Сгорая дотла Скотт Эмма

Глава 7

Алекс

Часы тянулись медленно. С течением времени чувство страха притупилось. Каждый из нас по очереди сообщал Амите любую крупицу информации о грабителях – а ее было не так уж много, – а также наши имена и данные, чтобы наши близкие знали, что с нами все в порядке.

Амита, в свою очередь, передала нам, что переговорщик общался с Дракулой; но не более того. Они сказали ей, что сообщать нам подробности небезопасно.

У всех отобрали часы, а в помещении, где мы сидели, не было окон, выходящих наружу. Наверное, было около девяти часов вечера. Наша первая основная потребность была удовлетворена, и наша небольшая группа начинала неловко ерзать.

– Не знаю, как вы, но я хочу есть, – сказал Гил Корман, фармацевт. – И пить.

Все дружно согласились. Даже Кэрол, хотя и не особо охотно. И мы все хотели пить. Каждый ждал, что кто-то другой решит этот вопрос.

– Ладно, – Кори начал подниматься.

Гнев вспыхнул во мне, и я схватила его, удержала, волком глядя на остальную группу.

– Тебе обязательно делать это снова? Неужели мы все забыли, что случилось в прошлый раз?

– Алекс…

– Нет, – сказала я. – Пусть кто-нибудь другой спросит о еде. Я бы спросила, но…

«Но если Фрэнки попытается что-нибудь сделать со мной, Кори захочет остановить его и в конечном итоге погибнет».

– Кто-нибудь другой. Но не Кори.

– Ой, как мило, – сказал Рой. Усмешка появилась под его рыжими усами. – Неужто настоящая любовь расцвела в разгар этой кризисной ситуации?

– Заткнись, старый болтун, – сорвалась Кэрол. – Подними свою задницу и попроси этого маленького выродка накормить нас.

– Я не буду этого делать! – хмыкнул Рой. – Я же сказал, скрипучее колесо…

– Я пойду, – сказал Кори.

– Нет, ты не пойдешь, – я вздрогнула. – Обойдемся без еды. Ожидание нас не убьет, а если ты пойдешь и спросишь, тебя могут убить.

– Никого не убьют, – сказал Кори. – Но забудьте о еде; нам нужна вода. Прошло слишком много времени.

Таня кивнула.

– Нам нужна вода, но Алекс права. Фрэнки тебе все кости пересчитает, Кори, – она с трудом сглотнула. – Я пойду.

– Нет, – сказал Гил с другой стороны комнаты. – Я… я сделаю это. Я смогу.

Мы наблюдали, как он с трудом поднялся на ноги, Кори нахмурился.

– Это бред, – шепнул он мне. – Этот человек боится.

– А ты нет? – прошептала я в ответ. – Мне страшно. За тебя.

Уже дважды я видела, как Фрэнки наставлял свое большое уродливое оружие смерти на Кори, и оба раза я чувствовала, как что-то сжимается во мне и сдавливает так, что мне не хватает воздуха. Я не хотела, чтобы кто-либо еще сталкивался с неуравновешенностью Фрэнки, но при этом я чувствовала, что удача вот-вот отвернется от Кори.

Несмотря на это, мне было ужасно жаль Гила. Он споткнулся уже после первого шага. Кори вскочил и помог ему вернуться на место, бросив на меня строгий взгляд.

– Я пойду, – безапелляционно сказал Кори.

Я наблюдала за тем, как он приближается к двери, но Амита, которая тихонько разговаривала с полицией без перерыва, издала шипящий звук.

– Они несут пиццу, – она коснулась ухоженным пальцем своего скрытого наушника и махнула Кори, чтобы он сел.

Я облегченно вздохнула, когда он начал возвращаться ко мне, как вдруг Фрэнки открыл дверь с немного недоверчивой и нетерпеливой гримасой.

– Кто разрешил тебе встать, придурок?

Кори обернулся, подняв руки, но Фрэнки уже сбросил с плеча ремень с оружием. Этот невысокий мужчина двигался с бешеной скоростью. Он перевернул AR-15 и ударил прикладом Кори по голове, как будто пытался выломать дверь, застав Кори врасплох.

Кори пошатнулся и упал, кровь хлынула из раны, рассеченной над его правой бровью.

