Приговоренный Прашкевич Геннадий

К черту! – сказал я себе. Время бесед с Богом еще не наступило; тянется долгий вечный спор с Дьяволом.

Я встал.

Я сплюнул за ржавый борт.

Хватит, Эл. Ты сошел с ума. Какие беседы с Богом?

Глянув последний раз на темную воду, все еще пускавшую пузыри, я побрел по ржавой наклонной палубе танкера. Мне предстоял долгий день, мне предстояла долгая бессонная ночь за рулем машины. Я не знал, длился ли это еще мой отпуск или я, плюнув на все, давно вернулся к своему ремеслу, но что-то ныло и ныло в душе, ныло и ныло. А вот тело, как это ни странно, пожалуй, было готово к действиям.