День Муравья Вербер Бернард

216. Тотемы

Как-то раз один рыбак, гуляя по лесу Фонтенбло, увидел странное зрелище. На островке, расположенном между двумя рукавами ручья, он заметил маленькие глиняные статуэтки. Они явно были изготовлены крошечными инструментами: на них виднелись многочисленные следы маленького шпателя.

Этих статуэток были сотни, все похожи одна на другую. Можно было подумать, что это миниатюрные солонки.

Кроме рыбалки, у этого человека было еще одно увлечение – археология.

Эти тотемы, расположенные во всех направлениях, тут же навели его на мысль о статуях острова Пасхи.

Возможно, подумал он, это своего рода остров Пасхи, только для лилипутов, может, они когда-то жили в этом лесу? А может, он столкнулся со следами древней цивилизации, и люди эти размером были не больше колибри? Кто они? Гномы? Домовые?

Но рыбак-археолог недостаточно внимательно осмотрел остров. Иначе бы он заметил небольшие скопления насекомых разных видов, которые терлись усиками и рассказывали друг другу всевозможные истории.

И тогда бы он понял, кто является настоящим строителем этих глиняных статуэток.

217. Рак

103-й сдержал первое обещание: люди, находившиеся под его Городом, были спасены. Теперь Жюльетта Рамирез умоляла его выполнить второе обещание – раскрыть тайну лечения рака.

Муравей снова занимает место под колпаком машины «Пьер де Розетт» и произносит длинную речь-запах.

Биологический феромон для Пальцев.

Автор: 103-й.

Тема: То, что вы называете «раком».

Если вам, людям, не удается искоренить рак, это означает, что ваша наука отстала. А в исследовании рака вас ослепляет ваш способ мышления. Вы воспринимаете мир только с единственной точки зрения – вашей собственной. Методом проб и ошибок вам удалось научиться лечить некоторые болезни. Из этого вы заключили, что только экспериментальные исследования помогут победить все болезни. Я видел это по телевизору в научно-популярных и документальных фильмах. Чтобы понять явление, вы его измеряете, раскладываете по ячейкам, описываете его и дробите на все более мелкие фрагменты. Вам кажется, что чем мельче вы дробите, тем ближе вы к истине.

Но вы же понимаете, почему поет цикада, не разрезая ее на куски. Вы видите красоту орхидеи, даже не рассматривая в лупу клетки ее лепестков.

Чтобы понять окружающие нас элементы, надо поставить себя на их место, в их систему координат. Причем пока они еще живы. Если вы хотите понять цикаду, попытайтесь хотя бы на десять минут представить, что она видит и что чувствует.

Если вы хотите понять орхидею, представьте себя цветком. Поставьте себя на место других, и тогда не надо разрезать их на кусочки и изучать с высоты своих научных цитаделей.

Ни одно из ваших великих открытий не сделал традиционный ученый в белом халате. Я видел по телевизору документальный фильм о ваших великих изобретениях. Это были случайные события: пар поднял крышку кастрюли, детей покусала собака, с дерева упало яблоко, цепь каких-то случайно пересекшихся событий.

Чтобы раскрыть тайну рака, вам следовало бы привлечь поэтов, философов, писателей, художников. Словом, творцов, наделенных интуицией и вдохновением. А не людей, которые только и делают, что зазубривают результаты опытов своих предшественников.

Ваш классический научный подход устарел.

Ваше прошлое мешает вам видеть настоящее. Старые победы не дают вам побеждать теперь. Былая слава – это ваш худший враг. Я видел ваших ученых по телевизору. Они только повторяют догмы, а ваши школы сковывают воображение протоколами давно проведенных экспериментов. Потом вы заставляете студентов сдавать экзамены, желая убедиться, что они никогда ничего не попытаются изменить.

Вот почему вы не умеете лечить рак. Для вас все одно и то же. Ваш метод познания – это застывшая догма. Поскольку вам удалось победить холеру определенным способом, вам кажется, что рак удастся победить тем же способом.

Но рак стоит того, чтобы им интересовались как таковым. Это другая сущность.

И вот в чем дело. Я расскажу, как мы, муравьи, которых вы с такой легкостью топчете, решили проблему рака.

Мы обратили внимание, что некоторые из больных раком все же остались в живых. Тогда вместо того, чтобы изучать множество тех, кто умирал, мы начали изучать тех немногих, которые были больны, но почему-то выздоровели. Мы искали, что у них есть общего, искали, если так можно выразиться, наименьший общий знаменатель. Искали мы долго, очень долго. И мы нашли то общее, что было у этих «чудом спасшихся»: более сильная, чем у среднего муравья, способность общения с окружающими.

Откуда возникла догадка: а что, если рак – это проблема общения? Общения с кем, спросите вы?

Общения с другой сущностью.

Мы исследовали тела больных – не нашли совершенно ничего. Ни споры, ни микроба, ни червяка. Тогда у одного муравья появилась гениальная мысль: изучить ритм развития болезни. И мы заметили, что этот ритм – это язык! Болезнь развивалась волной, которую можно было анализировать как форму языка.

Итак, мы нашли язык, но не того, кто на нем говорит. Впрочем, последнее было не так уж и важно. Мы расшифровали язык. В общих чертах послание означало: «Кто вы, где я?»

Мы поняли. Особи, болеющие раком, на самом деле невольные приемники невидимых и неощутимых внеземных существ. Инопланетяне были общающейся волной. Попав на землю, эта волна нашла только один способ заговорить – это воспроизводить то, что ее окружает. И поскольку внеземная волна попала в живые организмы, она воспроизводила клетки, которые окружали ее, и испускала послания типа «Здравствуйте, кто вы, наши намерения не враждебны, как называется ваша планета?»

Вот что нас убивало: приветствия, вопросы заблудившегося туриста.

То же самое убивает вас.

Чтобы спасти Артура Рамиреза, вам надо изобрести машину вроде «Пьер де Розетт», которая позволяет вам общаться с муравьями, но на этот раз она должна переводить язык рака. Изучите его ритмы, его волну, воспроизведите их, манипулируйте ими, чтобы ответить им. Конечно, вы не обязаны верить в эту версию. Но вы ничего не потеряете, попробовав этот метод.

Жак Мелье, Летиция Уэллс и Рамирезы были ошарашены этим странным предложением. Разговаривать с раком?.. Артуру, хозяину домовых, оставалось жить лишь считанные дни и те в ужасных мучениях. Конечно, все это выглядело абсурдно. По какому праву этот муравей поучает людей, как им следует лечить болезни? Эти умствования никуда не годятся. Но Артур был обречен. Так почему бы не пойти этим априори абсурдным путем? А там видно будет!

218. Контакты

Вторник, 14.30. Встреча была назначена заранее, и комиссара Жака Мелье принял господин Рафаэль Исо, министр по научным исследованиям. Мелье представляет министру мадам Жюльетту Рамирез, мадемуазель Летицию Уэллс и показывает пузырек, внутри которого ползает муравей. На встречу было отведено двадцать минут – она продолжалась восемь с половиной часов. И еще восемь часов на следующий день.

Четверг, 19.23. Президент Французской республики, господин Режи Мальру, принимает у себя в гостях господина Рафаэля Исо, министра по научным исследованиям. Апельсиновый сок, круассаны, яичница и сообщение, которое министр Науки считает первостепенным.

Президент склоняется над круассанами:

– О чем вы просите меня? Поговорить с муравьем? Нет, нет, тысячу раз нет! Пусть он даже, как вы говорите, спас семнадцать человек, запертых под муравейником. Вы отдаете себе отчет в том, что предлагаете? Это дело Уэллса сбивает вас с толку! Я согласен забыть этот разговор, но вы никогда, никогда не будете напоминать мне о вашем муравье!

– Это не простой муравей. Это 103-й. Он уже говорил с людьми. Он является представителем самой большой мирмекийской цивилизации региона. Мощная Федерация в сто восемьдесят миллионов жителей!

– Сто восемьдесят миллионов кого? Вы с ума сошли, честное слово! Муравьев! Насекомых. Эту мелюзгу мы давим пальцами. Так не поддавайтесь на фокусы этих шутов, Исо. Никто никогда не поверит вашей истории. Избиратели решат, что мы хотим усыпить их бдительность скучными сказочками, а сами тем временем введем новые налоги. Не говоря о реакции оппозиции. Я уже слышу взрывы смеха!

– Нам очень мало известно о муравьях! – возразил министр Исо. – Если мы обратимся к ним как к разумным существам, то сразу поймем, что они многому могут нас научить.

– Вы хотите рассказать об этих завиральных теориях рака? Я читал об этом в желтой прессе. Вы ведь не хотите сказать, что принимаете это всерьез, Исо?

– Муравьи – это самые многочисленные на земле животные, они одни из самых древних и самых развитых. За сто миллионов лет они успели узнать много вещей, о которых мы даже не догадываемся. Мы, люди, живем на Земле всего лишь три миллиона лет. А наша современная цивилизация насчитывает самое большее пять тысяч лет. Нам есть чему поучиться у столь опытного общества, коим являются муравьи. С их помощью мы сможем представить, как будет выглядеть наше общество через сто миллионов лет.

– Это я уже слышал, но это глупо. Они же… муравьи! Если бы речь шла о собаках, я бы еще как-то мог это понять. Треть наших избирателей держит собак, но муравьи!

– Мы должны всего лишь.

– Хватит. Запомните хорошенько, друг мой! Я не буду первым в мире президентом, который заговорит с муравьем. Я не хочу, чтобы вся планета покатывалась со смеху, слушая меня. Ни мое правительство, ни я сам не выставим себя на посмешище из-за этих насекомых. Я больше не хочу слышать об этих муравьях.

Президент резким движением цепляет вилкой яичницу и отправляет в рот.

Министр по науке остается невозмутимым.

– Нет, я буду вам говорить об этом еще и еще. Пока вы не измените мнение. Ко мне пришли люди. Они мне все объяснили простыми словами, и я их понял. Сегодня нам дается шанс перешагнуть через тысячелетия, сделать большой рывок в будущее. Я его не упущу.

– Вздор!

– Послушайте, когда-нибудь я умру, и вы тоже умрете. Так раз уж мы все обречены исчезнуть, почему не оставить хоть какой-то оригинальный след нашего земного пути? Почему бы не заключить экономические, культурные и даже военные соглашения с муравьями? В конце концов, это второй самый сильный земной вид.

Президент Мальру поперхнулся тостом и закашлялся.

– А почему бы не назначить посольство Франции в муравейнике, пока вы тут!

Министр не улыбается.

– Да, я подумывал об этом.

– Это невозможно, вы просто невыносимы! – восклицает президент, поднимая руки к небу.

– Забудьте, что это муравьи. Считайте их инопланетянами. Это инопланетяне, но с нашей планеты. Они виноваты только в том, что они так малы и всегда жили на этой планете. А мы даже не замечаем, какие они чудесные.

Президент Мальру смотрит ему прямо в глаза:

– Что вы мне предлагаете?

– Официально встретиться со 103-м, – без колебания отвечает Исо.

– Кто это?

– Муравей, он хорошо знает людей и в будущем сможет быть переводчиком. Вы пригласите его в свою резиденцию, например, на неформальный обед – он съест каплю меда, самое большое. Не важно, что вы ему скажете, главное, что глава нашей нации обратится к нему. Мадам Рамирез предоставит вам феромонного переводчика. У вас не будет никаких технических затруднений.

Президент ходит по комнате, задумчиво смотрит в сад. Кажется, он взвешивает все за и против.

– Нет. Решительно нет! Уж лучше не оставлять никакого следа, чем выставить себя на посмешище. Президент страны ведет переговоры с муравьями. Сколько насмешек в будущем!

– Но...

– Все, хватит. Вы достаточно злоупотребляли моим терпением с этими историями о муравьях. Ответ нет, категорическое нет. До свидания, Исо!

219. Эпилог

Солнце в зените. Яркий свет разливается над лесом Фонтенбло. Варварские паутины превращаются в полотна света. Жара.

Маленькие незаметные создания вздрагивают под ветками. Горизонт темно-красный. Папоротники спят. Свет ослепляет все и всех. Чистые интенсивные лучи осушили землю, на которой недавно произошло столько интересного.

И далеко за звездами, в самой глубине небесного свода, медленно вращается галактика, равнодушная к тому, что происходит среди мелких, как песчинки, планет.

А в маленькой мирмекийской деревушке на Земле проходит последний в сезоне Праздник Возрождения. Восемьдесят одна принцесса Бел-о-кана взлетают, чтобы спасти династию.

Их замечают проходящие мимо два человека.

– Мама, ты видела этих мух?

– Это не мухи. Это муравьиные принцессы. Помнишь, мы смотрели фильм по телевизору. Это их брачный полет, в полете они соединятся с самцами. А потом, возможно, некоторые улетят далеко-далеко создавать новые империи.

Принцессы взмывают в небо. Все выше и выше, чтобы не попасться синицам. Тепло, сияние, свет. Все становится белым, ослепительно-белым.

Белым.