Танкист. Юнкер Калбазов Константин
– Поди не табуретку сколотить? – хмыкнул трудовик.
– Табуретку и дома можно, – подтвердил Виктор.
– А материалы твои или как?
– Я потом восполню все, что потрачу.
– И много решил потратить?
– Не. Самую малость. Пару-тройку обрезков досок да гвоздей немного.
– Понятно. Тогда ничего не нужно. Твой батя нас, слава богу, не обижает. И машиной поможет, и пару недель назад леса подбросил. Чего делать-то собираешься?
– Механическую терку.
– Хм. Не слыхал. Ну давай, ваяй. Поглядим, что у тебя получится. Если что, спрашивай, помогу советом.
– Да к вам сейчас толпа набежит.
– А ты не стесняйся. Меня на всех хватит.
Обращаться за советом все же пришлось. И у Василия Тимофеевича действительно находилось время, чтобы уделить его Виктору. Как, впрочем, хватало его и на остальных гимназистов, одолевавших его.
Все же великое дело – оборудованная станками и полностью обеспеченная инструментом мастерская. И уж тем более, если она разноплановая. Каких-то три часа, и изделие было готово. Только Виктор не стал делать его, копируя форму мясорубки. Он опасался, что из-за отсутствия шнека натертое постоянно придется выковыривать из барабана. Сделать его наклонным, тогда придется под наклоном устраивать и ручку. Можно, конечно, смастерить барабан под конус. Но тогда нужно специальное сверло, чтобы просверлить отверстие в деревянном бруске под такой же конус.
Словом, идя этим путем, он видел только проблемы. Зато если сделать ручной вариант, то сложностей никаких. Разве только Полине будет неудобно. Все же тяжело будет держать в руках. Маленькая еще. Но она ведь сможет и о стол опереть. Опять же, конструкция сразу же сложилась у него в голове, и никаких трудностей он не предвидел.
Кусок деревянного бруска просверлил вдоль под диаметр барабана. Потом поперек посредине до уже имеющегося отверстия. Сделал на нем пропил, чтобы проходила подвижная рейка с изогнутой под барабан лопаточкой. Вторую закрепил неподвижно снизу. Скрепил их с торцов с помощью ремня. Дальше приделал барабан на брусок, к которому приладил ручку и посадил в отверстие, зафиксировав там гнутыми гвоздиками без шляпок. Готово!
– Ну, что тут у тебя? Получилось? – выпроводив последнего гимназиста, подошел к Виктору Василий Тимофеевич.
– Да вроде как работает. Только проверить нечем.
– Сейчас. – Трудовик прошел в конторку и вскоре вернулся с картофелиной в руке. – Держи.
– Так это же не морковка.
– А какая разница. Думаешь, перетирают только ее. Драники не ел никогда?
– Ел, – покраснев, вынужден был признать он.
А кому понравится, когда его уличают в глупости. И ведь на ровном месте. Чтобы хоть как-то отвлечься от неловкости, он поместил картофелину в бункер, сжал рукояти, прижимая ее к терке, и начал вращать барабан. Тут же послышался влажный хруст, а из барабана посыпалась мелкая стружка натертого овоща. Не прошло и полминуты, как картофелина стерлась до основания.
Вами изобретено новое механическое устройство.
Как вы желаете его назвать?
Это что еще такое?.. Нет, он знал, конечно, что Система отмечает такие деяния, как изобретения, привносящие в мир нечто новое. Причем за них Эфир выдает еще и очки надбавок. Но он всегда полагал, что это должно быть что-то по-настоящему серьезное, а не вот эта неказистая терка.
– Что случилось, Витя? – всполошился трудовик.
– Василий Тимофеевич, тут такое дело. Я не понимаю, что это и как мне быть, – растерянно произнес Нестеров.
– Суть? – догадался учитель.
– Ага.
– Так, стой тут. Я сейчас. Только ничего не делай. И вообще дыши через раз, – потребовал трудовик и поспешил к выходу.
Сам он не прошел инициацию, а потому посоветовать что-либо не мог. Как не был в состоянии и увидеть появившееся перед гимназистом сообщение. А еще ему никогда прежде не доводилось сталкиваться ни с чем подобным. Так что это еще неизвестно, кто из них больше растерялся, ученик или он. И уж тем более, на фоне пустыша, получившегося на днях из явно отмеченного Эфиром Свечкина.
Трудовик отсутствовал минут десять, не меньше. И все это время Виктор простоял не шевелясь. Вообще-то хотя он и охотник, с выдержкой у него так себе. Потому и предпочитал не засидки, а ходовую охоту. Взять белку или соболя – это да. А вот выжидать в камышах утку – это уже не для него. Как, впрочем, и сидеть на номерах в облавной охоте. Тут уж лучше загонщиком.
И тем не менее, за все это время он даже не пошевелился, опасаясь напортачить. Дышал он и впрямь через раз. Даже когда появился трудовик в сопровождении директора, побоялся облегченно вздохнуть.
– Так, что тут у нас, – деловито произнес Шанин.
– Андрей Иванович… – начал было Виктор.
– Вопрос риторический, Витя. Я все вижу, – перебил его тот.
Кто бы сомневался, что характернику не нужно давать доступ к Сути. Но не стоять же молча. Опять же, парень откровенно растерялся, не зная, как поступить.
– Ну, что я могу сказать, ты у нас, получается, изобретатель. Создал нечто новое. Ну так давай название.
– Какое?
– Да какое хочешь.
– Механическая терка?
– Хорошее название. Просто представь, что ты отвечаешь на вопрос Эфира.
Вы не можете так назвать ваше устройство.
Такое название уже имеется.
– И что теперь делать? – вновь растерянно поинтересовался Виктор.
– Ну, скажем, ручная механическая терка, – нашелся директор.
Вы назвали ваше устройство «Ручная механическая терка».
Получено 5000 опыта к умению «Слесарь» – 2000/2000.
Получена новая ступень умения «Слесарь-1».
Получено 3300 опыта к умению «Слесарь-1» – 3300/4000.
Получено 50 очков к умению «Столяр» – 550/2000.
Получено 1 очко надбавок – 1.
Получено 5000 опыта – 5027/8000.
Получено 250 свободного опыта – 354.
– Ну, вот как-то так. Н-да. Удивил, Витя. Удивил. Но ведь не все изобретения делают гении. Было дело, необразованные крепостные измысливали механизмы, вводившие в ступор признанных мастеров.
– И что, вот такая безделка может… – начал было и осекся Виктор.
– Коль скоро Эфир выдал тебе опыт и очко надбавок, то может. А вот насколько твое изобретение будет полезным, это уже другой вопрос. Признаться, я впервые сталкиваюсь с подобным. Так что, если есть еще какие-то идеи, советую попробовать их воплотить. Дело это, как видишь, выгодное.
– Я за два дня настрелял шесть тысяч опыта, – загоняя очко надбавок в Интеллект, заметил Виктор.
– Знаю. Но, во-первых, тебе потребовалось два дня. А во-вторых, ты не получил за него очко надбавок. Ну и, наконец, в-третьих, ты неправильно считаешь. Эфир выдал тебе опыт и позволил сэкономить, в твоем случае, шестьдесят восемь тысяч, которые тебе пришлось бы израсходовать в обмен на очко надбавок.
– Точно.
– То-то же. Поэтому, Витя, если есть какая задумка, то помни: оно того стоит.
– А если такое уже изобретено до меня?
– Тогда ты ничего не получишь. Но в любом случае, пока не попробуешь, не узнаешь.
– Понял. А почему в рост Сути не пошли очки за «Столяра»?
– Если Эфир учитывает сразу два умения, то в зачет идет только то, у которого показатели выше. Чуть не забыл. Я бы советовал тебе запатентовать свое изделие. Если кто-то решит украсть у тебя идею, то ты легко докажешь свой приоритет, он зафиксирован в твоей Сути. Но юридическую сторону лучше все же уладить. Так оно проще.
Новые идеи? Идеи у него имелись. Не сказать, что много, но все же. Когда катишь в гимназию на велосипеде или бежишь на лыжах, ноги делают свою работу механически, а голова ничем не занята. Вот и витают в ней разные мысли. И уж тем более, на фоне того, что ему механика нравилась в принципе.
До дома докатил быстро. Если не сказать, что на крыльях воодушевления. Очень уж хотелось поделиться успехом с родными.
– Это кто тебя так отделал? – встретил его отец строгим тоном.
– Не то чтобы отделал. Ему тоже досталось, – уклончиво произнес Виктор.
– За дело хоть? – хмыкнул отец.
– За дело. И тебя Тучин завтра в гимназию вызывает.
– Вы что же, куда подальше уйти не могли?
– Так и ушли на пустырь. Но он как-то узнал. Или мимо проходил. Хотя это вряд ли.
– Ладно. Схожу. А это у тебя чего?
Виктор поделился с ним радостью. Тот только удивленно крякнул: мол, бывает же. После чего позвал мать и уже ей похвастал так, словно это было его достижение. Вот только она не больно-то этому обрадовалась, посчитав, что ее чадушко сделало шаг к военной службе. А она уж натерпелась с отцом, пока ждала его возвращения с войны.
– Вот же ты, Аннушка. Сама подумай, службы ему и так не избежать. А коли суждено, так и вон, с крыльца упав, преставишься.
– Так-то оно, конечно, так, только…
– Все. Хватит беду кликать. Давай лучше поглядим, чего там Витька удумал.
Испытание прошло на ура. Морковка натиралась, только успевай забрасывать в бункер. Полине, конечно, пришлось приспосабливаться, опирая терку о стол и наваливаясь телом на рукоять. Так было не подставить тарелку. Но проблему решили просто, подложив под новинку оструганный кусок доски, толщины которой как раз хватало, чтобы подставить тарелку. Зато мать управлялась без труда и осталась изобретением полностью довольна.
– Спасибо, братик! – обрадованно выкрикнула Поля и от души поцеловала его в щеку.
– Ну все, теперь она нас салатами закормит, – рассмеялся отец.
– А вот и нет! Нас драники научили делать. Мама!
– Ну давай чистить картошку, и будем кормить ужином наших мужиков, – погладила она дочь по голове.
– Батя, у меня есть еще одна задумка, – когда они вышли на крыльцо, произнес Виктор.
– Что за задумка?
– Ручной лодочный мотор.
– Как это? Ручной – и мотор?
– Ну, не знаю, как его еще назвать.
– Привод, – пожал плечами отец.
Он, конечно, не имеет того образования, как сын, но с техникой возится давно. Она же, в свою очередь, имеет свойство ломаться. Так что, хочешь не хочешь, станешь разбираться.
– Ну, значит, привод.
Идея эта у Виктора возникла как-то сама собой, когда их сосед купил себе лодочный мотор. Антип Васильевич тогда ему позавидовал, но решил, что денег своих тот все же не стоит. Потому как для Нестерова это, скорее, баловство получается. Рыбку он только для семьи на зиму заготавливает. А как начнет отвлекаться на промысел, так и о пашне позабыть можно. Да и бензина мотор жрет, почитай, столько же, сколько и грузовик.
Виктору же хотелось иметь лодку с винтом. Вот он и додумался в итоге, как можно получить должное с минимальными вложениями. С мотором, конечно, не сравнится. Но, может, все же будет получше, чем весла.
– Но тебе что-то от меня надо. Ить с теркой сам справился, – понял отец.
– Я твое точило взять хочу, – решившись, попросил Виктор.
– Сбрендил! – возмутился отец. – Ты вон, терку за свои деньги купил и переделал, как тебе надо было. И теперь ее как прежде уже не используешь. А тут точило. Ты знаешь, сколько оно стоит?
– Батя, да я ему ничего не сделаю. Там всего-то вместо точильного камня присоединю вал с винтом на конце. И все. Ну и к лодке поперечину одну сделаю. А еще подшипник бы. Но можно и без него. Главное, чтобы заработало.
– А винт откуда возьмешь?
– Так есть у меня. На свалке нашел пропеллер. Давно уже. Еще в прошлом году. Только точило попросить боялся.
– А теперь, стало быть, не боишься?
– Теперь не баловства ради, а для дела.
– Н-да. Ладно. Давай завтра попробуем вместе. Вдруг у тебя и впрямь что-то да получится.
Ночью Виктор не мог уснуть. Не то чтобы он боялся или так уж жаждал получить очко надбавок. За прошедшие три дня с момента инициации он уже смирился с тем, что в военное училище ему не поступить. Ну не получится вытянуть показатели Сути, чтобы удовлетворить привередливых вояк. Вот, спрашивается, у них что там, золотые горы, что ли? Но нет, задрали планку, что хоть волком вой. И ведь все одно отбоя нет от желающих.
Так что ворочался он в постели из-за охватившего его банального азарта. Если получилось раз, должно выгореть и в другой. А еще уж больно сильно задели его слова Генки по поводу свалки и падальщиков. Хотелось доказать, что он может и иначе. Не кому-то там, а самому себе…
– Здравствуйте, Антип Васильевич.
– Здравствуй, Танюша, – улыбнулся девушке Нестеров-старший.
– Вы к Арсению Валентиновичу? – поинтересовалась Баева.
– Ну а куда же еще-то, – развел он руками.
– Вы только Витю не ругайте. Не мог он иначе. Его Гена к стенке припер, сказал, что, мол, он на помойке с падальщиков опыт берет. Вот Витя и полез в бутылку. Это я разболтала ребятам, – понурившись, закончила она.
– Ты себя-то не вини. Поди, и так узнали бы, откуда пришло. Городок-то у нас маленький. А вообще попомни мои слова: все, у кого есть «указки», сегодня же на свалку подадутся ворон бить. Если еще вчера не пошли. Только к этому делу еще и руки прямые потребны. А что до помойки и падальщиков… Ведаешь, что он вчера в гимназической мастерской сотворил?
– Нет. А что он еще натворил? – с явной обеспокоенностью поинтересовалась она.
– Да не натворил, а сотворил. Изобрел ручную механическую терку, и Эфир этот ваш ему пять тысяч опыта отсыпал, да еще и очко надбавок.
– Так Витя, получается, изобретатель, что ли?
– Выходит, что так.
– И молчит! – возмутилась она.
– Здравствуйте, Антип Васильевич, – поздоровался подошедший Тучин.
– Здравия, Арсений Валентинович, – приветствовал Нестеров классного учителя.
– Пройдемте в учительскую.
Татьяна же поспешила на последний урок. Сегодня суббота, короткий день, поэтому их только пять. Правда, выпускным классам от этого не легче. Подготовка к экзаменам. Сотни вопросов по разным предметам. И все их нужно пройти. Где-то – восстановить в памяти, а где-то – и изучить по новой. Как в случае Виктора, у которого с теорией никогда не ладилось. Сейчас-то ему в помощь Интеллект, и усваиваться материал будет значительно легче.
Но и бросить зарабатывать опыт он не может. На момент подачи документов его показатели должны быть в норме.
«И чего упрямится? – недоумевала Таня. – Взял бы кредит, закрыл этот вопрос и спокойно готовился бы к экзаменам».
– Витя, а ну-ка, покажи мне свою Суть, – потребовала она, едва только опустилась за парту.
– Чего ты там не видела?
– А вот, как оказалось, не видела. Мне нужно кое-что смастерить, – передразнила она его и тут же припечатала. – Показывай, тебе говорю.
– И кто рассказал? – выполняя ее просьбу, поинтересовался он.
– Представляешь, это был не ты, – нарочито всплеснула руками она. – Папа твой пришел. У Тучина сейчас, в учительской, – всматриваясь в показатели его Сути, все же пояснила она.
Урок прошел как обычно. Если только позабыть о том, что на этот раз разглагольствования учителя математики, рассказывавшего новую тему, не проходили где-то там фоном. Теперь Виктор воспринимал информацию, с легкостью улавливая суть.
А едва только преподаватель вышел из класса, как Татьяна взвилась ракетой, тут же нацелившись на Панова, на котором, в отличие от Нестерова, не осталось следов былой драки. Семья у них состоятельная, так что могут себе позволить иметь дома собственную «Аптечку». Этот артефакт оторванные конечности обратно приращивает, погибших поднимает, что уж говорить о синяках и ссадинах.
– Геночка, а ты можешь показать свою Суть? – вкрадчивым тоном поинтересовалась она.
– Зачем?
– Просто хочу знать, сколько тебе осталось до третьей ступени.
– Я тебе и так скажу. Четыре тысячи двести пятнадцать.
– А Вите – две тысячи девятьсот семьдесят пять. Плюс он еще и очко надбавок получил, – под поднявшийся в классе гомон припечатала она.
– Я рад за него. Или ты хочешь меня спровоцировать? Так у меня нет никакого желания оставаться на переэкзаменовку.
– Я хочу сказать, что он изобрел ручную механическую терку, за что Эфир и отметил его.
– И? – не обращая внимания на охватывающее класс возбуждение, коротко поинтересовался Панов.
– Ты был неправ. Извинись, – потребовала она.
– С чего бы? Изобрел, так честь ему и хвала. Если я не ошибаюсь, это первый случай в гимназии. А если он считает себя оскорбленным, так не вопрос. После того как получим аттестаты, можем продолжить разговор.
– Я учту твои пожелания, – произнес Виктор.
– Да легко, – пожал плечами Геннадий.
Глава 7
Укол в сердце
Не сказать, что Виктор любил бег. Скорее уж, наоборот. Но бегать умел. А после того как прошел инициацию, делать это стало не в пример проще. Поначалу-то, катаясь на велосипеде, он особо не замечал разницы. Но это ровно до того момента, пока на физкультуре их не погнали на трехкилометровый кросс. Вот тут-то и пришло осознание, что надбавка Выносливости очень даже работает. И уж тем более, в погожий майский денек, когда на небе ни облачка.
Обычно он особо не выкладывался, но тут вопрос о сдаче итоговых зачетов. Сегодняшнее занятие – последнее, и именно сейчас решится, какая оценка пойдет в итоговую ведомость и далее – в аттестат. Средний балл будет учитываться как при приеме документов для сдачи экзаменов, так и при равных результатах поступающих. У кого он выше, тот и в дамках. Так что пятерка лишней не будет. Даже и по физкультуре.
Виктор добежал до финиша, отметив для себя, что его результат перекрывает отличный с изрядным запасом. Можно было так не рвать жилы. Но тут уж не подгадаешь. Секундомера у него нет, а потому приходится просто выкладываться.
Получено 13 опыта к умению «Легкоатлет» – 653/2000.
Получено 13 опыта – 13 005/16 000.
Получено 1 свободного опыта – 1151.
Выходит, Эфир посчитал этот забег, как участие в соревнованиях. Обычные забеги и даже уроки физкультуры приносят только по пять очков. Впрочем, по сути, соревнования и есть. Прибежавший первым Панов наверняка получил свои законные двадцать очков.
– Ну что, парни, рад за вас. Ни одной тройки. Прямо молодцы, – бодро объявил Леонид Иванович, их учитель физкультуры.
Ничего удивительного. Двадцать пятое мая, и непрошедших инициацию в классе попросту не осталось. А значит, всем помогают показатели их Сути. Нормативы же прописаны без этой надбавки.
– А можно уже идти в раздевалку? – поинтересовался Потапов.
– Нет. Идите к спортивному городку и ждите там. Сейчас пробегут девочки, вот тогда все вместе и пойдем.
Физическое воспитание в ДВР, как, впрочем, и во всем мире, стало обязательным. Ведь это – закладка базы в молодой организм, которому предстоит инициация. Оттого и множество всевозможных спортивных секций.
Отец Виктора от них отмахнулся. Мол, и сам обучу не хуже, а то и получше иных. Как ни крути, а помощник ему нужен, вот и вынужден был привлекать сына. Опять же, его умения и навыки неоднократно спасали ему жизнь на войне, так что он имел все основания полагать себя правым. Но, как выяснилось, это оказалось не так. И Пашку по осени отдадут в секцию джиу-джитсу. По мнению Нестерова-старшего, эта борьба наиболее толковая.
В спортивном городке ребята долго без дела не стояли. Перевели дух – и ладно. Мальчишки же. Кто быстрее, кто сильнее, кто дальше… А то как же! Извечный дух соперничества. Вот и теперь полезли кто на брусья, кто на перекладины.
Ну и такой момент. Вот такие мерялки неизменно оценивал Эфир. Можно было за пять очков корпеть целый час. А можно организовать небольшой междусобойчик, от десяти человек и больше, и за каждый круг получать по столько же, а, оказавшись победителем, – десять очков. И хватало тех, кто зарабатывал опыт именно таким путем.
Виктор остался в стороне. Опыт он добывал иначе и весьма успешно, а с духом соперничества у него как-то не задалось. Цену он себе знал, умел многое, но мериться способностями его как-то не тянуло.
А ведь было чем похвастать. Еще как было! За прошедший месяц он добился многого. Его словно прорвало. Идеи возникали одна за другой и неизменно приносили положительный результат, о чем Татьяна с завидным постоянством информировала общественность. И, похоже, это било по самолюбию Панова куда сильнее кулаков. Хотя Виктор и не оставил намерение посчитаться с ним…
Задумка с ручным приводом винта для лодки сработала на пять баллов. Причем для ее воплощения потребовалась всего-то пара часов. Конечно, конструкция оказалась неказистой и для получения окончательного продукта нуждалась в доработке. Но это, так сказать, уже шлифовка.
Главное, что конструкция работала. И где-то даже была эффективней весел. Правда, на спокойной воде и короткой дистанции. Все время вращать рукоять – утомительное занятие. На веслах все же задействована большая группа мышц.
Впрочем, Виктору это было неважно. А вот то, что Эфир разродился очередным очком надбавок, уже куда интереснее. И тот факт, что на «Слесаря» упало только три тысячи опыта, его ничуть не расстроил.
Ну и такой момент, как выход на третью ступень Сути. Подобного в их гимназии не помнили. И, разумеется, директор не стал замалчивать этот факт. О каждом успехе своего воспитанника он трубил на всю округу. И на то была причина. Ему необходимо было как-то реабилитироваться за промах со Свечкиным. Между прочим, разбирательство было не только на уровне городского и краевого отделов образования. Свое дознание провело и местное управление департамента безопасности республики.
Одаренные встречаются крайне редко. Согласно имеющейся статистике примерно один на десять миллионов. С отмеченными Эфиром дела обстояли лучше. Но и их встречалось не более чем один на миллион. Стоит ли говорить, что все они являлись золотым фондом любого государства?
К примеру Горский, талантливый оружейник, который буквально монополизировал производство стрелкового оружия и боеприпасов к ним, был отмечен Эфиром. Не одаренный. Но каков результат! Ни одной осечки! Любой заказ министерства обороны он выполнял качественно, быстро и с неизменным попаданием в десятку.
Следующее изобретение Виктора вышло совершенно случайно. И опять – благодаря сестренке. Мастерица Полина в очередной раз взялась готовить и, нарезая вареное яйцо, посетовала на то, что у них нет яйцерезки. А вот в школе они ими пользуются, и это очень удобно, не то что нарезать ножом! И начала канючить, чтобы Виктор сам такую смастерил. Ну, раз уж он такой умелец. После терки она верила в старшего брата безгранично.
Пришлось идти в магазин и рассматривать это изделие поближе. В принципе, ничего сложного. Вырезать основание из дерева с помощью кривого ножа, как ложку, и сделать пропилы. Рамка из стальной проволоки, на которую натянуть струну от гитары.
Вот пока покупал струну и сообразил, что яйцо ведь все одно нужно перекладывать, чтобы не получились одни только кругляши. А что если сразу нарезать кубиками? Значит, нужно сделать сетку. Одной струной не обошелся, взял две. Все на ту же рамку из стальной проволоки натянул струны, сделав небольшие надпилы, чтобы струна не гуляла. Ну и никакого основания. Просто берешь и продавливаешь яйцо через эту конструкцию.
Каково же было его удивление, когда оказалось, что он изобрел новую модель яйцерезки. Эфир на этот раз оказался не столь щедр, так как к очку надбавок выдал только две тысячи опыта к «Слесарю».
Но кто сказал, что Виктора это расстроило?! Как бы не так! Наоборот, только раззадорило. И долго ждать очередного озарения не пришлось. Буквально в этот же день приметил, как мамка нарезала картошку, чтобы пожарить к обеду. И – эврика!
По горячим следам он запрыгнул на велосипед и помчался в мастерскую при гимназии. Василий Тимофеевич отнесся к его просьбе с пониманием. Нашлось у него в мастерской и все необходимое, благо мужик он хозяйственный и ничего не выбрасывал. В том числе стертые и изломанные гимназистами ножовочные полотна. Так-то они уже списаны, но в хозяйстве сгодятся.
Насчет Нестерова у трудовика было распоряжение директора, чтобы, так сказать, всячески способствовать. Вот Виктор и пользовался. Правда, не наглел и попусту Василия Тимофеевича не тревожил.
Принцип работы его задумки – тот же, что и яйцерезки. Только вместо струны Виктор решил сделать решетку из заточенных ножовочных полотен, на манер ячеек в ящиках из-под бутылок, поместив ее в деревянную рамку. Бункер для картошки, ну или другого овоща, служил еще и направляющей для давилки, как в терке. Снизу – ножки, чтобы можно было подставить чашку, куда и будет ссыпаться соломка.
Мамка назвала картофелерезку баловством. Полина была в восторге, хотя ее силенок и не хватало, чтобы продавить картошку. Приходилось ставить приспособление на пол и давить всей массой. Проблема решилась с помощью рычага. Но мать наотрез отказалась держать у себя на кухне бандуру, занимающую слишком много места. Зато Эфир очень даже отметил сие деяние очередным очком надбавок, пятью тысячами в «Столяра» и пятьюстами – в «Слесаря».
Неделю назад Виктор хотел отпроситься у отца на вечерний сеанс. В кинотеатре крутили фильм «Три танкиста». И иначе, как на поздний сеанс, у него попасть не получалось, слишком много дел. А пропустить такую картину он не мог.
Отца он нашел в дурном расположении духа. Трактор, как водится, сломался и нуждался в мелком ремонте. Так-то дело плевое и давно знакомое. Но, на беду, обломилась губа гаечного ключа, и отец никак не мог придумать, как бы справиться с такой напастью прямо в поле.
Бросать без присмотра трактор Антип не желал категорически. Мало ли кто позарится и что-нибудь упрет. Поэтому появлению сына обрадовался. Оставил его присматривать за техникой и, кое-как взгромоздившись на велосипед Виктора, покатил в мастерскую исправлять инструмент.
Сидеть просто так было скучно, и Виктор решил попробовать решить возникшую проблему подручными средствами, благо в голове возникла одна мысль. Все необходимое нашлось в ящике с инструментами.
Намотал пассатижами на стальной прут кусок проволоки, так, чтобы его не сдернуло и оставив с торца выпуск. Сделал им один виток вокруг головки болта, чтобы на него опирался край прута, и готово. Надавил на получившийся рычаг, проволока охватила головку и зафиксировалась намертво, после чего болт провернулся по резьбе. В следующий раз получилось приладить новоявленный инструмент куда проще, так как он уже принял нужную форму.
К моменту, когда отец вернулся, Виктор уже запустил трактор и катал по полю культиватор, абсолютно довольный собой. И не только от того, что решил возникшую проблему. Эфир не оставил без внимания его уловку, отметив появление нового ключа, который Виктор, не мудрствуя лукаво, назвал «ключ-удавка». Ну и очко надбавок с пятью тысячами опыта к «Слесарю» в придачу.
И это воодушевляло особо. На секундочку, всего лишь за месяц Виктору удалось не просто добраться до третьей ступени Сути и повысить Интеллект до требуемых показателей, но и сэкономить целых триста двадцать тысяч свободного опыта, которые потребовались бы для обмена на очки надбавок! Данное обстоятельство воодушевило его настолько, что в душе вновь появилась надежда на поступление в танковое училище.
А вот с фильмом случилась незадача. Танков там практически не было. Только и того, что в начале три друга находились в летних лагерях, где боевые машины стояли себе в рядочек и даже ни разу не рыкнули двигателями. Пятиминутный разговор, из которого следует, что друзья уезжают в отпуск, и… Словом, фильм про их любовные перипетии. Не сказать, что Виктору не понравилось, но разочаровался он изрядно.
Причем это оказалось не единственным разочарованием. Накрылась медным тазом его охота на ворон. Весть о том, что некий гимназист умудрился на свалке шутя поднять прорву опыта, облетела городок со скоростью лесного пожара. Так что потянулись туда все, кто хоть как-то умеет держать в руках ружье или винтовку. Численность ворон особо не уменьшилась, но они стали куда осторожней, и теперь, чтобы добыть одну-единственную птицу, на нее нужно было уже охотиться по-настоящему…
– Ну что, слабо повторить? – спрыгнув с перекладины, ехидно поинтересовался Генка.
Ловкость – это, конечно, хорошо. Но, как уже говорилось, она не панацея. Мало иметь развитые характеристики. Не помешало бы еще и решимостью обзавестись, чтобы крутить солнышко, удерживая раскрученное тело на одних только пальцах. На уроках гимнастики на кисти неизменно надеваются накладки, которые предохраняют от сдирания кожи, в значительной мере усиливают хват, а главное, исключают вероятность сорваться с перекладины. Но здесь их не было. Сегодняшний урок не предусматривал работу на гимнастических снарядах.
– Да легко, – хмыкнул Андрей Савелов.
Этот одноклассник прошел инициацию пару недель назад. И, между прочим, с куда лучшими показателями, чем Виктор. К слову, прежде за ним выпендрежа не замечалось. Хотя развит он хорошо и на физкультуре неизменно показывал приличные результаты. Но вот не зазнавался никогда. Хотя и за темную лошадку его не держали. Просто способный тихоня. А тут вдруг выпятился. Суть в голову ударила?
Андрей легко подпрыгнул, повиснув на перекладине. Согнул ноги в коленях и, резко выбросив их вперед, сразу же взял изрядную амплитуду. Один мах, второй, и с третьим сделал свечку. Постоял секунду, после чего качнулся и стремительно полетел вниз. Один оборот. Второй быстрее. С третьим скорость еще увеличилась.
Сзади послышались девичьи смешки и восхищенные вздохи. Виктор обернулся и увидел уставших девушек, которые как раз закончили бег и подтягивались к парням. Взгляд сам собой вычленил Подольскую, наблюдающую за происходящим с какой-то блуждающе-мечтательной улыбкой. А еще… Показалось или ее переполняет чувство гордости?
– Ах! – раздался единодушный девичий то ли вздох, то ли вскрик.
Виктор обернулся в сторону перекладины, но успел увидеть только то, как сорвавшийся Андрей приложился затылком о землю. А еще показалось, что он услышал легкий, едва уловимый хруст.
– А-а-а!
Это еще что такое? Он уже бросился к Савелову, когда сзади раздался очередной вскрик. Только на этот раз в нем было столько отчаяния, боли и ужаса, что он не смог не обернуться. И каково же было его удивление, когда он увидел рухнувшую как подрубленную Подольскую. Что-то она чересчур впечатлительной оказалась.
Тем временем Панов подбежал к Андрею, приложил пальцы к шее, после чего подхватил его и одним махом взгромоздил на плечо. Мгновение – и он уже сорвался с места, побежав в сторону здания гимназии. Виктор тут же сообразил, что он спешит как можно быстрее доставить одноклассника в кабинет директора. Наверняка дело плохо, и без «Аптечки» тут не обойтись. А еще времени у них не больше трех минут.
Все это пронеслось в голове в доли секунды, а затем он побежал вслед за Пановым. Мало ли, вдруг споткнется или еще какая напасть. Кто-то должен подхватить тело Савелова и донести до Андрея Ивановича. А в том, что одноклассник сейчас труп, Виктор не сомневался.
Панову помощь не понадобилась. Его не смог остановить даже учитель географии, с которым он столкнулся в парадных дверях. Генка его попросту снес, как бита – фигурки в городках. Пронесся метеором по коридору и, пнув дверь, влетел в кабинет директора.
– «Аптечку», Андрей Иванович! Не дышит! – послышался его крик.
А коридор уже заполонили одетые в спортивную форму ученики одного из выпускных классов. Шум как-то сам собой сменился полной тишиной. Ребята столпились перед закрытой дверью. Наконец она открылась, и в коридор вышел смущенно улыбающийся Андрей.
– Живой! Господи, живой! – бросилась к нему на грудь Подольская, заливая слезами его футболку.
Виктор наблюдал за происходящим, даже не пытаясь скрыть своего потрясения. Это что же получается? Он сохнет по Инне и вздыхает в сторонке, не решаясь подойти, а она встречается с Андреем? Дыхание сперло, словно он поймал кулак в душу. Лицо покрылось бледностью, легкие позабыли, как дышать, а сердце ухало, словно паровой молот.
Читать бесплатно другие книги:
