Стратегия оборотня. Книга 2 Орлова Тальяна
– Поумерь пыл, громадина!
Чад по-детски насупился, потому я дружески хлопнула его по плечу и вмешалась:
– Наш друг только снаружи громадина, а внутри медвежонок плюшевый.
И ведь не сильно преувеличила. Если бы та же Рисса отодвинула ненадолго стереотипы, то тоже разглядела бы. А пока она смотрела на него только с большим любопытством и страхом – в точности так, как смотрели на него вначале мы с Триш. Но Рисса притом едва уловимо флиртовала. Похоже, ощущала себя в полной безопасности, а интерес не давал покоя. Через полчаса она даже согласилась отправиться с Чадом на танцпол, где уже кружил Одир, облепленный девицами, а Триш металась рядом, изображая, насколько ей все равно. Я повернулась к Эрку. Да что со мной? Оставила любимого надолго без внимания. Пришлось сделать над собой усилие и тоже потащить его танцевать. Эрк улыбнулся только после того, как я положила руки ему на плечи, а потом встала на цыпочки, потянулась и поцеловала. Притворилась, что все правильно, что нет никаких сомнений в собственном счастье.
На самом деле предстоящее тяготило меня сильнее, чем я показывала. Мое подчеркнутое внимание ко всем остальным было лишь декорацией – отвлечением от тревожных мыслей. Но время бежало как никогда быстро. На третий день Эрк заехал за мной в академию, поцеловал, очень крепко обнял, но отговаривать не стал. И я была благодарна хотя бы за это, а то едва держалась.
Командор ожидал нас в лаборатории недалеко от центра города. И он тоже словно забыл о приветствиях и церемониях, сразу переходя к инструктажу:
– Сын, теперь лучше не вмешиваться. Останься в приемной. Нет-нет, – он решительно остановил Эрка. – Останься. Это приказ.
Эрк опустил лицо и выдавил:
– Потому что все может выйти из-под контроля.
Прозвучало не вопросом, а утверждением. Командор коротко вдохнул и просто кивнул.
– К сожалению, да. У нас нет исчерпывающей информации. И если что-то пойдет не так, то самое худшее, что может случиться, – это твоя паника.
Он был недалек от истины. Эрк уже сейчас выглядел болезненно бледным, а если меня ударит конвульсиями или другие побочные эффекты возникнут, то он не сможет сдерживаться. И Эрк не медик, он солдат. В данном случае придется положиться на ученых.
Командор мягко придерживал меня за локоть, когда вел по длинному коридору. Говорил уверенно, спокойно и будто заряжал меня этой гармонией:
– Больно будет, но все терпимо и очень недолго. Говори обо всех своих ощущениях, Дая. Даже незначительных. Там армия лучших ученых. Если уж они не смогут справиться с любой проблемой, то никто не сможет. Укол отмены действия тоже готов. На этот счет не беспокойся. Если связь установится, то мы не оставим тебя с ней навсегда. К сожалению, нам могут потребоваться дни или недели, пока мы не получим ответ на наш общий вопрос. Ты как, Дая? Настроилась?
Мы вышли в огромный зал с какими-то барокамерами и пустыми кушетками. Похоже на военный лагерь, а не на медпункт. Я по инерции прошла еще несколько шагов, а потом замерла, как вкопанная. Увидела человека в синем медицинском халате и с маской на лице. Он держал в руке шприц с иглой, которая показалась мне слишком огромной. Смесь крови Тая, адреналина и других ингредиентов – все в соответствии с древними рецептами. Я медленно перевела взгляд на ближайшую кушетку с ремнями – сейчас меня уложат туда, привяжут, чтобы случайно не дернулась. И всадят эту огромную иглу прямо в сердце, после чего я перестану быть прежней.
Все предыдущие дни я испытывала вяжущее волнение, но лишь теперь ощутила страх в полную силу – бьющий в затылок, морозящий кровь, доводящий до истерики. Я спонтанно отступила на шаг и крикнула:
– Нет, подождите, я не готова!
Командор Кири повернулся ко мне и немного наклонился, чтобы голос его звучал тихо и без давления:
– Ты уже приняла решение, девочка. И ты боец. Не позволяй панике руководить. Вспомни о том, что значит твой поступок для человечества.
Я и не забывала. Все три дня я думала только об этом. И вспоминала войну тысячелетней давности – особенно период создания первых оборотней. Солдаты добровольно соглашались на эксперименты и пострашнее. И оборотни – они шли на уродование их ДНК, хотя впоследствии это означало для них невозможность вернуться домой, к своим любимым. И если бы не эти бесчисленные герои, то сейчас никого бы не было. Меня бы не было. Тогда почему я даю себе право выбирать? С трудом кивнула и ответила как можно решительней:
– Я и не собиралась передумывать, командор Кири. Просто настраиваюсь.
И вдруг он рявкнул – да так громко, что подскочила не только я, но и все медики вокруг:
– Курсант Джисс, возьми себя в руки и выполни свой долг!
Именно так он говорит с солдатами, когда посылает их на смерть. Не жестокость – необходимость. Меня, одеревеневшую, подхватили под руки и поволокли к кушетке, только там я начала сопротивляться, но это уже не имело никакого значения. Руки и ноги перетянули ремнями, один из санитаров расстегнул блузку и обнажил грудь. Другой тут же протер кожу дезинфицирующим раствором, и подошел тот самый – со шприцом в руках. И я расслышала, как он сказал сквозь плотную синюю маску:
– Все будет хорошо. В самом худшем случае у нас ничего не получится.
Врет. Он не может быть в этом уверен! Но я перестала думать вообще.
Боль оказалась не такой сильной, как я себе придумала. Но тишина вокруг оглушала. Уже через две секунды все было кончено. Но еще через две меня заколотило и бросило в жар. Я закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на ощущениях, но ничего не вышло – я потеряла сознание.
Глава 5
Понятия не имею, сколько прошло времени до того, как я открыла глаза. Но сначала сосредоточилась на ощущениях и потом вздрогнула от радости. Ничего, я ровным счетом ничего странного не ощущала!
– Она пришла в себя, – спокойный голос в стороне. – Пульс нормализуется.
И сразу сверху показалось сосредоточенное лицо командора, а в голосе я расслышала явное беспокойство:
– Порядок? Нет-нет, лежи! Реакция оказалась сильнее, чем мы предполагали. Не нагружай сердце.
Я послушно откинулась на кушетку, попутно заметив, что мои конечности успели освободить, а блузку застегнуть и аккуратно поправить. Только в левой руке капельница, а к вискам подключен аппарат, улавливающий все мозговые импульсы. Мерное пиликанье аппаратуры успокаивало. Командор сел на стул рядом и положил горячую ладонь мне на плечо. Он снова разрушал образ железного робота – мужчина не разыгрывал беспокойство. И в каждом слове я слышала искренность:
– Рад, что ты в порядке. Смесь рассчитана на сердце оборотня, но мы снизили концентрацию элементов. Однако когда тебя затрясло, я испугался, что мы могли тебя попросту убить.
Я улыбнулась – открыто, широко. Чувствовала, что он не преувеличивает и сейчас действительно рад просто потому, что я очнулась. Жаль, что придется его разочаровать:
– Командор, я не чувствую никаких изменений.
Он посмотрел поверх меня на ученого, кивнул тому, а потом объяснил:
– К сожалению, мы не можем быть уверены, что связь устанавливается мгновенно. Пока ты останешься здесь, проконтролируем. Сейчас позову Эрка.
Я села и потянулась. Чувствовала я себя отлично, ощущая лишь незначительную слабость. Но бежать отсюда немедленно – неразумное решение. А вдруг меня снова начнет трясти? Или связь долбанет неожиданно. Да и детского желания протестовать по любой мелочи я за собой не замечала.
– Хорошо, командор. Думаю, за сутки ситуация будет ясна. А если связь устанавливается неделями, то Эрк и друзья все равно будут приглядывать.
Эрк тоже был рад, что все обошлось. И с явным облегчением несколько раз повторил, что и не сомневался в том, что на мне эксперимент не сработает. Он не отходил от меня, но не мешал отдыхать. Можно сказать, что я почти все сутки и отсыпалась – даже кружащие вокруг ученые не отвлекали. На следующее утро чувствовала себя точно так же, как всегда раньше. И анализы, и все высококлассное оборудование это подтверждали. А мне нестерпимо хотелось скорее покинуть это место – хлебнуть свежего воздуха, будто до сих пор я задыхалась. Однако командор Кири попытался меня убедить:
– Лучше тебе остаться еще на несколько дней, Дая.
Я немного нервно покачала головой:
– Начинается учеба. Я согласилась на эксперимент, но точно не с целью испортить свою жизнь. Вы уже доверились мне, командор, так продолжайте доверять.
Он нехотя кивнул и перед прощанием сказал Эрку:
– Присмотри за ней, сын. Если связь так и не установится, то укол отмены ставить незачем. К сожалению, тогда нам придется думать о других вариантах.
Но Эрка провал не расстраивал, я чувствовала в его интонации едва сдерживаемое облегчение:
– Начинай думать о других путях, пап. Этой связи просто не на чем было появиться.
Меня же изнутри раздирал непонятный азарт. С одной стороны, все позади, я пережила испытание. С другой, я по-прежнему не сомневалась, что связь просто ждет своего часа. Ей уж точно было на чем расти! И хоть я старалась говорить ровно, но в моем голосе пробивалась звенящая радость. И чтобы не выдать себя, я врала Эрку:
– Как же я рада, что не вышло! Не хотела говорить этого при твоем отце, поскольку он возлагал на меня такие надежды, но на самом деле я очень рада!
И Эрк верил – наверное, только потому, что очень хотел верить. Он обнял меня и рассмеялся:
– Мы найдем этого ублюдка, но каким-нибудь другим способом! Не вини себя. И отец не винит. Он все равно никогда не забудет, что ты готова была все это пройти. Дая, я предлагаю пока пожить у меня. На учебу будем ездить вместе…
– Нет! – я ответила слишком резко. Попыталась исправиться: – Эрк, Триш тоже очень волнуется. И мне лучше оставаться в привычной обстановке. Друзья сообщат, если появятся хоть какие-то изменения, но ничего больше не произойдет!
– Не произойдет… – отозвался он, но спорить не стал.
Его предложение не было странным. Но мне хватило доли секунды, чтобы представить: Эрк тянет меня в свою спальню, или пусть даже не тянет – просто целует и обнимает, спрашивает о самочувствии, беспокоится. В его квадрате мне придется почти постоянно находиться при нем! И это вызвало неожиданный прилив жуткого раздражения. Я любила Эрка! Хотела всю оставшуюся жизнь провести с ним – и даже сейчас в этом не сомневалась. Но только при условии, что он никогда не будет ко мне прикасаться, пусть даже не стоит рядом… Мысль показалась неожиданной и подозрительной, но я промолчала.
Потом еще пришлось Триш и Одиру рассказывать о моих приключениях, сильно привирая и искажая детали. Им сообщили только, что через меня пытались разыскать Тая, но без подробностей. Они не знали о связи, и так было спокойнее. Конечно, и Рисса прискакала. Но внимание друзей, в отличие от внимания Эрка, меня не раздражало – даже наоборот, было приятно знать, что они обо мне волнуются. Вот только когда Одир обнял меня и привычно провел пальцами по спине, я ощутила прилив привычного возбуждения, но оно было совсем другим. Захотелось остаться в его объятиях. Закрыть глаза и ни о чем не думать. Быть может, представить, что это вовсе не пальцы ракшаса, а… Вздрогнула и оттолкнула оборотня, выдавив из себя улыбку.
О, дурой я не была. Понятно, откуда растут ноги этих странностей – связь пока только-только набирает обороты, но уже дает о себе знать. Первое, что я обязана была сделать – позвонить командору. Или хотя бы сообщить о подозрениях Эрку. И этого было бы достаточно. Достаточно, чтобы меня заперли в лаборатории, как в клетке. А я там задохнусь! Совершенно точно не смогу там провести и часа. Ученые будут смотреть на меня и вылавливать малейшие признаки, а я не хочу их показывать. Эта теплота внутри – совсем не то, чем хочешь делиться. И она пока не разрослась до такой степени, чтобы я могла почувствовать местоположение Тая. Как только узнаю – тогда и сообщу. Обязательно! А пока я просто не хочу задохнуться.
Но притворство и ложь отчего-то давались легко, словно я всю жизнь была превосходной актрисой. Я не сказала ни одного лишнего слова, не выдала ни одной подозрительной эмоции. И даже поцеловала Эрка перед занятиями так, будто меня при том не тошнило. Мысли были ясными. Я лишь твердо ощущала, чего хочу и чего не хочу. Создалась очень четкая граница между двумя этими сферами. Я страшно не хотела ничего говорить об успешности эксперимента – просто не хотела. И знала, что пока незачем – все равно ответ на главный вопрос пока дать не готова. Но открывшись, я рисковала остаться без этой таящей теплоты внутри, которая придавала мне сил, наполняла энергией. Да, почти той самой, которую я испытывала при первых встречах с Таем. Что все возможно, все по плечу, никто не сможет мне навредить или помешать. Я сдам его ровно в ту секунду, когда буду знать, где он, и откажусь от этого ощущения полной гармонии с собой.
Через неделю все ослабили внимание, даже Эрк. Мне удалось убедить каждого, что ничего не происходит. Одир только своим шестым чувством ощущал мою холодность к любимому парню и решил спросить напрямик, затащив меня в свою комнату.
– Дая, ты хорошо себя чувствуешь?
– Прекрасно!
– С Эрком так и не уладили свою интимную проблемку?
– Какую еще проблемку? – смеялась я. – Не преувеличивай!
Одир сел на другую кровать и переспросил тихо:
– Дая, а ты уверена, что любишь его?
Я застыла и поймала пульсирующую теплоту внутри. Улыбнулась. Мне было так хорошо, что на глаза почему-то наворачивались слезы. Слишком хорошо, невообразимо правильно. И я ответила – не мысли свои озвучила, а эту самую теплоту выпустила:
– Одир, мне не нравится слово «люблю». Как пустой набор звуков, которые ничего не отражают. Я дышу осознанием, что он где-то есть. Понимаешь? Сама мысль о том, что он существует, позволяет мне сделать следующий вдох. Я не смогу выразиться точнее. И не хочу. Словно это, выраженное примитивными звуками, теряет свое значение.
– Ого, – протянул Одир. – Вот сейчас я чувствую, что ты не врешь. Но если так, Дая, то лучше сказать об этом Эрку – как сможешь. Он чувствует неуверенность, он ревнует уже даже ко мне. Подари ему уверенность, вам обоим станет легче.
Я открыла глаза и с легкостью подменила имя:
– Нет никого важнее Эрка. Конечно, я ему скажу.
Тем же вечером я отправилась в квадрат своего парня и сама потянула его в спальню. Так мы отметили счастливый провал эксперимента. Я не обращала внимания ни на боль, ни на брезгливость, отыгрывала свою лучшую роль: медленно раздевалась, дразня его, потом задыхалась, тянулась за поцелуем сама, выгибалась навстречу, когда он входил в меня. И снова целовала, срывая с губ последний стон его оргазма. Солдат обязан выполнить любую работу, не зацикливаясь на собственном отвращении, и этот экзамен я успешно сдала. Отстраненно отмечала неподдельную радость в его глазах – я дала Эрку уверенность, что моя влюбленность в него незыблема и миновала предыдущий порог.
Потом долго отмывалась в душе, не обращая внимания на ощущение несмываемой грязи и пытаясь унять нервную дрожь. Но на душе было легко. Я обязана была сделать нечто подобное, пусть даже настолько отвратительное, лишь бы не выдать себя. Лишь бы уничтожить последние подозрения. И в награду получить нечто более значимое любой нашивки: остаться с этой теплотой. Тай врал, он все время мне врал. Особенно когда говорил, что хочет разорвать связь. Невозможно этого хотеть, когда познаешь. Связь дает невероятную моральную силу совершить что угодно, на что никогда бы не решился в другом состоянии. Если мне придется по пять раз в день раздвигать ноги и терпеть похоть Эрка – я на это пойду. Я выполню любую работу и сыграю любую роль – верной подруги, нежной любовницы и преданной служительницы человечества. Каждые три дня я буду являться в лабораторию, как просил командор, и проходить все тесты. И если ни у кого не возникнет идеи провести мне импульсный допрос, то я смогу обманывать целую армию ученых хоть вечно. А после сегодняшнего Эрк уже не сомневается – значит, никакие экстраординарные меры меня не ждут.
Тай Линкер сейчас где-то очень, очень далеко. Возможно, за границами Освоенной Территории, но пусть он будет. Тогда буду и я. Играющая, терпящая до бесконечности, испачканная чужой страстью и кристально чистая в душе. Ждущая и лишенная надежды. Пусть он будет. Лишь бы Тай где-то был.
Глава 6
Держалась я превосходно, но начиналась немного мучиться расстоянием. Утешала себя тем, что Тай жив и здоров, иначе я бы почувствовала. А для остальных я «сдала себя в аренду» – оставалась веселой и общительной, не вызывающей никаких подозрений, и словно наблюдала за собой со стороны, не вовлекаясь в происходящее. Тая Линкера надо остановить, но не силой, а убеждением. И убедить его сможет тот, кто без сожаления отдаст за него жизнь. У меня как раз одна такая кандидатка подвернулась. Никакой катастрофы для общего блага я в своем плане не видела. Я не предатель! Я ищу лучшие способы, которые пойдут на пользу всем сторонам.
Тоска начала мучить и рано или поздно должна была вылиться во что-то конкретное. И стоило мне только начать беспрестанно думать, как сильно я хочу увидеть Тая, – я его увидела. Едва успела погрузиться в сон, как осознала себя посреди знакомой белесой мути. Теперь я стояла за его спиной. Тай начал поворачиваться, я даже успела рассмотреть профиль, но вовремя исчезла. Это была лишь секунда, но секунда, сделавшая меня счастливой. Больше я такой ошибки не повторю – несмотря ни на что, он не должен пока догадаться о связи. Жив, здоров, будто бы удивлен – мне этого достаточно. И сам ко мне не являлся. Означало это одно из двух: Тай Линкер не простил мне арест и теперь считает личным врагом, или Тай Линкер связь со своей стороны разорвал. Второе было вероятнее, ведь инструмент в виде меня ему принес немного пользы, зато достаточно вреда.