Сильвия закричала, и это было похоже на стартовый выстрел в гонке. Я бросилась к Кори и поймала его, не дав ему удариться головой о пол, который был ничуть не лучше бетона, покрытого ковролином. Я положила его голову себе на колени, пока Фрэнки расхаживал и плясал вокруг нас.

– О, это было так приятно. Очень приятно, – он облизнул губы и перевел взгляд на меня. – Тебе это не понравилось, не так ли, Рыжая? В чем дело? Ты не хочешь, чтобы я прикасался к твоему парню? – он схватил свой член и подергал им. – Могу вместо него прикоснуться к тебе.

– Нет… – Кори с трудом сел. – Оставь ее в покое…

– А то что? – рассмеялся Фрэнки. – Дашь мне в рожу, ублюдок?

Слава богу, Кори промолчал. Он прижал руку к глазу, но кровь сочилась у него меж пальцев. Я помогла ему вернуться на свое место у стены, надеясь, что этой ужасной сцены будет достаточно для Фрэнки.

– Вам следует следить за своим языком, молодой человек, – огрызнулась Кэрол. – И принесите мне тряпку и что-нибудь, чтобы промыть рану.

– Ага, щас, – Фрэнки фыркнул. – Сидите смирно, поросята. Ужин почти подан.

– Мне пепперони, пожалуйста, – вполголоса пробормотал Рой.

Все, включая меня, ахнули, когда Фрэнки остановился и обернулся.

– Что ты сказал?

– Н-ничего, – ответил Рой. – Просто… проголодался.

Фрэнки склонил голову. Маска монстра Франкенштейна болталась у него на голове, как колпак.

– Свиньи снаружи договорились с Драком принести вам, поросятам, пиццу. – Он навел свой AR-15 на крупного мужчину. – Как ты узнал?

Челюсть Роя задвигалась, но он не издал ни звука.

– Говори громче, толстяк! – крикнул Фрэнки.

Но Рой застыл на месте, как и все мы, и теперь этот крупный мужчина умрет. Фрэнки снял пистолет с предохранителя. Ужасный металлический звук заполнил маленькую комнату.

– Это просто совпадение, – быстро заявил Кори. – Мы все просто голодны. Как он и сказал.

Фрэнки взглянул на него широко раскрытыми глазами, и волосы у меня на затылке встали дыбом.

Слишком часто. Кори слишком часто провоцирует этого психа.

– Врешь, – сказал Фрэнки. – Скажи мне, как ты узнал о пицце, пока я не расшиб тебе башку. На этот раз по-настоящему.

Время, казалось, остановилось. Воздух в комнате испарился. Я попыталась вздохнуть, но не смогла, когда реальность стала очевидна: если Кори скажет правду, Амита может умереть, а если будет молчать, то терпение Фрэнки по отношению к нему подойдет к своему окончательному, мрачному концу.

Кори молчал.

Пальцы Фрэнки дернулись над спусковой скобой, но он выглядел растерянным, неуверенным. Я молилась, чтобы Дракула велел им никого не убивать… и чтобы у него было достаточно влияния, чтобы Фрэнки не посмел его ослушаться.

Затем в дверях появился Оборотень, и все мы, включая Фрэнки, вздохнули с облегчением.

Глаза Оборотня, метнувшись, остановились на Кори и его ране.

– Что теперь? Этот парень выделывается?

Фрэнки кивнул.

– Ублюдок что-то знает, но не говорит. Они все знают. Этот парень доставал меня с самого начала. Может, прикончить его прямо сейчас, как думаешь?

– Прекрати нести чушь, Фрэнки, – прошипел Оборотень. – Нам сейчас только мертвого заложника не хватало. Еда уже здесь. Пошли.

Фрэнки поплелся к двери, как будто подчиняясь Оборотню. Но остановился и ткнул пальцем в Кори.

– Только дай мне повод. Еще раз…

Дверь захлопнулась, и восемь человек одновременно вздохнули с облегчением.

– О чем, черт возьми, ты думал? – Кэрол кипела от злости на Роя.

– Я просто… я… – Рой с несчастным видом покачал головой.

Кэрол раздраженно махнула на него рукой и подползла, чтобы осмотреть лоб Кори.

