Городской детектив. Тени прошлого Карташева Мария
– Да здесь я. И я Михайлович. – пробормотал он. – Лучше бы ты в каком-нибудь другом доме жила, – подавляя зевоту, проговорил он.
– Почему? – недоумённо спросила Глаша.
– Потому что ты мне отменила целый вечер личной жизни. Ждите, сейчас я за вами приеду, поедем в больницу.
– Так вы же не на машине? А в больницу нельзя.
– Польская, какая же ты душная. Жди!
Глаша нажала на кнопку отбоя и посмотрела на стоящих в некотором оцепенении людей.
– Сейчас приедет следователь Визгликов, и мы с вами проедем в больницу.
На лестнице снова послышались шаги и на нижней площадке смолкли. Глаша посмотрела вниз и проговорила:
– Я на минуточку. – она быстро подбежала к подошедшему к двери брату. – Никитка, держи авоську, список и дуй в магазин.
– Это вместо «Здравствуй, брат»? – невозмутимо спросил он.
– А, привет. Но я хотя бы с порога не начинаю интересоваться, когда вы наконец закончите ремонт, или почему сегодня ты опять один пришёл. Конечно, сегодня за ужином могу поднять эту тему, которая никогда не надоедает.
– Это шантаж. Я пошёл. А ты куда? – уже на бегу спросил он.
– Работать. – важно ответила девушка.
На улице чёрные тучи уже шаркали по крышам дождливыми пятками, гром всё ещё покашливал, но никак не мог собраться с силами и горделиво прокатиться по городу.
– Вас как зовут? – спросила Глаша у мужчины, пока они ждали Визгликова под козырьком крыши.
– Нефёдов Роман. Дочь наша Аня Нефёдова. – буркнул он в ответ. – Ерунда какая-то! Но я здесь ночевать не останусь, мы на съёмную квартиру поедем.
Глаша увидела, как в подворотню забежал Визгликов, прикрывая кожаной папкой голову и отчаянно замахал им рукой.
– Пойдёмте. – сказала Глаша. – Нас отвезут к вашей жене.
Выйдя под дождь, они быстро оказались возле вместительного и, судя по всему, крайне дорогого автомобиля.
– Глафира, где у тебя телефон-то? Выключен? – прошипел Станислав Михайлович, садясь на переднее сиденье лилово-синего мерседеса, за рулём которого сидела небесной красоты блондинка.
– Ой, простите, там не ловит. Я забыла.
– Мозги ты свои в причёске забыла. – проворчал Визгликов, но как только на заднее сиденье рядом с Глашей уселся Нефёдов, сразу перешёл на деловой тон. – Следователь Визгликов Станислав Михайлович. Сейчас нам необходимо переговорить с вашей супругой. Глафира Константиновна обрисовала вам ситуацию?
– Вкратце. – отозвался Роман.
– Ну, полной-то картины пока никто не знает. – Визгликов ласково положил свою руку на руку автоледи. – Доставь нас до больницы, пожалуйста, а мы пока побеседуем.
Девушка согласно кивнула, тряхнув белокурой сложной причёской, чуть нервно рванула машину с места, отчего вся компания пассажиров дёрнулась, и понеслась по узким улочкам, ловко маневрируя между машинами.
– Мы не торопились, – чуть сдавленно сказал Стас, когда они въехали на парковку, – но спасибо, что быстро довезла. Вон в тот проезд, ага и вот здесь паркуйся. Я быстро. Пойдёмте. – бросил он пассажирам, сидящим на заднем сиденье, открыл свою дверь и выскочил из авто.
Глаша выбравшись наружу, вдохнула пропитанный влагой воздух, глянула на небо и зажмурилась от яркого зигзага олнии разрезавшего черничного цвета тучи.
– Сверкает, однако. – заметил Стас. – Пошли быстрее.
Они быстро пересекли крохотный парк, взобрались по широким ступеням парадного входа и влились в череду бесконечных больничных коридоров, которые вскоре поглотили их.
– Они бы хоть карту здесь рисовали. – после нескольких минут блужданий сказал Визгликов.
– Нефёдову в терапию определили, значит нам сюда. – Глаша неплохо ориентировалась в ближайших к дому больницах хотя в её семье и не было хронически больных людей, но отец девушки преподавал фармацевтическую химию и у него была масса знакомых среди здешних врачей, а Глаше просто нравилось болтаться с ним вместе, пока она не решила, что хочет стать юристом, а не надевать каждый день белый халат.
Визгликов кивнул, подлетел к посту медсестёр и блеснул удостоверением перед невозмутимым лицом женщины, больше похожим на круглый непропечённый блин:
– Где Нефёдова?
– В седьмой. – со вздохом ответила та. – Её ни одно успокоительное не берёт.
– В смысле? – спросил Нефёдов.
– Лежит и ревёт всё время. Проснётся и ревёт, я ж не могу её круглосуточно колоть!
Глаша вдруг остановила летящего вперёд следователя.
– А дайте я первая зайду. Там ведь женщины лежат… мало ли что.
– Ну, иди, иди! – помахал на неё рукой Стас.
Глафира осторожно раскрыла дверь палаты.
– Здравствуйте. – тихо проговорила она. – Анастасия Филипповна, приехали ваши родные. Всё в порядке. – улыбнулась она. – Зову?
Женщина, которая сегодня стояла перед ней с отсутствующим видом, сразу просветлела лицом, и в глазах появились слёзы.
– Ну конечно!
Роман с Аней быстро вошли в палату, как только Глафира их позвала. Мужчина кинулся к Анастасии, схватил её руку и прижал к губам.
– Насик, что случилось? Как ты? Мне рассказали, я просто места себе не нахожу.
– Рома, где ты был? – женщина плакала и гладила его голову. – Я проснулась, тебя нет, Ани нет и этот на кухне. Я думала, я с ума сошла. – женщина прикрыла глаза, потом снова посмотрела на мужа. – А Аня где?
– Мам, я здесь. – улыбнулась девушка и подошла к кровати.
Она попыталась взять мать за руку, но та только вскинула на неё глаза, отняла кисть и перевела встревоженный взгляд на мужа.
– Где Аня?
– Мама, ты чего? Я здесь! – Аня растерянно посмотрела на отца.
– Рома, кто это? Где наша дочь? – Анастасия вскочила с кровати.
– Настя, ты в себе ли? Вот Аня. – проговорил её муж.
Глаша и Визгликов несколько минут наблюдали разыгравшуюся сцену, после чего переглянулись, и Стас сказал:
– Так! Вы с Глафирой Константиновной за дверь. – он указал на дверь Роману с дочерью и присел возле кровати Нефёдовой. – А с вами мы побеседуем.
– Постойте! – заламывая руки прокричала Анастасия. – Куда вы уводите моего мужа, где моя Анечка?
– Успокойтесь, – покривился Стас, не переносящий женских истерик, – они никуда не денутся, с ними будет наш сотрудник, а мы с вами поговорим.
– Да о чём говорить? – снова зарыдала Нефёдова.
Визгликов сделал Глаше знак, чтобы она вывела-таки семью Нефёдовых в коридор, и как только закрылась дверь, жёстко осадил плачущую женщину:
– Муж ваш?
– Да! – сквозь слёзы проговорила женщина. – Но кто с ним я не знаю. Это не моя дочь. Где моя девочка?
– Ага, а вчера вы говорили, что они с вами дома были? – нахмурил лоб Визгликов.
– Да, мы легли спать, а потом, потом…, – женщина зашлась в истеричном плаче, и Стас вздохнув нажал кнопку вызова медсестры.
Дверь в палату открылась, на пороге появилась медсестра и подойдя неспешным шагом поближе, грустно посмотрела на Визгликова.
– Доктор разрешил её до утра успокоить, более сильными препаратами. Анализы пришли, всё хорошо по здоровью. Вы ещё будете беседовать?
– Можно подумать это можно назвать беседой. – раздражённо заметил Стас.
– Хорошо. – не меняя выражения лица, медсестра вдруг ловко задрала пациентке рукав, в руках у неё материализовался шприц, и она быстро воткнула иглу в плечо женщина. – Вот и ладушки, – выдохнула она, – а теперь, милая, давай и ты поспишь, и всё отделение. – приговаривала медсестра, помогая Нефёдовой лечь на кровать.
– Ловко. – покивал Стас и вышел.
Глаша, видя недовольное лицо Стаса, подошла к нему.
– Муж её в шоке.
– Неужели. – прошипел следователь. – А я думал, у него просто настроение плохое или он больницы не любит. Пошли! – Визгликов подошёл к Нефёдову. – Ваша супруга утверждала и утверждает, что вы вчера вечером вместе с дочкой были дома.
– Что за чушь? Я вообще плохо понимаю, что происходит. Мы с дочкой ездили на несколько дней порыбачить, ну такой мини-отпуск. Насик в этот раз с нами поехать не захотела, поэтому мы вдвоём.
Визгликов глубоко задумался, потом повернулся к Глаше.
– Ты все данные проверила? Документы смотрела?
– Даже пересняла.
– Я думаю, нам стоит до утра всем расстаться, потому что сейчас сложно говорить о состоянии вашей жены, тем более сегодня утром она пережила стресс. Специалист её посмотрит только завтра на предмет психического здоровья. – Стас вздохнул. – Вы где ночевать будете?
– Мы квартиру снимали. После переезда, пока искали жильё, которое нам подойдёт. Мы ещё не съехали оттуда, так что пока по старому адресу. Я сброшу вам сообщение. – Нефёдов пожал руку Визгликову. – Знать бы, что там произошло.
– Будем разбираться. – сказал Стас.
Вскоре они вышли на улицу, Нефёдов с дочерью медленно побрели в сторону ожидающего их такси, а Визгликов покосился на Глашу.
– Сама доберёшься?
– Да.
Дождь стал усиленно поливать асфальт, Стас поднял воротник и посмотрел на мокнущую коллегу. В этот момент у него зазвонил телефон.
– Это карма! – зло бросил он. – Здравия желаю! Какое там, покой мне только снится. Василий Степанович, ну какая охрана свидетеля. Ну и что, что он важный, я же простой следователь теперь. Слушаюсь. Ещё одно процессуальное лицо? – Визгликов скривился и глянул на Глашу. – Есть такое! Слушаюсь, сейчас будем. – закатив глаза, Стас посмотрел на Глафиру. – Поехали, повезём с тобой какого-то важного свидетеля. Вот Таньчик, она была счастливым талисманом, с ней в отделе было спокойно, а вот ты, как пришла, так посыпалось. Чувствую, теперь веселье не закончится долго.
Глава 2
Глаша еле успевала бежать за Визгликовым, который всё время что-то ворчал, стремительно продвигаясь по улице. Хорошо ещё дождь был недолгим и уже закончился, но вскоре, видимо, предстоял настоящий ливень, потому что по небосводу метался ветер, а на горизонт наплывали грозовые тучи, и это предвещало настоящее светопреставление.
– Ну милая, ну котёнок, ну что ты ругаешься. Что значит ты час стояла у больницы? Прости, прямо с отделения дёрнули. Да не забыл я про тебя! – Визгликов устало вздохнул и закатил глаза. – Я про тебя не забыл, а просто срочно уехал. Да, ты уже можешь отправляться домой или куда ты там собиралась. Нет, сегодня меня ждать бесполезно. – Стас повесил трубку и проговорил. – Забудешь здесь. Конечно, забыл.
– Вы что, про девушку забыли, которая нас подвозила? – спросила Глаша и с опаской посмотрела на почти чёрное небо.
– Польская, вот только ты не лезь! – он махнул рукой, нырнул в подворотню и остановился, чтобы оглядеться, так как не мог понять, правильно ли они пришли.
Потом, сверившись с сообщением и номером дома, обозначенном на табличке, удовлетворённо крякнул и сказал:
– Хорошо хоть пришли уже, а то совершенно нет никакого желания мокнуть. – Стас направился к парадной.
– Скажите, а зачем вам я? – Глаша чуть не врезалась в него сзади, так как Стас резко остановился посреди двора.
Следователь медленно развернулся и перевёл на неё взгляд, он несколько минут созерцал девушку, так словно не узнавал и пытался понять кто она.
– Вот лично мне ты не нужна. – тихо и вкрадчиво произнёс Стас. – Но у меня есть начальство, которое решило, что очередная девица просто необходима нашему отделу. Видимо, для того, чтобы повесить на нас ещё один декрет. – он вздохнул. – Ты, кстати, в отпуск скоро?
– Какой отпуск? – нахмурилась Глафира.
– Декретный! – воскликнул Стас и, разглядев номер нужной им квартиры, дёрнул за ручку двери подъезда.
– Да я вроде не собиралась. – пожала плечами Глаша. – И я не замужем. – догнав его, сказала Польская.
– Зачем мне эта информация? – спросил Визгликов, открывая дверь.
– Это насчёт декрета.
– Польская! – он развернулся к ней и почти зашипел. – Отстань от меня. Шутка это была, ирония, сарказм, юмор. Знакомы такие понятия?
– Да. – Глаша похлопала глазами. – Но вряд ли их можно ставить в ряд синонимов.
Что-то пробормотав, Визгликов быстро скользнул в парадную, не придерживая двери.
– Я же могла там остаться. – укоризненно сказала Глаша.
– Я этого и добивался. – шикнул на неё Стас. – Ну-ка тихо.
Вход в дом мрачнел стенами, давно не видевшими ремонта, воздух был насыщен пылью, а также запахами, которые явно выдавали присутствие кошек.
Визгликов стал осторожно, почти неслышно подниматься по лестнице. Он вытянул шею и посмотрел сквозь спираль перил, уходящую вверх. Жестом подозвав Глашу, Стас шепнул:
– Иди на улицу. Стой там, пока я не позову.
– А что случилось? – затаив дыхание, спросила девушка.
– Просто уйди. – зашипел громче следователь.
– Стас, это ты там в казаки-разбойники играешь? – сверху свесилась голова мужчины.
– Тьфу ты. – выругался Стас. – Всё прикрытие испортил, я, можно сказать, молодое поколение стращаю, а ты… Пошли, Польская!
– Ну зачем вы так? Я же поверила. – обиженно протянула Глаша.
– Понимаешь, Польская, – Стас остановился на лестнице и повернулся к ней вполоборота, – тебе, как следователю, голова дана, чтобы думать, а не просто для красоты.
После этих слов Глафира услышала, что за её спиной открылась входная дверь. Стас вдруг изменился в лице, Глаша лишь почувствовала, как он железной хваткой вцепился ей в руку и девушке показалось, что она буквально по воздуху пролетела несколько метров. Глаша больно ударилась при падении и оказалась под защитой выступа стены. А на том месте, где она стояла, стали слышны какие-то чёткие и быстрые хлопки, и только спустя мгновение Глаша поняла, что это выстрелы.
– Польская, наверх! – скомандовал Визгликов. – Мужики, в квартиру запустите её, вызывайте подмогу! Снаружи два человека, внутри один! Свидетеля от окон уберите! – прокричал он и прыгнул спиной вперёд за тот же выступ. – Какого беса ты здесь сидишь? – тяжело дыша, спросил он у Глаши.
– Я не знаю. – девушка была в состоянии шока, она смотрела расширенными от ужаса глазами на Стаса и мотала головой.
– Дура. – цыкнул следователь на девушку. – Э, алё! Борзота, вы в курсе, кого сейчас кошмарите?
– Да нам фиолетово! – отозвался высокий голос. – Визгликов, а я смотрю, ты форму растерял совсем.
Стас на секунду перестал дышать, потом поднялся во весь рост и вышел из укрытия.
– Погорелов, вы чё обалдели, что ли? Чего за игры такие дебильные? Тем более, в жилом доме.
– Здравия желаю, Станислав Михайлович. Дом под расселение, людей здесь нет. Только рабочие живут, но их мы предупредили. – мужчина стянул маску с лица. – Прости, дорогой товарищ, но у нас сложная ситуация. – Погорелов пожал руку Визгликову.
– Она была бы крайне печальной, если бы у меня табельное с собой было. Ты же знаешь, как я стреляю. – Стас ответил на рукопожатие и повернул голову к Глаше. – Польская, ты там живая?
– Местами. – всё ещё ошарашенная Глаша стояла, прижавшись к холодной стене.
– Вот и барышню мне чуть до неврастении не довели. Дебилы, как есть дебилы. – покачал головой Стас.
– Станислав Михайлович, моё дело маленькое. Мне приказали, я проверку навыков провёл, теперь поехали со мной. Василий Степанович ждёт. А то, что вы оружие с собой не носите, знают почти все.
– Погорелов, у меня заготовлена целая речь по поводу твоего появления. Но все мысли я выскажу непосредственному руководителю, а своё отношение к тебе уже по дороге. Ибо не хочу, чтобы рабочие, которые здесь живут, смогли выучить сакральный язык офицерского мата. Они ведь не офицеры. Поехали, чего встал? – сварливо сказал Визгликов, пробегая мимо человека в чёрном костюме и с балаклавой в руке.
Глаша, не ожидая приглашения, на трясущихся мелкой дрожью ногах, спустилась по лестнице и скользнула за Визгликовым в машину. Она притаилась на заднем сидении микроавтобуса и разглядывала ничего не выражающие лица двух мужчин, чья комплекция заполняла весь ряд передних кресел.
– Стас, не обижайся, – в машину прыгнул ещё один человек. – Ну ты же знаешь, что такие проверки – часть нашей работы.
– Не, не, не. – Визгликов помотал головой. – Вашей. Я уже не в теме.
– Это ты так думаешь. – усмехнулся Погорелов.
– Блин, со мной же эта была… – Визгликов пощёлкал пальцами, силясь вспомнить имя Польской.
– Глафира. – подсказала девушка.
– Точно! – Визгликов покивал головой. – Мы её в подъезде забыли.
– Вы издеваетесь? – укоризненно спросила Глаша.
– Ну, как-то уже фразу подготовил, не сказать было бы обидно. – пожал плечами Стас. – Едем-то куда?
– Стас, ты вроде на память не жаловался? – Погорелов вздохнул. – К Скорякову.
Микроавтобус чётко встал на пятачок парковки, и люди поспешили на выход из машины, а дальше все бросились короткими перебежками к входу в здание, потому что наконец хлынул ливень, который уже второй час не мог решиться спускаться ему на землю или нет.
Окна в кабинете генерал-лейтенанта Скорякова были распахнуты, вокруг витал запах свежести, воды и весны. Мужчины расселись на стулья, а Глаша примостилась у стены за шкафом, там, где опять был единственный свободный стул. Вскоре дверь распахнулась, широким шагом через кабинет прошёл Василий Степанович и присел во главе стола.
– Добрый вечер, товарищи офицеры! Спасибо, что так оперативно собрались. Дело у нас сложное, но очень важное. – Скоряков вздохнул. – Стас, ты помнишь Зарянского?
– Виктора Соломоновича Зарянского, тысяча девятьсот шестьдесят девятого года рождения я не помню. – мрачно сказал Визгликов.
– Вот и отлично! Он пошёл на сотрудничество со следствием, но разговаривать будет только с тобой. Это, так сказать, его личное решение. Причём он просит, чтобы, когда его будут перевозить по городу, ты тоже присутствовал.
– Ну, может ему аниматоров вызвать или пати-басс нанять? Чё сразу Визгликов? – возмутился Стас.
– У него есть важная информация. И давай здесь мне не ёрничай. – скривил лицо Скоряков.
– Пять лет прошло и вдруг на тебе. Его озарило. – Визгликов стукнул себя по лбу. – С его умственным развитием, он через месяц события забывает, а не то что через такое количество времени. – заметил он.
– Не бузи. – вздохнул Василий Степанович. – Короче, у него появилась информация, что его хотят убить. А вот за что, он расскажет только тебе. – Скоряков развёл руками. – Почему он такой любовью воспылал именно к тебе, я не знаю. Но есть оперативная информация, что у того, кто шёл к Зарянскому, имеется отличительная черта, а именно косой шрам через весь подбородок и татуировка на тыльной стороне ладони в виде треугольника.
– Это же наш труп. – тихо сказала Глаша.
– Кто это? – удивлённо воззрился на неё Скоряков, до сих пор не замечавший девушку.
Стас развернулся и печально посмотрел в стороны Глаши.
– Это Польская, вы сами просили её привезти. – отмахнулся Визгликов.
– Зачем? – уставился на него Скоряков.
– Ну я откуда знаю?! – Стас всплеснул руками. – Ваши странные приказы я не обсуждаю. Вы, вообще, каким-то бредом занимаетесь последние несколько часов. – Визгликов постучал пальцами по столу.
– Визгликов, толком объясни. – терпеливо попросил Василий Степанович.
– Вы настоятельно рекомендовали ещё одно процессуальное лицо привезти. – устало посмотрел Стас на руководство.
– Зачем? У меня их здесь море. – удивлённо протянул Скоряков.
– Вы сказали, что нужно лицо. Я привёз! – с нажимом сказал Визгликов. – Ну там ещё связь глюканула, может, я что не так расслышал. Куда её теперь девать?
За окном ярким росчерком сверкнуа молния, и сразу за этим раздался оглушительный треск грома.
– А вам совсем неинтересно, что вчерашний труп на Малом имеет такие же отличительные признаки, как нам только что сказали? – спросила Глаша.
– А ты откуда знаешь? Он в перчатках был. – обернулся на неё Стас.
Глаша пожала плечами.
– А я заехала к судмедэкспертам. Почитала предварительное заключение. Обратила внимание на эти детали.
Скоряков даже просветлел лицом после этих слов.
– Вот как надо работать. Учитесь! – хлопнул по столу генерал-лейтенант. – Визгликов и, – он посмотрел на Глашу, – как вас?
– Польская Глафира Константиновна. – Глаша встала и представилась.
– Не может быть. – тихо пробормотал Скоряков. – Исаич меня пристукнет. – вздохнул он. – Короче, Визгликов и Польская, поступаете ко мне в распоряжение, дело о трупе на Малом под особый контроль, ничем больше вы не занимаетесь. Деятельность свою кипучую переносите в кабинет, расположенный в другом конце коридора. Погорелов и Латунин ваш оперативный ресурс. Латунин только утром приедет. Завтра перевозим свидетеля. Готовность в семь утра. Всем быть возле моего кабинета. Более не задерживаю.
– Офигеть не встать. – ляпнул Визгликов.
– Что? – Скоряков перевёл на него тяжёлый взгляд.
– Так точно! Быть в семь утра! – проговорил Стас.
– Другое дело. А сейчас больше никого не задерживаю. – Скоряков углубился в бумаги, а Глаша и Погорелов вышли за дверь. – А, ну и проверьте версию Глафиры Константиновны. А может и правда такое совпадение. Хотя вряд ли.
В кабинете, кроме самого хозяина, остался ещё и Визгликов, который сидел и что-то чертил на бумажке.
– Ты здесь на ночь, что ли, останешься? – невозмутимо спросил Скоряков, захлопнув папку и потягиваясь. – Лично я домой. – проговорил он, надевая пиджак.
– А мне вот интересно, – Визгликов подпёр голову рукой, – а когда это мы нарушили договор, говорящий о том, что я больше не истончаю вашу нервную сеть, а вы меня не трогаете.
– Сегодня. Ты разве не заметил? – Скоряков взял портфель. – Ты, Стас, спец от бога, характер у тебя поганый правда. Как тебя бабы, простите, дамы терпят.
– Об этой пагубной стороне моей личности они узнают лишь тогда, когда наши отношения начинают покрываться мхом быта, а обычно до этого не доходит. Поэтому для них я – весёлый балагур! А слово поганый своим происхождением обязано, первично, латинскому паганус, что значит языческий, а вторично…
Во время занудного монолога Скоряков успел собраться и прошествовать на выход.
– Я тебя уже не слышу! – донеслись из-за двери слова Скорякова. – Кабинет не забудь закрыть.
Глафира присела на подоконник в коридоре, она смотрела, как дождь чертит на стекле зигзаги, и грустила, что не взяла с собой зонтик, хотя умная мама настаивала на этом. Теперь же предстояло прыгать по лужам и накрывать голову пакетом, что выглядело бы очень смешно, а оказываться в таких ситуациях девушка не любила, но тем не менее часто попадала в них.
Глаша вдруг увидела, что Скоряков покинул свой кабинет, а через несколько минут вялой походкой оттуда вышел и Стас. Девушка подскочила к нему и тихо проговорила:
– Я ничего не поняла.
Стас взглянул на неё, вздохнул и пожал плечами.
– Неудивительно. Я всегда был против использования женщин в полиции и следственных органах.
–А я что, лошадь тягловая, чтобы говорить об использовании? – вспыхнула Глаша.
– Не, – цокнул Визгликов, окинув её взглядом, – с такой комплекцией точно нет.
– Хватит издеваться. Мне в семь утра здесь быть? – настойчиво спросила она.
– Ага. – кивнул Визгликов и поспешил вниз на выход.
Глаша выскочила за ним и оказалась под крышей крыльца, а вокруг водопадами стекал дождь. Возле них припарковалась машина, за рулём которой Глафира узнала барышню, подвозившую их до больницы. Визгликов махнул рукой и скрылся в спасительном салоне. Авто сверкнуло огнями и тронулась с места, оставляя Глашу один на один со стихией, разыгравшейся в ночи. Но вдруг вспыхнули стоп-сигналы, автомобиль резко сдал назад, и задняя дверь гостеприимно распахнулась.
– Польская, садись уже, ты мне и так весь вечер испортила. Теперь я ещё ждать тебя должен?!
Глафира скользнула в подъезд, тихонько открыла дверь квартиры, быстро сменила успевшую промокнуть одежду на домашний костюм и вошла в гостиную, где за дружеским застольем, окутанные лёгкими винными парами, сидели мама, папа, брат и Лев Исаевич с супругой.
– Наша красотка пришла. – расцвела улыбкой Людмила Вячеславовна. – Как рабочий день?
– Чудесно. – устало улыбнулась Глаша. – Завтра в семь утра надо быть на службе.
– Как? В субботу? – мать даже отвлеклась от накладывания салатов в тарелку дочери.
– Не бережёт тебя начальство. – сказал Лев Исаевич.
Глаша пожала плечами, удобно устроилась на стуле, кинула взгляд за окно, где по-весеннему ярко бесновалась непогода и почувствовала себя абсолютно счастливой в этом уютном домашнем кругу.
– А ситуация в том, что я вхожу в состав следственной группы по важному делу. – Глаша только сейчас почувствовала, насколько сильно она проголодалась, но заметила тревожные переглядывания родственников и друзей родителей. – А! – проговорила она с набитым ртом, – я поняла, почему товарищ генерал сказал, что Исаич его убьёт. – Глаша улыбнулась. – Дорогие мои родственники! Если вы думали, что засунули меня на неделю в следствие, и я оттуда сбегу, то вы крупно просчитались. Я давно раскусила ваш план и просто воспользовалась ситуацией, чтобы без скандалов пойти работать туда, куда я считаю нужным. И за это вам всем огромное спасибо. Я так вас люблю. – Глаша почувствовала тяжёлую и приятную сытость и подмигнула в ответ на недоумение присутствующих, а затем встала из-за стола. – Я спать. С ног валюсь.
Когда девушка вышла, в пространстве повисло неловкое молчание, и слышен был только одинокий возглас Людмилы Вячеславовны:
– Лев! Костя! Как так?
– Ну просто наша дочь довольно умная. И, значит, она на своём месте. – проговорил Глашин отец, старательно гася улыбку.
– Я этого так не оставлю. – назидательно сказала мать, и разговор вернулся в прежнее неспешное русло.
Глаша стояла в темноте комнаты, ей казалось, что в этот день она перешагнула порог беззаботной юности. И хотя двадцать семь лет для многих ознаменовывается появлением детей, семей, ипотек, личных автомобилей и остальных признаков социальных радостей жизни, с Глафирой только сегодня попрощалась беззаботная жизнь, и ей показалось, что она нашла своё место.
Утро выдалось солнечное, умытая природа ликовала и усиленно продвигалась навстречу восходу, отчего деревья во дворах стали ещё зеленее, а трава почти полностью закрыла проплешины земли. Глаша уже бежала в сторону управления, как вдруг рядом с ней остановилась старинная спортивная машина.
– У тебя утренняя гимнастика или тебя подвезти? – спросил сидевший за рулём Визгликов.
– Подвезти. – не раздумывая кивнула Глафира и быстро прыгнула на переднее сиденье. – Что забрали машину из ремонта?
– Нет, я не робот и в те несколько часов, которые мне удалось поспать, я не мотался по мастерским. Взял у друга. – Стас покосился на неё. – Чё ты такая, прям светишься, а? Аж противно. – скривился он.
Читать бесплатно другие книги:
