Призраки белых ночей Тимошенко Наталья

© Обухова Л., Тимошенко Н., текст, 2018

Пролог

4 июля 2014 года, 20.02

Санкт-Петербург

Вечер пятницы вызывал у Вити Селуянова смешанные чувства. С одной стороны, когда рабочий день подходил к концу, он предвкушал грядущие выходные. Предвкушал всегда, независимо от того, что входило в его планы: поездка в другой город или за город, вечеринка, романтическое свидание или просто лежание на диване и поедание пиццы с пивом за просмотром телевизора. С другой – впечатление от грядущих выходных портили пятничные пробки, в которых приходилось проводить целый час. Бесконечный поток дачников устремлялся к своим огородам, заполоняя железными конями улицы и наглухо перекрывая все выезды из города. Впрочем, одно время Виктор жил в Москве, а никакая пятничная пробка в Питере не могла сравниться с движением там. Обычно этим он себя и успокаивал.

Сегодня Вите и вовсе повезло: он проскочил по своему обычному маршруту, задержавшись всего на десять минут дольше, чем обычно, а потому припарковался в собственном дворе раньше, чем рассчитывал. Даже смог найти достаточно удобное место, что еще больше подняло настроение.

Во дворе кипела жизнь. Летом, когда тепло и светло, все стремятся больше времени проводить на улице. Дети дольше скачут по площадке, соседи с удовольствием выгуливают собак, болтая друг с другом. Кучкуются подростки, катаясь на скейтбордах и роликах, и втихаря курят, прячась за углом. Молодые люди постарше курят открыто, потягивая из бутылок пиво. И всем хорошо.

Выйдя из машины, Витя попал в облако мыльных пузырей, которое как раз запустил мальчик двух лет на вид. Гуляющий с ним отец вяло попенял ему, веля запускать пузыри там, где никого нет, но Витя только отмахнулся, давая понять, что он не в претензии. Сегодня у него было слишком хорошее настроение, чтобы переживать из-за гипотетических мыльных разводов на рабочем костюме. Сегодня его ждет длинный вечер блаженного безделья, а завтра – веселый пикник на озере со старыми друзьями. Музыка, выпивка, шашлык… И, может быть, Лидка, с которой он встречался на первом курсе, выпьет достаточно, чтобы на время забыть о том, что у нее есть муж.

Сам Витя считал себя человеком свободным, хоть бракоразводный процесс и затянулся, но, положа руку на сердце, он и до начала развода считал себя в принципе свободным человеком. Предстоящее судебное заседание не портило ему настроения. Витя был уверен, что все получится, и эта жадная сучка, его почти бывшая жена, не получит ничего из того, что он заработал и купил. Так-то.

Поднявшись в квартиру, Витя первым делом позвонил в службу доставки и заказал себе вредной, но такой вкусной еды. Конечно, уже появившееся брюшко, несмотря на неполные тридцать лет, как бы намекало, что стоит питаться более правильно, но женщины все равно обращали на него внимание, а потому Витя искренне считал, что он очень даже в форме.

Сделав заказ, он сменил неудобный костюм на мягкие спортивные штаны и футболку, в ванной плеснул в лицо воды: очень уж жарко и пыльно было на улице, парило, как перед дождем, хотелось умыться. Посмотрел на себя в зеркало, проведя рукой по почти лысой макушке. Пора снова сбрить отросшие волосы, иначе становится заметно, что на половине головы волосы просто отказываются расти. Витя поморщился, подумав, что стоило это сделать перед поездкой на озеро, но потом махнул рукой: едут они во второй половине дня, чтобы кутить всю ночь, он еще успеет с утра зайти в парикмахерскую.

Какая-то тень промелькнула в отражении за его плечом. На мгновение Вите показалось, что кто-то стоит у него за спиной, хотя это и было невозможно. Он вздрогнул, моргнул – видение тут же развеялось, но он торопливо обернулся и даже выглянул из ванны, прислушиваясь к тишине квартиры. Нигде не слышалось шагов или чьего-то дыхания.

Но он так отчетливо видел кого-то! И уже не в первый раз за последние дни.

Это на какое-то время выбило его из колеи. Всякие странные видения – это не к добру, но вскоре у него появилась проблема посерьезнее.

Из ванной он отправился в гостиную, чтобы включить телевизор и выбрать, что посмотреть, но был вынужден остановиться на пороге: босых ног коснулась ледяная вода. Ею оказался залит весь пол.

– Что за?.. – пробормотал Витя, поднимая глаза к потолку.

Кроме варианта, что его затапливают соседи сверху, в голову ничего не приходило. Однако потолок и стены оставались сухи, а вода меж тем быстро прибывала: за какие-то секунды она достигла щиколоток. И это при немаленькой площади квартиры.

Витя торопливо подкатал штанины и побежал на кухню, предположив, что вода течет оттуда, ведь в ванной он только что был и ничего такого не заметил. Смущало отсутствие характерного звука льющейся воды, но откуда-то же она должна поступать?

Однако на кухне отыскать источник тоже не удалось: все краны были закрыты, а трубы выглядели целыми. Тем не менее вода поднялась уже до колен. Как она может прибывать так быстро? Это было нереально, но это было правдой: от холода сводило ноги, штанины все-таки намокли и передвигаться по квартире стало сложно.

Нужно было как-то избавиться от воды, поэтому он так быстро, как только мог, побежал к входной двери, чтобы открыть ее. Тогда вода выльется из квартиры и можно будет понять, откуда она берется…

Мысль оборвалась, когда в темном коридоре путь Вите преградила странная фигура. Он сразу подумал, что именно этого… это существо привлекло его внимание в зеркальном отражении. Оно возвышалось над водой, голова почти подпирала потолок.

Витя не верил собственным глазам, машинально потянулся к выключателю, но вовремя остановил себя. Не хватало только короткого замыкания, когда он в воде уже по пояс. Странно, что до сих пор не коротнуло розетки… Эта мысль промелькнула у него в голове и тут же исчезла вместе с загадочной высокой фигурой.

Потратив еще с полминуты на недоумение, Витя пришел в себя и снова шагнул к двери. Точнее, уже практически поплыл.

Дверь оказалась заперта, хотя он совершенно не помнил, чтобы закрывал замки на ключ. Обычно он просто задвигал массивную щеколду. Тем не менее открыть дверь без ключа было невозможно, а тумбочка, на которую он обычно бросал связку, уже ушла под воду. От холода зуб на зуб не попадал, а тело почти не слушалось. Еще немного в такой воде – и он замерзнет насмерть.

Надо было как-то от нее избавиться. Раз не получилось открыть дверь, Витя решил открыть окно.

Однако прекрасные, относительно новые пластиковые окна не открылись ни в гостиной, ни в спальне, ни на кухне.

– Это все просто нереально, – дрожа всем телом, выдохнул Витя.

Его взгляд упал на раковину, которая тоже ушла под воду. Что-то показалось ему странным. Он подплыл к мойке и опустил в нее руку, убеждаясь в том, что показалось ему со стороны.

Вода не уходила в слив. Вода вообще не заполняла раковину, словно та была затянута невидимой и неосязаемой пленкой.

Почти не отдавая себе отчет в своих действиях, Витя ринулся в ванную, чтобы проверить. Там обнаружилась та же картина: ни в раковину, ни в ванну вода не набиралась. Они оставались пусты и сухи. Как тот фокус с перевернутым стаканом, погруженным в воду. Только на этот раз стакан стоял правильно, но фокус все равно работал.

– Этого просто не может быть, – пробормотал Витя Селуянов, чувствуя мокрой рукой сухое дно ванны.

Когда сорок пять минут спустя в дверь его квартиры позвонил курьер с заказанной пиццей и крылышками барбекю, ему никто не открыл. Он звонил долго, настойчиво. Набирал номер на телефоне и даже слышал, как тот заливается веселенькой мелодией в квартире, но других звуков за дверью не было.

Курьер досадливо поморщился, возвращаясь к лифту и набирая номер оператора. Пусть этого козла внесут в черный список. Такое иногда случалось. Кто-то за час до доставки умудрялся напиться и уснуть непробудным сном, кто-то куда-нибудь уходил, думая, что курьер подождет, ничего страшного. Некоторые даже в последний момент передумывали и, не желая разбираться, просто делали вид, что их нет дома.

Того, что на самом деле произошло с Витей Селуяновым, курьер, конечно, не смог бы даже предположить.

Глава 1

5 июля 2014 года, 13.48

ул. Капитанская, Санкт-Петербург

– Это ужасно!

Голос жены вывел Максима из состояния полудремы, в котором он пребывал вот уже почти час, лежа на диване и делая вид, что читает. Он опустил книгу и посмотрел на Сашу. Та стояла перед большим зеркалом во весь рост, глядя на свое отражение с крайним возмущением. На ней было надето длинное светлое платье в пол, напоминающее ночную сорочку. Темные кудрявые волосы, волной падающие на плечи, украшал венок из искусственных цветов. Смотрелась Саша в этом наряде немного нелепо, но достаточно мило, на его взгляд.

– Вот скажи мне, кто это придумал? – продолжала возмущаться она, поворачиваясь из стороны в сторону и рассматривая себя в зеркале.

– Вопрос не в том, кто это придумал, а в том, зачем ты на это согласилась, – усмехнулся Максим, снова поднимая книгу.

Саша стащила с головы венок, бросила на низкий столик, подошла к дивану и с размаху плюхнулась рядом с мужем.

– Иногда я жалею о своих решениях, – призналась она.

– Вот уж ни за что не поверю.

И в этом он был прав, как всегда. Сашу было легко подбить на любую авантюру, которая вносила разнообразие в скуку повседневной жизни, и жалела она об этом крайне редко. Бывало, конечно, но даже слово «иногда» здесь казалось неуместным.

Когда в феврале на очередной встрече выпускников медицинского университета, который она закончила шесть лет назад, поступило предложение отметить это событие летом с размахом на природе, она была в числе тех, кто поддержал инициативу первыми.

– Шесть лет вместе учились, шесть лет как закончили – это надо отметить! – было именно ее фразой.

Правда, дальнейшая вакханалия обсуждалась в тот момент, когда она в начале мая умотала с друзьями на расследование очередного аномального явления, чем периодически занималась вот уже больше двух лет. Когда она вернулась, ее поставили перед фактом, что встречаться решили в первые выходные июля на озере примерно в семидесяти километрах от Санкт-Петербурга. Там находилась очень приличная база отдыха с типовыми коттеджами, мангалами, развлечениями и всем, что может понадобиться для хорошего отдыха. Но и этого бывшим однокурсникам, а ныне уважаемым врачам, показалось мало. Чтобы не заниматься всей организацией самостоятельно, они наняли специального человека: какую-то хорошую знакомую одного из однокурсников. И то ли именно ей, то ли все же кому-то из бывших выпускников принадлежала идея сделать встречу тематической, а именно: совместить с празднованием Купальской ночи. Никого не смущало, что сама Купальская ночь выпадает с воскресенья на понедельник, а не на сутки раньше.

