Духи Рождества на Трэдд-стрит Уайт Карен
Джек пристально посмотрел на меня.
– Да, наверное, так. – Он снял Джей-Джея с плеч и передал его мне.
– Пока ты будешь писать, я накормлю и искупаю детей и подготовлю их ко сну. Не выходи из этой комнаты, пока не закончишь еще хотя бы три страницы. А потом тебя ждет небольшой сюрприз.
Я многозначительно посмотрела на него, давая понять, какой именно сюрприз я имела в виду. Мне очень хотелось надеяться, что Нола не приведет вечером к нам домой свою учебную группу, потому что сегодня ее очередь.
Не то чтобы это имело значение, подумала я, когда лицо Джека стало серьезным и он сел в кресло.
– Я всегда могу попробовать. Вероятно, все это будет полное дерьмо, потому что сейчас мой мозг занят совсем не этим. Но писать – значит вечно переписывать, как говаривал мой бывший редактор. – Джек повозил по столу беспроводной мышью, и экран компьютера ожил. Сосредоточенно насупив брови, он стал читать строки на экране.
Держа в каждой руке по ребенку, я попятилась из комнаты, видимо, уже забытая мужем.
– Что ты хотела сказать, когда я тебя перебил? – пальцы Джека застыли над клавиатурой, но он повернулся ко мне лицом.
– Ничего важного, – я улыбнулась, и он начал печатать. Все еще слыша клацанье клавиатуры, я ногой начала открывать дверь.
– И я не забыл, – добавил он, не сбавляя темпа, – что ты что-то говорила про сюрприз, если я напишу еще три страницы. Хотел бы поймать тебя на слове.
Чувствуя, как странное сочетание облегчения и вины взяло меня в тиски, я улыбнулась его затылку. Я даже сделала к нему шаг, чтобы рассказать ему все, чтобы быть той Мелани, которой я обещала себе быть. Но каждый удар по клавишам как будто загонял гвозди в крышку гроба моей решимости, убеждая меня, что в данный момент лучший выбор – не мешать ему работать.
Я на миг застыла в дверном проеме, борясь со своей совестью, но тут Джей-Джей начал извиваться, а Сара тереть глаза.
– Я люблю тебя, – сказала я, глядя на склоненную над клавиатурой голову Джека.
Не поднимая глаз, он продолжал печатать, уже погруженный в свой собственный мир. Я поставила детей на пол и тихонько закрыла дверь кабинета.
Генерал Ли послушно плелся рядом со мной на поводке. А вот Порги и Бесс, на отдельном двойном поводке, казалось, задались целью разбежаться в противоположных направлениях. Не выгляди они такими невинными, я бы заподозрила их в попытке меня убить. Позади нас, не обращая внимания на неровности тротуара, пока мы шагали по Трэдд-стрит в сторону Ист-Бэй и места встречи с Энтони Лонго, Джейн толкала двойную прогулочную коляску, внутри которой Джей-Джей и Сара были пристегнуты и тепло укутаны на случай внезапного падения температуры.
– Напомни мне еще раз, зачем тебе нужен эскорт на эту встречу, хорошо? – сказала Джейн.
Я упорно смотрела вперед.
– Для моральной поддержки.
– И это никак не связано с отражением того типа в витрине магазина пончиков?
Я резко повернула голову, чтобы посмотреть на нее, и тотчас же споткнулась об одну из собак.
– Ты его видела? – спросила я, когда наконец пришла в себя.
– Конечно, Мелани. Я тоже вижу мертвых, разве ты забыла?
– Верно, – сказала я, ощутив странный укол ревности. Хотя я с детства ненавидела свой «дар», он всегда принадлежал мне и только мне одной. Это отделяло меня от пресловутой толпы. И вот теперь, внезапно и неожиданно, я была вынуждена им делиться. Как будто меня понизили в звании до чего-то менее уникального. Хотя на самом деле я так не думала. Честное слово.
– Я имею в виду, – продолжила Джейн, – может показаться, что кто-то или что-то, что было в окне, неким образом связано с Энтони, верно? Вот только я видела того же духа в цистерне у тебя на заднем дворе.
Мы посмотрели друг на друга и остановились. Я вздрогнула, причем явно не из-за порыва холодного ветра.
– Энтони сказал, что в цистерне использовались кирпичи из мавзолея на кладбище плантации Вандерхорстов.
– Это могло быть совпадением, – сказала она.
Мы снова посмотрели друг на друга.
– Вот только совпадений не бывает, – сказали мы в унисон, вторя любимой поговорке Джека. И ее еще никто не опроверг.
Дикий лай исходил со стороны симпатичного викторианского особняка за чугунными воротами работы Филипа Симмонса. Услышав его, Генерал Ли дернул поводок, едва не выдернув мне плечо. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним к воротам. Там, радостно приветствуя Генерала Ли, прыгал маленький белый терьер с ушками плюшевого мишки и милой мордашкой.
– Это Синди Лу, – пояснила Джейн, наклоняясь, чтобы почесать через перила забора мохнатое ушко. Затем выпрямилась, уступая Генералу Ли свое место, чтобы тот мог восторженно поприветствовать свою собачью знакомую. – Я всегда провожу детей мимо этого дома, и Синди Лу всегда бросается к воротам, чтобы поздороваться. По-моему, Генерал Ли ей нравится.
– По-моему, это чувство взаимно, – сказала я. – Если не ошибаюсь, я не видела ее раньше. Сказать ей, что у него уже есть щенки от других отношений?
– Ее семья только что переехала сюда из Калифорнии. Я познакомилась с мамой, ее зовут Робин. Очень милая. Я дала ей понять, что Генерал Ли еще не кастрирован, но ты очень скоро об этом позаботишься, чтобы они могли играть по одну сторону забора.
Я натянула поводок Генерала Ли, чувствуя себя преступницей при виде мучительных взглядов, которыми он и Синди Лу одарили друг друга, когда их оттащили в разные стороны.
– Да-да, ты права. Я позабочусь об этом. Это был бы не лучший способ поприветствовать новых соседей на улице.
Мы зашагали дальше по Трэдд-стрит, и каждый квартал олицетворял собой разные архитектурные эпохи. Дома варьировались от типично колониальных с кирпичным фасадом до неоклассических, в подражание Древней Греции, и особняков с двумя верандами. Выросшая в Чарльстоне, я раньше никогда не замечала настоящую сокровищницу исторических домов, которые составляли пейзаж моего детства, будучи слишком озабочена тем, что игнорировала духов, манивших меня из каждого дверного проема и окна, из каждого переулка и из-за каждого дерева. Потребовались годы, чтобы научиться блокировать их, чтобы я могла спокойно ходить по улицам родного города. Но теперь, когда мы с Джейн были вместе, наш свет сиял слишком ярко, словно маяк для неугомонных мертвецов в море вечной ночи.
С тех пор, как мы с сестрой нашли друг друга, я узнала о ней несколько вещей. Как и я, она, обожала маленьких детей и собак, звон колоколов церкви Святого Михаила и все, что содержало сахар. Ее любимым цветом был голубой – она всегда надевала одежду этого цвета, когда ей требовалась уверенность в себе. Она очень стеснялась мужчин, особенно симпатичных, не любила лук и предпочитала каблукам туфли на плоской подошве. Мы обе могли видеть мертвецов, но если я умела притвориться, будто не вижу их, то Джейн, которая была на восемь лет моложе меня и не такая измученная, порой было трудно их игнорировать. В детстве она находила способы мысленно блокировать их, но теперь, когда мы были вместе, это давалось ей труднее.
Я увидела, как Джейн остановилась перед зданием в неоклассическом стиле, так называемого – по словам Софи – периода Возрождения. На ступеньках крыльца сидели два мальчика, лет восьми и десяти. Дети выглядели бы реальными, если бы не болезненно-желтая бледность их кожи и тот факт, что ступенек, на которых они сидели, больше не было.
– Пойдем, Джейн. Мы ничего не сможем сделать без полного вмешательства, а у нас на него просто нет времени.
– Но они же дети.
– Я знаю, – твердо сказала я, не столько для нее, сколько для себя. – Но если обращать внимание на каждого духа, которого видишь, за ним последуют и другие, и тогда они уже никогда не оставят тебя в покое. В любое время суток. Так что пусть себе делают, что хотят.
Она попятилась и отвернулась лишь после того, как они исчезли, а вместе с ними исчез и их жалобный плач. Мы молча прошли мимо дома, чьи новые владельцы продали ворота работы Филипа Симмонса на металлолом. Теперь, случайно оказываясь рядом с ним, Софи переходила на другую сторону улицы. Мне казалось, что я даже несколько раз видела, как, проходя мимо новых ворот, она плевала на землю.
Доехав до Ист-Бэй, мы свернули направо в сторону Бэттери-парка и беседки. День выдался ветреный, река Купер покрылась белой пеной, как будто безумный повар наделал на ее водной глади слишком много пирожных безе. Я заметила пиратский корабль с пробоиной в боку, медленно опускающийся под воду, и когда взглянула на Джейн, то поняла, что она тоже его видела.
Нам нужно было придумать способ, как перестать быть этакой целью, за которой следуют все неугомонные духи. Может, мне купить ей еще один компакт-диск группы ABBA, чтобы Джейн выучила все тексты? Тогда мы могли бы выкрикивать их вместе, чтобы отпугивать упрямых духов. Я уже подарила ей несколько компакт-дисков, но Джейн вечно то наступала на них, то где-то теряла. Я сделала мысленную заметку на будущее: нужно попросить Нолу помочь ей загрузить плейлист, чтобы Джейн могла слушать его на своем телефоне, ни на что не наступая и ничего не ломая. И не теряя. Это было меньшее, что я могла сделать.
Джейн заметила Энтони одновременно со мной – он стоял, опираясь на перила беседки.
– Он одет, – сказала она. – В смысле, он здесь, и на нем теплая куртка.
Я закатила глаза.
– Помни, ты здесь в качестве моральной поддержки, поэтому, пожалуйста, молчи, или говори лишь в случае крайней необходимости, и только после того, как несколько раз мысленно отрепетируешь фразу. Поняла?
Увидев, что Энтони улыбнулся, она кивнула. Спустившись по ступенькам, он нас поприветствовал.
– Доброе утро, дамы. Я всего лишь ждал Мелани, но должен признаться, что встретить Джейн тоже чертовски приятно.
Мне вновь захотелось закатить глаза, но в его глазах, когда он посмотрел на мою сестру, была искренняя доброжелательность. Щеки Джейн раскраснелись, причем не только из-за ветра. Она быстро наклонилась над коляской, чтобы убедиться, что дети по-прежнему надежно укутаны, словно маленькие толстые сосиски в тесте.
Энтони сунул голые руки в карманы пиджака.
– Если честно, я удивился, получив от вас звонок так скоро.
– Я и сама удивилась. Но ваш брат нанес мне визит. Не только с целью сделать мне предложение касательно моего дома, но и чтобы пригрозить мне, если я откажусь. Я помню, как вы сказали, что у него повсюду связи, и потому решила действовать на опережение.
– Хороший ход, – похвалил он, глядя на металлический венчик, задевший его по голени.
– Извините, – смутилась Джейн. Она быстро подняла венчик, вытерла его тряпкой, которую на всякий случай регулярно привязывала к ручке коляски, и вернула Джей-Джею.
– Венчик, – сказала она, как будто это все объясняло.
Энтони наклонился вперед и скорчил детям комичную рожицу. Те дружно хихикнули.
– Его зовут Венчик? – спросил он у Джей-Джея.
– Венчик, – повторил Джей-Джей, швырнув его в Энтони. Тот быстро перехватил его кухонную игрушку, прежде чем та попала в него.
Вернув венчик Джей-Джею, я на всякий случай отступила подальше.
– Когда я был маленьким, я питал особую привязанность к желтой губке для ванн. – Лицо Энтони посерьезнело. – Но Марк однажды разрезал ее на куски и пропитал их черной краской.
– Это многое объясняет, – медленно произнесла Джейн. Я же задалась вопросом, сколько раз она прокрутила эту фразу в уме, прежде чем произнести ее вслух.
– И что нам теперь делать? – спросила я, глядя на Энтони.
– Я хочу, чтобы вы приехали на плантацию Вандерхорстов. Чтобы вы помогли мне войти в мавзолей. Если там закопано сокровище, нам нужно найти его раньше Марка.
– Но разве эта плантация не принадлежит вам? Проводимые Марком раскопки будут незаконными.
Мне показалось, что Энтони смутился.
– Не в привычках Марка сначала спрашивать. Он просто делает то, что считает нужным. Честно говоря, я опасаюсь ответить ему отказом, даже если мне ясно, что он неправ. Но есть определенные… элементы, которые не позволяют нам обоим войти в мавзолей. Вот почему мне нужна ваша помощь. Я надеялся, что мы сможем договориться о встрече, чтобы вы приехали туда как можно скорее.
Хотя я была в теплом свитере, я поежилась, как от холода.
