Брат жениха. Он хочет меня Безрукова Елена

— Ладно, — сказала я, забирая лист из его пальцев. — Схожу.

Убрала номер телефона в карман пиджака и встала на ноги.

— Спасибо тебе, Марк. Я понимаю, ты от меня другой благодарности ждал, но я благодарю тебя совершенно искренне. И мне очень жаль, что тебе теперь тоже придётся уйти.

— Лин, — поджал губы Марк. — Ты же знаешь, что я бы в любом случае бы впрягся за тебя. Ты мне что предложила бы — сидеть и смотреть, как этот урод над тобой издевается? Я не смог бы не реагировать. Даже ценой своей работы. Твоё счастье для меня важнее собственного.

Больно или приятно слышать такие слова? Когда ты любишь мужчину — приятно. Но мне только больно. Почему? Почему я ничего не чувствую к нему, как ни старалась полюбить? Зато мерзавец Марат не выходит из головы… Жизнь слишком ко мне несправедлива, а красота — самый настоящий крест вместо счастья.

— Хорошего вечера, Марк. И ещё раз спасибо.

— Хорошего вечера.

Уже дома я договорилась с врачом, контакт которого мне дал Марк, о приёме и следующим утром посетила клинику. Пожаловалась на недомогание, усталость, вялость и сонливость в последнее время. Терапевт внимательно меня окинула взглядом и отправила на анализы, открыв мне больничный лист. Несколько суток я отдыхала, отсыпалась, смотрела любимые фильмы, иногда снова грустила и плакала о том, о ком нельзя, который бы не оценил моих глупых девичьих слёз и никогда не узнает о них по его вине.

Через два дня мне позвонила врач и сообщила, что пришли мои результаты анализов, и пригласила приехать. На третьи сутки я снова оказалась в кабинете врача.

— Как вы себя чувствуете сегодня, Ангелина? — заботливо спросила женщина.

— Получше, — улыбнулась я. — Иногда хорошенько отоспаться достаточно, чтобы снова ощутить себя человеком.

— Это точно, — кивнула она. — Сон — очень важная вещь и может стать даже лекарством. Я посмотрела ваши результаты исследований, и, собственно, ничего не нашла, кроме вот этого…

Она повернула ко мне вкладыш с данными и указала пальцем на один из пунктов.

— У вас был расширенный анализ, так как по вашей симптоматике я не исключала и подобного исхода. Женщина вы красивая и молодая, так что… У вас уровень ХГЧ завышен.

Я недоумённо смотрела на неё. ХГЧ? Что это за зверь такой?

— Не знаете, что означает этот показатель?

— Нет, — покачала я головой, чувствуя, как леденеют пальцы.

Я что — чем-то больна? Что она меня пугает всё загадками? Вечно врачи всё говорят так, что ничего непонятно, но дико страшно.

— Не рожали ещё? — задала она следующий вопрос.

И тут мне стало окончательно страшно…

— Этот показатель говорит о том, что вы беременны, Ангелина. Тогда все ваши симптомы легко объяснимы. Для беременной женщины они совершенно обычные.

А… Что?

— У вас задержка была? — продолжала спрашивать доктор, видя, как в изумлении открылся мой рот, и что я не в состоянии что-либо внятное сказать ей на это.

— Н-нет… Была менструация… — ошалело ответила я ей.

— Что ж… И такое бывает. Необходимо обратиться к гинекологу, тут же, в нашей клинике он есть. Но обычно, если уровень ХГЧ так завышен у женщины, то скоро она станет мамочкой.

Терапевт отвела меня к гинекологу, и та согласилась принять меня уже сейчас. Осмотрела в кресле и посмотрела меня на аппарате УЗИ.

— Что там, доктор? — спросила я с волнением, уже не выдержав её молчания.

— Никакой ошибки нет — вы беременны. Вот плод, правда, маленький ещё совсем. — Она развернула ко мне монитор и указала на небольшой кружок в моей матке. Боже, это мой ребёнок? Какие странные ощущения. — Четыре недели примерно, пятая идёт. Сердце пока не услышим, а в следующий раз придёте, и я вам его включу.

— У него что — уже бьётся сердце? — спросила я в изумлении.

Оказывается, о маленьких детях я совсем ничего не знаю.

— Конечно, — улыбнулся доктор. — Первая беременность?

— Да.

— Абортов, выкидышей не было?

— Нет, слава богу.

— Тогда первый аборт может пагубно сказаться на вашем организме. Вплоть до того, что больше беременность не наступит. Оставляем малыша, я правильно понимаю?

Я посмотрела на врача. Немного это неэтично, как будто давит на меня. Сначала рассказала про малюсенькое сердечко, потом задала вопрос так, будто я не имею права отказаться.

— Я пока не знаю, — честно ответила я.

Я действительно не знаю. Я только сегодня об этом узнала, мне надо подумать и взвесить все "за" и "против".

— Тогда думайте, — сказала она. — Только не очень долго. После двенадцатой недели прерывание беременности уже не делаем, только по медицинским показателям.

— Хорошо, я поняла вас.

— И не забывайте себя беречь, — сказала она уже мягче. — Больше отдыхайте, бывайте на свежем воздухе. Когда примете решение, приходите ко мне. Если решите малышу подарить жизнь, то необходим ряд анализов, витамины и прочее…

— Да, конечно. Можно идти?

— Да, надеюсь, до скорой встречи по хорошему поводу.

— До свидания.

Из кабинета прошла в уборную и уже там вдруг расплакалась. Ну за что это всё на меня навалилось? И так столько проблем, теперь ещё и ребёнок! Ребёнок от Марата. И в страшном сне о таком бы не подумала. Иначе быть не может. Незащищенный секс у меня был только с ним. Боже мой, и что мне теперь делать? Зря я тогда не вспомнила про экстренные контрацептивы. Ощущение, что петля на шее затягивается. Дрожащими руками вынула телефон и набрала номер.

— Пап, привет, — сказала я, когда он ответил.

— Что у тебя с голоом? — тут же забеспокоился отец.

— Ничего, всё нормально, — попыталась я говорить ровно. — Я приехать хочу.

— Приезжай, конечно, только как завтра на работу добираться будешь?

— Я на больничном.

— Что случилось? — ещё больше заволновался он.

— Да так, вялость, ничего страшного, — заверила я его. — Приеду и расскажу.

— Только я на работе, Лин. Моя смена.

— Хорошо, я подожду тебя и останусь ночевать.

— Тогда до вечера. Береги себя, милая.

— Да, пап. Обязательно.

Повесила трубку и подошла к зеркалу над раковиной. Вытерла слёзы и попыталась приободриться как-то. Если я с таким лицом встречу папу, он точно решит, что у меня как минимум кто-то умер. Впрочем, как ни ободряйся, стоит мне заговорить о том, что случилось со мной, как мои слёзы затопят весь наш маленький посёлок.

От остановки до дома отца добрела на автомате, механически передвигая ногами. Легла на диван в зале и опять разрыдалась. Когда же это всё кончится? Встреча с Маратом принесла только разрушение, разочарование и боль, да ещё и наградил меня своим ребёнком! Что же мне решить теперь?

Взгляд зацепила фотография на стене. Мама, папа и я — совсем ещё крошка с бантом на голове. Родители такие счастливые, влюблены друг в друга. Наверное, они хотели меня и ждали. А этот малыш… что ждёт его? У него не будет отца, на мне ипотека и ребёнок, больной отец — так себе перспектива. О том, чтобы сказать Марату о ребёнке, и речи не идёт — я не желаю эту сволочь рядом с собой видеть, тем более в роли отца моего ребёнка. Обойдётся! Позвонил несколько раз, больше даже не попытался за эти недели. Пошёл ты к чёрту, Марат Ильдарович! Такой отец моему малышу не нужен. Если я, конечно, решусь его оставить.

Вечером пришёл домой отец. Он работает сторожем на местном кладбище. Оно у нас тут большое, со всех сел везут к нам хоронить. Работает одну неделю, потом неделю отдыхает. И не так напряжно, и лишняя копеечка к пенсии. Папа молодец, старается быть мужчиной в любых обстоятельствах. Я была против его работы, но он меня уговорил, что ничего плохого там с ним не случится, а ему дома уж очень скучно. Теперь вижу, что это было верное решение, и он так себя чувствует намного более уверенно.

Он застал меня на кухне. Я заваривала его травы. Они всегда меня успокаивают. А может, это тепло родного дома так влияет на меня.

— Линочка, — улыбнулся он и обнял меня за плечи, поцеловав в макушку, совсем как в детстве. — Угостишь меня своим чаем?

— Конечно, па, — сжала я его руку в ответ. — Садись, покормлю своего мужчину.

— Ты что-то готовила? — спросил он и вымыл руки в раковине, а потом сел за стол.

— Ага, — кивнула я, открывая духовку. — Хотелось чем-то отвлечься и тебя порадовать. Мамина запеканка с картошкой и мясом.

— О-о, мне сразу половину, — засмеялся папа, подставляя тарелку под порцию запеканки.

Мы оба очень любим это блюдо, всегда вспоминаем маму, когда я готовлю его. Обожаю эти вечера. Нас как будто снова трое. Мне так не хватает совета мамы порой… Я и о беременности-то толком ничего не знаю, кто бы мне это объяснил? Не отец же…

После ужина почувствовала усталость и прилегла на диван перед телевизором. Эта беременность уже начинает меня выматывать. Восемь вечера, а я как лимон выжатый. Папа сел в кресло рядом и поглядывал на меня.

— Ты мне рассказывать-то собираешься, что у тебя стряслось, или так и будешь заставлять отца переживать? — спросил он.

От этого вопроса опять нахлынули эмоции. Закрыла лицо руками и расплакалась как ребёнок.

— Эй, ты чего? — убрал от моего лица руки отец, который тут же оказался рядом со мной. — Ну что такое? Уверен, всё можно решить. Как я тебя учил?

— Не бывает… безвыходных ситуаций, — ответила я сквозь слезы и рыдания.

— Вот именно, — назидательно кивнул головой отец. — Ну-ка, садись.

Он помог мне принять сидячее положение, принёс ещё травяного чая. И конфетку.

— На, чтоб слаще было.

Этот жест такой простой заботы и обращения со мной как с маленькой заставил меня перестать рыдать и улыбнуться.

— Спасибо…

— Давай, хрумкай.

Эти фразы из детства словно вернули меня на пятнадцать лет назад, когда я плакала из-за сломанной игрушки или забытого на улице мяча. Конфетку съела. Вкусная, шоколадная.

— Теперь рассказывай.

Я рассказала отцу всё. Как Марат разрушил мои отношения, как долго меня добивался, а потом уехал и теперь больше не звонит. Как сама просила его оставить меня в покое, не звонить, а теперь грущу по этому поводу. И что у меня, возможно, будет ребёнок…

— Охо-хо, дела, — устало провёл отец ладонью по лицу. — Ребёнок Марата?

Даже отцу очевидно, чей малыш.

— Да, — тихо ответила я.

— Марату ты, конечно, сообщать столь радостную новость не будешь?

— Нет, — ответила я, глядя в стену.

— А он имеет право знать. Так же, как и малыш имеет право на отца.

— Он уже сказал по этому поводу, что даст денег на аборт.

Отец переменился в лице и нахмурился. Кажется, Марат разочаровал и его.

— Прямо так и сказал — аборт?

— Да.

— Гхм… — почесал папа задумчиво щетину на подбородке. — Ну бог с ним тогда, сами вырастим. А он дурак, значит.

— Я ещё не уверена, что оставлю ребёнка, — сказала я после небольшой паузы.

— Чего ещё? — возмутился отец. — Нет уж, дорогая. Так нельзя. Бог дал дитя, значит, так надо. Мы тут не впроголодь живём, вытянем. Потом ещё радоваться будешь, что оставила. Я вот знаешь как радовался, когда ты у меня родилась! Очень. Пока ждали нашу Ангелину, совсем другие были ощущения. А вот когда возьмешь на руки своё дитя, тогда и поймешь, что папка был прав.

— Но у меня же ипотека, работа… Пап, я не знаю, как быть.

Слёзы опять побежали по моим щекам. Он притянул меня к себе ближе, прижал к груди.

— И ничего, — ответил отец. — На работе дадут декрет, будут платить пособие. Квартиру твою снова сдадим, так и будем платить ипотеку. Ты будешь жить у меня, я буду помогать тебе с девочкой и работать сторожем. Прокормимся как-то.

— Девочкой? — шмыгнула я носом.

— Именно девочкой.

— Почему ты думаешь, что будет девочка?

— Чувствую я так. Будет у меня не одна, а снова две принцессы. Как было с мамой. Так что никаких абортов, Ангелина Павловна! Не разрешаю. Я жду внучку, ясно тебе?

Наверное, мне не хватало именно такой поддержки. Поговорила с отцом, и всё стало казаться не столь чёрным. Действительно, всё не так уж печально. Да, у малышки не будет отца, но будет мама и чудесный, заботливый и самый лучший в мире дедушка, который будет ждать и радоваться ей больше всех. Ну как я лишу его такой радости? Да и у самой не поднимется рука…

— Ясно, — улыбнулась я сквозь слёзы.

— Вот и всё, — глянул на меня папа. — Получу зарплату, мы с тобой кроватку купим. Подарок от дедушки.

— Говорят, заранее нельзя же покупать ничего для ребёнка.

— Да плевал я на эти приметы, — отмахнулся отец. — У моей внучки будет всё, и загодя.

20.

Спустя несколько дней я закрыла больничный и вернулась на работу. Пришла как обычно — немного заранее, чтобы переодеться перед рабочим днем, и жутко волновалась в ожидании Вадима. Что он мне скажет? А если угрозы Марка его совершенно не напугали? Его жена, должно быть, и без того знает, что у неё муж — ходок. Вряд ли она удивилась бы новой любовнице… А если его не смутит даже моя беременность? Вдруг он совсем отбитый? Что я тогда стану делать?

— Доброе утро, — услышала я за спиной и резко обернулась.

Встретилась с холодным взглядом руководителя всей компании. Надо же так уметь настраивать всех против себя. Сначала проблемы с Маратом, теперь еще большие сложности с Вадимом.

— Доброе утро, — ответила я.

— Я вижу, вы уже поправились? — спросил он.

— Да.

— Ко мне зайдите, — сказал он, выглядывая за дверь в коридор. — И больничный свой покажите.

Потом ушел к себе, а мне вдруг стало страшно. Раз Вадим боялся быть услышанны, значит, разговор будет ОЧЕНЬ конфиденциальным. Но тянуть смысла никакого нет, перед смертью не надышишься. Выждала минут пять, чтобы он тоже мог привести себя в порядок и нам бы не пришлось разговаривать, пока он меняет туфли, и подошла к двери. Робко постучала, не имея ни малейшего желания туда идти.

— Заходи, — отозвался Вадим.

Я открыла дверь и вошла внутрь.

— Закрой дверь.

Мне не хотелось бы этого делать, но я выполнила.

— Давай сюда больничный, — протянул он руку.

Как только мы оказались наедине, Вадим сразу же отбросил деловой тон и перешёл на “ты”. Я вложила в его пальцы документ. Он придирчиво изучил его, посмотрел на свет, словно подозревал меня в подделке листа.

— Настоящий, — хмыкнул он.

Конечно, настоящий. Я же не фальшивомонетчица какая.

— И как долго ты собиралась бегать от меня подобным образом?

— Вадим Сергеевич, — подняла я вверх подбородок. — Я ни от кого не бегала. У меня было недомогание.

— Ну ладно, это уже, впрочем, неважно. Я вас всё равно обоих уволю. Пиши заявление.

Он положил передо мной ручку и лист бумаги. Я подняла глаза на него.

— Я ничего писать не буду, — твёрдо сказала я. — Вы не имеете права меня уволить.

— Это почему ещё? — подивился моей наглости начальник.

— Потому что я беременна. Могу справку показать. Как раз принесла для отдела кадров. А беременных, как вам известно, закон защищает от потери работы.

— Беременна… — пожевал Вадим губу и окинул меня таким взглядом, словно я резко стала ему противна. Что ж, так намного лучше.

— Да.

— И что-то подсказывает мне, что ребёнок не Марка, — вдруг мерзко хохотнул. — А он так за тебя топил, только зря работы лишился. Он, надеюсь, не беременный? Его я уволю в любом случае.

За Марка стало обидно. Неприятно за себя.

— Это не ваше дело, — сказала я. — Вам лучше перевести меня в другой отдел.

— Естественно, переведу, — ответил Вадим. — Ты мне такая… без надобности. Иди. И передай привет своему защитнику — пусть готовит заявление об увольнении. Робин Гуд, бл*дь.

Спустя несколько дней я получила перевод в обычные секретари в отдел статистики в большом офисе на нижнем этаже. Зарплата была значительно урезана, но зато меньше ответственности и общения с начальством. К тому же я попала под руководство Ивлевой Эллы, а мне она очень понравилась. Позитивная молодая женщина, всё объяснила, показала, предложила любую помощь, которая могла бы мне понадобиться, поздравила со скорым прибавлением в семействе.

Врачу сообщила, что приняла решение рожать, и она назначила все необходимые исследования, и сообщила, что всё хорошо, мне не о чем беспокоиться. Выписала витамины для беременных, которые я уже начала пить.

Я понемногу стала успокаиваться. Остался только один нерешенный вопрос — Марк. Мне бы хотелось донести, что я ему благодарна за помощь, но сближаться с ним не хочу. Я не буду с ним — ни с ребёнком, ни без ребёнка. Хватит уже этого спектакля. Люба была права, когда сказала, что не нужно держать возле себя чужое счастье, если я не люблю. К тому же после Марата я не могу представить, что меня касается кто-то другой… Наверное, я и правда влюбилась в него, хоть и обзывала в сердцах козлом.

Марк иногда звонил мне, мы говорили ни о чём. Не поворачивался язык сказать, чтобы не звонил. Но, кажется, иного выхода нет, и мне придётся так сделать, чтобы не давать больше ложных надежд.

В тот день, когда Марк вернулся из командировки, я была на выходном. Тогда он снова позвонил мне. Спросил, как дела, мы опять поговорили ни о чем. А потом Марк пригласил меня на ужин. В ответ я молчала, обдумывая его предложение. Это хорошая возможность все же расставить все точки над "i".

— Ну что такого, Ангелин? Дружеский ужин. Я работу потерял, а ты не хочешь со мной просто кофе выпить.

— Хорошо, я приеду, — приняла я решение. — Мне всё равно с тобой надо поговорить.

___

МАРАТ.

— Да, мам, слушаю, конечно… Я понимаю, но почему я должен с этим разбираться, он взрослый уже. Ладно, хорошо, позвоню.

Завершил звонок и откинулся на спинку кресла. Это не младший брат, а проклятье. Почему мама просить меня говорить с ним? Собственно, я знаю почему — только моя звездюлина способна встряхнуть мелкого придурка.

Налил себе виски после тяжелого рабочего дня. Поехать бы отдыхать, но сначала придётся звонить Марку. На часах уже десять вечера, а я всё ещё не дома, и Диана здесь торчит из-за меня. На начальном этапе бизнеса очень много задач. За это она, конечно, получит неплохую прибавку к зарплате. А в России день в самом разгаре. Набрал номер брата. Пошли длинные гудки.

— Алло, — поднял он трубку. — Какие люди в Голливуде.

— Какого хрена тебя увольняют? — спросил я сходу.

— А где ваше "здравствуйте", где "как дела"? — ответил он.

— Не ёрничай, — остудил я его. — Ты прекрасно знаешь, что сам тебе я бы не позвонил. Мать просила с тобой поговорить. И помочь, если я могу.

— Не надо мне помогать. Я сам прекрасно разберусь, — ощетинился мигом Марк.

— Ты уже, бл*дь, разобрался, да так, что мама теперь сидит и плачет над твоей судьбой. Если бы не она, я бы и не спрашивал. Мне нас*рать на твою судьбу. А теперь я повторяю вопрос: какого хрена тебя уволили?

— Поругался с генеральным, — ответил Марк, отбросив шутки. — Но я не мог иначе поступить.

Не мог он. Другие могут, а Марк — нет.

— А что вы не поделили? — уточнил я.

— Ангелину.

— Чего? — чуть не выронил телефон, так резко сел в кресле.

— А ты хоть знаешь, кто занял место генерального? — спросил Марк.

— Рыбникова выбрали.

— Угу, — хмыкнул брат. — Совсем уже за своим бугром потерялся. Рыбников не смог по состоянию здоровья. Взяли Вадима Рощина. Чуешь, чем запахло?

Очевидно, Марк уже знает об истории в ресторане, когда я набил морду Рощину. И сделал бы с удовольствием это ещё раз. Мысль о том, что этот извращенец снова оказался рядом с ней, пусть мы и расстались, жутко бесила.

— И что дальше? — сурово спросил я.

— А то и дальше. Она мне в слезах пришла жаловаться, что он руки распускает, и просить защиты.

Бл*дь. Как же мне больно это слушать! Я уехал в такой неподходящий момент… Но как мне надо было поступить? Наплевать на бабки, которые я влил в бизнес? Я не заработал бы такую сумму снова. Я пошел ва-банк ради этого бизнеса. И как я мог бы предположить, что Багира угодит в лапы Рощина?

— Где она сейчас? — рыкнул я в трубку.

— Не переживай, я её отбил, — гордо заявил братец. — Вот здесь я и без тебя разобрался. Что я — не мужик, что ли? Не могу защитить любимую женщину?

Вот теперь я хочу набить морду и ему. Ну за что мне это всё?

— Я позвоню ему. Разберусь с этим, — попытался я говорить ровно, не показывая, какую боль причиняют слова Марка. Две грёбаных недели пытаюсь выкинуть её из головы, а одно лишь упоминание её имени снова срывает все краны. Да ещё и в статусе “его любимой женщины”.

— И что ты ему сделаешь? — поинтересовался Марк.

— Есть рычаги давления на него. Я могу в США больше, чем ты в России, — не преминул я уколоть его.

— Ну и ничего, — отмахнулся он. — Зато на этой почве мы помирились с Линой. Мы снова вместе. Она так благодарна мне, что готова вернуться и попробовать все заново. Прямо такая, знаешь, идиллия. Лучше, чем было. Она сказала, что всё, что было с тобой — ошибка, ей ужасно передо мной стыдно и она жалеет. А я её простил и принял. Так что прости, брат. Ты проиграл. Изначально это была моя девушка. Сегодня мы ужинаем в ресторане, обмываем наши старые новые отношения.

Слушать это было уже невыносимо. Невольно прикрыл глаза. Пальцы сжимали смартфон так, что казалось, он вот-вот лопнет в руке.

— Совет вам да любовь, — повесил я трубку.

Встал на ноги и заходил по кабинету. Она снова с ним? Возможно. Я и сам все это время думал, что не поехала она из-за него. Она могла его любить, а я её просто соблазнил,не оставил выбора. А стоило мне исчезнуть, как она вернулась преспокойно к нему. И всё же до конца не верю брату — это же Марк. Он может и наврать. Но проверить я это никак отсюда не смогу. И изменить тоже.

Пересилил себя и набрал её номер. Ещё раз. Ещё. Ну возьми же трубку и скажи, что всё это ложь, и ты ждёшь меня, как я тебя. Не взяла. С грохотом бросил телефон на стол. Закрыл лицо руками, тяжело вздохнув. Упрямая. Или не хочет говорить, потому что свой выбор она сделала. Правильно бабуля сказала — я всех просрал. И Лину тоже…

Снова взял телефон в руки и набрал номер Вадима. Надо всё же решить с ним вопрос, с кем бы из нас она не осталась. В обиду я её не дам, если знаю, что у неё проблемы.

— Привет, Рощин, — сказал я, когда звонок приняли. — Это Марат.

— А-а, — отозвался он. — То-то я гляжу — номер заокеанский. Ну, как там дела?

— Всё прекрасно, — ответил я, снова закипая от одного его голоса и картинок, где он лапает Лину. — И было бы ещё лучше, если бы ты, падла, не распускал свои руки на чужих женщин.

— Эй, полегче в выражениях, ладно? — попытался взбрыкнуть он. — Иначе я…

— Я тебя буду называть так, как ты того заслужил, понял? — перебил я его грубо. — Слушай сюда. Я знаю о твоих необычных предпочтениях в сексе. Хочешь, чтобы об этом узнали жена и пресса?

На том конце провода образовалась тишина.

— Откуда ты можешь что-то знать? — попытался он пойти в оборону.

— А вот знаю. Иначе не заговорил бы об этом, как считаешь? Я же не внук Ванги. У меня даже есть веселые фотки, где ты и смазливый парень отдыхаете. Показать их СМИ?

— Что ты хочешь? — спросил он, понимая, что его припёрли к стене.

— Завтра же уйдёшь с поста. Понял меня?

— О ком вообще речь?

— Не прикидывайся валенком — об Ангелине Соболевской. Твоя помощница.

— И всё это из-за девчонки? Так она, вообще-то, с Марком. Он уже и без тебя меня закошмарил. Нахрена тебе её так защищать? Лох ты, Марат.

— Я спросил: ты понял меня? — начал я звереть конкретно.

— Понял, — не стал больше нарываться Вадим.

— Я проверю. Не дай бог ослушаешься — продам фото во все газеты.

— Урод.

— Взаимно.

Повесил трубку. Он послушает. Он знает: всё, что я сказал — правда. А вот я получил ещё одно подтверждение, что Лина всё же вернулась к Марку. На душе словно нарывы старые вскрыли.

Страницы: «« « ... 910111213141516 » ... »»