Только для нас Зайцева Мария

Глава 4. Ванька. Тогда

Мы с Тимом никогда Ветку не воспринимали, как девчонку, скорее, как приятеля, друга.

Удивительно, что так было даже тогда, когда мы с ним оба уже распробовали, что это такое – секс. Как-то у нас девчонки отдельно шли, а Ветка – отдельно…

До того гребанного лета.

Мы в начале июня разъехались по лагерям и встретились только через месяц.

Я помню этот день.

Мы сидели на лавочке возле соседнего подъезда, ржали над дядей Петей и его столетним, но все еще бодрым “запором”, а потом Тим присвистнул и указал на идущую по тротурару девчонку: тонкую, длинноногую.

Солнце светило мне в глаза, и потому лица ее я не видел. И Тим тоже. А вот зачетную фигурку, не скрываемую полупрозрачной юбкой, очень даже.

– Глянь, какая, – оскалился Тим и тут же, без перехода, – чур, моя!

И поднялся с лавки навстречу девчонке.

– Схуяли? – возмутился я, подрываясь следом за другом.

Мы с ним периодически соперничали, кому достанется девчонка, с переменным успехом я выигрывал. Все же, Тим слишком смурной. И кроме: “Пошли, чего покажу”, никаких подкатов так и не освоил.

А у меня всегда язык подвешенным был в этом вопросе.

Потому и тогда я был вполне спокоен. Пока друг будет пыхтеть и дышать рядом с незнакомкой, я ее заболтаю до бессознанки. А там уж дело техники будет.

– Привет! – обрадованно сказала незнакомка знакомым веселым голосом, и мы с Тимом, словно коты, затормозили четырьмя лапами. И ошалело уставились на девчонку.

Узнавая и не узнавая.

У нее были хитрые зеленые глаза Ветки, ее широкая, лучезарная улыбка, ее остренький подбородок и конопушки…

Но откуда, блядь, в нашей подруге внезапно нашлись эти охрененые острые титьки? И ноги от ушей? И волосы… Волосы до плеч! Темные, словно шоколадные, надо же, блять!

Мы пялились на нее, как два гребанных дебила, и глаза у нас, наверно, были по пятаку.

– Эй, ребята, – удивленно и даже немного встревоженно спросила Ветка, подходя еще ближе, – вы чего?

– А ты чего? – я, естественно, пришел в себя первым, – в платье?

– Нравится? – она радостно засмеялась и легко покрутилась вокруг своей оси… Меня повело в тот же момент. Глаза не мог отлепить от стройных ножек, вокруг которых метался подол легкого платья. Охрененно… Завораживающе… – Это мне в лагере девчонка одна подарила! Прикиньте? Классное?

– Ага… – я моргнул, приходя в себя, покосился на Тима, но тот стоял с непроницаемой рожей, так что понять, зашло ему зрелище нашей подружки в юбке, или нет, было невозможно. – Круто…

– Мне тоже так нравится, – она все крутилась и крутилась, словно те самые турецкие… Как их там? Не важно, короче, как они прям.

А я все смотрел и смотрел… И спешно пытался реанимировать внезапно отказавший язык, чего-то сказать… И не мог придумать, чего. Была бы какая другая девчонка, я бы уже вовсю ее клеил, уламывая на погулять, а потом и на полежать, но, бляха… Это же… Ветка…

– Хуйня, – неожиданно для нас троих отмер первым Тим.

Ветка остановилась, удивленно распахивая на него глаза, а я отстраненно подумал, что они у нее охеренные, оказывается, ярко-зеленые… Как это я раньше?..

– Что? Не нравится? – Ветка с неожиданной обидой уставилась на Тима, а нижняя губа подозрительно дрогнула, словно… Словно она плакать собралась! Ветка! Которая никогда вообще на моей памяти не плакала! Даже когда мать ее шнуром от стиральной машинки отходила по жопе так, что потом неделю сидеть не могла!

А тут…

Я, честно, думал, что Тим сейчас скажет, что пошутил. Ну не настолько же он тупой, чтоб не увидеть, какая она охеренная стала? И как ей идет это все?

Но Тим, скорчив надменную, презрительную морду, только цыкнул по блатному зубом и продолжил, глядя на обиженную Ветку своими черными раскосыми глазами, в которых вообще нихера невозможно было прочесть в тот момент:

– Отстой вообще, – он помолчал, внимательно разглядывая голые длинные ноги, острые соски, которые приманивали взгляд, и очень сильно сомневаюсь, что Ветка знала о том, насколько прозрачное это ее платье. Тимка все это осмотрел, и добил, – как шлюха выглядишь.

– Да ты… – у Ветки, наконец, прорезался голос, она сжала гневно кулаки, сделала шаг по направлению к Тиму, но остановилась, вскинула подбородок, обожгла нас с ним злым, презрительным взглядом, – да вы… Дураки, вот! Не подходите ко мне больше! Видеть вас не хочу!

И, не успел я раскрыть рот, ляпнуть что-то утешающее, что могло бы ее притормозить, как Ветка развернулась, взметнув подолом, обдав нас с Тимом мягким, сладким ароматом, от которого во рту слюна собралась непроизвольно, и, гордо выпрямив спину, пошла прочь.

А мы, два дурака, так и остались стоять, пялясь ей вслед.

Она шла, гордая, прямая, легкой, танцующей походкой, сказывались занятия гимнастикой. Ее темные волосы бликовали на солнце всеми вкусными оттенками шоколада, а предательское платье не скрывало очертаний стройной, очень даже залипательной фигурки…

Я понимал, что надо бежать, надо что-то говорить ей… И не мог с места тронуться, словно ноги отказали. И в башке пустота образовалась, звенящая такая, прозрачная до боли.

Мы проследили, как Ветка зашла в свой подъезд, и только тогда я, кажется и выдохнул.

Развернулся к Тиму, раскрыл рот, чтоб задать логичный вопрос: “А че это, бля, было такое?”, но он меня опередил.

Презрительно сморщился, отвернулся, сплюнул.

Потом посмотрел на меня:

– Только не говори, что тебе понравилось. Отстой же.

– Ты дебил?

У меня не было другого вопроса уже, только этот, тоже, кстати, логичный.

– Сам дебил, – тут же огрызнулся Тим, потом злобно пнул валяющуюся возле мусорки банку, – слюни на нее распустил…

– Ничего не распустил, – рявкнул я, тяжко страдая от того, что друг мгновенно срисовал мое настроение и мой шок. – Просто красиво ей, а ты, дебил, обидел…

– Не обидел, – ответил Тим, достал пачку сигарет, покосился на мои окна, чтоб не пропалила мама, он ее почему-то опасался все время, закурил, – правду сказал.

– Так это неправда же!

– Правда, – отрезал Тим, затягиваясь и щурясь сквозь дым, – и лучше мы ей скажем, чем кто-то еще. И лучше, если она эту тряпку выкинет или сожжет. А то будут всякие утырки клеиться, как к шлюхе…

Я замер, пораженный этой простой фразой.

А ведь верно!

Если я разглядел, да так разглядел, что все встало и никак опускаться не хотело, то кто-то другой… А это же наша Ветка! Ветка! Кого угодно можно, а ее – нельзя! Нельзя! Никому!

Я посмотрел на Тима и увидел в его раскосых глазах полное отражение своих мыслей по этому поводу.

Я забрал у него сигарету, тоже предварительно мазнув по своим окнам, затянулся и кивнул.

Да, все правильно.

Нехер ей такие платья таскать…

Глава 5. Ванька. Тогда

Мы с Тимом никогда больше не обсуждали это все, а с Веткой помирились через день, как обычно, встретив ее возле подъезда и погнав вместе гулять на гаражи.

Она была в своем привычном прикиде: джинсовых обрезках ниже колена, висящих на ее стройной фигурке мешком, и такой же майке, которую отжала в начале лета у меня. Волосы свои спрятала под кепку, на ноги напялила привычные дешевые кеды. И выглядела опять прежней Веткой, своим парнем, с которым можно поржать, постебаться, покурить, погонять в футбол и баскетбол на площадке за школой.

И я старательно не смотрел на то место на футболке, где уже отчетливо угадывалась остренькая красивая грудь, не залипал на обветренные пухлые губы, не пытался во время игры специально прихватить ее за талию или чуть ниже… Не-не-не… Специально не делал. А вот не специально…

Тим, казалось, вообще ничего не замечал, вел себя с ней, как обычно, только молчал все больше, но мы на это внимания не обращали, он всегда чуток с придурью был, разговорчивый наш.

Короче, внешне, все было, как обычно.

А вот внутренне…

Никак у меня не получалось переключиться на прежний легкий формат наших приятельских, дружеских отношений.

Особенно с тех пор, как мне Ветка стала по ночам сниться. В реально трешовых, диких снах. Да, ладно, чего уж там! Если откровенно, то в забористом порно она мне снилась!

Понятное дело, сейчас я осознаю, что это было просто половое, мать его, созревание, когда мертво стояло на любую юбку, когда член дергался в припадке по десять раз на дню, вставая колом на какую-нибудь мысль, фантазию внезапную, которую не успевал проконтролировать… И понятно, что Ветка, неожиданно выросшая в сладкую, но недоступную конфетку, будоражила. И я, сначала люто сопротивляясь своим пошлым мыслям, вскоре сдался.

Сколько я дрочил на нее, не передать. Как я ее себе представлял, в каких позах, тоже порно отдыхает.

Самое прикольное, что я тогда в последнем классе школы, тот еще ходок был, девчонки вешались, и на меня, и на Тима. Мы с ним были на виду же все время, спортивные, прикольные. Небогатые, но к тому времени участвовали в соревнованиях, получали призовые. Пусть и небольшие, но все же. И подрабатывали, не без этого. Тим летом устроился мыть машины, а это, скажу я вам, бабки неплохие для парня. Потом там же, в автосервисе, при котором была мойка, стал помогать ребятам и быстро освоился. К сентябрю, когда нам надо было идти в последний класс, он уже шабашил на полставки и процент.

А меня батя устроил в такси. На тот момент не было никаких там агрегаторов, все по старинке. Права у меня были куплены еще в шестнадцать, восемнадцать мне исполнилось летом как раз, и выглядел я не на эти года, а старше. Короче говоря, по блату устроился на батиной тачке, чтоб не простаивала, когда он отдыхал после смены.

Так что бабки у нас с Тимом были, угостить девчонку пивом, сводить ее в клуб и найти место для продолжения веселья мы были способны.

И не терялись, естественно.

Но вот на моих диких снах это все никак не отражалось.

Ветка снилась мне регулярно, вне зависимости от того, был у меня недавно секс, или не было.

Я дурел, просыпался по утрам весь мокрый и злой, шел отжиматься, бегать, короче, что угодно делать, только бы напряг снять. И из головы морок прогнать.

Иногда это получалось. Но чаще всего, нет.

Лето пролетело мгновенно, как это обычно бывает в старших классах.

Это, когда мелкий, в июне кажется, что август – это что-то такое далекое и несбыточное, а чем старше становишься, тем больше понимаешь, насколько все быстро. А, учитывая нашу постоянную загруженность, то и вовсе со скоростью света.

Мы учились, как обычно, на автомате, особо не обсуждая, куда дальше двинемся. Понятно было, что впереди только армия. А потом уже разберемся.

Ветка училась в десятом, выступала на соревнованиях, тоже занимала какие-то места призовые, получила мастера спорта. Но вот дальше для нее все было закрыто, если не найдется спонсор. А спонсоры в нашу областную школу как-то не заглядывали.

Мы все меньше проводили времени вместе.

Тим после школы шел работать в автосервис, я – на пару часов выходил в такси, в ночь с пятницы на субботу и с субботы на воскресенье регулярно работал. Самые хлебные дни, как же их пропускать?

Работа, учеба, последний класс, экзамены, и, пусть тогда еще ни о каких ЕГЭ никто не знал, но нервно все равно было. И сил отнимало дофига.

И мы как-то упустили нашу подружку, расслабились. Нет, я по-прежнему о ней думал, но уже спокойнее. У меня появилась девчонка, старше меня, училась в универе местном. Мы познакомились, когдя я ее из клуба ночного вез, и как-то так все быстро закрутилось…

А Тим просто пропадал в автосервисе. У него бабка слегла, ноги отнялись совсем, стало не до веселья.

Потому осень и зима прошли более-менее спокойно, в учебе и работе. Ветку мы видели, конечно, и в школе, и после школы, но редко.

Времени ни у кого не было, да и, мне кажется, сознательно мы с Тимом избегали ее. Как чувствовали, что ничем хорошим это дело не закончится.

Не может такое закончиться хорошо.

Только ссорой, смертельной ссорой между нами тремя.

Потому что, кто бы с ней ни остался, второму рядом места не будет, однозначно.

Тим, конечно, не выдавал эмоций, не делился со мной, хотя обычно про девчонок мы только так болтали, но я его чувствовал.

Мы, все трое, всегда друг друга чувствовали…

И, если Ветка вообще ничего не понимала, похоже, немного обижаясь на нашу внезапную холодность и отстраненность, то мы, не сговариваясь, выбрали единую линию поведения. Не знаю, на что рассчитывал Тим, а я малодушно надеялся, что перебешусь. Перетрахаюсь, перепрыгаю с одной койки в другую… И отвлекусь, забуду.

А потом школа закончится. И в армию. И другая жизнь, в которой не будет места… Всему этому.

Я так думал, успокаивая себя.

А потом пришла весна.

И все полетело к херам.

Глава 6. Ванька. Тогда

Той весной у нас приключилась спартакиада в школе.

Не сказать, чтоб событие века, но народ взбудоражился.

Мы с Тимом участия не принимали, потому что есть же пределы какие-то, правила, и избиение младенцев – это не то, чем можно гордиться. Так что мы просто сидели на трибунах.

И я углядел впереди нас темную макушку Ветки.

Толкнул Тима локтем, показал взглядом на нее:

– Смотри, чего это она в стороне от нас?

Тим тоже глянул в ту сторону, глаза, и без того не особо широкие, еще больше сузились.

– А кто это с ней? – я тут же обратил внимание на черноволосого парня, сидящего рядом с нашей Веткой. Он периодически наклонялся и что-то ей говорил на ухо. Интимно так.

Ох, меня подбросило тогда!

Сразу потерял интерес к нашим, вполне успешно лидирующим в командном, и смотрел только на Ветку и ее приятеля. Ревниво отслеживал, сколько раз на пять минут он наклонился, как тронул губами ее ушко, типа, случайно, но знаем мы такие случаности! Сами сколько раз использовали!

Когда он положил лапу на ее тонкое плечико, я не выдержал.

Глянул на каменную рожу Тима, и коротко свистнул:

– Вет! Эй!

Она повернулась, удивленно улыбнулась, словно не ожидая нас увидеть тут, и… помахала рукой! Просто помахала рукой, как обычным приятелям! И отвернулась опять к своему спутнику!

Это, бляха, как так?

У меня внутри все заледенело от ярости, мысли спутались, только одна билась бешено: моя Ветка! Моя! Наша! Какого хера?

Тим рядом сидел, словно каменный болван, только желваками на скуластой роже играл.

Я ощутил привычную полную поддержку от него, толкнул локтем, поднялся и перешагул несколько скамеек вниз, расталкивая зрителей и оказываясь рядом с Веткой.

Мотнул головой сидящему с другой стороны ее однокласснику, и тот послушно убрался, уступая мне место.

Ветка, занятая разговором со своим спутником, даже не заметила, что я сел рядом, и только когда с другой стороны от них сел Тим, она удивленно замолчала, оглянулась, увидела меня.

Подняла брови, улыбнулась:

– А чего это вы тут?

– Ничего, – спокойно ответил я, – поболтать захотелось, знаешь ли… Давно не виделись… Забыла нас совсем?

– Нет! – Ветка чуть-чуть покраснела, – нет, конечно! Просто у вас дела… В школе и не видно вас… И не заходите…

– Ты тоже… – неожиданно подал голос Тим, хмуро глядя на нее и показательно не замечая взволнованного, напряженного от нашего неожиданного появления, соседа, – не заходишь…

– Я заходила! – немного обиженно ответила Ветка, – я Марии Степановне приносила продукты! И несколько раз даже! А тебя не было все это время…