Вечер вне дома Чейз Джеймс

Глава 5

Кен находился в спальне, когда раздался звонок. Он надолго приковал к месту натерпевшегося за день страху беднягу. Неужели снова полиция? Видно, он своим поведением выдал себя с головой?

Часы показывали 21.10. В такое время могла явиться только полиция. Мужчина осторожно подошел к окну, чтобы выглянуть наружу. Там не было видно никакой машины. Значит, это не сыщики. Но тогда кто же?

Он открыл дверь спальни и пошел по коридору. Через стеклянную дверь он мог увидеть непрошеного визитера, оставшись незамеченным. Что-то шевельнулось посреди коридора и замерло на месте. Он присмотрелся: там находилась рыжая болонка.

Кен остановился, замерев от удивления.

Легкие шаги послышались в вестибюле – и в конце коридора показался Свитинг. После осторожного взгляда на Кена он нагнулся, чтобы поднять собаку.

– Я прошу прощения за Лео, – произнес вошедший. – Он не должен был врываться к вам. Но мне начинает казаться, что вы ему очень симпатичны.

Кен хотел ответить, но слова застряли у него в горле.

– Я хотел бы с вами поговорить, мистер Холанд, – продолжал Свитинг. – Ведь вы на самом деле – мистер Холанд, не так ли? Я бросил взгляд на письма, которые лежат на столике. Если не ошибаюсь, они адресованы вам.

У Кена не было больше сил держаться. Он поддался охватившей все его существо панике, которая прямо-таки парализовала его.

– Что вы хотите? – наконец проговорил он сдавленным голосом.

– Несколько секунд беседы, – произнес Свитинг, гладя голову Лео кончиком пальца. – У меня был очень трудный день, и я вас задержу ненадолго. Нужно только прояснить одно дело. – Он бросил взгляд на гостиную. – У вас комфортабельная обстановка. Вы не возражаете, если мы войдем туда? – Не дожидаясь ответа, незваный гость прошел в комнату и стал осматриваться по сторонам. – Очень хорошо устроено. Великолепно! Восхитительно! – нахваливал он. – Я завидую вам, мистер Холанд. – Его маленькие глазки остановились на фото Энн. – Это ваша жена? Какое очаровательное лицо! Она очень красива.

Кен следил взглядом за этим человеком, который рассматривал все и чувствовал себя как дома, и понемногу стал оправляться от удивления, вызванного появлением этого субъекта у себя. Но каким образом Свитинг мог обнаружить его? Что он предпримет? Попробует шантажировать?

– Вот как, я вижу, у вас есть виски, – продолжал между тем Свитинг, останавливаясь возле бара. – Я всегда желал иметь такой бар, мистер Холанд. Это очень удобно и красиво. Боюсь, что я пропустил много прекрасных вещей в своей жизни. Некоторым везет больше, чем другим. Будет смешно, если я не попрошу вас налить мне стаканчик? Сидя в удобном кресле, да еще с виски в руках, гораздо приятнее говорить о деле, не так ли?

Он посадил Лео на диван и налил себе приличную порцию виски. Потом подошел к креслу и сел. Сняв шляпу, положил ее возле себя и отпил спиртное.

– Что вы хотите? – Кен тоже сел.

– Это относительно прошлой ночи. Молодая женщина была убита в квартире надо мной. Я располагаю сведениями, которые могут заинтересовать полицию. – Свитинг замолчал, чтобы приятно улыбнуться. – Я не жажду извещать полицию, мистер Холанд. Я прекрасно сознаю, что это мой долг выложить следствию все, что я знаю, но там никогда не бывают благодарны. Наконец, каждый по-своему понимает свой долг и не путает его с соблюдением собственных интересов.

Поздний посетитель начал довольно издалека. Кен, еще не совсем пришедший в себя, достал сигарету и закурил.

– Я не имею никакого отношения к убийству, – заявил он.

Свитинг наклонил голову.

– Я совершенно уверен в том же. Если бы я считал вас убийцей, то никогда не пришел бы сюда. Я не пускаюсь в авантюры. Я никогда не рискую быть обвиненным в укрывательстве преступника. Конечно, преступление было совершено не вами. Но остается тот факт, что вы находились в квартире молодой женщины в момент совершения злодеяния. И это неоспоримый факт…

Кен ничего не ответил.

– Вы слишком рассудительны, чтобы не понять этого, – продолжал Свитинг после некоторого молчания. – Время вашего ухода точно совпадает со временем убийства. – Он огорченно покачал головой. – Вы попали в деликатную ситуацию. Вам не удастся убедить полицию в своей невиновности. А флики мало разборчивы и прямо вцепятся в того, кто попадет к ним в руки.

Кен почувствовал, как в нем поднимается страшная злоба против этого мерзкого маленького человечка, который даже не пытается скрыть своего удовлетворения от того, что загнал его в угол.

– Согласен. Все это так, – сказал он резко. – Факты против меня. Но какова ваша цель?

– Она полностью зависит от вас, мистер Холанд.

– Значит, шантаж?

Свитинг улыбнулся.

– Есть люди, которые употребляют это слово. Скажем по-другому: чтобы оплатить мою скромность, вы дадите мне небольшое вознаграждение.

– Сколько вы хотите?

Свитинг не мог скрыть своей радости. Беседа развивалась так, как он предполагал и надеялся.

– Я – бедный человек, мистер Холанд, и честно вам признаюсь: мне крайне необходимы деньги. Вы даете мне сейчас какую-то сумму, точнее двести долларов, а затем каждый месяц делаете небольшой взнос…

– Какой? – спросил Кен подавленным голосом.

– Ну, примерно тридцать или тридцать пять долларов.

Кен понимал, что если он согласится дать Свитингу деньги, то попадет в кабалу к этому мерзавцу, который высосет у него все до капли. Ему надо держаться твердо, думать не о себе, а о материальном положении Энн, которая останется одна. Кроме того, ему понадобятся деньги для того, чтобы оплатить защитника, когда дело дойдет до судебного разбирательства.

– Я этим только оттяну момент своего задержания, – спокойно сказал Холанд. – Полиция меня обнаружит и без вашего доносительства, так что идите и рассказывайте ей все, что вам известно, а от меня вы не получите ни единого цента.

Свитинг, который надеялся поправить свои финансовые дела еще на этой неделе, удивился решению Кена, позиция которого была слишком шаткой, чтоб еще и артачиться. Но не смутился: не впервые его жертва начинает сопротивляться до того, как надеть себе на шею веревку.

– Обсудим мое предложение спокойно, мистер Холанд. Мое свидетельство может отправить вас на электрический стул. В общем, я единственный, кто видел вас выходящим из дома в тот момент. Если я буду молчать…

– Вы ошибаетесь, – прервал нетерпеливо Кен, поднявшись с кресла, – меня еще видела женщина, которая живет на первом этаже. Так что ваше свидетельство не имеет той цены, которую вы просите.

Свитинг смущенно поднял на него глаза.

– Минутку, мистер Холанд, не делайте таких поспешных выводов. Эта женщина не знает, кто вы такой, а я знаю. Было бы нелепо рисковать своей жизнью из-за нескольких сотен долларов. А потом, вспомните о вашей жене. Подумайте, какое горе вы ей причините, если она узнает, что вы сделали.

– Я запрещаю вам говорить о моей жене! – заорал Кен. – Вы не получите ни цента. Убирайтесь!

Сладкая улыбка сползла с лица Свитинга. Лицо его стало отталкивающе злобным.

– Оставьте со мной такой тон, мистер Холанд. У вас слишком невыгодное положение, чтобы быть упрямым. Я пойду в полицию без малейшего колебания, если мы с вами не договоримся. Я со своей стороны готов отказаться от помесячной платы. Итак, двести долларов – и все. Более уступчивым мне быть нельзя.

Долго сдерживаемый гнев Кена наконец вырвался наружу. Он, подойдя к гостю, выхватил у него из рук стакан с виски. Его искаженное гневом лицо привело в ужас Свитинга, боявшегося всякого по отношению к себе насилия.

– Мистер Холанд, – бормотал он, вжимаясь в спинку кресла, будто желая сделаться меньше и незаметнее, – бесполезно…

Лео, казалось, понял, что угрожает его хозяину, и, поджав хвост, направился к двери.

Кен схватил Свитинга за отвороты пиджака и приподнял с кресла.

– Проклятый паразит! – кричал он вне себя от злости. – Вы не вытащите из меня ни гроша. Довольно! Ни вы, ни полиция не сделаете меня козлом отпущения!

– Мистер Холанд, – прошипел Свитинг с выпученными глазами. – Ведь не будем же мы драться. Если у вас такое намерение…

Кен выпустил его, отступил на шаг назад и изо всей силы нанес удар по ненавистной физиономии. Он испытал огромное удовольствие, когда под стиснутыми в кулак пальцами почувствовал рожу Свитинга.

Издав вопль, тот свалился на пол с таким стуком, который слышен был, наверное, даже на улице.

– Убирайтесь! – кричал Кен. – Если я вас снова увижу, то задушу!

Поднимался побитый вымогатель трудно. Одной рукой он прикрыл правый глаз. Но как только встал на ноги, одним рывком достиг двери и за считанные секунды сбежал по лестнице вниз.

Лео был уже на улице, и его хозяин последовал за ним. Оба без оглядки устремились вперед. И Кен радовался, глядя из окна на эту занимательную сцену. Вне всякого сомнения, Свитинг «отдаст» его полиции и через несколько часов она ворвется к нему. Хоть Кен не совсем избавился от страха, но он больше не собирался ему поддаваться, не намерен был и дальше совершать глупости: он знал теперь, что надо делать. Не могло быть и речи о бегстве. Настало время вручить себя судьбе. А она не оставила другого выхода, кроме этого: сдаться и рассказать всю правду, надеясь, что полиция поверит ему. Он не питал особых иллюзий на этот счет, но все же это было лучше, чем сдаться на милость шантажисту. Нужно было опередить Свитинга.

Холанд окинул прощальным взглядом свой салон, так как не знал, вернется ли еще сюда… Со сжавшимся от боли сердцем постоял перед фотографией Энн. Какой это будет удар для нее!

Подумал было написать жене записку. Но времени у него уже не оставалось. Он должен был немедленно ехать в участок. Кен быстро направился к выходу и решительно запер за собою дверь. На улице остановил первое же проезжавшее мимо такси.

– В полицию! И побыстрее, – приказал он удивленному шоферу.

Детектив Лео Дункан посмотрел на свои наручные часы и вздохнул. Было немногим более девяти часов. Он надеялся пойти домой пообедать, но эта надежда давно рассеялась, как мираж в Синайской пустыне. А мрачный вид сыщика был связан с мыслями о жене.

Каждый вечер, когда он поздно возвращался домой, она обвиняла его в том, что он провел вечер в приятной компании. Ему ни за что не удавалось убедить ее, что такова специфика работы в полиции, где не существует при выполнении заданий определенных временных рамок. Может быть, она станет немного сговорчивее, когда узнает, что сегодня его задержало следствие по уголовному делу.

Дункан посмотрел на лежащий перед ним написанный и отпечатанный им же рапорт по делу об убийстве. Он изготовил его для начальника полиции по требованию сержанта Донована. Правда, это еще не был окончательный вариант доклада. Таковой получится после поправок, внесенных сержантом. С заданием Лео справился с опережением запланированного на него времени, поэтому рассчитывал преподнести жене сюрприз, вернувшись домой раньше обычного.

Полицейский закурил сигарету, откинувшись в жестком, неудобном кресле, перечитал написанное и обнаружил нечто, что заставило сердце забиться сильнее. Но осмыслить глубже мелькнувшую догадку не успел. Отворилась дверь – и вошел сержант.

– Знаете, у меня есть новости, – объявил Донован, хлопнув дверью и садясь на край письменного стола. – Обнаружен серый костюм с пятнами крови.

Известие привело Дункана в волнение. И было от чего: вырисовывался отчетливее след преступника.

– Где вы его нашли?

– Сержант комиссариата О'Мелли случайно рассказал о том, что по вызову выезжал в универмаг: там в отделе готового платья оказался подброшенный кем-то серый костюм в размытых пятнах крови. В магазине сержанта ждало новое сообщение: обнаружились кем-то оставленные ботинки с пятнами коричнево-бурого цвета. Один продавец между тем припомнил странного покупателя, явившегося к ним со своим пакетом, а уходившего после приобретения серого костюма только с завернутой покупкой, но без другого пакета. Описание покупателя подходит под то, которое мы уже имеем о парне, покидавшем квартиру Фей Карсон. А кровь на костюме и ботинках принадлежит к той группе, что и кровь убитой. Вот рапорт О'Мелли со всеми анализами. Патрон хочет видеть меня перед уходом домой.

Дункан указал на листки.

– У меня тоже есть кое-что для вас, сержант. Я готов держать пари на пятьдесят долларов, что знаю, кто совершил убийство.

Красное лицо Донована переменило окраску. Нахмурив брови, он смотрел на Дункана.

– Что вы хотите сказать?

– Это Холанд убил девушку!

– Вы что, спятили? – бросил Донован со злостью. – Вместо придумывания нелепиц займитесь-ка лучше рапортом: я намерен сегодня еще вечером вернуться домой.

Дункан сокрушенно покачал головой.

– Как хотите. Но если мне удастся это доказать, вся слава будет моей. – От этих слов Лео лицо сержанта приобрело багровую окраску. – И я вам докажу, что банковский служащий – тот тип, которого мы ищем, – упорствовал Лео.

К Доновану вернулось его хладнокровие.

– Ну, валяйте, я весь – внимание, – подбодрил он с усмешкой подчиненного.

– Вы помните, какое волнение выказал Холанд, когда мы пришли к нему?

Донован, фыркнув, отпарировал:

– А что это значит? Вы так же хорошо, как и я, знаете, что один ваш вид повергает многих в ужас. Если это все, что вы нашли, то лучше бы вам промолчать.

– Это был не просто страх. Я наблюдал за парнем, пока вы беседовали, – спокойно проговорил Дункан. – У него совесть неспокойная, и это заставило меня задуматься. Холанд отвечает приметам типа, которого мы ищем. И вот еще что: вы помните розы? У него в саду только эти цветы, и они замечательны. Вы видели сами.

Донован насмешливо улыбнулся.

– Какое отношение могут иметь розы к делу, которым мы занимаемся?

Дункан взял написанный рапорт.

– Послушайте показания сторожа со стоянки машин: «Этот мужчина во время беседы со мной высказал радость по поводу прошедшего дождя, который как нельзя кстати его любимым розам и декоративному газону». – Дункан торжествующе посмотрел на Донована. – Вы не находите, что все совпадает?

Сержант старался проанализировать вырисовывающуюся перед ним ситуацию, поэтому ответил не сразу:

– Несмотря на такие совпадения, ваши догадки не могут быть доказательством.

– Во-первых, этот тип подыхает со страха, во-вторых, описание нужного нам человека соответствует его внешности, и, в-третьих, он тоже выращивает розы, – подытожил Лео. – Этого достаточно, чтобы заинтересоваться Холандом подробнее. И если он окажется еще и владельцем старого зеленого «Линкольна», то он и есть тот парень в сером костюме, которого мы ищем.

– Ну, если только у трусливого кассира есть зеленый «Линкольн», то он действительно наш человек, – согласился Донован, но с оговоркой: – По правде, меня бы это очень удивило.

Дункан поднялся из-за стола и предложил:

– Не хотите ли поехать посмотреть?

– Придется, – с неохотой буркнул Донован.

Двадцать минут спустя Дункан остановил свою машину в ста метрах от дома Кена.

– Дальше пойдем пешком, – заявил Лео. – Совершенно излишне предупреждать парня, что мы им интересуемся.

– Да. Резонно.

Оба полицейских покинули машину и быстро направились к ограде сада. Преодолев ее, прямо по газону двинулись к гаражу. Ночь уже наступила, но в доме не было света. Двойная дверь гаража была закрыта. Пока Донован возился с замком, Дункан обошел гараж и, обнаружив маленькое окошко, посветил в него фонариком.

– Подумать только! Сержант, там зеленый «Линкольн»! – в восторге закричал Лео.

– Выходит: мы его поймали! – радостно завопил и Донован. – Этот подонок Адамс обалдеет! Ведь мы с таким сложным делом справились в течение восемнадцати часов.

– Мне бы очень хотелось осмотреть машину, – словно спрашивая разрешения, произнес Дункан.

– А что вам мешает сделать это? – Донован вернулся к запертой двери. – В нашей машине есть домкрат, принесите его.

Сержант ждал возвращения Дункана, прислонившись к двери гаража, и мысли его имели такое направление: «Адамс будет поражен, начальник тоже. Я не стану писать рапорт, а прямо пойду к шефу и выложу все. К чему делиться славой с Дунканом. Ведь у него еще много лет впереди, чтобы получить повышение. Если я не буду упоминать о напарнике, патрон подумает, что это я один так блестяще провел дело».

Лео вернулся с домкратом. С его помощью полицейские сломали замок и вошли в гараж.

– Опять удача! – неожиданно выпалил Дункан. – Вещественное доказательство! – Он протянул сержанту замусоленную книжку. Это была регистрационная тетрадь, в которую сторож записывал номера машин.

Донован сделал гримасу.

– И номер машины кассира здесь тоже фигурирует. Да, сомнений нет, это именно он.

– Пошли поговорим с ним, сержант!

Оба детектива заспешили по дорожке к дому. Как и в первый раз, Донован нажал на кнопку звонка и не отнимал от нее некоторое время пальца. Но так как в доме не произошло никакого движения, сержант прекратил терзать звонок и заметил недовольным тоном:

– Надо полагать, хозяина нет дома.

Дункан обошел кругом, заглядывая в окна. Потом подошел к Доновану.

– Мне кажется, что внутри пусто.

Донован посмотрел на часы. Было почти десять.

– Он исчез…

– Вы думаете, он испугался и удрал?

– Его надо искать. Я распоряжусь, чтобы распространили описание примет этого типа. А сейчас попробуем войти внутрь.

Дункану очень быстро удалось найти неплотно закрытое окно, через которое он проник в дом и открыл дверь Доновану, предупредив:

– Я пойду и осмотрю комнаты, пока вы будете звонить по телефону в бригаду.

Когда Донован окончил разговор, он отправился на поиски Лео. Тот с улыбкой выходил из спальни, неся в руках серый костюм и ботинки.

– Что вы об этом скажете, сержант? Это только что вынуто из пакетов от «Газа». Наш тип совсем готов для электрического стула.

Донован издал ворчание. Ему уже и так было достаточно успехов Дункана.

Они вошли в салон, и Лео прямо направился к корзинке для бумаг. Он начал перетряхивать содержимое под неприязненным взглядом Донована.

– Ну надо же. Еще одна улика, и прямо-таки тепленькая, – обрадовался Дункан. – Посмотрите, что я нашел! – Он положил на стол два обрывка визитной карточки. – У нас есть все! – торжествовал Лео. – Я знал, что окажусь прав. Вот номер телефона Карсон на обратной стороне карточки, которая принадлежит Паркеру. Я держу пари, что это Паркер порекомендовал девочку Холанду. Вот повеса, правда?

Лейтенант Адамс откинулся на спинку кресла, зевнул и решил, что день закончился без какого-либо значительного результата. «Бесполезно ломать голову, не имея копий распоряжений Донована по следствию и рапортов сержанта. Также нужно подождать, пока Дарси удастся что-нибудь разузнать о Джонни Дормане», – рассуждал Адамс. Ничего нового, казалось, не могло произойти до завтрашнего дня. Гарри собрался было уходить из кабинета, когда зазвонил телефон.

Лейтенант вернулся к столу и снял трубку. Ему в ухо пролаял голос:

– Говорит дежурный сержант. Тут пришел один тип, который хочет поговорить с инспектором, ведущим следствие по делу Карсон. Сержант Донован вышел, сэр, не хотите ли провести беседу с пришедшим?

– Да, пусть войдет, – распорядился Адамс. Он снова устроился за рабочим столом.

Через несколько минут в дверь постучали, и агент ввел в кабинет высокого темноволосого мужчину, бледность и выражение отчаяния на лице которого возбудили любопытство Адамса.

– Чем могу быть вам полезен? – осведомился он.

– Я Кенвей Холанд, – угасшим голосом произнес мужчина. Подождал, пока дежурный вышел, и продолжил: – Я человек, которого ищут и который находился с Фей Карсон прошлой ночью.

Удивление Адамса было так велико, что он прямо-таки вытаращил глаза и не соображал, как ему поступить со стоящим перед ним человеком. Но уже в следующее мгновение лейтенант овладел собой и, внимательно рассматривая Холанда, знал, что надо делать. Он не сомневался, что перед ним ночной посетитель дома свиданий: слишком напуган и совершенно точно совпадают приметы с полученным от свидетеля описанием визитера Лессингтон-авеню, 25.

– Вы назвались дежурному? – быстро спросил Адамс.

– Нет! – удивленно ответил Кен. – Он меня ни о чем не спрашивал.

К Адамсу полностью вернулось хладнокровие, и подумалось: «Хоть это хорошо. А если бы этот дурак Донован был тут, я узнал бы о заявлении Холанда слишком поздно, чтобы действовать. Но что мне делать с ним? Если тупоголовый сержант завладеет бедолагой до того, как я наложу лапу на Дормана, будет устроено так, чтобы отстранить меня от ведения дела, и этот несчастный даже не успеет понять, что с ним случилось, как очутится на электрическом стуле».

В течение нескольких секунд решение было принято.

– Почему вы не пришли раньше? – резким голосом, просто чтобы напугать, задал вопрос Адамс.

– Я… я думал, что меня не тронут, – сбивчивым голосом начал Кен. – Но теперь я понял, что это невозможно. Я хочу, чтобы вы знали: я не убивал ее. Я расскажу вам подробно, как это произошло.

– Хорошо, – согласился Адамс и кивнул головой, – но здесь неподходящее место для разговоров: звонит телефон, входят агенты. – Он взял шляпу и надел ее на голову. – Вы поедете со мной, – распорядился тоном, не терпящим возражений, и уточнил: – Вы приехали на своей машине?

В вопросе полицейского было беспокойство. Оно передалось и Кену, ответившему не сразу и очень тихо.

– Нет… взял такси.

Адамс удовлетворенно кивнул: если бы его посетитель оставил зеленый «Линкольн» перед зданием полиции, кто знает, возможно, какой-нибудь прохвост и опознал бы машину.

– Идемте, – велел лейтенант, устремляясь вперед по коридору.

Кен следом за ним вышел на улицу.

– Прошу! – Адамс указал на свой личный автомобиль.

– Но я не понимаю… – начал Кен.

– Вам нечего понимать, садитесь! – оборвал нетерпеливо лейтенант.

Кен уселся рядом с Адамсом, который молча погнал машину в неизвестном для Холанда направлении, пока не остановил ее у какого-то дома.

– Вот здесь я и живу, – заявил сыщик, предлагая жестом высаживаться. – У меня вы сможете все рассказать совершенно спокойно, не рискуя быть потревоженным.

Кен последовал за ним и на нижнем этаже был приглашен в комфортабельно обставленную гостиную.

– Будьте совершенно спокойны, – заверил Адамс, бросив в кресло свою шляпу. – Здесь вам никто не может помешать, располагайтесь.

– Я в растерянности, – начал Холанд, принимая приглашение и садясь. – Почему вы привезли меня сюда? Я хочу сделать заявление инспектору, занимающемуся делом Карсон. Это вы?

Адамс улыбнулся и, приготовляя два стакана напитка, объяснил:

– Я – лейтенант Адамс из уголовной бригады. Вы не можете этого знать, но было бы очень рискованно для вас довериться инспектору, расследующему убийство на Лессингтон-авеню. У него очень тугой ум. Садитесь и, не теряя времени, расскажите мне вашу историю. Я хочу знать, как вы встретились с Карсон и что произошло ночью, со всеми подробностями, какие только вспомните.

Кен изложил лейтенанту все, ничего не скрывая. Дойдя до конца, он почувствовал прилив надежды, заметив на лице инспектора выражение, близкое к сочувствию.

– Я понял, как неразумно было посещать девицу, и плачу очень дорого за эту ошибку. Но я не убивал. И если я сразу не заявил о своей непричастности к убийству, то только потому, что очень боялся, и не столько за себя, сколько за свою жену. Я хотел избавить ее от этого горя, но увидел, что уберечь от своего признания не смогу, а от общественной огласки – не в моих силах.

Адамс долго смотрел на Холанда, потом задумчиво погладил свой нос и признался:

– Если бы я был женат (а я, к счастью, таковым не являюсь), я действовал бы точно так же в подобных обстоятельствах.

– Значит, вы мне верите? – спросил Кен.

Адамс пожал плечами.

– Это не так важно, верю ли я вам или нет. Дело будет решать суд. Скажите, вам не приходила в голову мысль, что кто-то, кроме вас двоих, мог уже находиться в квартире? До того, как погас свет.

– Скорее всего нет.

– И вы не видели убийцу?

– Нет, было темно, как в подземелье. Я слышал, как он прошел через комнату, где находился я, открыл дверь и быстро побежал вниз, но даже тени этого человека-невидимки я не различил.

– А кричала ли девушка?

– Я не могу ответить ни да, ни нет: из-за раскатов грома трудно было что-либо расслышать.

– Этот толстый тип с болонкой как выглядит? Он плешивый, с крючковатым носом и торчащими ушами? – спросил Адамс и посмотрел на гостя выжидательно.

Кен удивился тому, как достоверно лейтенант обрисовал Свитинга:

– Да. Очень точно. Откуда вы его знаете?

– По делам, – сказал Адамс. – Вам нечего беспокоиться, он не доставит вам неприятностей. Заявлять на вас побоится: он сам вышел из тюрьмы шесть месяцев тому назад. Не думайте о нем.

– Вы считаете, он меня просто пугал?

– Я уверен в этом. Вы больше ничего не вспомнили?

– Кажется, нет, – ответил Кен, но задумался, так как показалось что-то упущенным. Верно, он забыл о высоком блондине, который ненадолго мелькнул, когда они с Фей вышли из «Голубой розы». – Я заметил одного типа напротив «Голубой розы», который прятался, боясь быть замеченным. Высокий блондин, очень красивый парень. Когда он обнаружил, что я увидел его, он сразу же постарался смыться.

Адамс нахмурил брови.

– Высокий блондин, очень красивый парень? – переспросил он и сразу же подумал о Дормане. – Вы бы его смогли узнать?