Козырные тузы Желязны Роджер

Кант ухмыльнулся крокодильей усмешкой. Тахиона передернуло.

— Точно так, лейтенант.

— А ты, Матиас?

— И я тоже слышал, как вы стучали.

Тахион помотал головой.

— Они. Не. Стучали.

Блэк пожал плечами.

— Доктор, наверное, не услышал — был занят. — Он осклабился. — У него были гости, ну вы меня поняли, да? Одна медсестричка, настоящая красотка. — Он вытащил бумагу с печатями. — В любом случае, ордер мы получили на законном основании. Судья Стейнер собственноручно подписал его всего полчаса назад.

Мэр обернулся к Тахиону.

— Мы всего лишь хотели убедиться, что вы не имеете к происходящему никакого отношения.

Tax снял шляпу и принялся томно обмахиваться ею, оглядывая комнату, битком набитую взбудораженными людьми, и среди них — бог ты мой — был и трехфутового роста тираннозавр, который вдруг превратился в совершенно голого мальчика-подростка.

— О чем это вы, милейший? — спросил он наконец. Мэр пригвоздил его взглядом похожих на две ледышки глаз.

— К нам поступают донесения о происшествии, которое напоминает новую вспышку дикой карты в Джерси.

У Тахиона все сжалось внутри. «Только не это, — подумал он, снова вспомнив те кошмарные недели, тысячи смертей, ужасные увечья, от которых кровь стыла в жилах, безумие, запах… — Нет, это невозможно».

Он сглотнул.

— Чем я могу помочь?

— Сорок тысяч в одной группе, — пробормотал генерал, укладывая размер вражеской армии в сознании. — Не исключено, что уже дошли до Принстона. Двадцать тысяч летунов. Возможно, еще столько же рассеяны по округе и стягиваются к Принстону. — Он уставился на андроида. — Есть какие-нибудь соображения, куда они двинутся после Принстона? Филадельфия? Нью-Йорк? К югу или к северу?

— Не могу утверждать наверняка.

Генерал-лейтенант представлял собой островок спокойствия в океане хаоса. Телефоны трезвонили, адъютанты сбивались с ног, а откуда-то снаружи доносились крики. Весть о приземлении в Нью-Джерси полчищ хищных пришельцев, казалось, нисколько не обеспокоила этого худого очкастого человека по фамилии Картер. Он командовал Первой армией США отсюда, из своего штаба в форте Мид, штат Мэриленд.

— Пока что в моем распоряжении только Восемьдесят вторая дивизия и Национальная гвардия, — сказал Картер. — Этого недостаточно, чтобы защищать одновременно Нью-Йорк и Филли. Вот если бы у меня были части морской пехоты из Леджуна… но командующий морской пехотой не хочет отзывать их, так как они входят в силы быстрого развертывания. — Он глотнул клюквенного сока и вздохнул. — Это все издержки перевода армии мирного времени на военное положение. Придет и наше время, вот тогда и поглядим, кто будет смеяться последним.

Андроид сделал вывод, что Рой высадился в четырех местах на территории Северной Америки: в Нью-Джерси, в Кентукки южнее Луисвилля, в окрестностях Макаллена в Техасе, по обеим сторонам от американо-мексиканской границы, а также со значительным разбросом над большей частью территории северной канадской провинции Манитоба. Место кентуккийской высадки тоже находилось в зоне ответственности Первой армии, и Картер дал частям из фортов Нокс и Кэмпбелл приказ действовать.

— На север или на юг? — размышлял вслух Картер. — Черт, знать бы, куда они направляются. — Он помассировал себе виски. — Пора оторвать задницу и действовать, — решил он. — Вы видели, что они двигаются на север. Пошлю в Ньюарк воздушный десант и прикажу Национальной гвардии тоже подтягиваться туда.

К Картеру подскочил очередной адъютант с запиской.

— Ага! — воскликнул генерал, прочитав ее. — Губернатор штата Нью-Йорк попросил всех местных тузов собраться в здании мэрии. Есть идея использовать всех вас в качестве ударных войск. Вы ведь туз, да?

— Я — искусственный интеллект шестого поколения, запрограммированный на защиту общества.

— Так значит, вы — робот? — Вид у Картера был такой, словно он только что это понял. — Вас кто-то собрал?

— Совершенно верно.

Его вежливость была уже практически-безукоризненной, а речь — все более лаконичной. Он был очень доволен собой.

Генерал отреагировал мгновенно.

— Вы один или существуют другие такие же? Можно ли собрать таких, как вы, побольше? Здесь, похоже, будет горячо.

— Я могу передать ваш запрос моему создателю. Но не думаю, что стоит рассчитывать на такого рода помощь в ближайшем будущем.

— Тогда передайте ему, пожалуйста. И еще я хочу, чтобы вы поговорили с одним человеком из моего штаба. Расскажите ему о своих возможностях. Таким образом мы сможем более эффективно использовать вас.

— Слушаюсь, сэр.

Андроид попытался говорить четко, по-военному, и решил, что это ему удалось.

— Нет, — покачал головой Тахион. — Это не дикая карта.

Теперь у него было больше сведений, в том числе и фотографии. Никакая эпидемия дикой карты — даже если предположить новый, усовершенствованный вариант вируса — не могла бы привести к таким результатам. «Ну хоть в этом меня не смогут обвинить», — подумал он.

— Полагаю, — продолжал Тахион, — то, что обрушилось на Джерси, — угроза, с которой не раз сталкивалась и моя собственная раса. Эти существа напали на две наши колонии; одну уничтожили полностью, а вторую почти полностью. Потом наши экспедиции расправились с ними, но мы знаем, что остались другие. Это Т'зан-д'ран… — Он наткнулся на непонимающие взгляды. — В переводе это означает «Рой».

Вид у сенатора Хартманна был скептический.

— Не дикая карта? Вы хотите убедить меня, что на Нью-Джерси напали пчелы-убийцы из космоса?

— Это не насекомые. Они скорее ближе к — как это будет?.. — Он пожал плечами. — Они — дрожжи. Гигантские плотоядные дрожжи, обладающие телепатическими способностями и управляемые их гигантской матерью-производительницей из космоса. И очень голодные. Я бы на вашем месте объявил всеобщую мобилизацию.

Вид у мэра стал обреченный.

— Хорошо. Там, внизу, собралось с полдюжины тузов. Я прошу вас спуститься к ним и дать им все инструкции.

Сквозь световые люки в крыше просачивался шум охваченной паникой толпы. Было четыре утра, но, казалось, половина Манхэттена пыталась выбраться из города. Образовалась страшнейшая пробка — ничего подобного город не помнил со Дня дикой карты.

Травничек ухмылялся, проглядывая заметки, которые он впопыхах нацарапал на обертках и пустых сигаретных пачках за время своего долгого творческого запоя.

— Значит, армия хочет получить еще много таких, как ты, да? Хе-хе. И сколько они предлагают?

— Генерал Картер просто проявил интерес. Я уверен, что снабжение не входит в его компетенцию.

Ухмылка Максима сменилась озабоченной гримасой — он поднес свои записи к самым глазам. До чего скверный почерк — прочесть эти каракули совершенно не представлялось возможным. Черт, да что же он там понаписал?

Он обвел взглядом свой чердак, немыслимые завалы разнообразного хлама. Таких записей здесь были тысячи.

— Передай ему, что мне нужно твердое предложение. Скажи, что я хочу десять миллионов за одного робота. А лучше двадцать. Отчисления за использование моей программы. И еще чтобы первый десяток роботов достался мне — в качестве телохранителей.

— Слушаюсь, сэр. В какой срок я могу обещать ему доставку чертежей?

Травничек снова оглядел свой развал.

— Это может занять некоторое время. — Черт, ему придется воссоздавать все с нуля! — Самое главное — вытряси из него твердое обещание, что его ведомство выплатит мне эти деньги.

— Слушаюсь, сэр.

— Но сначала разбери этот хламовник. Мои записи разложишь по кучкам вот здесь.

Он указал на довольно чистый пятачок на одном из своих столов.

— Сэр. Там пришельцы.

— Пришельцы подождут. — Максим хохотнул. — Когда эти твари сожрут половину Нью-Джерси, вояки начнут ценить тебя куда больше.

Бесстрастное лицо андроида не дрогнуло.

— Слушаюсь, сэр.

Он начал убирать лабораторию.

— С ума сойти! — сказал Картер.

Хаос, который окружал его, наконец-то улегся. Тишину в импровизированном командном пункте, устроенном в зале вылетов международного аэропорта Ньюарка, нарушал лишь рев военных реактивных самолетов, изрыгавших солдат и снаряжение. Десантники в мешковатых штанах и недавно появившихся кевларовых шлемах стояли рядом с пузатыми офицерами Национальной гвардии и тузами в комбинезонах. Все ждали, что еще скажет Картер. Тот поднес несколько инфракрасных фотографий к окну, сквозь которое уже начинал просачиваться утренний свет.

— Они двигаются на юг. К Филадельфии. Авангард, прикрытия с флангов, основные силы и арьергард. — Картер обвел взглядом свой штаб. — Такое впечатление, будто они читают наши руководства по военной тактике.

Он швырнул фотографии на стол.

— Я хочу, чтобы вы построили свои отряды и направились на юг. Двигайтесь прямо по Джерсийскому шоссе. Если понадобится, реквизируйте гражданский автотранспорт. Нужно обойти их с флангов и выйти с востока к Трентону. Возможно, нам удастся остановить их арьергард до того, как они покинут Принстон. — Он обернулся к адъютанту. — Свяжитесь со штабом Национальной гвардии в Пенсильвании. Пусть взорвут мосты через реку Делавэр. Если у них нет саперов, тогда пускай перекроют движение — перегородят грузовиками.

Картер обратился к тузам, которые столпились в уголке, рядом с кучкой сдвинутых в спешке пластмассовых стульев. Модульный человек, Плакальщик, Мистраль, Импульс. Птеродактиль, который на самом деле был маленьким мальчиком, способным превращаться в различных рептилий, — за ним уже несколько раз приходила мама. Соколицу сопровождала ее съемочная группа. Черепаха кружил над терминалом в массивном бронированном панцире. Не было только Тахиона — его вызвали в Вашингтон в качестве научного консультанта.

— Морская пехота перебазируется из Леджуна в Филадельфию, — сообщил Картер. Тон у него был мягкий. — Хоть у кого-то хватило ума передать их под мое командование. Но только один полк успеет добраться до Делавэра вовремя, чтобы перехватить авангард пришельцев, и у них не будет ни броневой техники, ни тяжелого вооружения — их привезут к мостам на школьных автобусах. Это значит, что их разобьют. Я не могу вам приказывать, но был бы очень благодарен вам, если бы вы отправились в Филадельфию и помогли им. Нам нужно время, чтобы подтянуть туда все остальные части. Вы можете спасти кучу народу.

Коулмен Хаббард стоял перед собравшимися мужчинами и женщинами в ястребиной маске бога Ра. Он был в масонском фартуке и с голой грудью и от этого испытывал некоторую неловкость: ему казалось, что все только и смотрят на его рубцы — следы ожогов, покрывавшие его тело после пожара в старом храме в центре города. Воспоминание о языках пламени заставило его содрогнуться, и он поднял глаза, чтобы отвлечься от мыслей о прошлом…

Над ним сияла фигура астрального существа — исполина с бараньей головой и громадным эрегированным фаллосом. В руках великан держал анк и изогнутую ветвь, символы жизненной силы и власти: то был бог Амон, созидатель вселенной.

Властитель Амон — магистр египетских масонов — в действительности был дряхлым старцем, полукалекой, находившимся сейчас в своей комнате за многие мили отсюда. Его астральное тело могло принимать какую угодно форму, но в своем земном обличье он был известен под именем Астроном.

Сияние Амона ослепляло его почитателей. Глас бога зазвучал в мозгу Хаббарда, и он, воздев руки, передал божественные слова своим братьям и сестрам.

— Тиамат грядет. Наш час пробил. Мы должны сосредоточить все наши усилия на новом храме. Машина Шакти должна быть собрана и проверена.

Над рогатой головой бога возникло еще одно видение: изменчивая масса протоплазмы со множеством щупальцев и глаз.

— Узрите же Тиамат, — проговорил Амон.

По толпе собравшихся пробежал тихий ропот. Существо на глазах росло, лучилось божественным сиянием.

— Моя сестра здесь, — возвестил Амон, и его голос эхом отозвался в голове Хаббарда. — Мы должны устроить ей достойную встречу.

Хлопающее крыльями существо засосало в воздухозаборник истребителя, «Харриер» с воем выплюнул перемолотую массу. Хлопанье крыльев заглушало рев реактивных двигателей и стрекот вертолетных винтов. Горящий напалм рдеющей пленкой растекался по воде. Разноцветные дымные полосы сигнальных ракет расчерчивали небо.

Основные силы десанта пришельцев опустошали Трентон, а авангард уже был за рекой. Перекрытые и взорванные мосты не остановили их: они просто-напросто плюхнулись в ледяную воду реки и бескрайней темной волной хлынули на другой берег. Сотня летунов окружила вертолет командующего морской пехотой, машина рухнула, и руководить сопротивлением стало некому: остались лишь кучки стоящих насмерть людей, отчаянно пытающихся удержать оборону и переломить всесокрушающую волну наступления беспощадных тварей.

Тузы разделились и действовали там, где положение становилось критическим. Модульный человек сжигал врагов, пытаясь поддержать разрозненные очаги сопротивления, которые один за другим подвергались натиску. Задача была безнадежной с самого начала.

Откуда-то слева доносились крики Плакальщика — так он парализовывал чужаков. Здесь его талант был куда полезней, чем все возможности андроида: микроволновой лазер был слишком точным оружием, чтобы пытаться с его помощью сдержать настоящий вал нападавших, тогда как ультразвуковые завывания Плакальщика косили противника целыми группами, и притом в считанные секунды.

Из-за угла, где в гуще свалки сбивался с ног андроид, вывернул танк Национальной гвардии и тут же врезался в здание, застрял в каменной кладке. Он был весь облеплен летунами, которые закрыли смотровую щель. Модульный человек спикировал на танк и принялся рвать летунов, как бумагу. Едкая жидкость забрызгала его одежду, искусственная кожа задымилась. Танк скрежетал гусеницами по камню, пытаясь выбраться из стены.

Андроид поднялся в воздух, и на экране его радара расплылось большое пятно — великая и могучая Черепаха, которая швыряла тварей в воздух, и они падали на землю. Летуны бестолково бились в бронированный панцирь, их кислота не могла разъесть толстую броню.

Затрещал воздух, разорванный возбужденными фотонами: то был Импульс, чье тело обратилось в свет. Человек-лазер рикошетом отлетел от врагов, сбил десяток и исчез. Когда Импульс расходовал всю энергию до конца, он принимал свой человеческий облик, и это делало его уязвимым. Андроид очень надеялся, что летуны его не найдут.

В вышине реяла Мистраль, раскрашенная в цвета боевого стяга. Она училась в Колумбийском университете и одевалась в яркие патриотические тона, как и ее отец, Циклон. Семнадцатилетняя девушка обрушивала на летунов тайфуны, расшвыривала их, разрывала их на части. Подобраться к ней было невозможно.

Над ней бесцельно кружила Соколица. Она была слишком слаба, чтобы тягаться с представителями Роя в любом их воплощении.

Но даже их объединенных усилий было недостаточно. Рой продолжал свое движение там, где не было тузов.

Воздух огласил оглушительный вой: рваные черные тени, «Эйргард А-10», неслись по небу, стрекоча пулеметами и вспенивая воду Делавэра. Бомбы падали из-под крыльев, расцветали яркими лепестками напалма.

Андроид стрелял, пока не отказали генераторы. Тогда он стал сражаться с летунами голыми руками. Его переполняло отчаяние, потом оно сменилось яростью. Все было напрасно. Шестой морской пехотный полк перебили еще на подходе.

Между Трентоном и Левиттоном бомбы и напалм окрасили декабрьский бурый пейзаж в черный цвет. На подходах к Филадельфии заняли позиции еще два полка морской пехоты, на этот раз с поддержкой артиллерии и небольшой бронетанковой части.

Тузы собрались в ресторане Говарда Джонсона на обочине Пенсильванского шоссе, вот только Импульс лежал в палатке мобильного госпиталя: он перерасходовал свою энергию и теперь балансировал на грани полного упадка сил. Все остальные ждали сигнала к контратаке.

На парковочной площадке разместили зенитную батарею, и от грохота орудий повылетала большая часть окон в ресторане. В вышине не умолкал рев реактивных двигателей.

Мистраль сжалась в комочек в углу за столиком. Ее плечи вздрагивали при каждом новом залпе орудий, по лицу ручьями струились слезы. До нее Рой не добрался, но у нее на глазах погибло немало людей, и хотя она стойко держалась все сражение и вынесла, казалось, бесконечный кошмар отступления, теперь запоздалая реакция взяла свое. Соколица сидела рядом с ней и ласково нашептывала какие-то слова, которых андроид не мог разобрать. Между тем Плакальщик обыскивал ресторан в поисках чего-нибудь съестного.

— Индюшачья тушенка! — обрадовался туз. — Отлично. Устроим себе День благодарения. — Он взглянул на Модульного человека. — Ты же робот, да? Ты что-нибудь ешь?

Андроид вставил два пальца в розетку. Сверкнула вспышка, в воздухе запахло озоном.

— Так проще, — пояснил он.

— Тебя собираются пустить в производство? Пентагон вроде проявляет интерес.

— Я передал условия моего создателя генералу Картеру. Ответа пока не получил. Думаю, сейчас командная иерархия нарушена.

— Да уж. Мне можешь об этом не рассказывать.

Сквозь грохот орудий и рев реактивных двигателей пробивался еще какой-то звук, похожий на треск стрелкового оружия.

В ресторан ворвался офицер со шлемом под мышкой.

— Началось… — выдохнул он.

Мистраль подняла на офицера полные слез глаза. Сейчас никто не дал бы ей даже ее семнадцати.

— Я готова.

Рой удалось остановить на окраине Филадельфии. Два полка морской пехоты выстояли, и вокруг их опорных пунктов высились штабеля мертвых пришельцев. Победа стала возможной благодаря поддержке авиации и линкору «Нью-Джерси», который все это время бил восемнадцатимиллиметровыми снарядами с Атлантического океана, а также Национальной гвардии Картера и десантникам, которые ударили по чудовищам с тыла.

И конечно, благодаря тузам, которые сражались почти до самого рассвета, — именно тогда Рой дрогнул и начал двигаться к западу, к далеким горам.

Всю ночь в аэропорту Филадельфии приземлялись самолеты, доставлявшие морских пехотинцев из самой Калифорнии.

На следующее утро началось контрнаступление.

В углу зала вылетов что-то настойчиво бубнил телевизор. Модульный человек прилетел с последними новостями о передвижении Роя. Но Картер был занят: готовясь к перемещению своего командного пункта на запад от Аллентауна, он разговаривал по рации с командирами в Кентукки. На экране мелькали репортажи: кадры были сняты с безопасного расстояния при помощи увеличителя. Вот высокий юноша в солдатской одежде без каких-либо опознавательных знаков двадцатифутовым стволом дерева крушил чужаков. Затем показали интервью с ним: на вид молодому человеку было не больше двадцати, но глаза принадлежали глубокому старцу. Это был Джек Браун, Золотой Мальчик сороковых и Туз-Иуда пятидесятых, вернувшийся на сцену, когда возникла такая необходимость.

На экране мелькали и другие тузы: Циклон, отец Мистраль, сражался с Роем в Техасе плечом к плечу со своей съемочной группой, вооруженной автоматами. Чудовища отступали по всему фронту, теснимые бронетанковой техникой из фортов Блисс и Худ и пехотой из форта Полк, а летуны тысячами дохли от применения опробованных в эпоху Вьетнама дефолиантов.

Мексиканцы, не успевшие вовремя провести мобилизацию, с не подготовленной к современной крупномасштабной войне армией, не были обрадованы известием, что Рой теснят в Чихуахуа, и протестовали против этого — впрочем, безуспешно.

И новые кадры, новые места, новые тела, усеивавшие истерзанную землю. Репортажи с осенних равнин северной Германии, где Рой угодил прямо в центр масштабных маневров и ему не удалось даже сосредоточиться в одном месте. Волна катилась по Европе и уже перекинулась за греко-турецко-болгарскую границу. Правительства никак не могли договориться друг с другом, а простые люди страдали.

Молитвы и надежды: репортаж из Иерусалима и Вифлеема, запруженных собравшимися на Рождество паломниками.

Говорящие сами за себя черно-белые кадры из Китая: по самым приблизительным оценкам — пятьдесят миллионов погибших, толпы беженцев и длинные колонны войск на марше. Африка, Ближний Восток, Южная Америка — шествие Роя по странам третьего мира, нескончаемые сцены бойни. За исключением Австралии, ни один континент не избежал атаки пришельцев.

Относительно того, что творилось за железным занавесом, ходили разные слухи. Хотя официально об этом нигде не объявили, но, по всей видимости, десанты Роя высадились на юге Польши, на Украине и как минимум в двух местах в Сибири. Была проведена мобилизация, и вооруженные силы направлялись к месту сражения. Комментаторы уже предрекали России массовый голод: в ходе всеобщей мобилизации были реквизированы грузовики и железнодорожные вагоны, которые использовались для подвоза продовольствия гражданскому населению.

И снова на экране замелькали знакомые кадры: вот Мистраль отбивается от летунов в небе, вот удрученный Картер нехотя дает пресс-конференцию, вот мэр Филадельфии на грани истерики… Андроид отвернулся от телевизора. Он повидал слишком много таких сцен.

Вдруг словно призрачный ветер коснулся его кибернетического сердца, а следом пришла внезапная слабость. Телевизор зашипел, изображение пропало. С той стороны, где сидели связисты, послышались невнятные возгласы: какое-то электронное оборудование вышло из строя. Модульный человек встревожился: что случилось?

И снова налетел этот странный призрачный ветер, и время остановило свой бег. Опять перебои со связью. Андроид направился к Картеру. Генерал дрожащей рукой положил телефонную трубку; никто никогда не видел его таким испуганным.

— Это был электромагнитный импульс, — сообщил он. — Кто-то только что рванул ядерную бомбу, и думаю, это были не мы.

Газеты до сих пор пестрели заголовками о вторжении пришельцев. По всему Среднему Западу родителей настойчиво убеждали не поить детей молоком: сохранялась опасность радиоактивного заражения после воздушных взрывов, которые произвели русские, чтобы уничтожить чужаков в Сибири. Связь до сих пор была нарушена: бомбы выбросили в ионосферу такую дозу радиации, что многие американские микросхемы не выдержали.

Было много споров о том, следует ли затемнять Нью-Йорк или нет, хотя после упорных шестидневных боев Рой обратился в бегство.

Коулмену Хаббарду было не до того. Он шагал по Шестой авеню, скрежеща зубами; голова у него раскалывалась: недавнее напряжение не прошло бесследно.

Какая нелепость! Один из подающих самые большие надежды членов ордена, совсем еще молоденький Фабиан, был арестован по какому-то нелепому обвинению в изнасиловании. Действительно, мальчишка был сам не свой до баб, даже если те были совсем не в восторге от него, — и Хаббарда отправили поговорить с полицейским капитаном, который вел это дело. И задача-то казалась совершенно пустяковой: с лихвой хватило бы каких-нибудь потерявшихся бумажек или внедренного в капитанскую голову убеждения о недостатке улик… Вот только сознание этого человека оказалось каким-то увертливым, и Коулмену не удалось завладеть им. В конце концов капитан Макферсон разозлился и выставил его за дверь.

Властитель Амон не терпел промахов, его кара могла быть беспощадной. Хаббард еще раз повторил про себя, как будет оправдываться.

Стройная рыжеволосая женщина в сногсшибательном деловом костюме от «Берберри» едва не налетела на него и торопливо зашагала дальше, даже не извинившись. В руке у нее был кожаный портфель, на ногах — кроссовки.

Более приличествующие ее виду туфли торчали из рюкзака на плече.

Коулмен разозлился, так как терпеть не мог грубости. Уголки его губ дрогнули в кривой улыбке. Он потянулся своим сознанием к ее разуму, ее мыслям и нащупал уязвимое место, брешь в ее защите. Затем, собрав всю свою силу, ударил. Женщина пошатнулась, когда он перехватил контроль над ее сознанием. Портфель упал на землю. Подобрав его, Хаббард взял свою жертву под локоть.

— Вот так, — проговорил он. — Вы, кажется, немного нездоровы.

Она захлопала глазами.

— Что такое?

— Я живу совсем рядом. На Пятьдесят седьмой улице. Думаю, вам стоит зайти ко мне и немного отдохнуть.

— Зайти? Куда?

Он осторожно завладел ее разумом и, как марионетку, повел по улице. Надо же, какой податливый материал! Его охватило ликование.

Когда-то давным-давно Коулмен Хаббард использовал свою силу для того, чтобы подтолкнуть жену к измене, еще пару раз для того, чтобы получить повышение по службе. Потом он встретил властителя Амона и узнал, зачем ему дана эта сила. Коулмен ушел с работы и с тех пор жил на иждивении ордена.

Пожалуй, стоит задержаться в ее сознании, узнать, кто она такая, какие тайные страхи ее терзают. А потом Хаббард воплотит их, один за другим, и насладится результатом, будет тешиться ее покорностью и отвращением к себе самой. Он будет ласкать ее разум и упиваться ее безумием, в то время как женщина станет вымаливать у него каждое унижение.

Это была лишь малая часть того, что Коулмен Хаббард вынес из наблюдений за властителем Амоном. На несколько часов он сможет полностью погрузиться в чужой страх и забыть о своем.