– Язычников среди нас нет, – отмахнулся староста, Мишка Николаев, когда кто-то указал ему на это. – Подумаешь, чуть раньше, зато весело!

На самом деле тогда, в мае, Саша не стала возражать против этой идеи, а горячо поддержала. Она всю жизнь прожила в городе, на подобных праздниках никогда не была и вообще не представляла, бывает ли что-то подобное в их регионе. Всю нелепость предстоящего события она осознала только сегодня, стоя перед зеркалом и глядя на себя в «подходящем» наряде. Об этих платьях они с девчонками договорились заранее, как и о нелепых венках. Интересно, теперь каждая думала, как они ошиблись, но стеснялась высказаться первой? Однако деваться было уже некуда.

Максим предлагал отвезти ее, но она предпочла взять свою машину. Организатор праздника оказалась из Москвы, а потому необходимым количеством транспорта в Питере не располагала. Можно было бы, конечно, нанять здесь, но все решили, что будет проще и дешевле воспользоваться своими автомобилями как минимум для доставки людей и продуктов. Встреча и так выходила недешевой. Настолько недешевой, что со всего курса в итоге собрался только двадцать один человек. Да и просто Саша предпочитала иметь транспорт под рукой, когда планировалась встреча далеко за городом.

Забив багажник огромной «Ауди» под завязку и посадив «на хвост» четверых однокурсников, уже в четыре часа она покинула город. День выдался пасмурным, но теплым. Если в Санкт-Петербурге накрапывал мелкий дождь, то почти сразу за его пределами он прекратился, только тяжелые тучи, грозившие вот-вот разродиться ливнем, нависали низко над землей, но угрозы своей не исполняли.

На озере царила суета. Саша приехала последней, еще четыре машины стояли на небольшой парковке. Однокурсники сняли три коттеджа в дальнем конце базы и теперь под руководством хрупкой блондинки-организатора по имени Анна готовились к предстоящей ночи. Анна наняла в деревне рядом с базой двоих рабочих, но те в данный момент занимались площадкой чуть ближе к озеру, где планировались танцы, конкурсы и развлечения. Выпивка и закуска легли на плечи отдыхающих, но как минимум три человека из группы считали себя экспертами по шашлыкам, а потому были только рады заняться грилем и мангалами.

Сама база представляла собой небольшую огороженную территорию на берегу огромного озера, окруженного сосновым лесом. Десяток коттеджей расположились вдоль берега, находясь на возвышенности, а потому от каждого вниз тянулась длинная лестница. Как и обещал рекламный буклет, возле домика имелся мангал, а позади пряталась небольшая парковка. С террасы коттеджей можно было разглядеть озеро, залегшее в низине, и только величавые многовековые сосны частично прятали его от глаз. У пирсов покачивались на слабых волнах лодки. Их планировали украсить цветами и свечами и использовать по назначению этой ночью.

Впечатление портил только прохладный ветер да угроза дождя, но на этот случай рабочие уже растягивали над площадкой большой тент.

Ближе к девяти вечера, когда солнце опустилось ниже плотных облаков, но еще не ушло под воду озера, окрасив его и окружающий мир в красно-оранжевые оттенки, а ветер немного утих, все было готово: шашлык пожарен, вино и пиво охлаждено, овощи нарезаны, участники переодеты в нужные одежды.

– Ну что, все собрались, можно начинать? – громко спросил Николаев, негласно взявший на себя роль главного на правах бывшего старосты.

– Коровьев не приехал еще, – сказал кто-то.

По группе пронеслись сдавленные смешки. Витя Селуянов получил кличку Коровьев в первый же день учебы, поскольку явился на лекцию в до смеха нелепом клетчатом костюме. Никогда после никто не видел у него этого наряда, сам Селуянов оказался смешным и веселым парнем, отличником, вместе с Сашей получившим специализацию анестезиолога-реаниматолога, одну из самых сложных и ответственных, но кличка приклеилась к нему намертво.

– Двадцать первого не ждут! – заключил Николаев, когда Витя не отозвался и по мобильному телефону. – Приедет – присоединится. Давайте гулять!

На террасе одного из арендованных домиков устроили импровизированный бар, где Димка Свердлов, приличный и уважаемый молодой хирург, мастерски мешал коктейли всем желающим, как заправский бармен. Пара таких коктейлей разукрасили мир не хуже закатного солнца, а потому даже длинное платье и венок на голове уже не казались Саше нелепыми. Пожалуй, теплый свитер поверх этого одеяния смотрелся более странно, но к вечеру похолодало, и снимать его не хотелось. Прихватив еще один бокал, на этот раз с чем-то потяжелее, не то ежевичным, не то черносмородиновым, Саша спустилась к озеру, где набирали обороты танцы.

Праздник проходил весело и задорно. Блондинка Анна умело руководила процессом, парочка нанятых ею женщин из деревни успевали мыть посуду и выставлять на столы с закусками чистую. Саше пришлось пережить лишь один неприятный момент. Около полуночи кто-то вспомнил, что встреча у них как бы тематическая, а потому неплохо бы разжечь костер. Мужчины тут же ухватились за эту идею, и никакие доводы девушек о том, что они все уже слишком пьяны для того, чтобы прыгать через него, и это небезопасно для здоровья, на них не действовали.

– Среди нас есть хирурги из ожогового? – приглушив музыку, громко спросил Николаев.

Один из парней, лежавший в данный момент на больших качелях, молча поднял руку.

– Вот! Славка же, точно! – обрадовался Николаев.

– Да он лыка не вяжет, – возразил кто-то.

– В экстренной ситуации любой врач найдет в себе силы! – со смешком отмахнулся Николаев. – Славка, верно я говорю?

Со стороны качелей донеслось невнятное мычание. Так или иначе, а костер развели. Правда, Анне удалось убедить парней, что большой разводить не стоит, дабы не нарваться на конфликт с администрацией базы отдыха.

Сначала через костер прыгали парами: мужчины с женщинами, но затем все перемешалось. Следующая пара подгоняла предыдущую, уже прыгнувшая подбадривала собирающуюся, на берегу стоял гвалт и хохот, а потому каждый прыгал с кем попало. Саша даже не заметила, кого схватила за руку и потянула к следующему прыжку, и лишь приземлившись, увидела рядом с собой Жанну.

Когда-то давно, целую жизнь назад, они вместе учились в школе, сидели за одной партой и были друг другу как сестры. Саше казалось, что никого ближе у нее никогда не было. Жанна хотела стать учительницей, но вслед за Сашей пошла в медицинский. И там они тоже были шесть лет вместе. Всегда вместе, уже больше чем сестры.

Одна-единственная ложь, секрет, который Саша отчаянно пыталась забыть и которого стыдилась по сей день, разлучил их чуть больше пяти лет назад. С тех пор они пересекались лишь на общих встречах выпускников, но и тогда умудрялись не разговаривать друг с другом. Очень легко игнорировать существование человека, когда вокруг толпа народу, и почти невозможно, когда вы оказываетесь наедине. Вот сейчас они держали друг друга за руки, и Саша чувствовала на себе полный ненависти взгляд. Сердце забилось сильнее, в горле пересохло, Саша уже собиралась что-то сказать, возможно, пошутить, сделать тот шаг, который мог бы стать первым на пути их примирения, но Жанна выдернула руку из ее ладони и торопливо отошла в сторону. Саша с грустью и сожалением посмотрела ей вслед, застыв на месте, а потому была сбита следующей парой.

– Блин, ну что ты не отошла! – Гриша Локтев подал ей руку и дернул вверх так сильно, что на мгновение закружилась голова, перед глазами все поплыло.

Саша ухватилась за его плечо, чтобы не упасть снова, скользнула взглядом по столпившимся за костром друзьям, ожидающим своей очереди, и ей показалось, что один из них имеет какие-то странные очертания. Человек стоял чуть поодаль, к ней спиной, поэтому кто это, Саша не видела, но тело его было странно вытянуто, словно она смотрела на голограмму под неправильным углом. Непропорционально длинные руки свисали вдоль узкого туловища, абсолютно лысая голова, на которой отражались всполохи огня, тоже была вытянута вверх, как если бы кто-то обрисовал на бумаге профиль Нефертити, чуть закруглив.

– Саш! – Гриша тряхнул ее, и она наконец оторвала взгляд от пугающей фигуры, посмотрела на него. – Все в порядке? Ушиблась?

Саша судорожно кивнула, а когда снова взглянула на однокурсников по другую сторону костра, странной фигуры среди них уже не было. Подпрыгивая от нетерпения и ругаясь на заминку, ждала своей очереди следующая пара: длинноволосая брюнетка Алина и рыжий, как сам огонь, Пашка. Ни одного лысого поблизости. Саша вообще не могла вспомнить, есть ли среди них кто-то с подобной внешностью. Может быть, подошел посмотреть на праздник кто-то из отдыхающих в других коттеджах?

– Кажется, я слишком много выпила, – со смущенной улыбкой призналась она, хотя не чувствовала в себе признаков сильного опьянения.

– Иди посиди, – предложил Гриша. – А то еще откачивать тебя придется. Правильно говорят, женщины-химики пьют до потери реакции, женщины-физики – до потери сопротивления, а женщины-медики – до потери пульса.

Саша только фыркнула, но, отойдя чуть в сторону, решила, что ей на самом деле лучше присесть. Голова немного кружилась, а по телу пробегала зябкая дрожь, от которой не спасали ни свитер, ни новый коктейль.

6 июля 2014 года, 1.41

оз. Нахимовское

Ленинградская область

Веселье и не думало утихать. С костром было покончено, но Анна придумывала все новые и новые игры и конкурсы. Над площадкой стоял такой гвалт, словно взрослые люди, ежедневно спасающие жизни, снова стали беззаботными подростками. Саша начисто забыла о странном видении, успокоив себя тем, что слишком много выпила и была чересчур возбуждена происходящим.

В какой-то момент Саша поняла, что ей нужно отдохнуть, иначе она просто свалится. Ноги гудели от бесконечных танцев, а голова – от шума. Вместо того чтобы подняться к коттеджам, она отошла чуть дальше от толпы и свернула к озеру. Катание на лодках и запуск венков в воду предполагались немного позже, ближе к рассвету, сейчас же лодки пустовали, а озеро напоминало ровную гладь зеркала.

Путаясь в подоле длинного платья и стараясь не грохнуться в холодную воду, Саша забралась в одну из лодок и опустилась на дно, прислонившись головой к борту. Музыка и голоса бывших однокурсников сюда доносились приглушенными и искаженными, а потому вызывали странное чувство спокойствия и умиротворения. Или же так на нее действовали свежие запахи сосновой смолы и тины. Покачивающаяся на волнах лодка убаюкивала, и мысли текли плавно и размеренно, постепенно усыпляя. Саше даже удалось наконец согреться, хотя здесь, у воды, было прохладнее, чем на площадке. Возможно, она на самом деле уснула бы, если бы через какое-то время на деревянном пирсе не послышался скрип досок под чьими-то шагами, а следом не донесся голос Гриши:

– Романова, ты здесь?

Саша открыла глаза, но не поднялась.

– Я давно уже Рейхерд.

– Господи, ты за кого замуж-то вышла? И как же тебя теперь величать, если ты больше не Александра Романова?

Саша фыркнула, ничего не ответив. Носить такие имя и фамилию в Санкт-Петербурге было чревато, а давать клички на их курсе было просто-таки правилом хорошего тона. Андреевна, а не Федоровна – и на том спасибо.

Лодка сильно качнулась, впуская в себя еще одного человека. Гриша сел на банку[1] и протянул Саше стакан с какой-то жидкостью.

– Выпей, полегчает.

– Да не пьяна я!

– А что ты тогда тут делаешь?

– Просто отдыхаю.

– И все же выпей.

Саша послушно взяла стакан и понюхала содержимое. Это оказался обыкновенный чай. Наверняка сильно сахаренный.

– Ты что, наркологом заделался?

Гриша хмыкнул, но ничего не ответил. На самом деле Саша не знала, кем именно он работает. Гриша был родом из Выборга, даже интернатуру там проходил, на февральскую встречу не приезжал, поэтому после университета они и не виделись. Саша удивилась, что он приехал сюда: он еще со времен учебы игнорировал все совместные гулянки.

Они немного помолчали, наслаждаясь ночной тишиной. Часы показывали почти два – время, когда даже в белые ночи землю ненадолго окутывает темнота, замолкают птицы и цикады, мир замирает в ожидании нового дня. Еще минут пятнадцать-двадцать, и начнет светать.

– А что у вас с Жанкой? – внезапно прервал эту волшебную тишину Гриша. – Вы ж такие подружки были, не разлей вода, а теперь даже не разговариваете.

Саша тихо хмыкнула, вспоминая взгляд, брошенный на нее Жанной, и против воли – те слова, что она сказала ей пять лет назад. Именно тогда Саша вывела для себя главное правило новой жизни: никогда не лгать.

– Были, да сплыли.

– А я всегда говорил, что женской дружбы не бывает.

– А мужская бывает?

– У нас, мужиков, все проще. – Гриша вытащил из кармана пачку сигарет, прикурил одну и уже собрался спрятать, но потом посмотрел на Сашу. – Ты куришь?

– Да, но сейчас не хочу.

– Ну и ладно. – Пачка снова скрылась в кармане, а Гриша продолжил разглагольствовать: – Мужики как? Они немногословные, а чуть что, кулаком по столу стукнул, а то и по морде, и проблему решил. А вы вечно обижаетесь, обиды эти копите, интриги плетете, сплетни распускаете. А потом разбегаетесь.

– Бред, – лениво отозвалась Саша.

Гриша насмешливо покосился на нее.

– Может, ты еще и в дружбу между мужчиной и женщиной веришь?

Она пожала плечами.

– А почему нет? У меня есть друзья мужчины.

– Прям действительно друзья? Не приятель, с которым общаешься в общей компании, а друг, с которым ты ходишь куда-то, обсуждаешь проблемы, который готов по первому зову бросить все и прилететь тебе на помощь, ничего не прося взамен, и все прочие атрибуты дружбы?

– Ну да.

– Бред, – передразнил Гриша. – Либо ты мне сейчас врешь, либо, если действительно в это веришь, присмотрись получше. Наверняка этот твой друг только и ждет возможности затащить тебя в постель.

Саша подняла голову, несколько секунд разглядывала профиль бывшего однокурсника на фоне уже светлеющего неба, а затем рассмеялась. Громко, заливисто, до слез из глаз, почти истерично. Если бы Гриша только знал, как он прав! И врет она ему сейчас, и желание затащить в постель есть. Обоюдное, правда, разбивающееся в прах многими обстоятельствами. Отсюда и дружба.

– Вот вы где! – прервал их женский голос. – А я думаю, кто тут смеется?

На пирсе показалась Лариса Корзун, главная звезда всего курса. Звездила она и сегодня. Единственная из всех, кто явился не в нелепом платье, продиктованном темой, а в узкой юбке и белоснежно-сверкающей блузке, с дорогими украшениями в ушах и на шее, на бешеных каблуках и с макияжем, которому могла позавидовать даже голливудская звезда. Перед кем она так крутит хвостом, никто не понял, и многие тихо посмеивались за ее спиной. Саша же удивлялась, как она еще не переломала себе ноги.

Не обращая внимания на то, что ей не очень рады, Лариса подошла к краю пирса и посмотрела на Гришу. Тот не двинулся с места, так же молча глядя на нее.

– Ну же, Локтев, подай даме руку! – наконец потребовала она.

Гриша нехотя протянул ей руку и помог залезть в лодку. Во второй руке Лариса держала бокал с шампанским, к которому тут же и приложилась, не успев сесть.

– О чем это вы тут секретничаете, втайне ото всех? – пьяно хихикнула она.

– Секреты на то и секреты, чтобы всем о них не рассказывать, – парировала Саша.

Она всегда немного недолюбливала Лару, слишком уж та была яркой, шумной, визгливой, ее всегда было слишком много. Она совала нос во все щели и была первой сплетницей на курсе. Можно было с уверенностью утверждать, что если Лара услышала хоть что-то из разговора Саши и Гриши, то к утру об этом узнают все.

– А там все в лес идти собираются, – сообщила Лариса. – Эта безумная организаторша придумала какой-то квест по поиску, прости, господи, цветка папоротника.

– И никого не волнует, что зацветет он лишь следующей ночью, – пробормотала Саша себе под нос, но Лариса услышала.

– Ну ты что, какой папоротник? Это же все ерунда какая-то! Мишке в голову вечно бред всякий приходит…

– А ты почему не идешь? – перебил ее Гриша. – Держу пари, организаторы это предусмотрели, и папоротник все же «расцвел».

– Ну ты что? – повторила Лара, теперь повернувшись к нему. – Как я в этом пойду? – Она выбросила вперед ногу в босоножке на тонком каблуке, едва не ударив им Сашу по лицу.

– Как хочешь, а я пойду.

Гриша резко поднялся, заставив лодку качнуться. Лара тут же взвизгнула и ухватилась свободной рукой за борт.

– Подожди! – позвала она, и Гриша был вынужден снова подать ей руку.

Оставаться с Сашей она не пожелала, не для того сюда приходила, это было ясно как день. Лара была как раз из тех, кто в женскую дружбу верить даже не стремится и прекрасно знает, что дружбы между женщиной и мужчиной не бывает. В мужчинах она никогда не искала дружбы.

Саша же осталась лениво сидеть на дне лодки. Уже совсем рассвело, было слышно, как тихо плещется вода, когда очередная рыба выскакивает на секунду на поверхность, чтобы тут же уйти на дно, как кричат чуть дальше чайки, пытаясь поймать рыбешку. Где-то далеко прокричал петух, повторил за ним второй. Начиналось утро. Снова стало зябко, и Саша плотнее закуталась в свитер.

Ей был виден берег, и она без особого интереса наблюдала, как Гриша и Лара покинули пирс и направились к месту общего веселья. Минут через пять Гриша снова показался на берегу, уже один, и теперь шел в другую сторону. Шел быстро, даже торопливо, оглядываясь по сторонам. Саша не успела задуматься над таким странным поведением, как вдруг увидела то, что заставило ее резко сесть, снова раскачав легкую лодку: в трех шагах за Гришей следовала та самая странная фигура, которую она видела часом раньше. Ошибки быть не могло, то же несоразмерно вытянутое тело, длинная лысая голова. На этот раз Саша смогла рассмотреть и одежду: нечто среднее между балахоном и пижамой, безлико-серое, неприметное. Теперь она уже не могла оправдать странное видение возбужденным состоянием или переизбытком алкоголя. Фигура была так же реальна, как и она сама.

Саша торопливо вылезла из лодки и поспешила к берегу, но, когда поднялась наверх, ни Гриши, ни фигуры уже не увидела. Музыку выключили, с площадки праздника доносились лишь голоса людей, собиравшихся в лес на поиски мифического цветка. В противоположной стороне царили тишина и не до конца рассеявшийся полумрак.

– Гриша! – позвала Саша, направляясь туда, где скрылся приятель. Она сама не знала, зачем ей так непременно нужно его найти, отчего сильно бьется сердце и потеют ладони.

Миновав коттеджи, Саша направилась к хозяйственным постройкам, окруженным высокими соснами. Здесь мир резко менялся. Свет, шум, люди и атмосфера праздника остались позади. Сашу окружили утренние сумерки, пронизанные зябкой прохладой и тишиной. Тишину иногда нарушал тревожный шорох крон деревьев под порывом ветра да взрывы хохота на площадке праздника, но голоса людей здесь казались далекими и какими-то нереальными.

– Гриша, – повторила Саша, но уже тише, как будто и хотела, и боялась привлечь к себе внимание.

В ответ раздался лишь приглушенный хруст, словно кто-то наступил на ветку и она сломалась под его весом. Саша обернулась, внутренне готовая снова увидеть вытянутую фигуру, но сзади никого не оказалось. Однако несмотря на это, по спине побежали неприятные мурашки. Они не были вызваны холодом или страхом. Скорее невнятным предчувствием, которое Саша не успела осознать. И тут с высоты на землю, без единого звука, упало что-то тяжелое и осталось лежать возле ее ног бесформенной переломанной кучей. Следующим, что она услышала, был ее собственный крик.

6 июля 2014 года, 6.47

Это была очень долгая ночь. Солнце давно поднялось над лесом, закопошились в траве ее невидимые обитатели, орали во все горло птицы, заливался песней соловей. День обещал быть намного теплее и ярче предыдущего, но Сашу продолжала бить нервная дрожь, и она никак не могла согреться. На территории базы отдыха было суетно и шумно: обсуждали произошедшее однокурсники, переспрашивали друг у друга подробности отдыхающие из других коттеджей, но в то же время Саше казалось, что ей на голову надели звуконепроницаемый купол, она с трудом разбирала отдельные слова.

Когда Гриша упал перед ней, она не сразу осознала, что именно видит. Точнее, осознала быстро, не зря же закричала, но эта мысль никак не могла оформиться в слова целое мгновение, показавшееся ей вечностью. Трезвый ум врача-реаниматолога, привыкшего собираться в самых экстренных ситуациях и порой действовать на автомате, как бы страшно ни было, все же взял свое, и к тому моменту, как подбежали однокурсники, Саша уже осмотрела Гришу и поняла, что торопиться некуда. Он упал очень неудачно, как будто летел головой вниз, и сломал шею.

Подбежали остальные ребята, оттеснили ее, попытались что-то сделать, но быстро поняли, что это бесполезно. Девчонки плакали, мужчины выглядели растерянными и ошарашенными. Все вмиг протрезвели. Никто не понимал, что теперь делать. Лишь когда до места происшествия добралась Анна, замершая вокруг тела Гриши Локтева Вселенная снова пришла в движение.

Анна вызвала полицию, велела остаться Николаеву и еще одному самому трезвому парню, остальных попросила увести девушек. Врачи врачами, а смерть хорошего друга, с которым прошли шесть лет жизни, подействовала на всех. Тело накрыли принесенным из коттеджа пледом, не желая выставлять его на показ остальным обитателям базы. Они Гришу не знали, а чужая смерть часто вызывает больше любопытства, чем уважения.

Полиция не торопилась, а когда наконец приехала, Саша все еще сидела на ближайших качелях, бессмысленным взглядом уставившись на прикрытое пледом тело.

Зачем он приехал на праздник? Ведь никогда не приезжал, никогда не приходил ни на одну встречу, зачем приехал сейчас? Остался бы дома, был бы жив.

Саша не думала о том, зачем Гриша полез на дерево, почему-то в данный момент вопрос, зачем он приехал, занимал ее больше. О ней все словно забыли, она ведь не пошла с остальными ребятами к коттеджу и не осталась возле тела. Сидела на качелях и смотрела на все со стороны.

Из полицейского «уазика» вылезли трое мужчин, лениво, сонно, как будто нехотя подошли к телу. Один из них держал в руках небольшой чемоданчик и первым присел возле тела, откинул плед. Наверное, криминалист. Они долго копошились возле Гриши, что-то меряли, спрашивали, смотрели наверх, на дерево, с которого он упал, чесали затылки и сдавленно матерились.

Лишь к семи утра, когда Гришу положили на носилки и увезли, полицейские принялись за опрос свидетелей. Служителей порядка было всего двое, поэтому процесс этот растянулся надолго. Они заняли гостиные в двух коттеджах, а все остальные остались в третьем. Никто не расходился по спальням, все толпились в одной общей комнате. Кому не хватило дивана, принесли стулья, а то и вовсе расположились на полу. И все угрюмо молчали, думая о своем и ожидая вызова к полицейским. Анна тихонько велела нанятым женщинам убрать продукты с улицы, пока их не разнесли птицы и звери, а потому те заходили и выходили из дома, едва слышно хлопая дверями, но пользовались главным входом. Так было немного дальше и неудобнее, зато не тревожили сидящих в гостиной людей.

Сашу, конечно, опросили одной из первых, поскольку именно она обнаружила тело, была практически свидетелем гибели Гриши. Полный следователь расположился за большим столом, положив перед собой блокнот, в который периодически записывал ее ответы, и мобильный телефон. Записав Сашины данные, он вытер мокрый лоб большим платком и, даже не взглянув на нее, спросил:

– Какие отношения вас связывали с погибшим?

– Да никаких. Учились вместе в университете…

– Ну да, ну да, – перебил ее следователь, отвлекшись на телефон. Со своего места Саша плохо видела экран, но ей казалось, что он играет в какую-то игрушку. Едва ли это было так, но почему-то вызывало раздражение. – Я в курсе, что вы тут все встречу выпускников отмечали.

– После выпуска мы с ним не встречались. Сегодня вот впервые за долгое время.

– А как так получилось, что именно вы его нашли?

– Я просто увидела, как он идет в сторону леса, и пошла за ним.

– Зачем? Вы ходите за каждым, кто отделяется от толпы?

Саша почувствовала, как раздражение в ней нарастает все сильнее. Тон его звучал достаточно насмешливо, чтобы она обиделась, если бы только у нее оставались силы на эмоции.

– Мне показалось, что он… – она осеклась, не зная, стоит ли упоминать странную фигуру. – Куда-то торопится.

– И вы решили посмотреть, куда? – Следователь скептически усмехнулся. – Вас все же связывало что-то, кроме совместной учебы шесть лет назад? Вы приревновали? Или договорились, что он уходит первым, а вы следом, чтобы не выглядело так подозрительно?

– Да ничего подобного! Я увидела, как за ним идет какой-то странный человек. Мне показалось, что Гриша его боится, как будто убегает от него, я всего лишь хотела посмотреть! – выпалила она на одном дыхании.

– Какой человек? – Следователь даже не подумал оторваться от телефона.

– Не знаю, я не видела его раньше… То есть не видела до сегодняшней ночи. Сначала я заметила его, когда мы прыгали через костер, а потом он пошел за Гришей. Оба раза я видела только со спины, но это был мужчина.

– Точно не кто-то из ваших приятелей?

– Нет, точно нет. Лысый, в серой пижаме, такой… странно вытянутый. Голова длинная, и тело тоже длинное, руки почти до колен доставали. Он… – Саша замолчала, подбирая слова, – знаете, похож на того великана из «Твин Пикса». Вы смотрели?

Следователь наконец оторвался от телефона и не мигая уставился на нее. В его взгляде проскользнуло сначала раздражение, как будто он подозревал, что Саша над ним издевается, а затем оно сменилось сочувствием.

– Сколько вы выпили?

Саша шумно выдохнула сквозь стиснутые зубы:

– Вы хотите сказать, что я допилась до галлюцинаций?

– А вы себя со стороны послушайте.

Саша закусила губу, вспоминая своего давнего знакомого, следователя из Санкт-Петербурга, Владимира Петровича Дементьева. Они познакомились почти два года назад, расследуя дело о маньяке, похищавшем и убивавшем девушек. Дементьев тогда тоже со скептической насмешкой относился к их версиям с зомби и некромантом, но его скепсис не был обидным. Возможно, потому что она видела в его глазах желание докопаться до сути, какой бы она ни была. Как любой нормальный человек, он не был готов вот так с ходу поверить в нечто сверхъестественное, но, когда доказательства стали бесспорными, принял их, не отрицая очевидного. В глазах этого потного одышливого следователя ничего такого не было.

Саша немного помолчала, а затем продолжила, тщательно контролируя голос:

– За ним точно кто-то шел. Я видела. Возможно, я не могу правильно описать внешность, потому что было достаточно темно, я сидела в лодке, обзор загораживали деревья. Но второй человек ведь не мог мне привидеться? Как бы я ни пила, так?

– Другие свидетели утверждают, что он ушел один. – Следователь на мгновение снова отвлекся на телефон, но лишь для того, чтобы погасить экран. После этого он посмотрел на Сашу и взгляд больше не отводил. – А еще они говорят, что видели незадолго до этого вас двоих в лодке. О чем вы говорили?

– О всяких пустяках, ничего важного.

– Он был сильно пьян? Не выказывал странных мыслей? Не говорил о самоубийстве?

Саша ошалело уставилась на следователя.

– Само… что? Вы думаете, что он покончил с собой?

– А вы думаете, его убил киношный великан?

Саша ничего не ответила, молча смотрела на следователя. Тот точно так же сверлил ее взглядом, потом вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Сами подумайте, Александра… – Он заглянул в свой блокнот. – Андреевна. Вы же умный взрослый человек, доктор. Не бывает людей, похожих на персонажей дурных фильмов. Зато бывает хреновая жизнь с проблемами, а также много алкоголя, который приглушает страх смерти и толкает на поступки, которые человек не совершил бы в трезвом состоянии. Вы сами говорите, что с Григорием Локтевым давно не виделись, откуда вы знаете, как он жил и не было ли у него причин для суицида?

– Но… почему таким странным способом?

– Поверьте мне, я за свою жизнь и не такое видел. – Следователь еще немного помолчал, теперь глядя на нее с сочувствием, и добавил: – Или это все же был не суицид, а несчастный случай. Алкоголь ведь и чувство страха притупляет, выпуская на первый план браваду и неуместную смелость.

– Но перед кем ему там было бравировать, если вы сами говорите, что он был один?

– Так ведь это вы пытаетесь меня убедить, что с ним был кто-то еще.

Саша потерла лицо руками, пытаясь привести мысли в порядок. Она ни на секунду не верила в Гришино самоубийство. Несчастным случаем это тоже быть не могло. Зачем ему лезть на дерево? Если бы Гриша поспорил с кем-то, то сделал бы это там, на площадке. Или рядом с ним кто-то был, но Саша никого не видела. Кроме этого странного человека. Зря она упомянула старый сериал, полный мистики, следователь ухватился за это, теперь он ей точно не поверит и никого искать не станет.

Он задал еще несколько вопросов, но все они давали понять, что расследовать никто ничего не будет, и отпустил ее с миром.

В коттедже, где остались ее друзья, сонное оцепенение было снято. Саша еще с террасы услышала голоса. Оказалось, Анна снарядила нескольких человек для приготовления завтрака, заявив, что он им необходим, голодовкой никто никому лучше не сделает. Тех, кто уже рассчитался с полицией и поел, заставляла идти спать. По правде говоря, никто особо не сопротивлялся. Все устали и вымотались, как физически, так и эмоционально. В гостиной оставалось человек двенадцать.

– Возьмите чай и бутерброд, – велела ей Анна, едва Саша вошла в дом.

Она послушно взяла чашку и кусок хлеба с сыром, но есть не стала.

– Ребят, кто видел, как Гриша уходил?

Отозвались несколько человек, но все они утверждали, что он ушел один. Как он при этом выглядел, был ли напуган, торопился ли куда-то, никто не знал. Все были заняты подготовкой похода в лес за цветком, который этой ночью так и остался ненайденным. Саша попыталась спросить, не видел ли кто странного длинного человека, стараясь избегать неуместных сравнений, но наткнулась на такие же недоуменные взгляды, как и чуть раньше у следователя.

– Саш, иди приляг, – со вздохом велел Миша Николаев. – Мы все устали, а ты особенно распереживалась.

– Конечно, он ведь чуть на тебя не упал, – поддакнула Настя Королева. Она поднялась с дивана и решительно шагнула к Саше. – Пойдем, я тебя уложу.

Саша сделала шаг назад, увеличивая между ними расстояние. Спать она не хотела.

– Я лягу чуть позже, – пообещала она. – Мне надо покурить.

На самом деле ей надо было не только покурить. Выйдя на террасу и спустившись вниз к озеру, чтобы никто не услышал ее разговора, кроме сигарет она вытащила из кармана еще и мобильный телефон.

Гриша спрашивал, есть ли у нее друг, который может бросить все дела и прилететь на помощь, она сказала, что есть. И пусть они испытывают друг к другу совсем не дружеские чувства, это не отменяет того факта, что в первую очередь они друзья. А учитывая все обстоятельства – в последнюю тоже.

Часы показывали всего без четверти восемь утра воскресенья, но Войтех наверняка уже не спит. Он всегда бегает по утрам, а сейчас скорее всего встает пораньше, чтобы успеть до жары. Даже петербургское солнце уже припекает голову, что уж говорить о московском?