Серебряные пули с урановым сердечником Уланов Андрей

Глава 4

Медалью «за исполнение интеррасового долга» награждаются… посмертно…

Список людей, которых я не ожидал увидеть в кабинете Бара Корина, был достаточно мал – после увиденной карточки с подписью Его Верховенства я готов был ожидать достаточно многого – вплоть до самого Прощелыги Джима. Но вот эту златокудрую головку…

– А, Вуко, – Бар Корин был настолько увлечен беседой, что даже не соизволил повернуть голову в мою сторону. – Проходи, присаживайся.

«…гостем будешь, разговор будет долгий», – мысленно закончил я, падая в кресло. Кресло подвернулось вовремя – ноги держать меня уже отказывались.

– Так на чем мы с вами остановились, милейшая? – давненько мне не приходилось слышать столь вальяжный тон.

– На отсроченном приговоре, – спокойно ответила Золушка.

– Совершенно верно. Так вот, согласно существующим…

– …нормам законодательства, – сообщил я из глубин кресла.

– …этим самым нормам, мы вправе отсрочить исполнение приговора…

– Вами же вынесенного.

– …вынесенного в соответствии с теми же нормами, до… – полковник задумчиво уставился на вазу в углу, – скажем так, до срока. А впоследствии и вовсе пересмотреть меру наказания – в связи с появлением у обвиняемой заслуг перед Федерацией.

– Заманчивое предложение, – на этот раз голос Золушки уже не казался мне странным, да и зрачки выглядели вполне обычно. Ну да, наверняка медики, увидев результаты кровяного анализа, просто-напросто подключили ее к фильтру… редко когда современный человек бывает настолько трезвым.

– Могу ли я обсудить его со своим адвокатом?

Я очень старался не обращать внимания на тот факт, что с того момента, когда я видел юную террористку в последний раз, количество и качество одежды на ней особых изменений не претерпело. Конечно, нынешние модельеры позволяют себе достаточно вольностей… все же со времен Второго Джихада минуло добрых два десятка лет, но редко когда выпадает возможность столь явственно убедиться в идеальной форме груди своей собеседницы… левой.

– Разумеется, юная леди, – любезности в голосе Корина было настолько много, что я почти не удивился продолжению фразы. – Вы даже можете сделать это тотчас, ибо ваш адвокат находится перед вами, – полковник повел рукой – кажется, это называется «сделать широкий жест» – в мою сторону.

– Оперативный сотрудник Мракович обладает весьма глубокими познаниями в области…

– …юриспруденции, – закончил я. – Моисеевский университет.

– Магистратура? – недоверчиво прищурилась девушка.

– Первый семестр, – «успокоил» я ее.

– Оно и видно.

– Я думаю, – в голосе Корина появился новый оттенок – безмятежность, – что вы, уважаемая, можете полностью довериться сотруднику Мраковичу. Более того, я искренне рекомендую вам сделать это. Между напарниками не должно быть никаких недомолвок и разногласий.

Что?!

Золушка выразила свои мысли несколько иначе. Интересные выражения… я не считаю себя знатоком лунарского сленга, он, на мой взгляд, слишком уж пересыщен техническими терминами, но то, что я понял… впрочем, это невыполнимо с точки зрения анатомии.

– Вы сказали все, что хотели? – невозмутимо осведомился Бар Корин, когда моя – о, ужас! – будущая напарница закончила перечисление своих пожеланий по адресу СБ вообще и лично полковника. – Что ж, приятно видеть, что чувство юмора не отказало вам даже в столь сложной ситуации.

– Я подам прошение в Арбитраж!

– Факт подачи прошения, – сообщил я, внимательно изучая потолок, – не считается основанием для приостановки действия приговора… а рассмотрение дела в МПА занимает от трех до двадцати стандартных лет.

– Но…

– Достаточно, – голос Бара Корина был все так же обманчиво тих, но сейчас он стоил иного удара кулаком по столу. – Вам, любезнейшая, были достаточно подробно изложены открывающиеся перед вами перспективы – как в случае сотрудничества с нами, так и в случае возможного отказа от оного. Увы, но запасом времени на размышления я вас снабдить не могу – ответ мне нужен немедленно. Итак, ваш выбор?

На этот раз девушка выражала свои мысли значительно цветистее… и дольше.

– …и всю вашу планету, – закончила она через три минуты сорок – как сообщил мне слегка удивленный инк фишки – семь секунд. – Где я должна поставить крестик?

– Нигде.

– Шутите?!

– Никаких шуток, – сказал я. – Это одна из старейших традиций СБ – для «зачисления в ряды» требуется лишь устное согласие. Даже странно, что ты этого не знаешь.

В моем случае, кстати, обошлись и без этой формальности – я стал эсбэшником де-факто.

– В самом деле? – недоверчиво переспросила девушка. – Это в наше-то время…

– Данная шутка, – пояснил я, покосившись на Бар Корина – тот, похоже, просто-напросто забавлялся, слушая наш диалог, – негласно подразумевает, что у СБ хватит желания и возможностей проконтролировать выполнение этого соглашения… очень тщательно проконтролировать.

– И при этом интервид уверяет нас, что мы живем при неодемократии, – хмыкнула Золушка. – А стоит чуть копнуть, и наружу вылезает обычная полицейская диктатура.

– Думаю, – Бар Корин встал, и мы, чуть замешкавшись, последовали его примеру, – вы можете продолжить эту увлекательную беседу где-нибудь вне моего кабинета.

– А разве моей, – чтобы выговорить следующее слово, мне пришлось применить к языку меры психологического воздействия, – напарнице не будет положена шпага?

– Не думаю, – скептически заметил полковник, – что шпага является подходящим выбором для этой юной леди. Возможно, лук или…

– В детстве, – мечтательно вздохнула Золушка, – я очень ловко метала вилки. С пяти метров – в глаз… крысе.

– Нисколько не сомневаюсь в этом, а также в других ваших многочисленных талантах, – отозвался Бар Корин. – Да, еще… Мракович, завтра я жду от вас отчета.

– Отчета о чем? – поинтересовался я у закрывшейся двери кабинета полковника. Дверь, равно как инк-секретарь, мой вопрос проигнорировала.

– И? – Я решил последовать примеру двери, и Золушке пришлось развить свою мысль: – Что дальше?

– Не имею ни малейшего представления, – чистосердечно сознался я. – А что, есть идеи?

– Идей нет, – мрачно отозвалась напарница. – Есть пожелания.

– Те, что ты адресовала полковнику? Прости, но я не любитель экстремального секса.

– Привыкнешь. Но на самом деле мне сейчас больше всего хочется напиться – до потери памяти, а в идеале, сознания. В этом склепе найдется подходящее местечко?

– Сейчас узнаю, – пообещал я, активируя фишку. – В крайнем случае выйдем наружу…

– В таком виде?!

– А что, очень приятный вид, – заметил я, отшатываясь назад, – как раз вовремя, ибо свистнувший перед носом каблук означал отнюдь не пощечину. – Не волнуйся, после третьей банки он перестанет тебя беспокоить. Объективная реальность такова…

– Объективная реальность, – перебила меня Золушка, – есть бред, вызванный недостатком алкоголя в крови. Лучше шевели ногами… напарник.

Для начала я все же решил придать своей напарнице более приемлемый обществом вид. Как решить эту проблему самостоятельно, я не знал, инк фишки – черт, как надоело беседовать с безличностной интелктроникой! пройду через мясокрутку гипнуров, первым делом перепишу ему настройки! – тоже не смог подсказать ничего умного. После недолгого раздумья я переключил фишку в режим обычной брик-связи, вызвал Йорунгу и изложил возникшую проблему ему.

Первое правило несовершенства ИР-а – искусственный разум сможет считаться по-настоящему разумным лишь тогда, когда научится перекладывать свои обязанности на другой ИР.

Естественно, для начала капитан заржал – ноль минут тридцать две секунды, – а отсмеявшись, сообщил, что в здании имеется некое хранилище мелкого конфиската, в отношении которого допускается использование сотрудниками СБ – в случае острой служебной необходимости. Причем остроту необходимости, как правило, сотрудник определяет сам – важно лишь не наглеть и не пользоваться данной привилегией слишком часто.

К нашему счастью, одежда в этом хранилище имелась, причем даже такая, которую моя спутница согласилась надеть – чем немедленно и занялась. Я отвернулся… хотя… меня ведь об этом не просили.

– Ну как?

– Клево, – облегающий комб цвета темно-синий металлик, чья строгая однотонность была слегка разбавлена разноцветными скрепками и клипсами, действительно был неплох. – Только…

– Что, вырез маленький?

– Нет. Скрижжер. Положи на место.

– Зачем? – Я уже слышал сегодня этот вопрос. Заданный тем же искренне изумленным голосом. – Это же последняя модель, он в шопе стоит…

– Знаю. Именно поэтому – положи!

Золушка выразительно посмотрела на меня, совершила не менее выразительный жест у виска, но приказ все же выполнила. Повезло. Мне очень не хотелось объяснять медикам, почему с одного и того же брика в течение часа поступило два совершенно одинаковых вызова – как по пациенту, так и по диагнозу.

Место для массированного принятия внутрь спиртосодержащих жидкостей также насоветовал Йорунга. Минус семнадцатый – впрочем, я бы совершенно спокойно отнесся даже к тому, что дверь лифта открылась в приемную Властителя Подгорных Гномов.

Смешно, но я почти угадал – кафетерий «Яр», не значившийся на планах у фишки, был стилизован под Мирскую таверну, и в нем действительно имелись гномы – количеством две штуки. Точь-в-точь такие, как показывали по интервиду – плотные, кряжистые бородачи ростом чуть выше метра. Только у этой конкретной парочки отсутствовали боевые топоры и кольчуги, зато на широких поясах наряду с обычным мелким кузнечным инвентарем болтались вполне земного вида приборчики – портативный спектр-анализатор я опознал точно, – а на лбу одного вместо клановой повязки наличествовала детская модель инфора. На столике перед ними громоздились две… ну, судя по ручкам, это были все же кружки, хоть и с небольшой бочонок размером. Еще один редкий пример успешного сотрудничества, надо полагать.

Моя спутница немедленно, забыв обо всем на свете, уставилась на них. В результате мне пришлось волоком тащить ее к стойке, усаживать, самостоятельно делать заказ… и, обернувшись, оказываться нос к носу с тем из гномов, который был в повязке. Судя по его виду, он был весьма недоволен тем, какое внимание оказывает моя напарница их скромным персонам.

– Кыгх рразгым рашшарди! – проревел он мне в лицо, шаря при этом рукой в воздухе справа от поясницы – там, где, по моим представлениям, как раз должна была располагаться рукоять боевого топора.

– Эш назг дурбатулук… – отозвался я еще прежде, чем инк фишки услужливо сообщил мне перевод гномьего высказывания: «Какого пи-и-п твоя би-и-ип девка пялится на нас?»

– Ху-у?

– Просто она никогда не видела подобных вам людей, – сказал я. – Дикарка из очень далекой деревни, впервые в большой город попала. Она так целый день ходит.

– Гы-ыу-у. – Похоже, мое объяснение удовлетворило бородача. По крайней мере, он не стал пытаться раскроить мне череп первыми же подручными предметами – массивная деревянная мебель «Яра» внушала в этом отношении куда большие опасения, чем стандартные пластиковые поделки, – а направился обратно к своему соплеменнику.

– У этих пи-ип пи-ип-нутых человеков все бабы – би-ип би-ип, – инк фишки решил продолжить работу в режиме синхронного перевода. – Зато какой у них эль! – это была реплика гнома с инфором, после чего оба мирянина дружно погрузились в пенные холмы своих кружек.

– Что он тебе сказал?

– Он очень вежливо попросил меня, – не моргнув глазом соврал я, – чтобы я попросил тебя не смотреть на них столь пристально. Дело в том, что они не привыкли к знакам внимания со стороны столь красивых дам, и их это немного… смущает.

– Как галантно, – восхитилась девушка. – А ты… ты…

– Сказал ему правду в доступном для него виде. – Я перегнулся через стойку, пытаясь разглядеть севра, без вести пропавшего с моим заказом. – Если хочешь, я дам тебе фишку и ты лично попробуешь объяснить им, что такое Луна, насколько просто добраться оттуда до Земли, а также как часто и в каком виде демонстрируют их по интервиду… ну наконец-то!

– Что это? – с подозрением осведомилась Золушка, глядя на множество разноцветных слоев, заполнявших выставленный перед ней стакан. – Себе-то ты… – Она приподняла игрушечный зонтик над моим стаканом и распахнула глаза еще шире – «адская спираль» производит сильное впечатление на неофитов.

– То же самое, но вертикально, – сообщил я. – Один из самых популярных коктейлей курсантов Академии ВКС. Валит с ног не хуже выстрела из гауссера… только не спрашивай меня про его химический состав.

Я бы все равно не смог воспроизвести его – виденная мною мельком формула занимала полторы страницы блокнота, исписанного очень убористым почерком. То, что в этой подвальной кафешке сумели его сварить, – достаточно удивительный факт, учитывая, что в Академии для этого используется лаба химфака… хотя чему я удивляюсь, это же подвал СБ!

– А может, ты хочешь просто-напросто отравить меня? – задумчиво предположила девушка. – Впрочем… твое здоровье, напарничек, – выдохнула она и, схватив стакан, залпом осушила его прежде, чем я успел вставить хотя бы слово.

– О-о-оу! Мама!

– Вообще-то «адскую спирать» не пьют залпом, – меланхолично заметил я. – Но, раз ты настаиваешь… – И одним движением опрокинул стакан себе в рот.

Не самый разумный поступок.

Одним из побочных свойств «адской спирали» – если принять за основное максимально эффективное насыщение организма спиртом – является кратковременный отруб оперативной памяти. Минуты на три. Поэтому среди курсантов считается хорошим тоном заглотать стакан «спирали» перед виртполетом – «поглядим, чего стоят твои рефлексы, салага!».

По истечении этих трех минут я обнаружил себя сидящим за столом. Передо мной стояла огромная кружка, до краев наполненная… ну, больше всего это походило на лягушачью икру, сквозь которую время от времени всплывали крупные пузыри. А напротив меня сидел гном с инфором на лбу, задумчиво попыхивая трубочкой. Дым был душистый. Он навевал мысли о лете, пасторальном пейзаже… статье за употребление стимуляторов никотиновой группы.

Я скосил глаза – Золушка сидела справа от меня, зажав в руках аналогичную кружку, и второй гном – тот самый, что подходил к нам, – перегнувшись через стол, увлеченно шептал ей на ухо… заливистый смех моей напарницы наводил на разнообразные мысли, но инк фишки утверждал, что речь идет о схеме тягового реактора пепелаца.

– Знаешь, – неожиданно обратился ко мне гном напротив, – что я тебе скажу, Вуко… не слушай ты свою дев… компаньоншу. Все эти цветы, тряпки… пилюли для смеха… воистину смеху оно и подобно.

Я от души порадовался, что микрофон фишки обладает высоким уровнем чувствительности – поскольку говорил гном, продолжая грызть черенок трубочки, вряд ли бы я сумел понять его, излагай он свои мысли на всемирном.

– Скажу тебе как другу, – пыхнул гном очередным клубом дыма. – Ибо, хоть и знакомы мы недолго весьма, пришелся ты мне по сердцу. Забудь об игрушках этих детских. Оружие – вот настоящий товар! Хорошим оружием мужчине торговать не зазорно – почетно, а у вас, чужинцев, оружие знатное.

– Меня посещали схожие мысли, почтеннейший, – к счастью, я сообразил запросить фишку, и пауза была совсем крохотной, – Кайл О.

– Хорошее, верное дело, – одобрительно кивнул гном. – Войны угодны богам, а земля любит, когда ее поливают кровью.

Бр-р-р. Маньяки!

– Вы – молодцы! – продолжил гном. – Вы далеко прошли по дороге войны. Я спросил эту штуку всезнания, – гном постучал по дужке инфора, – сколько способов убивать известно ей? Большое число! Мне крепко учили арифмо, но такое число – надо сто гномов, чтобы запомнить его!

– Спасибо, – пробормотал я, – очень польщен. Мы старались.

– Там, на Мирах, – гном выдохнул колечко дыма в сторону стойки, – дураки! Тысячелетия… уйму проклятых тысячелетий они думали об оружии – драться один на один. Даже маги – большой бум, но только против другого мага. Не войска. Ваши умники – мудрые! Делали так, чтобы один – убивать многих. Издалека – так лучше.

– Они хотели другого, – пробормотал я, – совсем другого.

Доктор Гатлинг, Нобель, капитан Шрапнель, профессор Вей Синь… они хотели сделать войну столь страшной, чтобы человечество ужаснулось – а человечество радостно завопило и, подхватив очередную апгрейднутую дубину, понеслось вперед. По дороге, вымощенной благими намерениями.

– Думаю, – гном наконец соблаговолил вынуть черенок трубки изо рта, – учиться у вас многому можем…

Аларм! Аларм! Аларм!