– Почему вы не могли просто сказать мне это по телефону?
– Потому что я не могу быть полностью уверен, что Марк не нашел способа перехватывать мои звонки и текстовые сообщения.
Вспомнив встречу с Марком в моем офисе, я бы не назвала опасения Энтони беспочвенными. Я начала рассказывать ему больше подробностей о визите Марка, как вдруг заметила позади него в беседке что-то похожее на черный дым.
– Там что-то горит?.. – начала я. Заметив вздымающееся темное облако, Джейн схватила меня за руку и остановила.
Я не почувствовала запаха гари, и, несмотря на сильный ветер, черная фигура не дрогнула, ее края, казалось, пульсировали от мерцающего тепла. Поняв, что мы смотрим на что-то позади него, Энтони обернулся – как раз в тот момент, когда клубы темного дыма начали принимать почти человеческие очертания, превращаясь в густую тень с отчетливыми руками, ногами и головой. Правда, кто это, мужчина или женщина, сказать было невозможно.
Энтони сделал шаг вверх по лестнице. Его руки были сжаты в кулаки, как будто он был готов к драке.
– Не надо! – крикнула я, но было поздно. Его голова дернулась назад, а следом чья-то невидимая рука врезала ему по животу, и он согнулся пополам. Он повернулся, чтобы сбежать вниз по лестнице, но что-то удержало его. Его ноги поскользнулись на верхней ступеньке беседки. Пытаясь сохранить вертикальное положение, он взмахнул руками. Я двинулась к нему, подняв руки, чтобы его оттолкнуть, а Джейн убрала с дороги коляску.
Мне показалось, будто я услышала приглушенный смех, похожий на далекий раскат грома. В следующий миг вес тела Энтони сбил меня с ног и повалил нас обоих на землю. Я больно ударилась головой. От удара из глаз посыпались искры, а из легких вылетел весь воздух. Отдышавшись, я открыла глаза и обнаружила всего в нескольких дюймах над собой лицо Энтони. Удивление в его глазах отражало мое собственное. Рядом с нами раздался истерический лай собак.
– Итак, – произнес над нами знакомый голос. – Неужели мое приглашение на вечеринку потерялось в почте?
Я моргнула и увидела, что Джек смотрит на нас сверху с лукавой улыбкой, а в воздухе над ним растворяются рваные клочья дымного облака, оставляя после себя лишь отвратительную вонь гниющей плоти.
Глава 5
После того, как я помогла Джейн уложить детей спать, я тихонько закрыла дверь детской и застыла на месте, прижавшись к ней ухом, на тот случай, если Джей-Джей лишь притворился, что спит. Амелия говорила, что в том же возрасте Джек всегда ждал, когда закроют дверь, после чего переворачивал спальню вверх дном. Однажды он даже умудрился вытащить из матраса всю набивку и, скатав ее в маленькие шарики, забил ими вентиляционные отверстия в полу.
– Он спит, Мелани, – прошептала Джейн. – Мы можем идти. Кроме того, у вас есть видеомонитор. Но тебе он не понадобится.
Я в упор посмотрела на нее.
– Он сын и Джека. – Я напоследок прижалась ухом к двери, но почувствовала, как сестра тянет меня за руку.
– Как твоя голова? – спросила она.
– Просто небольшая шишка. Миссис Хулихан дала мне аспирин. И печенье. Я уже чувствую себя гораздо лучше.
Я потерла голову. Джейн на миг умолкла, глядя на меня.
– Ты все рассказала Джеку?
– Почти все. Я рассказала ему, почему я была там, чтобы встретиться с Энтони, и о моем разговоре с Марком.
– А о фигуре в спальне Нолы?
Я перевела взгляд на пятно на обоях.
– Софи сказала, что все это нарисовано от руки. Ты в курсе?
– Мелани. – Голос Джейн был строг. – Ты должна рассказать ему все. А если нет, то это сделаю я. Мне не нравится энергия, которую я чувствую, когда прохожу мимо спальни Нолы. Мы должны немедленно этим заняться и поставить в известность Джека.
– Я знаю, я согласна, – сказала я, осознав, что ее рука все еще лежит на моей руке. – Я просто пытаюсь понять, с чего начать. И мне не хочется беспокоить Джека, пока я не узнаю все наверняка. Духи не показываются мне, они как будто не хотят со мной разговаривать.
– Или они не знают, что мертвы, – предположила Джейн.
– Или так. По крайней мере я знаю, что Луиза здесь. Она защищает детей, пока я пытаюсь во всем разобраться. Я обещаю рассказать Джеку все, когда мы будем готовы с этим разобраться, хорошо? Для него сейчас на первом месте его книга.
Я никак не отреагировала на ее косой взгляд. Крепко держа меня за локоть, Джейн повела меня вниз по лестнице в сторону гостиной.
– Думаю, он предпочел бы знать, чем быть застигнутым врасплох. Это все равно как если бы он обнаружил тебя перед беседкой в Бэттери-парке, лежащей на спине под другим мужчиной.
Я не смогла поспорить с ее логикой, но меня отвлек крепкий рывок за руку.
– Куда мы идем? – спросила я, внезапно поняв, что меня ведут явно по какой-то причине.
– Твои родители здесь, а Нола и Джек с ними в гостиной. Они хотели бы поговорить.
Хотя при упоминании компании, ожидавшей возможности поговорить со мной, я уперлась пятками в пол, она сумела-таки затолкнуть меня в дверь гостиной, где собрались все. Они пили кофе и чай, а на тарелке лежала, судя по всему, праздничная помадка миссис Хулихан. Каждый кусочек был украшен замороженными хлопьями, политыми зеленым зефиром, и усеян крошечными капельками корицы, чтобы получилось похоже на остролист. Это было моим любимым лакомством, но миссис Хулихан держала его под замком. Я направилась было в их сторону, но Джейн за шиворот вернула меня на место.
– Привет, Мелли. – Мама улыбнулась и встала, отец последовал ее примеру, а затем и Нола. Даже три собаки, спавшие перед камином, встали и повернулись ко мне.
Я подозрительно оглядела их всех, и мой взгляд остановился на Джеке, который тоже пришел сюда.
– Это вмешательство?
– Странно, что ты употребила это слово.
Джек остановился передо мной и улыбнулся. Увы, отнюдь не той своей замечательной улыбкой, к которой я привыкла. Это была улыбка человека, которому вот-вот вырвут зубы. Без анестезии.
– Почему это странно? – спросила я, выискивая глазами возможность урвать на пути к бегству кусок помадки.
– Потому что лишь тот, кто думает, что оно может ему понадобиться, способен счесть собрание близких людей вмешательством. – Джек как будто цедил слова сквозь стиснутые зубы.
– Никто не умер, поэтому я знаю, что это не похороны, – парировала я, скрестив на груди руки.
– Мелли, дорогая, – сказал он, обнимая меня за плечи и привлекая к себе.
Я попыталась сохранить в себе негодование, но его запах, его «джекство», которому я не могла дать точное определение, но всегда умела определить, заставили меня почти забыть, почему я должна злиться.
– М-м-м, – пробормотала я в мягкий кашемировый рукав его свитера, наслаждаясь его текстурой и запахом и чудом сумев при этом не растаять.
– Сколько тебе лет?
Я как ужаленная отпрянула назад.
– Прошу прощения? Ты собираешься покопаться и выяснить, на сколько ты моложе меня?
– Никогда бы не стал этого делать, – торжественно заявил он. – Просто пока ты была наверху, у нас состоялся разговор, и мы все согласились, что ты достаточно взрослый человек и знаешь, кому доверять. А это все, кто сейчас в этой комнате.
– Я понятия не имею, кто ты…
Он остановил меня крепким поцелуем в губы, в котором утонули мои следующие слова.
– Снимите себе комнату, – проворчала Нола.
Джек улыбнулся.
– Рад, что это все еще работает. Как я уже говорил, ты должна была рассказать мне и всем остальным о встрече с Марком и о решении встретиться с Энтони. Мы ведь все заодно, помнишь? Мы – семья. Мы тебя любим. Мы любим этот дом и всех, кто с ним связан. Ну, или почти всех. Твои проблемы – это наши проблемы. И мы решаем их вместе.
– Но у тебя на носу крайний срок, нужно заканчивать книгу, и тебе нельзя отвлекаться…
Он приложил палец к моим губам, не давая мне договорить.
– Ты, твоя безопасность и наше счастье гораздо важнее.
– Мелли, дорогая, – сказала мать. – Мы с твоим отцом развелись много лет назад, потому что не общались и потому, что каждый думал, что знает, что лучше для другого. И посмотри, к чему это нас привело.
Я отошла от Джека, чтобы собраться с мыслями. Было трудно думать, когда он стоял так близко.
– Мне понятна ваша озабоченность. Честное слово. И я вам благодарна. Но я решила сделать это сама не потому, что не доверяю вам. Просто я подумала, что справлюсь одна. Возможно, я была непра… – Я не смогла закончить слово и попробовала еще раз. – Возможно, я двигалась слишком быстро, и мне следовало подождать, прежде чем соглашаться на встречу с Энтони. И я сказала Джейн, – добавила я еле слышным голосом.
– Прямо перед нашим отъездом, прежде чем я могла получить подкрепление, – добавила та, выразительно посмотрев на меня.
Я подошла к дивану и села.
– Я все еще не убеждена, что не справлюсь одна. Просто я немного удивилась… – Мой взгляд скользнул по отцу. – Нежданному гостю.
Одной из причин развода моих родителей было нежелание отца принять или попытаться понять то, чего он не мог видеть. За годы, прошедшие после нашего примирения, он научился терпеть необъяснимые события, которые, казалось, шлейфом следовали за мамой и мной, но никогда не принимал их. Хотя он больше не проявлял открытой враждебности к невероятной идее о том, что с мертвыми можно общаться, он просто отвернулся в другую сторону, чтобы этого не замечать, словно зарывший голову в песок страус: если он этого не видит, значит, этого просто нет.
– Мелли, – сказала мать с предостерегающей интонацией. – Зря ты не рассказала нам об угрозах со стороны Марка. Тебе ни к чему подвергать себя опасности. Помни, вместе мы всегда сильнее.
Я знала: она имела в виду не только членов нашей новой семейной ячейки, которые в настоящее время окружали меня и вносили свой вклад в счастье и благополучие, обитавшие в его древних стенах, но и мантру, которую мы использовали до и после того, как к нам пришла Джейн, чтобы объединить наши силы для борьбы со злыми духами. Когда мы были вместе, наш маяк светил ярче, и это делало нас самих гораздо сильнее.
Я увидела, как Нола утащила со столика рядом с ней кусок помадки и сунула его в рот. Я нахмурилась, но она посмотрела в потолок, чему, вероятно, научилась у моего отца.
– Теперь мне это понятно, – медленно произнесла я. Я так долго была независима от всех семейных связей, что отказывалась поверить в то, что они сомневались, справлюсь ли я в одиночку. Возможно, в глубине души я скучала по той, прежней Мелани. При всех ее причудах, которые я старалась скрывать, моя независимая натура не собиралась сдаваться без боя. Возможно, мне этого не хотелось. Возможно, я просто хотела приструнить ее, объединить старую Мелани с новой, чтобы создать более сильную себя, которая хотя и была яростно независимой, однако тоже нуждалась в любви и поддержке других. Увы, я понятия не имела, как этого добиться.
Я прикусила губу и на миг задумалась.
– Итак, я полагаю, это означает, что я должна взять кого-нибудь с собой в мавзолей на кладбище плантации Вандерхорстов? Хотя я не вижу…
– Я пойду с тобой! – Нола подняла руку, как будто она была в классе.
– Если не ошибаюсь, у тебя уроки в школе. – Джек сурово взглянул на дочь, а затем вновь обратил внимание на меня. – Очевидно, если тут замешан Лонго, с тобой должен пойти я. Они как песчаные блохи – лишь тогда замечаешь, что они роятся и кусаются, когда уже слишком поздно.
Я всплеснула руками.
– Видишь? Тебе лишь бы не заниматься книгой! Именно то, чего я пыталась избежать.
– С тобой пойду я, – предложила Джейн. – Если, конечно, мама присмотрит за детьми. Если мы пойдем все втроем, это, наверное, не очень хорошо.
Не знаю, какая часть ее комментария доставила мне дискомфорт – тот факт, что она уже понимала сложность наших способностей, или что перешла от «Джинетт» к «маме». Не то чтобы я ожидала, что она попросит у меня разрешения, но за более чем сорок лет я привыкла считать себя единственным человеком во вселенной, имевшей право называть ее мамой.
– Или ты можешь остаться здесь с детьми, и со мной пойдет мама. Как в старые добрые времена.
Все, как сговорившись, посмотрели на меня. Отец откашлялся.
– Джейн сказала, что когда Джинни в последний раз столкнулась со зловредными духами, у нее ушел почти месяц, чтобы полностью выздороветь. Так что, если Джейн захочет пойти с Мелани, я тоже пойду. Для защиты. Джейн в этом деле еще новичок.
Я кивнула в его сторону и спросила Джейн:
– Что ты сделала с моим отцом?
Ему хватило приличия изобразить смущение.
– Пока мы с Джейн работали в саду, мы долго и интересно болтали. Я по-прежнему думаю, что всему должно быть некое научное объяснение, но Джейн дала мне понять, что если для нее это реально, то я должен поверить ей, вам и Джинни на слово и согласиться с этим. По крайней мере, до тех пор, пока я не смогу предложить свое объяснение.
Я видела, как Джейн и мама обменялись теплыми улыбками взаимной признательности, оставив после себя знакомое ощущение того, как на уроке физкультуры меня последней выбрали в команду. Новая Мелани была благодарна за то, что у моих родителей и сестры теперь установились близкие отношения, хотя большую часть жизни Джейн они были разлучены. Но у той, прежней Мелани обида и ревность тлели, словно догорающий костер, и частицы горящего пепла, искрясь, влетали в комнату.
Учуяв запах шоколада, я повернулась и увидела, что Нола протягивает мне блюдо с помадкой. Я с благодарной улыбкой взяла кусочек. Скажу честно: я испытала куда большее облегчение, нежели была готова признать, что я не единственная, кто понимал всю странность того, что только что произошло. Откусив помадку, я принялась жевать, радуясь предлогу, что мне не нужно немедленно приступить к рассказу.
– Тогда все решено, – сказала мама. – Вы дадите нам знать, когда встретитесь после разговора с Энтони Лонго?
Прежде чем я смогла сказать ей, что мне нужно обдумать варианты, раздался звонок в дверь. Собаки дружно залаяли, предупреждая нас, что на веранду вторглась угроза со стороны потенциальных мародеров. Мы так и не выяснили, какой вид защиты способны предложить собаки, кроме яростного облизывания области щиколотки, но они серьезно относились к своей роли бдительных стражей.
– Я открою, – сказал Джек, коснувшись моего плеча по пути к входной двери.
Мы услышали, как открылась дверь, а затем…
– Джек, сколько лет! – донесся до гостиной голос Ребекки. Все оставшиеся хором застонали.
– Ребекка, как приятно тебя видеть! Мы как будто расстались с тобой вчера. Вы с Марком как то пятно, которое невозможно оттереть полностью.
– О Джек, – сказала она, вставая на цыпочки и целуя его в щеку. – Вечный шутник.
– Кто? Я? – спросил он притворно невинным тоном.
Я поспешила за Джеком, чтобы остановить его, прежде чем он скажет нечто настолько прямолинейное, что даже Ребекка это поймет, и тогда мне придется несколько часов поднимать ей настроение. Мать заставила бы меня сделать это, поскольку Ребекка по какой-то ужасной иронии судьбы была моей кузиной! Далекой, напомнила я себе, но все же кузиной!
Насупив брови, она переключила внимание на меня.
– Ты рассказала Джеку о моих снах?
Я быстро покачала головой и подняла указательный палец к шее – мол, довольно, молчи, но Джек слишком быстро повернулся и увидел этот мой жест.
– В самом деле, Мелли? Есть еще что-то, о чем ты мне не сказала?
Прежде чем я смогла придумать подходящий ответ, Ребекка сказала:
– Да ладно, Мелани. Не сомневаюсь, что ваш брак достаточно крепок, и можете рассказывать друг другу все, даже плохие вещи. Верно я говорю?
– По-видимому, нет, – сказал Джек.
– Конечно, – сказала я одновременно с ним. Джек вопросительно поднял бровь и посмотрел мне в глаза.
Ребекка откашлялась.
– Мне приснились два сна: в одном человек без глаз в старомодной одежде охотился за тобой и Мелани, а во втором некто – думаю, это был мужчина – пытался похоронить тебя заживо.
– Понятно, – медленно произнес он. – Что ж, в таком случае спасибо, что предупредила меня, что мне следует избегать странных людей и открытых могил. Правда, я бы предпочел услышать это от жены.
К моему облегчению, из-за спины Ребекки появилась Софи с огромной коробкой, до краев набитой пахучей хвоей. Ее лица не было видно за коробкой, но я поняла, что это она, по ярко-голубым косичкам, крест-накрест пересекавшим ей голову, как будто она подверглась атаке безумной швейной машинки.
– В кузове внедорожника Вероники, – сказала она, сдунув сосновую ветку, которая лезла ей в рот, – есть еще куча коробок. Буду благодарна, если кто-нибудь поможет все это внести.
– Я помогу, – сказал Джек. Взяв коробку у Софи, он поставил ее в вестибюле, а затем одарил меня своей самой обаятельной улыбкой. – Поговорим позже.
Я попыталась пролепетать нечто вроде извинения, но меня отвлекла сумочка, которую Ребекка сжимала рукой в розовой перчатке.
– Что там? – спросила я.
– Контрабанда, – подбоченившись, ответила Софи. – Я уже несколько раз объяснила, что все украшения в домах, в которых будет рождественский ужин, должны быть аутентичными. То есть это должно быть только то, что люди могли найти у себя дома во время Войны за независимость.
Ребекка, похоже, была в ярости.
– Лишь потому, что тогда у колонистов не было ослепляющих пушек! – Она подняла вверх что-то похожее на маленькую лазерную пушку с болтающимся электрическим проводом. – Но если бы были, я уверена, что все их ананасы и чепчики были бы посрамлены.
Софи шагнула к Ребекке.
– Если не убрать эту штуку, посрамлены будут не только фрукты и чепчики!
– Стоп! – крикнула я, выхватывая из руки Ребекки ее «оружие». – Думаю, мы сможем спокойно поговорить об этом и потом. А пока давайте залезем внутрь, посмотрим, что там у нас есть, и решим, куда нам это пристроить, договорились?
В дверь влетел ледяной ветер, куда холоднее, чем сам холодный ноябрьский день. Я подняла глаза и увидела, что в вестибюль входят Вероника и Джек, а за ними – муж Вероники, Майкл. Я тут же уловила запах духов «Ванильный мускус», а затем увидела парящий за их спинами сгусток света, возвещавший о знакомом мне бесплотном духе.
Я поздоровалась с новоприбывшими, надеясь, что, как только Майкл отдаст сумки, которые принес в дом, он уйдет. После нашего нелицеприятного разговора, в котором он открытым текстом сказал мне, что я не должна помогать его жене в ее стремлении узнать, что более двадцати лет назад случилось с ее сестрой, я не сказала ему и пары слов. Я надеялась, что он так же старательно избегал меня, как и я его.
Я повернулась к Веронике и улыбнулась.
– Рада видеть вас в черном и белом. Что-то подсказывает мне, что нам, возможно, придется взять на себя роль рефери в споре Ребекки и Софи.
Взяв несколько пакетов с сушеными апельсинами и гвоздикой, я перенесла их к обеденному столу, чтобы кто-то, но только не я, искусно разложил их там. Я очень надеялась, что к тому моменту, когда я вернусь, Майкла здесь уже не будет.
– Привет, Мелани! – прозвучал рядом с моим ухом голос Майкла. От неожиданности я уронила на гладкое темное дерево стола один из пакетов и рассыпала апельсины, которые раскатились во все стороны. Я была на противоположной стороне стола и не могла дотянуться до них прежде, чем они свалятся на пол. Обзор мне закрывала огромная центральная композиция из цветов и зелени из нашего сада, которую миссис Хулихан меняла почти каждый день. Я замерла, ожидая, когда апельсины упадут на пол.
Услышав в наступившей тишине, как Генерал Ли вылизывается под столом, я медленно подошла к другой стороне и остановилась: у самого края стола, словно солдаты, в аккуратную шеренгу выстроились шесть апельсинов.
– Как вы это сделали? – спросил Майкл. Его голос прозвучал громче обычного.
Я обыскала глазами комнату в поисках Адриенны, призрачной сестры Вероники, гадая, почему она прячется от меня. Но я знала: она рядом. Я чувствовала запах ее духов, как будто их только что распылили в воздухе прямо передо мной.
Я встретила его взгляд.
– Магия, – сказала я.
Он даже не улыбнулся.
– Я не верю в магию.
– Вам не нужно в нее верить, чтобы ее увидеть.
Он взял один из апельсинов и начал рассматривать, возможно, надеясь увидеть квадратную «попку».
– Я рад, что Вероника нашла себе занятие, помимо бессмысленных поисков убийцы ее сестры, – сказал он, отводя от меня взгляд. – Надеюсь, вы помните, что я сказал раньше, – для меня важно, чтобы вы не вмешивались в… навязчивую идею Вероники. Если ее не поощрять, она исчезнет гораздо быстрее.
Читать бесплатно другие книги:
