Между двумя мирами. Сердце Абриса Ефиминюк Марина
– Ты всегда так сильно увлекаешься, – услыхала я голос Кайдена и, оторвавшись от расчетов, с удивлением обнаружила мужчину, сидящего в плетеном кресле возле окна. Густые сумерки на улице превращались в ночную темноту, а я не слышала ни как он вернулся, ни как ходил по комнате и зажигал свечи.
– Сколько времени? – Я потерла уставшие глаза, а потом с удовольствием, до хруста в позвонках, потянулась, чтобы размять затекшие мускулы.
– Почти девять, – вымолвил Кайден, не сводя с меня тяжелого взгляда.
– Как давно уехал… тот человек?
– Хочешь узнать, как давно я за тобой наблюдаю? – усмехнулся он.
Мы замолчали. Внизу шумели, кто-то играл на скрипке веселый мотивчик. Я собрала в стопку исписанные листы и нервно запихала в сумку, смяв половину записей.
– Осенью я разорвал помолвку с дочерью Макалистера, – вдруг вымолвил Кайден. – Но они предпочли проглотить унижение, а теперь надеются, что договор можно восстановить.
– Почему ты разорвал помолвку?
– Я полагал, потому что посчитал родство с Макалистерами совершенно бесполезным для клана, но теперь не уверен. Черт возьми, Валерия, ты оказалась права. Жизнь вдруг перестала быть понятной. Меня учили, что полностью доверять можно только себе, но, как выяснилось, себе тоже доверять нельзя. Даже воспоминания предают. – Он невесело усмехнулся и мягко постучал пальцем по виску. – В голове постоянно возникают странные обрывки как будто из чужой жизни. И в них ты. Все время ты.
– Я знаю, Кайден, – тихо вымолвила я.
– На самом деле ты ничего не знаешь, дурочка.
Некоторое время он пытливо рассматривал меня, и воздух в комнатушке словно стал густеть.
– Спроси меня о том, что было в Тевете, – тихо попросила я.
Он медленно покачал головой, отказываясь от возможности узнать о прошлом из чужих уст.
– Извини меня, Валерия. Прости за все: за шрам на шее, за то синее платье – ты выглядела в нем потрясающе, за нелепую игру в вопросы, за нетерпимость. И за то, что хочу тебя как женщину, тоже прости.
Кажется, я разучилась дышать.
– Я не имею права осуждать вас с Роем, – вымолвил он. – Не представляю, какой силы должна быть привязанность, если ради него ты рискуешь жизнью.
– Мы с ним просто хорошие друзья, – прошептала я.
– Валерия, я знаю, что ты неплохой человек, – мягко перебил Кайден. – Не заставляй думать о тебе хуже, чем ты есть на самом деле.
Неожиданно в душе возникло жалящее, тоскливое, но абсолютно иррациональное чувство, будто прямо сейчас меня бросили!
Спать мы укладывались в хмуром молчании, полностью одетые, не разбирая постели. Кайден заснул мгновенно, но едва я задремала, как он начал метаться, мучаясь от кошмара. В сизой темноте его лицо казалось бледным пятном.
– Кай, – потрясла я его, – проснись!
– Лера, – вдруг хрипло пробормотал он. – Лера?
У меня сжалось сердце. Поперек горла встал горький комок.
– Я здесь.
Кайден резко подвинулся, обнял меня, прижался лбом к плечу.
– Мне приснилось, что ты погибла, – выдохнул он. – Я мечтал уйти за тобой.
– Тихо, мой хороший, это просто ночной кошмар, – прошептала я, гладя его по взмокшим волосам. – Утром ты о нем не вспомнишь.
– Никогда больше не оставляй меня.
– Обещаю.
Он успокоился и затих. Дыхание выровнялось, рука, лежавшая поверх моего тела, отяжелела. От тесных объятий становилось жарко. Он даже не проснулся, пока говорил. Едва я решила, что мне придется отпустить Кайдена и смириться с тем, что достучаться до него не выйдет, он вдруг очнулся в истерзанном мужчине, спавшем со мной в одной кровати, и попросил остаться.
Утром он действительно не вспомнил ни о ночном кошмаре, ни о тихом болезненном разговоре в темноте. Чувствовал себя прескверно, хмуро молчал и в замок перенесся резко, меня чуть не вывернуло наизнанку от неудачного скольжения. Тем же днем Кайден уехал из родового гнезда Вудсов, оставив в мое полное распоряжение кабинет. Подозреваю, он снова, как в прошлый раз, бежал от меня.
В один из вечеров в конце седмицы я вернулась в спальню после ужина в общей столовой и обнаружила на кровати большую картонную коробку без надписей. Под крышкой аккуратно переложенное хрусткой тонкой бумагой пряталось синее платье, похожее на то, что я мерила в торговой лавке Спелиша. Карточки не было, но и без записок я знала имя дарителя.
КАЙДЕН Через три дня после поездки в Спелиш…
В магической лавке забавных вещиц и дешевых подарков толпилось множество народа. Конечно, умением чертить и зажигать руны в Абрисе могли похвастаться только избранные, но это никак не умаляло любовь обычных людей к артефактам. Держали такие лавки, как правило, ведуны второй или третьей ветви, умеющие пробуждать несложные вязи и внешностью ничем не отличавшиеся от обычных обывателей. Увидев вошедшего в лавку паладина, хозяин тотчас выскочил из-за прилавка.
– Чем могу быть полезен, господин чародей? – подобострастно заулыбался он, сцепив руки в молитвенном жесте. Словно заранее упрашивал высокородного господина простить, если выйдет какой-нибудь мелкий конфуз.
– Мне нужна шкатулка без дна, – объяснил Кайден.
– Пройдемте, пройдемте…
Его потащили к прилавку, попутно тесня народ, с любопытством косившийся на мага верховного клана. Обычно богачи в подобных лавках не закупались, но надо было знать бабку Вудс и представлять степень скупердяйства, чтобы понимать – покупала она свою проклятую шкатулку без дна, через пару месяцев благополучно обнаружившееся в таком вот магическом клоповнике.
На бархатную подложку с невозможной проворностью были выложены разновеликие деревянные шкатулки, ящички и даже бамбуковый тубус для самописных перьев. Глядя на вещицы, совершенно непохожие на шкатулку бабки, Кайден мысленно осенил себя Божьим знамением, хотя вообще-то обременен верой в Бога не был. Проклятый Питер! Взялся починить вещицу и за столько времени не закончил работу. Бездарь!
– Ничего не нравится? – расстроился хозяин лавки.
Не то чтобы не нравилось, Кайден вообще видел мало разницы в резных крышках, но старая Теодора Вудс требовала назад именно свою шкатулку. Доказывала, будто сделала на заказ. Внук не желал следующий месяц выслушивать брюзжание ворчуньи, поэтому смалодушничал и решился на подлог. Неудачно. Может, правда на заказ сделала?
– Знаю! – блеснул улыбкой торговец. – Знаю, что непременно придется по вкусу вашей даме!
Вдарить Кайдену в лоб, как это случалось в то время, когда он был ребенком и еще не успел испортить характер в закрытой школе для юных скотов?
На бархат легла круглая полированная шкатулка с поблескивающей руной «преображение» на плоской крышке.
– Буду откровенен, господин чародей, вещь совсем недешевая, – заговорщицким тоном вымолвил лавочник. – Это копия с одного теветского артефакта.
– Вы видели оригинал? – не удержался от иронии Кайден.
– Не довелось, но говорят, что чертовски похоже. Смотрите сюда, господин.
Кончиком пальца торговец прикоснулся к крышке, она немедленно растаяла, и к потолку взлетели десятки ярко-синих бабочек. Под изумленные вздохи людей они парили в воздухе, рассыпая с крыльев блестящую серебристую пудру. И при виде невесомых созданий к Кайдену вдруг вернулось четкое, полное воспоминание. Оно вовсе не било по темечку, не лишало ощущения пространства, а словно бы потерянный кусочек мозаики встал на положенное место.
Выставочный зал Кромвельского университета утопал в полумраке. Кайден специально выбрал время, когда народ разошелся и некому было глазеть по сторонам. Он хотел остаться с ЕЕ магией наедине. Магией девочки, вызывавшей в наследнике огромного клана паралич дыхания.
Он стоял перед неприметной на первый взгляд шкатулкой. Простая круглая коробка с полированными стенками и летящей надписью «Лерой» на боку. И хотя дотрагиваться до светлых артефактов темному магу было чревато, он не удержался – прикоснулся к плоской крышке. Ожидал, что Истинный свет злобно куснет или опалит разрядом, но магия уколола скорее недоуменно, мол, ты кто такой? А потом крышка осыпалась серебряными блестками и в воздух выпорхнули разноцветные бабочки. Кружась над головой мужчины, невиданные магические создания оставляли шлейфы золотистой пыльцы, мерцавшей в полутьме.
– Красивая магия, – прозвучал в тишине мужской голос.
Кайден оглянулся через плечо. Рядом стоял профессор Солнцев, научный руководитель Валерии.
– Да, действительно впечатляет.
Прикоснувшись к артефакту, темный маг вернул крышку на место. Бабочки исчезли. В воздухе затухли искры мерцающей пудры.
– Удивительно талантливая девочка, – вздохнул Солнцев. – Я говорю об авторе шкатулки. Она рассказывала, что училась на среднем курсе лицея, когда создала вещицу в подарок матери. Ни одной сложной руны, только академические. Если бы не запрет на рабочие лицензии, мне бы не посчастливилось стать наставником Валерии Уваровой, потому что она уже один из лучших артефакторов Тевета. Знаете, пройдет лет десять, и за ней никто не угонится. Такие диктуют миру, как правильно создавать магию.
– Для чего вы мне это рассказываете? – не удержался Кайден.
– Слышал, что вы не нашли общего языка, профессор Вудс, – пояснил преподаватель. – Она совсем девчонка, а вы взрослый состоявшийся мужчина, учитель. Я прошу вас о терпении. Как любой увлеченный ремеслом человек, Валерия бывает немного резка с внешним миром.
Кайден скрыл улыбку. На лекциях Лера набрасывалась на него, словно дикая кошка. Сидела на заднем ряду, и он чувствовал, как примерялась, чтобы вцепиться в горло.
– Я постараюсь, – пообещал он. – Считаете девушку гением?
– Убежден, – без насмешки кивнул Солнцев. – Только гений способен создать высшую магию с помощью академических рун. Никто на это не способен, а она умеет. И считает, что так умеют абсолютно все. Я не развеиваю это прекрасное заблуждение, чтобы не возгордилась…
Кайден прикоснулся пальцем к крышке, и синие бабочки, топорно повторенные абрисскими умельцами, исчезли.
– Что скажете? – с хитрецой вопросил торговец.
– Что девушка, создавшая оригинал, упала бы в обморок от вольной трактовки ее магии.
Чтобы добрый человек не обижался, Кайден все-таки купил пару магических перьев, артефакторное стило (неизвестно, на кой черт) и пару световых камней на тот случай, если вдруг ей будет темно читать в его покоях. А когда передал камердинеру свертки и уже хотел усесться в экипаж, в лавке готового платья увидел темно-синий женский наряд.
Платье, в котором она выглядела прекрасно.
Глава 5
Магия высшего порядка
В дверях столовой меня ждал паладин, высокий, совсем молоденький парень. На его шее из-под воротничка виднелся край сложной руны. Нечто плавное. Скорее всего «скорость».
– Госпожа артефактор, глава клана приглашает вас на утреннюю трапезу, – вымолвил он, разглядывая меня с беззастенчивым любопытством. Мои нескромные лосины, конечно, исчезли, вместо них были штаны пошире, но мысли о неприлично облегающих портках, похоже, до сих пор будоражили воображение мужчин в замке.
Несмотря на то что я уже успела запихнуть в себя яичную болтанку и выпить стакан кипятка, возможности отказаться от второго завтрака не было. Дурак бы догадался, что Огаст давал понять, кто в доме хозяин.
– Ведите, – вздохнула я.
Меня проводили в соседнее крыло на третий этаж, где располагались личные покои главы клана и его приближенных. Обстановка в анфиладе комнат отличалась кричащей роскошью: шелк на стенах, дорогая мебель с резными ножками и ворсистые ковры. Из огромных окон открывался потрясающий вид на долину с рогатыми горными пиками на горизонте.
Когда передо мной открыли двери в столовую, то оказалось, что за длинным, изысканно сервированным столом находилось не меньше десяти человек. Слава светлым духам, среди них были женщины. Барнаби тоже не забыли пригласить. С зеленоватым лицом он изучал еду у себя в тарелке и будто бы пытался справиться с подкатывающей тошнотой.
– Госпожа Харрис! – громко, церемонно, словно на приеме у теветского короля, объявил камердинер.
– Лерой! – Огаст не поднялся со своего места. – Проходи, девочка.
Я ненавидела оказываться в центре внимания. Чувствуя себя страшно неуклюжей, словно руки и ноги перестали слушаться, под шепотки абрисской знати, явно не привыкшей есть рано, как обычная челядь, прошла к указанному месту.
– Доброе утро, – поприветствовала я, с комфортом усаживаясь на отодвинутый лакеем стул.
– Угощайся, – указал Огаст на ломившийся от вкусностей стол. Хотя он изображал из себя хлебосольного хозяина, взгляд оставался ледяным и пронизывающим.
– Спасибо, – улыбнулась я и попросила слугу: – Будьте добры фруктовый салат.
