Горничная господина Демона Мун Эми

Глава 5

Пушистая перьевая метёлка бодро гуляла по лакированным полочкам и другим поверхностям. Энджел тщательно наводила чистоту в одной из многочисленных комнат особняка.

Мисс Пэри пока давала ей лёгкую работу – избавиться от пыли, аккуратно сложить белье – все в таком духе.

– Доктор велел не нагружать первые десять дней, – обмолвилась экономка, – для нормальной работы ты ещё не годишься.

Энджел не спорила – учёному человеку лучше знать. И все же ее самочувствие было куда бодрее, чем пять дней назад.

Хорошая еда и здоровый сон – ему не могла помешать даже кухарка Лотти со своим храпом – быстро сделали свое дело.

Соскочив с небольшой подставочки, Энджел легко ее подхватила, и перенесла к следующим полкам. С ее ростом не очень-то достанешь до верхних… А вот герцог справился бы без усилий…

Жгучая краска бросилась в лицо при одном лишь воспоминании, как легко мужчина поставил книгу на место. Такой высокий! Она ему в грудь смотрит… Энджел сердито тряхнула головой, от чего белокурый локон упал на глаза – пришлось поправлять.

Несколько дней, что она обживалась тут, были занятыми новыми впечатлениями и… воспоминаниями. Стоило отвлечься, как перед глазами возникало строгое лицо ее хозяина, и сердце начинало ворочаться тяжело и тревожно. А сегодня мужчина снился ей! Просто стоял и смотрел, постукивая тростью по паркету, а она сидела у его ног и никак не могла поднять книгу, ставшую вдруг невероятно тяжёлой. От волнения вся взмокла, а в груди теснилось неясное предвкушение. Казалось вот-вот мужчина схватит ее, отдирая от пола, а потом…

– Привет, хмм… Энджел, кажется?

Чуть не смахнув с пылью и несколько статуэток, Энджел обернулась. Вильям, тот самый молодой парень с ясными глазами и открытым лицом, стоял в дверях.

– Вы верно запомнили, – отозвалась, разглядывая неожиданного собеседника. Хорош собой! Статный и тоже высокий. Но герцог…Энджел чуть прикусила губы, отгоняя ненужные мысли. А в груди опять трепыхался неугомонный барабанщик, и щекам стало немного жарко.

– Я – Вильям Джонс, – представился молодой человек.

– Очень приятно.

– А ты миленькая…

Энджел растерялась, не совсем понимая, как реагировать на подобные слова. Ее награждали комплиментами  куда жёстче и грубее, но и говорившие не блистали манерами.

Вильям вдруг задорно улыбнулся.

– … Эй, не смотри такой букой! Просто я удивлен. Герцог де Сармунд не любит посторонних в своем доме. И прислугу редко меняет, особенно на молодых девушек.

– Почему? – не смогла удержаться от вопроса. Такой красивый мужчина, да служанки бы… Тут пришлось опять кусать губы. Подобное поведение лишь делает герцогу честь. Наверняка он не из тех негодяев аристократов, что не дают прохода бедным служанкам.

– Не знаю, – беспечно отозвался Вильям. – Наверное, не хочет обидеть своих невест.

Пальцы дрогнули, стискивая ручку метёлки. Энджел облизнула пересохшие губы, с трудом проглатывая горькую слюну. Невесты… Да, конечно. У него есть… должны быть…

– Невесты? – прошептала, силясь сделать новый вдох.

– Ну да. У герцога их три. Ты что, не знаешь? Он не может выбрать первую приглянувшуюся аристократку. Каждая девица проходит проверку Артефактрумом, чтобы определить способность выносить дитя с темным Даром. Создатель  и король оказались благосклонны к герцогу – целых три претендентки! У остальных девушек скромные или средние  результаты. Шансов, что  одаренный ребенок будет рожден, куда меньше. Вот как в случае с отцом герцога. Но, говорят, тот не слишком расстроился. Свою жену уважал… – произнес задумчиво.  – А я зачем пришел-то… Помоги с одним делом. Пять минут, не больше. Надо пару тряпок и ведро найти. Думал, у тебя тут есть, а оказалось – нет.

– Они в кладовой…

– Принеси, пожалуйста! У тебя, верно, ключ имеется, а мне мисс Пэри не выдала. Не по моей это части.

Энджел казалось, что она движется сквозь толщу воды. Колючей и холодной.

Одно единственное слово – и она вновь будто умирает от больной слабости.  Конечно, у герцога есть невесты! Ему же… А сколько ему? Не меньше тридцати пяти,  но неважно. Она просто обслуга, которой оказали милость, вот и все. Нельзя забывать! И думать лишнего нельзя. Но почему-то в груди болит и колется.

Отчаянно пытаясь оправдать себя, Энджел спустилась на первый этаж, к кладовой. Ведра и тряпки… Вот ее удел. И нужно благодарить Создателя, что герцог вообще обратил на нее внимание, а не швырнул в руки негодяя Джейкоба.

Подхватив нужное, она отправилась обратно. Только вместо Вильяма ее встречала мисс Пэри.

– Я велела тебе аккуратно сложить белье! – серые глаза сверкали яростью. – Неблагодарная девчонка! Бездельничать вздумала?!

Энджел испуганно глянула в сторону шкафа. На полках, где ещё недавно все лежало ровно, сейчас царил ужасный беспорядок.

– Герцог узнает о твоей лени и вышвырнет на улицу, где тебе самое место!

– Но я…

– Молчи! – обрубила мисс Пэри. – И принимайся за работу. А уж я позабочусь, чтобы она была последней в этом доме.

Наградив ее ещё одним яростным взглядом, женщина ушла, а Энджел без сил упала на ближайший стул, до крови кусая губы. Вот и закончилась милость Создателя. По глупости доверчивой идиотки…

***

Крохотная магическая искорка тлела в лампе, разгоняя ночной полумрак. Под храп кухарки Лотти Энджел ворочалась с боку на бок, бесполезно пытаясь успокоиться и заснуть.

Но ни теплые стенки, ни плотное одеяло не могли унять холодную дрожь, вязавшую внутренности в ледяные узлы. Невозможно ни есть, ни пить, и тягостное ожидание свивало нервы в натянутые до звона струны, дрожавшие от каждого вздоха.

Ее выгонят! Обязательно выгонят вот прямо завтра утром! Герцог посмотрит на нее с презрением и укажет на дверь…

Живот крутило от голода. За обедом и ужином она не могла заставить себя съесть и кусочка хлеба. Только пила, мучимая невыносимой жаждой. Мисс Пэри все так же хмурилась, а подлец Вильям делал вид, что ничего не понимает. Но Энджел была уверена – это он испортил  работу! Ведь никого больше не было рядом. Но за что? Она же ничем ему не вредила, и даже слова грубого не сказала! Хотелось вскочить на ноги и криком заявить о своей невиновности, но экономку не интересовали «дрязги» – Энджел помнила.

Не выдержав, девушка села, кутаясь в теплую ткань. Из окон сочилась глухая тьма ночи, пробираясь в саму душу. И палец опять болел… Кольцо давило так, что кровь толчками стучала под ногтем.

Надо попытаться его снять! Дурной кусок железа! Или это у нее опухли руки? Но попытки, как и прежде, закончились провалом. Надо найти мыло! И заодно посетить уборную – в особняке герцога не пользовались горшками.

Накинув платье, Энджел кое-как собрала волосы и, ещё раз оглянувшись на спящую Лотти, выскользнула за дверь.

В коридоре было пустынно и тихо. Ровно тлели магические лампы, едва разгоняя густой сумрак. Собственные шаги и шорох платья казались невыносимым грохотом, но Энджел упрямо шла вперёд. Хуже уже не будет! Ее все равно ждет улица – мисс Пэри наверняка уже сообщила герцогу.

Уборная находилась на первом этаже. Немного подумав, девушка решила воспользоваться  главной лестницей, чтобы добраться быстрее. В доме сейчас все спят. И делать лишний крюк у не было ни сил, ни желания.

Но стоило коридору закончиться, Энджел горько пожалела о своем решении. Внизу в холле сидел герцог. Затаив дыхание, она отшатнулась.

– Стоять.

Короткий приказ стрелой пригвоздил к полу.

– Иди сюда.

И ноги послушно сделали шаг вперед.

***

Опять она. Стоит в двух шагах, комкая платье, и старательно разглядывает пол.

В несколько глотков расправившись с виски, Дэвид поставил хрустальный бокал на столик.

Младшей прислуге запрещено пользоваться главными лестницами. Возможно в исключительных случаях – во время пожара или ограбления, но не в повседневной жизни. Девчонка это знает. И знает, что напортачила. А он секунда за секундой оттягивает момент наказания, потому что виноватая мордашка Ангела… Черт возьми, это нечто!  И еще одна безрезультатная ночь уже не кажется такой паршивой. Сегодня утром, скорее всего, обнаружат труп очередной женщины*. Изувеченный до неузнаваемости и брошенный где-нибудь на видном месте. В насмешку над всеми усилиями короля и его – герцога де Сармунда, который же две недели таскается по трущобам Лонтора. Но желание убивать сгорело синим пламенем, стоило легким ножкам пересчитать все ступени.

Пять дней он не видел девчонку. И пять ночей навещал «Алые Ночи», пытаясь обуздать взбесившиеся фантазии. Но умелые ласки  любовниц и даже самые жесткие игры с Роззи не снимали напряжение. Маленькая белокурая горничная в  ногах и без одежды – вот чего хотелось до стиснутых зубов.

Магия кипела под кожей разогретая алкоголем и бестолковой ночью, требовала новую жертву. Чистую, неопытную, неиспробованную никем. А он очень любил быть первым… и ничего не мешает взять желаемое прямо сейчас. Отыметь в самой разнузданной позе, но Дэвид продолжал мучить девчонку лишь взглядом…

Ангел тихо вздыхал.  Белые перышки поникли, и личико самое жалобное.  Милая, очень милая девочка. Засевшая у него под черепом, да так, что не вытянешь!

– Тебе не объяснили правила этого дома?

Девчонка вздрогнула.

– Объяснили, господин.

– Так в чем проблема?

– В том, что я Вас обманула, господин…

Однако! Дэвид сел удобнее. Пальцы привычно приласкали серебряный набалдашник трости, оглаживая литые узоры из листьев и лоз. Ангел опять вздохнула, верно толкуя его молчание.

– … Я вас обманула, что старательная. Это совсем не так. Потому что иначе не допускала бы ошибок…

Черт, это уже слишком! Ее тихое «господин» и абсолютная покорность заводили хлеще ласк опытных куртизанок. В штанах все твердо, и татуировки горят ледяным огнем, простреливая вспышками взбесившейся силы.

– Простите меня, господин, – добавила совсем тихо. – Умоляю, дайте мне шанс…

Кроткий взгляд из-под черных ресниц обжег ударом огненного хлыста, ломая последние запреты, что еще держались после отвратительной ночи и графина крепкого виски. Какого черта?! Эта девчонка должна ему! Да любая другая уже давно стаскивала бы с себя платье, спеша отблагодарить всеми способами. Так почему бы и нет?

Пальцы стискивали трость, а во рту стоял горьковатый привкус алкоголя.

– За обман полагается наказание.

– Уволите? – шепнула едва слышно.

– Выпорю.

***

* – отсылка к серийному убийце по прозвищу «Джеку Потрошитель». Его жертвами были проститутки из трущоб. Но в данной истории жертвы – любые девушки, а не только легкого поведения.

Глава 6

На дрожащих ногах Энджел следовала за герцогом. Де Сармунд шагал твердо и уверенно, а ее вело, словно виски пила она, а не мужчина.

«Выпорю… Выпорю…»  – стучало в голове.

Ее никогда не наказывали! Ни мама, ни дядя Ральф! Бил только Джейкоб, и Энджел на всю жизнь запомнила то ощущение бессильной ярости, когда ты просто не в состоянии защититься, сколько бы ни пыталась. Только новые оплеухи и брань – вот все, что она получила за попытку  ответить.

И теперь герцог  хочет бить ее! Ну конечно, в домах наказывали прислугу, она знала. И мисс Пэри говорила. Наверняка ударит тростью. Энджел почти слышала свист и чувствовала разъедавшую кожу боль.

А ведь он и совсем убить  может…  Забить до смерти! Герцог пил – Энджел видела пустой графин на столике. И пусть мужчину не шатало, это ничего не значило! От ужаса потемнело в глазах, но она переставляла ноги, повинуясь короткому «Идем».

Палач вел ее на третий этаж. Туда, где располагались хозяйские и гостевые комнаты. Куда однажды привела ее мисс Пэри, а теперь и сам хозяин. Ну зачем она высунулась из комнаты! Дурацкое кольцо! В прошлый раз оно спасло ей жизнь, даровав возможность узнать о скоропостижной женитьбе, о которой ее не спросили,  а в этот раз решило требовать плату…

У дверей Энджел замешкалась. Бросало то в жар то в холод, но один взгляд черных глаз – и она безропотно переступила порог клетки. Щелкнул замок,  и пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть.

Острая боль билась в груди, раскачивая мир вокруг. Наполняла его ало-черными вспышками и выстуживала кровь. Наверное, это темная магия. Проклятый Дар, разрушающий саму душу…

Длинные пальцы обхватили подбородок. А у смерти горячие руки…

– Успокойся.

Одно слово – и слабость исчезла, прихватив с собой дрожь.

– Убьете? – выдохнула, не отводя взгляда.

В глубине черных глаз мелькнуло и пропало что-то очень странное. Не опасное, но ужасно пугающее… Или манящее?  Энджел не успела разобраться. Потому что в следующий миг герцог склонился, и прижался к ее рту своим.

***

И давить не пришлось. Сама ротик открыла, без сопротивления отдавая свой первый поцелуй.

Прижать бы ее, беспомощную, к стене. Коленом раздвинуть ноги и взять то, что может взять по праву. Татуировки превратились в ледяных жалящих змей, под завязку заполненных силой. Сладкая девочка! Запах чайной розы дразнил обоняние, а страх и покорность  – Дар.

Вдоволь наигравшись, оторвался от мягких губ, обводя истерзанный укусами рот большим пальцем. Ангел больше не дрожала. Смотрела на него, широко распахнув глаза, а на щеках алели пятна румянца.

Резко шагнув прочь, прошел к софе, и сел, даже не пытаясь прятать напрягшуюся плоть.

– Иди сюда.

Поколебавшись, девушка осторожно приблизилась, то и дело поглядывая на трость. Нет, не сегодня. Возможно, вообще никогда. Если его, наконец-то, отпустит после небольшой игры.

Перехватив взвизгнувшую служанку за талию, швырнул к себе на колени, задирая подол.

– Господин!

– Молчать!

И девчонка послушно заткнулась.

Проклятье, а под юбкой она очень даже неплоха! Стройные ноги,  стиснутые так трогательно и бесполезно,  нет лишних волос. Чудно! Но эти ужасные панталоны… Впрочем, плевать!

Девчонка вздрогнула, тихо поскуливая, когда Дэвид медленно огладил торчащую вверх попку. Подцепив краешек, одним движением сдернул белье, едва успев перехватить заюлившую жертву.

– Еще одно движение, получишь не ладонью, а тростью.

Замерла. Ушки все красные, и даже шея в румянце, а у него между ног пожар.

Серая ткань прятала сокровище! Две задорные упругие дольки, нежная кожа которых так и просила оставить на ней красный отпечаток.

– Считай до … – Десяти? – До пятнадцати.

– Отпустите… Ай!

Звонкий шлепок – и в венах всколыхнулась лава. Маленькая упрямица! Придется учить!

– Повторяй – один.

– Нет!…

Шлеп.

– …Одииин!

Наградой стало нежное поглаживание. Девочка тихонько всхлипывала, а на бархатной коже розовели едва заметные следы. Только успокоилась – новый удар не заставил себя ждать.

Через десять минут ягодицы пылали. А его наизнанку выворачивало от возбуждения, и мрак клубился по углам комнаты, чувствуя кипевшие в венах силы. Проклятье! Он просто не выдержит! Сбросит девчонку с колен и трахнет прямо на полу. Но ладонь медленно ласкала пострадавшие округлости, оставляя за собой прохладную дымку магии.

Громкие всхлипы быстро затихли. Сквозь грохот крови в ушах пробился звук порывистого вздоха. И пусть его сожрет Тьма, но в нем не звучало боли! Да неужели?!

Пальцы нырнули в  тесную ложбинку.

– Нет! – взвилась малышка, но крепкая хватка за талию лишила ее возможности бегства.

Мягкий шелк волосков сменился нежностью девственной плоти. Бесцеремонно и уверенно раздвинув складочки, Дэвид надавил на плотный комочек, в котором таилось женское наслаждение.

Девочка что-то забормотала, но он даже не пытался вслушаться. Несколько четких движений – и Дэвид сам давился стоном, ощущая первую каплю влаги. Да! То, что ему нужно! Чувственная! Настоящий Ангел, распластанный на его коленях.

Служанка задышала тяжелее и чаще. Стиснутые бедра слегка расслабились, потом еще, и еще. Движения становились резче и нетерпеливее. Давай же девочка. Он и сам уже на пределе, но просто обязан услышать самый сладкий звук – стон поражения в борьбе с удовольствием.

Еще несколько движений – и девушка содрогнулась,  шире разводя ноги. Плоть вокруг его пальцев сжалась, и сока стало больше, а потом Дэвид услышал то, чего так безумно хотел.

– А-а-ах!

Крупная судорога выгнула стройное тело, и бедра сами дернулись навстречу его пальцам. Нет, хватит!  Терпение разлетелось вдребезги, как хрустальный бокал.

Перехватив девчонку, усадил себе на колени и в два счета расправился с пуговицами на штанах, просто срывая их к черту, и выпуская нывшую от желания плоть. Поймал девичью ладонь и накрыл ею член, заставляя сжать.

– Работай, – прохрипел, задавая нужный темп.

Все еще вздрагивая, малышка послушно повторила движение, и его накрыло. Тьма рванула со всех углов, просачиваясь под кожу и наполняя концентрированным удовольствием. Долгая и острая разрядка вышибла воздух из легких, заменяя его на головокружительный аромат чайной розы.

Кончик языка покалывало от фантомной сладости, перед глазами плыло, а семя толчками выплескивалось на девичьи руки и платье.

Магия урчала и ластилась сытым хищником, разгоняя по татуировкам блаженное тепло. Черт, как же хорошо! Нет, не просто хорошо – идеально!

Девушка дернулась, и Дэвид не стал ее удерживать. Служанка стрелой кинулась к дверям, но,  натолкнувшись на плотную завесу тьмы, вскрикнула и отшатнулась.

– Уходить без разрешения господина – запрещено.

Заправившись, Дэвид поднялся. Куда собралась, малышка? Шанс закончить это маленькое приключение ангелочек потеряла ровно в тот момент, когда так сладко кончила.

Девчонка хотела было убрать взлохмаченные волосы с лица, но, ойкнув, тут же опустила руки – почувствовала капли семени.

– М-м-можно идти, гос… господин? Пожалуйста…

Голосок ломался и дрожал.

– Ты уйдешь. Но вернешься завтра.

– Но… но… Не надо! Ваши невесты…

Черт, уже знает об этих пустышках! Не важно.

– Это тебя не касается! Впрочем… – приблизился почти вплотную, разглядывая румяную и растрепанную девчонку. – Даю неделю. У меня нет привычки силой держать слуг. Захочешь обратно в свои трущобы – проваливай. А нет… – перехватив узкое плечо, развернул спиной и ткнул пальцем между напряженных лопаток, посылая легкий импульс, – вот мой знак. И когда почувствуешь холод – чтобы через пять минут была здесь, и меня не интересует, чем ты занимаешься в данный момент. Ясно?

Опять развернул к себе,  прихватывая узкий подбородок и заставляя смотреть в глаза.

– Тебе. Ясно?

– Да, господин…

– Чудно. Спокойной ночи.

Тьма рассеялась, и горничная исчезла в дверях. А ему неплохо бы и поработать. Усталость и дурное настроение растаяли, оставляя кипящую жажду деятельности.

Глава 7

– Мисс Пэри, можно вас на минутку?

После завтрака, когда все ушли, Энджел нарочно подкараулила экономку. Нахмурившись, женщина все-таки остановилась.

– Чего тебе?

Энджел прикусила и без того истерзанные губы. Искусанные, но не только ей… Стыд, подпитанный извращенным томлением, заставил стиснуть пальцы. Это все сон… Кошмар, порочный и… сладкий.

– Где можно найти работу? – выпалила на одном дыхании.

Широкие брови экономки взлетели к самому чепцу.

– Работу?

– Да, мисс Пэри. Может, Вы слышали, а я… мне…

Ей лучше бежать. Очень быстро. И забыть все, что произошло. Леденящий душу страх, жгучий стыд и… удовольствие.  Наслаждение мужской лаской, которое она просто не должна была получить! Но получила.  Потом провалялась остаток ночи без сна, вновь переживая произошедшее. И сидеть до сих пор больно… Кожа печется и щиплет, не давая забыть, как она лежала на мужских коленях со спущенными панталонами… Герцог все видел! Смотрел прямо на нее! От стыда на глаза навернулись слезы.

– Никуда ты не пойдешь, – резко возразила мисс Пэри. – И не смотри так жалобно! Я ничего не сказала господину де Сармунду.

– То есть… То есть как это? Не сказали?!

Но она же была уверена! Вот прямо ни капельки не сомневалась, что экономка еще вечером доложила  герцогу, до того как он ушел. Потому и распиналась тогда, ночью. И что, выходит – зря?!

– Не сказала, – фыркнула женщина. – Потому что беспорядок навела не ты.

Голова,  тяжелая после бессонной ночи, совсем разболелась.

– Учись отстаивать свою правоту, деточка, – назидательно проговорила мисс Пэри. – Не верю, что ты выросла в грязи трущоб, скорее уж в монастыре…

Не росла она в трущобах! В рабочем квартале жила, до смерти мамы и дяди Ральфа.

Тем временем женщина вздохнула, складывая полные руки на груди.

– … А я тоже хороша. Надо было сказать вчера. Вот же… От твоих глаз и бездушный заплачет. Хватит губы дуть! Спасибо мне потом скажешь. Не отрастишь зубов – готовься быть съеденной.

– Но я ничего не делала Вильяму!

Женщина только покачала головой.

– Дам первый и последний совет. Держись подальше от Клэр и Вильяма. Уж они тебе точно не друзья. И про другую работу забудь. Без рекомендаций тебя не возьмут. А теперь иди и постарайся больше не портачить.

И, развернувшись, женщина исчезла, оставляя Энджел совершенно растерянной. Значит, герцог ничего не знал… А она… Она  – последняя дура! Могла бы просто остаться в комнате, и ничего бы не случилось!

Внизу живота скрутился теплый комочек, и девушка крепко зажмурилась, пытаясь вернуть себе хоть крупицу самообладания. А между лопаток будто занемело… Вчера она  попыталась рассмотреть в зеркале метку. Ничего не нашла! Но под кожей словно чувствовалось нечто… странное. Не так как прежде.

А делать все же что-то надо. Иначе через неделю… Энджел судорожно вытерла ладони о подол, будто на них еще оставались белесые и немного липкие капли. Она прекрасно понимала, к чему прикасалась, сидя на мужских коленях. Пусть до сих пор невинна, но как устроен мужчина между ног, имела «счастье» наблюдать. Но тогда ей было мерзко и страшно, а вчера, когда в ладонь легла бархатная плоть… Такая большая и горячая…

В горле пересохло. И жгучая помесь смущения и сладкого ожидания хмелем ударила в голову. Ей надо искать другое место. Даже без рекомендаций.

***

– С детьми обращаться умеете? – голос госпожи Мэвис был безжизненным и серым. Энджел решила бы, что перед ней – очень искусный голем, но нет – женщина дышала.

– Только если ребенку от трех лет, – осторожно ответила Энджел.

Ей доводилось в ранней юности нянчиться время от времени с соседскими детьми. Пока дядя Ральф не женился, и в доме не появилась красивая, но ядовитая Тина – мать Джейкоба. Дядя Ральф помешался на супруге, а матушка терпела змею, что при муже строила из себя горлицу.

– Нико восемь. Однако в обязанности няни входит купание, кормление, смена гардероба, естественно, а так же развлечения. Мой мальчик не должен скучать. Перед сном обязательно чтение сказки. В том числе и на фратлийском языке. А, вот и Нико! Познакомьтесь.

В комнату внесли… собаку?! Дворецкий держал бархатную подушечку, на которой разлегся упитанный шпиц. Это он – ребенок? О, Создатель…

– Простите, я не обучена… фратлийскому, – упавшим голосом призналась  Энджел, разглядывая скучающего пса.  – Может, у Вас есть другая работа?

Читала она более-менее и писала сносно. Но только на родном языке, а иностранные так и остались не изучены. И зачем собаке сказки?

– До свидания.

Вот и все.

Энджел молча поклонилась и направилась к двери. Это было пятое место, где она пробовала искать работу. Выходило из рук вон плохо.

Мало того, что надо было дождаться выходного, так еще и решиться зайти в богатый особняк, где на нее даже прислуга смотрела, как на мусор.

В первом доме не пустили дальше порога – дворецкий холодно сообщил, что работников они не ищут, приходите позже. То есть никогда – именно этот смысл прятался в скупых словах. Во втором встретили уже теплее… Она едва унесла ноги!

Слуга проводил ее к хозяину – низкорослому и плотному мужчине с масляным взглядом. Сомнения закрались сразу же после очень поспешного согласия дать ей работу. И, скорее всего, ее спасло то, что хватило мозгов упомянуть нынешнего работодателя. Мужчина заметно побледнел, но выразил сомнение. Пришлось достать единственную рекомендацию – пуговицу, которую она захватила с собой на всякий случай. Мужчина в миг  отпустил ее «собираться», напомнив, что ждет новую работницу сегодня же.

Как бы ни так! Энджел бежала прочь не оглядываясь. В следующий раз она поступала умнее, спрашивая, может ли ее принять хозяйка.  В двух домах опять отказали, да и тут ничего не получилось…

Собака! Да и ладно, хоть лысая мышь! О, если бы только у нее были знания! А возвращаться обратно к Джейкобу… Нет, немыслимо! Лучше герцог… Прикусив губу, Энджел оглянулась по сторонам. Сгущались сумерки и ветер уже такой холодный, а на ее плечах тонкий плащ, что выделила мисс Пэри.

Экономка совсем ничего не сказала, когда Энджел все-таки подошла и  выразила желание искать работу. Наградила только своим фирменным взглядом, но выдала верхнюю одежду и посоветовала, с чего начать.

Но вот уже вечер, а дело так и не сдвинулось с мертвой точки. А ведь это ее единственный выходной! Энджел ждала его долгих четыре дня, умирая от осознания, что время проходит даром.

Но рабочий день длился с утра и до вечера, а на ее просьбу дать хотя бы два часа в обед мисс Пэри ответила отказом. Но разве ей сложно? А может, запретил герцог?!

Кутаясь в плащ, Энджел спешила к особняку де Сармунда. Ее никто не держал, да, и все же горло стискивал ошейник. А из сердца никак не вытравить крохотное, но настырное желание махнуть на все рукой. Она же просто служанка! И все равно ничего не сможет сделать. А герцог такой красивый… И тело слишком ярко помнит о полученном удовольствии.  Лучше бы его не было…

– Привет, сестренка.

Мерзкий голос ударил в спину отравленной стрелой. Джейкоб! Резко обернувшись, Энджел едва заставила себя остановиться, а не броситься бежать. Спокойно. Вокруг еще есть люди. А вон там виден патруль полицейских.  Ей нечего бояться! Но коленки все равно дрожали.

Мужчина стоял напротив. В неожиданно опрятной одежде, на лице не было привычной одутловатости, и даже темные волосы аккуратно расчесаны и вымыты. Только все равно хочется скривиться и плеснуть в это пятно грязи водой.

– …все-таки пристроилась, да? – злобная ухмылка исказила полные губы. – Сразу дала или сначала вшей вывела?

– По себе судишь?

Зеленые глаза полыхнули яростью. Бессильно сжимая кулаки, Джейкоб шагнул к ней, но Энджел быстро отступила.

– Закричу. Тут не трущобы. И герцог де Сармунд вытащит из тебя душу по частям.

– Сука… – прошипел подлец, – но ничего… скоро ты надоешь уважаемому господину, и он пинком отправит тебя за дверь. А я буду ждать. И не побрезгую, уж поверь. Ах, да… раз уж твоя комната освободилась, выкину оттуда все барахло.

Вещи ее матери! И дяди Ральфа! Она так и не забрала их…

– Только попробуй! Может, меня и уволят, но прежде я успею пожаловаться герцогу.

– Смотрю, у тебя развязался язык? Помнится, ты была такой же забитой, как твоя потаскуха-матушка…

– Она хотя бы родила меня от любимого и по доброй воле!