Зеленая тетрадь Рой Олег

Последней каплей стали слова хипстера Миши, заявившего, что он будет по мне скучать.

– Не представляю, что приду на работу, а в офисе не будет пахнуть твоим замечательным кофе, – произнёс он со своей вечной неотразимой улыбкой. – У тебя он почему-то пахнет как-то особенно, как ни у кого.

Я была так тронута, что даже чуть не разболтала ему о своих планах, но вовремя прикусила язык. Чем меньше говоришь, тем меньше шансов сглазить.

Ночью я долго не могла уснуть, всё ворочалась с боку на бок и думала, что Ирка, возможно, права и что основная проблема в общении с коллегами крылась у меня в голове. Оказывается, люди относились ко мне совсем не так плохо, как я считала. И, возможно, многие из них вовсе и не были токсичными, как называла их Ирка. Ведь им тоже пришлось нелегко: они начали работать на новом месте, в незнакомом коллективе, и, видя меня первый раз, сами вполне могли принять мою замкнутость и сдержанность за недоброжелательность… Странно, что мне это раньше даже в голову не приходило. Но теперь уже ничего не попишешь, что было, то было, вернуться назад и исправить ошибки, пока, увы, никому ещё не удавалось.

После того как Александра Павловна со вздохом подписала моё заявление, оставалось самое тяжелое – разговор с матерью. Я несколько дней подряд обдумывала, как преподнести ей новость, но идеального сценария беседы разработать так и не удалось – как ни крути, но зависеть всё будет не от меня. Начала разговор я в пятничный вечер. После традиционно безвкусного ужина мать, как обычно, сидела перед телевизором, смотрела очередной сериал и вязала тёплые носки, которым предстояло стать подарком мне на день рождения. Когда серия закончилась и началась реклама, я выключила телик, повернулась к матери и решительно произнесла:

– Мне надо кое-что тебе сказать.

– Ты беременна? – встрепенулась мать, чуть не выронив вязание, и я не поняла, чего больше было на её лице, испуга или радости.

– Нет, конечно! Господи, с чего ты взяла?

– Не знаю. Но разве не с этих слов девушки начинают, когда признаются родителям в своей беременности?

– Откуда я знаю? Я никогда не была беременна.

– А жаль, – заключила мать, снова беря в руки спицы.

Сюр какой-то. И как после этого прикажете продолжать? Ладно, всё равно назад дороги нет.

– Я увольняюсь.

Ответом была тишина. Я снова посмотрела на мать – та ничего не говорила, только считала шёпотом петли, и это сильно раздражало.

– Ты же знаешь, что я не люблю свою работу, да и получаю копейки, – продолжила я, сама слыша неприятную дрожь в собственном голосе. – В общем, я не хочу остаток жизни потратить на что-то подобное.

Она зыркнула на меня поверх очков:

– И ты нашла работу получше?

– Пока нет, но скоро найду.

Мать молчала, а я замерла, готовясь к тому, что с минуту на минуту разразится скандал.

– Ну, месяц-другой мы вдвоём на мою пенсию ещё проживём… – задумчиво проговорила она, когда пауза уже стала казаться мне невыносимой. – Запасы есть, я только сегодня гречки купила…

– Слушай, ну что ты такое говоришь! – возмутилась я. – Уж конечно, я увольняюсь вовсе не для того, чтобы сесть тебе на шею. У меня есть план, я уже окончила курсы с последующим трудоустройством и получила новую специальность. Так что работа будет!

– И что за специальность? – мне показалось или в её голосе зазвучал интерес?

– Бариста.

– Это ещё что такое? – хмыкнула мать. – Звучит как проститутка.

Я прикусила губу, чтобы не заорать.

– Профессия есть такая – люди, которые готовят кофе, – объяснила я, с трудом взяв себя в руки. – Как бармен, но только специализирующийся на кофе.

– Так ты же умеешь варить кофе, – удивилась мать.

– Умела, но как любитель, – терпеливо объяснила я. – Чтобы работать профессионально, моих умений было недостаточно.

– Так вот где ты пропадала вечерами… – пробормотала мать, не переставая орудовать спицами. – А я-то грешным делом порадовалась, что у тебя кто-то появился…

– Опять ты за своё! Слушай, ну сколько можно, а? – Я решительно поднялась с дивана, собираясь выйти из комнаты.

– И дорогие они были, эти твои курсы? – остановил меня её вопрос.

– Да какая разница? – огрызнулась я. – У меня нашлись деньги.

– Те, что ты на отпуск весь год копила? – Мать осуждающе покачала головой. – А теперь, получается, всё лето без отдыха в городе просидишь, в пыли и духоте?

Ну почему, почему у нас никогда не получается поговорить без конфликта?

– Слушай, с тобой невозможно разговаривать! – всё-таки не выдержала я. – Как ты не понимаешь, что для меня воплощение мечты куда важнее поездки на море!

Я уже готова была выйти не просто из комнаты, но и сбежать хоть на время из дома, так меня это всё измучило. Но мать вдруг поднялась, забрала своё вязание и сама направилась к двери.

– Ладно, делай как знаешь, – пробурчала она, покидая мою комнату. – Это твоя жизнь, и ты уже достаточно взрослая, чтобы самой ею управлять.

Она ушла к себе. Я торжествовала. В этой битве я одержала верх, и всё получилось даже легче, чем я ожидала. Впервые в жизни я, кажется, взяла в руки пульт от собственной жизни, о котором писал автор зелёной тетради…

Удивительное везение продолжалось и дальше – уже в понедельник утром мне предложили работу. До этого, признаться, я сильно боялась, что обещания курсов обманут и мне придётся искать место самой. Такая перспектива невероятно, до дрожи в коленках, пугала, даже несмотря на то что, как неожиданно выяснилось, найти в Москве работу в кофейне было не так уж трудно. На сайтах по трудоустройству, куда я на всякий случай заглянула, внезапно обнаружилось много вакансий для бариста – уж куда больше, чем для секретарей в возрасте под сороковник.

Работать мне предстояло в маленькой кофейне при продуктовом магазине в десяти минутах ходьбы от кольцевой станции метро. Собственно, это была даже не кофейня в полном смысле этого слова, а просто стойка в углу рядом со входом в универмаг. Места в том закутке было мало, даже стулья для посетителей поставить негде, так что кофе продавали только навынос, в бумажных стаканчиках с логотипом магазина, но это меня, пожалуй, даже устраивало, так как ограничивало общение с клиентами. Получалось, что мне не придётся каждый раз преодолевать свою застенчивость, разговаривая с незнакомыми людьми: выполнила заказ, забрала деньги, отдала стаканчик – и до свидания.

Понравилось мне и то, что здесь в отличие от прежней работы меня почти никто не контролировал. Начальник, он же директор магазина, пожилой кавказец, которого все в глаза и за глаза звали Рафик (только позже я с удивлением узнала, что это и есть его полное имя, а не сокращённое и тем более не прозвище), был слишком занят, чтобы следить за мной, как это, бывало, постоянно делала Змеюка. Он лишь иногда заглядывал ко мне в течение дня да забирал по вечерам выручку. Работать предстояло по графику «два через два», в очередь с молоденькой девушкой Светой, всего месяц назад приехавшей в столицу из Перми. Света мечтала стать вокалисткой в рок-группе, а в ожидании успеха и славы устроилась подрабатывать в качестве бариста. К моему изумлению, она даже не заканчивала никаких курсов, не говоря уже о более серьёзном образовании, а обучилась варить кофе сама, у двоюродного брата, который держал кофейню в родном городе. Из любопытства я сразу же после знакомства попробовала её кофе и с гордостью убедилась, что мой гораздо лучше.

К первому своему рабочему дню я готовилась очень тщательно, точно собиралась на свидание с любимым мужчиной. Очень радовало то, что больше не требовалось соблюдать дресс-код и можно носить то, что удобно, а не туфли на каблуках и строгие офисные костюмы, которые, как ни подбирай, всё равно неудачно сидели на моей, мягко говоря, весьма далёкой от идеала фигуре. А для работы в кофейне я надела любимые летние брюки и новую чёрную футболку с принтом. Покупка футболки влетела в копеечку, но очень уж мне понравился рисунок – пушистое белое перо, похожее на то, что упало мне в руки в тот самый вечер, когда я приняла решение изменить свою судьбу.

Конечно, идя первый раз на новую работу, я страшно волновалась. Всё-таки придётся иметь дело с людьми, а с моим характером это совсем непросто. Вдруг я не справлюсь? Вдруг клиенты будут мной недовольны или директору Рафику что-то не понравится и он сразу же уволит меня? Чтобы хоть немного успокоить себя, я прибегла к испытанному средству и загадала: если первым моим посетителем будет мужчина и он уйдёт довольным, то всё будет хорошо и вся моя дальнейшая карьера сложится удачно.

На рабочем месте я была задолго до восьми и долгое время оставалась в гордом одиночестве. В ожидании старательно протирала стойку и уже отполировала её до блеска, а клиентов всё не было. Редкие посетители входили в магазин и, часто даже не посмотрев в мою сторону, сразу направлялись в торговый зал. Но вот наконец-то один из них свернул от дверей прямо ко мне, и сердце радостно стукнуло. Это был мужчина! Блондин лет сорока, да ещё к тому же и очень привлекательный. Высокий рост, широкие плечи и ухоженная рыжеватая борода делали его похожим на викинга. Он заказал капучино, и, готовя для него кофе, я старалась так, словно решала вопрос жизни и смерти… А когда викинг, расплачиваясь картой, улыбнулся мне, точно старой знакомой, я почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Это явно был знак судьбы, причём добрый знак. Я всё сделала правильно!

Следом за викингом потянулись и другие клиенты. Вскоре я поняла, что напрасно беспокоилась – жаловаться на недостаток посетителей совсем не приходилось. Вокруг, очевидно, было немало офисов, и их сотрудники заходили за кофе перед работой, а едва их поток иссяк, появились студенты близлежащего вуза. Все были милы и вежливы, я в ответ улыбалась каждому посетителю, и, на удивление, это оказалось совсем не сложно, ведь на душе у меня было так же светло и солнечно, как в этот погожий день за окном. Я занималась любимым делом, с наслаждением купалась в волнах кофейного аромата и чувствовала себя принцессой, владычицей собственного, пусть маленького, но волшебного королевства. Моя сказка, моя заветная мечта стала былью.

На счастье, поток клиентов оказался неравномерным, что называется, то густо, то пусто, так что в течение дня я целых четыре раза успела перекусить, выпить кофе с купленными тут же, в магазине, сэндвичами и пирожными. И в итоге рабочий день пролетел быстро, даже несмотря на то что в нём было не восемь, как я привыкла, а целых четырнадцать часов. Домой я возвращалась уже затемно, не чуя под собой ног от усталости, но при этом чувствуя себя абсолютно счастливой. Час пик давно прошёл, в метро было полно свободных мест, и, с комфортом устроившись на сиденье, я всю дорогу переписывалась с Иркой, делясь с ней своими восторгами. Подруга, как всегда смотревшая на вещи практично и трезво, пыталась несколько охладить мой пыл сообщениями в стиле: «Ну-ну, поглядим, что будет дальше», но я не сомневалась, что и дальше всё тоже будет хорошо. Не зря ведь я надела майку с пёрышком! И первым покупателем оказался мужчина, да ещё и симпатичный…

Дома я была почти в одиннадцать. Обычно мать в это время уже ложилась, но сегодня она изменила себе и ждала меня с горячим ужином. В честь моего первого рабочего дня она сделала исключение и не потчевала меня никакой диетической бурдой, а налепила пельменей и даже купила на рынке густой деревенской сметаны.

– Ну как ты, Катюша? – заботливо расспрашивала мама, сидя напротив меня и наблюдая, как я ем, без намёка на обычное осуждение на лице. – Как тебе на новой работе?

– Хорошо, даже очень. Только устала немного.

– Так неудивительно… – Она вздохнула и подпёрла щёку рукой. – Целый день, с утра до ночи, на ногах… Что поделаешь – сама выбрала. Охота пуще неволи… Но ты и правда довольна?

– Очень, – совершенно искренне ответила я. – Кофе – это ведь моё, понимаешь? Это то, чем хотела заниматься всю жизнь.

– Ну и слава тебе, господи… – Мать поднялась, забрала у меня пустую тарелку и, направляясь к раковине, всё же не удержалась от вопроса: – А что за люди к тебе ходят? Мужчины-то есть? Может, даст бог, познакомишься с кем-нибудь…

– Ну маааам! Опять ты за своё!..

Первое время, наверное, несколько недель, я буквально наслаждалась своей работой. Мне нравилось в ней почти всё, но особенно, конечно, запах кофе и шипение воздуха из кофемашины, взбивающего молоко в пенку. Я целый день делала то, что всегда любила, и мне за это ещё и платили зарплату. Ну просто чудеса какие-то! Вручая клиентам бумажный стаканчик, я воображала себя кофейной феей, раздающей людям волшебство, и действительно почти верила в то, что сваренный мною кофе подарит каждому из них удачу, ведь мне так этого хотелось. К моему удивлению, работать с людьми оказалось не так уж тяжело. Размеры кофейни не позволяли в ней рассиживаться, поэтому крайне редко кто-то задерживался, чтобы выпить напиток перед стойкой и поболтать со мной – разве уж когда на улице лило как из ведра. В остальных случаях все просто делали заказ, забирали его, расплачивались, благодарили и уходили. Сначала меня это вполне устраивало, но через некоторое время я, к полному собственному изумлению, обнаружила, что хотела бы даже и большего общения. Мне были интересны многие из приходящих людей, нравилось наблюдать за ними, придумывать для себя их характеры, судьбы, отношения. Интересно, вот эти юноша и девушка, судя по их весёлой болтовне, студенты какого-то гуманитарного вуза – они парочка? Или просто друзья? Ведь со стороны заметно, что они нравятся друг другу, хотя, может быть, ещё пока и сами этого в полной мере не осознают… А вот этот худощавый седоусый мужчина, с роскошной, пусть тоже уже серебряной шевелюрой явно чем-то сильно расстроен. Когда я это поняла, захотелось посочувствовать, даже поинтересоваться, что у него случилось, но я не осмелилась. Пока я поддерживала беседу только с постоянными клиентами, и то, когда они начинали разговор первыми. А постоянных клиентов в нашей кофейне было немало, и у меня быстро появились среди них свои любимцы. Например, тот самый смахивающий на викинга блондин, который стал первым моим клиентом, или элегантная, похожая на французскую актрису женщина со стильной стрижкой. В отличие от «викинга» она заходила нечасто, каждый раз брала разные виды кофе, и мы с ней неизменно улыбались друг другу. Мне она очень нравилась, и, как мне казалось, симпатия была взаимной.

Уже через неделю или две я стала уставать гораздо меньше. Наступило лето, старшеклассники и студенты сдали экзамены и ушли на каникулы, работающий народ начал уходить в отпуска, и посетителей у нас заметно поубавилось. В будние дни наплыв случался только утром и вечером, а днём мне нередко удавалось передохнуть, самой выпить кофе и почитать или посидеть в интернете. Правда, это не очень нравилось Рафику, но я быстро навострилась отслеживать приближение начальства и вовремя прятать книжку или телефон – спасибо Змеюке, у меня имелся немалый опыт в подобных делах. Как-то раз мне в соцсети «принесло лентой» фразу: «Счастливый человек – этот тот, кто утром с удовольствием идёт на работу, а вечером с тем же удовольствием идёт домой». Я примерила эти слова на себя и с изумлением обнаружила, что действительно чувствую себя почти счастливой. Раньше я каждый выходной норовила куда-нибудь сбежать из дома, только чтобы поменьше общаться с матерью, и в результате ничего не успевала, никогда не чувствовала себя отдохнувшей после выходных и в понедельник шла на работу как на каторгу. А сейчас у меня вдруг появилось много свободного времени, ведь я работала «два через два», и выходные получались часто, а не раз в неделю, в субботу и воскресенье. Я впервые за много лет стала высыпаться, много читала, вернулась к давно забытому увлечению вышивкой и смотрела фильмы и сериалы, до которых раньше всё никак не доходили руки. А ещё я стала больше помогать матери, и ей это очень нравилось. Я начала замечать, что с тех пор, как я сменила работу, мама как-то смягчилась, стала менее раздражительной, менее подверженной этим невыносимым перепадам настроения. И это не могло не радовать, даже несмотря на то что её вечные причитания насчёт моей несложившейся личной жизни, конечно же, никуда не делись.

Правда, при всём при этом с Иркой мы стали видеться гораздо реже. Пару раз она приехала вечером ко мне в кофейню, но потом отказалась от этой затеи – народ идёт косяком, не поболтать, да и ехать в центр по пробкам ей совсем не понравилось. И так как мои выходные не всегда приходились на субботу или воскресенье, наши с подругой уик-эндные походы по кафе сократились, мы общались теперь преимущественно онлайн.

– Смотрю, ты там прямо расцвела, – замечала Ирка, болтая со мной по видеочату. – Небось кофе теперь уже хлещешь не вёдрами, а цистернами?

– Не угадала, – смеялась я. – Кофе я теперь больше варю, чем пью. Для разнообразия подсела на травяные чаи и смузи – раз появилась такая возможность, грех ею не воспользоваться.

– Ню-ню, – хмыкала Ирка и торопливо прощалась.

Конечно, было жаль, что в этом году наша с ней поездка на отдых не состоялась. Я ведь работала на новом месте всего несколько месяцев, и ни о каком отпуске этим летом не могло быть и речи. Впрочем, Ирка быстро нашла выход и укатила на юга с большой компанией своей двоюродной сестры. Оставшись без общества подружки, я с горя стала больше гулять по городу. Ездила в парки, ходила по набережным, искала новые кафе и рестораны, изучала кофейни конкурентов и просто бродила по тихим улицам и переулкам, наслаждаясь хорошей погодой, так как лето выдалось отличное, малодождливое и в меру жаркое.

Ирка вернулась с моря загорелая до черноты, с сияющими, как южные звёзды, глазами и, как обычно, переполненная впечатлениями. Под горячим крымским солнцем у неё случился бурный роман со спортсменом из их компании, который был младше неё на целых восемь лет. Спортсмен носил экзотическое имя Дементий, обладал, судя по многочисленным фотографиям, которые с гордостью демонстрировала Ирка, умопомрачительной фигурой и был, судя по недвусмысленным намёкам подруги, столь же умопомрачительным любовником.

– Слушай, Катька, а ты что-то похудела, – заметила Ирка, когда её рассказ о спортсмене с обилием пикантных подробностей наконец иссяк. – Сильно выматываешься на работе, да?

Я пожала плечами.

– Да нет, я бы не сказала. Просто гуляю много. Лето же, погода хорошая…

Однако Ирка сочла своим долгом мне не поверить:

– Ну да, будет она мне рассказывать! Я ведь знаю, ты же пашешь по четырнадцать часов в сутки. По-хорошему, за подобную эксплуатацию работников твоего начальника, как его там, вообще к суду надо привлечь! Как он, сильно тебя донимает? Не пристаёт, случайно?

– Да что ты, Ир! – Я даже расхохоталась от такого предположения. – Ему шестьдесят пять лет, у него жена, дети, четвёртый внук недавно родился. Какие приставания?

– Ну-у знаешь… Кавказские мужчины – они такие… – Ирка выразительно закатила глаза. – Они и в шестьдесят, и в семьдесят ещё бывают о-го-го. Ну а мать твоя как? Небось весь мозг тебе вынесла в моё отсутствие?

– Да нет, ты знаешь, не вынесла, – поделилась я. – Мы с ней сейчас на удивление мирно живём, ссоримся редко.

– Ну, это временно, – авторитетно заметила подруга. – Видимо, у неё краткое просветление или как там это называется при её болезни… Вот увидишь, скоро всё вернётся на круги своя. Осенью всегда бывают обострения, а осень не за горами. Так что готовься.

Ирка как в воду глядела – с приближением осени моё радужное настроение стало постепенно таять. Правда, мама тут была совершенно ни при чём, с ней у нас как раз всё было в порядке. В сентябре, пока было тепло, я отправила маму на три недели в санаторий и сама удивилась, как пусто и одиноко стало без неё в квартире. Вдруг неожиданно выяснилось, что, «сидя дома», мама незаметно успевала переделать кучу дел, о которых я сама особенно даже не задумывалась, но которые вдруг резко навалились на меня, когда некому стало ими заниматься, и обнаружилось, что квартира сама себя не уберёт, чистая одежда не окажется волшебным образом в шкафу, а еду нужно не только покупать в магазине, но ещё и готовить. Но дело было даже не в домашней работе – оказалось, что приходить поздно вечером в пустой и тёмный дом, где даже не с кем перекинуться словом, на редкость тоскливо. Конечно, я общалась с Иркой и другими знакомыми по интернету, но это было совсем не то. Ведь на всём свете существует только один человек, которому действительно небезразличны твои дела, – и этот человек твоя мама. Она тоже сильно скучала по мне, находясь в санатории, но всё же тамошние процедуры, свежий воздух и отдых от домашних забот явно пошли ей на пользу, она вернулась поздоровевшей, помолодевшей и даже почти довольной.

Так что появившиеся в моей жизни проблемы были связаны не с мамой, а с работой. К осени её значительно прибавилось, люди возвращались из отпусков и с дач, и посетителей стало больше. Обещанного начальником повышения зарплаты так и не произошло. Я несколько раз, с трудом набравшись смелости, начинала об этом разговор с Рафиком, но он каждый раз находил какие-то отговорки.

Подкосило меня то, что напарница Света внезапно, никого не предупредив, уволилась. Никакой певицей она, конечно, не стала, просто вернулась домой, где, как выяснилось, вступила в наследство на оставленную бабушкой квартиру. Рафик чуть не со слезами на глазах умолил меня временно её заменять, и я согласилась, будучи уверенной, что это ненадолго. Несколько дней, максимум неделя – и появится второй бариста, придёт по объявлению или пришлют, как когда-то меня, после курсов. Но время шло, а вакансия так и оставалась открытой, все, кто приходил на собеседование, считали, что зарплата здесь слишком низкая, а условия труда слишком тяжёлые. Рафик ходил злой, ругался по-азербайджански, но и не думал что-либо менять. А я работала без выходных, с раннего утра до позднего вечера.

Мама меня очень жалела, каждый вечер ждала с горячим ужином и даже постель стелила, чтобы я сразу могла прийти и лечь.

– Ох, Катька… – бормотала она, сидя напротив и наблюдая, как я ем. – И на кого ты только похожа стала – краше в гроб кладут. Похудела, даже аппетит пропал… День-деньской на ногах, разве так можно? Слушай, а может, уволишься? Вернёшься в эту твою старую фирму? Там ты, по крайней мере, не так выматывалась…

– Нет, мам, я туда ни за что не вернусь. Здесь я занимаюсь любимым делом, – отвечала я, нисколько не кривя душой. Варить кофе мне по-прежнему нравилось.

– Ну так, может, в другое место перейти? – предлагала мама. – Не сошёлся же клином свет на этом твоём Рафике, чтоб ему пусто было. Есть и другие кофейни в Москве.

И я понимала, что она права. Впервые за долгое время я была полностью согласна с мамой.

Подруга Ирка снова была рядом, пусть и виртуально. Она почти каждый день появлялась, чтобы узнать, как мои дела, и, как обычно, сыпала рекомендациями.

– Понимаешь, Катька, у тебя неправильные жизненные установки, – писала она мне в мессенджере. – Поэтому какой бы доргой ты ни пошла, в итоге всегда приходишь к одному и тому же. Тебе обязательно надо разрешить себе быть счастливой. Это ведь совсем не сложно. Просто повторяй каждое утро, как проснёшься, и каждый вечер перед сном: «Я разрешаю себе быть счастливой». Я вот постоянно так делаю, особенно с тех пор, как Дёмка меня бросил.

Но мне было не до мантр, я всерьёз обдумывала план поиска новой работы. Смотрела объявления о вакансиях, видела, что их много, выбирала – теперь у меня уже был опыт, и я не только могла позволить себе выбирать, но и знала, чего хочу. Проблема была только в одном – в собеседовании. Когда, скажите на милость, я могла поехать на встречу, если работала семь дней в неделю от рассвета и до заката? Однако, как ни странно, я не впадала в отчаяние. С недавних пор я действительно стала чувствовать где-то в глубине души, что в итоге всё действительно обязательно будет хорошо. И это без всяких Иркиных мантр.

Так подошла к концу осень, приближалась зима. Я уже давно ходила на работу и возвращалась с неё в полной темноте, так что смену сезонов заметила только по тому, что стало ещё холоднее, а слякоть под ногами сменялась иногда тонким слоем свежевыпавшего снега.

В то утро я пришла в кофейню в твёрдой уверенности, что сегодня наконец обязательно сообщу Рафику, что увольняюсь, и не стану слушать никаких его уговоров и оправданий. Вот прямо сразу начну день с разговора с ним. Но, как это обычно и случается, выяснилось, что загад не бывает богат – в том смысле, что директор появится не раньше обеда. Так что мне ничего не оставалось, кроме как приступить к своим обязанностям. Первым посетителем в то утро снова был тот симпатичный бородатый блондин. Я уже знала, что его зовут Олег – вполне подходящее имя для викинга, – и мы с ним перекинулись парой шуток. А ближе к одиннадцати заглянула и другая моя любимая постоянная клиентка, похожая на француженку. Заказав фруктовый чай по моему новому рецепту, она одобрила его вкус и вдруг сказала:

– Катя, я хотела бы поговорить с вами.

– Слушаю, – откликнулась я, не скрывая удивления. То, что она знает моё имя, оказалось для меня новостью.

– Можно я задам вам прямой вопрос? – улыбнулась клиентка. – И заранее прошу прощения, если он покажется несколько бестактным. Скажите, Катя, вы довольны своей работой?

– Э-э-э… – только и смогла произнести я. – А что?

– Понимаете ли… – начала она и тут же перебила сама себя: – Ой, извините, я не представилась. Меня зовут Елизавета.

– Очень приятно… – пробормотала я в ответ.

– Так вот, Катя, – продолжала Елизавета, улыбаясь немного застенчиво, что, надо сказать, делало её ещё более симпатичной, – дело в том, что я наконец открыла ещё одну кофейню.

– О, я даже не знала, что вы владелица кофейни…

– Уже трёх. Третья может начать работать хоть завтра.

– И где же она? – вежливо осведомилась я, следуя привычке поддерживать с клиентами разговор на интересующие их темы.

– Неподалёку от Тверской, в переулках. Место тихое, малолюдное, но в этом есть и плюс – вокруг нет конкурентов.

Я понимающе кивнула, уже догадываясь, куда она клонит, но не подавала виду, поскольку боялась ошибиться.

– И мне пришла мысль переманить вас к себе. – Елизавета снова обаятельно улыбнулась.

Я тоже улыбнулась в ответ, хотя, думаю, моя улыбка выглядела не столь приятной и располагающей, как её, а скорее обалдевшей. Хотя и довольной. В этот момент мне живо вспомнилось увольнение с прошлой работы, возмущённый вопрос Змеюки: «Вас что, кто-то переманил к себе?» – и собственная уверенность, что никто и никогда не захочет меня переманивать… С те пор прошло не так уж много времени, всего семь месяцев. А кажется, что это было так давно… Совершенно в другой жизни.

– Я давно наблюдаю за вами, – продолжала тем временем Елизавета. – Мне нравится, как вы работаете, как общаетесь с людьми. И особенно мне нравится, как вы готовите кофе. Видно, что вы это по-настоящему любите. Словом, буду рада, если вы подумаете над моим предложением. Если хотите, могу прямо сейчас озвучить условия.

– Хочу… – пробормотала я, всё ещё не придя в себя от изумления.

Как нетрудно догадаться, условия были лучше, чем на моём нынешнем месте, где я так и продолжала работать без выходных. И зарплату Елизавета обещала повыше, но дело было совсем не в деньгах, а в самом факте поступившего предложения. Я всё ещё не могла поверить в то, что меня выбрали и приглашают на работу специально.

– Если вы заинтересовались, то, может быть, прямо сейчас и договоримся, когда вы подъедете посмотреть кофейню? – предложила Елизавета.

– Но… – замялась я, не зная, что ответить. – Понимаете… Я сейчас работаю без выходных, с восьми до десяти. Нет сменщицы…

– Ничего страшного, – заверила она. – Я ранняя пташка, и вполне могу встретиться с вами в семь. В какой день вам удобно?

– Давайте прямо завтра! – вырвалось у меня раньше, чем я успела подумать.

Новая кофейня Елизаветы меня просто очаровала. Это было пусть и небольшое, но настоящее кафе, оформленное в стиле прованс – с удобной стойкой, тремя столиками, деревянными стульями и лавкой, крашенными белой, чуть потрескавшейся, будто выгоревшей на солнце краской, с яркими розами на подушках, композициями из засушенных цветов и лёгкими, почти прозрачными занавесками, обрамляющими большие окна. Всё было готово и ждало только посетителей.

– Может, обновим технику и выпьем по чашечке кофе? – предложила Елизавета.

– Давайте я приготовлю! – тут же вызвалась я.

Было так здорово сделать здесь кофе и подать его в чашках, а не в бумажных стаканчиках. Вспомнив навыки латте-арт, я решила украсить поверхность молочным узором и почти не удивилась, когда из-под моих рук будто само собой, без моего участия, появилось пёрышко – точь-в-точь такое, что когда-то слетело мне в руки прямо с небес, как знак судьбы.

– Как мило, – улыбнулась Елизавета, увидев рисунок. – А я-то ломаю голову над эмблемой кофейни. С удовольствием сделала бы это пёрышко нашим символом… Если, конечно, вы примете моё предложение, – спохватившись, добавила она.

И мне оставалось только ответить, что я готова выйти сюда на работу хоть с завтрашнего дня.

– Катя? Это вы? Вот так встреча!

Услышав этот голос, я даже слегка вздрогнула, потому что, ещё даже не повернувшись к стойке, уже безошибочно угадала, кому он принадлежит. Поспешно вытирая руки полотенцем, я изо всех сил старалась, чтобы моя довольная физиономия не выглядела слишком уж глупо.

Передо мной, приветливо улыбаясь, стоял «викинг» Олег. Вот уж никогда не думала, что он вдруг опять появится в моей жизни – тем более вот так, просто зайдя в мою кофейню.

– Здравствуйте, Олег, – наконец выдавила я из себя.

– Рад, что вы меня помните. – Он ещё шире расплылся в улыбке.

– Постоянных клиентов не забывают.

– Всё равно приятно, что узнали. Я-то вас сразу узнал. Хотя вы изменились.

– В лучшую или в худшую сторону? – Если бы год назад кто-то сказал мне, что я смогу так кокетливо разговаривать, да ещё с мужчиной, который мне нравится, я бы ни за что не поверила.

– Исключительно в лучшую, – заверил он. – Стали ещё симпатичнее. Нет, правда, я очень рад, что вот так неожиданно вас встретил. Знаете, с вашим уходом та кофейня при магазине совсем испортилась. Вместо кофе там теперь подают какую-то невозможную бурду…

– Вам, как всегда, латте? – уточнила я и тут же мысленно обругала себя за этот вопрос. А вдруг он подумает, что я таким образом хочу побыстрее спровадить его восвояси?

– Да, я верен себе, – со всей серьёзностью произнёс Олег. – А вы, значит, теперь здесь? И как у вас дела на новом месте?

Взяв чашку, я повернулась к кофемашине. Ах, если бы он только знал, сколько мне хотелось ему рассказать! Прежде всего, конечно, то, как рада я была этой случайной встрече. Там, на прошлом месте работы, я запрещала себе думать о нём, так как не сомневалась, что у такого интересного парня, конечно же, всё нормально в личной жизни, что у него наверняка есть девушка или даже, скорее всего, семья и то, что он не носит обручального кольца, ровным счётом ничего не значит. Но всё равно каждое утро я с замиранием сердца ждала, когда откроется дверь и он войдёт… И даже здесь, в этой кофейне, я постоянно ловила себя на мысли: «Всё здесь хорошо, только Олега нет».

Впрочем, мне хотелось рассказать ему не только это. А ещё и то, что Елизавета оказалась чудесной женщиной, ставшей для меня скорее старшей подругой, чем начальницей. И что вот уже скоро месяц, как я сделалась её заместителем, управляющей этой точкой, и даже уже сама нанимаю персонал. Рассказала бы я Олегу и то, что мама была так счастлива узнать о моём повышении, что даже её анализы стали лучше. Да и вообще многое в моей жизни изменилось к лучшему, если не считать ссору с той, которую я всю жизнь по наивности считала лучшей подругой.

Когда я рассказала о повышении Ирке, та чуть ли не позеленела вся.

– Управляющей? – переспросила она на редкость неприятным тоном. – Да ладно! Ты врёшь.

В первый момент я просто опешила:

– Ир, почему?

– Да по кочану! Кто ж тебя пустит на руководящую должность? – продолжала она, нимало не смутившись. – Надо вообще не разбираться в людях, чтобы тебе такое предложить!

– Но ты же руководишь отделом в своём банке… – начала я, но Ирка резко меня перебила:

– Так то я, а то ты. Сравнила тоже! Ты ж всегда была неудачница по жизни.

Ещё несколько минут я сидела ошарашенная, просто не веря своим ушам. Очень хотелось думать, что всё это мне просто почудилось или что подруга пошутила, сейчас рассмеется и скажет: «Здорово я тебя разыграла, да?» Но выражение лица Ирки не оставляло никаких сомнений в том, что всё услышанное было правдой и говорилось всерьёз. Она действительно злилась, злилась так, будто эту руководящую должность я отобрала у неё.

И тогда я просто поднялась с места, взяла свою сумочку, сказала «пока!» и вышла из кафе, не дождавшись, пока официант примет наш заказ.

Домой я пришла в слезах, но когда рассказала обо всём маме, та только плечами пожала:

– Доченька, ну а чему ты удивляешься? Ирка твоя всего лишь показала своё истинное лицо. Она ведь всегда тебе завидовала.

– Мне? – изумилась я. – Но чему же у меня завидовать?

– Ну как «чему»? Ты с этой новой работой вон какая счастливая, аж вся светишься. Ирка-то никогда такой не была, она свою работу терпеть может. А тебя вот ценят, уважают, даже управляющей сделают.

– Но это ведь произошло только что, – продолжала недоумевать я. – А раньше?

– Раньше она с тобой дружила, потому что у тебя всё плохо, – поведала моя мудрая мама. – У неё ведь тоже, как ни посмотри, жизнь не сахар. Сорок лет, семьи нет, детей нет, любви нет, мужчины поматросят да и бросят. А на твоём фоне она себе не такой несчастной казалась.

Некоторое время я еще надеялась, что вышло какое-то недоразумение и Ирка позвонит и извинится за свои слова. Но она не появлялась, хотя я знала, что она следит за мной в соцсетях.

– Ну правильно, – усмехалась на это мама. – Узнай она, что у тебя всё плохо, снова была бы тут как тут.

– Пожалуй, я не доставлю ей такого удовольствия, – хмыкала я в ответ. И думала о том, насколько точна народная мудрость: взрослым становишься не тогда, когда начинаешь спорить с родителями, а тогда, когда понимаешь, что родители были правы.

Первое время мне недоставало Ирки… Но не так чтоб очень. А потом я и вовсе перестала думать о ней. У меня появился новый круг общения. С Елизаветой и ещё некоторыми людьми, с которыми я сошлась, мне было гораздо интереснее, чем с Иркой. И рядом с ними я больше не чувствовала себя «неудачницей по жизни», которой надо обеспечивать доступ к себе положительной энергии.

Вот такие изменения произошли в моей жизни. Но рассказывать всё это Олегу я, конечно, не стала, а только поблагодарила:

– Спасибо, у меня всё хорошо.

И тут же вежливо поинтересовалась в ответ:

– А вас каким ветром занесло в эти края?

– Случайно заехал по работе, – сообщил он. И вдруг добавил: – И так как неизвестно, когда я окажусь здесь в следующий раз, могу я попросить ваш номер телефона?

Только каким-то чудом после этих слов я не выпустила чашку из рук. А было бы очень жалко её уронить, ведь я так старалась, рисуя на его кофе пушистое белое пёрышко…

Зелёную тетрадь я нашла, когда мы с мамой делали генеральную уборку. Мы затеяли её после того, как мама вдруг спросила, не надумала ли я жить отдельно. Она старалась говорить как можно более равнодушно, но голос её дрожал, и я поняла, насколько важна для неё эта тема, как ждёт она моего ответа и одновременно как боится его. И я тотчас встала с дивана, отложила электронную читалку, подбежала к маме и обняла её.

– Мама, успокойся, даже не думай об этом! Никуда я от тебя не съеду и никогда тебя не брошу!

– Правда? Доченька… – Она вдруг всхлипнула, вытерла глаза точь-в-точь, как это делаю я, – тыльной стороной ладони, но тут же взяла себя в руки и сменила тон: – Но ты учти: я совсем не хочу, чтобы ты так всю жизнь и просидела в старых девках! Как только ты кого-то себе найдёшь…

– Мам, ну ты опять за своё! – рассмеялась я. – Знаешь, вот когда найду, тогда и поговорим.

И вот что странно – почему-то от таких её слов я больше не чувствовала раздражения. Может быть, потому, что подумала в этот момент об Олеге?

В тот вечер мы засиделись до полуночи, обсуждая, что и как можно переделать в нашей квартире. В первый же мой выходной затеяли генеральную уборку – тут-то мне и попалась на глаза зелёная тетрадь. Странно, за этот год я совершенно о ней забыла. А ведь всё началось именно с неё! Если бы не эссе «Пульт от жизни», не рассказ о женщине, решившейся в корне изменить свою жизнь, я бы так до сих пор и продолжала работать секретаршей под началом Змеюки и считать всех окружающих своими врагами. Сейчас даже подумать об этом было дико. Насколько же мне стало легче жить с тех пор, как я начала заниматься любимым делом!

У меня не было даже сомнений в том, как стоит поступить с зелёной тетрадью. Конечно же, надо отнести её на полку буккроссинга! Пусть кто-то другой прочтёт её и, может быть, как и я, тоже изменит свою жизнь и станет счастливее.

По интернету я нашла, что ближайшая к нам точка обмена книгами находится в Кузьминках. Что ж, я давно хотела там побывать и потому решила отправиться туда в первый же погожий день, чтобы совместить приятное с полезным. И всё же, расставаться с тетрадью было немного жаль – как с хорошим другом, чей мудрый совет вовремя наставил меня на путь истинный. Закончив уборку в квартире, я ещё раз перечитала все тексты, а потом, повинуясь какому-то непонятному мне самой порыву, взяла ручку и записала в тетрадь свою историю – всё то, что со мной произошло за этот год. Когда я закончила, до конца страницы оставалось ещё немного места, и я нарисовала там пушистое пёрышко.

Едва я закончила рисунок и отложила тетрадь, как зазвонил мой телефон. Это было смс от Олега, и некоторое время я даже не могла открыть сообщение: так вдруг затряслись руки и застучало сердце. Но наконец я всё же справилась с собой, вывела на экран текст и прочитала:

«По моим расчётам, у тебя сегодня выходной. Давай встретимся вечером?»