Невеста смерти Обухова Лена
– Рен, – поправил он. – Родители всегда называли меня Реном, а моего брата – Роном. Рен и Рон. Порой это приводило к путанице.
– Забавно, – осторожно прокомментировала я, не зная, что еще на это сказать.
– Обхохочешься, – с непередаваемой серьезностью кивнул он.
И это оказалось так похоже на шутку, что я не удержалась от улыбки. Однако лицо шеда осталось серьезным, поэтому я быстро подавила неуместное веселье.
– Боюсь, для меня это будет непросто, шед Фолкнор, – призналась я.
– Тогда как вам будет угодно, – пожал плечами он. – Мне без разницы. Просто мне нравится называть вас Нея, я подумал, что будет справедливо дать вам возможность обращаться ко мне соответственно.
– Вам нравится мое домашнее имя? – удивилась я. Это был второй почти комплимент от него за ужин. То есть он сделал мне на два комплимента больше, чем я могла рассчитывать.
Нам как раз подали чай. Фолкнор сделал несколько глотков, как будто давал себе время подумать. Наконец он заявил, глядя в свою чашку:
– Мою первую жену звали Линн. Поэтому имя Линнея мне не нравится. Я был рад узнать, что вы привыкли к имени Нея.
Его голос так внезапно охрип, когда он говорил это, что я растерялась. Насколько я знала, первый раз он был женат относительно давно, уже несколько лет назад. Тем более диким выглядело его третье обручение сразу после похорон второй жены. Но я не ожидала услышать в его голосе такие эмоции при упоминании первой.
Интересно, не стало ли мое имя еще одной причиной, по которой его выбор пал на меня? Линн, Лилия, Линнея. Может быть, ему и не нравится, что наши имена похожи, но вполне возможно, он сам неосознанно выбирает их.
Я ничего не стала на это отвечать. Разговор о Лилии привел к требованию снять платье. Мало ли что взбредет ему в голову, если я начну расспрашивать о Линн. Я предпочла сосредоточиться на чае, поэтому какое-то время в столовой царила тишина, нарушаемая лишь треском огня в камине да тиканьем больших настенных часов. Фолкнор оставался погружен в какие-то мысли, а я просто радовалась тому, что он снова ведет себя цивилизованно. Большего я от него и не хотела. Его внимание меня пугало, а теперь и вовсе было для меня опасным.
Мне казалось, жених окончательно забыл о моем присутствии, когда он неожиданно сказал:
– Вам нужно одеваться теплее. Такие платья не подходят для нашего климата. Я так и так на вас женюсь, для меня важнее, чтобы вы ничего себе не застудили. Так что лучше одевайтесь практично, а не соблазнительно.
Я даже не знаю, что меня ошарашило больше: то, что его, помимо питания, волновал еще и мой гардероб, или то, что он считал мое платье соблазнительным.
Боги, он что, решил, что я так оделась, чтобы его соблазнить? От этой мысли кровь прилила к лицу.
– Это очень неожиданное заявление от человека, который несколько минут назад требовал снять платье и показать себя во всей красе, – нервно ответила я.
Фолкнор хмыкнул и посмотрел на меня. На его лице вновь появилось странное выражение, которое я уже видела в начале ужина. Если смотреть только в глаза, можно подумать, что он улыбается, но его губы оставались плотно сжаты в прямую линию. Лишь сам взгляд стал мягче и как будто… теплее? Или мне просто стало теплее от чая? Пожалуй, после сегодняшнего ужина мне и самой стал интереснее мой жених. Слишком странным и непредсказуемым он оказался.
– Одевайтесь теплее, – просто повторил он. – Когда время придет, я сам сниму с вас платье.
От этого обещания у меня мурашки побежали по спине. Рука дрогнула, и чашка, которую я как раз опускала, пронзительно звякнула о блюдце. Что ж, по крайней мере, он явно не имеет в виду, что это время придет сегодня.
– У меня нет достаточно теплой для ваших краев одежды, – призналась я, чтобы не позволить собственным мыслям уплыть в пугающем направлении. – Но я уже написала отцу письмо с просьбой прислать мне денег на новый гардероб. Его отправят с завтрашней почтой. Вас я буду вынуждена просить предоставить мне возможность его обновить. Вероятно, для этого следует поехать в Колдор?
Он кивнул.
– Карл вас отвезет, когда вам будет удобно. Я попрошу отправить ваше письмо с моей почтой, так будет быстрее. А еще быстрее будет, если вы поедете завтра же, я сам дам вам денег.
Я протестующе замотала головой.
– Нет, пока вы мой жених, а не муж, мой гардероб – не ваша забота.
Бровь снова дернулась, выдавая, что мне удалось удивить его еще раз, но тут же вернулась на место.
– Будем считать, что деньги вам одолжены до тех пор, пока отец не пришлет вам необходимые средства. Вам нужно хотя бы одно теплое платье. И белье.
Я смущенно кашлянула. Вот только обсуждать с ним нижнее белье мне не хватало! Фолкнор опять насмешливо покосился на меня.
– Хочу вам напомнить, что я уже дважды был женат. Кое-что понимаю в женском белье.
– Хочу вам напомнить, что я замужем пока не была, – не сдержалась я. – И обсуждать это с мужчинами не привыкла.
– Справедливо, – согласился он.
После этого мой жених поднялся, поскольку с чаем мы закончили, и я сделала то же самое. Мне еще следовало разобрать сегодня конспект по языку Богов с учетом знания алфавита. Стоило поправить все криво записанные слова и немного поучить их.
Мы вышли из столовой, но у ее дверей остановились. Здесь наши пути расходились, поскольку жили мы в разных частях замка.
– Что ж, доброй ночи, Нея, – пожелал Фолкнор, протянув мне руку. – Спасибо за компанию. Полагаю, нам стоит время от времени ужинать вместе. Чтобы лучше узнать друг друга, – последние слова прозвучали язвительно, но в них больше не чувствовалось угрозы.
Я вложила свою ладонь в его, но вместо того, чтобы поцеловать тыльную сторону, как было принято у нас на юге, Фолкнор только слегка сжал ее, чуть склонив голову. Пальцы у него оказались очень холодными.
– Доброй ночи, шед.
Он выпустил мою руку, еще раз окинул взглядом с головы до пят, покачал головой и, резко повернувшись и вновь задев меня полами мантии, пошел прочь. А я поторопилась к себе.
В этот раз Долорсдон меня не провожал. Видимо, считалось, что теперь я и сама могу найти дорогу. Планировка замка действительно была не слишком сложной, но одинаковые коридоры сбивали с толку и заставляли вспомнить кошмар, который приснился мне в день второго обручения. Поднимаясь на верхний этаж, я боялась столкнуться с человеком в черном плаще с капюшоном.
Однако я ни с кем не столкнулась и спокойно дошла до своей комнаты. Лишь взявшись за ручку двери, услышала едва уловимый шепот, сравнимый с дуновением ветра:
– Нея…
Я резко повернула голову на звук и почувствовала, как внутри все холодеет.
Она снова была здесь. Та самая девушка, уже являвшаяся мне в зеркале. Бледная, с темными волосами, в беспорядке свисающими по обе стороны лица, в черном платье с пышной юбкой. Только теперь она смотрела на меня не из зазеркалья. Она стояла в конце коридора.
Я судорожно вдохнула, пытаясь удержать рвущийся наружу крик. Незнакомка словно поняла это и приложила палец к губам, давая знак соблюдать тишину. А потом поманила к себе рукой.
У меня ноги отнимались от страха, поэтому я стояла на месте как вкопанная, вцепившись в ручку двери, чтобы не упасть. Я умоляла Богиню или прогнать видение, или послать сюда кого-нибудь… живого, но коридор оставался пуст, а девушка все стояла и безмолвно звала меня. Я видела, что она не открывает рот, но моего уха вновь коснулось едва слышное:
– Нея… Помоги…
– Ч-что я могу с-сделать? – заикаясь даже сильнее, чем во время разговора с Фолкнором, прошептала я.
Наверное, видение – или призрак? – приняло это за согласие. Девушка повернулась и медленно пошла по коридору. Скорее, даже поплыла. Я снова резко втянула в себя воздух, испытывая непреодолимое желание скользнуть в комнату, закрыть за собой дверь, запереться на задвижку и не выходить до утра, наплевав на необходимость умываться.
