Козырные тузы Желязны Роджер

3

— Значит, какое-то время назад Ланкестера подменили роителем нового поколения? — спросил Бреннан.

Тахион кивнул и приложился к кружке, которую принесла ему Мэй. Она была до краев полна крепким черным кофе, щедро сдобренным бренди.

— Еще до того, как я с ним познакомился. Вот почему он так настаивал на этом безумном плане нападения в космосе. Он знал, что мы не сможем причинить Прародительнице Роя никакого серьезного вреда, но зато создастся впечатление, будто принимаются какие-то меры по борьбе с угрозой. — Он помолчал, снова глотнул кофе. — Но это еще не все. Прародительнице Роя могут пригодиться образцы тузов.

Бреннан взглянул на него с недоумением.

— Образцы?

— Чтобы разобрать их на части и потом воспроизвести из своей биомассы.

— Вот тварь, — пробормотал Фортунато. — Еще и своих собственных тузов хочет вырастить.

Они сидели в кабинете Тахиона в клинике. Доктор успел привести себя в порядок, но бледность и дрожь все еще напоминали о том, что ему пришлось пережить. Вокруг его шеи белела повязка.

— И что теперь будет? — спросил Бреннан.

Тахион со вздохом оставил кружку.

— Мы нападем на Прародительницу Роя.

— Что? — поразился Фортунато. — После вашего маленького приключения вы повредились умом? Вы же только что сами сказали, что это чистое безумие.

— Я действительно так считал. И считаю. Но выбора у нас нет. — Он перевел взгляд с Фортунато, у которого вид был откровенно скептический, на Бреннана, по лицу которого ничего нельзя было прочесть. — Послушайте, Рой начал новую волну нападения, только теперь его стратегия куда хитрее, чем в прошлые разы. Кто знает, сколько их уже в правительстве.

— Если они умудрились подменить Ланкестера, — пробормотал Бреннан, — до кого еще они могли добраться?

— Вот именно. Кого они заполучили? — Тахиона передернуло. — Их возможности просто поражают. Если Прародительница смогла подменить людей на ключевых постах, то ей ничего не стоит устроить полномасштабную ядерную войну, а потом всего лишь выждать какую-то тысячу лет, пока планета вновь станет необитаемой.

— Совершенно очевидно, что никому в правительстве доверять нельзя. Нам придется бороться с Прародительницей Роя самостоятельно.

— И каким же образом? — осведомился Фортунато таким тоном, который недвусмысленно свидетельствовал, что доводы Тахиона его не убедили.

— У нас есть сингулярный переместитель. — Доктор возбужденно махнул рукой. — Хотя нам понадобится оружие. Такисиане в прошлом уже использовали биологическое оружие против Прародительницы Роя, и весьма успешно, но ваша наука еще не дошла до такого уровня развития, чтобы создать подходящий вариант. Может быть, мне удастся что-нибудь придумать…

— Такое оружие есть, — произнес спокойный голос.

Трое мужчин как по команде обернулись и уставились на Мэй, которая все это время молча слушала их разговор.

Тахион пронзил ее взглядом, выпрямился в кресле и тут же облил кофе свой роскошный парчовый халат.

— Не говори ерунды, — резко бросил он.

Фортунато переводил взгляд с Тахиона на Мэй.

— Что это за бред?

— Ничего, — отозвался Тахион. — Мэй работает в моей клинике. Она использует свою силу, чтобы помочь некоторым моим пациентам, но о том, чтобы она тоже участвовала во всем этом, даже речи быть не может.

— Какую силу?

Мэй подняла руки и показала ему ладони.

— Я могу прикоснуться к душе человека. Мы становимся одним целым, и я нахожу в его душе недуг. Я забираю его себе и исцеляю, разглаживаю изгибы линии судьбы и соединяю разрывы. Тогда мы оба выздоравливаем.

— А если человеческим языком? — заметил Фортунато.

— Мэй воздействует на генетический материал, — со вздохом пояснил Тахион. — Она может лепить из него практически все, что представляет себе. Думаю, она могла бы воспользоваться своей силой в обратном направлении и вызвать у Прародительницы Роя крупномасштабный распад клеток.

— Она может вызвать у Прародительницы рак?

— Не исключено, что смогла бы, — признал Тахион. — Если бы я разрешил ей участвовать в этой затее — а я не разрешаю! Для женщины это безумно опасно.

— Это безумно опасно для кого угодно, — отрезал Фортунато. — Если она — лучший способ уничтожить Прародительницу и сама хочет попытаться сделать это, я не стал бы ее отговаривать.

— А я запрещаю! — Тахион грохнул кружкой о подлокотник кресла, расплескав кофе.

— Вы не можете мне запрещать, — ответила Мэй. — Я должна это сделать. Такова моя карма.

Тахион обернулся к Бреннану.

— Вы можете вправить ей мозги?

Тот покачал головой.

— Это ее решение.

Он и рад был бы согласиться с Тахионом, но знал, что не может повлиять на карму Мэй, на избранный ей путь к просветлению. Но, решил Бреннан, она не должна идти по этому пути в одиночку.

— Значит, договорились, — ровным тоном начал Фортунато. — Мы доставим Мэй к Прародительнице Роя, и она вколет ей смертельную дозу рака. Я тоже участвую. У меня свои счеты с этой тварью.

Тахион перевел взгляд с Фортунато на Мэй, потом на Бреннана и понял, что никакие уговоры не заставят их отступить от задуманного.

— Ладно, — вздохнул он и обернулся к чернокожему тузу. — Тебе придется обеспечить сингулярный переместитель энергией. Мне это не под силу. — Он причесал рыжие кудри пальцами. — Тот роитель сжег часть моей энергии, когда пытался выкачать из меня воспоминания для фальшивого Тахиона. Мы не можем ждать, пока я восстановлюсь. Однако я могу отвезти штурмовую группу к самой Прародительнице Роя на «Малютке». Фортуна-то переместит группу внутрь Прародительницы. В этом деле необходимы скорость и незаметность, но без защиты нам не обойтись. Возможно, Модульный человек или какой-нибудь из друзей Глюкса…

Бреннан покачал головой.

— Вы говорите, что необходимы скорость и незаметность. Если вы пошлете Модульного человека с огневым прикрытием, он в одну секунду приведет Прародительницу в полную боевую готовность.

Тахион устало потер лоб.

— Вы правы. Можете что-нибудь предложить?

— Разумеется. — Бреннан собрался с духом. Он перебрался в город совсем не за этим, но не может же он позволить Мэй бросить вызов Прародительнице Роя в одиночку? — Себя.

— Себя? — с сомнением переспросил такисианин. — А вы сможете?

— Он смог спасти вас от того комка слизи, — вмешался Фортунато. Туз взглянул на Бреннана, и сомнение в его взгляде уступило место уверенности. — Я видел его в действии. Он умеет за себя постоять.

Тахион решительно кивнул.

— Значит, решено. — Он обратился к Мэй. — Мне не нравится идея отправлять женщину навстречу опасности, но ты права. Ты — единственная, кто может надеяться уничтожить Прародительницу Роя.

— Я сделаю все, что должна, — проговорила она спокойно.

Тахион мрачно кивнул и сжал ее руку в своих, но от ее слов на Бреннана дохнуло леденящим холодом.

Взлет Бреннан отнес к разряду интересных впечатлений. По доброй воле он ни за что не согласился бы пройти через это во второй раз, но от вида Земли в иллюминаторах «Малютки» у него захватило дух — такое зрелище нельзя забыть до самой смерти. Он чувствовал себя почти недостойным созерцать столь поразительную красоту и очень жалел, что Ишида, его роши, не может ее видеть.

В роскошной, точно сошедшей со страниц «Тысяча и одной ночи» рубке такисианского корабля их было четверо. Тахион управлял кораблем в полном молчании. Он до сих пор не отошел от потрясения, которое пережил за время плена у роителей. Бреннан видел, что доктор держится на ногах лишь благодаря железной воле. Лицо его было усталым и необычно напряженным.

Фортунато буквально искрился нетерпеливой, тревожной энергией. Все время до взлета он был занят «подзарядкой», как он это называл. Теперь он был готов к действию и рвался в бой.

Одна Мэй казалась спокойной и невозмутимой. Она тихонько сидела на диванчике, сложив руки на коленях, и наблюдала за происходящим с безмятежным интересом. А Бреннан — за ней. Девушка с готовностью согласилась на предложенный Тахионом план. Однако как она выполнит его — это другое дело. Эта мысль все время грызла его.

Через некоторое время Тахион произнес напряженным и усталым голосом:

— Вот она.

Бреннан через плечо такисианина взглянул на космическое чудище, заполонившее собой весь смотровой экран «Малютки».

— Она же громадная, — сказал он. — Как мы облетим вокруг нее?

Тахион обратился к Фортунато.

— Прикажи сингулярному переместителю перенести вас внутрь этой штуковины. Ты должен очутиться довольно близко от желаемого места. Потом проникнешь в ее сознание и отыщешь нервный центр.

Тахион ощутил в своем сознании зов корабля.

«Чего тебе, „Малютка“?»

«Мы приближаемся к зоне обнаружения детекторов Прародительницы Роя».

«Спасибо».

Он обратился к своим спутникам.

— Советую вам приготовиться.

Фортунато вытащил сингулярный переместитель из рюкзака, в котором Тахион хранил его. На дне рюкзака лежал автоматический пистолет сорок пятого калибра с портупеей.

— А это что? — Фортунато уставился на такисианина.

— Он может пригодиться, — пояснил доктор. — Этот прыжок будет стоить тебе больше энергии, чем ты предполагаешь.

Фортунато погладил рукоятку пистолета, посмотрел на Тахиона. Потом пожал плечами.

— Черт с ним. — И надел портупею.

Он поднял сингулярный переместитель, и они с Бреннаном и Мэй встали в круг. Бреннан глянул на Мэй. Она ответила ему твердым взглядом. Краешком глаза он заметил ослепительную вспышку света, которую испустила Прародительница Роя. «Малютка» покачнулся: пучок органических частиц задел корабль, но защитные экраны выдержали. В сознании Бреннана прозвучал тихий шепот:

«Помни: ты не должен позволить Прародительнице Роя захватить Мэй или Фортунато».

Он оглянулся на Тахиона; тот секунду спокойно смотрел на него, затем отвернулся к смотровому экрану.

— Вперед! — крикнул он.

Глаза Фортунато закрылись, лоб от напряжения пошел морщинами. По бокам головы показались призрачные бараньи рога. Бреннан ощутил внезапный рывок, как будто каждую клеточку его тела рвали на части. Он не мог дышать легкими, которых у него больше не было, не мог расслабить мышцы, разодранные на составляющие молекулы и разметанные на сотни миль безвоздушного пространства. Он подавил готовый вырваться крик, на его сознание обрушилась волна тошноты. Этот прыжок был куда хуже его перемещения в клинику, ибо длился, казалось, целую вечность, хотя Тахион говорил, что действие сингулярного переместителя вообще не занимает времени.

Потом он вдруг снова стал целым. Они с Мэй и Фортунато находились в коридоре, тускло освещенном большими голубоватыми и зеленоватыми ячейками на полупрозрачном потолке и стенах. Под ногами у них тянулись похожие на канаты щупальца — вероятно, каналы для того, что служило космической хищнице кровью и питательными веществами. Горячий и влажный воздух пах заброшенной теплицей. Кислорода здесь было так много, что у Бреннана закружилась голова, пока он приспособил свое дыхание. Он ощущал необычную легкость в ногах, хотя определенное гравитационное притяжение здесь все же присутствовало. Должно быть, Прародительница Роя вращалась, создавая тем самым искусственную гравитацию, необходимую для направленного органического роста.

— Вы целы? — спросил он своих спутников.

Мэй кивнула, однако дыхание Фортунато было хриплым. Его лицо казалось пепельно-бледной маской.

— Космический… космический педик оказался прав, — выдохнул он. — Я чуть не сдох.

Руки у него, когда он прятал переместитель обратно в рюкзак, тряслись.

— Отдохни… — начал Бреннан и вдруг умолк.

Откуда-то спереди из вьющегося холмистого коридора послышался громогласный сосущий звук.

— Куда нам идти? — негромко спросил Бреннан.

Фортунато с усилим сосредоточился.

— Я чувствую впереди какое-то подобие разума. — Он махнул рукой в том направлении, откуда донесся шум. — Если его вообще можно назвать разумом…

— Превосходно, — буркнул Бреннан и снял с плеча лук.

— Послушай, — чернокожий туз схватил Мэй за руку. — Ты можешь помочь мне…

— Сейчас не время, — оборвал его Бреннан. — Кроме того, Мэй еще самой понадобится вся ее энергия. И мне тоже.

Фортунато хотел было что-то сказать, но сосущий звук, который становился все громче и громче, внезапно раздался совсем рядом — вместе с громадным комком желто-зеленой протоплазмы, который выкатился на них из-за поворота коридора. На сферическом теле, которое перегораживало весь проход, были в случайном порядке разбросаны десятка два присосок.

— Черт подери! — выругался Фортунато. — А это что за штука?

Она лепилась к боковой стороне коридора и ощупывала стены и пол мириадами ртов-присосок, окруженных сотнями ресничек в фут длиной каждая.

— Не знаю и знать не хочу, — отрезал Бреннан. — Давайте двигаться.

Он выбрал стрелу, свободно положил ее на тетиву лука и попытался протиснуться мимо странной твари. Мэй с Фортунато опасливо последовали его примеру. Желто-зеленый ком покатил дальше. Реснички вокруг ртов, обращенных к ним, жадно зашевелились, но существо не сделало попытки напасть на них.

Бреннан вздохнул с облегчением.

Они двигались по коридору в чрево Прародительницы Роя. Синеватый фосфоресцирующий сумрак придавал всему происходящему атмосферу какой-то размытой нереальности. Неподвижный воздух так густо пропитывали запахи таящихся вокруг живых существ, что это напомнило Бреннану о джунглях Вьетнама. Он беспрестанно озирался по сторонам, напряженный как струна, — его не покидало чувство, будто незримый снайпер держит его на прицеле.

Они еще полчаса шли по извивающемуся коридору в напряженном молчании, каждую секунду ожидая смертоносной атаки посланцев Прародительницы Роя, а она все не начиналась и не начиналась. У разветвления коридора они остановились. Оба ответвления с виду вели туда, куда им было нужно.

— В какую сторону идем? — спросил Бреннан.

Фортунато устало потер разбухший лоб.

— Я слышу тысячи тоненьких голосков. Это не настоящие сознания, по крайней мере, не разумные, но их гвалт сводит меня с ума. Большое сознание где-то впереди.

Бреннан взглянул на Мэй. Та ответила ему безмятежным взглядом, как будто предоставляла ему принимать все решения. Бреннан мысленно подбросил монетку, и она упала вверх гербом.

— Сюда, — сказал он, сворачивая направо.

Не прошли они и сотни ярдов, как Бреннан понял, что в этом коридоре что-то не так. В воздухе стоял сладкий, почти приторный запах. Чем дальше они углублялись, тем сильнее он становился.

— Что-то мне это не нравится, — заметил Бреннан.

— Разве у нас есть выбор? — спросила Мэй.

Бреннан взглянул на нее и пожал плечами. Они двинулись дальше, преодолели крутой изгиб, который делал коридор, и встали как вкопанные, пораженные открывшимся перед ними зрелищем.

Коридор расширялся до сорока футов в поперечнике. По обеим его стенам под самым потолком висели десятки нелепых роителей, сморщенных, с огромными раздутыми животами. Они насыщались, присосавшись к чему-то вроде распухших сосков, торчащих из стен коридора.

В свою очередь, существа всевозможных мастей и размеров осаждали каждого висящего роителя, пытаясь прорваться к концу одной из полых трубок, болтающихся из их надутых животов. Существа варьировали от совсем крошечных, размером с букашку, до покрытых многочисленными щупальцами страшилищ, которые должны были весить не меньше нескольких тонн. Их были сотни.

— Похоже, они кормятся, — прошептал Фортунато.

Бреннан кивнул.

— Нам здесь не пройти. Придется вернуться назад и выбрать другой коридор.

Они зашагали обратно, но остановились, услышав негромкий гул, как будто издаваемый множеством маленьких крылышек и доносившийся оттуда, куда они направлялись.

— Черт, — выругался Фортунато. — Мы попали в пересменок.

— Первый роитель, на которого мы наткнулись, не обратил на нас никакого внимания, — напомнил Бреннан. — Может быть, и с этими будет так же.

Они прижались к стене коридора — она была теплая, отметил Бреннан, и податливая на ощупь — и постарались стать как можно тише и незаметнее.

В коридоре показался жужжащий рой насекомовидных существ. У них были длинные, от четырех до шести дюймов, членистые тельца и большие перепончатые крылья. Первые несколько пролетели мимо них и направились прямиком в «столовую», и Бреннан уже решил, что им ничто не грозит. Однако одно существо остановилось и уселось на Мэй. Потом еще одно, и еще одно, и еще. Она спокойно смотрела на них. Одно приземлилось на плечо к Бреннану. Он попытался рассмотреть роителя. Его рот состоял из многочисленных мандибулярных выростов. Одна пара мандибул начала драть ткань рубахи Бреннана, а другая принялась запихивать оторванные клочки материи в рот.

Бреннан с отвращением сбросил мерзкое существо и раздавил его. Оно громко хрустнуло под его ногой — как таракан — но его место на плече Бреннана уже заняли два других. Он услышал, как выругался Фортунато, и понял, что и чернокожего туза тоже осадили.

— Давай попробуем уйти от них, — сказал он тихонько, но из этой затеи ничего не вышло. «Насекомые» полетели следом и продолжали садиться на них.

— Убегаем! — крикнул Бреннан, и они понеслись по коридору.

Некоторые роители вернулись в «столовую», но большая часть с возбужденным жужжанием последовала за ними. Бреннан бил их на бегу, пытался сбивать тех, что ползали по нему, но место сброшенных или раздавленных мгновенно занимали новые. Похоже, больше всего их интересовала его одежда и, что было гораздо более неприятно, его лук и стрелы. Можно было подумать, что они — мусорщики, запрограммированные на уничтожение неживой материи. Но от этого они отнюдь не становились безвредными. Бреннан то и дело чувствовал, как их острые маленькие мандибулы вонзаются в его плоть. В ушах у него шумело от гула их крыльев и щелканья мандибул. Надо было спасаться.

Они добрались до того места, где коридор разветвлялся надвое, и принялись отчаянно озираться в поисках хоть чего-нибудь, что позволило бы им оторваться от преследователей. Фортунато побежал по другому ответвлению, Бреннан и Мэй последовали за ним. Пол был влажным и скользким. Его поверхность бугрилась. Влага, скопившаяся в небольших лужицах, обдавала их облаками мелких брызг каждый раз, когда они вступали в нее. Жидкость была теплой и прозрачной, хотя и с темноватым оттенком. Не разбирая дороги, они с плеском неслись по коридору, и рой насекомых, похоже, остался позади. Фортунато плюхнулся в небольшое озерцо, скопившееся в одной из наиболее глубоких впадин, и принялся кататься в нем, стряхивая и давя незваных пассажиров, ползавших по его телу. Бреннан с Мэй присоединились к нему. Бреннан крепко сжимал губы и окунулся в темную жидкость с головы до пят. По виду и запаху она напоминала чуть теплую воду со взболтанной в ней мелкой взвесью, и ему не слишком хотелось ее наглотаться.

Бреннан оглядел своих спутников, плещущихся в озерце. Их одежда выглядела так, будто побывала главным блюдом на пиру у полчища моли, а их самих покрывали многочисленные порезы и ссадины, но серьезно, похоже, никто не пострадал. Наиболее упорные насекомые продолжали с сердитым, как показалось Бреннану, жужжанием виться над их головами.

— Как нам от них избавиться? — спросил он, раздражаясь.

— Возможно, у меня еще остались силы, чтобы прогнать этих маленьких поганцев, — выдавил Фортунато.

— Не знаю, разумно ли… — начал Бреннан, но закончить уже не успел.

Дно под их ногами, оказавшееся гигантским сфинктером, разомкнулось. Жидкость хлынула вниз, увлекая их за собой. Бреннан успел сделать глубокий вдох и крепко стиснуть свой лук. Он протянул свободную руку и схватил Мэй за щиколотку — ее уносило вниз, во тьму, и он полетел за ней, растеряв по дороге половину стрел из колчана и ругаясь.

В коридоре оказалось куда больше жидкости, чем они представляли. Они очутились в бушующем водовороте, где не было ни воздуха, чтобы дышать, ни света, чтобы видеть. Бреннан, памятуя молчаливое предостережение Тахиона, крепко держался за щиколотку Мэй.

Их выплеснуло в большую камеру, почти целиком заполненную озером жидкости размером с олимпийский бассейн. Бреннан с Мэй вынырнули на поверхность и принялись оглядываться по сторонам. К счастью, камеру озарял тот же голубоватый фосфоресцирующий свет, что и коридор, где они находились до этого. К ним плыл Фортунато, которому приходилось бороться с течением, уносившим его на другой конец озера.

— Куда это нас занесло? — спросил Фортунато.

Бреннан обнаружил, что на плаву пожимать плечами довольно трудно.

— Не знаю. Может, какой-нибудь резервуар? Всем живым существам для жизни нужна вода.

— Хорошо хоть эти букашки отвязались, — заметил Фортунато.

Он поплыл к стене камеры, Бреннан и Мэй — за ним.

Они вскарабкались по склону, медленно и осторожно: поверхность была влажной и скользкой. В конце концов они выбрались на сушу и упали без сил. Бреннан залепил самые глубокие укусы пластырем из походной аптечки, которая нашлась у него на поясе.

— Куда теперь?

Фортунато на миг прислушался к себе, махнул рукой.

— Туда.

Они зашагали по чреву космической твари. То было кошмарное путешествие по странному царству органического ужаса. Проход, по которому они продвигались, петлял сквозь бескрайние залы, в которых не оформившиеся еще до конца человекоподобные существа идиотски лопотали что-то, подвешенные на своих пуповинах к пульсирующим потолкам, перетекал в галереи, где дрожали похожие на несъедобный студень комья первозданной биомассы, ожидавшие преображения по замыслу Прародительницы Роя, оставлял позади камеры, где изготавливались чудовища сотен самых причудливых видов для целей, ведомых одной лишь их родительнице. Кое-кто из последних был уже настолько развит, что почувствовал вторжение чужаков, но все они до сих пор оставались соединены с телом матери протоплазменной пуповиной. Страшилища скалились, рычали и шипели на Бреннана и его спутников, да так, что для нескольких наиболее настойчивых он не пожалел стрелы.

Не все из них были страшными на вид. У некоторых были вполне человеческие тела и известные человеческие лица. Они заметили Рональда Рейгана с зачесанными назад волосами и смешинкой в глазах, Мэгги Тэтчер, суровую и несгибаемую. Была там и голова Горбачева с малиновым родимым пятном на лбу, насаженная на массу трепещущей протоплазмы, мягкую и пухлую, как будто человеческое тело лепили из дрожжевого теста.

— Господи Иисусе, — пробормотал Фортунато. — Похоже, вовремя мы сюда попали.

— Очень надеюсь, — буркнул Бреннан.

Проход начал сужаться, и они были вынуждены сначала наклоняться, а в конце концов и вовсе ползти на четвереньках. Бреннан оглянулся на Фортунато, и чернокожий туз сделал ему знак продолжать.

— Она впереди. Я чувствую, как она пульсирует: питается и растет, питается и растет.

Плоть туннеля была упругой и теплой. Бреннану было неприятно прикасаться к ней, но он упрямо продвигался вперед. Туннель совсем сузился и стал таким тесным, что Бреннан понял — он не сможет вытащить свой лук. Они оказались безоружны, и их путь лежал в самое опасное место в чреве Прародительницы Роя — нервный центр. Бреннан еще сотню ярдов протискивался сквозь лаз из живой плоти, а Мэй с Фортунато следовали за ним по пятам, пока наконец его не вытолкнуло на открытое пространство. Следом за ним наружу выбрался Фортунато, и они вдвоем помогли вылезти Мэй.

Они стояли в небольшой полости. Там едва хватало места для них троих и большого трехдольного серовато-розового органа, подвешенного в центре полости в паутине волокнистых щупальцев, которые уходили в пол, стены и потолок.

— Вот он, — прошептал Фортунато обессиленно. — Нервный центр Прародительницы Роя. Ее мозг, сердце, или как еще вам будет угодно его назвать.

Они с Бреннаном взглянули на Мэй. Она вышла вперед, и Бреннан поймал ее за руку.

— Убей ее, — настойчиво сказал он. — Убей ее, и будем выбираться отсюда.

Она ответила ему спокойным взглядом. В ее больших черных глазах он увидел свои отражения.

— Ты ведь знаешь, что я поклялась никогда в жизни не причинять вреда живому существу.

— Ты спятила? — воскликнул Фортунато. — Зачем мы тогда сюда шли?

Бреннан отпустил ее руку, и она подошла к органу, висящему в сплетении нервных волокон. Фортунато взглянул на Бреннана.

— Эта девка что, рехнулась?

Бреннан покачал головой, не в силах произнести ни слова, зная, что ему предстоит пережить еще одну потерю. Мэй просунула руки между щупальцев и положила ладони на серо-розовую плоть Прародительницы Роя. Ее кровь заструилась по мыслящему органу.

— Что она делает? — спросил чернокожий туз, которого одолевали одновременно страх, гнев и изумление.

— Сливается с Прародительницей.

Узкий туннель, по которому они проникли в святая святых Прародительницы Роя, начал растягиваться. Бреннан повернулся к отверстию.