Ферония дарует Ольховская Влада

Впрочем, даже если бы угрозы не было, Альда все равно согласилась бы. Она не обсуждала это с остальными, но себя обмануть не могла. Нельзя просто взять и разлюбить кого-то по щелчку пальцев, если любишь по-настоящему. Альда допускала, что существуют поступки, убивающие любовь за секунду. Однако то, что совершил Триан, к таким поступкам даже не приблизилось… Хотя бы потому, что его действия телепатка пока не понимала до конца.

Ей в любом случае проще было окунуться в опасность с головой, чем наматывать круги по кораблю в беспомощном ожидании. Нет пытки страшнее, чем неизвестность. Это понимала не только Альда: пока «Северная корона» летела к назначенной станции, Киган чуть ли не бунт устроил. Электрокинетик требовал отправить его с Альдой, потому что Триану доверять нельзя и Легиону доверять нельзя. Вообще никому доверять нельзя, кроме, собственно, него, Кигана.

Капитан претензии выслушала и указала, что Легион был предельно точен в своих пожеланиях. Им нужна была лишь Альда Мазарин. Киган Рэйборн не нужен – ни в привычном виде, ни в дамском платье. А если у кого-то скопилось много энергии, кто-то может заняться очисткой двигателя, давно ведь обещал и все отлынивал! Киган не считал это равноценной альтернативой, но от активного протеста перешел к угрюмому молчанию.

«Северная корона» прибыла на общую военную станцию, которой пользовались и обычные люди, и Легион, и специальный корпус. Там Альде пришлось покинуть команду. Телепатка готовилась к этому, но когда дошло до дела, ей снова стало не по себе. И все же она не остановилась, никого ни о чем не попросила, и со стороны наверняка казалось, что она во всем уверена и почти весела.

Долго ждать на станции ей не пришлось, ее встретили представители Легиона и проводили к нужному ангару. Спрашивать у них, что происходит, было бесполезно: Альда чувствовала, что это не легионеры, это просто люди, работающие на них. В структуре Легиона таких сотрудников было куда больше, чем боевых мутантов, численность которых всегда оставалась невысокой, особенно по сравнению с другими подразделениями специального корпуса.

Продолжить путь Альде предстояло на небольшом пассажирском корабле, новом, дорогом и сверхкомфортном. Похоже, Легион всеми силами старался подчеркнуть, что приглашенные – вовсе не пленники, а почетные гости, с которыми будут обращаться соответствующе. Но Альду пока интересовала не эта показуха, а то, что на борту телепатка оказалась не единственным солдатом специального корпуса.

Когда она вошла, пять кресел уже были заняты. За Альдой сразу же закрылась дверь, намекая, что она была последней, больше никого не ждут. Но шесть – уже странно, зачем Легиону понадобилось столько солдат, не подчиняющихся ему? А в том, что все эти люди из специального корпуса, Альда не сомневалась, их сразу же выдавала форма.

Следующий сюрприз ожидал ее, когда она присмотрелась к пассажирам внимательней. Трое были ей не знакомы, она не видела их даже в академии. А вот остальных двух она без труда узнала.

– Вы? – поразилась Альда, подходя ближе.

Бенедикта Крейн и Иарлайт Лео занимали соседние кресла, хотя салон был почти пустой и остальные пассажиры предпочли устроиться подальше друг от друга. Но эти двое держались за связь, которая уже образовалась между ними. Они были причислены к разным командам, пересеклись на Адране во время миссии, в которой участвовала и Альда. Уже тогда было заметно, что Бенни и Иарлайт симпатизируют друг другу, от телепатки такое не скроешь. Теперь притяжение между ними усилилось, эмоциональная связь прослеживалась без особого труда, а значит, они и на разных кораблях умудрились продолжить общение.

Эти двое тоже ее узнали. Бенни широко улыбнулась, Иарлайт кивнул в знак приветствия. Еще на Адране они все смотрели друг на друга с враждебностью, никто не знал, чего ожидать от других сильнейших команд специального корпуса. Но та миссия сплотила их, а теперь, на границе неизвестности, союзники были особенно нужны.

– Да, мы, – отозвалась Бенни. – Стоило ожидать, что ты тоже здесь будешь… Так и знала, что нужно было поспорить!

– Бессмысленно, – указал Иарлайт. – Я бы тоже сделал ставку на нее. В чем тогда спор?

Мягкий гул двигателей, постоянно разносившийся по кораблю, стал громче, пол завибрировал под ногами, загорелись на стенах таблички, призывающие пристегнуть ремни. Похоже, до отлета оставалось совсем немного. Альда поспешила занять свободное кресло рядом с телекинетиком и киборгом, пока игнорируя остальных своих попутчиков. Те трое тоже важны, она должна будет изучить их – но потом. Телепатов еще в академии учили, что переизбыток информации обесценивает отдельные ее фрагменты.

– Вы знаете, что происходит? – спросила Альда.

– Отчасти…

Единственным, у кого оказались хоть какие-то достоверные данные, стал Иарлайт. Он считал легионера своим другом, да и Одхана вызвали цивилизованно, не так, как Триана. Поэтому перед отлетом номер 4 успел кое-что пояснить.

Легиону нужно было срочно провести квалификацию своих высших номеров. Обычно это проходило по плану, но смерть Виридианы Тассин любые планы сбила: организация такого уровня не могла слишком долго оставаться без номера 1. И если раньше квалификация была чистой формальностью, то теперь она приобрела особое значение.

Одхан все равно не видел поводов для беспокойства. По его версии легионерам предстояло встретиться на станции, помахаться кулаками, помериться, чем надо, получить свои номера и вернуться к делу. На все это он выделял не больше двух дней. Однако эти два дня прошли – и прошло больше, а легионеры так и не вернулись. Зато были вызваны солдаты, работавшие с ними. Все это указывало, что обычный сценарий не сработал.

Вопрос в том, почему. Легион отказался даже пробовать? Или им нужны были свидетели того, что произошло на Адране? Однако под такое определение подходили лишь трое пассажиров, их попутчики в те дни к Адрану и близко не подлетали. Скорее всего, изменилась сама процедура квалификации, теперь она требовала присутствия солдат, не связанных с Легионом напрямую. Оставалось непонятным, почему пассажиров всего шесть, хотя легионеров на квалификации должно быть не меньше десяти. Но угадать это невозможно, нужно дождаться прибытия и все узнать.

– Интересно, как нас выбирали? – задумчиво поинтересовалась Бенни. – Случайно назначили из команды? Или легионеры сами попросили прислать именно нас?

Она неплохо держалась – казалась спокойной, прятала страх так глубоко, что никто, кроме телепатки, не догадался бы о нем. Ну а на страх она имела полное право… Потому что знала ответ на собственный вопрос, для этого достаточно было вспомнить все ту же миссию на Адране. Уже очевидно, что номер 4 был ближе всего с Иарлайтом из всей своей команды. Да и Триан наверняка выбрал бы Альду. Следовательно, Бенни тоже была назначена легионером осознанно. Но если для Альды и Иарлайта ситуация складывалась хорошо, то Бенни она сулила огромные проблемы.

Потому что Бенни терпеть не могла номер 3 – и он знал об этом. Номер 3, в свою очередь, терпеть не мог ее, об этом уже знала Бенни. Стефан Северин убил ее подругу, и если остальная команда предпочитала не верить в это, телекинетик обвиняла его открыто. Теперь же он вызвал именно ее… Для чего? И чем это может закончиться?

По идее, слишком уж наглеть Стефан не должен. Перед Легионом он традиционно изображает хорошего мальчика, он само очарование, и с Бенни он будет вести себя так же. Вопрос лишь в том, что ждет их всех дальше. Если этим двоим придется остаться наедине… Бенни ведь не спасется. Никто бы не смог.

– Может, он как раз хочет показать, что способен быть милым и с теми, кто против него? – предположила Альда. – Демонстрация вполне в его духе…

Иарлайт взял Бенни за руку, но она, кажется, не заметила этого. Телекинетик была сейчас далеко от корабля, в своих мыслях – наверняка прокручивала один сценарий за другим, пытаясь понять, каковы ее шансы выжить и сохранить рассудок.

– Может, и так, – рассеянно кивнула Бенни. Она снова посмотрела на Альду: – Слушай, а есть какой-нибудь способ защититься от телепатического воздействия?

Хотелось помочь ей. Как минимум подбодрить, а лучше – дать волшебный рецепт спасения, с которым все обязательно будет хорошо. Проблема заключалась в том, что такого рецепта не было у самой Альды.

– Нет, – неохотно признала телепатка. – Без соответствующих способностей это невозможно. Некоторые люди добиваются чего-то подобного медитацией, но… Во-первых, такой медитации не научиться за несколько часов. Во-вторых, она поможет разве что против слабых и средних телепатов. А номер 3 – сильная гадюка.

– Да уж… Повезло так повезло…

– Есть один прием, который стоит держать в памяти. Если ты успеешь заметить, что мысли «плывут» и ты теряешь над ними контроль, отвлечься можно с помощью резкой и неожиданной физической боли. Это такая, знаешь, игра сознания и подсознания… Телепатический контроль обычно обретается над сознанием. Но подсознание может его перекрыть, используя инстинкт самосохранения.

Альда не стала добавлять, что с телепатом уровня Стефана Северина и это не сработает. Дело было не только в его силе, он специализировался именно на манипуляции человеческим сознанием – в отличие от других легионеров, которые контролировали в основном своих демонов. Но если Бенни впадет в отчаяние уже сейчас, станет только хуже.

Иарлайт еще говорил с ней, пытался успокоить. Альда уже не прислушивалась. Она сосредоточилась на том, чтобы приглушить собственную тревогу. Иронично было признавать, что тревога эта оказалась направлена в основном не на телепатку… Легко было злиться на Триана на «Северной короне», когда они оба были в безопасности. В таких условиях Альда могла даже развлечься ненавистью. Но здесь все это казалось таким мелочным и неважным, мысли летели совсем в другую сторону. Почему солдат вызвали лишь теперь? Что происходило в эти дни? Мог ли Легион пытать номер 7? Вроде как глупо, но – вдруг?

Мысли не отпускали, грызли, как обозленные маленькие зверьки, и полет показался Альде мучительно долгим. Было минимум два прыжка через пространство, хотя оценить маршрут она толком не могла: в зале, где находились пассажиры, не было иллюминаторов. Это наверняка объяснили бы повышенной безопасностью, однако несложно было догадаться, что Легион попросту хранит расположение собственных станций в секрете.

Чтобы хоть как-то отвлечься, Альда сосредоточилась на трех мужчинах, тоже летевших на встречу. Соваться в их сознание она пока не собиралась, а природу их способностей выдавал цвет формы.

В первом ряду сидел электрокинетик и, казалось, дремал. Этот был молодым, но не слишком – около сорока, пожалуй, очевидно сильный, классически красивый. Его странное путешествие нисколько не волновало. Такое обычно бывает или от особого могущества, или от большой глупости. Но Альда сомневалась, что кто-то из высших легионеров добровольно призвал на станцию придурка.

Чуть в стороне устроился мужчина лет пятидесяти, телепат, как и Альда. Этот не был таким красавчиком, как электрокинетик, он обладал тем идеальным типом внешности, который позволяет за три секунды затеряться в любой толпе. Телепат был намного старше Альды, так что у них и шанса не было пересечься при обучении. Рядом с ним тревоги не чувствовалось, он читал книгу с маленького наручного компьютера и просто ждал, когда полет закончится.

Ну и был еще один пассажир, хилер… Этот Альде почему-то сразу не понравился, хотя она никому не смогла бы объяснить, чем именно. Чернявый мужчина оказался подвижным, он постоянно дергался, оборачивался по сторонам. Поймав на себе взгляд Альды, он неловко подмигнул ей и криво улыбнулся. Телепатка поспешила отвернуться, смотреть в темные и блестящие, как крупные ягоды черешни, глаза хилера было неприятно. Как в омут шагать…

Неприязнь была настолько сильной, что Альда почти решилась влезть в сознание хилера, но вовремя остановила себя. Сам-то он не заметит, а вот второй телепат может такое засечь. Нарываться на скандал за пять минут до встречи с Легионом ей не хотелось, и она решила попросту отпустить ситуацию. В конце концов, этот тип – не ее проблема.

Ну а скоро корабль задрожал, включились системы торможения. Металлический голос, вырвавшийся из скрытых динамиков, сообщил, что через сорок минут произойдет стыковка со станцией.

– Вы не заметили? – усмехнулся Иарлайт. – С нами даже пилот ни разу не заговорил! Легион есть Легион.

Альда лишь кивнула. Она бы хотела, чтобы Легион действительно оказался настолько предсказуемым, что над этим можно было бы посмеиваться. Увы, она по-прежнему не представляла, чего ожидать. Медитация помогала лишь до определенного предела, сердце упрямо ускоряло бег, тревога разрасталась сорной травой. Все это могло закончиться очень плохо, если бы в сознание телепатки не ворвался знакомый голос.

«Альда, слышишь меня?»

Она не ожидала такого. Корабль еще не начал стыковку, они были далеко от станции – но Триана это не остановило. Он знал, что телепат всегда на связи с командой, и триггером для этой связи становится упоминание имени. Ну а сейчас помогло еще и то, что Альда думала только о легионере, подсознательно тянулась к нему и призыв не упустила.

И все равно расстояние должно было помешать им, но не помешало. Альда прекрасно знала, что снова шагнула далеко за пределы присвоенного ей номера. Зато сейчас мало кто мог перехватить их беседу.

«Слышу», – отозвалась она.

Альда понятия не имела, как вести этот разговор. Обида все еще пылала в душе, но сейчас для этой обиды не было времени. Они оба оказались в ситуации, когда нужны союзники, а не враги.

«Отлично, я надеялся, что у нас будет возможность поговорить до твоего прибытия. Недолго, потому что при приближении к станции остальные могут почувствовать это, телепатов тут хватает».

«Может, объяснишь мне, что происходит?» – не выдержала Альда.

«Это потом, сейчас не время. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на том, что испытывала по отношению ко мне при нашей последней встрече».

«Э… чего?»

«Неприязнь, – невозмутимо пояснил Триан. Он с самого начала общался с ней так, будто ничего особенного между ними не случилось, да и связи изначально не было. – Горечь. Ненависть, если угодно. Чувствуй это и только это питай. Не навязывай свой эмоциональный фон окружающим, но и не сдерживай его. Пусть будет открытым и легко считывается любым желающим».

«Как будто кому-то есть дело до наших разборок!»

«Кому-то есть. Не всем, но тому, кто эти разборки затеял, они будут любопытны. Пока это все, что я могу тебе сказать. Альда, здесь все сейчас очень непросто. Я прошу тебя поверить мне, с остальным разберемся позже».

«Пошел ты к черту».

«Отличное начало».

Альда не стала спрашивать, зачем ему это нужно, догадаться было не так уж сложно. Большинству легионеров наверняка плевать, кто там с кем поссорился и кто кого предал. А Стефану – нет. Номер 3 немало усилий потратил на месть, она важна для него. Если он убедится, что все сработало как надо и Альда отныне связана с Трианом лишь военным долгом, он будет доволен. Стефану станет выгодней не убить телепатку, а переманить на свою сторону.

Ну а питать обиду было не так уж сложно, это все умеют. Пока корабль замедлялся и готовился к стыковке, Альда призывала в памяти все, что объединяло ее с Трианом – и пропускала это через фильтр нового знания о нем. Легионер никогда не был ей другом, никогда не заботился по-настоящему, никогда не любил. Ему просто нужно было получить удобный инструмент, чувства этого инструмента не имели такого уж большого значения.

Телепатка даже не задумывалась о том, насколько эти мысли справедливы. Она запретила себе сомнения, и обида перерождалась в ненависть, окружавшую Альду непробиваемой броней. Такие эмоции сложно не заметить, даже если они не транслируются открыто. Триан тоже почувствует… Но больно ему будет, только если он и сам по-настоящему любит, а это вряд ли. Он уже все десять раз просчитал, он верен себе. Разоблачение со стороны Стефана всего лишь сбило ему планы, но он выкрутится – он всегда выкручивается.

В небольшом зале прилета их уже встречали. Станция гудела жизнью, Альда улавливала присутствие тысяч людей – в основном охрана и обслуживающий персонал. Но в зал они не вошли, здесь стояли только легионеры: облаченные в одинаковую черную форму, неизменно привлекательные, невозмутимые. Они были высшими номерами элиты специального корпуса, и их объединенная энергия поражала, подавляла. Альда пока не готова была присматриваться к каждому из них, теперь уже она пряталась за своей искусственно вскормленной ненавистью, чтобы не выдать страх. Она успела лишь кивнуть Одхану, поспешно скользнула взглядом по Стефану и тут же отвернулась. Остальных легионеров она и вовсе не знала, Альда ускорила шаг, направляясь к Триану.

Он смотрел на нее так же, как при их первой встрече. Спокойно, чуть насмешливо – как на хрупкое существо, которое он вынужден защищать, потому что такая работа. Не как на человека, который имеет значение. Триан не выглядел ни испуганным, ни избитым, но, пожалуй, глупо было ожидать такого. Происходящее его то ли забавляло, то ли утомляло, так сразу и не поймешь. Ненависть Альды он наверняка заметил – тяжелую, жгучую, как пылающее масло. Но Триана этот поток эмоций нисколько не впечатлил, он небрежно кивнул своей спутнице.

– Мазарин, добро пожаловать на станцию Легиона.

– Я могу наконец узнать, зачем я здесь?

– Скоро. Прошу за мной.

Боковым зрением Альда видела, что и остальные в зале не задержались. Солдаты специального корпуса объединились с легионерами из своих команд, и все они направились к выходу.

«Ты скажешь мне, что происходит?» – мысленно поинтересовалась Альда, когда они оказались в узком коридоре.

«Я действительно не знаю. Квалификация еще никогда не проходила вот так. Сначала мы застряли здесь на несколько дней, потом нам объявили, что нужно вызвать кого-то из команды, к которой мы причислены».

«И ты выбрал меня?»

«Как будто были варианты…»

«Все еще надеешься, что схема с инструментом защиты сработает?» – не сдержалась Альда.

«Схемы давно уже нет. С учетом всех переменных мне проще лично наблюдать за тобой, чем оставить тебя там. Я понятия не имею, что будет дальше, но это должны объявить сейчас, на общем собрании, мы идем сразу туда. Настраивайся на то, что просто и быстро это уже не кончится, мелкая».

«Не называй меня так. И не делай вид, будто все в порядке. Я буду выполнять задание, но все остальное в прошлом».

«Я знаю».

Альда ожидала, что он добавит что-то еще, но Триан молчал. Не отреагировал он и на вспышку ненависти, направленную уже в его сторону. Да оно и понятно: ненависть не бьет по всем подряд, она обжигает только тех, для кого важна. Пожалуй, вообще не стоило использовать эмоции как инструмент, но разумные решения давались непросто, когда приходилось эти самые эмоции искусственно усиливать. Чтобы не сорваться, Альда уменьшила неприязнь, окружавшую ее, все, кто надо, уже должны были заметить.

Триан проводил ее в большой зал – полностью сделанный из металла, круглый, лишенный окон. На станции Альда вообще не видела ни одного иллюминатора, даже вдалеке. Но напрягало ее не это, а сосредоточение энергии, которое она чувствовала совсем близко – нечто огромное, космического масштаба, нестабильное. Похоже, станция находилась рядом с крупным объектом, и это точно была не обычная планета.

Зал собраний был чем-то похож на амфитеатр, но вместо рядов кресел здесь располагались небольшие террасы, позволявшие гостям оставаться на внушительном расстоянии друг от друга. Альда видела, что этим преимуществом легионеры с готовностью воспользовались: к себе они подпускали только солдат из своих команд.

Когда они заняли свои места, над террасами погас свет, зато ярко вспыхнули прожекторы над сценой. Вперед вышел мужчина в деловом костюме, немолодой, но еще крепкий, навсегда сохранивший военную выправку.

– Я рад, что все наконец собрались, – объявил он. Низкий голос мягким рокотом прокатывался по залу. – Вы уже знаете, что нашу встречу повлекло за собой печальное событие – трагическая гибель Виридианы Тассин, нашего прежнего номера 1. Виридиана никогда не будет забыта, ее имя навсегда войдет в историю Легиона. Но жизнь продолжается, и десятка наших лучших воинов должна оставаться полной.

Тут Альда не удержалась, взглядом отыскала Гиддениса Планту. Никто не говорил о том, что Виридиана погибла из-за него… была убита им, если уж называть вещи своими именами. Но он-то должен был знать! Он в тот день убил женщину, которой клялся в любви, и собственного ребенка. Неужели это вообще не имело значения?

Похоже, нет. Гидденис почему-то сидел один, к нему солдата специального корпуса не приставили. И выглядел легионер так, как и предполагала ситуация: скорбящим о потере, но не испытывающим ничего похожего на вину. Да и какая может быть вина? Номер 2 честно выполнил свой долг – и должен быть награжден повышением.

– Сначала мы хотели провести квалификацию по традиционной схеме, – продолжил представитель руководства Легиона. – Но позже на общем собрании мы пришли к выводу, что этого недостаточно. Легион развивается, былые методы изживают себя. Прежняя система квалификации устарела, потому что легионер – это не воин-одиночка. Это защитник команды и защитник людей. Это человек, который умеет принимать сложные решения, думать, ориентироваться в невозможных ситуациях. Мы должны быть уверены, что десять лучших наших воинов на такое способны. Поэтому нынешняя квалификация будет принципиально иной.

Он не сказал о том, что прежняя квалификация оставляла немало пространства для подтасовки результатов, однако Легион не мог не знать о таком. Того же Триана уже много лет обвиняли в том, что он жульничает: поддается, когда нужно, чтобы сохранить за собой номер 7. Возможно, новая схема предназначена как раз для него? И Альду привезли сюда, чтобы он не сдерживался и показал свою истинную силу? Вполне в духе Легиона…

Между тем пожилой мужчина пояснил:

– Мы уже присвоили все десять номеров – предварительно, на основании ваших общих показателей и предыдущих заслуг. Далее вы получите задание, на котором должны будете подтвердить свою квалификацию. Это задание – не симуляция, в одной из колоний действительно произошло серьезное преступление. Расследовать его должен был специальный корпус, но мы взяли это на себя, чтобы дать нашим лучшим воинам возможность продемонстрировать свои навыки. Да, номер 3.

В этот момент Стефан поднял руку, смиренно намекая, что у него есть вопрос. Представитель руководства заметил это и не стал игнорировать обращение. То, что он назвал Стефана номером 3, было любопытно само по себе. В новой иерархии он должен был сместиться на второй номер… Или до официального объявления номера оставались прежними?

– Для чего здесь солдаты? – спросил Стефан, кивнув на сидящую рядом с ним Бенни. – Я понимаю смысл новой схемы и признаю, что она может оказаться очень эффективной. Но зачем в делах Легиона посторонние?

– Это не посторонние, это те, кто придает нашей работе смысл. То, что вы можете выполнять задания самостоятельно, хорошо. Но вы должны при этом уметь работать в связке с другими представителями специального корпуса.

– Да, но… Мы ведь видим, что спутники сейчас есть не у всех.

– Верно, номер 3. Спутники были приставлены к тем, кто традиционно работает с командами. Те, кто выполняет специальные поручения, будут действовать самостоятельно. Еще в одном случае участие команды оказалось невозможным в свете особых обстоятельств. Я удовлетворил ваше любопытство?

– Да, благодарю.

Альде эта новая схема уже не нравилась. Она знала, что Триан намеренно удерживает за собой номер 7. При таком распределении его могли назначить на любую позицию – и как это изменить? Задание в какой-то колонии тоже оценивается по непонятным критериям, с поединками все было очевиднее и честнее. Возможно, поэтому их и убрали.

Теперь же Триан должен был сместиться на шестой номер. Не критично, но к этому тоже нужно было привыкнуть. Изменить Альда все равно ничего не могла, ей только и оставалось, что ждать вместе с остальными.

– Сейчас я объявлю вам, кому какие номера присвоены и с кем будут работать легионеры, – сказал представитель руководства. – После этого вам будет разъяснена суть задания и предоставлена базовая информация о колонии. Сегодня же вы отправитесь туда, мы и так выжидали слишком долго. Теперь предлагаю познакомиться. Начнем с первого номера и двинемся к десятому.

Альда заметила, что Гидденис Планта, идеально владеющий собой, наконец не сдержался, он заметно напрягся, ожидая того самого момента, за который он так дорого заплатил. Еще бы! Долгие годы интриг, предательство, кровь, которую он уже не смоет с себя, даже если ее не видно… Все это указывало, насколько ему нужна роль лидера Легиона.

Это было нечестно, но неизбежно. Альде только и оставалось, что надеяться на глобальную справедливость, которая возьмет свое позже. Сегодня же Гидденису предстояло торжествовать…

– Итак, при всем уважении к памяти Виридианы Тассин, сегодня мы приветствуем нового лидера Легиона. Нашим номером один с этого дня и, надеюсь, на долгие годы становится Рафаль Стром.

Зал, готовившийся к унылым традиционным аплодисментам, поперхнулся тишиной. Замерли все – и легионеры, ничего подобного не ожидавшие, и солдаты, которые по-прежнему чувствовали себя лишними на этой церемонии. После потрясенного безмолвия первый прозвучавший голос, голос Одхана Роша, показался особенно громким:

– Это еще что за хрен с горы?

Да уж, неловко получилось. Одхана не впервые подводила привычка сначала говорить, а потом думать. Впрочем, настоящего сожаления он не испытывал, слишком уж велик был шок – постепенно переплетавшийся со злорадством.

Все ведь уже поверили, что первый номер достанется Гидденису Планте. Потому что этот аспид разве что через задницу не вывернулся наизнанку, чтобы добиться повышения! Одхан такие цели и уж тем более такие методы презирал, а потому не собирался восхищаться успехами Планты. При этом номер 4 признавал, что более подходящего кандидата на роль лидера просто нет. Разве что номер 7 озадачился бы – но это вряд ли. С чего бы, если много лет такого не случалось? Да и потом, способности номера 7 оставались грандиозными лишь на уровне слухов и легенд. В реальности никто не представлял, что может черный лис.

Так что это должен был оказаться Планта, ведь ни о каком Рафале Строме в Легионе прежде не слышали. И о том, что вслух произнес Одхан, сейчас наверняка думали все, кто находился в зале.

Посланник Легиона и сам понимал это, он не разозлился по-настоящему, но замечание все равно сделал, потому что того требовали приличия.

– Номер 4, прошу вас впредь воздержаться от несанкционированных вопросов, а тем более в такой форме. Я понимаю, что имя нового номера 1 вам незнакомо. Он только что окончил обучение, квалификация станет его первым опытом полевой работы. Но Легион верит в него – и вы тоже должны верить.

Надо же… А ведь Одхан все гадал, почему квалификацию так сильно изменили! Он предполагал, что дело тут в мошенниках вроде номера 7, которые показывают ровно столько силы, сколько считают нужным. Но могло оказаться, что квалификацию подогнали под потребности номера 1, который сейчас остро нуждался в опыте. Или по многим причинам сразу, у Легиона обычно так.

Рафаль Стром наконец показал себя, поднялся с кресла, махнул всем рукой. Как и следовало ожидать, он оказался мальчишкой лет двадцати, еще немного нескладным, но уже прекрасно развитым и тренированным. Очаровательная мордашка, при улыбке на щеках появляются ямочки, у него белоснежные ровные зубы, зеленые глаза и крупные кудри каштановых волос. Мальчик с открытки, мальчик для рекламы Легиона. Хорошее официальное лицо, тот, кто мгновенно вызывает симпатию. В этом, кстати, юный номер 1 был похож на Гиддениса Планту. Черты внешности другие, но тоже привлекательные – и сразу чувствуется природное обаяние. Такой же почти во всем, но моложе, а значит лучше…

Одхан вдруг подумал, что, если бы Виридиана была здесь, она бы уже хохотала на весь зал. После всех усилий Гиддениса, после долгих лет интриг и многоуровневой игры он сегодня получил комок грязи прямо в улыбчивую пасть. Номером 2 был – номером 2 и останешься! Или начинай сначала, но та же схема уже не сработает. Гидденис ни в чем не ошибся, все просчитал верно. Он просто не знал, что где-то в глубинах Легиона растет такой вот запасной вариант.

Однако это не отменяло чудовищную смерть Виридианы, так что смеяться Одхану не хотелось. Восхищаться пацаном, ставшим номером 1, он тоже не собирался. Что из этого выйдет – пока непонятно, Рафалю еще предстоит проявить себя.

– Номер 1 не причисляется ни к одной команде, он всегда работает самостоятельно, – как ни в чем не бывало продолжил управляющий. – Поэтому и Рафаль Стром отправится на задание в одиночку. Но никаких поблажек у него не будет, присвоенный ему ныне номер 1 – это кредит доверия, который еще нужно выплатить.

Рафаль смиренно кивнул, всем своим видом показывая, что он понимает грандиозную ответственность и очень даже готов выплачивать. Подхалим мелкий… Одхан надеялся, что пересекаться им больше не доведется.

– Продолжим. Номер 2 остается за Гидденисом Плантой, которому Легион неизменно выражает благодарность и почтение. Напарника у номера 2 также не будет – по тем же причинам.

Гидденис вряд ли уже смирился с таким неожиданным и грандиозным поражением, но ему хватило выдержки, чтобы изобразить спокойствие. Одхану было любопытно: попытается он придушить щенка на задании или все-таки не рискнет? В любом случае, Гидденис наверняка будет таскаться за новеньким, и номер 4 это вполне устраивало.

– Номер 3 Легиона – Стефан Северин. Его напарницей на задании выступит Бенедикта Крейн, телекинетик, номер 21.

Стефан был привычно вежлив, он кивнул всем, кто удосужился на него посмотреть. Но это и понятно, если уж Гидденис не сорвался, то этот и подавно себя не выдаст. А все равно забавно… В душе-то он наверняка не так умиротворен. Скорее, готов искусать себя за задницу до самых костей. Во время миссии на Адране он сделал опасную ставку, показывая, что он на стороне Гиддениса. Теперь же ставка не оправдалась, не до конца так точно. Дальнейшая судьба Стефана во многом будет зависеть от того, как проявит себя новый номер 1. В этом опасность интриг: если ты меняешь статус наблюдателя на статус игрока, прилететь может с любой стороны.

Рядом со Стефаном сидела симпатичная молодая девица с короткой стрижкой. Одхан прекрасно знал, кто это. Не потому, что так уж интересовался телекинетиками. Просто он не мог не заметить, кому звонит Иарлайт при каждом удобном случае, чьи фотографии заняли почти все стены в комнате киборга. Обычно Одхан посмеивался над ними, вся эта детская любовь его забавляла.

Но теперь она могла стать источником проблем. Если Стефан решит взорвать девчонке голову, просто чтобы снять стресс, Иарлайт обязательно вмешается – и тоже получит. Этого Одхану никак не хотелось. Он уже сделал себе мысленную пометку поговорить со Стефаном до начала задания. Может, ничего плохого и не случится… Стефан уже потерял одну представительницу своей команды. Если сейчас пострадает вторая, кое-кто может проститься с третьим номером, квалификация – она такая. Вот эту простую истину Одхан и планировал донести до слизкого змея.

– Номер 4 – Одхан Рош, с ним работает Иарлайт Лео, киборг, номер 18.

Про себя-то Одхан все знал. Его как раз назначение неожиданного номера 1 не касалось. На Адране он на свой страх и риск воздержался от выбора сторон, и теперь это пошло ему на пользу. Пусть эти пауки перегрызут друг друга, а его оставят в покое! Зачем вообще нужны интриги, если можно спокойно выполнять свою работу? Мир губят амбиции. И идиоты.

А еще любовь… Об этом Одхан подумал, бросив взгляд на своего спутника. Иарлайт, не отрываясь, следил за Бенедиктой Крейн. Понял уже, чем работа со Стефаном чревата… Одхан смирился с тем, что на миссии ему придется быть еще и нянькой.

– Номер 5 – Эстрид Ингитора, с ней работает Матео Сибри, электрокинетик со способностью к пирокинезу, номер 11.

Вот на Эстрид Одхан посмотрел с готовностью – она всегда представляла собой завораживающее зрелище. Его вечная соперница, надо сказать, у которой ему каждый раз приходилось с огромным трудом добывать победу.

Эстрид родилась альбиносом. После мутации она могла бы изменить внешность, а она предпочла этого не делать, навсегда сохранив за собой специфические черты лица, белоснежную кожу, красные глаза и длинные льняные волосы. В целом, номер 5 была образцовым воином – сильным, холодным, расчетливым, чем-то неуловимо похожим на одного из капитанов. Она бы и вовсе казалась роботом для выполнения заданий, если бы не ее решение оставить прежнюю внешность, сентиментальная дань человеческому прошлому.

На одной из предыдущих квалификаций Одхан в шутку сказал, что Эстрид была бы очень даже ничего, если бы добавила себе немного цвета. Тогда номер 5 лишь холодно улыбнулась. А на ближайшем поединке она дралась так яростно и отчаянно, что Одхану лишь чудом удалось сохранить свои позиции. И то Эстрид отделалась небольшим сотрясением, а номер 4 три дня провел в лазарете, отращивая вырванные ребра и выбитые зубы. После этого он на всю жизнь усвоил, что под вечными льдами этой девицы таятся вулканы, ее лучше не злить.

С собой Эстрид притащила сильного солдата, это сразу становилось понятно. Дело было не только в высоком номере или развитом даре, включавшем пирокинез. Просто хорошего воина видно по его поведению: он расслаблен, он ничего не боится. Этот электрокинетик наверняка знал, что любой из десятки лучших легионеров способен его убить. Но знал он и то, что дорого отдаст свою жизнь – так дорого, что они сто раз подумают, прежде чем связываться с ним. Он был достаточно силен, чтобы оставаться свободным. Эстрид и тут осталась верна себе: она все просчитала верно.

– Номер 6 – Шарлотта Мю. К сожалению, вся команда Шарлотты остается на карантине после недавней миссии, поэтому на задание она отправится в одиночестве.

Шарлотта Одхану как раз нравилась. Красивая улыбчивая азиаточка, фарфоровая куколка с голубыми глазами. Естественно, такие мысли Одхан держал при себе, урока, полученного от Эстрид, ему оказалось достаточно. Хотя Шарлотта вряд ли стала бы его бить, она была слишком мила для этого. Она умела искренне радоваться жизни, а главное, держалась в стороне от интриг, и этим она была особенно симпатична номеру 4.

То, что у Шарлотты на этой миссии не было спутника, вовсе не означало, что на задание она полетит одна. Номер 6 неизменно сопровождала морифирийская гиена, которая и сейчас свернулась у ног своей хозяйки. Зверюга была накачана кровью легионера и могла использоваться как оружие. Однако Одхан подозревал, что все не настолько просто. Шарлотта была привязана к этой своей питомице и уж точно не хотела ее потерять. Кому-то другому не позволили бы таскать с собой настолько крупного зверя, это требовало дополнительных трат от космического флота. Однако с номером 6 Легиона сложно было спорить.

– Номер 7 – Габриэль Триан, с ним работает Альда Мазарин. У Мазарин две способности – по телепатии она номер 53, по телекинезу – 921.

Этот наверняка радуется, что седьмым остался… Хотя кто его разберет? Одхан с удивлением обнаружил, что не испытывает былой неприязни к номеру 7. Нельзя сказать, что он проникся уважением к Триану, однако позиция этого махинатора на Адране была номеру 4 куда ближе, чем уловки номеров 2 и 3.

Теперь же номер 7 казался скучающим, будто ему было глубоко плевать решительно на все, и он бы плевал, да слюны не хватило. Когда его назвали, он даже не моргнул. Он будто отсчитывал секунды до того момента, когда все наконец закончится.

Рядом с ним устроилась телепатка. Она как раз изменилась… Не внешне, нет. В своем отношении к Триану. Раньше она смотрела на него с преданностью, которой он вряд ли заслуживал. Теперь же девица даже не пыталась скрыть свое презрение. Разобралась, значит, что к чему… Это правильно. Дольше проживет.

– Номер 8 – Саломе Арамар, с ней работает Бастьен Сарду, хилер, номер 16.

Услышав, что номер 8 притащила с собой хилера, Одхан чуть не расхохотался. Саломе, конечно же, будет утверждать, что выбрала его из-за высокого номера. Потому что легионерам хилер не нужен, все ведь знают! Однако Одхану, как и многим другим, была прекрасно известна ее трусость. Номер 8 и правда была сильным воином, щедро одаренным при перерождении. А вот с характером ей не повезло, полностью подавлять в себе страх она так и не научилась.

Теперь артистизма Саломе хватало разве что на гордые взгляды, которые она то и дело бросала в зал. Одхан не сомневался, что внутри она леденеет от страха. Самым забавным было то, что она даже хилера себе добыла какого-то неврастеничного, не в меру вертлявого, как будто не до конца понимающего, куда он вообще попал. Любопытно, не понизят ли ей номер?

– Номер 9 – Виндар Люций. Не работает с командой, выполняет специальные поручения, будет проходить испытание один.

Виндар был еще одним любопытным существом на этом изначально диковатом сборище. Он относился к старшим поколениям – большинство легионеров того времени либо погибли, либо ушли на покой и приняли работу в руководстве. Виндар же казался вечным, человек немолодой – но и не старый, сильный, как юноша, мудрый, как старик. Номер 9 много улыбался и мало говорил, он со всеми вел себя как друг, но никому другом не был. Поговаривали, что у него какие-то особые связи в руководстве Легиона. Однако что это за связи и какой от них толк тому, кто не строит карьеру, – никто объяснить не мог.

– Номер 10 – Лавиния Бона, с ней работает Эуфронио Армато, телепат, номер 39.

Вот и еще одна куколка, которой нельзя говорить, что она куколка. Не то чтобы Одхан пытался – с номером 10 он пока ни разу не общался, на прошлой квалификации ее не было. Лавиния недавно окончила обучение, стартовала с номером 12, теперь добралась до десятки. Неплохой результат в столь юном возрасте, хотя Одхан сильно сомневался, что ее прогресс и дальше будет таким стремительным. Лавиния уже получила определенный опыт, однако в ней все еще чувствовалась неуверенность новичка. А может, она просто была очередной талантливой актрисой, которая за застенчивой улыбкой скрывает оскал пираньи.

– Бабы – зло, – тихо проворчал Одхан.

Иарлайт бросил на него удивленный взгляд:

– Ты молчал полчаса, только чтобы изречь вот это?

– Не болтай, сопляк, ничего еще не закончилось.

Вместе с Лавинией прибыл телепат неплохого уровня. Вроде как повыше номером, чем спутница Триана, а значит, сильнее. Вот только Одхан сильно сомневался, что цифры на сей раз не врут. Он помнил ту девочку на Адране, она была… странной. И она провела с Виридианой Тассин последние часы жизни номера 1. Это почему-то казалось важным.

– Вы узнали, кто отправится вместе с вами на миссию, – завершил управляющий. – А теперь я расскажу вам, какая планета вас ждет.