С широко открытыми глазами. 131 Способ увидеть мир по-другому и найти радость в повседневности Уокер Роб

Информация от издательства

Original h2: The Art of Noticing: 131 Ways to Spark Creativity, Find Inspiration, and Discover Joy in the Everyday

Издано с разрешения The Knopf Doubleday Group, a division of Penguin Random House, LLC

На русском языке публикуется впервые

Иллюстрации Питера Мендельсунда и Оливера Мандея

Уокер, Роб

С широко открытыми глазами. 131 способ увидеть мир по-другому и найти радость в повседневности / Роб Уокер; пер. с англ. Е. Пономаревой. — М.: Манн, Иванов и Фербер, 2021.

ISBN 978-5-00169-087-0

Эта книга поможет вам стать исследователем повседневного мира. Журналист Роб Уокер собрал лучшие практики и составил 131 увлекательное упражнение, которое вернет вам остроту восприятия и детскую радость открытия, позволит посмотреть на обыденные вещи новыми глазами и заметить то, что действительно важно для вас.

Все права защищены.

Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.

© 2019 by Rob Walker This translation published by arrangement with Alfred A. Knopf, an imprint of The Knopf Doubleday Group, a division of Penguin Random House, LLC.

© Перевод на русский язык, издание на русском языке. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2021

Об авторе

Роб Уокер — журналист, пишущий о дизайне, технологиях, бизнесе, искусстве и на другие темы для The New York Times, The Atlantic, NewYorker.com, Design Observer, Bloomberg Businessweek и Lifehacker. Он также преподает в Нью-Йоркской школе визуального искусства. Другие книги автора — Buying In, Letters from New Orleans и Significant Objects (в соавторстве с Джошуа Гленном).

Искусство замечать: вступление

«Будьте внимательны» — как-то посоветовала молодым людям Сьюзен Сонтаг. Она говорила не только о творческом процессе, но и об образе жизни. «Главное — это обращать внимание. Это значит вбирать в себя все, что вы можете, и не позволять оправданиям и тягостным обязательствам, которые скоро на вас возложат, ограничить вашу жизнь. Во внимании заключается жизненная сила. Оно соединяет вас с другими. Оно наполняет вас энергией двигаться вперед. Сохраняйте эту энергию».

Стремиться вперед, поддерживать связь с другими людьми, оставаться любознательными, замечать то, что упускают остальные, — все это благородные цели и жизненно важные навыки. Именно они говорят о разнице между «смотреть» и «видеть», «слушать» и «слышать», между принятием от мира того, что он вам показывает, и умением замечать в нем то, что важно для вас.

Эти умения важны. Восхитительны. И они стали душой этой книги.

Режиссер Джеймс Беннинг описал одно упражнение, которое он давал слушателям своего курса «Видеть и слышать» в Калифорнийском институте искусств: «Я отправлялся с 10–12 студентами куда-нибудь (на нефтяное месторождение в Центральной долине, в центр Лос-Анджелеса, где собираются бездомные, в километровый, вручную выкопанный туннель в предгорьях Мохаве и так далее), где им предстояло разойтись и практиковаться обращать внимание».

Самое важное дело на свете — это научиться обращать внимание.

— РОБЕРТ ИРВИН

Фраза «практиковаться обращать внимание» поразила меня, когда я прочитал рассказ Беннинга в книге Draw It with Your Eyes Closed («Нарисуй это с закрытыми глазами») о творческих заданиях для студентов художественных вузов. Эта идея меня так и не оставила.

В это время я составлял план пятинедельного курса, который до сих пор провожу раз в год для программы «Средства дизайна» в Нью-Йоркской школе визуального искусства. Каждый год в какой-то момент я прошу моих студентов «попробовать обращать внимание» перед нашей следующей встречей. В этом и заключается все задание. И каждый работает над моим намеренно непонятным поручением по-своему.

Моя цель — спровоцировать учеников задуматься над тем, что они замечают, что они упускают, почему это важно и как научиться лучше, глубже и оригинальнее видеть наш мир и самих себя. Это упражнение, в свою очередь, послужило вдохновением для моей книги.

Быть внимательным — довольно важный навык для дизайнера. Но опять же, стать тем, кого Сол Беллоу назвал «первоклассным наблюдателем», — то есть культивировать умение замечать то, что другие упускают, ощущать «очарование реальности» как необычный и счастливый дар — решающий фактор для всякого творческого процесса. И когда я говорю «творческий процесс», я имею в виду идею, применимую к широкому спектру профессий и занятий. Ученый, предприниматель, фотограф, тренер — каждый из них полагается на способность замечать то, что ранее казалось невидимым всем остальным.

Менеджер бейсбольной команды Билли Бин добился успеха, обращая внимание на данные, которые остальные игнорировали.

Биолог Рэйчел Карсон заметила и героически привлекла внимание к скандально скрываемым (и смертельным) побочным эффектам пестицидов и таким образом встала у истоков современного движения за охрану окружающей среды.

Уоррен Баффет обращал внимание на недооцененные компании, став, пожалуй, самым успешным инвестором всех времен.

Восхитительный «наблюдательный» юмор Джерри Сайнфелда требовал пристального внимания к абсурду, скрывающемуся во всем, что мы принимаем как данность.

Певицу и композитора Лори Андерсон невероятное чутье к тайному смыслу повседневного языка и культуры неожиданно превратило в звезду авангарда (а также в мой бессменный образец для подражания).

Умение обращать внимание, привычка замечать культивируют оригинальный взгляд на мир, самостоятельную точку зрения. Отчасти именно этому я пытаюсь научить моих студентов, и как раз поэтому я стараюсь практиковать наблюдательность сам.

Но обращать внимание непросто.

Философ Георг Зиммель сетовал на стимулы современной жизни, которые притупляют чувства и вызывают в нас скуку, равнодушие и неспособность сфокусироваться на главном.

В 1950 году писатель Уильям Уайт сокрушался в журнале Life по поводу «плакатов, неоновых вывесок» и наглой рекламы, которые превращают американский пейзаж в одни сплошные помехи на дороге.

«Богатство информации приводит к нищете внимания», — предостерегал экономист Херб Саймон в 1971 году.

Ощущение, что какие-то внешние силы пытаются захватить наше внимание, не ново, но сегодня оно стало особенно острым. Плакаты, витрины, вызывающие зависимость компьютерные игры, бесконечный цикл новостей, соблазнительные товары искушают нас со всех сторон. Мы соперничаем с мириадами помех, настигающими нас через экраны смартфонов, которые мы повсюду носим с собой. По разным подсчетам, типичный владелец смартфона проверяет устройство 150 раз в день (каждые шесть минут), прикасается к нему, листает или нажимает на экран более 2500 раз в день. Может показаться, что все, когда-либо нами встречаемое, — каждое предприятие, каждая организация — хочет, даже требует, чтобы мы уделили им внимание. Формирующееся состояние ума, при котором мы разделяем внимание между реальным миром и тем, с которым нас соединяют наши устройства и который сокращает наше взаимодействие с людьми и вещами вокруг нас, один исследователь назвал полиосознанностью.

Возможно, мы достигли пика рассеянности. Разумеется, множество красноречивых критиков выразительно описали панику впечатлений, свойственную XXI веку. Действительно: многие жаловались на влияние устройств с помощью своих же устройств. Хэштег #FOMO[1] стал весьма популярен в социальных сетях, рассказывая о болезненной зависимости от всего… популярного в социальных сетях.

Но вы и так все это знаете. И я написал эту книгу не для того, чтобы усилить впечатление паники.

Напротив, моя книга — это полезный совет: если мы достигли пика рассеянности, значит, пришла самая пора остановиться и сконцентрировать свое внимание.

И к счастью, мы вполне способны это сделать.

Да, как замечали многие, нестойкое внимание, словно сорочья тяга ко всему блестящему, заложено в нас природой, это особенность нашей эволюции.

Но не менее верно и то, что люди в значительно большей степени, чем другие живые существа, способны брать верх над своими инстинктами. Поэтому неудивительно, что в эру рассеянности нас так потянуло к медитации и осознанности. Мы знаем, что отвлекаемся, и мы страстно хотим видеть мир яснее. Мы также знаем, что можем научиться направлять наше внимание по своему желанию.

В наступающем веке самым важным человеческим ресурсом, нуждающимся в сохранении и защите, скорее всего, будет наше собственное сознание и мышление.

— ТИМ ВУ

Короче говоря, именно то, как мы управляем своим вниманием, и делает нас людьми.

Глубокая концентрация полезна для души.

К сожалению, мы не всегда это чувствуем. Пока наши потребности и списки дел продолжают расти, естественно, нам не очень хочется пробовать что-то новое, экспериментировать и позволять любопытству сбивать нас с привычного курса.

Мы хотим, напротив, чувствовать себя занятыми.

Но занятость переоценена. Дарвин работал всего несколько часов в день и проводил много времени в длительных прогулках. Неважно, какого рода работой вы заняты и какую жизнь вы ведете, вам прекрасно известно, как легко потратить весь день на дела… и не сделать ничего осмысленного. Суперэффективное расписание, разработанное для предельной продуктивности, на самом деле скорее отвлечет вас от того, что важно, чем поможет открыть его.

Вообразите, что вместо этого вы посвящаете всего один час в неделю тому, чтобы сознательно на чем-то сосредоточиваться. Как бы это повлияло на то, что вы видите, ощущаете, думаете? Как бы это изменило ваш метод взаимодействия с миром? Как бы это могло не только изменить, но и улучшить вашу работу и вашу жизнь?

А насколько бы это было увлекательно?

Вот о чем поможет вам узнать эта книга. Она состоит из упражнений и провокационных техник, которые поддержат вас в борьбе с помехами и вдохновят совершать небольшие, но увлекательные попытки заново открыть способность творить и изумляться. Цель этих идей — потрясти ваши представления о том, как вы видите, слышите, замечаете и в целом воспринимаете мир.

Я позаимствовал эти упражнения у моих учеников, из бесед с умными и щедрыми друзьями, глубокомысленными незнакомцами, из моих собственных привычек, у психологов-бихевиористов, художников, писателей, творцов, предпринимателей и множества других людей.

Когда вы активно замечаете новые вещи, которые возвращают вас в настоящее… Когда вы замечаете новые вещи, они увлекают вас, и оказывается… что они буквально, а не фигурально продлевают жизнь.

— ЭЛЕН ЛАНГЕР

Возможно, одно из этих упражнений подстегнет вас написать революционный роман, или создать топовый аккаунт в Instagram, или открыть необычную возможность заработать. На самом деле я надеюсь, что именно так и произойдет!

Но эта книга описывает искусство замечать как нечто более глубокое, чем один из шагов творческого процесса. Это побег от культа продуктивности и эффективности — от импульсов, которые в первую очередь и породили наши панические ощущения.

Давайте попробуем перестать пытаться жить продуктивно и постараемся стать чуть-чуть любопытнее. Хотите ли вы, вспоминая свою жизнь, представлять ее в виде списка выполненных дел, который вы завели в ответ на требования других людей? Или вы желаете помнить и ощущать снова и снова восторг самостоятельного открытия?

Тодд Кашдан, профессор психологии из Университета Джорджа Мейсона, описывает любопытство как «увлекательное исследование», то есть «желание искать новые знания и информацию и впоследствии испытывать радость от обучения и развития».

Эта книга призвана служить тому самому духу радости и любознательности, и неважно, пригодится ли она в работе или на досуге.

Можно просто читать ее от начала к концу либо скользить по тексту, останавливаясь, когда пожелаете.

Выбирайте те аспекты внимания, которые вы хотели бы исследовать или которые вас увлекают. Относитесь к упражнениям как к опыту, относитесь к ним как к игре. Выбор — за вами.

Далее вы найдете 131 упражнение — это 131 шанс сделать увлекательное открытие в любой сфере. Выполняйте их в реальности или в уме. В любом случае у вас появится 131 возможность сделать что-то новое и необычное или подумать об этом.

Иногда можно будет позволить себе размечтаться, а иногда потребуется сосредоточиться.

Иногда вам придется погружаться в покой, а иногда — осознанно заниматься самыми необычными делами.

Иногда потребуется отсекать любые помехи, а иногда — выбирать те помехи, которые вам наиболее необходимы.

Иногда вам нужно будет сосредоточиваться на настоящем, а иногда — убегать от него.

Каждый день полон сюрпризов, чудес и волшебства — очарования повседневности. У вас есть шанс наполниться его энергией. Иными словами, жить.

Каждое из следующих упражнений и предложений оценено, в зависимости от сложности, от 1 до 4:

ТАК ПРОСТО Кто угодно может сделать это прямо сейчас.

ДОСТУПНО Может быть, нужно подготовиться или подумать, но тут нет ничего невыполнимого.

УВЛЕКАТЕЛЬНАЯ ЗАДАЧА Вам придется постараться, но дело того стоит.

ПРОДВИНУТЫЙ УРОВЕНЬ Это настоящее приключение.

1. Смотрите

НЕСКОЛЬКО ЛЕТ НАЗАД я ездил в Сан-Франциско, город, где я бывал до того уже как минимум полдюжины раз. У меня не было времени на осмотр достопримечательностей, поэтому я решил вместо этого отыскивать везде, где окажусь, камеры наблюдения.

Это упражнение не имело какого-то особого смысла. Да, я интересуюсь развитием технологий слежения, но в той поездке я не проводил исследование. Я просто хотел вдохнуть немного новизны в мои впечатления от окрестностей, которые уже видел раньше. Это была игра в поиск сокровищ, и я играл в нее, получая удовольствие от своей наблюдательности.

Сам того не зная, в то время я создавал мысленный поисковый образец. Я позаимствовал это понятие у писательницы, профессора психологии Александры Горовиц, которая, в свою очередь, ссылается на известного орнитолога-любителя Люка Тинбергена. Тинберген заметил, что певчие птицы обычно ищут определенный тип жуков (или каких-то еще насекомых), которых они, очевидно, предпочитают другим съедобным насекомым. Благодаря заранее определенному поисковому образцу им проще замечать излюбленную добычу.

Именно с помощью мысленного поискового образца, объясняет Горовиц, «мы находим ключи от машины, высматриваем подругу в толпе или даже замечаем закономерности, которых не видели раньше». В своей полезной и увлекательной книге «Смотреть и видеть» она пишет: «Всем нам нужен механизм, позволяющий выбирать среди всех вещей в мире то, что мы хотим видеть, и то, что лучше игнорировать». Это и есть поисковый образец: «Визуальный вариант ожидаемого, который позволяет вам найти смысл в хаосе».

В Сан-Франциско оказалось куда больше камер наблюдения, чем я предполагал. Некоторые были замаскированы, а другие висели откровенно на виду, видимо, чтобы отпугнуть потенциальных злоумышленников. И по сей день я замечаю камеры везде, куда прихожу.

Это был мой первый эксперимент в области осознанного внимания, который со временем привел к одержимости. Я нахожу объекты и повторяющиеся особенности в самых разных условиях. Фокус в том, чтобы выбрать что-то обыденное и принимаемое за данность. Я изучал телефонные будки (где их много, где они редки, как часто они сломаны?), водонапорные колонки (что именно с ними делают, чтоб на них не садились, например?) и знаки соседского дозора[2] (в каких районах они есть, а в каких нет?). Я занимался поиском сокровищ в городах и селах, возле дома и вдали от него.

Иногда поиск приводил к осязаемым результатам: например, я написал статью о том, как на колонки прикрепляют острые шипы, чтобы не позволить кому-либо на них присесть.

Но чаще всего я ищу сокровища просто ради развлечения, и это занятие вызывает зависимость. В Сан-Франциско я сделал фотографии некоторых замеченных мной камер наблюдения. Когда, собираясь домой, я позвонил жене из аэропорта и рассказал ей, как удивительно много разных технологий наблюдения я заметил, она ответила: «Пожалуйста, только не броди по аэропорту, фотографируя камеры наблюдения». Хорошее замечание. Иногда действительно лучше просто смотреть, а точнее — видеть.

Только внимание гарантирует наблюдательность. Это также единственное реальное оружие против власти. Вы не можете бороться с вещами, которых вы попросту не замечаете.

— МИШЕЛЬ ДИН

КОГДА МЫ ПУТЕШЕСТВУЕМ, наша наблюдательность обостряется. В новом месте мы обращаем внимание, кажется, на все. (Эколог Лиам Хенеган придумал для этого «повышенного и восторженного внимания к обыденности, возникающего на новом месте», название аллокатапликсис, составленное из греческого алло, что означает «иной», и катапликтико, что означает «изумляться».)

Но большую часть времени мы проводим в знакомых местах, которые утратили для нас новизну. Мы принимаем свое окружение как данность и перестаем обращать на него внимание. Мы становимся глухи к маршрутам, которые повторяем день изо дня. Психологи, которые изучают восприятие, называют этот феномен слепотой невнимания.

Одна из моих учениц дала слово «замечать что-то новое» каждый день по дороге на занятия и обратно (проходила она два квартала). Вы можете делать то же самое, катаясь на велосипеде, машине, автобусе или поезде. Никаких технических устройств для этого не требуется.

Высматривайте:

• КАМЕРЫ НАБЛЮДЕНИЯ;

• ЗАБРОШЕННЫЕ ТЕЛЕФОНЫ-АВТОМАТЫ;

• ВСЕ ЖИВОЕ (РАСТЕНИЯ, ЗАЛЕТЕВШИХ ПТИЦ) В АЭРОПОРТУ;

• ОБЪЯВЛЕНИЯ О РЕМОНТЕ ЗАМКОВ;

• СОРНЯКИ;

• ТАБЛИЧКИ «РАБОТНИК МЕСЯЦА»;

• БРОШЕННЫЕ МАГАЗИННЫЕ ТЕЛЕЖКИ;

• БРОШЕННЫЕ КОНУСЫ ДОРОЖНЫХ РАБОТ;

• БРОШЕННЫЕ ВЕЛОСИПЕДНЫЕ ЗАМКИ;

• ЗНАКИ, НАРИСОВАННЫЕ ОТ РУКИ;

• ВЫШКИ МОБИЛЬНОЙ СВЯЗИ.

ХУДОЖНИК МАНРО ГЭЛЛОУЭЙ, читая курс лекций о цвете, поручает студентам провести один час на улице. «Пусть вами руководит цвет, — говорит он. — Присмотритесь к цвету того, что вас окружает».

Подумайте над вопросами, которые задает Гэллоуэй в своем упражнении «Рисование с закрытыми глазами»:

• Какие цвета первыми бросаются в глаза?

• Какие цвета раскрываются медленнее?

• Какие неожиданные цвета вы заметили?

• Какие вы заметили отношения цветов?

• Меняются ли цвета со временем?