За мной следили с таким любопытством, словно ожидали, что девчонка из глухой деревни начнет жадно запихивать еду в рот руками. Ломая абсолютно все шаблоны, из бесконечного ряда столовых приборов я выбрала правильный комплект и принялась разрезать фрукты в молочном соусе на кусочки только для того, чтобы напыщенные аристократы не сомневались, что простушка не только знает, как выглядят вилка с ножом, но еще и пользоваться ими умеет.
– Как идет работа над артефактом? – спокойно спросил Огаст.
– Успешно, – отозвалась я.
– Слышал, ты мало спишь? – Он выстрелил в меня пронзительным взглядом.
– Я теряю счет времени, когда начинаю работать. Мое проклятье, – от души пожаловалась я.
– Тогда вам, госпожа Харрис, стоит работать в общей мастерской, а не в спальне наследника, – едва заметно улыбнувшись, заметил Барнаби. Дамы за столом возмущенно зашептались.
– В кабинете, – с любезной улыбкой поправила я. – Если бы магию можно было создавать в спальне, я бы не выходила из своей комнаты, но мне, к огромному сожалению, нужен стол. На кровати неудобно раскладывать заготовки. Рассыпаются.
– И чем же плоха общая мастерская? – с издевательской ухмылкой вопросил незнакомый тип. Он сидел по левую руку от Огаста, что значило немало.
Место по правую руку пустовало. Вероятно, оно предназначалось Кайдену.
– Не хотелось, чтобы кто-то увидел, как я работаю.
Не соврала ни единым словом и, судя по высокомерно-снисходительным взглядам, какими обменялись сотрапезники, добилась нужного эффекта. Они решили, будто деревенская самоучка, как многие начинающие артефакторы, тряслась, что более опытные коллеги стащат свежие идеи и выдадут за собственные.
На некоторое время на меня перестали обращать внимание. Я без аппетита ковырялась в салате, даже заставила себя положить в рот кусочек груши. Как ни странно, но яичница в общей столовой показалась не в пример вкуснее изысканной властительской еды.
– Лерой, тебе понравился Спелиш? – Огаст ударил вопросом резко, без предупреждения, стараясь застать меня врасплох. Не получилось.
– Он похож на большой рынок, – спокойно ответила я. – Хотя масштабы поражают.
– Вы ездили в Спелиш? – изогнул брови Барнаби и снова попытался куснуть, беззубый пес: – Сокровищница замка мелковата для грандиозного замысла?
– Даже великовата, но одежды в сокровищнице не выдают, – изобразила я скромную улыбку и добавила: – К моему огромному сожалению.
За столом пронесся тихий смешок. Мы встретились с Огастом глазами. Казалось, он видел меня насквозь, даже жутко становилось. В уголках его рта пряталась едва заметная усмешка.
– Я хочу, чтобы ты продемонстрировала свой артефакт, – вдруг объявил он. – Уже прошло полторы седмицы.
– Он еще не готов, – покачала я головой.
Всегда считала, что показывать незаконченный артефакт – все равно что демонстрировать недописанную картину или слепленную из глины грубую болванку вместо готовой скульптуры.
– Через пятнадцать минут, – словно не услышав, потребовал Огаст.
– Тогда в спортивном зале, – сдалась я. – Магия еще не до конца послушна.
– Боитесь кого-нибудь зашибить, госпожа Харрис? – попытался подколоть меня Барнаби.
– Не исключено.
Прошлой ночью в пустом коридоре я налаживала быстроту превращения браслета в смертоносный огненный кнут, но хвост вытянулся слишком длинный и отказался подчиняться. По-змеиному раздвоенный кончик распорол стенную обивку, рассек портрет кого-то из предков Вудсов и вспенил шрам на полу. Я шустренько сбежала с места преступления и сделала вид, будто не имею никакого отношения к акту вандализма, но на завтраке слышала, как охранники сплетничали про раскуроченный коридор.
– Можешь идти, – кивнул Огаст на дверь, давая понять, что моя трапеза окончена. – Готовься.
Когда через пятнадцать минут с деревянной шкатулкой в руках я ступила на балкон над спортивным залом, то даже оторопела. Здесь собрались не только приближенные Огаста, но и почти все артефакторы из мастерской. Судя по всему, появление в замке девчонки-самоучки наделало больше шума, чем я предполагала.
– У нас всего десять минут, – поторопил меня Вудс-старший.
Подняв крышку, я протянула шкатулку. Присутствующие невольно подались вперед, чтобы разглядеть содержимое. Внутри на мягкой ткани лежал браслет, похожий на широкую пружину из гладкой формованной кожи. Глава клана без интереса рассматривал простенькое украшение. Вещицу изготавливал в ремесленной башне дворцовый сапожник и содрал втридорога за срочность. Уверена, что Огасту доложили о заказе, но он все равно спросил:
– Что это?
– Оружие.
Помощник главного артефактора Питер кашлянул в кулак, маскируя издевательский смешок, и от унижения у меня вспыхнули щеки.
– Ваша крестница просила на шестнадцать лет фамильяры паладинов, – пустилась я в объяснения, – но женщинам в клане Вудс отказано в изучении боевой магии. Так вот, это фамильяр для Мии. В рунической вязи использованы символы «прочность», «долговечность» и «пластичность»…
– Эти руны знает каждый ученик, – без особого пиетета вставил Барнаби, давая понять, что не ждал, будто выскочка изобретет новое колесо.
Именно, сноб! На это и был расчет.
Я сбилась с мысли, но постаралась собраться, чтобы не раздражать требовательного хозяина замка.
– Мне удалось добиться эффекта второй кожи, поэтому браслет можно вообще не снимать с руки. Ни на ночь, ни в банной комнате…
– Не вижу никакой рунической вязи, – встрял Барнаби.
– Потому что магия не имеет права быть прочитанной в спящем состоянии! Это дурной тон, – не скрыв раздражения, отпарировала я любимым высказыванием научного руководителя, и у противника вытянулось лицо, словно ему наступили на больную мозоль.
– Дурной тон? – по-доброму (если кривоватая ухмылка, в точности как у Кайдена, имела право называться доброй) усмехнулся Огаст. – Что ж, госпожа артефактор, показывай, как зажигается твоя магия.
– Лучше надену браслет внизу. – Я протянула руки, чтобы забрать шкатулку: – Позволите?
Взяв ларец, спустилась в спортивный зал. Ради демонстрации артефакта паладинам приказали прервать тренировку. Теперь накачанные горячие парни подпирали стены и не без интереса ждали зрелища.
Помня о раскуроченном коридоре, специально встала в центр огромного помещения, чтобы никого случайно не задеть. Вытащила браслет, в нерешительности огляделась вокруг, не понимая, куда деть шкатулку, и просто поставила ее на каменный пол. Сверху за моими манипуляциями с иронией наблюдала публика, отчего я чувствовала себя страшно неуклюжей. Для меня вообще было в новинку, что люди сомневались в моем таланте и вынуждали доказывать магические умения. Должна признать, что снисходительное отношение больно задевало разбалованное всеобщим восхищением самолюбие.
Я задрала рукав, невольно продемонстрировав всем желающим исчерченное рунами предплечье, и надела браслет. Кожаная пружина безжизненно повисла на тонкой руке, скатившись до локтя.
– Мия должна будет дать ему собственное имя, – обратилась я к Огасту. – Сейчас он зовется просто «браслет».
Едва магическое имя было произнесено вслух, как на кожаной спирали вспыхнули алые злые руны. Ни одного светлого знака, только темные, агрессивные, высасывающие из создателя магию, но удивительные в своей красоте. Кольца завертелись, сузились и плотно обхватили руку. Со стороны гибкая тонкая ленточка действительно походила на вытатуированные вокруг предплечья кольца. Идеальное слияние с кожей.
Тишина в зале была звенящей. Подняв глаза на зрителей, я обнаружила, что настроение на балконе резко поменялось. Абсолютно все придвинулись к балюстраде. Артефакторы, не желая выглядывать из-за спин властительских прихлебателей, ручейком перетекли на лестницу.
Возникло ощущение, будто я оказалась в демонстрационном зале университета на защите курсового проекта, традиционно собравшей весь артефакторный факультет. Только, к сожалению, за демонстрацией следили не придирчивые профессора, которым по большей части было нечему меня научить, и на кону стоял не средний учебный балл, а наши с Роем жизни.
– Сейчас это женское украшение… – В звенящей тишине голос эхом отразился от стен.
Легким движением я прикоснулась к браслету, и в следующую секунду воздух со свистом рассек длинный кнут. Громко щелкнул раздвоенный кончик.
– Теперь браслет превратился в оружие, – пояснила я, сжимая узкую рукоять во влажном от напряжения кулаке, и добавила: – А сейчас им можно ранить…
Размахнулась, и кожаный кнут вспыхнул алым светом. Огненным сполохом полоснул по воздуху, яростно ударил о пол, вспоров каменную крошку. Удлинился, заставив паладинов от греха подальше вжаться в стену, и сияющим языком лизнул балюстраду, нарисовав выжженный след, похожий на черный шрам. Публика с испуганным вздохом отшатнулась. Огаст же не вздрогнул, продолжая буравить меня пугающим, темным взглядом. Хлыст между тем описал круг у меня над головой, завертелся буравчиком и незаметно глазу стянулся в невинный изящный браслет.
– И снова украшение, – резюмировала я. Опустила руку, и широкий рукав белой блузы прикрыл украшение.
Безмолвие, последовавшее за окончанием демонстрации, нервировало.
– Что скажете, господин Вудс, мне удалось вас удивить?
– Так это ты ночью разгромила коридор? – вопросом на вопрос ответил он. Не знаю, что Кайден думал о родстве с отцом, но манера общаться у них была совершенно одинаковая. Ни одного прямого ответа, изъяснялись загадками и подковырками.
– Простите! – фальшиво покаялась я.
– Заканчивай свой артефакт, – приказал Вудс-старший. – Времени осталось в обрез.
Он резко развернулся и стремительно покинул балкон, оставив меня в полнейшем недоумении. Следом потянулась свита. Ушел Барнаби, напоследок сверкнув нехорошим взглядом. Что-то возбужденно обсуждая, поднялись по лестнице и исчезли из поля зрения артефакторы. Паладины отлипли от стены, собираясь продолжить тренировку.
Осталось неясным, доволен ли Огаст подарком для крестницы. Наверняка он видел артефакты мощнее и изощреннее, но я все еще плохо знала темные руны и без использования светлой магии в столь короткий срок просто не могла создать нечто уникальное.
В растерянности подняла с пола шкатулку и, на ходу снимая браслет, вышла из спортивного зала. Однако стоило оказаться в коридоре, как дорогу преградил Питер с перекошенной от злости физиономией. Я попыталась обойти парня, но он сделал шаг, снова загородив путь.
– Что тебе?
– Говоришь, самоучка? – Он яростно дернул уголком рта. – Не смеши мои коленки!
– Это образное выражение или твои коленки умеют смеяться? – съязвила я.
– Считаешь себя самой умной и талантливой, да? – склонившись, прошипел он мне в лицо.
– Страшно спрашивать, помощник главного артефактора, ты взбесился, потому что я оказалась хороша? Боишься, что мне отдадут твое место?
Едва не толкнув парня плечом, я направилась к лестнице.
– Не забывай оглядываться по ночам, Лерой Харрис! – крикнул он мне в спину.
Разъярившись, я подняла над головой средний палец. Уверена, что в Абрисе неприличный жест означал то же самое, что и в Тевете, – недвусмысленно посылал подмастерье в… мастерскую, учиться создавать приличную магию, если у него не получалось.
Ночью в спортивном зале тушили огни. Источниками тусклого света служили живой ночник на балконе и раскрытая дверь. Оба мало спасали от густой темноты. Зато огненный рисунок магического кнута, текший в воздухе, выглядел сказочным.
Я размахнулась посильнее, но хвост снова резко удлинился, приобретя неожиданную тяжесть и неповоротливость. Рукоять вырвалась из рук. Хлыст отлетел на пару ярдов и со стуком упал на пол. Лишившись магической подпитки, руны моментально погасли.
– Дерьмо! – со злостью выругалась я и, тяжело выдохнув, уселась на корточки. Идеи, почему норовистый артефакт отказывался слушаться, закончились.
Неожиданно в тишине прозвучал леденящий кровь скрип, а потом громогласно грохнула дверь. Погас квадрат света. Показалось, будто я очутилась в холодной темной коробке. Моментально выпрямившись, я бросила взгляд на балкон. Конечно, от страха показалось, будто наверху мелькнул человеческий силуэт.
– Эй! Кто там? – голос эхом отразился от стен. Ответа не дождалась.
Возможно, дверь захлопнулась от сквозняка, но внутри зудело от нехорошего предчувствия. Оглядела пустое, утопающее во мгле помещение. Никогда не боялась темноты, но отчего-то вдруг стало жутко.
Подхватив с пола артефакт, я быстро направилась к двери. Кнут послушно свернулся в браслет, чувствительно стеганул меня по пальцам. Зашипев от боли, я схватилась за ручку… и пол исчез. Казалось, что тело ухнуло с высоты в бездонную пропасть. От резкого перемещения желудок устремился к горлу. В голову пришла испуганная мысль, что в проклятом Абрисе даже дверным ручкам нельзя доверять.
Едва под ногами вновь оказалась твердая поверхность, как колени подогнулись. Я упала. Голова кружилась, в ушах звенело. Как всегда, если перемещение было насильственным и неожиданным, меня мутило. Огромный закопченный камин плыл перед глазами. Рядом кто-то говорил и смеялся. Плохо соображая, я огляделась. Помещение походило на хранилище старых вещей. Поломанная мебель была сдвинута к облезлым, местами ободранным стенам. Я сидела в центре магического круга, нанесенного на потемневший от сырости паркет, а вокруг теснились мужчины… парни.
От осознания, что мне уже доводилось видеть и подобную комнату, и такую же ловушку, я мгновенно пришла в чувство и вскочила на ноги. Отказываясь верить в реальность происходящего, повернулась вокруг своей оси. Парней было не меньше десятка, паладины и артефакторы. Глаза у всех хмельные и дикие, опьяненные крепкими напитками, дурманными порошками и предвкушением жестокой забавы.
Миры разошлись, границы захлопнулись, но проклятые ведуны сумели отыскать в Абрисе единственного обладателя Истинного света и назначить главным развлечением пьяной вечеринки!
– Добро пожаловать, – услышала я голос Питера и резко оглянулась.
Подмастерье держал в руках бутылку с теветским виски, довольно дорогим в Абрисе. А сейчас скорее всего цена подобного алкоголя выросла до астрономических цифр. Не знала, что простой помощник мог позволить себе недешевые вещи. Да я вообще мало что знала о жителях замка.
– Ребят, когда я отсюда выберусь, вас ждут большие неприятности.
Парни переглянулись и зло расхохотались.
– Ты думаешь, что уйдешь отсюда? – изогнул брови Питер. – Или ты думаешь, что если пару раз перепихнулась с наследником, то теперь стала избранной? Не хочу тебя разочаровывать, детка, таких избранных у него длинная шеренга. А, нет! Ты надеешься на властителя? Огаст уехал из замка, а когда вернется, наверное, спросит, куда делась девочка с браслетом. Только кто знает, куда деваются все эти девочки с браслетами?
– Не понимаю, Питер, что нам делить? – вымолвила я, стараясь потянуть время. – Мы бы могли подружиться.
Что за идиотская насмешка? Столько времени учиться самообороне, а потом вдруг попасть в ситуацию, когда нельзя воспользоваться ни одним приемом, чтобы не выплеснуть в ледяной, пахнущий алкоголем полумрак ослепительный Истинный свет.
– Подружиться? Пожалуй. – Он издевательски кивнул и сделал большой глоток из бутылки. – Скажи мне как другу, с которым тебе нечего делить, какие ритуалы проводят черные ведьмы? Мы тут с ребятами подумали, что будет интересно их повторить. Говорят, вы так получаете силу. Мы готовы поделиться. Сколько сразу должно быть? Двое, трое или, может, ты привыкла, чтобы с тобой занимались по полной?
Народ зашелся издевательским смехом.
Из живота поднималась волна липкой паники, мешала думать. Я приказывала себе сохранять спокойствие, но, глядя в похотливые лица парней, становилось ясно, что они жаждали проделать такие мерзости, после которых вечеринка у Гленнов покажется всего лишь злым розыгрышем.
– Не понимаю, почему вы решили, будто я ведьма.
– Не ведьма? – рявкнул он. – Тогда кто ты? Знаешь, чем мы до ночи занимались всей долбаной мастерской? Пытались понять, как можно создать магию высшего порядка только рунами из проклятущего учебника! Что? Вторая кожа? Фамильяр паладина? Да кто на такое вообще способен?!
– Хорош трындеть. Надоело, – скрипнул парень у меня за спиной.
Контур магического круга разорвали, и в лицо ударила волна горячего воздуха. Я только ждала удобного момента, чтобы пробудить артефакт. Рванув из пространства, где могла поранить себя плетью, я приказала непослушному кнуту распрямиться и с силой щелкнула по воздуху. Описывая хлыстом над головой круги, чтобы никто не посмел подойти, я попятилась к выходу. Народ пригибался, кое-кто просто упал на пол. Раздвоенное жало лизнуло стену, оставив вспоротый шрам на ткани, с пронзительным звоном смело бутылки на каминной полке.
План был без фантазий: спрятаться в пустом помещении, нарисовать руну «перемещение» и бежать. Надеюсь, не выпаду из пространства в ров рядом с замком.
– А ты смелая, – ухмыльнулся Питер, явно настраиваясь на охоту.
– Еще какая, – отозвалась я.
Хлыст ударил парня по лицу. Взвыв от боли, подмастерье схватился за рассеченную щеку:
– Сука!
Неожиданно за моей спиной распахнулись дверные створки. Все случилось в мгновение ока. Отсеченная часть плети упала под ноги безжизненным хвостом, по пальцам ударило магическим разрядом. Я вскрикнула, выронив обезображенный кнут из обожженной руки, и оказалась опрокинутой на пол подсечкой под коленки. Следующий удар ногой пришелся по ребрам. Из груди вылетел воздух, изо рта вырвался сип, от боли потемнело в глазах. Не давая толком опомниться, паладин схватил меня за шкирку и резко вздернул. Я узнала его моментально – утром он провожал меня на завтрак к властителю.
– Вот дерьмо! Ненавижу бить красивых баб, – произнес он.
– Прикончи на хрен тварь! – заорал раненый Питер.
– Ну зачем же сразу убивать? – ухмыльнулся парень и осторожно кончиком пальца заправил мне за ухо прядь волос. – Есть много других способов скрасить вечер. Правда, ведьмочка?
Рукава тонкого джемпера были закатаны. На предплечьях паладина темнели фамильяры. Пара звездочек, нож и знакомая спираль, совсем свежая, еще линии толком не зажили. Видимо, парень являлся довольно сильным магом, раз умел скользить в пространстве, но много рун пока не заслужил.
Действуя быстро, чтобы другие не догадались, кто именно из нас двоих пробудил «перемещение», я прижалась губами к приоткрытому рту парня. От его дыхания разило алкоголем. Судя по тому, как взвыли зрители, поцелуй выглядел натуралистично. И пока паладин изумленно вытаращился, сбитый с толку необъяснимым поведением жертвы, я припечатала ладонь к руне. В руку ударил магический разряд.
– Какого? – попытался отпихнуть меня маг, но мы уже провалились в пустоту. Было наплевать, куда мы вылетим, главное, чтобы без толпы пьяных возбужденных подельников. От одного я точно убежать смогу.
Мы выпали из пространства посреди незнакомого кабинета. Бухнулись со всего маху на мягкий ковер, попутно перевернув стул. Волной воздуха с массивного стола смело письменные принадлежности, что-то со звоном разбилось. В отличие от противника я была готова к перемещению. Собралась быстро.
Парень навалился сверху, заерзал, и я резко согнула колено, припечатав насильнику между ног. Он задохнулся от боли, откатился, прикрывая промежность. Чтобы убежать от паладина, его надо было лишить сознания. Плохо соображая, я вцепилась парню в горло, сжала кадык и выпустила магический свет. Брызнула ослепительная вспышка, маг взвыл от боли, но вместо того, чтобы отключиться, мгновенно пришел в себя. Лицо обожгла оглушительная пощечина. В ушах зазвенело, а во рту появился кровавый привкус.
– Тварь! – прошипел парень. – Ты действительно не ведьма. Ты хуже! Двуликая!
Вдруг дверь в кабинет широко распахнулась. Я решила, что от страха у меня помутилось сознание, ведь на пороге, привлеченный внезапным шумом, возник Кайден. Он был одет в пижамные штаны и исподнюю рубашку. Наша возня его, похоже, разбудила.
Мы все оцепенели: и наследник, и юный паладин с занесенной для удара рукой, и даже я. Не представляю, куда нас забросило, как далеко от замка, но все равно буквально под ноги Кая. Видимо, в моем подсознании самым безопасным местом оставалось место рядом с ним.
Тяжелый взгляд мужчины остановился на моей разбитой скуле, потом переместился к насильнику. На шее того краснел четкий отпечаток женских пальцев. Вудс не задал ни одного вопроса. Вообще не вымолвил ни слова. В лице не осталось ни одной эмоции, и эти пустые глаза мне были хорошо знакомы…
– Эта новая артефакторша – не черная ведьма! – рявкнул парень. – Она двуликая!
Кайден двигался с молниеносной скоростью. Казалось, что просто перетек с одного места на другое и встал за спиной у противника.
– Знаю, – спокойно вымолвил он и секундой позже свернул насильнику шею.
В тишине раздался отчетливый щелчок. Паладин упал под ноги убийце безжизненным кулем. Не моргнув глазом, тот перешагнул через тело и приблизился ко мне, скрюченной на ковре. Некоторое время с непроницаемым видом рассматривал сверху. Меня сотрясала крупная дрожь.
– Как же я ненавижу ваш проклятый Абрис! – прошептала я, давясь слезами.
Наверное, я бы многое отдала за Золотые капли, способные навсегда стереть из памяти отвратительное, но, к сожалению, знакомое ощущение, будто меня запачкали. И о пустых глазах Кайдена, когда он, не задумываясь, убил человека, тоже было бы неплохо забыть.
С усталым вздохом он присел рядом и привлек к себе, заставив уткнуться лбом в крепкое плечо. Захлебнувшись рыданиями, я провыла:
– Почему вы заставляете себя ненавидеть? Не понимаю, неужели нельзя с людьми по-человечески…
– Что бы ни произошло, все закончилось. – Он мягко гладил меня по спине. – Тихо, Лера. Ты в безопасности.
Читать бесплатно другие книги:
