Школа гениев Прашкевич Геннадий
Рыжий с торжеством уставился на Янга и машина вильнула.
– А чья затея?
– Наверное Джинтано? – ухмыльнулся Янг.
– В точку! – обрадовался водитель.
– Это я случайно.
– Да ну. Небось наслышаны о наших гениях?
– Признаюсь, не очень.
Не хватало еще выдать этому парню, что он, Янг, больше спец по ублюдкам.
– А все Сидней Маури! Все наш мистер Джинтано! Конечно, он с некоторой восточной кровью. Но это же капля. Настоящего патриота ничто не испортит! Он всем дал работу! Слышали про «Фармаури»? Он сам создал этот концерн. Аптеки, клиники, типографии. И школу «Брэйн старз». Слышите? Тринадцать гениальных мальчиков и две гениальных девочки! Кому пять лет, а кому и три.
Водитель опять торжествующе обернулся.
– Питались, как короли, одевались, как принцы, могли спать сколько влезет и когда угодно! Вот жизнь, да? Даже я бы кое чему научился. Правда, у «бэби-старз» головы мудрецов!
– Как это выглядит?
– Вы что, не читаете журнал «Джаст»?
– Увы…
Водитель раздраженно ударил рыжим кулаком по клаксону:
– А «Третью молитву» Говарда Барлоу? Только не говорите нет! Нельзя так говорить. Эту книгу читают даже идиоты и шлюхи! Правда, говорят, что Говард голубой, небось, слышали? – водитель опасливо покосился. – Гениям все можно, сами знаете. Они все должны перепробовать, – водитель порочно облизнулся и Янг отодвинулся от него. – Может, вы и картин Тигра не видели? Только не говорите нет! Лучше промолчите! Пауль Херст – художник. Тигром его прозвали за мужской характер. Вот он не голубой, это все девки города скажут. Он так и бросается на людей.
– Зачем?
– Но он художник! – водитель восторженно ткнул кулаком в беспорядочное переплетение металлических и стеклянных спиралей, вдруг побежавшее по левой стороны федерального шоссе: – Это его работа!
– А что это? – не понял Янг.
– Мысли настоящего художника.
– Ах, настоящего, – Янг покачал головой. – Я знаю ваших гениев только понаслышке.
– Ну хотя бы понаслышке! – обрадовался водитель. – Должны понимать. Бэрдокк – город гениев!
– Им сейчас лет по двадцать, по двадцать пять? Как их учили? Какие-то особенные методики?
– Таблетки! – выпалил водитель.
– О чем это вы? – Янг невольно заинтересовался.
– Специальные таблетки. Говорят, мистер Джинтано закупал их в горных районах Индии. Там специальные отшельники сушат особенную травку, – рыжий водитель завистливо облизнулся. – Эти таблетки выносят из головы весь вздор и оставляют только хорошее.
– А плохое?
– А плохое вымывается.
– С мочой и с потом?
Водитель впервые взглянул на Янга с уважением:
– Наверное. Они же гении. Химически чистые.
– Но один, я слышал, ненароком попал в Куинсвилл?
– Вот именно ненароком, – рыжий сник. – Кому-то понадобилось. Это подстава. Каждый может угодить, – чувствовалось, что водитель и для себя не исключает такой возможности. – Люди не любят счастливых. А наши гении химически чистые и счастливые. Едят фруктовые торты. А вино привозят из Африки.
Водитель сам удивился.
Был уверен, видимо, что чем дальше, тем вкуснее.
– Бананы для них собирают исключительно обезьяны, чтобы фрукты не пахли грязными человеческими руками. Однажды они летали на Северный полюс.
– Зачем?
– Чтобы сыграть в футбол под Северным сиянием. А Рон Куртис вообще похож на греческого бога? Видали греческих богов?
Янг удивился, но водитель и не ждал ответа:
– А еще Рон Куртис пьет по утрам кровь.
– Человеческую?
Водитель обиделся.
– Простите меня. Дети у них есть?
– Зачем? – рыжий все еще обижался.
– Ну как это зачем? Чтобы продлить род.
– А вдруг идиот родится?
Янг замер.
До водителя тоже дошло.
Он медленно краснел. Спасая его, Янг лицемерно заметил:
– Всякое бывает. Вашему городку подошло бы, скажем, такое название. Джинтаун.
Водитель мгновенно посветлел:
– Отличная мысль! Ее сам Сидней Маури оценит!
– Но он, кажется, умер?
– Ну и что? У таких людей всегда есть шанс.
– О чем это вы, черт побери?
– Ну да. Вы же не знаете.
