Выживальщики 3. Тюрьма Денисов Константин

Глава 3

Лиана, как настоящая охотница, обладала тренированным нюхом, поэтому, учуяла запах дыма первой. Она сразу всё поняла, и на неё накатила волна доброго предчувствия. Даже забыла рассердиться на то, что Никитка сбежал тайком. Осталось только лёгкое удивление, как ему это удалось, ведь она точно не спала всю ночь!

Когда происходящее дошло до всех, и они устали улыбаться, Сёма сказал:

– Нам понадобятся тряпки.

– Зачем? – спросила Машка.

– Сёма думает, что весь дым пойдёт сюда и у нас есть шанс надышаться, как следует, так ведь?

– Да, – сказал Сёма, – уж поверьте! Я был на пожаре, самое страшное – это задохнуться.

– Ну, раз так! – Машка посмотрела вниз, на свою юбку, отстегнула от своего пояса нож, и протянула Лиане, – поможешь? У меня рука не поднимется.

Машка упорно сопротивлялась, по ведомым только ей одной причинам, переходу на форму, по образцу военной. Все ходили в чём-то подобном. Это было удобно и функционально. Естественно, единообразия в одежде не было, да никто к нему и не стремился. Одевали то, что удалось купить или добыть. На складах Левиафана был довольно приличный запас разнообразного обмундирования.

Одна Машка упорно цеплялась за ту одежду, которая была на ней, когда она присоединилась к группе. Возможно, это обеспечивало ей какую-то психологическую связь с прошлым, которое она до сих пор не хотела отпускать и тосковала по дому, несмотря на то, что там у неё была жизнь не сахар.

В общем, отрыв от корней давался ей нелегко, но переносила она его стойко. Большинству в их группе было даже незаметно, что её что-то держит и гнетёт. Выдавала только юбка, с которой она не могла никак расстаться.

– Ты уверена? – спросила Лиана, которая, возможно единственная, в полной мере понимала, что с ней происходит.

– Да! Из ваших одёжек много не нарежешь, одни швы да карманы…

– Ну, как скажешь, – Лиана взяла у неё нож, – где резать?

– А сколько нам понадобится?

Лиана пожала плечами.

– Кабы знать?

– Тогда давай с запасом, режь здесь! – и рубанула ладонью посередине бедра.

Лиана оттянула ткань, проткнула дырку и, стараясь делать это ровно, стала разрезать ткань. Машка, расставив руки в сторону, медленно поворачивалась по кругу, пока не сделала полный оборот, и весь подол не упал к её ногам.

Лиана сделала шаг назад и окинула Машку взглядом. Та стояла в высоких армейских ботинках на шнуровке и, ставшей довольно короткой, юбке. Она испытывала неловкость от этого неожиданного частичного обнажения и беспрерывно, маленькими движениями, разглаживала то, что осталось от юбки.

– Слушай, Маш, – сказала Лиана, – а так даже лучше! У тебя такие ножки красивые! Правда, ведь, Сём?

– Мне неудобно именно тебе отвечать на подобный вопрос, – замялся Сёма, – но, определённо, да!

– Ой, да ладно, неудобно ему! Скромняга! Что, не можешь комплимент девушке сделать? Тем более, заслуженный, – Лиана размахнулась и, своим излюбленным широким жестом, шлёпнула Сёму по плечу.

– Ну, хватит вам уже! – щёки у Машки стали стремительно розоветь, и она начала переминаться с ноги на ногу.

– Мария! – решительно сказал Сёма, – вы, без всякого сомнения, произведёте фурор, среди мужского населения нашей лодки!

– Чуть-чуть получше, – сказала Лиана, – но, всё равно, так себе. Искренности маловато…

– Зачем юбку-то резали? Просто так? – Машка решила сменить эту, неловкую для неё, тему, – а то вон, дымом-то, уже прилично так тянет.

Она нагнулась и подняла с земли отрезанный подол. Они растянули его с Лианой и стали нарезать широкими полосами. После того как отрезали первую полоску, Сёма взял её и приложил к мокрой стене пещеры.

– А это ещё зачем? – спросила Машка, когда увидела, что он делает.

– Так лучше дым останавливает, – ответил Сёма.

– Мне кажется не только дым, через мокрую тряпку дышать вообще не получится, – скептически сказала Машка.

– Получится, – ответил Сёма, – тем более, что все полосы, всё равно, намочить не сможем, слишком мало влаги.

– Сёма прав, – сказала Лиана и кинула ему ещё одну ленту.

– Ну, не знаю, – Машка скептически пожала плечами, – вам виднее…

– Просто поверь, – сказал ей Сёма, стараясь удерживать сразу две ленты прижатыми к стене.

А количество дыма и, правда, заметно увеличивалось, его наносило ветром с побережья. В пещеру его пока попадало ограниченное количество, но, сквозь просвет, было видно, что на улице уже висит густой смог.

Вслед за появлением дыма, в лесу возникло оживление, постепенно переросшее в панику. Пока они разбирались с повязками, истерика «обезьян» достигла своего апогея и крики стали удаляться вглубь острова. Из пещеры, судя по всему, можно было безбоязненно выходить.

Было можно, но было страшно. Сначала, на всякий случай, попробовали использовать дразнилку. Никакой реакции не последовало. Да её и не могло быть. Даже если бы эти звери до сих пор дежурили в лесу, они бы ничего не увидели из-за дыма.

Перед выходом они обмотали себе головы влажными тряпками, оставив только глаза. Юбка была довольно яркая, так что, головные уборы получились нарядными. Когда Сёма с девчонками вышли наружу, дымом заволокло всё настолько, что видимость упала до двух-трёх метров.

– Идём наверх, – раздался приглушённый тряпками голос Лианы, – чем выше, тем лучше, – и она махнула рукой на гору, у подножия которой они стояли.

Сёма с Машкой кивнули, и они осторожно стали карабкаться, по осыпающимся под ногами, камням. Огонь стремительно приближался, дыма становилось всё больше, и они уже даже с трудом начали различать друг друга.

Лиана взяла Машку за руку.

– Возьми Сёму, – крикнула она сквозь тряпку, – а то потеряемся.

Машка обернулась и протянула руку, но там никого не было. Она испугалась и хотела крикнуть Лиане, что Сёма пропал, то тут из тумана стала проявляться смутная фигура. Она помахала ему рукой, а когда он приблизился, схватила его ладонь в свою и крепко сжала.

Хорошо, что она оказалась между ними, потому что Машку начинало сильно мутить, резко заболела голова и мир начал раскачиваться. Хотя последнее, возможно, только казалось, а на самом деле, это ветер швырял клубы дыма и создавал такую иллюзию.

Но то, что ей было нехорошо, это был факт. Она крепко сжимала руки Лианы и Сёмы, старалась не сбиваться с шага и не спотыкаться, но, с каждой секундой, ей становилось всё хуже и хуже. Наконец, ноги подогнулись, и она стала оседать. Сознание она пока не потеряла, но сил идти уже не осталось.

Бережные руки подхватили её с двух сторон.

– Я понесу, – услышала она голос Сёмы.

– Давай мне оружие и рюкзак, – это была Лиана.

– Мне не помешает, – это опять Сёма.

– Не выпендривайся! – сказала Лиана, а потом последовал звук, который Машка интерпретировала как подзатыльник.

После чего сильные руки подняли её и положили на плечо, головой назад.

«Неужели Лиана и правда влепила ему подзатыльник, – подумала Машка, и от этой мысли не удержалась и хихикнула, – главное, чтобы юбка не задралась, она такая короткая», – ещё успела подумать она, после чего уже окончательно отключилась.

За юбку она переживала напрасно. Смотреть здесь на неё было некому, кроме Сёмы, а он, слезящимися от дыма глазами, сквозь щёлку между тряпками неотрывно следил за спиной Лианы, стараясь не потерять её в дыму. Даже на дорогу не смотрел, а старался идти просто след в след. Он знал, что Лиана выбирает наиболее удобный путь, насколько это возможно.

Ветер, который так удачно начал гнать пожар к горе и обратил «обезьян» в бегство, теперь служил плохую службу, и сгонял весь дым к подножию. Здесь он не успевал рассеиваться, а начал накапливаться. Выход был только один, подняться как можно выше. Что они упрямо и делали, невзирая на полный упадок сил и головную боль.

Сёма понимал, что они уже надышались, и в любой момент кто-то из них может потерять сознание, а это будет смерть для всех. Если первой упадёт Лиана, то он, конечно, попробует тащить двоих, но сомневался, что у него получится. Даже лёгенькая Машка уже казалась неподъёмной.

«Судьба у меня такая, – подумал Сёма, – вытаскивать потерявших сознание девчонок из беды». Очень ясно вспомнилась ситуация, как он, так же, тащил Лиану. Только вот там было чем дышать.

Тут он заметил, что спина Лианы не стала ближе, но стала чётче. Он хорошо видел поясные сумки, швы на одежде, структуру ткани. А ещё минуту назад это был просто силуэт, пытающийся раствориться в дыму. Он скосил глаза в сторону – так и есть, видимость заметно улучшилась.

Это придало ему сил, он слегка подкинул Машку на плече, чтобы перехватить поудобнее и зашагал увереннее. С каждым метром пройденного пути, дышать становилось всё легче. Но голова продолжала раскалываться. Теперь это, наверное, надолго. Стоит выпить таблетку, а то сил нет терпеть.

– Давай помогу, – услышал Сёма голос, повернул голову и увидел Игоря. Тот спешил к нему, сбрасывая рюкзак.

Сёма кивнул и стал помогать осторожно переложить Машку со своего плеча. Как только Машка оказалась у него, Игорь быстро, чуть ли не бегом, припустив вверх по склону. Он хотел поскорее вынести её на свежий воздух.

Сёма поплёлся к рюкзаку, который бросил Игорь.

– Оставь! Он никуда не денется, здесь кроме этих животных никого нет, – услышал он голос Крис.

Он повернулся и увидел всех остальных, они стояли чуть выше по склону. Сёма кивнул и пошёл к ним. Они шли вверх ещё минут двадцать, когда, наконец, догнали Игоря и Лиану, которые оторвались от них.

Машка лежала на земле, голова её была у Игоря на коленях, а Лиана, смачивала из его фляжки тряпку и протирала ей лицо. В себя она пока что не пришла. Хотя теперь находилась вне опасности.

Дыма здесь уже практически не было. Запах – да. Пожаром пахло сильно. Но сейчас на всём острове, наверное, не найти места, где бы не пахло гарью. Зато воздух был прозрачным. Дымовая завеса осталась ниже, она, гонимая ветром, обтекала гору. Но и внизу интенсивность падала.

Стена огня прошла дальше, вглубь острова, но в каком-то месте пожар остановился. Судя по ровной линии, огонь там встретил какое-то препятствие. Реку, стекающую с горы, или глубокий овраг, пересекающий остров, так или иначе, но огонь остановился.

Тот лес, который он сожрал, продолжал ещё гореть и дымить, но уже не так интенсивно. Огненная стихия постепенно теряла свою силу. Самый короткий путь к морю был тот, по которому Лиана со своей группой сюда пришли, и, были основания думать, что к вечеру лес прогорит настолько, что уже можно будет попробовать пройти через него обратно.

– Никитка где? – вдруг всполошилась Василиса, неожиданно заметив, что кого-то не хватает.

– Мы не знаем, – ответила Лиана, – но совсем недавно он был жив, иначе бы не смог устроить всё это безобразие, – она кивнула на горящий внизу лес, – это же не вы подожгли?

– К сожалению, нет, – ответил Игорь, – мы не додумались, пошли в обход… неудачное было решение.

– Возможно не лучшее, но вы старались, за что спасибо, – ответила Лиана, – на этом острове все выступили плохо, – она сделала паузу, – кроме Никитки.

– Как вам удалось столько продержаться? – спросила Крис.

– Успели укрыться в небольшой пещере. Но вот чего я никак не могу понять, так это, как он сумел выбраться незаметно из пещеры, в моё дежурство? Теряю хватку. Что с рукой? – спросила она у Валеры.

– Неудачно упал, – ответил он.

– Стоит нам сойти на берег, так потом обязательно стоит очередь в регенератор, что бы мы без него делали, – сказала Сюз.

– Хорошая новость для вас и не очень для меня, потому что за язык меня никто не тянул, теперь придётся выполнять обещание, сегодня я для всех буду печь торт. В честь Никитки, но для всей команды.

– Ууууу, – одобрительно загудели все и захлопали в ладоши.

– Не волнуйся, я тебе помогу… – раздался слабый Машкин голос.

– Машуля, как ты? – Василиса присела рядом.

– Голова болит, а так нормально. Вы меня на себе тащили? – спросили она Сёму с Лианой.

– Сёма нёс, потом Игорь ему помог.

– Ааааа, – Машка сделала паузу, – надеюсь, юбка не сильно задиралась? – краснея, вполголоса добавила она.

– Маша! Мы чуть не погибли! Как ты можешь об этом думать? – удивилась Лиана.

– Не знаю, оно само думается, без всяких стараний… голова болит…

– У вас есть большая аптечка? А то у нас только экстренные препараты, тут нужно что-нибудь попроще, у меня тоже раскалывается, надышались дымом, – сказала Лиана.

– И я бы не отказался, – добавил Сёма.

– Есть, – Крис полезла в свой рюкзак, – у нас с собой всё есть, так что, еле дотащили.

– Да, я обратила внимание, что вы как-то сильно нагружены.

– Моя вина, – сказал Игорь, – мы немного запаниковали, что никак не можем высадиться на берег и помочь вам. Мы даже не знали, живы вы или нет. Торопились. Сначала была ещё мысль из пушки с Левиафана пострелять, но побоялись вас накрыть.

– Будем считать, что всё обошлось, на этот раз. Остаётся неясным вопрос с Никиткой, но мне почему-то кажется, что с ним всё в порядке, – сказала Лиана.

Час за часом пожар слабел, дым рассеивался, и когда солнце уже начало клониться к горизонту, все решили, что можно двигаться к побережью. Выгоревшие джунгли уже должны были стать проходимыми.

Вниз шли не спеша, вразвалочку, наслаждаясь отсутствием опасности и необходимости бежать. Возвращения местных обитателей, доставивших им столько проблем, они не опасались. Животные, сбежавшие от пожара, не станут спешить возвращаться на пепелище, особенно если пожар даже ещё полностью не прекратился.

Побитый камнями Сёма, который, во время подъёма забыл про боль, из-за выплеска адреналина, теперь вновь её почувствовал. Но он не стал терпеть и сдерживаться, а принялся кряхтеть и стонать. Из-за этого все его немного сторонились, и он шёл особняком.

Только Лиана подошла к нему один раз и укоризненно сказала:

– Ну потерпел бы, ты же таблетку выпил, видишь, все тебя сторонятся…

– Да, но мне всё равно. У меня всё тело, один большой синяк. Мне так легче. Потерпите уж.

– Может тебе чего посильнее вколоть? Там у ребят наверняка есть.

– Не надо, доковыляю как-нибудь.

– Ладно, как знаешь, – сказала она и ушла вперёд. А Сёма продолжил путь в гордом одиночестве.

Когда начался лес, оказалось что пройти через него гораздо сложнее, чем они думали, глядя сверху. Кое-где до сих пор продолжало гореть, и жар стоял нестерпимый. Приходилось выбирать путь через гарь, посылать кого-нибудь вперёд разведать, можно ли пройти.

Получилось что этот, довольно небольшой отрезок пути, они шли довольно долго, и вышли на побережье, когда солнце уже висело над горизонтом. Лиана первая заметила на фоне заката одинокую фигуру, сидящую на торчащем из воды камне, метрах в ста от берега. Она пронзительно свистнула и помахала рукой. Фигура ответила тем же.

– Ну, слава богу, жив! Я хоть и верила в это, но, как ни подумаю о нём, сердце всё равно замирало, – сказала Лиана.

Дальше в море вдруг что-то ярко заблестело. Это был корпус показавшегося над водой Левиафана. Лучи заходящего солнца играли на его обшивке.

– Всем хороша наша посудина, – сказал стоящий рядом Игорь, – одно плохо – маскировка ни к чёрту.

– Да уж, – согласилась Лиана, – нужно будет иметь это ввиду, потому что красить его, мы точно не будем.

Вскоре от Левиафана отделилась лодка и быстро поплыла к берегу, когда она оказалась уже совсем близко, вдруг заложила крутой вираж и направилась к камню, на котором сидел Никитка.

Лодкой управлял Сан Саныч. Когда она ткнулась носом в берег, все увидели, что Никитка был не один. На его груди, вцепившись в куртку и испуганно озираясь по сторонам, сидела маленькая «обезьянка». Никита обвёл взглядом присутствующих и остановился на Лиане.

– Ругать будете?

Она пожала плечами.

– Чего уж там! Победителей не судят. А это, значит, представитель враждебного племени?

– Возможно последний! Мне кажется, я уничтожил всех обитателей острова! – нижняя губа у него затряслась, а глаза заблестели, – может он вообще последний из своего вида!

– Не волнуйся! – сказала Василиса, – выгорела только ближайшая к нам часть острова, дальше огонь не пошёл, что-то ему помешало, скорее всего река. Так что, его сородичи спаслись и будут дальше терроризировать всех гостей острова.

Глаза Никитки забегали по остальным членам группы, стоящим на берегу, ища подтверждения словам Василисы. Все искренне закивали. Убедившись, что его не пытаются утешить ложью, он немного успокоился и сдержанно улыбнулся.

– Ладно, прощайся со своим другом, нужно возвращаться на лодку, а то сил уже не осталось, – сказал Игорь.

Никита с сожалением посмотрел на своего приятеля и, нехотя, полез из лодки на берег.

– Сан Саныч, как дела? – спросила Лиана.

– Как дела? Плохо! Парнишка целый день на камне посреди воды проторчал, а мы его не заметили! Это никуда не годится. Мы на вас были сосредоточены, на склоне можно было наблюдать за вашими перемещениями. Но по сторонам-то тоже смотреть не помешает! – Сан Саныч раздосадовано хлопнул ладонью по борту лодки.

– Если тебя это утешит, сегодня многие выступили не лучшим образом, – сказал Валера и продемонстрировал ему сломанную руку.

– Ну, если только чуть-чуть… – Сан Саныч кисло улыбнулся, видно, продолжал на себя злиться.

– За раз не уедем, – сказала Лиана, – первым в регенератор пускай лезет Сёма, а то, больше сил нет его слушать. Ещё пять минут, и я его сама добью!

– Такая любовь! – сказал Сёма и, кряхтя, полез в лодку.

Остальные толпились на берегу. То ли не хотели ехать с Сёмой, то ли просто уступали друг другу.

– Чего стоим? – удивилась Лиана, – домой никто не хочет? Давайте, самые пострадавшие сначала. Маша, Валера, кто ещё? – она повернулась, ищи глазами Никитку.

А чуть дальше на берегу, в это время, разворачивался свой спектакль. Никитка относил своего дружка подальше, сажал на песок и долго что-то ему объяснял. Потом поворачивался к нему спиной и начинал идите к лодке.

Оставшийся в одиночестве малыш выдерживал не больше пяти секунд, бросался вдогонку, запрыгивал ему на плечи, обвивал лапами шею и прижимался своей головой к его голове.

Никитка терпеливо его снимал, нёс обратно, сажал на песок, и всё повторялось снова. Все кто был на берегу, постепенно втянулись в происходящее и, молча, ожидали развязки, чем же, наконец, всё закончится.

После нескольких повторений, Никитка бессильно всплеснул руками и направился к своим, с висящим на загривке зверьком.

– Я не знаю что делать! – пожаловался он, подойдя поближе.

– Ну, по человечески-то прощаться необязательно, – сказала Лиана, – просто оставим его на берегу, со временем он найдёт своих…

– А может его с собой взять? – внезапно сказала Василиса.

– Ни в коем случае! – Лиана чуть не задохнулась от возмущения, – брать с собой, совершенно неизвестное животное, на подводную лодку, это было бы в высшей степени неразумно. Вообще неизвестно, что от него можно ожидать! А вдруг он залезет куда-нибудь и повредит жизненно важные агрегаты? Мы все можем умереть из-за этого существа.

– Это Барсик, – сказал Никитка, которого обидело слово «существо».

– Ты ему уже и имя дал? – удивилась Лиана.

– Он его, похоже, за мамку принимает, – сказал Игорь.

– Почему за мамку, скорее уж за папку! – вступился Сёма из лодки.

– Это не имеет значения, мы его с собой взять не можем! – не сдавалась Лиана, хотя и чувствовала, что общие симпатии находятся на стороне Никитки со зверьком.

– Лиана, ну может попробовать? – сказала Крис.

– Что значит попробовать? А если не получится? Если он освоится и выйдет из-под контроля? Нас его сородичи двое суток в пещере продержали, это очень агрессивный вид животных. Мы чудом выжили! Да, сейчас он напуган и ищет защиты, но что будет потом? И если проба окажется неудачной, кто возьмёт на себя смелость вышвырнуть его за борт?

После этих слов Никитка сильнее прижал к себе Барсика, как будто, его прямо сейчас хотели убить.

– Ну, Ли… – начала канючить Сюз.

– Что, Ли? – Лиана начинала сердиться, – вы что, думаете, я такая чёрствая и жестокая? На самом деле это вы безответственные! Гораздо гуманнее оставить его в естественной среде обитания, чем брать в качестве игрушки, от которой, неизвестно что ожидать, на лодку. И если всё пойдёт не так, как вам кажется, кто возьмёт на себя ответственность по решению проблемы? Я так и не услышала ответа на этот вопрос?

Повисла пауза, все понимали, что Лиана права и крыть было нечем.

– Я возьму! – раздался голос Сан Саныча.

Все удивлённо посмотрели на него.

– Наверное, я первый, кто должен бы быть против, поскольку отвечаю за корабль. Но, ничего не могу с собой поделать. Интуиция подсказывает мне, что проблем не будет, а если будут, я беру их на себя. Предлагаю следующее: У нас в грузовом трюме, в одном из отсеков стоят сетчатые перегородки, для разделения грузов. И двери из такой же стальной сетки. Мы можем освободить один из отсеков и устроить там клетку для этого малыша. А там, посмотрим. Топить мы его точно не будем. Но если он будет неуправляемым, высадим где-нибудь. Не лучший вариант для него, оказаться в незнакомом месте, но хотя бы шанс. Вот такие условия я предлагаю. Если Никитка, конечно, согласится.

Все перевели взгляд на него. Он растерянно переводил взгляд с одного члена группы на другого и одной рукой гладил Барсика.

– Соглашайся, – сказала Василиса, – лучших условий, всё равно, не будет. В каюте ему жить, никто не разрешит.

Никитка растерянно кивнул.

– Ладно, – сдалась Лиана, – делайте что хотите! Но я не хочу слышать ни о каких проблемах с ним связанных. Нет, если они будут, я знать о них обязана, но приложите усилия, чтобы их не было. Потому что вы все были за, и ответственность разделите, не думайте, что Сан Саныч один будет отдуваться.

Все закивали.

– Поедешь вторым рейсом тогда, – сказала она Никитке, – Вась, езжай ты, пригонишь лодку за нами, а Сан Саныч пойдёт место готовить для питомца.

– Хорошо, – Василиса забросила рюкзак и запрыгнула в лодку, как будто только этого и ждала.

– Боюсь, так быстро не успею, – сказал Сан Саныч, – но хоть начну. Никитос, ты как приедешь, неси его в свою каюту, и запритесь там, пока мы за вами не придём. Смотри только, чтобы он не сбежал, а то мы все огребём! – Сан Саныч подмигнул Лиане, она кивнула.

– Даже не сомневайтесь! – сказала она и оттолкнула лодку от берега.

Глава 4

Опасения были напрасными. По крайней мере, пока. За несколько дней Барсик себя никак не проявил. Он сидел в своей клетке, на подстилке, которую ему соорудили для сна и затравленно озирался. Всё время, когда не спал, и рядом не было Никитки. А тот торчал у него постоянно. У них была какая-то, непонятная окружающим, своя жизнь, своё общение и свои отношения.

Поначалу встал вопрос, о котором забыли подумать – чем этого зверя кормить. Но всё оказалось не так страшно. Сначала ему давали кашу – он всё съедал, потом начли давать мучное – уплетал за обе щеки, наконец, положили ему кусок мяса, на пробу – он и его смёл с явным удовольствием.

Так, перестала существовать теория, которой придерживалось большинство, что эти животные травоядные. Те, кто сидел на острове в пещере, испытали от этого некоторый шок. Оказалось, что их, после того как закидали камнями, скорее всего бы сожрали. От этого по спине бежал неприятный холодок, и настороженное отношение к гостю начало набирать силу.

Вся команда, после прилива жалости, испытанного на берегу, вдруг осознала реальность. Они взяли к себе на судно дикого зверя, с непонятным характером и инстинктами, питающегося мясом – а значит хищника. Да, сейчас он сидел в клетке и был не опасен. Но что с ним делать дальше, было непонятно.

Это лишний раз убедило всех, что Лиана не зря их лидер. Она единственная реально оценила происходящее и хотела поступить правильно. Но команда поддалась эмоциональному порыву, включая, даже всегда трезво мыслящего Сан Саныча, и настояла на своём. Теперь всех мучило лёгкое чувство вины от этого саботажа, но было поздно, дело было сделано.

Ещё один вопрос, который мучил всю команду, куда отнести этого зверя, к приматам или хищникам, в частности – кошкам. По движениям и телосложению это была, конечно, больше обезьяна, но морда, была абсолютно кошачья, и те уши, которые сначала напомнили всем летучую мышь, тоже, вообще-то, подходили для кошки.

Да ещё и мясоедство. И когти, которые, как оказалось, выпускались точь-в-точь, как у кошки. И мурлыкал он, когда Никитка его гладил, по-кошачьи. Но зато хвостом владел, лучше, чем любая из разновидностей обезьян. А лапы, похожие на человеческие ладошки, только с выпускными когтями, представлялись страшным оружием.

Сейчас он был маленький, размером с большую домашнюю кошку. Но взрослые особи, достигали, наверное, более метра в высоту, если распрямлялись. Хотя, в основном, ходили согнувшись, по-обезьяньи. Но, хищная кошка такого размера, это уже другая история.

И здесь, символично начинало звучать выбранное Никиткой для него имя – Барсик. Со временем, этот Барсик вполне может превратиться в барса, с обезьяньей ловкостью. Да ещё и умеющего метать камни. Здесь, правда, было не очень понятно, сумеет ли он развить этот навык без соплеменников, является ли он врождённым.

Всё это привело к тому, что посетители стали захаживать к нему всё реже и реже. Кроме Никитки, разумеется. Но с того взяли слово, что он, каждый раз, когда собирается идти к своему другу, должен сообщать об этом дежурному в рубке. Тогда тот включал камеру из этого трюма и наблюдал за происходящим, дабы придти Никитке на помощь, если она понадобится.

Ему, вообще, хотели запретить входить в клетку, но встретили такое отчаянное сопротивление, что вынуждены были отступить. И он торчал там, чуть не целыми днями. Единственная, кто продолжал бывать там кроме него, была Женя. Зверёк сначала пугался, когда она заходила, слегка шумя сервоприводами, но потом привык.

Женя пробовала ездить на коляске, которую подарил Инженер, но ей это не очень нравилось. Да и на корабле было неудобно. Больше ей нравился шагоход. Две ноги впереди – слева и справа, так же сзади, а в середине удобное седло. Ноги в бёдрах пристёгивались удобными фиксаторами, небольшая подвижная спинка поддерживала поясницу, в общем, сидеть на нём было довольно удобно и надёжно.

Постепенно Женя отказалась от всех других способов перемещения и стала пользоваться исключительно шагоходом. Управлялся он при помощи искусственного интеллекта, интегрированного с гироскопом. Шагоход чувствовал малейший импульс, исходящий от тела. Наклон, поворот, даже незначительное сокращение мышц, всё анализировалось и переводилось в движение.

Поначалу Женя, конечно, сшибала углы, но постепенно приноровилась. Интеллект шагохода, тоже был обучающимся, он со временем стал лучше расшифровывать её желания и импульсы. Эта взаимная настройка через несколько дней привела к тому, что Женя стала ездить на нём, управляя как будто собственными ногами. Даже лучше.

Ещё, он делал её несколько выше. Теперь она, сидя на шагоходе, была самой высокой в команде. Ненамного, но выше всех.

Сан Саныч, в свободное время, озадачился одной идеей. Он разобрал один из подаренных им экзоскелетов, наиболее изношенный, и хотел приладить верхнюю его часть на шагоход. По его соображениям, сейчас Женя, сидящая на шагоходе, была непропорционально слаба. Сам шагоход, обладал изрядной мощностью и мог нести довольно большую нагрузку. Но сверху сидела наездница, которая, несмотря на своё мужество, являлась хрупкой девушкой. Скажем, при переходе на большое расстояние, она может ехать на нём, долго не уставая, но вот нести при этом получится обычный груз, как и у любого другого человека.

Сан Саныч хотел устранить этот дисбаланс. Хотел, чтобы на шагоход крепился модуль, делающий из Жени, практически, робота по силе. Лиана не очень одобряла это начинание, хотя и не вмешивалась. Ей почему-то сразу представлялось, что они навешают на неё пушек, и она станет, эдаким, боевым ботом. Но им это было не нужно. Они не собирались вступать в огневое противостояние с кем бы то ни было. А если бы такое и произошло, то Женя стала бы, наоборот, лёгкой мишенью, несмотря на всю свою силу.

Сан Саныч с этим не соглашался и настаивал на исключительно мирном применении этого усовершенствования. Сама Женя наблюдала за его работой с некоторым любопытством, но пока не определилась, нравится ей это или нет.

Гораздо больше её занимало изучение Левиафана. Она с неожиданной страстью увлеклась субмариной. Постоянно сидела в компьютере корабля, изучая техническую документацию, которую Лодочник оставил в самом полном объёме. Вот что значит профессионал. Он знал, что не стоит полагаться на память, и даже строя лодку для себя, всё подробно документировал.

Женя не имела особого образования и знаний, поэтому изучала то, что ей казалось понятным. Но, постепенно, массив информации у неё накапливался, и вскоре, она уже знала корабль лучше всех.

Сначала она дежурила вдвоём с кем-нибудь, но, постепенно, всё чаще, ей стали доверять оставаться одной. Пока, наконец, она не стала специалистом, наравне с Сан Санычем. Поскольку за ним уже закрепилось звание капитана корабля, то Женя, стала старшим помощником. Никто не возражал, все только удивлялись этому неожиданному интересу.