В 1977 году дизайнер Джордж Нельсон опубликовал книгу с дерзким названием «Как видеть»[3] — расширенное изложение его старой брошюры, составленной для министерства здравоохранения, просвещения и социального обеспечения. Двадцать пять лет спустя основатель Design Within Reach Роб Форбс переиздал эту книгу. В основном она состоит из фотографий, сделанных Нельсоном, который отмечал, что честнее было бы назвать его работу «Как я вижу». Составляя новое предисловие, Форбс написал, что это «книга о дисциплине записи и оценки визуальной информации».

Нельсон был коллекционером и умел придумывать замечательные поисковые образцы, которые он находил и фиксировал: стрелки, уличные часы, крышки люков, перекрестки, геометрические формы, особые архитектурные детали, знаки и объекты, запрещающие определенное поведение, мимолетные следы, например следы ног человека, животных и даже механизмов (покрышек).

Иногда Нельсон искал нечто более концептуальное. Например, контрасты. Он писал: «Ищите мягкое и твердое, контраст между этими двумя качествами». В книге «Как видеть» есть фотография флага на фоне здания — контраст волн ткани и твердой стены. Еще там показан контраст между мягкими губами и твердыми зубами, а также аэростат — мягкий предмет, который воздух делает «твердым». «Выделение твердого и мягкого как отдельных качеств позволяет по-новому взглянуть на вещи», — замечал Нельсон.

Через двенадцать лет после переиздания книги Нельсона Форбс опубликовал собственную фотоколлекцию под названием See for Yourself («Смотрите сами»). В своих поисках он фиксировал таблички с номерами домов в Чарльстоне и керамические канализационные плиты в Сан-Франциско, а также более абстрактные объекты: углы и кривые, текстуры и копии, контрасты между очень новым и очень старым, природным и искусственным, ярким и блеклым, разрушающимся и прекрасно сохранившимся. Мои любимые фотографии из серии, снятой Форбсом, — удивительно разнообразная коллекция замков для велосипедов в Амстердаме; это «исследование как материалов, текстур и цветов, так и функций», пишет Нельсон.

«Все дело в наблюдении и мышлении, — объясняет Форбс. — Когда вы находите нечто необычное — это все равно что найти кафе или магазин, не упомянутые в путеводителе. Ваш опыт обогащается, так как это открытие вы делаете самостоятельно».

ПОЖАЛУЙ, одна из лучших коллекций Джорджа Нельсона — это серия номеров, которую он превратил в слайд-шоу. «В городском ландшафте очень просто искать цифры, и этот поиск — хорошее упражнение на остроту зрения», — писал он. Его слайд-шоу начинается с фотографии цифры 100 и ведет отсчет обратно к нулю. (Ему потребовались месяцы, чтобы собрать все номера.)

Начните свой «счет», когда вы едете куда-то на велосипеде, машине, идете пешком, и проверьте, до скольких вы сможете досчитать.

«Охота приносила больше удовольствия, а наградой была возможность внезапно обнаружить что-то, что ранее казалось невидимым, — замечал Нельсон. — Игра, конечно, состоит в том, чтобы отыскать неожиданные формы, размеры и контексты».

ПРОГРАММИСТ по имени Джейкоб Харрис постоянно фотографирует безоблачное голубое небо, получая почти идентичные квадраты голубого цвета. Он называет эту серию «Небесный градиент».

Вся суть проекта в его узкой ограниченности. Харрис ссылается на влияние «Догмы 95» — движения режиссеров 90-х годов, начатого датчанами Ларсом фон Триером и Томасом Винтербергом. Они написали манифест в защиту силы сюжета, известный своим упором на самоограничение, отказом от дополнительного освещения, фильтров и спецэффектов, помимо всего прочего.

Харрис предполагает, что его реальные мотивы имеют мало отношения к проявлению креативности. «В этом проекте я не отношусь к себе как к художнику, — писал он на TheAtlantic.com. — Я занимаюсь своего рода медитацией». Хотя иногда, вдохновленный мимолетным моментом скуки, Харрис утверждает, что он занимается этим не для того, «чтобы убить время, но чтобы запечатлеть момент, пусть и в умышленно абстрактной форме».

Иногда, по его словам, он забывает, где сделал фотографию или почему. «Это все равно что сделать запись в дневнике или кинуть камень в воду, чтобы отметить мгновение и дать ему пройти, — замечает он. — У меня часто нет ручки, и обычно я не нахожусь рядом с озером или камнями. Но у меня всегда есть мой телефон. И иногда, даже когда мне грустно, день все равно прекрасный и солнечный. Я лезу в карман за телефоном и направляю его в небо. Я выдыхаю и делаю фотографию».

Мой друг (но не родственник) Дэйв Уокер нашел себе похожее занятие. Он делает фотографии телефонных столбов в Новом Орлеане. Крупным планом — заметны только детали. Иногда на фотографии видна текстура столба, иногда воткнутые в него скобы, старый мазок краски или гнутый гвоздь. Цвета могут быть разными, временами едва различимы разводы. Я вспоминаю Дэйва, когда замечаю на ходу телефонный столб, и тогда рассматриваю его в поисках тайной визуальной привлекательности, которую находит в столбах Дэйв.

Тротуары, парковки, трава, стволы деревьев — и природные, и созданные людьми объекты дарят бесконечные возможности для наблюдения.

ХУДОЖНИКА РОБЕРТА ИРВИНА, наверное, можно назвать святым покровителем наблюдательности. Как говорится в книге Лоуренса Векслера Seeing Is Forgetting the Name of the Thing One Sees («Видеть — значит забывать название того, что видишь»), работы Ирвина фокусируются скорее на опыте и контексте наблюдения, чем на создании объектов искусства, «позволяя людям воспринять свое восприятие».

Ирвин начал как художник, но провел много времени, глядя на холст и абсолютно ничего не рисуя. Он был одержим деталями пространства галереи, где выставлялись его работы: углами, паркетом, освещением. Однажды он провел восемь месяцев в Испании, не нарисовав вообще ничего.

«Я обнаружил определенную силу в том, чтобы какое-то время удерживать свое внимание в одной точке, — рассказал Ирвин Векслеру. — После того как вы словно снимете слои с объекта, вы сможете более глубоко понять его смысл». Постепенно Ирвин перешел к созданию пластиковых дисков, которые определенным образом направляют свет. Он создавал работы, «зависящие от места», инсталляции, которые трансформируют наше видение определенного пространства.

Опыт Ирвина вполне можно позаимствовать и использовать более практичным образом. Примером является День медленного искусства. Это ежегодное мероприятие, которое устраивают в разных городах США. Участникам предлагают встретиться в музее. Как объясняет сайт SlowArtDay.com, они должны «рассматривать пять произведений искусства по десять минут каждое, а затем встретиться за ланчем и обсудить свой опыт».

Вам не нужно ждать следующего Дня медленного искусства, чтобы попробовать. Провести столько времени, рассматривая произведения искусства, неплохо, но вы можете изучить и пять продуктов в вашем местном универсаме.

Как бы просто это ни звучало, такая идея по-своему радикальна. Исследование Метрополитен-музея в Нью-Йорке показало, что его посетители проводили в среднем семнадцать секунд перед каждой картиной. Начните с установленного Днем медленного искусства задания изучать объекты десять минут. И тогда вы поймете, чем руководствуется в своем удивительном творчестве Ирвин. Вы заметите детали, которые упускали раньше, выведете новые связи — и пересмотрите первое впечатление.

Мы тратим так много времени, глядя в наши телефоны, под ноги или по сторонам в витрины магазинов, что было бы неплохо напоминать себе смотреть наверх, на вершины зданий. Туда, где под карнизами висят гирлянды, собираются злобные грифоны и трепещут остатки старых объявлений.

— ЭЛИС ТУЭМЛОУ

КАЖДЫЙ ГОД как минимум один из моих студентов догадывается, что если вы хотите заметить что-то новое, то верх — неплохое направление для исследования. Для начала вы можете просто время от времени отрываться от своего телефона. Посмотрите на что-то, что находится не прямо перед вами, а чуть выше.

Графический дизайнер Элис Туэмлоу, с которой я познакомился после запуска того, что со временем стало курсом исследования дизайна Школы визуальных искусств, отмечает: есть убедительная причина, почему так много людей, размышляющих о внимании, считают идею время от времени поглядывать наверх очень ценной: «Потому что это так и есть».

Уже неплохо. Но у Туэмлоу есть и другая идея: посмотрите еще выше.

«Если вы посмотрите еще выше — и вам придется действительно задрать голову для этого, а значит, вам придется остановиться или двигаться медленнее, — если вы посмотрите на крыши домов, то сможете увидеть, как колышется на ветру стираное белье, стаю голубей, возвращающихся домой, заключенных, играющих в футбол на зарешеченном дворе, или кого-то, тайно принимающего солнечные ванны между обломками зубцов водонапорных башен, трубами и воздуховодами», — говорит она.

Выше — на это вы можете посмотреть и на ходу.

Еще выше — вам придется остановиться и бросить все дела.

«Мне больше всего нравится считать трубы, — рассказывает дизайнер и писатель Ингрид Фетелл Ли. — Чтобы искать трубы, нужно смотреть вверх, и, кажется, это поднимает настроение (возможно, потому, что в глаза попадает больше света), а заодно вы начинаете видеть совершенно иную часть вашего города или области. Вы узнаете, как земля встречается с небом, какими разными бывают формы крыш и какая живность скрывается среди балок и на вершинах деревьев».

Редактор и писательница Сара Рич однажды сказала мне: «Сегодня я чаще наблюдаю за птицами и самолетами высоко в небе. Такой визуальный опыт требует некоторое время вглядываться в вышину. Похоже на высматривание спутников, только днем». Чем выше вы смотрите, тем больше времени нужно, чтобы что-то увидеть.

Найдите место, где можно сесть или лечь и посмотреть наверх. Не жалейте времени. Узнайте, что там, наверху. А потом посмотрите, что еще выше.

ОДИН МОЙ УЧЕНИК, Стив Гамильтон, заметил «несуразную скамейку» неподалеку от нашего класса, на которой, как выяснилось, «никто не сидит». Он приучил себя занимать это место на пятнадцать минут в день и рассматривать прохожих.

Для такого эксперимента подходят многие хорошо знакомые места. Сядьте у окна офиса, в которое вы никогда не заглядываете, или на крыльцо собственного дома. Со временем взгляд из привычной точки, скорее всего, покажет вам что-то совсем непривычное.

ПОТРАТЬТЕ ДЕСЯТЬ МИНУТ, глядя в окно, которого вы обычно упорно избегаете. Найдите такое на работе, в спальне или где-то еще. Выберите окно, к которому вы так привыкли, что иногда забываете о его существовании.

Изучите границы видимого из окна. Отыщите три вещи, которые вы никогда не замечали. Опишите сцену перед вами.

В следующий раз, когда вы увидите новое окно, остановитесь и посмотрите в него. Изучите вид. Зафиксируйте детали. Найдите движение. Подумайте о том, что вы не можете контролировать. Проверьте, что случится.

Окна — могущественное экзистенциальное средство… Все, что можно делать у окна, — смотреть. Вам не дано влиять на то, что вы видите. Мозг вынужден драматизировать все, что появляется за окном. Скучные вещи становятся странными.

— СЭМ АНДЕРСОН

ЕЩЕ ОДНУ МОЮ СТУДЕНТКУ, Люси Кнопс, вдохновила техника Роберта Ирвина. Она задумалась об обрамлении того, что видит. Люси сделала маленькие пластиковые рамки, размером с кассету для «Полароида», раскрашенные маркером, — миниатюрные оконные рамы. «Посмотрите сквозь рамку на объект или сцену и опишите ее одним или несколькими словами», — советует она. Может быть, подойдут слова типа красиво, пусто или облачно.

«Затем, — продолжает она, — смените фокус и взгляните на другой объект, сохраняя изначальное описание». Насколько старое описание влияет на то, что вы теперь рассматриваете?

Эта идея перекликается с идеей сестры Кориты Кент, монахини и художницы, которая в своей книге Learning by Heart: Teachings to Free the Creative Spirit («Учиться сердцем: уроки для освобождения творческого начала») рекомендовала использовать «готовый объектив» — это была пустая рамка для 35-миллиметрового слайда, объектив без камеры. Вы можете сделать собственный объектив, вырезав прямоугольное отверстие в куске картона и используя его, чтобы сужать и обрамлять свое поле зрения. «Это помогает выводить вещи из контекста, — писала Кент со своим соавтором Джоном Стюартом. — Это позволяет нам видеть вещи ради того, чтобы просто видеть».

НА СВОИХ ЗАНЯТИЯХ по истории искусства Дженнифер Робертс предлагает студентам рассматривать одно-единственное произведение искусства «болезненно долго». Насколько долго? Три часа. Неудивительно, что студенты сопротивляются этой идее.

«Принято считать, что зрение немедленно дает нам “картинку” вещи, — пишет Робертс. — Оно кажется непосредственным, несложным, мгновенным. Вот почему, пожалуй, оно стало основным чувством, поставляющим нам информацию в мире современных технологий. Но в этом упражнении студенты на своем опыте понимают, что в любом произведении искусства есть детали, слои и отношения, на восприятие которых нужно время».

Когда студенты перестают сопротивляться, они, по словам Робертс, начинают понимать, что если смотреть очень-очень долго, то замечаешь вещи, изначально упущенные, — те, что могут изменить все понимание работы. Такая практика расшифровывает смыслы и возможности, недоступные первому впечатлению.

Идея применима далеко за пределами контекста изучения произведений искусства. Смотрите долго, очень долго почти на что угодно, и велики шансы, что вы сумеете увидеть куда больше, чем могли когда-либо вообразить.

В СВОЕМ ЭССЕ в The New York Times репортер отдела культуры Рэнди Кеннеди рассказал, как примерно десять лет подряд он снова и снова приходил посмотреть на картину Караваджо «Отречение святого Петра» в Метрополитен-музее. С годами его взгляд на картину изменился. Сначала он думал, что Петр является центральной фигурой, но потом заметил, что по-настоящему главная — служанка, которая спрашивала его (согласно Евангелию), является ли он последователем Христа. Теперь Рэнди считает, что именно ее «колебания и человечность» в момент обвинения делают картину такой сильной.

Кеннеди не волнует, что точка зрения, которую он вырабатывал столько лет, может противоречить историческим свидетельствам или более официальной интерпретации арт-критиков. «Когда вы смотрите на картину так долго, в итоге в вашем сознании вы в некотором, очень реальном для вас смысле присваиваете ее, — писал он. — Это совсем не та картина, которую видят все остальные».

Так можно поступить почти с любым предметом или объектом. Посвятите время изучению чего-то, что вы уже видели. Вы можете смотреть снова и снова, пока, как у Кеннеди, ваш взгляд не станет отличаться от взглядов всех остальных.

Многим людям, как заметил Ник Грей, просто неловко в музеях. Так что его компания Museum Hack предлагает специально разработанные экскурсии, которые снимают ощущение дискомфорта, отчасти лишая сакральной атмосферы это пространство почтительности и тишины. «Стратегия в том, чтобы заставить людей влюбиться в музеи, чтобы в музеи ходили чаще и больше», — говорит он.

Для этого для начала нужно найти высококвалифицированных и энергичных гидов, которые бы не стеснялись высказывать свое мнение на экскурсиях. Затем необходимо поделиться с экскурсантами базовыми знаниями, чтобы они понимали, что, например, означают инвентарные номера или как проводить собственное исследование. Иногда для того, чтобы посетители полюбили музеи, нужно убедить их изучать коллекции не так, как задумали кураторы, — например, пусть они ищут самую дорогую картину. Наконец, почти всегда необходимы игры и головоломки, которыми можно заняться на ходу, чтобы экскурсанты начали взаимодействовать с искусством и друг с другом честно и непосредственно.

Замечательный пример — игра «Купи, сожги или укради». Посетителям предлагают изучить все работы в определенной галерее и решить, какие бы они купили, какие им настолько не нравятся, что они бы их сожгли, а какие нравятся так сильно, что они хотели бы их украсть.

Самое прекрасное в игре «Купи, сожги или укради» — это то, что вы можете играть в нее везде, в одиночку или в компании.

Музей — это пространство, тщательно спроектированное так, чтобы контролировать ваше внимание. Предполагается, что вы будете смотреть на выставленные произведения искусства, исторические артефакты, научные образцы и так далее, на относящиеся к ним подписи и иную сопутствующую информацию. Освещение, планировка — все в музее стимулирует смотреть именно на то, что кураторы поставили перед вами, и больше ни на что.

Порой я думаю: а что если именно структурированная формальность помещения музеев приводит к покорному и даже равнодушному поведению многих посетителей? Если вы когда-либо были в музее, который выставляет особенно значительную работу, например «Мону Лизу» Леонардо да Винчи (Лувр), «Ночной дозор» Рембрандта (Рейксмузей, Амстердам), вы понимаете, что я имею в виду. Все так заняты, фотографируя эти работы телефонами и другими устройствами, что никто, кажется, не смотрит на них. (И в то же время здание, конечно, заполнено другими важными, но менее популярными работами, которые можно долго разглядывать без давки.) Некоторые посетители музеев и вовсе сосредоточены на том, чтобы сделать селфи, фиксируя свою близость к великим работам, которым они не уделяют никакого внимания.

Раз превращение музея в декорации стало почти комичным (полюбуйтесь, как я вроде бы смотрю на то, что положено рассматривать, а?), то, возможно, более продуктивной стратегией будет обратить внимание на что-нибудь другое. На что угодно другое.

В следующий раз, когда вы попадете в музей, изучите в нем то, что не предназначено для осмотра. Предлагаю список идей.

«Обычно вы идете в музей, чтобы посмотреть на искусство, — замечает художница Нина Качадурян. — И ваше сознание многие вещи буквально и метафорически удаляет из фокуса вашего внимания как нечто, не заслуживающее его». Задавшись вопросом, что заслуживает внимания, а что нет, Качадурян создала необычный проект, который она назвала «Собрание пыли». Это аудиогид по Нью-Йоркскому музею современного искусства, полностью посвященный музейной пыли: где она собирается, кто ее вытирает, как от нее спастись и так далее. Чтобы создать этот тур, она провела много неофициальных интервью с персоналом, а также приучила себя концентрироваться на поиске комков пыли в идеально чистом музее.

«Так странно теперь ходить в музей и чувствовать себя в здании словно дома, — позже рассказала Качадурян в интервью. — Удивительным образом он стал для меня более приземленным. Раньше он меня всегда подавлял, словно некий храм». Разумеется, именно это и пытаются сделать музеи: заставить вас ощутить благоговение и таким образом управлять вашим вниманием. Бросьте им вызов.

Что носят охранники, какое у них выражение лица, на что они смотрят? Подумайте, как они относятся к выставленным работам. Не поддавайтесь стереотипам и не беспокойте их. (Вы даже не представляете себе, как много журналистских и фотопроектов посвящено музейным охранникам.) Просто подумайте о них.

Почти в каждом музее вы встретите различные настенные таблички, с благодарностью перечисляющие спонсоров и конкретных посетителей, к тому же их именами называют отдельные музейные галереи и залы. Изучите их имена.

Пусть вашим источником вдохновения станет фотограф Стефан Драшан. Он проводит очень много времени в музеях, наблюдая за людьми и отчасти за их взаимодействием с выставленными работами. Одна его серия называется People Touching Artworks («Люди, трогающие произведения искусства»): прикасаться к работам почти всегда запрещено, но, оказывается, люди все равно часто это делают.

Музыкант и художник Джон Канненберг однажды создал «Звуковую карту Чикагского института искусств», записав разнообразные типичные звуковые фрагменты. «Без вспышки» — так, например, предупреждает охранник посетителей возле «Американской готики». В другой галерее он записал разговор, в котором «посетитель ставит под сомнение качество коллекции импрессионизма Института искусств в разговоре с охранником». Последуйте его примеру и прислушайтесь к тому, что происходит вокруг вас.

Возможно, имеет смысл развлечься и использовать музей всего лишь как фон, как среду, в которой мы оказались случайно, пока занимались чем-то другим. Чем, например? Несколько музеев экспериментировали, разрешая использовать свои помещения рано утром и в часы небольшой загрузки для йоги или медитации. Придумайте для себя физические или ментальные упражнения, которыми можно было бы заниматься в вашем любимом музее. Поделитесь этой идеей с другими.

В 2016 году произошел отчасти печальный инцидент — группа шутников оставила очки на полу галереи современного искусства в музее Сан-Франциско, и их скоро окружили и стали фотографировать посетители, поверившие, что это произведение искусства. Такого рода шутки устраивают нередко. Почему? Писатель Том Вандербильт объясняет, что музей создает особый контекст и «особый “способ видеть”, возможно, даже тренирует нас, как именно нужно смотреть на окружающий мир». Это, считает он, объясняет, почему огнетушитель или арматуру в музее можно перепутать с произведением искусства. Проще говоря, поскольку мы настроены искать искусство в музее, все вокруг нам кажется искусством.

Помните, что такое музей, и тогда вы сможете воспринимать то, что в нем находится, более четко.

ОДНАЖДЫ МЫ С ЖЕНОЙ бродили по музею современного искусства и зашли в маленькую галерею, в которой стояли две большие деревянные коробки. Я озадаченно рассматривал их, не понимая: это контейнеры для каких-то произведений искусства или сами произведения?

Как дурак, я искал подсказки, хотя бы маленькую табличку на стене с названием и датой создания (значит, это искусство!) или какую-нибудь техническую информацию на самих коробках (значит, искусство внутри!). Так и не найдя убедительных доказательств ни для одной из версий, мы обсудили коробки и решили считать, что они и являются искусством.

Дурашливая попытка рассмешить друг друга напомнила нам о Марселе Дюшане и его писсуаре, который он подписал и сдал в Общество независимых художников. Эта шутка стала, пожалуй, его самой знаменитой и запоминающейся провокацией. Дюшан изменил назначение существующих слов и образов и с помощью простого жеста сдвинул границу между повседневным и возвышенным: искусство — это то, что я называю искусством.

Теперь задумайтесь о каком-нибудь привычном для вас маршруте или предстоящей поездке куда-то, где вы еще не были. Представьте, что вы куратор галереи. Обдумайте, что из замеченного вами по пути вы бы назначили произведениями искусства.

Даруйте себе суперсилу создавать «искусство» всюду, где бы вы ни были, и обратите внимание на то, как это меняет ваше восприятие.

Искусство есть везде, если вы этого захотите.

АЛЕКС КАЛЬМАН — куратор необычного музея под названием Mmuseumm. Выставка занимает пространство примерно 1,8 на 1,8 метра в бывшей шахте грузового лифта. Объекты, выставленные в музее, так же занимательны, как и помещение. Кальман называет их примерами «эндемиков», хотя, на чей-то взгляд, они могут показаться просто случайной ерундой. На самом же деле они отражают особое умение Кальмана видеть глубокое в том, что мы обычно упускаем из виду.

«Эти предметы не были созданы для того, чтобы их воспринимали как искусство», — рассказал мне Кальман в один из моих визитов. Но при этом, настаивал он, они раскрывают «нашу психологию, наши потребности и наши желания — некий элемент того, кто мы есть».

Кальман расставляет удивительные и постоянно меняющиеся предметы на узких полках, обрамляющих тесные стены Mmuseumm. Он показывает на маленькую табличку сантиметров пять шириной, явно из мотеля. На ней написано: «Дорогие гости, удобства, предоставляемые нашим отелем, так популярны, что предметы, которые вы видите в номере, можно купить». Среди них, например, будильник за 25 долларов, полотенце для рук за 15 долларов и так далее. «Если вы захотите забрать эти предметы из своего номера, вместо того чтобы купить их у менеджера отеля, мы предположим, что вы одобряетe включение их стоимости в ваш счет».

Перевод: крадите что хотите, а мы с вас взыщем. «Этот объект, — комментирует каталог Mmuseumm, — является примером капиталистического отношения к преступлению».

Такое меткое замечание по поводу малосущественного предмета могло возникнуть лишь благодаря замечательной способности Кальмана смотреть и видеть. Он открыто признает влияние его родителей: дизайнера Тибора Кальмана и художницы Майры Кальман. «У каждой семьи есть свой язык, своего рода язык этого дома, — говорит он. — К счастью для меня, языком моего дома было умение видеть. Меня растили как будто специально для того, чтобы я смотрел по сторонам».

Это значит, что Кальмана также научили открывать удивительное в обыденном, искать глубину. Он вспоминает, например, как однажды пришел домой и обнаружил, что кто-то «с невероятной аккуратностью» создал инсталляцию из обжаренных луковых колечек в гостиной. Его родители, очевидно, решили, что эти объекты заслуживают серьезного осмысления. Короче говоря, Кальман провел жизнь, «внимательно смотря по сторонам», «в поисках человечности, юмора и абсурдности вещей».

Все это привело к тому, что Кальман смог деконструировать табличку из мотеля — незначительный, случайный объект, который приводит к замысловатому рассуждению о безопасности и корыстных мотивах, об угрозе, выраженной через язык гостеприимства. Кальман хочет «напомнить нам, что мы должны и правда быть очень любознательными, смотреть по сторонам и не принимать вещи как данность». «Получите удовольствие, задумавшись над втулкой от туалетной бумаги, крышечкой от кофейного стакана или луковым кольцом, — сказал он. — Все это ничуть не хуже какого-нибудь общественно-политического журнала объясняет, кто мы такие».

«Так мы видим большое через малое».

ПСИХОЛОГ И ПИСАТЕЛЬ Адам Грант опубликовал эссе, в котором попытался выйти за рамки привычного представления об осознанности. Он описал практику, которую назвал «обусловленным мышлением», или «мышлением в рамках условий». Например, он рассказал об эксперименте, участникам которого давали несколько предметов и просили исправить ошибки в записи, сделанной карандашом. Каждая группа получала одно и то же. У одной группы описания предметов были узкими и конкретными, например: «Это канцелярская резинка». Другая группа получила немного иные описания, как будто бы менее уверенные: «Это, возможно, канцелярская резинка».

Таким образом, объясняет Грант, последней группе помогли думать в рамках условий — видеть не то, что есть, а чем могли бы быть предметы. В этой группе около 40% человек поняли, что канцелярскую резинку можно использовать и как ластик. Среди тех, кто получил точные описания, догадались и смогли выполнить задание только 3%.

Поменяйте есть на может быть, и вы станете более осознанными.

— АДАМ ГРАНТ

Импровизация Гранта на тему обусловленного мышления напомнила мне о знакомом, известном как Роттен Эппл[4]. Это дизайнер, который по совместительству занимается мелкими, но очень творческими «интервенциями», превращая ненужный городской мусор в полезные или привлекательные элементы городской среды. Например, откидное сиденье перевоплощает стойку для велосипедов в стул, выброшенные разделочные доски становятся столиками для шахмат, и их можно установить на пожарных гидрантах, задачи судоку — нарисовать на плитках станций метро, а из оторвавшейся строительной ленты сделать скакалку.

Роттен Эппл в совершенстве овладел обусловленным мышлением. Во время обычной прогулки по району он выясняет, как еще применить стойки для велосипедов, объясняет, как вода утяжеляет пластиковое дорожное заграждение, и останавливается посреди фразы, чтобы подобрать брошенный ящик из-под молока или другой хлам для будущего использования, — всегда обращая внимание на то, чем этот предмет может быть.

Вам не нужно становиться уличным дизайнером, чтобы наслаждаться преимуществами обусловленного мышления. Ищите возможный ответ вместо точного, и это изменит и расширит ваши перспективы.

СМАРТФОНЫ ПРЕВРАТИЛИ многих из нас в фотографов-любителей и режиссеров-документалистов. Этот известный факт многих радует и кое-кого огорчает. Независимо от того, как вы к нему относитесь, попробуйте в следующий раз, когда возникнет искушение сделать красивое или интересное фото, вместо этого порисовать.

В какой-то форме эта идея зародилась еще в Викторианскую эпоху, когда писатель Джон Раскин, отчасти реагируя на рост популярности фотографии, заявил, что художник куда более наблюдателен, чем нехудожник.

Многие люди, конечно, считают, что они «не умеют рисовать», имея в виду, что они рисуют не слишком хорошо, и попытки рисовать их либо смущают, либо раздражают. Я и сам в чем-то отношусь к таким людям.

Порадуйте себя тем, что вам совершенно не нужно показывать свои рисунки кому-либо. Купите маленький дешевый блокнот и достаньте его в следующий раз, когда вам захочется взять в руки телефон. Нарисуйте одну вещь — всего одну! Потом сделайте это снова. Вы заметите, что рисование помогает вам сбавить темп и делает ваш опыт восприятия богаче.

Заполните свой блокнот рисунками.

Огромное преимущество рисования… в том, что, когда вы смотрите на что-либо, вы как будто впервые это видите. А ведь вы могли бы провести свою жизнь, не видя ничего.

— МИЛТОН ГЛЕЙЗЕР

РИСОВАНИЕ ТРЕБУЕТ ВНИМАНИЯ.

Многие любители «визуальных заметок» — метода записи, при котором используются крошечные рисунки и очень короткие подписи, — активно выступают в пользу своего хобби и убеждают, что полезно записывать лекции и доклады именно таким образом.

Карла Диана, дизайнер и преподаватель, предлагает интересный вариант идеи визуальных заметок. «Я заметила, что, когда я рисую все, что вижу, как отдельные объекты — микрофон в зале, солонку, выключатель, — это помогает мне лучше видеть каждый из них», — говорит она.

Деконструкция почти любого визуального сценария может открыть вам много нового. Ваш рабочий или кухонный стол, ваша прикроватная тумбочка — скорее всего, это замысловатый мини-ландшафт, состоящий из предметов, которые меняются в течение дня или как будто приклеились к своему месту. Изучите каждую часть отдельно от целого. Представьте себе серию рисунков абсолютно каждой вещи, находящейся в вашем поле зрения. А теперь создайте эту серию.

ВНИМАТЕЛЬНО ИЗУЧИТЕ материальные предметы, которые вас окружают, а потом перейдите в другое помещение. Теперь набросайте комнату, из которой вы только что вышли. Не пытайтесь воспроизвести все детали, но постарайтесь уловить основы: положение дверей и окон, размещение мебели.

Попробуйте.

КОГДА ДЖОФФ МАНО, автор A Burglar’s Guide to the City («Воровской путеводитель по городу»), заходит в банк или ресторан, он думает: «Если бы тут произошло преступление — налет или грабеж, кто бы в нем участвовал? Тот парень, что сидит в углу? Тот, что топчется на улице? Что тут может случиться?»

Для того чтобы придумать, что могло бы случиться, нужно уметь фокусироваться на ключевых деталях. Мано это напоминает игру. Изучите людей на общественном мероприятии: кто кажется знакомым и почему? Посмотрите на книги на полках в чужом доме: какие интересы у жильцов? Когда Мано искал себе дом в Лос-Анджелесе, где часты землетрясения, он спрашивал себя: на что мне нужно обратить внимание — на деревянную отделку, неровные рамы, торчащие половицы? Что подскажет мне, какая часть дома обрушится первой, если случится худшее?