Часовой ключ Щерба Наталья

– У тебя очень сильная связь, – неуверенно сказал Ник. – В общем-то, я могу перетащить тебя ко мне… если тебе действительно угрожает опасность. Я дам тебе часовой пароль. Только отцу это совсем не понравится.

– Давай быстрей, – поторопила Василиса. – Ко мне идут, и я не знаю, получится ли у меня опять выйти на связь.

– Запоминай, – решился Ник и продекламировал:

Василиса несколько раз повторила про себя. Стишок был легким и быстро запомнился.

– А потом мысленно считаешь от тридцати трех до нуля, понятно?

Василиса кивнула: понятно. Хотя и странно.

– Только, чтобы переместиться, надо быть на открытой местности, а еще лучше – на возвышении…

– Слушай, а как это вообще – перемещаться, а?

– Да просто, – удивился Ник. – Ты какой транспорт обычно используешь?

– Я?!

– Ну не я же, – резонно заметил Ник. – Твои часики кто изготовил? Если они протягивают такие серьезные коридоры между Эфларой и Осталой, тут явно работал сильный мастер.

– Не знаю я, – расстроилась Василиса. Разговаривая с Ником, она одновременно пыталась слушать, что происходит в коридоре, но посторонних звуков больше не было.

– Как это, используешь такие сильные вещи и ничего не знаешь? – Удивление Ника сменилось подозрительностью. – Так кто же ты такая?

За дверью опять зашуршали. Василиса замерла и прислушалась.

– И как зовут твоего отца? – напомнил о себе Ник. – Это он дал тебе такой сильный механизм?

Ручка двери начала медленно поворачиваться; Василиса схватилась за края обруча, пытаясь скрыть его; «экран» зашипел, озадаченное лицо Ника мигом исчезло. Не прошло и двух секунд, как в руке у девочки вновь оказались теплые песочные часики, и она мигом спрятала их в карман.

Оказывается, уединение Василисы нарушила госпожа Азалия.

– Иди за мной, – приказала она, и девочке не осталось ничего другого, как последовать за ней. – Будь на виду, – заявила няня, когда они очутились во дворе. – Садись на лавку, под яблонями. И ни на шаг в сторону!

– Можно мне хотя бы книгу, пожалуйста, – попросила Василиса, и няня, как ни странно, кивнула в знак согласия.

Как только няня удалилась, Василиса уныло оглядела «место заключения». Яблони давно расцвели – тонкие ветки с белыми цветами красиво наклонялись над лавочкой, как будто стремились заключить в объятья и спрятать сей укромный уголок от чужих глаз.

Вернулась няня, вручив Василисе потрепанную книгу – «Занимательную физику». Кисло поблагодарив, Василиса раскрыла наугад страницу и начала читать первое, что попалось, – как ни странно, это была биография Исаака Ньютона.

«Эх, – рассеянно подумала она, – вот упало бы мне на голову яблоко, может, я сразу бы поняла, что происходит. А надо мной одни цветки…»

Василиса видела, как на полянке Норт с братьями играют в футбол. Эрик выглядел обычно: что-то весело кричал Норту, когда пасовал ему, покрикивал на толстяка Ноеля, красного и громко пыхтевшего. Как будто Эрик и не дрался только что с братом, не кричал: «Я вас всех ненавижу!»

У Дейлы тоже было серьезное занятие: она ловила бабочек и отрывала им крылышки. Иногда она искоса поглядывала на Василису, но подходить, к счастью, не решалась. Господин Эрн сидел на крыльце, курил с задумчивым видом и в этот раз по-настоящему читал газету.

Василиса пыталась изобразить, что поглощена чтением физики. Но мысли то и дело возвращались к мальчику Нику, часикам и загадочному стиху-паролю, который девочка иногда повторяла, на всякий случай.

Норту надоело играть в футбол. Бросив мяч далеко в кусты, он переключился на более интересное, на его взгляд, занятие: начал кидаться в Василису комьями влажной грязи, взятой с клумбы. Дейла, Эрик и Ноель присоединились к нему, и вскоре вокруг лавочки засвистели опасные земляные шарики. Когда особенно большой комок грязи попал прямо в учебник, которым Василиса прикрывала лицо, она не сдержалась. Отлепив комок от обложки, Василиса послала ответный удар и попала Дейле в глаз, хотя, в общем-то, целилась в Норта, но последний успел пригнуться.

Вот тогда вмешалась госпожа Азалия и увела двойняшек, а вместе с ними и Эрика с Ноелем куда-то в дом.

Василиса подозревала, что на обед, и это окончательно подтвердилось, когда через минут сорок вышли Норт, довольно поглаживающий себя по животу, и Ноель, громко отрыгивающий.

Когда небесную синь наконец-то приглушили вечерние краски и ленивое майское солнце подошло к самому краю горизонта, Василисе до чертиков наскучило сидеть на лавке. Эх, если бы не господин Эрн, которому почему-то не надоедало крыльцо, газета и сигары.

И вот когда почти стемнело, Василиса услыхала радостный писк Дейлы:

– Отец приехал!

Девочка тут же встрепенулась. Меньше всего на свете она хотела бы попасться на глаза Нортону-старшему. Пока все радостно кинулись к воротам, чтобы встретить отца, и даже господин Эрн покинул свой пост, Василиса незаметно проскользнула в дом. Она намеревалась добраться до комнаты и сделать вид, что уже спит.

По пути она не удержалась и заглянула на кухню. И вот чудо! На столе возвышалась огромная ваза свежеиспеченного глазированного печенья. А рядом никого не было.

Соблазн был слишком велик!

Быстро оглянувшись, Василиса набрала полные руки печенья и пулей понеслась к лестнице, ведущей на второй этаж.

Но пробраться незамеченной ей не удалось. Окрик Нортона-старшего застиг ее на середине лестницы:

– Василиса!!!

От неожиданности девочка споткнулась и выронила все печенье. Оно весело поскакало по ступенькам, прямо к ногам озадаченного отца.

Воцарилось гнетущее молчание.

Василиса так и стояла на лестнице, а снизу на нее взирала вся семья. Нортон-старший нахмурился, лицо няни стало розовым, и лишь Норт с остальными детьми радостно ухмылялись, предвкушая интересное зрелище.

– О боже! Она стащила печенье! – наконец нарушила тишину госпожа Азалия.

Василиса промолчала, чувствуя, что лицо предательски меняется, приобретая помидорный оттенок.

– Что еще можно ожидать от фейры?.. – раздался вкрадчивый низкий голос. – Малодушные, слабовольные создания.

Василиса подняла голову и чуть не свалилась с лестницы, встретившись глазами с Еленой.

Женщина была одета в зеленое бархатное платье, длинное и пышное, и такого же цвета изящную широкополую шляпу с белым пером. Рядом с ней стоял улыбающийся Марк. На нем были простые джинсы и вязаный голубой свитер, и потому его одежда как-то резко контрастировала с чопорным нарядом Елены.

– Вороватые и бесхарактерные существа эти фейры, – подхватил реплику Елены Марк и осклабился.

– Я думаю, – медленно произнес Нортон-старший, – что не стоит портить такой важный вечер из-за глупого поступка… Всем в гостиную! – обратился он к детям.

Те, немного разочарованные, повиновались. Василиса осталась стоять на лестнице.

– Все в гостиную! – повторил отец, глядя на Василису.

На секунду глаза их встретились, и девочке захотелось стать очень и очень маленькой, чтобы спрятаться от холодного отцовского взгляда куда-нибудь подальше.

– Азалия, – обратился к няне Нортон-старший, – все готово?

– Да, господин, – подобострастно прошелестел нянин голос. – Все убрано соответственно случаю, камин давно растоплен, сундучок на столе…

– Прекрасно, Азалия, вы можете идти, – кивнул Огнев. – Елена, пройдите с Марком в гостиную, я буду через миг…

Елена легко кивнула и, больше не обращая на Василису внимания, пошла по коридору. Марк послушно последовал за ней.

Василиса осталась с отцом наедине.

– Что ты наделала? – тихо произнес отец и шагнул к лестнице. – Ты хоть понимаешь, что ты натворила?!

– Я сейчас все уберу. – Василиса быстро спустилась вниз и собралась уже подбирать раскиданное по всему полу печенье, как вдруг отец грубо схватил ее за руку.

– Я не об этом дурацком печенье, – прошипел он ей в ухо. – Я знаю, что кто-то лазит там, где не следует!

– Я не понимаю, о чем вы говорите… – Василиса старалась высвободиться, но отец сам резко отпустил ее, и девочка еле смогла удержаться на ногах.

– Не понимаешь… – Нортон-старший продолжал сверлить Василису взглядом. – Ты вчера вечером была в библиотеке?

– Нет, не была… – Девочка низко опустила голову.

– Дейла мне сказала, что хотела спросить тебя о чем-то, но не смогла найти.

– Я была в саду. – Василиса старалась выглядеть честно. – Мне не хотелось разговаривать ни с кем… тем более с Дейлой.

Отец хмыкнул.

– Не жалуют тебя сестра с братьями, да? – Он насмешливо скривился. – Норт говорил, что и в школе у тебя нет друзей… Ты плохо уживаешься с людьми, что неудивительно.

– Может, это из-за того, что родной отец подает им плохой пример? – выпалила Василиса.

Она в страхе закусила губу.

Взгляд отца потемнел.

– Ты слишком любопытная… задаешь глупые вопросы. – Он снова скривился. – Я последний раз спрашиваю, как ты пробралась в тайный ход? А особенно – как смогла выбраться обратно?

– Я ничего не знаю… – При упоминании о тайном ходе сердце Василисы учащенно забилось. – Я гуляла в саду, честное слово…

– Ты не могла быть снаружи! – взорвался вдруг Нортон-старший. – На двери охранный эфер, и ни один… – Он осекся.

У Василисы округлились глаза:

– Что на двери?

– Ничего. – Отец хмуро взглянул на нее. Внезапно лицо его посветлело: – Узнаешь?

И отец сунул ей в руки… маленькую заколку-гребень с синим цветком.

У Василисы все поплыло перед глазами: она поняла, что забыла заколку перед зеркальной дверью.

– Ну! – Глаза отца торжествующе блеснули. – Что теперь?

Василиса решила тянуть до последнего.

– Спасибо, – сказала она убитым голосом, – и где же она была?

Некоторое время отец с дочерью молча смотрели друг на друга. Внезапно Нортон-старший резко шагнул к Василисе и, больно захватив прядь ее волос, заколол их гребнем.

– Хорошо. – Он задумчиво оглядел дочь. – Сейчас и так все прояснится… Что с тобой?

Василиса изо всех сил старалась задержать катившиеся из глаз градины.

– Неужели это слезы? – холодно спросил Нортон-старший и вдруг присел перед ней на колени. Глаза его насмешливо сузились.

Неожиданно отец ласковым жестом взял ее руки в свои. Его ладони были холодные как лед, и Василису озноб пробрал по спине. Ей стало по-настоящему страшно.

– Так жалко себя, да? – Голос отца прозвучал вкрадчиво, даже издевательски. – Вокруг незнакомые люди, говорят странные вещи… И конечно, надо во всем разобраться, проследить, подслушать, подсмотреть.

При этих словах губы у Василисы предательски задрожали.

– Ужасный отец, – продолжил Нортон-старший, – а еще эта Елена… она кажется тебе сумасшедшей? А ведь ты ей не нравишься. Очень не нравишься… Может, она даже хочет убить тебя. Почему ты вздрагиваешь? Тебя это страшит?

– Да, страшит… – тихо произнесла Василиса. – Мне всего двенадцать, и меня это страшит…

– Тебе уже тринадцать, – равнодушно поправил отец. – Что поделать, настали смутные времена, многие из нас не доживают и до этого возраста… – Отец хмыкнул. – Кто знает, может, твои неприятности только начинаются. Так что бояться пока рано… Рано.

Василиса громко всхлипнула. По сути, она ведь действительно была тринадцатилетней девчонкой, и слова отца сильно встревожили ее.

– Отпустите меня, – неожиданно попросила она. – Я не хочу находиться здесь. Я убегу.

Нортон-старший прищурился.

– И куда, позволь спросить?

Василиса неопределенно пожала плечами, думая, что Лешка поможет ей первое время устроиться, переночевать где-нибудь, а потом… Лишь бы выбраться отсюда.

– Я не могу тебя отпустить, – скучающим голосом произнес Нортон-старший. – Видишь ли, как только ты выйдешь за ворота, тебя сразу же убьют.

– Почему? – изумилась Василиса. – Я никому ничего плохого…

– Разве для того, чтобы кто-то желал твоей смерти, обязательно сделать что-то плохое? Знала бы ты, – задумчиво добавил он, – как ты нам всем мешаешь…

– И моя мама тоже мешала? – внезапно обозлилась Василиса. – Что с ней случилось? Она тоже умерла?

Отец замер. Василисе вдруг показалось, что он впервые заглянул ей прямо в глаза.

Воцарилось молчание. Стало так тихо, что Василиса слышала, как бешено стучит ее сердце.

– Твоя мать… О да, она еще больше мечтала бы избавиться от тебя, чем я. – Отец улыбнулся как ни в чем не бывало. Но в черных зрачках его глаз заблестели злые огоньки. – К счастью, – добавил он, – она умерла вскоре после твоего рождения. Сразу после того, как сбежала. Но успела подкинуть твою маленькую душу под дверь.

– Иногда мне кажется, – вдруг произнесла Василиса, – что она… Мама не умерла.

Возникла пауза.

– В этом случае для тебя было бы лучше обратное.

Василиса дернула головой, но сдержалась. Да, такого ответа она не ожидала.

– Сегодня ты пройдешь испытание на часовую степень, – продолжал Нортон-старший. – И я бы хотел, чтобы ты оказалась просто фейрой, не способной к часодейству… Но если у тебя проскользнет хотя бы вторая степень… Значит, такова твоя судьба.

И отец вновь усмехнулся. После чего встал во весь рост и заложил руки за спину.

Василиса внезапно успокоилась.

– Странно, – она поглядела отцу прямо в глаза, – что Марта Михайловна попала в больницу тогда, когда ты захотел обо мне вспомнить.

Она и не заметила, как перешла в разговоре с отцом на «ты».

– Ничего странного, – заверил Нортон-старший. Его взгляд устремился вдаль, куда-то мимо Василисы. – Простой расчет. Тому, кто знает секреты времени, легко управлять чужой судьбой.

– И своей? – вырвалось у Василисы. Она даже удивилась, что так сказала.

Светло-серые глаза с широкими темными зрачками опять сфокусировались на ее лице.

– И твоей.

Василиса неожиданно громко икнула.

– Вспоминают, – произнес Нортон-старший без тени улыбки на лице. – Попрошу в гостиную. И быстро, пока я действительно не разозлился.

Василиса мотнула головой и прошмыгнула в коридор, прилегающий к гостиной. Отец бесшумно последовал за ней.