– Чудная ссадина. Я не уверена, нет ли у тебя сотрясения мозга. Тебя тошнит? Нет? Только не засыпай. По крайней мере сейчас. Тебе нужно наложить швы. Минимум десять. Он неплохо тебя ударил. Надо остановить кровотечение.

– Вот, – Рой достал из кармана пиджака шелковый носовой платок с монограммой.

Таня передала его Сильвии, а она, в свою очередь, передала его мне.

– Мне жаль, – пробормотал Рой.

Кэрол выхватила платок у меня из рук и осторожно приложила на рану Кори.

– Еще бы. Этот парень спас твою задницу, – она перевела свой бледно-голубой взгляд на Амиту. – И твою.

– Батарея села, – Амита вынула наушник из уха и положила руку на плечо Кори, взглянув на него благодарным, пристыженным взглядом. – Кэрол права. Я хотела вступиться, сказать Фрэнки, что это я… но не могла ни двигаться, ни говорить, ни даже дышать. Мне жаль. Прости и спасибо.

Ревность, словно голод, скрутила меня изнутри от того, как Амита посмотрела на Кори, и я отвела взгляд.

– Забудь, все в порядке, – сказал Кори. – Какие новости? Оборотень, похоже, нервничает. Кажется у них все пошло не по плану.

– Да, но это плохо для нас, – Амита взглянула на дверь, прежде чем продолжить. – Дракула пытался договориться о безопасном выходе. Похоже, у него был план, но S.W.A.T. его обломал. Короче, они не договорились. Диспетчер не стал вдаваться в подробности. Дракула понимает, что вляпался по уши, и единственный выход – использовать нас.

– Ч-что это значит? – спросил Гил. – Использовать нас?

– Это как обмен фишками, – ответила Амита ровным, звучным голосом со слабым акцентом. – Он освободил кого-то из другой комнаты. Так мы получили пиццу. Теперь главный сержант хочет, чтобы он освободил больше людей, а Дракула настаивает, чтобы ему предоставили транспорт. Полиция, конечно, тянет время. Диспетчер пытался предупредить меня. Нам надо быть осторожнее, – она посмотрела на каждого из нас большими темными глазами. – Если Дракула не получит того, что хочет, он покажет полиции, что настроен серьезно.

– К-как? – спросил Гил.

– Мы здесь в качестве валюты, – сказал Рой с прежней бравадой. – Заложник гуляет, а мы едим. Освободят еще одного – мы получим немного воды. Так копы получают то, чего хотят. Но как вы думаете, что произойдет, если группа монстров чего-то захочет, а копы этого не сделают? Мы пешки, которыми можно пожертвовать.

Тяжесть его слов легла на меня, сдавив сильнее, когда Амита кивнула. Наступила тишина, а затем вернулся Фрэнки и небрежно бросил обычную пиццу с сыром и упаковку бутылок с водой в центр пола. Он выглядел унылым и усталым, совсем не похожим на того дерганого, нервного ублюдка, каким был всего несколько минут назад.

– Жрите, поросята, – он вытер нос рукавом и, шаркая, вышел.

«Он уже более спокоен», – подумала я, гадая, хорошо это для нас или плохо. Все схватились за бутылки с водой, но никто не двинулся с места, чтобы взять кусочек пиццы.

– Давайте, ребята, – сказал Кори. – Ешьте.

– А ты? – спросила Кэрол. – Тебя тошнит?

– Я подожду пива, – Кори криво улыбнулся.

Это помогло немного расслабиться, и мы один за другим потянулись за кусочками едва теплой пиццы.

Все начали болтать. Гил и Рой через всю комнату разговаривали о перспективах акций одной фармацевтической компании; Сильвия и Таня тихо беседовали в углу, Амита с сосредоточенным видом обсуждала с Кэрол профессию медика – оказалось, Амита училась в медицинской школе.

– Как ты себя чувствуешь на самом деле? – спросила я Кори.

– Я в порядке. Думаю, кровотечение уменьшилось. Но болит до смерти, врать не стану.

– Что я могу сделать для тебя?

– Поговори со мной, – сказал он. – Помоги мне отвлечься.

– Хорошо, но не засыпай на мне.

– Тогда постарайся заинтересовать меня.

Я закатила глаза, хотя втайне все внутри меня трепетало.

– Я сделаю все, что в моих силах. Хотя я не знаю, о чем можно поговорить двум банковским заложникам.

– Да о чем угодно, – сказал Кори. – Давай начнем с начала. Что там было до всего этого дерьма, когда мы встретились? Конверты, что выпали у тебя из рук? Они выглядели довольно необычно. День рождения?

– Эм, нет, – я внезапно почувствовала тяжесть в животе. Больше никакого трепета. – Это приглашения на вечеринку по случаю помолвки. Моей и моего жениха.

– Ого, – Кори напряженно улыбнулся одними губами. – И когда наступит знаменательный день?

– В январе.

– Это хорошо, – он отвернулся и кивнул. – Да, это хорошо.

Руки Кори свисали с согнутых коленей. Кольца не было.

«Монстры, возможно, забрали его».

– А ты? Ты женат?

– Нет, – сказал он. – Не женат. Но у меня есть маленькая дочь – Кэлли. Ей семь.

– Правда? – я откинулась на спинку стула, переваривая информацию.

Это многое объясняло. Так вот откуда в нем столько доброты, природного великодушия. Бездонный колодец любви к своему ребенку. Но меня это испугало. Случись с ним здесь что, его маленькая дочь может остаться сиротой. От этой мысли у меня по спине пробежали мурашки.

– Тут мощный кондиционер, – сказал он, заметив, что я вздрогнула. – Дать тебе мою куртку?

– Нет, спасибо. Говоришь, ты не женат?

– Ах, да. Мать Кэлли, Джорджия, не из тех, кто создает семью.

– А ты из тех?

– Думаю, да. Я бы женился.

– Редко в наше время можно услышать такое от молодых людей.

– Мне почти тридцать. Не так уж и молод, – он пожал плечами. – Я не знаю. Мне нравится мысль прожить с одним человеком всю жизнь. Помогать друг другу в достижении целей… завести детей… помочь им достичь их целей. По-моему, это очень важно.

– Но Джорджия так не считала? – как только слова слетели с моих уст, я пожалела о сказанном. – Прости. Это очень навязчиво с моей стороны, это не мое дело.

– Я сам поднял эту тему, – Кори натянуто улыбнулся. – Итак, отвечаю на твой вопрос. Нет, Джорджия так не считала. Она не в восторге от моего рода деятельности.

– А что не так со… строительством, верно? Подмастерьем.

– Да, строительство. Лично я считаю, что в этом нет ничего плохого. Это то дело, которое мне нравится. То, что у меня хорошо получается. Но Джорджия всегда говорила, что я слишком умен для этого. Как будто в этом нет ничего большего, кроме как весь день забивать гвозди размером два на четыре. Она хотела, чтобы я поступил в колледж, получил «настоящую» работу, но я думаю, что это чушь собачья. Строительство – это мой семейный бизнес, и было время, когда дела у нас шли хорошо. Но Джорджия все равно была недовольна.

На его лице отразилась боль, но вряд ли это было из-за раны на голове.

– В любом случае это из-за денег, – продолжил он. – Для Джорджии все сводится к деньгам. То есть я не зарабатываю достаточно, чтобы она чувствовала себя нормально, будучи связанной со мной семейными узами.

Мою ногу слегка свело судорогой, и я прислонилась к стене. Кори заметил это и, наверное, подумал, что мне неловко.

– Извини, – сказал он. – Кажется, разговор приобрел слишком личный характер.

– Нет, все в порядке…

– Тебе повезло. У тебя нет такой проблемы.

– Какой проблемы? – я замерла.

– Тебе не нужно беспокоиться о деньгах, – он увидел мое оскорбленное выражение лица. – Что? Это не субъективное суждение…

– Мне есть о чем беспокоиться. Я работаю как проклятая ради того, что имею, как и Дрю.

– Я и не отрицаю. Но… – мягко сказал Кори, подняв руки.

– Если ты пытаешься намекнуть, что это меня не напрягает…

– Я ни на что не намекаю, – пробормотал он. – Многие люди работают как проклятые, и все равно они под «напряжением». Всегда есть что-то большее, вроде огромного мешка с камнями, который ты должен продолжать нести, несмотря ни на что. Не важно, устал ты или болен, или твой чертов грузовик сломался… – он приложил салфетку ко лбу. – Прости. Я устал. Иногда я просто… устаю.

Я изучающе посмотрела на Кори. На его переносицу вернулись тревожные морщинки, которые были там перед началом ограбления. Как бы меня ни задели его высказывания, глупо с моей стороны воспринимать их в штыки. В конце концов, Кори – обычный мужчина, с которым мы только сегодня познакомились, несмотря на ощущение, что мы сидим в этой комнате уже тысячу лет.

«Я просто испытала стресс от сложившейся ситуации. Это заставляет нас всех объединиться. Для выживания».

– Эй, – я толкнула его локтем в плечо. – Расскажи мне о Кэлли. Ты сказал, ей семь лет? Во… втором классе?

– Да.

– Ей нравится школа?

– Да. Она хорошо учится. Любит сочинять истории, – он рассмеялся, все его тело расслабилось, лицо снова стало потрясающе красивым, когда он заговорил о своей дочери. – Она написала одну историю о ребенке-супергерое, который летает и раздает еду бездомным. Вот такая суперсила: кормить бездомных.

– У нее большое сердце, – сказала я.

– Да, это так, – вымолвил он. – А ты? Вы с женихом планируете детей?

Я снова поежилась. Я пыталась убедить себя в том, что это просто твердый пол.

– Эм, нет. Не планируем. Мы пришли к выводу, что слишком заняты работой. Это было бы несправедливо. По отношению к ребенку.

– Серьезно? – он моргнул.

– Да, серьезно. Прости, если обидела тебя этим.

– Нет, я просто… – его лицо было непроницаемым. – Ничего.

– Ты тоже считаешь, что женщина является неполноценной, если у нее нет детей?

– Нет, вовсе нет, – Кори повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. – Есть дети или нет, это не делает женщину менее женственной или значимой, – он подвинулся, склонив голову набок, как будто изучал меня. – Но ты… это удивило меня, вот и все. Я представил тебя матерью. Однажды, – его ухмылка вернулась. – Из меня вышел бы ужасный присяжный заседатель, да?

«Нет, ты бы прекрасно справился», – проскользнула мысль.

– Прости, что разозлилась на тебя, – вздохнув, промолвила я.

– Дважды.

Его кривая улыбка рассмешила меня, и я толкнула его локтем в плечо:

– Дважды.

– Ты определенно любишь спорить, да?

– Это входит в мои должностные обязанности, – сказала я. – Если у меня все еще будет работа, когда я выйду отсюда.

– В смысле?

– Помнишь, я говорила, что суд присяжных рассматривает очень важное дело? Самое важное дело за всю мою карьеру?

Кори кивнул.

– Они не изолированы. Без сомнения, они уже слышали о моей ситуации, и если адвокат защиты хоть немного хорош в своем деле, – а я знаю, что он хорош, – он попросит судью пересмотреть вердикт присяжных. Он будет утверждать, что присяжные, возможно, слишком сочувствуют мне и их решение продиктовано жалостью.

– Ты думаешь, он поступил бы так?

– Так поступила бы я.

– Значит, если ты проиграешь это дело, или если вердикт присяжных будет пересмотрен, или что-то подобное, – ты потеряешь свою работу?

– Не совсем, – я вздохнула. – Это просто станет препятствием на пути к моему карьерному росту. Я надеюсь стать партнером в фирме, в которой работаю, и победа в этом судебном процессе – мой козырь.

– Ну, – Кори нахмурил брови.

– Я имею в виду, что мне пришлось бы начинать все с начала, практически с чистого листа, – быстро проговорила я. – У меня будет уйма работы, и мне придется оттеснять другие потенциальные иски, и…

«И почему я оправдываюсь перед ним за свою работу?»

Тихий голос прошептал в ответ: «Потому что для Кори “тяжелая работа” означает выживание. Для тебя это “заключение партнерства”».

Я откашлялась.

– Короче, у тебя будет много лишней работы, – кивнул он. Тревожная морщинка снова появилась у него на лице.

– А ты? – спросила я. – У тебя будут проблемы из-за отсутствия на работе? Если да, то у тебя есть неопровержимое алиби, – я одарила его улыбкой, на которую он не ответил.

– Да, и новый шрам в качестве доказательства, – мрачно сказал он. – Для подрядчика, на которого я работаю, все будет по-прежнему. Заставить его заплатить мне – все равно что вырвать зуб, и это даже хотя бы за меньшее количество часов, чем я на самом деле отработал.