Водитель понизил голос до шепота. Можно сказать, до священного шепота.
– Мистер Джинтано умер. Но он как бы и не умер. Или умер, но не совсем. Его оживят, он достоин этого. Его заморозили каким-то ужасно дорогим способом. Какая-нибудь средняя страна могла бы год жить на такие деньги. Понимаете? Зато мистер Джинтано проснется. Он лежит в специальном гробу. Там у него комфорт и все такое прочее. Лет через сто, да? И увидит дела своих воспитанников!
– У этого замороженного джентльмена есть наследник?
– Ну да. Камилл. В газетах пишут о его возвращении. Зубастая маслина. Так его прозвали наши еще в школе. Он учился вместе с нашими гениями, но в официальный набор не входил. Вроде как килька среди сардин, да? – блеснул юмором рыжий. – Он долго работал в Европе, а это плохо.
– Почему?
– Старый Свет насквозь прогнил. Нормальный человек там задыхается. Зато теперь Джинтано-младший будет жить в Бэрдокке. А с ним Патриция Хольт и ее мальчики. Знаете, как ее прозвали в школе?
– Не знаю.
– Широкобедрая!
Рыжий произнес это почти шепотом.
Типичная реакция ублюдка, благосклонно отметил Янг. И спросил:
– Сколько времени молодой Джинтано провел в Европе?
– Почти три года.
«Опять три года…»
Янг задумчиво уставился на шоссе.
– Минут через десять будем на месте, – кивнул водитель.
Он по-своему истолковал задумчивость Янга.
«Кадиллак» выкатил к перекрестку. Федеральное шоссе казалось совсем пустым. Только справа, с подъездного пути, почти по касательной на хорошей скорости выкатывался тяжелый грузовик с желтым прицепным фургоном. Грузовик явно хотел выскочить на шоссе раньше рыжего водителя, и последнего это возмутило. Он выжал газ, одновременно нажимая на клаксон. Из кабины грузовика глянул усатый человек в темных очках и махнул рукой, как бы соглашаясь с решением рыжего таксиста. Но тут же сам выжал газ.
Поняв происходящее, Янг отчаянно навалился на руль, оттесняя в сторону оторопевшего водителя. Но огромный фургон, желтый, как Солнце, уже надвинулся на «Кадиллак», легко, как пушинку, сметая его в бетонный желоб кювета.
Удар!
Звон стекла!
Янг не мог сказать, терял ли он сознание.
Если и терял, то на долю секунды. Правда, за это время грузовик исчез, оставив на федеральном шоссе желтый фургон. «Южным шоссе дорога короче». Черт бы побрал капитана Палмера! Убедившись, что самому разговорчивому водителю Бэрдокка помощь уже не нужна, Янг злобно выругался и, прихрамывая, осмотрел фургон. Ни номерного знака, ни разъясняющих надписей. Зато замок автоматический. Фургон пустили на нас, как торпеду. И, похоже, намеренно. Хотели размазать по шоссе. И если вон в той «Дакоте», что вынырнула из рощи, сидят приятели очкастого…
Он сунул руку в карман, но «Дакота» уже тормозила.
– Проблемы?
Элегантный смуглый человек в темном костюме сдержанно улыбнулся.
– Вы видели грузовик? – Янг счел, что отвечать на риторический вопрос не стоит.
– Это он натворил? – смуглый тоже считал ответы бессмысленными.
– Разумеется.
– Садитесь. Я доставлю вас на ближайший пост.
– Может все-таки попытаемся догнать этого лихача?
– Того, что на грузовике? О, нет! В такие игры я не играю!
– Тогда выкатывайтесь из машины!
Но догнать лихача Янгу не удалось. Его самого остановила дорожная служба.
– Грузовик? Авария? – постовой доставал рацию, а сам недоверчиво косился на машину, в которой подкатил Янг. – Не знаю. Не видел. Не проезжали тут грузовики. А если и проезжали, то стороной. Тут много ответвлений и большинство – частные. Номер грузовика запомнили? А номер прицепа?
– Прицеп никуда не денется, – выругался Янг. – Там и валяется на шоссе.
– Почему вы так злитесь?
– Не люблю, когда меня убивают.
– Но вас же не убили.
– Считаете это достаточным?
– Советую вам остыть, инспектор, – постовой смотрел недоверчиво. Документы Янга его не убедили. Но задерживать сотрудника ФБНОЛ он все-таки не решился. – До клиники Джинтано на такой машине, как ваша, две минуты. Видите крышу? Вон, за китайским кладбищем. Это и есть клиника.
4
– Альбуди?
– Я что, невнятно произнес имя?
– Ну да, Альбуди, – повторила сестра. Она немного косила. – Конечно. Это наша пациентка. И уставилась темными глазами – сразу на Янга и куда-то вбок: – Вы ее родственник?
– Не имею чести.
– Ах, ФБНОЛ… – сестра укоризненно покачала головой. – Чем это вдруг вас привлекла бедная девочка?
– Ей что, пять лет?
– Двадцать три, – сестра не шутила на профессиональные темы. – Вы знакомы с ее историей?
– Ничуть.
– Что же вас интересует?
– Конфликты.
– Что вы имеете в виду?
– Конфликты с законом.
– Но при чем тут Альбуди? На это раз она поступила к нам…
– Ах, на этот раз? Значит, были и другие?
Сестра сдержанно улыбнулась. До нее, наконец, дошло, что здоровяк с удостоверением старшего инспектора ФБНОЛ не отличается хорошими манерами. А значит, можно разговаривать проще.
– Были и первый. И второй. Нервные срывы. Три года назад в автомобильной катастрофе погиб жених нашей девочки. Она сама только чудом осталась в живых. Но нервы, нервы. Вы, небось, никогда не попадали в автомобильную аварию? – укорила Янга сестра. – После всех этих ужасов наша девочка замкнулась. А сейчас она вообще практически неконтактна. Мы пичкаем ее лекарствами, но результатов не видим. Можно называть ее состояние классическим неврозом или типичной психастенией, все равно она не с нами.
– Депрессия?
– Трудно не угадать.
– И никаких наркотиков? Я правильно понял?
– Куда уж правильнее.
Сестра помолчала. Но что-то заставило ее поднять глаза.
Наверное, до нее дошло, что инспектор ФБНОЛ вполне может иметь доступ к закрытой информации.
– Конечно, какую-то химию наша девочка принимала. Но в анамнезе ничего подозрительного. Метаболизм, печень – в норме. Проблема в психике.
– Могу я увидеть вашу пациентку?
– Только с санкции главного врача.
– Он в клинике?
– Нет, он в столице штата.
– Как же нам поступить? – вкрадчиво спросил Янг.
– ФБНОЛ… – нерешительно повторила сестра, смотря сразу в разные стороны. Похоже, аббревиатура ее пугала. – Конечно, мы сотрудничаем с вашей организацией… И капитан Палмер…
Решив что-то, она подняла телефонную трубку:
– Кейси, как себя чувствует наша девочка?
И, прикрыв трубку, кивнула Янгу:
– Пять минут. Ни минутой больше.
5
Увидев пациентку Янг сразу понял, почему ее называют девочкой.
Короткая стрижка. Узкие круглые плечи, девчоночьи шорты, свободная кофта. И сидела она по-девчоночьи – подобрав под себя ноги в цветных мокасинах. Вот только кожа выдавала возраст. Нездоровая бледная кожа, как паутиной оплетенная густой сетью тончайших морщинок. Будто ее правда сунули лицом в паутину, а стереть забыли.
– Я Эдвин Янг.
Альбуди не проявила никакого интереса.
– Позавчера вечером вы навещали Анри Лаваля.
На этот раз она кивнула. Но, может быть, собственным мыслям. Или просто отреагировала на знакомое имя. Кто знает? Если эта девка наркоманка, она вряд ли может поддерживать осмысленный разговор. А если гений, то какого черта она торчит в клинике? Это сбивало инспектора с толку. Почему у нее щеки как у старухи?
Фокусы ублюдков, выругался он про себя.
– Вы поссорились с Лавалем?
Янг не спускал глаз с морщинистого равнодушного лица. Он ждал хотя бы кивка, но Альбуди, похоже, окончательно потеряла интерес к происходящему.
Тогда Янг повторил вопрос.
– Поссорились? – медленно повторила Альбуди, невидяще разглядывая Янга. – Разве Эринии ссорились с Танталом?
Голос прозвучал хрипло.
Он мог принадлежать пятидесятилетней женщине.
– Я не силен в мифологии, – обескуражено признался Янг.
Мифология…
Какое звучное, плотное, какое ветвистое слово.
Миф… Логос… Фа, фа… Нежные созвучия… Повтор звуков… Найденный новый такт…
Свет звезд…
Свет слепит глаза…
Свет заставляет жмуриться…
«Я нашла того, кого любила, и его я высосала кровь…».
Надо ли прикрывать глаза ресницами?… Слова как удары… «Сквозь бурю жизни – тоска о покое!» Одиночество, вплетающееся в тему искупления. Омерзительный голос извне. Зачем этот шумный человек?
«Я нашла того, кого любила, и его я высосала кровь…».
Как раздражающе скрипят чужие каблуки. Почему этот шумный человек говорит об Анри? Эринии. Она вдруг вспомнила – Блик!
Слиток серебра в мокрой траве…
Осколки солнца, скатывающиеся по промытым листьям…
Летящие отзвуки. Поворот дороги, сосущий сердце. Глаза, как просветленная оптика. Визг тормозов.
Янг всматривался в оплетенное паутиной лицо.
Она действительно не слышит его? Неужели все в ее мозгах вытравлено?
Он машинально вынул из кармана сигареты. Он не собирался курить. Просто сигареты попали под руку. «Плизант». Он поднял пачку в вытянутой руке, пользуясь тем, что сестра, наклонясь, смахивала пыль с инкрустированного столика, стоящего рядом с низкой тахтой. И тут же нагнулся, потому что выронил красный пластик, найденный в подставке песочных часов Лаваля.
– Мой бликус!
6
– Черт вас возьми… Ничего себе девочка…
Янг потирал расцарапанную щеку.
– Она похожа на кошку.
– Чем вы так ее расстроили?
– Кажется, этой штукой, – он протянул сестре красный пластик. – Почему она так крикнул?
– Как?
– Мой бликус! Это что-нибудь означает?
– В Бэрдокке – да.
– Поясните.
– Такие жетоны выдаются всем пациентам нашей клиники. Имея на руках бликус, вы можете в любой нашей аптеке, например, в салоне «Кентавр», получить нужные вам лекарства. Вот этот бликус, – она вынула из стола голубой пластик, – принадлежит лично Альбуди. Конкретно ей, никому другому. Он почти не отличается от того, что вы показали, но разница есть. В том и смысл бликуса, что каждый предназначен для определенного человека.
– И какие лекарства получает Альбуди?
– Простите, – сердито процедила сестра. – Все вопросы к главному врачу. Я и так уже…
– Я могу взять этот бликус?
Сестра с явной неохотой протянул Янгу голубой пластик.
ФБНОЛ. Как откажешь? «Мы сотрудничаем с вашим бюро».
На первый взгляд бликус Альбуди ничем не отличался от пластика, найденного в подставке песочных часов Лаваля. И все же разница была. Вместо «Pulvis lavalis» на жетоне Альбуди значилось: «Pulvis blikus».
– Бликус. Откуда такое название?
– Мистер Блик – давний сотрудник «Фармаури».
– Это он изобрел жетоны?
– Наверное.
– А почему здесь написано blikus, а не albudy? Вы же говорите, что это именные жетоны.
На этот раз сестра была непреклонна:
– Все вопросы только к главному врачу!
Глава пятая. Поиски компаса
1
На встречу с Джинтано-младшим Куртис пришел на полчаса раньше.
Разглядывая прихотливый интерьер малого зала ресторана «Зодиак», он поймал себя на мысли, что Камилл, наверное, не случайно просил его придти именно сюда. Овальные барельефы, выполненные Тигром, казалось, кружились по долгой окружности светового фонаря. «Бэби-старз» старались перехватить взгляд доктора Гренвилла: и Говард Барлоу – красавец с мясистым носом доброго господина; и Норман Ликуори, действительно напоминающий серую мышь в очках, трогательно смущенную; и Дональд Реви, единственный, кто смотрел на доктора без улыбки; и Патриция Пат, окруженная ее мальчиками; и Коринфская невеста, спрятавшаяся между Анри Лавалем и мрачным Дэйвом Килби; и Дик Рэнд с Джеком Фостером – приподнявшие сильные плечи, как боксеры, готовые к бою; и наконец, сам Куртис, похожий на кудрявого Аполлона, а рядом взлохмаченный Тигр, явно недовольный результатами своей работы.
Камилла на барельеф не попал.
Он вырос вместе с «бэби-старз», но формально никогда не числился учеником знаменитой школы. В отличие от нас, усмехнулся Куртис, Камиллу никогда не приходилось всерьез задумываться над будущим.
2
– Вот я и вернулся.
Камилл никогда не был чужд патетике.
– Чтобы спасти гениев?
– Не язви.
Джинтано рассмеялся, показав крепкие мелкие зубы.
– Разве не вы всегда называли меня Зубастой маслиной?
Куртис кивнул. Он не торопился начать беседу. Он ждал чего-то. Может, тайного знака, может, жеста, пусть нечаянного, невольного, который подтолкнул бы их к предстоящему разговору.
Читать бесплатно другие книги:
