Путь одного Олега Торбосов Олег

Глава 12.

Прожать агента

– Станция «Невский проспект», – красивым баритоном объявил диктор.

Мы вышли из вагона и попрощались. Лёша побежал на пары, а я поднялся из метро к Гостиному двору.

Плотным потоком по главному проспекту города по своим утренним делам текли люди. В одинаковых кепках вокруг гида, поднявшего на вытянутой руке красный зонтик, толпилась группа китайских туристов. Парень, а может и взрослый уже мужик, в костюме ростовой куклы толстого плюшевого медведя в матроске зазывал на блины в какую-то кафешку.

Я вдохнул полной грудью холодный осенний воздух Невского и двинулся на поиски места с хорошим вай-фаем. Заприметив знакомую вывеску ресторанчика «Иль Патио», я удобно расположился за большим столом у окна, заказал сок, салат и открыл ноутбук.

Передо мной стояли две важные задачи: найти работу и снять квартиру. Лёша дал мне телефон своей знакомой риелторши Оксаны, которая помогла снять ему квартиру в Купчино и, по его словам, точно имела в рукаве несколько козырных вариантов в центре. Я позвонил ей пару раз, но трубку она пока не взяла.

В моей идеальной картине было работать и снимать квартиру в одном районе, чтобы дорога не занимала много времени, а самое крутое, чтобы можно было добираться от дома до работы пешком. Я не особо разбирался в районах Санкт-Петербурга, но интуитивно мне нравился Невский проспект. Было в этом названии что-то благородное, статусное и исторически красивое.

Перезвонила Оксана. Я спросил, сколько стоит снимать квартиру в центре, лучше на Невском. Она ответила, что отдельная квартира будет стоить от 30 000 рублей, а комнату можно найти за 10 000–15 000.

– Оплата за первый и последний месяц, плюс 100 % комиссия агенту, – бодро добавила она в конце.

Ох, блин. Квартира при такой математике отпала сразу, поскольку после покупки билета на самолёт у меня на карте оставалось 45 000 рублей. За аренду отдельного жилья при таких ценах нужно будет сразу отвалить два моих бюджета. Это в два раза выше моего бюджета.

– Давайте лучше комнату. Есть варианты на Невском? – не показав смущения, спросил я. Сдавать позиции и жить рядом с Лёшей в Купчино не хотелось, а про другие районы я тогда вообще ничего не знал.

– Есть небольшая комната в доме на Невском, 108 в коммунальной квартире всего на три семьи. Можно посмотреть сегодня после 18:00. Стоит 13 000 рублей в месяц.

– Это отлично, вечером готов посмотреть, – радостно согласился я. – И ещё сориентируйте, пожалуйста, мне вот Алексей сказал, что с вами можно обсудить агентскую комиссию, они через вас уже снимали и дали хорошие рекомендации.

– Максимум, что могу, это опуститься до 50 %, но это крайний вариант, – без восторга в голосе сухо ответила Оксана.

Это был как раз мой случай. Потому что при цене аренды 13 000 рублей и 100 % комиссии агента я должен был вывалить на стол сразу 39 000. Это были практически все мои деньги.

– Отлично, мне это подходит. Тогда до вечера.

Радостный от того, что Оксана так легко «опустилась» по цене, я закончил беседу на высокой ноте. Мне всегда было интересно, почему люди так легко отдают свои деньги и с ходу соглашаются на скидки, даже не стараясь понять природу просьбы о снижении цены.

Назначив просмотр квартиры, я переключился на вторую задачу. Поскольку до этого искать работу мне не приходилось, как это делать правильно, я не до конца понимал. Мне нужны быстрые деньги, не через месяц, а оптимально уже в конце недели. При этом стоять и раздавать листовки, учитывая мой опыт управления командой в 50 человек в «Айвенго», было бы нечестно по отношению к себе. Идеальным сочетанием всех факторов для меня представлялась работа официанта или администратора в ресторане.

Я открыл Яндекс и вбил в строке поиска «Лучшие рестораны Санкт-Петербурга».

Глава 13.

Первое собеседование

На первом месте в рейтинге лучших заведений Питера по версии «Афиши» значился ресторан «Рибай» от ресторанного холдинга Ginza Project. Я нашёл телефон и позвонил туда. Меня переключили на директора по персоналу, и после серии коротких вопросов она пригласила меня на собеседование на 15:00.

Это было совсем рядом с «Иль Патио», в котором в это утро располагался мой временный офис. В остававшееся до собеседования время я быстро составил резюме на «Хэдхантере» и откликнулся на позицию администратора в ресторан «Две палочки», который располагался на углу Невского и Владимирского проспектов.

Все свои действия я сверял с картой, где условным ориентиром был адрес «Невский, 108», в котором вечером у меня назначен показ комнаты. Я мысленно уже был согласен её снять не глядя, только чтобы не зависеть от графика учёбы Лёши и не возвращаться в этот вечер в Купчино.

Оплатив счёт за завтрак, я пошёл на своё первое серьёзное собеседование. До этого в Озёрске работа находила меня сама, и диалог с владельцем строился больше вокруг моих вопросов, чт нужно будет делать и сколько будут платить. В Питере же приходилось прежде всего презентовать и продавать себя.

«Рибай» располагался на первом этаже нового современного здания сразу за Казанским собором. Тут был целый куст проектов холдинга Ginza Project. На шестом этаже работал пафосный ресторан Terrassa с отличным видом на собор, напротив входа стояла круглогодичная застеклённая веранда «Мамалыги».

Хостес проводила меня за столик в углу главного зала. У меня было время оглядеться. Я сидел в просторном помещении со вторым ярусом, бльшую часть которого занимали массивные деревянные столы, покрытые красной глазированной плиткой, и солидные кожаные диваны в английском стиле. По периметру на карнизах висели большие гипсовые коровьи головы, в удалении от входа во всю высоту зала возвышался большой винный шкаф.

Через пять минут ко мне подсела менеджер по персоналу, и началось собеседование.

– Официантом работали раньше?

– Был управляющим в большом заведении, – ответил я и для солидности добавил: – Обучал официантов.

– Какие степени прожарки мяса вы знаете? – спросила она и внимательно посмотрела на меня.

Этот вопрос сразу застал меня врасплох, поскольку в нашем озёрском ресторане хоть и были курица, свинина и говядина, но ни про какие степени прожарки я раньше не слышал. В голове крутилось только одно слово, которое хоть как-то ассоциировалось у меня с прожаркой. Неуверенно я произнёс:

– Вэлл дан[4].

– Ещё какие-то знаете?

– Нет, – ответил я и был готов провалиться на месте.

– Хорошо, какие сорта красного винограда вы знаете? – продолжала с улыбкой заваливать меня девушка.

Из своего небольшого опыта употребления вин в диапазоне 200 рублей за бутылку в будни и 500–700 по праздникам и дням рождения я смог вспомнить два:

– Каберне и мерло.

– Ещё какие-то знаете?

– Нет, – честно ответил я, понимая, что, скорее всего, собеседование провалил.

Она спросила, давно ли я в Питере. Я честно ответил ей, что идёт второй день. Она уточнила, где я работал. Но слово «Айвенго», вызывавшее трепет во всей Челябинской области, не произвело на неё ровным счётом никакого впечатления. Над столом возникла пауза. Девушка что-то писала в блокноте, а я просто молчал и смотрел на неё преданными глазами, ожидая вердикта.

Она подняла глаза и сказала, что завтра в десять утра я могу прийти на стажировку. Я был готов расцеловать её. Не знаю, почему она всё же пригласила меня на работу при таких слабых ответах. Взможно, сработала моя искренность, а может, просто некому было работать. Но в любом случае это была отличная новость.

Из ресторана я вышел в приподнятом настроении и отправился пешком на Невский, 108, где совсем скоро должен будет состояться назначенный на вечер показ моей новой квартиры. Вернее, комнаты, но зато на Невском.

Глава 14.

Коммунальный ад

На часах было 18:15. Мы стояли с Оксаной во дворе дома 108 на главном проспекте Петербурга. Двор был широкий и по местным меркам просторный, потому что там находился вход в кинотеатр «Нева». Хозяйка задерживалась.

Пока мы ждали, Оксана сказала, что в соседнем доме есть ещё одна комната, которую можно будет посмотреть, но там есть нюанс.

Хозяйка квартиры, 70-летняя бабушка, живёт в одной из трёх комнат, а две остальные сдаёт. Риелтор сразу предупредила, что владелица строгая, гостей не разрешает и там есть небольшой специфический запах. Такая презентация, конечно, отбивала всякое желание эту квартиру смотреть, но сразу отклонять её я не стал, оставив в качестве резервного варианта.

В арке показалась невысокая полная женщина, которая для своей комплекции двигалась достаточно проворно. По тому, что Оксана засуетилась, я понял, что это хозяйка квартиры. Её звали Ольга.

Мы пешком поднялись на третий этаж. Можно было бы и проехать на лифте, который в советские годы строители филигранно вписали между перилами широкого лестничного проёма, но лифтовая кабина была настолько узкой, что, учитывая комплекцию и габариты Ольги, войди мы в лифт, наши отношения на этом этапе рисковали бы стать слишком близкими.

Ольга достала связку ключей и, на секунду зависнув, как бы вспоминая, какой из них подходит, вставила один из них в замочную скважину. Не угадала. Попробовала другой и со второй попытки всё же открыла высокую входную дверь с изящной изогнутой ручкой, оставшейся, видимо, ещё с царских времён.

Комната располагалась прямо напротив входа в квартиру и была три метра в ширину и четыре метра в длину с классическим для таких домов высоким потолком, украшенным лепниной. Весь левый угол занимала дореволюционная ажурная печь из белых глянцевых изразцов.

– Её можно затопить? – спросил я, указав на печь, сразу представляя, как зимними вечерами здесь потрескивает живой огонь и его ласковое тепло заполняет всю комнату.

– Ни в коем случае, – сразу оборвала мои мечтания Ольга. – Сверху печь уже разобрали, и дымоход утратил целостность.

Помимо печи в комнате стоял лакированный платяной шкаф, маленький двухместный диван и старая, местами продавленная кровать на тонких ножках с выцветшими от солнца деревянными спинками. Все эти предметы вплотную друг к другу выстроились вдоль правой стены. В дальнем углу у окна одиноко стоял маленький белый столик размером в два ноутбука. К нему был приставлен коричневый, покосившийся на хлипких ножках стул.

Бесполезная печь и эти пять предметов мебели занимали почти всё место на полу комнаты, и свободных участков для жизни, зарядки и веселых танцев с друзьями практически не оставалось.

Занавесок на окнах не было, так что хоть на какой-то уют рассчитывать не приходилось. На полу лежала покрашенная горчичной краской неровная потёртая деревянная паркетная доска.

– Пойдёмте, покажу вам остальную часть квартиры, – предложила Ольга, которая оказалась вполне приятной женщиной-рантье, скупавшей в ипотеку комнаты в коммуналках. Этим и объяснялась тугая связка ключей, мелодично звеневшая у неё в руках. В самые «жирные» времена, как она с гордостью призналась, у неё было одномоментно 12 комнат.

Мы шли по длинному коридору, потолок которого был настолько высоким, что в полумраке его едва можно было разглядеть. Стены местами были покрашены масляной краской, а кое-где оклеены тёмно-зелёными обоями.

– Слева комната Антона, он врач, – указала она на деревянную дверь, следующую сразу за моей. Мы сделали ещё несколько шагов и поравнялись с другой дверью. – Здесь живёт Инна, она работает бухгалтером, очень порядочная и аккуратная.

Как я понимаю, эти характеристики соседей и их профессии, на которых Ольга чуть ли не с гордостью делала акцент, для меня должны были иметь особое значение, поскольку адекватность людей в коммунальной квартире, как я позже узнал, это один из основных показателей.

Следом мы посмотрели ванную, туалет и кухню. Не буду описывать все детали, но мой внутренний эстет плакал и на коленях умолял уйти отсюда. А куда уйти? К Лёше в Купчино, а может, пойти жить под присмотром 70-летней бабушки в окружении кружевных салфеток и спорного запаха? Есть, конечно, ещё способ где-то быстро найти денег и смотреть варианты подороже, но идей в голове не рисовалось.

Я сказал, что должен взвесить все за и против, и быстро ретировался из квартиры.

Глава 15.

Трюфели и вечер на Думской

Вторую ночь в Питере я снова провёл в Купчино на квартире у Лёши. С утра мы позавтракали, и я в бодром расположении духа начал свой первый рабочий день.

По приезде в ресторан я подписал какие-то бумаги и получил у кладовщика форму: клетчатую рубашку и чёрный фартук. Переодевшись, я вышел в зал, где в этот момент проходила общая координация всех официантов.

– У нас начинается сезон трюфелей, – рассказывал перед десятком официантов менеджер смены. – Предлагаете гостю добавить трюфель в блюдо. Если он соглашается, берёте весы, перед ним взвешиваете трюфель и аккуратными движениями трёте его над блюдом. Ждёте, когда гость скажет «хватит», и взвешиваете кусочек снова.

«Вот это апсейл»[5], – подумал я про себя, прикинув, на сколько меняется цена блюда, если один грамм трюфеля стоил в меню 390 рублей.

Меня и ещё трёх стажёров ждал первый этап обучения: подготовка зала к работе. Мы поднялись на второй этаж и получили задание проверить, не приклеены ли под столами жвачки. После этого мы ровно расставили все столы, девчонок посадили сворачивать салфетки, а меня отправили протирать ножи и вилки, которые после посудомоечной машины выходят с небольшими разводами и подтёками.

Работа непыльная, но монотонная и скучная. Хотелось уже быстрее выйти в зал и начать общаться с гостями, приносить заказы, улыбаться и хорошим обслуживанием зарабатывать так нужные мне чаевые. Но для этого требуется выучить и сдать менеджеру меню и винную карту.

– Тебе повезло, что не пошёл работать в Terrassa. Там меню в шесть раз больше, чем у нас, – делился за обедом своим опытом один из бывалых официантов. – У меня друг пошёл туда, так уже два месяца меню сдать не может. Жёстко.

– Да, это жёстко, – согласился я, обрадованный тем, что жизнь подкинула мне «Рибай», потому что месяц тусоваться без денег для меня вообще не вариант.

Моя смена закончилась в девять вечера. Я взял с собой меню, чтобы можно было учить его в свободное время, и стал собираться домой. Я стоял перед шкафчиком в узкой переодевалке для официантов и застёгивал верхнюю пуговицу на рубашке, когда в помещение зашёл парень. Я видел его в зале сегодня днём. Он тоже работал официантом, только, как я понял, уже не первый месяц.

Он сразу протянул он мне руку.

– Ваня.

– Олег, – ответил я ему с радостью.

В последние несколько дней мне не хватало общения, и из-за этого я чувствовал себя не в своей тарелке.

– Ты новенький? Какой день? – спросил Ваня.

– Первый.

– А в Питере давно?

– Два дня уже.

– Ого, откуда приехал? – спросил он с интересом.

– Я из Челябинской области. А ты здесь давно работаешь?

– Второй месяц.

– И как по чаевым получается?

– От 2000 до 5000 можно за смену делать, в хороший день и десятку можно унести.

– Неплохо, – сказал я. – Если у тебя есть время, пойдём прогуляемся, пива попьём?

– Пойдём, – принял моё предложение Ваня.

Через пару минут мы вышли с моим новым другом через служебный вход ресторана на Казанскую улицу. Шёл мелкий осенний питерский дождик. Пройдя по Банковскому мосту, который держали какие-то невероятной красоты золотые грифоны, мы оказались на Думской.

В каждом уважающем себя крупном городе есть такая улица с барами и злачными заведениями, где тусуется студенческая молодёжь. В Питере таким местом была Думская. Несмотря на середину недели, жизнь здесь била ключом. Мы взяли по бутылке пива и сели на скамейку под крышей «Перинных рядов», небольшого торгового центра, стоящего прямо на Думской.

Мимо нас с тяжёлыми басами проезжали посаженные «Форды» и тонированные «Мицубиси», из открытых окон баров доносились наперебой то Леонтьев, то жёсткое техно. Любой новый трек сопровождали пьяные крики. Улица жила своей традиционной расслабленной жизнью.

Я рассказал Ване свою историю. Тот внимательно выслушал, чт произошло со мной за последние несколько дней, и сказал одно только слово:

– О-фи-геть.

– Да уж, – выдохнув, подтвердил я его короткое описание моей жизни.В нашей беседе повисла такая комфортная пауза, в которую каждый мог подумать о чём-то своём. Есть люди, с которыми можно приятно помолчать. Ваня явно был одним из них. Мы допили пиво, и мой новый приятель поехал домой на проспект Ветеранов. Мне очень не хотелось возвращаться в Купчино. Я достал телефон и написал Оксане: «Я готов снять комнату, завтра могу оплатить». В метро меня немного разморило, и я задремал. Бззз. Почувствовал, как дёрнулся в кармане телефон. Посмотрел на экран. Это было ответное сообщение от Оксаны.

Глава 16.

Каракули в голове и три пивных стакана

На следующий день в девять утра я подписал договор аренды комнаты на Невском, 108 – на бльшую часть своих денег. Два месяца аренды и комиссионные Оксане в сумме обошлись в 31 000 рублей. На карте осталось около 8000, и это число уже вызывало у меня некоторое волнение.

Через полчаса я уже с энтузиазмом протирал столы в ресторане и готовил зал к открытию. Добраться от моего нового дома до работы можно было, проехав одну станцию на метро или три остановки по Невскому на автобусе. Дорога пешком занимала примерно 25 минут.

Накануне вечером я организовал ужин с Лёшей и его подругой. Пригласил их в «Якиторию» немного отметить наше спонтанное знакомство и заодно попрощаться. Очень благодарен этим отзывчивым ребятам за три спасительные ночи в новом городе, за доверие и неравнодушие к людям. После этого дня Лёшу я случайно встретил спустя пару лет на «Алых парусах»[6]. Больше мы не общались. Слишком разные у нас пути и стандарты жизни.

После ужина, уже около полуночи, я сидел и учил меню. Давалось тяжко. Тогда я ещё ничего не знал про технологию правильного обучения, поэтому когда видел в меню незнакомое слово, то не лез в «Гугл», чтобы разобраться и понять, чт это, как выглядит и с чем его едят, а просто старался зазубрить.