахнув пасть, полную острых, как кинжалы, зубов, с горящими пламенем Загранья глазами.

Лена

Что может быть хуже, чем свалиться бессознательной куклой после того, как тебя оглушили заклинанием? Свалиться бессознательной куклой, а очнуться запертой в теле истерящей Ленор, которая вместо того, чтобы действовать, лежит и трясется. Хотя не скажу, что она была так уж неправа в данной ситуации — случись Хитару узнать, что она в сознании, разбираться он бы не стал, убил бы на месте. Чтобы я не связалась с Валентайном. Я оказалась неправа в том, что касалось простейшего варианта развития событий: иногда банан это просто банан. В смысле, убийца и предатель — это просто убийца и предатель.

Эти мысли носились в моем сознании, пока я через окно в той самой комнате из моего сна глазами Ленор смотрела на все, что происходит. В данном случае скорее слушала. Злилась, пыталась дотянуться до своей магии, но безуспешно. Даже когда эта курица затряслась от страха и начала меня звать, я кричала в ответ — и в пустоту. Заклинание оглушения сработало очень странным образом, выбив меня из сознания, впустив туда ее и… в общем-то, на этом месте моя фантазия иссякла.

Определенно, это было всяко лучше, чем если бы план Хитара сработал, и он меня убил, пока мы обе были бы без сознания, но ведь и сейчас я ничем не могла помочь Максу! И себе. За него переживала больше всего — потому что в отличие от меня его явно били боевым усиленным заклинанием. Не самым простым: об этом говорила и кровь, и темные круги под глазами. И все же мой брат разговаривал с этим уродом так, что гордость брала. Ни на секунду не показывая страха.

А эта… эта вообще собиралась сбежать и просто его бросить!

Хорошо хоть не успела.

На помощь бы она позвала, ага. Удрала бы так, что пятки сверкали, а Хитар сразу же избавился бы от свидетеля. То есть от Макса.

И можно было до бесконечности колотить в эту дверь сознания: она не открывалась. Окно не поддавалось. Я была заперта в совершенно теперь бесполезном теле, истинная обладательница которого обливалась холодным потом и дрожала, как осиновый лист. Если бы у меня был голос, я бы его сорвала, когда пыталась до нее докричаться в ответ на ее мысленные визги.

Глухо. Как в пустоте орешь, где никто и никогда тебя не услышит.

А потом Макс сказанул то, что выдернуло Хитара из его шаткого превосходства. Я услышала звук пощечины и забилась в сознании еще сильнее. Как раз в тот момент меня и накрыло: тьмой густой, как непроглядная ночь под небом без звезд, без луны, словно меня запечатали в пещере, где холод ощущался как своя вторая суть.

«Ты же знаешь, что нужно сделать Лена. Просто впусти меня-я-я-я… Откройся мне…»

Сомневаюсь, что тьма могла разговаривать, хотя после всего, что со мной было… Я чувствовала, как ее щупальца проникают в меня, и я становлюсь сильнее. Шаткий мир окружающей меня комнаты задрожал, дверь заходила ходуном.

«Отпусти меня — и Ленор никогда больше не станет преградой… она больше никогда тебя не побеспокоит».

Нет. Нет. Нет.

А потом Хитар призвал Дракуленка.

Он явно что-то с ним сделал, потому что даже через липкий трескучий страх Ленор я почувствовала исходящую от призрачного зверя опасность. Холод. Ярость. Зло.

— Убей! — прозвучал приказ, которого тот просто не мог ослушаться.

Ленор распахнула глаза и завизжала, ее глазами я увидела, как побелевший Макс, едва державшийся на связанных ногах, пытается заслонить меня собой. Хитар, изменившийся в лице от столь внезапного «пробуждения», заорал:

— Девчонку! Сначала девчонку!

И Дракуленок прыгнул прямиком на меня. На дернувшегося вперед, ставшего преградой на его пути, Макса.

В эту секунду я полностью открылась тьме. Она ворвалась в меня потоками такой мощи, что мир перестал ощущаться, как нечто значительное. Я стала сильнее ураганов, штормов, сильнее всего, что мне когда-либо доводилось видеть, чувствовать или бояться.

Удар сердца — и вот уже сознание Ленор тает.

Второй — и я взмахом руки открываю портал. Дракуленка «сжирает» пространство, выплевывая где-то вдалеке от нас, а я шагаю к Хитару. Он пытается ударить в меня боевым заклинанием, точнее, лупит одним за другим, но они все рассыпаются о щиты, которые я ставлю с той же легкостью, с какой могла бы отмахиваться от назойливых мух. То, что Валентайн вкладывал в мою голову как знания, сейчас просто моя суть. Шепот, звук, мысли и схемы — все рождается просто на кончиках пальцев. В конце концов на этих же пальцах складывается мощь убийственной силы, которая срывается с ладоней и потоками влетает в Хитара. Он успевает поставить щит, но тот рассыпается, как битое стекло, разлетаясь в стороны.

Опекуна протаскивает по полу, как какую-то марионетку, впечатывает в стену. Если бы не щит, он был бы давно мертв, а сейчас еще силится подняться, смотрит на меня с ужасом. Я приближаюсь к нему, собирая на ладонях новую мощь. Темный шар впитывает холод загранья и тьму, готовую поглотить любого, уничтожить на месте, обратить в тлен.

— Ленор! Лен! Лен, остановись!

Голос Макса бьет по сознанию.

— Пожалуйста, остановись!

Выдергивает из ревущей, клубящейся внутри силы, текущей по венам. Я замираю с занесенной рукой. Прямо над сгорбившимся на полу Хитаром, понимая, что готова была убивать.

Убивать.

Осознание этого обрушивается дополнительной трезвостью, и я резко выдыхаю окутывающую меня тьму. Она тает с шипением, набравший силу убийственный снаряд на моих руках теряет силу, голову пронзает болью.

Я же разворачиваюсь и бросаюсь к Максу, который лежит на полу — понимая, что его сбило рикошетами наших заклинаний, а я даже не думала о нем. Вообще ни о чем не думала, в этой тьме я забыла не только его. Я забыла себя. Ленор не было, но я перестала быть собой.

Все эти мысли проносятся у меня в голове, пока я развязываю его руки, ощупываю затылок брата.

— Прости, — бормочу, — пожалуйста, прости. Ты как? Где болит?

Он морщится, но все-таки помогает мне освободить ему руки, стряхивая веревки с опухших растертых запястий.

— Жить буду. Для начала давай…

— А-А-А-А-А-А-А-А-А! — вопль Хитара напоминает не то рев обезумевшего драха, не то вой. В нас летит очередное боевое заклинание, я едва успеваю поставить щит, который разлетается в точности так же, как разлетелся его. В отличие от темных, от той силы, что питала тьма, этот щит простенький, нас не учили держать удары и полноценно сражаться, скорее, давали для общего развития в быту — например, закрыться от взорвавшейся мензурки с зельем. Поэтому волна магии сбивает нас с ног и швыряет к лестнице. К счастью, не отключает: я вскакиваю, не теряя ни секунды, дергаю брата за руку, помогая подняться, и тащу за собой.

На ходу мысленно пытаюсь «наладить» нашу связь с Валентайном, но она то ли сбоит из-за всех прилетевших в меня заклинаний, то ли что-то еще. Меня не слышат. Так же, как не слышала Ленор, когда я билась, запертая в чертогах нашего общего на двоих разума.

Хитар бьет очередным заклинанием. На сей раз это тот самый огненный шар, от которого меня спасла сеть Грихмира, но больше ее нет. Единственное, что я успеваю — это оттолкнуть Макса. Прилетает в плечо. От боли на миг теряется даже реальность, а прихожу в себя я уже когда брат пытается меня защитить, собирая щит из каких-то простеньких школьных схем.

— Нет, нет, уходи, — шепчу, хотя голос не слушается.

Вижу, что Хитар снова собирает такой же шар, а надо мной, над моей головой, уже с треском расползается пламя — от того, который в меня попал. Пламя течет по стене, опаляя жаром, Макс рывком дергает меня в сторону, и мы валимся на ступени. Потом Хитар поднимает руку, и я понимаю, что это конец. Мы — идеальные живые мишени, больше не способные куда-то бежать.

Огонь в руках опекуна набирает силу в разы дольше, чем в моих руках тьма, но недостаточно долго для того, чтобы подняться, справиться с защищающим дверь заклинанием и выбежать за нее. Да что там… я по ощущениям ходячий ожог, от боли мутится перед глазами и тошнит так, что, кажется, я сейчас заблюю Хитара насмерть.

Вот бы!

Шар почти срывается с его рук, когда дверь трещит и, сорвавшись с петель, с шипением вылетает мимо нас в сторону. Поток магии ударяет в Хитара раньше, чем я успеваю икнуть, вздохнуть или блевануть, как собиралась.

Насмотрелась я, сегодня, конечно, на всю жизнь вперед, но сейчас даже зажмуриваюсь, чтобы не видеть, во что боевая магия способна превратить живого человека. От грохота тела содрогаюсь и вцепляюсь в Макса до одури, словно это прикосновение может меня спасти.

— Лена!

— Лена!

Два голоса сливаются воедино: Валентайн и Люциан.

Когда я открываю глаза, они оба склоняются надо мной, и выражения их лиц такие, словно я собираюсь отправиться в Загранье прямо сейчас.

— Ее лучше усыпить, — почему-то цедит Люциан, а еще у него почему-то дрожат руки. — Будет очень больно.

А еще тут почему-то Драконов и дохрена военных.

Ух ты! За мной целая армия пришла.

На этом меня окутывает золото магии, стирающее и боль, и все остальное. Я падаю в нее, в глаза Люциана. Голова становится тяжелой, соскальзывает с чьих-то ладоней. И надо всем этим последней картинкой проступает лежащий на полу Хитар. Рубашка и жилет надорваны, или, скорее, разорваны. На измазанной сажей и грязью коже между лопаток виднеется то, о чем мне рассказывал Валентайн.

Метка Иеххарга.

Глава 42

Глава 42

В себя я пришла от громких голосов, ну или показавшихся мне громкими голосов, Макса и Ярда.

— Говорил же, он идиот! — выплюнул Макс. — Тупой, недалекий идиот, который только и мог тыкать себя пальцем в грудь и вопить: «Я, я, я!» Виритт он придумал! Во сне ему это приснилось, уроду. А мои родители…

На этом голос брата сорвался, и Ярд произнес:

— Твоих родителей уже не вернуть. Но их имя, имя семьи Ларо будет восстановлено. Благодаря тебе и твоей сестре.

— О-о-ох, парни, а можно потише? — пробормотала я, открывая глаза.

«Парни» подорвались со своих мест, где они там сидели, и устремились ко мне.

Больше ничего не болело, дышать я могла нормально, а не так, будто в меня влили кипятка, но в теле все равно ощущалась страшная слабость. Которая, впрочем, немного отступила, когда на меня уставились две пары взволнованных глаз. Что ни говори, но это приятно, когда о тебе беспокоятся. Когда открываешь глаза и видишь, что на твоей могилке рыдали бы хотя бы эти двое.

Да уж, юмор на темном — это мое все.

— Ленор, ты как? — спросил Ярд.

— Жива, и это радует, — я попыталась сесть, но перед глазами все поплыло, и Макс поспешно меня перехватил и уложил обратно.

— Не так быстро, — произнес с улыбкой. — Люциан конечно в тебя немерено сил влил, но после всего…

— Немерено? — переспросила я.

— Его самого тащили двое после твоего исцеления. Бр-р-р, — Макс поежился. — Но тебя здорово зацепило, конечно.

Да уж, я помню. К счастью, не помню, как это выглядело со стороны, но помню, как ощущалось. Как будто живого места не осталось вообще.

Поморщившись даже от воспоминаний, взяла брата за руку:

— А…

— Валентайн оставил нас с тобой. Пока сам разбирается со всем этим дерьмом. Дерьма там много, можешь мне поверить. Всплыло и воняет. Но если что, он ушел только когда стало понятно, что с тобой все будет хорошо. Сказал — сразу сообщить, как проснешься, и еще я теперь живу здесь. Дома опять обыски, все перевернуто… ну, ты понимаешь, — выпалив все это, Макс нахмурился, а я сжала его руку.

Для него это было гораздо более живо, чем для меня. Я-то не была мелкой, когда моих родителей забирали, обвиняя в страшном преступлении. Когда проводили обыски. Уже после их гибели. Я не была, но Ленор была. Она прожила все это вместе с ним.

Мотнув головой, сжала губы:

— Я рада, что ты теперь живешь здесь.

— Это временно. Я теперь взрослый мужчина.

Я не нашлась что ответить. С одной стороны, мне хотелось, чтобы Макс остался, с другой — он действительно совершеннолетний или совершеннозимний, гм. Так что только ему решать, где и как жить и что делать.

— Я все равно рада. И тебе тоже рада, Ярд, — произнесла негромко.

Хотя и не представляла, как он здесь оказался и почему.

— Правда? — спросил друг. — Я думал, после всего ты меня видеть вообще не захочешь. Я вел себя, как…

— Ой, все! — я отпустила руку Макса и покачала головой. — Сеансы самобичевания — это без меня, пожалуйста. Если ты здесь, я так полагаю, между нами все хорошо.

— Будет хорошо, если ты меня простишь. Ты же меня простишь, Ленор?

Я вздохнула.

— Как думаешь, говорила бы я с тобой, если бы все еще злилась? Нет, Ярд, я не держу на тебя зла, и я очень благодарна тебе за то, что ты помог мне увидеться с Максом.

— Это все Люциан, — попытался отмазаться парень. — Я просто исполнитель.

Я фыркнула.

— Кстати, именно благодаря Ярду нас нашли, — влез Макс. — Хитар стянул с меня виритту, но уничтожить не удосужился. Оставил в том самом подвале, на полке. То есть представляешь, он через своего шпиона выяснил, что мы встречались, что Люциан организовал нам встречу, но этот талант тысячезимия даже не допер, что мы могли обойти его «гениальное», — это слово брат процедил с лютым сарказмом, — заклинание и вплести туда свое. Собственно, через него они нас и отследили. Только так и успели вовремя.

— Воу, воу. Слишком много информации, помедленнее. — Я подняла руки и прикрыла глаза, чтобы остановить вращающуюся перед глазами комнату. На миг, но когда открыла, лицо брата опять было взволнованным.

— Лен, хочешь чего-нибудь? Воды?

— Да, от воды точно не откажусь.

Он тут же подскочил к тумбочке с графином и, пока Ярд подтягивал кресла поближе к моей кровати, дал мне немного попить.

— Много пока нельзя, — сказал, забирая стакан. — Нас всех тут проинструктировали. К тебе еще самый известный целитель Хэвенсграда приходил. Он тебя осматривал уже после Люциана, дополнительно восстанавливал, оставил зелья: на случай, если болевые ощущения вернутся. Такое бывает иногда.

Я снова вздохнула. К счастью, болевые ощущения не возвращались, а слабость… ну, слабость пройдет. Справлюсь.

— Расскажите мне, что произошло. По порядку, — попросила я, и парни, устроившись в креслах, начали рассказ.

Оказывается, Валентайн очень быстро вернулся домой от Фергана и, когда не нашел меня и не смог дозваться, отправился к Софии. Дома у Драконовых они вытащили Люциана, который и рассказал про расследование. Соня добавила, что мы занимались этим на пару с Максом, и, когда выяснилось, что Макс тоже исчез, Драконов собрал военных. Пока он их собирал, Люциан привел Ярда, с помощью которого они отследили, где мы находимся.

— Пока работал с этим плетением, чуть не поседел, — признался друг. — Одно дело заниматься чем-то просто для общего развития и совсем другое — когда счет идет на мгновения, и когда от того, насколько быстро все сделаешь, зависит жизнь друга. Не только твоя, но и его вот еще. — Ярд мотнул головой в сторону брата.

Теперь фыркнул уже Макс. Фыркнул и добавил:

— Зато тебя заметил Драконов. Сказал, что твои таланты точно будут востребованы, когда закончишь Академию.

— Когда это еще будет…

Мальчишки! Только что пережили такое, а уже говорят о талантах и достижениях. С другой стороны, я была этому рада. Действительно рада, потому что умение переключиться на то, что жизнь продолжается — после того, как тебя чуть не убили — это очень и очень здорово. Надеюсь, нам с Максом не придется ходить к местным психологам, точнее, к целителям. Психологов как таковых здесь нет.

А жаль. Надо будет подумать на эту тему и подать идею.

Макс с Ярдом уже вовсю обсуждали перспективы развития артефакторики и особых заклинаний, а я с улыбкой смотрела на них и думала о Соне. О том, что ее рядом не было. О том, что раньше ей было бы не все равно. Сейчас же…

Что там «сейчас» я не успела додумать. Успела только попрощаться с улыбкой и закусить губу, когда дверь распахнулась, и в комнату шагнул Валентайн.

— Я же просил сообщить, когда Ленор проснется, — негромко произнес он. Негромко, но так, что у не приученного к его интонациям человека или дракона волосы встали бы дыбом на всех местах.

Макс и Ярд подскочили одновременно, а я повернулась к нему:

— Зато мы очень мило поговорили, а ты успел сделать все свои дела.

По взгляду Валентайна сложно было угадать, о чем он думает. Хочет устроить мне выволочку за то, что ничего не сказала про расследование, обнять или что-то еще? Вот всегда с ним так! Сделает покерфейс, а ты лежи, размышляй. Волнуйся. Немного.

По крайней мере, пока он идет к кровати, а Макс с Ярдом осторожно просачиваются к двери.

— Увидимся, Ленор! — напомнил о себе друг, и они вместе с братом поспешно вышли, оставив меня наедине с Валентайном.

Так, ну и что…

Валентайн оказался рядом слишком быстро. Подхватил меня в объятия, хотя, вернее будет сказать, сгреб, притянул к себе и очень, невыносимо-осторожно, прижал. Наверное, если бы он завалил меня тысячей слов, кучей подарков и добил букетом, не влезающим в экран смартфона, это и то было бы не настолько остро и откровенно. Потому что в его руках я почувствовала себя бесценной. Бесконечно ценной. Бесконечно… Мне бы очень хотелось услышать это слово, вот это одно малюсенькое слово от него. Просто так. Но сейчас было не место и не время, поэтому я завозилась в его руках и приподняла голову:

— Прости, что не сказала тебе про расследование.

— Прости, что накричал на тебя.

— Ты не кричал. Ты рычал.

Мы посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись. Наверное, мне все-таки придется ходить к психологу, то есть к целителю. Потому что я смеялась до слез. Сил подняться у меня не было, а ржать, как драконь — пожалуйста.