Эгоист Киланд Ви

Глава 38

– Наглости ей не занимать, – раздраженно прошептал мне на ухо Роман, когда Алекса послала нам ослепительную улыбку, вплывая в зал суда в сопровождении своего адвоката Аттикуса Карлайла.

Мои руки невольно сжались в кулаки. Я не знаю, почему после полутора дней бесплодных поисков Алексы я был так поражен, что она прибегла к услугам именно этого говнюка. Я ненавидел этого чертова парня почти так же сильно, как он ненавидел меня. Он был воплощением типичного добропорядочного джентльмена с Юга – тягучий выговор, галстук-бабочка и все такое прочее, и к тому же воображал себя чуть ли не богом, произнося напыщенные вступительные и заключительные речи. К тому же он был единственным адвокатом, однажды заставившим меня потерпеть поражение в зале суда. И в довершение всего нам назначили того самого судью, который как раз и наложил на меня санкции в результате того самого дела, которое этот хмырь развалил. До меня начало доходить, что все происходящее отнюдь не совпадение.

Пытаясь сохранять те жалкие крохи спокойствия, которые у меня еще оставались, я старался даже не глядеть в другую сторону зала. Судья Уоллифорд уселся на свое место, и служащий в униформе назвал номер нашего дела. Судья пять минут был занят тем, что читал материалы дела, водрузив очки на кончик носа, а потом поднял голову.

– Надо же, вы только посмотрите, кто к нам пожаловал. Помнится, наша троица уже исполняя-я-яла этот танец в том же соста-а-аве, не так ли?

– Да, ваша честь, – коротко ответил я.

– Вы пра-а-авы, ваша че-е-есть. Прия-я-тно снова вас видеть, – также растягивая гласные, пропел адвокат противной стороны.

Уоллифорд пошуршал бумагами на столе, снял очки, а потом откинулся в кресле.

– Мистер Джэггер, объясните мне на милость, почему вы считаете, что слушание этого дела должно происходить в суде Нью-Йорка, а не здесь, в Атланте? Или вы не верите, что колесо правосудия вращается у нас с такой же скоростью, как и у вас, северян?

Ну и что я должен был ответить на эту белиберду? Я подал ходатайство об изменении места рассмотрения дела в связи с адресом проживания сторон. Я кашлянул, чтобы прочистить горло.

– Ни в коем случае, ваша честь. Уверен, настоящий суд в состоянии должным образом рассмотреть представленное здесь дело, но так как и истец, и я проживаем в Нью-Йорке, судебное разбирательство должно проводиться в округе Нью-Йорк. Согласно нашему соглашению…

Тут вмешался Карлайл:

– Ва-аша че-есть, мой клиент постоянно проживает в славном штате Джорджия. Она родилась и выросла здесь. За время своего короткого брака с мистером Джэггером она действительно проживала в Нью-Йорке, но недавно приобрела дом в округе Фултон. То есть штат Джорджия является постоянным местом ее проживания. – Он поднял какой-то документ и продолжил: – Здесь у меня копия договора о покупке этого дома, ее водительское удостоверение, зарегистрированное в Атланте, и копия договора аренды на квартиру, в которой она временно проживала, находясь в Нью-Йорке. Вы увидите, что арендатором здесь значится совсем не миссис Джэггер.

– Это полная ерунда. Да, я арендовал эту квартиру, потому что я же ее и оплачивал. Она жила там два года. – Еще не закончив, я уже понял, что, сорвавшись, допустил огромную ошибку.

Судья Уоллифорд погрозил мне пальцем:

– Я не собираюсь терпеть подобные речи в моем зале суда. Вы северяне, возможно, считаете приемлемым общаться таким образом, но здесь не прокуренный бар или какое-либо другое злачное место. Прошу проявлять уважение к суду. Выношу вам предупреждение, мистер Джэггер. И учтите, после вашего недостойного поведения в прошлый раз я буду с вами предельно строг.

На этом мои беды не закончились – меня ждали еще худшие испытания. Судья Уоллифорд отклонил мое ходатайство и постановил провести полное судебное разбирательство в связи с прошением об изменениях в порядке опеки, которое подала Алекса, через две недели начиная с понедельника. Единственное решение в мою пользу, которое он принял, это сохранение нынешнего порядка опеки, согласно которому я имел право забирать Бека вечером в пятницу, субботу и воскресенье, а также в среду в обед. С одной оговоркой, что общение с ребенком должно было происходить, как вы уже догадались, на территории великого штата Джорджия.

Я дождался, пока мы все вышли из здания суда, и только тогда решился подойти к Алексе. Последнее, что мне было нужно, – это ее вопли о том, что я ее запугиваю, после чего Уоллифорд точно может упечь меня в тюрьму.

Я крепко сжал зубы.

– Алекса, не могли бы мы с тобой поговорить?

Карлайл взял ее за локоть:

– Не думаю, что это хорошая идея, Алекса.

Я проигнорировал его, глядя в глаза бывшей жене.

– Ты задолжала мне хотя бы это. Прошло уже больше двух лет с того момента, как я узнал правду, но мне все еще больно. Но я никогда не показывал Беку, что мое отношение к нему изменилось. Не важно, что там показывает гребаный анализ крови, он все равно мой сын. – Она отвернулась. – Посмотри на меня, Алекса. Посмотри на меня. – Когда она наконец снова подняла на меня взгляд, я продолжил: – Ты меня знаешь. Неужели ты думаешь, что я сдамся, даже если проиграю суд через две недели?

Тут в разговор вступил ее адвокат:

– Вы угрожаете моему клиенту?

Я продолжал смотреть Алексе в глаза.

– Нет. Я просто прошу ее прежде всего думать об интересах сына, а не разводить всю эту грязь.

Она глубоко вздохнула.

– Он не твой сын. Пойдемте, мистер Карлайл.

Слава богу, рядом со мной стоял Роман. Он обхватил меня за плечи руками и удержал, не давая броситься вслед этой суке, когда она уходила.

Перед отлетом домой я безуспешно пытался настроить органайзер и выстроить свое расписание так, чтобы проводить понедельник, вторник и половину среды в Нью-Йорке, а потом нестись в Атланту, чтобы пообедать с Беком вечером. Потом я планировал остаться в Атланте и работать в удаленном режиме в четверг и пятницу, чтобы потом забрать Бека на выходные. Нелегко будет перекроить все расписание на неделю, так, чтобы впихнуть все встречи и работу со свидетельскими показаниями в два с половиной дня, но у меня просто не было другого выбора. Общение с сыном для меня важнее всего. Ребенок и так уже был сбит с толку внезапным переездом и тем, что не мог проводить выходные с папой. К тому же я ни капли не сомневался, что, если пропущу хоть одно из этих свиданий, судья Уоллифорд немедленно об это узнает. Я не желал давать в его руки дополнительное оружие, которое он не преминет использовать против меня.

Несмотря на то что сын оставался для меня на первом месте, теперь, когда я снова ступил на землю Нью-Йорка, у меня был еще один объект внимания. Я не был уверен, что удастся попасть на последний в этот день рейс домой из Атланты, поэтому не сообщил Эмери, что, возможно, вернусь сегодня вечером. Было уже поздно – почти полночь, но я все же назвал таксисту ее адрес, а не свой.

В течение шести дней, пока я отсутствовал, мы с ней разговаривали каждый вечер – и почти каждый день заканчивался тем, что я дрочил под жужжание ее вибратора. Это помогало сбросить напряжение, но в то же время вызывало непреодолимое желание заняться с ней любовью по-настоящему.

Внутри здания, где находилась ее квартира, царила тишина. Я прошел к лифту, не вызывая ни у кого вопросов, так как консьержа в ее подъезде не было. Хотя это мне и не нравилось: ей надо найти более безопасное жилье – ведь любой отморозок мог ломиться к ней в дверь. Но если подумать, я сейчас как раз и был таким отморозком. Поставив на пол сумки, я взглянул на соседнюю квартиру.

Точно. Ей надо подыскать более безопасное место для жилья.

Пришлось стучать в два захода – и второй раз весьма громко, так, что я даже подумал, что, наверное, разбужу парочку соседей, но тут в двери появилась сонная Эмери.

Видимо, она спала, сняв контактные линзы, и теперь надела очки. Боже, как же она мне нравится в этих штуках.

– Привет. Что ты тут…

Я не дал ей возможности закончить и даже поздороваться. По крайней мере, много ей сказать не удалось. Вместо этого я прошел внутрь, ведя ее спиной в квартиру, крепко схватил лицо ладонями и поцеловал. Поцелуй был неистовым и долгим. Я захлопнул дверь и поднял ее так, чтобы ее ноги могли обхватить мою талию. Это было просто невероятно – казалось, отчаяние, которое постоянно терзало меня всю последнюю неделю, вдруг испарилось в мгновение ока.

Я засунул руку под ее сексуальные шортики, ухватил за попку, и она застонала, не отрывая от меня губ, а у меня возникло желание поставить ее на пол, чтобы согнуть руку с кулаком в победном жесте – «Да!». Но для этого пришлось бы оторвать мой уже полностью стоячий член от ее теплой промежности, а это я не сделал бы даже под страхом смерти. Поэтому я прошел вместе с ней к дивану, даже не споткнувшись, бесцеремонно свалил ее на него и тут же накрыл своим телом.

– Блин, как же я соскучился по тебе, – произнес я, с трудом узнав свой охрипший голос.

Эмери лежала с прикрытыми глазами и совершенно счастливым выражением на лице.

– Я так и подумала – по тому, как бурно ты меня приветствовал.

Посасывая ее шею, я принялся стягивать с нее шорты вместе с трусиками.

– А ты по мне скучала?

Острые коготки впились в мою спину, когда мои губы проделали путь от ее шеи к мочке уха.

– Да, – выдохнула она, – очень скучала.

Я прикусил ее ушко, двигая двумя пальцами вверх-вниз в ее киске.

– И как ты скучала? Ты уже мокрая для меня? – Конечно, я уже знал ответ, но хотел, чтобы она сама произнесла это.

– Да.

Я потер ее клитор большим пальцем.

– Что – да? – улыбаясь уточнил я.

– Я уже мокрая для тебя.

– Скажи мне, что твоя киска мокрая для меня. Я хочу услышать, как ты это говоришь. – Я уже расстегивал брюки. Это требовало определенной ловкости – ведь надо было ухитриться каким-то образом снять одежду с нас двоих одной рукой в то время, как я целовал ее шею, ушко, губы, а другой рукой потирал ее мокрую киску.

– Моя киска мокрая для тебя.

Господи, на свете не было ничего сексуальнее, чем слышать, как Эмери говорит, что она хочет меня. Все страдания последней недели превратились лишь в смутные воспоминания, и все мысли были лишь о том, как поскорее очутиться внутри ее тела.

– Я по тебе так скучал, – снова прошептал я, потому что мог повторять эти слова бесконечно, так как это была сущая правда.

Я жаждал поскорее войти в нее. Она мне уже задолжала за эти долгие ласки, и, судя по ее прерывистому дыханию и по тому, какой влажной и горячей была ее промежность, она тоже не возражала. Я медленно ввел в нее свой член, все мое тело тряслось от напряженной попытки сохранить над собой контроль. Когда я полностью вошел в нее, я мог бы поклясться, что все спящие до сего момента нервные окончания ожили в первый раз за многие годы. Ее тугая киска обхватывала мой член, ее ноги обвивали мою талию, сжимаясь все сильнее.

Боже, не помню, когда мне последний раз было так хорошо.

Я начал двигаться, потому что мне не терпелось почувствовать, как ее тугая киска, держащая мой член в себе, сжимает меня все крепче, словно выдавливая, когда я входил и снова выскальзывал из нее, и вдруг почувствовал, что долго мне не продержаться. Невероятные ощущения. Эмери открыла глаза, когда я очередной раз вышел из нее, и наши взгляды встретились. Я сжал ее ладони, переплел наши пальцы и поднял руки над ее головой. Я хотел поцеловать ее, но не мог оторвать от нее взгляд. Она прерывисто вздыхала с каждым толчком и стонала, когда я выходил из нее, и это было завораживающее зрелище.

Ее бедра пришли в движение и двигались теперь в унисон с моими. Вверх-вниз, внутрь и наружу.

– О, Дрю. Да, так. Не останавливайся.

Совершенно чудесным образом я умудрился сдерживаться достаточно долго, чтобы она кончила. Я наблюдал, как изменяется ее лицо – голова склонилась в сторону, глаза закатились и закрылись, пухлые губки приоткрылись. И это было самое прекрасное, что я когда-либо видел.

Когда у Эмери начался оргазм, я принялся двигаться быстрее, усиливая ее ощущения и чувствуя, что моя кульминация уже на подходе. Когда я уже готов был взорваться, то внезапно понял, почему каждый нерв внезапно пробудился впервые в жизни.

Я забыл надеть презерватив. Вот черт. Я уже собирался выйти из нее…

– Эм, я не… – попытался я объяснить ей, почему собираюсь испортить финал такого прекрасного акта, но с трудом мог говорить, и силы были уже на исходе. – Без презерватива.

Она взглянула мне в глаза.

– Все нормально. Я пью таблетки. Войди в меня снова. Пожалуйста.

Ничего в мире я не хотел больше, чем этого – излить мое семя в нее. Мое тело просто жаждало этого в своей животной страсти, и, отпустив себя, я почувствовал, что и ей я дарю нечто, что до сих пор таилось на каком-то глубинном уровне и в чем я себе не признавался.

В первый раз после той новогодней ночи, когда я познакомился с Алексой и она сказала мне, что принимает противозачаточные таблетки, я рискнул довериться женщине. Только на этот раз, по какой-то причине, я не чувствовал никакого риска в отношениях с Эмери. Казалось, все так и должно быть.

Глава 39

Я почувствовала, как колыхнулась кровать, когда Дрю встал.

– Куда ты?

– Ну вот, а я так старался тебя не разбудить. – Он подошел к моей стороне кровати и поцеловал меня в лоб. – Еще рано. Постарайся снова заснуть.

– А сколько времени.

– Половина шестого.

Я приподнялась, опершись на локоть.

– Куда ты собрался так рано?

– Нужно идти в офис, чтобы разобраться, каким образом можно втиснуть работу, запланированную на шесть дней – которые, кстати, уже превратились в пять, – всего в два дня, хотя бы на эту неделю.

– Я так понимаю, что ты не заглядывал в свой органайзер уже пару дней?

– Пытался, но эта чертова хрень заблокирована, и я не могу ее настроить.

Я снова легла и натянула на себя одеяло.

– Первая встреча у тебя назначена только на десять. Я не думала, что ты вернешься раньше сегодняшнего утра, а то бы назначила ее пораньше. Все расписание для тебя уже перекроено на две недели вперед. Конечно, график напряженный, но я умудрилась втиснуть все твои личные встречи с клиентами в два дня каждую неделю. Одну встречу, правда, пришлось переформатировать в телеконференцию, и ты сможешь провести ее из Атланты в четверг на следующей неделе. Зато все остальное тоже улажено. Я изменила и свой график работы, уменьшив нагрузку в те дни, когда ты здесь, и увеличив в другие. Таким образом, я могу помочь тебе, взяв на себя функции секретаря, чтобы наладить твою работу.

Дрю помолчал с минуту, и я уже начала было беспокоиться – может, не стоило вмешиваться в его расписание. Но мне так хотелось сделать хоть что-нибудь, что в моих силах, и помочь ему справиться с ситуацией. В спальне было темно, и я слышала шелест его одежды – хотя и не могла понять, снимает он ее или надевает, пока он не забрался обратно в постель. Я почувствовала, как его теплое тело прижимается к моему боку. Он все еще хранил молчание, и я, вдруг охваченная беспокойством, повернулась к нему лицом.

– Я превысила полномочия, да?

Дрю погладил мою щеку.

– Нет, малышка, ты их не превысила.

– Ты такой притихший. Мне показалось, может, я тебя расстроила своим вмешательством в твои дела, но я всего лишь хотела…

– Я просто думал кое о чем.

– О чем?

– О том, что как же хорошо, что я наконец-то дома. Ведь я не был у себя целую неделю.

Возможно, это самая прекрасная вещь, которую мне когда-либо говорили. Он прав. Я была вся на нервах всю неделю и только сейчас поняла, что успокоилась, едва только увидела его в дверной глазок.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Ты тоже действуешь на меня успокаивающе. Я бы даже сказала, умиротворяюще.

– Правда? – Его пальцы скользнули вниз по щеке, и теперь он потирал ложбинку у меня на шее.

– Правда.

– Я очень этому рад. – Дрю поцеловал меня в кончик носа. – Знаешь, о чем я сейчас думаю?

– О чем?

– Как мне отблагодарить тебя за то, что разобралась с моим расписанием. Может, съесть твою киску на завтрак? Или развернуть тебя и взять сзади, одновременно поглаживая попку.

Я захихикала.

– Ты определенно жертва дурного воспитания. Мы только что мило беседовали, и через десять секунд ты начал нести всякие пошлости.

Его рука скользнула от шеи к груди, пальцы обхватили сосок и ущипнули… довольно сильно.

– А тебе ведь нравится, когда я грязно выражаюсь.

Понимая, что он прав, я решила не кривить душой:

– Так что ты мне там предлагаешь на выбор?

Он ответил, и я почувствовала, как Дрю улыбается.

– Что выбираешь – мой язык или позу раком?

Я сглотнула.

– А почему только два варианта? Тебе же в офис только к десяти.

– Хочешь еще кофе?

Было уже шесть часов вечера, а у Дрю была назначена еще одна встреча с клиентом и предстояло сделать около десятка телефонных звонков.

– Не откажусь. Спасибо тебе.

Я приготовила кофе именно так, как он любил, и принесла в его кабинет. Дрю читал какие-то документы в синей папке, в получении которых я расписалась час назад.

– Благодарю, – пробормотал он, не поднимая глаз.

– Что-то ты сегодня только тем и занимаешься, что меня благодаришь.

– Только подожди, и я покажу, какие штучки я припас для тебя на ночь, – хмыкнул он.

Я знала, что он очень занят, поэтому не хотела попусту отнимать у него время. Но Дрю остановил меня, когда я направилась к двери.

– Давай сегодня у меня? Ты можешь продолжать спать, когда я встану с утра пораньше, или принять ванну, если захочешь. У меня ведь зверь, а не секретарша – назначила первую встречу с клиентом на семь утра. Прямо-таки надсмотрщик на плантации.

– А тебе не кажется, что ты лучше выспишься, если я поеду домой? Разве тебе не стоит отдохнуть, со всеми этими поездками туда-сюда и жуткой нервотрепкой?

Дрю выложил пачку бумаг из папки на письменный стол.

– Иди сюда.

Я подошла и встала у письменного стола.

– Ближе.

Я послушалась, и он, к моему удивлению, усадил меня к себе на колени.

– Четыре часа сна рядом с тобой лучше восьми часов в пустой постели.