Только от призраков запертые двери не спасают. И если я хотела понять, что от меня нужно таинственной Невесте, мне следовало пойти за ней.
Поэтому с замирающим в груди сердцем я шагнула вперед.
Глава 9
В глубине души я надеялась, что когда дойду до поворота, незнакомка исчезнет. Но она была там. Стояла в противоположном конце нового коридора и смотрела на меня. Ждала. Обхватив себя руками за плечи, чтобы унять дрожь, я пошла к ней. Несколько секунд она стояла неподвижно, потом повернулась и двинулась дальше.
Так мы и шли некоторое время. Она всегда оставалась на приличном расстоянии впереди. Показывала направление. Ждала, если я замедляла шаг, мучаясь от страха и сомнений. Мы пересекли почти весь третий этаж, спустились по лестнице, снова прошли и теперь уже поднялись по лестнице. Я больше не понимала, где нахожусь. Это еще школьное крыло? Или мы успели перейти в основную часть замка?
Наконец после очередного поворота я увидела ее не в конце коридора, а неожиданно близко. Достаточно, чтобы как следует рассмотреть и убедиться, что она не из плоти и крови: теперь стало видно, что она полупрозрачная.
Она стояла напротив одной из дверей и смотрела на нее. Я снова замерла на месте. Мне оставалось сделать каких-то десять шагов, но я боялась приближаться к призраку.
– Чего ты хочешь от меня?
Она молчала. Молчала и смотрела на дверь. Я понимала, что должна войти в комнату, но от страха уже едва могла дышать, поэтому солгала:
– Я не понимаю, чего ты хочешь…
Ее голова резко повернулась ко мне, наши взгляды встретились, и я почти физически ощутила гнев незнакомки. Он обрушился на меня ледяной волной и кровавой пеленой перед глазами, яркой вспышкой и резкой болью где-то в районе солнечного сплетения. Я охнула и согнулась пополам, плотно зажмуриваясь. В голове тут же замелькали картинки из того сна, в котором я бежала по коридорам от мужчины в черном плаще. И теперь я поняла, что в том сне я проделала тот же путь, что и сегодня… Вслед за девушкой в черном платье.
Когда боль отпустила, а я снова смогла открыть глаза и вдохнуть, девушки передо мной уже не оказалось. Возможно, она поняла, что пока она не уйдет, я не приближусь к нужной двери.
Еще один глубокий вдох, десять шагов, металлическая дверная ручка, показавшаяся ледяной, скрипучие петли. Я вошла в темное помещение и едва не закричала, нос к носу столкнувшись с еще одним призраком: на этот раз светловолосой девушкой в лиловом платье с огромными перепуганными глазами. Не закричала только потому, что успела осознать: это же я. Света в коридоре было мало, а в комнате не было совсем, поэтому я не сразу увидела раму зеркала, в котором отражалась. Оно стояло прямо напротив входа, на противоположной стороне комнаты. Как в моем сне.
Я пошарила рукой по стене и нащупала крошечный рычажок выключателя. Щелчок – и комнату залило тусклым светом одинокой лампочки под потолком. Я оглянулась по сторонам: комната походила на какой-то склад или хранилище. Здесь пылилась старая мебель: я приметила большой платяной шкаф, несколько столиков разного размера и формы, составленные друг на друга стулья, продавленное кресло. Какие-то вещи были зачехлены, другие стояли так. Коробки, вероятно, с какой-то мелочевкой, стояли на полу и на столах. Лампочка под потолком висела голой, без абажура. Судя по толстому слою пыли на мебели, здесь если и убирались, то нечасто.
И все-таки кто-то здесь регулярно бывал и последний раз заходил недавно: в пыли на полу была протоптана дорожка. Она вела от двери к тому самому зеркалу, в котором я увидела свое отражение.
Этот предмет выбивался из общего ряда. Хотя бы потому, что остальные вещи выглядели вполне обычными, а рама зеркала была исписана все теми же символами языка Богов, какие покрывали раму зачарованного зеркала у меня дома.
Почему оно хранится тут, а не в зале обрядов?
Я осторожно приблизилась к нему, скользя взглядом по надписям. Конечно, я не могла определить, такие же они, как на нашем зеркале, или чем-то отличаются, но теперь я хотя бы отличала буквы.
А еще я поняла, что древние слова вырезаны на раме недавно. Кто-то превратил обычное зеркало в волшебное? Зачем? И кто мог это сделать?
Я намеренно сосредоточила внимание на раме, потому что до дрожи в коленях боялась увидеть в отражении за моим плечом шеда Фолкнора. Как в том сне. Не знаю почему, но мне казалось, что мое присутствие здесь его не обрадует.
Понять бы еще, что мне хотела показать здесь девушка в черном? Зеркало или что-то еще?
Я еще раз посмотрела по сторонам, но взгляд ни за что не цеплялся. А когда я снова повернулась к зеркалу, то все-таки тихо вскрикнула, но тут же зажала себе рот рукой.
В отражении за моим плечом действительно кое-кто стоял, но совсем не мой жених. Это была молодая женщина в длинной белой ночной сорочке. Такая же бледная, как и незнакомка в черном платье, но это определенно была другая женщина. Она смотрела на меня сквозь зеркало почти полностью выцветшими, казавшимися прозрачными глазами. Подол ее сорочки был пропитан кровью. Она протянула ко мне руки, и на них тоже была кровь.
– Помоги… – снова услышала я тихий шелест, хотя губы женщины оставались плотно сжаты.
Сердце зашлось в груди, мне казалось, оно вот-вот разорвется от страха. Я резко обернулась, но комната за моей спиной, конечно, оказалась пуста.
И без того тусклый свет мигнул. Я подняла голову и бросила на лампочку умоляющий взгляд: в этом кошмаре с мертвыми женщинами мне не хватало только остаться в кромешной темноте. Однако лампочка осталась глуха к моим молитвам и медленно погасла, как гаснет догоревшая свеча. В то же мгновение дверь комнаты захлопнулась с оглушающим стуком.
Я оказалась в ловушке. Меня окружала непроницаемая темнота и такая же плотная тишина, нарушаемая лишь моим неровным дыханием. Все мое тело казалось парализованным. Я не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, ни тем более сдвинуться с места. Лишь почувствовала, как по щеке скатилась горячая слеза.
Позвать на помощь я тоже не могла: паралич распространялся и на голосовые связки. Я не знала, как до сих пор дышу и почему сердце еще бьется, пусть и с огромным трудом.
Не знаю, сколько я простояла так, дрожа в темноте. По ощущениям – целую вечность, но, возможно, пролетела лишь пара секунд. Я чувствовала, что в комнате не одна: помимо моего дыхания, подозрительно похожего на позорное тихое скуление побитой собаки, был еще какой-то звук. Я перестала дышать и прислушалась: рядом со мной раздавался едва слышный шорох, похожий на шуршание пышных юбок. Я сразу подумала о платье девушки в черном.
Мою шею обдало ледяным дыханием, волоски на ней встали дыбом, а я закусила губы, будучи все еще не в силах пошевелиться.
– Он идет, Нея… – раздался рядом с моим ухом тихий шепот. – Прячься.
Из коридора действительно донесся звук чьих-то торопливых шагов. Они приближались к комнате. Рядом со мной в темноте скрипнула дверца. Я вспомнила, что в той части комнаты стоял большой старый шкаф.
Меня снова обдало холодом, все тело закололо крошечными иголочками. Довольно неприятно, но зато это ощущение помогло мне сбросить с себя оцепенение. Я повернулась на скрипящий звук и в темноте на ощупь попыталась найти тот шкаф. Конечно, я несколько раз чувствительно ударилась ногой о что-то невидимое для меня, но все же добралась до своей цели. Я скользнула в тесное пространство, и дверца сама захлопнулась за мной, как и открылась перед этим. И в следующее мгновение распахнулась дверь комнаты.
Я слышала, как щелкнул выключатель, но свет не загорелся. Выключатель щелкнул еще раз – и лампочка под потолком все-таки вспыхнула. И вот странность: когда я стояла в комнате, ее свет казался мне слишком тусклым, а теперь, когда я пряталась в шкафу, он вдруг стал для меня слишком ярким. Между дверцами шкафа была довольно крупная щель, и мне казалось, что через нее меня обязательно увидят. При таком-то ярком освещении!
Снова раздался звук шагов, скрипнула и тихо закрылась дверь в комнату. Я прижалась к стенке шкафа, но при этом попыталась увидеть того, кто вошел, в щель между дверцами.
И увидела. Мне пришлось зажать рот ладонью, чтобы не выдать себя случайным вздохом или тихим всхлипом. Потому что теперь здесь был и он: мужчина в черном плаще, с надвинутым на лицо капюшоном. Во сне я решила, что это Торрен Фолкнор, но теперь сомневалась в этом.
Он ведь пошел к себе, так? Тогда что он может делать здесь?
«Так ведь ты тоже пошла к себе, но ты все равно здесь», – резонно заметил внутренний голос, который вновь подозрительно походил на голос всегда логичной и рациональной Розы.
Аргумент показался мне разумным, но совершенно неразумно выглядело то, что в собственном замке верховный жрец ходит в черном плаще с капюшоном, как будто прячется от кого-то. Так делают, чтобы не попасться на глаза, те, кто не хочет, чтобы их видели в определенной части замка. Или в замке вообще. Но хозяин дома ведь может ходить везде. Кого ему бояться? От кого скрываться?
Тем временем неизвестный прошелся по комнате, замер и настороженно оглянулся по сторонам. Я снова перестала дышать. Кажется, он понял, что в комнате есть кто-то еще, и теперь станет меня искать. Мужчина сделал несколько осторожных шагов, медленно приблизившись к шкафу, а я сползла по стенке вниз, присев на корточки, чтобы меня не было видно. Конечно, это не спасет меня, если он решит открыть шкаф, а ведь неизвестный уверенно шел к нему.
Откуда он знает, что я здесь?
Едва вопрос оформился в моей голове, я сразу поняла: следы! Как я обратила внимание на протоптанную дорожку в пыли на полу, так и он мог заметить новый след, ведущий к шкафу.
Сквозь щель я видела, как мужчина подошел вплотную и дернул дверцу. Я закрыла глаза. Совсем как детстве, когда еще боялась монстров из древних сказок. Я росла довольно впечатлительным ребенком, а няня любила рассказывать нам на ночь всякие страшилки. Мне потом порой казалось, что в моей комнате кто-то есть. Чаще всего я убегала к брату, и Корд прятал меня под своим одеялом и, вооружившись игрушечным рыцарским мечом, обещал защищать. Но иногда мне было слишком страшно, чтобы слезть с кровати, и тогда я просто зажмуривалась. Если не вижу я, то не видят и меня – такая вот детская логика.
Дверцу дернули еще раз, и я приоткрыла один глаз, поскольку ни скрипа, ни потока света не заметила. Шкаф не открывался, как будто кто-то замкнул замок.
Или держал дверцы.
Их дернули еще раз, уже сильнее, но они снова не поддались. А потом раздался оглушительный грохот. Послышались громкий мяв и приглушенная ругань. Настолько приглушенная, что я не разобрала толком слов и не смогла узнать голос.
Зато мужчина потерял интерес к моему шкафу. Решил, что наследил кот? Или предположил, что раз шкаф заперт, то здесь никто не может прятаться? Я не знала наверняка, но была рада увидеть, как он уходит.
Сквозь щель я видела, как неизвестный подошел к зеркалу, поднял с пола чехол и закрыл его. Потом он взял что-то со стола, стоявшего рядом с зеркалом, и торопливо направился к двери.
Выключатель снова щелкнул, погрузив комнату в темноту, дверь, скрипнув, отворилась и сразу захлопнулась. Послышались удаляющиеся шаги. Стоило им стихнуть, как заскрипела, отворяясь, дверца моего укрытия. Мне давали знак, что можно выходить, но я не двинулась с места.
Я так и сидела на дне шкафа, в темноте, обхватив руками колени и прижавшись спиной к задней стенке. Меня трясло от пережитого ужаса, я никак не могла заставить себя подняться. Я вспоминала прикосновение ледяного дыхания, женщину в окровавленной ночной сорочке, существовавшую только в отражении, и мне очень хотелось проснуться от этого кошмара, обнаружить себя в собственной постели.
Но время шло, а я все не просыпалась. Зато и мертвые женщины больше никак себя не проявляли. Постепенно я успокоилась, поняла, что слишком замерзла, чтобы сидеть тут и дальше, и все-таки выбралась из своего убежища. Все еще на ощупь добралась до двери, снова ударившись о невидимые препятствия. Я очень хотела поскорее уйти отсюда, но взявшись за ручку двери, нерешительно замерла и после секундного колебания снова нашарила выключатель.
Когда тусклый свет послушно вспыхнул, я вернулась к зеркалу. Снимать чехол не стала, потому что само зеркало меня не интересовало. Меня интересовал столик, стоявший рядом с ним. Неизвестный что-то взял с него. Я не видела, что именно, но я ведь видела столик перед этим, когда осматривала комнату. Может, я смогу понять, чего не хватает?
Место, с которого мужчина что-то забрал, я определила сразу все тем же способом: по потревоженной пыли. Но сколько я ни пыталась вспомнить, скользя взглядом по другим предметам, я не смогла воскресить в памяти вид столика до прихода неизвестного. Сейчас здесь стояли разные коробочки, шкатулочки, лежали старые потрепанные книги. Вероятно, то, что отсюда забрали, не выбивалось из общего ряда. Да и судя по следу, оно было прямоугольной формы.
– Может быть, именно эту вещь вы и хотели мне показать? – прошептала я, обращаясь к мертвым незнакомкам. Сейчас я почти не сомневалась в том, что это прежние жены шеда.
Лампочка под потолком мигнула, как будто в знак согласия. Я едва не подпрыгнула на месте и почти бегом кинулась к двери, чуть не забыв выключить свет.
Как вернулась в комнату, я толком не помнила. Пришлось поблуждать по коридорам. К счастью, я никого в них не встретила, но все равно едва не разревелась от облегчения, когда добралась до нашего общежития. И лишь заперев дверь на задвижку, я смогла спокойно выдохнуть.
Постояв немного у двери и подумав, я шагнула к кровати и достала из-под нее саквояж, в котором так и остался лежать подарок Розы. Я вытащила плоскую шкатулку, раскрыла ее и посмотрела на револьвер. Потом нерешительно взяла его в руки, примеряясь.
Меня, конечно, никогда не учили стрелять. Даже держать оружие в руках. Роза сказала, что нужно не закрывать глаза и подпускать достаточно близко, чтобы точно попасть, но при этом так, чтобы меня не могли разоружить. Я, конечно, видела, как стреляет она сама: время от времени Роза упражнялась в моем присутствии. Поэтому общее представление о том, куда нажимать и откуда вылетает пуля, я имела.
Только не понимала, как смогу носить его с собой. У Розы для этого имелась специальная кобура. Вряд ли я смогу купить себе такую же. Да и жених едва ли поймет, если я начну разгуливать по замку с такой штукой. Примотать к бедру? Нет, будет слишком заметно. Уж лучше к голени. Тогда с длинным платьем, если оно будет достаточно свободным, пистолет могут не заметить.
Из моей груди вырвался то ли вздох, то ли стон. Кому я вру? Как я смогу носить такое на себе? И смогу ли вообще выстрелить в человека?
Я положила револьвер обратно в шкатулку, убрала ее в саквояж, а саквояж – под кровать. Пока у меня нет подходящей одежды, думать об этом все равно бессмысленно.
Выпрямившись, я с удивлением обнаружила, что на моей кровати лежит то, чего раньше там не было. В возбуждении после своей «прогулки» я не сразу заметила сложенную на кровати одежду. Теплый толстый свитер вроде тех, что носили другие ученики, и штаны из плотной ткани. Конечно, черные.
Кажется, жених всерьез обеспокоился тем, что я могу себе что-нибудь застудить. Его жест мог бы показаться милым, если бы я не понимала: он заботится о своих будущих наследниках, а не обо мне.
Что ж, это не значит, что я не могу принять его заботу, раз уж оказалась в такой ситуации. Отвергать свитер я точно не собиралась. Едва ли я осмелюсь надеть штаны, но с той прямой юбкой, в которой я приехала в замок, свитер тоже будет смотреться хорошо.
Вещи следовало убрать в шкаф, но я успела сделать всего несколько шагов к нему, прежде чем снова удивленно остановилась.
На письменном столе стояла большая корзина с фруктами. Та самая, что украшала сегодня наш стол за ужином. И на которую я бросила всего один быстрый взгляд в самом конце. Значит, шед его все-таки заметил.
Глава 10
Я так и не смогла заставить себя выйти из комнаты вечером, поэтому легла спать, не умываясь. Полночи не сомкнула глаз, крутила в голове все произошедшее. В основном перед глазами стояли лица мертвых женщин, которые что-то пытались мне сказать или показать. Они просили меня о помощи, но чем я могла им помочь, я не представляла. И как со всем этим могло быть связано зеркало?
Меня мучили и мысли о человеке в черном плаще. Кто он? И чего хочет? Что он делал в той комнате? И почему женщины сначала привели меня туда, а потом прятали от него? Что он забрал со столика?
Самым ужасным было то, что я ни с кем не могла поговорить обо всем этом. Никому в Фолкноре я не доверяла и не понимала обстановку. Здесь определенно происходит что-то странное и опасное для меня, но от кого именно исходит угроза, я пока не знала.
Поначалу я была уверена, что бояться стоит жениха, но теперь сомневалась. Хотя он оставался для меня совершенно непонятным. По письму он показался вполне вежливым и разумным, но ни того, ни другого я не могла сказать ни по нашей первой встрече, ни по второй. Он вел себя так, словно это меня ему навязали, а не он себя мне навязал. Как будто это я вторглась в его жизнь и разрушила ее. Почему?
Ответ пришел сам собой: он женится на мне, потому что я ему подхожу, но то, что ему подхожу именно я, его по какой-то причине злит. По какой? И почему ему подхожу именно я? Почему он так торопится с обручением, хотя ему еще полгода соблюдать траур?
А если он не собирается его соблюдать? Эта мысль пугала больше всего и долго не давала мне уснуть.
Как и следовало ожидать, утром с постели я встала уставшая и разбитая. Болела голова, а серая хмарь за окном повисала на и без того тяжелых веках пудовыми гирями, тянула обратно в постель, под одеяло. Спать!
Но я заставила себя встать. От головной боли избавилась, приложив кончики пальцев к вискам: дар целительства – это весьма полезная вещь. Быстрое умывание прохладной водой и один сладкий сочный апельсин вернули мне бодрость. А благодаря теплому свитеру я пошла на завтрак, не дрожа всем телом. И поскольку сегодня внимания к моей персоне было не так много, как накануне, я смогла нормально поесть: на этот раз я не постеснялась узнать, что в кастрюле, а в ней оказалась вполне приемлемая каша.
В этот день занятия у нас были лишь до обеда. Первое оказалось чисто теоретическим: обряды жрецов Некроса. Честно говоря, я совершенно не поняла, для чего их преподают: никто в этой школе не мог стать жрецом. Хотя бы потому, что жрецами не становятся, а рождаются. Ты можешь приручить Силу, выучить на зубок слова и действия всех обрядов, но если ты не принадлежишь к роду, который когда-то был избран Богами для служения им, то жрецом ты все равно не станешь. Но зато теоретическое изучение обрядов означало, что головы летучим мышам мы здесь отрезать точно не станем. А поскольку я выросла в Доме жреца, многие обряды видела с детства и прекрасно знала, мне было проще в них разобраться, чем в языке Богов или в искусстве создания печатей. Пусть обряды Некроса и отличались от обрядов Виты.
Зато следующий предмет заставил меня снова похолодеть внутри. Он назывался «Призыв и управление духом», и это воскресило в памяти события предыдущего вечера.
Сегодня нам рассказывали о правилах и ограничениях призыва. Так я узнала, что невозможно вызвать и заставить служить себе дух более сильного мага или жреца.
Читать бесплатно другие книги:
