После тебя Мойес Джоджо

Глава 26

– Ну, тут вот такое дело… – Из-за воя сирены мне приходилось кричать.

Сэм включил поворотник и выехал на проезжую часть.

– Дон, ну что у нас там? – бросив взгляд на бортовой компьютер, поинтересовался Сэм.

– Возможно, ножевое ранение. Два сообщения. Молодой парень упал в пролет лестницы.

– Может, я все-таки выбрала не самое удачное время для разговора?

– Зависит от того, что ты хочешь сказать.

– Не то чтобы я не хотела серьезных отношений, – начала я, – но я совершенно запуталась.

– Тут ты не одинока. Мы все запутались, – заметила Донна. – Каждый мужик, с которым я пробую встречаться, начинает свидание с того, что у него проблемы с доверием. – Она покосилась на Сэма. – Ой, я дико извиняюсь. Не обращай на меня внимания.

Сэм смотрел прямо перед собой:

– Ты то обзываешь меня засранцем, потому что тебе примстилось, будто я сплю с другими женщинами, то держишь меня на расстоянии вытянутой руки, потому что не можешь забыть другого. Это слишком…

– Уилла больше нет. Я знаю. Но в отличие от тебя, Сэм, я не могу броситься в омут с головой. И прямо сейчас я с трудом выкарабкиваюсь из долгой… Ну, я не знаю… Я была буквально в кусках.

– Я в курсе, что ты была в кусках. Ведь именно мне пришлось тогда подбирать эти куски.

– Ну и помимо всего прочего, ты мне очень нравишься. Нравишься настолько, что, если вдруг у нас с тобой ничего не получится, я снова окажусь в той же заднице. А я не уверена, что у меня хватит сил еще раз из нее вылезти.

– Интересно, и как такое возможно?

– Ты можешь меня бросить. Можешь передумать. Ты ведь у нас видный парень. А что, если какая-нибудь другая женщина свалится с крыши прямо к твоим ногам и тебе это понравится? Ты можешь заболеть. Можешь упасть с мотоцикла.

– Готовность две минуты, – сказала Донна, взглянув на навигатор. – Но я не слушаю, честное слово.

– Это можно сказать буквально о каждом. Ну и что с того? Так и будем сидеть и ждать у моря погоды из боязни, а вдруг что случится? Это разве жизнь?! – Сэм так резко свернул налево, что мне пришлось схватиться за поручень.

– У меня по-прежнему пустота в душе. Понятно? – сказала я. – Мне хочется, чтобы она исчезла. Ужасно хочется. Но у меня по-прежнему пустота в душе.

– Господи, Лу! Да у нас у всех так! Думаешь, когда я смотрел, как умирает моя сестра, я не боялся, что у меня разорвется сердце?! Причем не только из-за нее, но и из-за ее сына! Думаешь, я совсем бесчувственный?! Но на все есть только один ответ, и я имею право так говорить, потому что я вижу это каждый день. Ты просто живешь. И продолжаешь жить, не думая о шишках, которые продолжаешь набивать.

– Ой, умеешь ты красиво излагать! – кивнула Донна.

– Сэм, я пытаюсь. Изо всех сил. Ты даже не представляешь, как далеко я продвинулась.

Ну вот мы и приехали. Впереди мелькнул указатель «Кингсбери». Мы проехали под гигантской аркой, мимо автомобильной стоянки, оказавшись наконец в темном дворе. Сэм остановил «скорую» и вполголоса выругался:

– Проклятье! Я ведь должен был тебя высадить.

– Не хотелось вас перебивать, – сказала Донна.

– Ладно, посижу здесь, пока не вернетесь. – Я зябко скрестила руки на груди.

– Нет смысла. – Сэм спрыгнул на землю, схватив свою сумку-укладку. – Если ты рассчитываешь, что я сейчас перекувырнусь, лишь бы уговорить тебя остаться со мной, то даже не надейся. Вот дерьмо! Чертовых указателей вообще нет. Он может быть где угодно.

Я бросила взгляд на отталкивающие здания из красного кирпича. В этих домах было не меньше двадцати лестничных пролетов, и осматривать их было бы желательно в сопровождении полицейской охраны.

Донна натянула на себя куртку:

– Последний раз, когда я здесь была – сердечный приступ, – мы только с четвертой попытки нашли нужный дом, и ворота оказались заперты на замок. Пришлось искать сторожа с ключами, и только потом наша мобильная бригада смогла попасть внутрь. И к тому времени, как мы нашли нужную квартиру, пациент уже благополучно скончался.

– А в прошлом месяце здесь две банды устроили перестрелку.

– Может, вызвать полицейское подкрепление? – спросила Донна.

– Нет времени.

Хотя на часах не было и восьми вечера, кругом стояла мертвая тишина. Еще несколько лет назад в этом пригородном районе детишки катались на велосипедах, покуривали втихаря, а по вечерам играли в прятки. Теперь же на окнах красовались фигурные металлические решетки, а двери еще затемно запирались на все замки. Половина уличных фонарей не горела, а оставшиеся тускло мигали, словно опасаясь светить в полную силу.

Сэм с Донной тихо переговаривались, стоя у «скорой». Донна открыла пассажирскую дверь и протянула мне светоотражающую куртку:

– Ладно. Надевай и пойдем с нами. Он боится оставлять тебя здесь одну.

– Тогда почему он сам…

– Вы оба меня уже просто достали! Господи помилуй! Я сейчас пойду этим путем, а ты следуй за ним. Идет? – (Я уставилась на Донну.) – После разберетесь. – И она, с переносной рацией в руках, размашистым шагом пошла прочь.

Сэм шел по забетонированному проходу между домами, потом свернул в другой; я старалась не отставать.

– Савернейк-хаус, – бормотал он. – Ну и откуда, черт возьми, мне знать, где тут Савернейк-хаус?! – (Рация зашипела.) – Диспетчер, дайте нам ориентировку. Здесь нет ни номеров, ни названий домов, и мы без понятия, где пациент.

– Простите, – раздался виноватый голос диспетчера. – Наша карта не дает названий домов.

– Может, мне пойти туда? – ткнула я пальцем куда-то вперед. – Тогда мы проверим сразу три прохода. У меня с собой телефон.

Мы остановились на площадке под лестницей, где воняло мочой и прогорклым запахом коробок из-под еды навынос. Тротуар перед домом прятался в тени, и только невнятное бормотание телевизора за зашторенным окном говорило о том, что в этих крохотных квартирках теплится жизнь. Я ожидала услышать отдаленный шум голосов, некую вибрацию воздуха, способную привести нас к раненому. Но кругом было тихо, как на кладбище.

– Нет, не смей никуда отходить. Договорились?

И я поняла, что мое присутствие его здорово нервирует. Я даже начала было подумывать о том, чтобы вернуться к машине, но не решилась идти одна в темноте.

Сэм остановился в конце прохода между домами. Повернулся, покачал головой, сжав губы. Из рации донесся голос Донны:

– Здесь ничего.

А затем мы услышали крик.

– Туда! – сказала я и пошла на звук.

На другом краю тускло освещенной площади мы увидели скрюченную фигуру; тело, лежавшее на земле в натриевом свете.

– Ну вот мы и пришли, – сказал Сэм, и мы бросились бежать.

В его работе скорость – самое главное, однажды сказал мне Сэм. Именно этому в первую очередь обучают парамедиков, ведь в борьбе за чью-то жизнь счет идет на секунды. Если у пациента кровотечение, инсульт или инфаркт, эти критические секунды могут спасти ему жизнь. Мы бежали по бетонным дорожкам, по грязной вонючей лестнице, а затем по вытоптанной траве к распростертому телу.

Донна уже была там.

– Девушка. – Сэм бросил укладку на землю. – Но они ведь точно говорили, что это мужчина.

Пока Донна осматривала лежавшую на земле девушку, Сэм позвонил диспетчеру.

– Ага. Молодой мужчина, лет двадцати, судя по внешности афрокариб, – ответил диспетчер.

Сэм выключил рацию:

– Они, наверное, ослышались. Иногда это какой-то чертов «испорченный телефон»[35].

Ей было лет шестнадцать, волосы аккуратно заплетены в косу, похоже, лежит здесь совсем недавно. Лицо ее казалось удивительно умиротворенным. Неужели я выглядела так же, когда он меня нашел?

– Дорогая, ты нас слышишь?

Девушка не двигалась. Сэм проверил ее зрачки, пульс, дыхательные пути. Дыхание не нарушено, явных повреждений не наблюдалось. Но реакция полностью отсутствовала. Сэм еще раз осмотрел девушку и задумчиво огляделся кругом. Обвел глазами окна близлежащих домов. Они смотрели недружелюбно и безучастно. Затем Сэм подозвал нас с Донной к себе и тихо сказал:

– Послушайте, я собираюсь провести тест на падение руки. А вы бегите к машине и заводите мотор. Если это то, о чем я думаю, надо поскорее уносить отсюда ноги.

– Засада, чтобы завладеть наркотиками? – пробормотала Донна, озираясь кругом.

– Возможно. Или передел сфер влияния. Мы должны были бы получить уточнение местоположения. Не удивлюсь, если Энди Гибсон[36] именно здесь проводил свои съемки.

– А что значит тест на падение руки? – Я изо всех сил старалась, чтобы мой голос не дрожал.

– Я собираюсь поднять ее руку, а потом резко опустить прямо на лицо. Если она симулирует, то непременно отодвинет руку, чтобы не поранить лицо. Симулянты всегда так делают. Рефлекторно. Но если за нами наблюдают, они не должны догадаться, что мы их раскусили. Луиза, притворись, будто идешь за дополнительным медицинским оборудованием. Хорошо? А я проведу тест, когда получу сообщение, что вы уже в «скорой». Если рядом с машиной кто-то есть, разворачивайтесь и возвращайтесь ко мне. Донна держи сумку-укладку покрепче. Ты пойдешь следующей. Если они увидят, что вы уходите вместе, то сразу все поймут.

Он протянул мне ключи от «скорой». Я взяла его сумку-укладку, словно свою, и быстрым шагом направилась к машине. Внезапно я почувствовала себя под прицелом чужих глаз, наблюдающих за мной из темноты, и у меня застучало в висках. Но я постаралась придать лицу безразличное выражение, а походке – уверенность.

Возвращение в звенящей тишине по пустынному проходу оказалось мучительно долгим. И, оказавшись наконец возле «скорой», я вздохнула с облегчением. Полезла в карман за ключами, открыла дверь и собралась было залезть внутрь, но внезапно услышала слабый голос из темноты: «Мисс». Я оглянулась. Никого. Но потом снова: «Мисс».

Из-за бетонной колонны показался молодой парень, за ним – еще один, в низко надвинутом на глаза капюшоне. С колотящимся сердцем я попятилась к машине.

– Я просто возвратилась за медикаментами. – Я старалась, чтобы мой голос не дрожал. – Здесь нет наркотиков. Уходите. О’кей?

– Мисс, он за мусорными контейнерами. Они не хотели, чтобы вы ему помогли. У него сильное кровотечение, мисс. Поэтому та девица и притворяется. Чтобы отвлечь вас. И заставить уехать.

– Что? О чем вы говорите?

– Он за баками. Вы должны помочь ему, мисс.

– Что? А где эти баки?

Но парень вдруг принялся пугливо озираться и, не дав мне возможности хоть что-то спросить, внезапно исчез.

Я огляделась по сторонам, пытаясь понять, о чем он говорит. И вдруг увидела возле гаражей выступающий край ярко-зеленого пластикового мусорного контейнера. Я прошла по темному коридору нижнего этажа каких-то развалин (площадь, где остался Сэм, исчезла из моего поля зрения) и неожиданно увидела вход на огороженную площадку для мусорных баков, а за одним из баков на земле чьи-то ноги в окровавленных брюках. Верхняя часть туловища раненого была скрыта за контейнером, и мне пришлось присесть на корточки рядом. Парень со стоном повернул голову.

– Привет! Ты меня слышишь?

– Они до меня добрались. – Парень был весь в крови. – Они до меня добрались…

Тогда я вытащила телефон и позвонила Сэму:

– Я за мусорными баками, справа от тебя. Беги сюда! Скорее!

Сэм с минуту растерянно озирался по сторонам и только потом обнаружил меня. Тем временем к нему подошли двое пожилых людей. Похоже, не перевелись еще на нашей земле добрые самаритяне. Я видела, как они озабоченно о чем-то расспрашивают Сэма. Он осторожно накрыл симулянтку одеялом и, оставив пожилую пару присматривать за ней, решительно направился к машине «скорой помощи». Донны рядом не было.

Я открыла сумку-укладку, которую дал мне Сэм, вытащила марлевую салфетку и наложила парню на раненую ногу, но кровь упорно не желала останавливаться.

– Ладно. Сейчас прибудет подмога. Потерпи немного, и тебя заберет «скорая». – Это было похоже на реплику из плохого фильма, но я не знала, что еще говорить. Ну давай же, Сэм!

– Заберите меня отсюда, – пробормотал парень.

Я положила свою руку на его ладонь, пытаясь его успокоить. Ну давай же, Сэм! Чего же ты медлишь?! Неожиданно я услышала, как протестующе взвыл мотор «скорой», и вот машина уже мчалась в мою сторону, виляя между гаражами. «Скорая» остановилась, и выскочившая оттуда Донна принялась открывать задние двери.

– Помоги затащить его внутрь! Мы сваливаем!

Времени доставать каталку уже не было. Сверху донеслись какие-то крики и громкие звуки шагов множества пар ног. Закинув руки парня себе на плечи, мы принялись поспешно запихивать его в салон «скорой». Донна захлопнула задние двери, а я начала лихорадочно запирать остальные. Теперь я их видела, банду парней, бегущих к нам по коридору верхнего этажа полуразрушенного здания, в руках – что? Стволы? Ножи? У меня затряслись поджилки, ноги стали ватными. Я выглянула в окно. Сэм шел по открытой местности, задрав голову. Значит, он в курсе.

Донна заметила опасность раньше Сэма. Направленный прямо на него ствол в руках одного из бандитов. Она громко чертыхнулась, дала задний ход, обогнув гараж, и выехала прямо на поросший травой участок, по которому шел Сэм. Его зеленая униформа была отлично видна в боковое зеркало.

– Сэм! – Я высунулась из окна.

Он скользнул по мне взглядом и снова поднял глаза на бегущих к нам парней.

– Оставьте «скорую» в покое! – заорал он, пытаясь перекричать рев двигателя. – А ну, все назад! Мы просто делаем свою работу.

– Не сейчас, Сэм. Не сейчас, – едва слышно прошептала Донна.

Неумолимые, словно набегающая на берег приливная волна, парни из банды бежали вперед, явно собираясь спуститься вниз. И вот один ловко перемахнул через низкую стенку, разом преодолев несколько лестничных пролетов. Мне до дрожи в коленках хотелось поскорее убраться отсюда.

А Сэм тем временем продолжал идти навстречу опасности, подняв руки ладонями вверх:

– Парни, оставьте «скорую» в покое, о’кей? Мы здесь, чтобы помочь.

Его голос звучал спокойно и уверенно, в нем не чувствовалось даже намека на страх. Хотя лично меня колотило как в лихорадке. Парни уже не бежали, а перешли на размеренный шаг. И я даже мысленно поблагодарила Всевышнего. Раненый тихо стонал у нас за спиной.

– Слава богу! – оглядевшись по сторонам, сказала Донна. – Давай двигай сюда, Сэм! Быстрее! И тогда мы сможем…

Вжик!

Звук прорезал воздух, заполнив собой пустое пространство, и я вдруг почувствовала, как он отдается у меня в голове. А затем снова…

Вжик!

Я взвизгнула.

– Какого хрена… – начала Донна.

– Черт! Надо срочно убираться отсюда! – закричал раненый парень.

Я оглянулась, взглядом призывая Сэма сесть в машину. Ну давай же! Давай! Но Сэм исчез. Нет, не исчез. Что-то странное лежало на земле. Светоотражающая куртка. Зеленое пятно на сером бетоне.

И все остановилось.

Нет, подумала я. Нет!

«Скорая» резко затормозила. Донна выскочила наружу, я – следом за ней. Сэм лежал неподвижно, а кругом была кровь, огромная лужа крови, расползающаяся вокруг его тела. Там, на площади, двое стариков поспешили спрятаться за толстыми дверьми своей квартиры, а девушка, еще секунду назад неподвижно распростертая на траве, бросилась наутек, как заправская спортсменка. А парни тем временем плотной стеной надвигались на нас. И я почувствовала во рту металлический вкус.

– Лу! Хватай его!

Мы с трудом оттащили Сэма к машине. Его тело вдруг налилось свинцовой тяжестью, словно сопротивляясь нашим усилиям. Тяжело дыша от натуги, я тянула его за воротник, потом – ухватив под мышки. Его лицо было белым как мел, под закрытыми глазами залегли огромные черные тени, словно от хронического недосыпания. Его кровь капала мне на кожу. Господи, какая же она горячая! Донна уже из машины пыталась затащить Сэма внутрь. Тяжело дыша, всхлипывая от отчаяния, я тянула его за руки и за ноги.

– Помогите же мне! – кричала я так, будто рядом был кто-то, способный помочь. – Помогите же мне!

Ну вот и все, он в машине, нога согнута под странным углом. Слава богу, задние двери закрыты.

Вжик!

Что-то ударилось о крышу автомобиля. Я взвизгнула и пригнулась. В голове неожиданно промелькнуло: Неужели это конец? Неужели я умру вот так? Ведь на мне старые джинсы, а в нескольких милях отсюда родители и сестра наверняка продолжают скандалить из-за какого-то дурацкого торта на день рождения? Раненый парень на каталке закричал в испуге. «Скорая» рванула вперед, резко вильнув вправо, ведь слева к ней уже подбирались бандиты. Я увидела чью-то вскинутую руку и, как мне показалось, услышала выстрел. И опять инстинктивно пригнулась.

– Твою мать! – выругалась Донна, снова сделав крутой вираж.

Я подняла голову. Вроде бы пронесло. Донна резко свернула налево, затем – направо и завернула за угол практически на двух колесах. Зеркало заднего вида чиркнуло по припаркованной машине. Кто-то из бандитов бросился наперерез «скорой», но Донна снова вильнула в сторону. И я услышала удар кулаком по кузову. Но вот мы выехали на шоссе, и бандиты наконец отстали.

– Слава богу!

Донна включила мигалку и связалась с больницей, но у меня так сильно стучало в ушах, что я не слышала ни слова. Я бережно поддерживала голову Сэма, его лицо было серым, в тонкой пленке пота, глаза словно остекленели. Он был каким-то странно притихшим.

– Что мне делать? – крикнула я Донне. – Что мне делать?

Автомобиль с ревом проехал по развязке с круговым движением, и Донна на секунду повернулась ко мне:

– Найди рану. Что ты видишь?

– Похоже, живот. Там дыра. Две дыры. И страшно много крови. Господи боже мой, как много крови!

Руки вдруг сделались красными и липкими. Стало трудно дышать. Кажется, еще немного – и я упаду в обморок.

– Луиза, мне очень нужно, чтобы ты сохраняла спокойствие, о’кей? Он дышит? Пульс есть?

Я проверила пульс, и у меня словно камень с души свалился.

– Есть.

– Я сейчас не могу остановиться. Мы еще недостаточно оторвались. Попробуй приподнять ему ноги, о’кей? Колени должны быть как можно выше, чтобы уменьшить кровоток. А теперь расстегни ему рубашку. Да рви прямо так! Надо добраться до раны. Ты можешь ее описать?

Его крепкий, гладкий, мускулистый живот, к которому я любила прижиматься, теперь представлял собой сплошное кровавое месиво. У меня невольно вырвался стон:

– О боже…

– Луиза, только без паники! Ты меня слышишь? Мы уже почти приехали. Ты должна зажать рану. Не дрейфь, ты справишься. Возьми из медицинской укладки марлевую салфетку. Большую. Что угодно, лишь бы остановить кровотечение. О’кей?

Донна снова сосредоточилась на дороге, так как по ошибке свернула на улицу с односторонним движением. Парень на каталке, погруженный в пучину боли, едва слышно чертыхался. Идущие впереди машины послушно уступали нам дорогу, волнами разбегаясь к обочине. Вот она, магическая сила сирены!

– Пострадал парамедик. Повторяю, пострадал парамедик. Пулевое ранение в брюшную полость! – орала Донна в рацию. – Расчетное время прибытия три минуты. Нам потребуется каталка с реанимационным набором.

Дрожащими руками я вскрыла упаковку марлевых салфеток, разорвала на груди рубашку Сэма, цепляясь за поручень на крутых виражах. Неужели это тот самый мужчина, который еще пятнадцать минут назад ссорился со мной по дороге на вызов? И неужели такой сильный человек может угасать прямо на глазах?

– Сэм? Ты меня слышишь?

Опустившись на колени, я склонилась над Сэмом, мои джинсы покраснели от крови. Сэм лежал с закрытыми глазами, а когда открывал их, то устремлял взгляд в неведомую мне даль. Я приблизила к нему лицо и на секунду увидела в его глазах искру узнавания.

Я взяла его за руку, совсем как он в свое время, когда я упала с крыши, казалось целую вечность назад.

– У тебя все будет хорошо, ты меня слышишь? У тебя все будет хорошо.

Ничего.

– Сэм? Сэм, посмотри на меня.

Ничего.

Я снова оказываюсь в той комнате в Швейцарии, Уилл отворачивается от меня. Я его теряю.

– Нет. Даже не думай, – прижавшись щекой к его щеке, прошептала я ему на ухо. – Сэм, ты остаешься со мной, слышишь? – Я положила руку на окровавленную марлевую салфетку и прижалась к Сэму всем телом, вздрагивая всякий раз, когда «скорая» подпрыгивала на ухабах. Услышала тихий всхлип и только потом поняла, что он исходит из моей собственной груди. Потом бережно сжала обеими руками голову Сэма и повернула к себе его лицо. – Не оставляй меня! Ты меня слышишь? Сэм? Сэм! Сэм! – Мне еще никогда в жизни не было так страшно. Этот застывший взгляд, эта теплая кровь. Приливная волна. Дверь закрывается, закрывается… – Сэм!

«Скорая» остановилась.

Донна перелезла назад. Разорвала стерильный пластиковый мешок с ампулами, перевязочным материалом, шприцем и сделала Сэму инъекцию в руку. Затем дрожащими руками поставила ему капельницу, а на лицо надела кислородную маску. Я услышала какое-то монотонное пиканье. И меня затрясло как в лихорадке.

– Сиди тут! – скомандовала мне Донна, когда я попыталась отползти в сторону, чтобы не путаться под ногами. – Продолжай надавливать на рану. Это… очень хорошо. Ты отлично справляешься. – Она склонилась над Сэмом. – Ну давай же, приятель! Ну давай же, Сэм! Вот мы и приехали. – Она продолжила колдовать над медицинским оборудованием, все движения ее проворных рук были точно выверены. – У тебя все будет хорошо, дружище. Только держись, о’кей?

Монитор мерцал зеленым и красным. И снова это монотонное пиканье.

Затем двери распахнулись, салон озарился неоновым светом, я увидела зеленые униформы, белые куртки. Столпившиеся у «скорой» парамедики вытащили стонущего и матерящегося парня, затем – Сэма, осторожно оторвав его от меня. Пол «скорой» был залит кровью, и, попытавшись встать, я поскользнулась, уперлась в стенку рукой, и рука вдруг стала красной.

Голоса начали потихоньку стихать. Я мельком увидела лицо Донны, оно было белым как мел от волнения. Кто-то отрывисто бросил: «Везите прямо в операционную!» И я застыла между распахнутыми дверями «скорой», провожая глазами парамедиков, которые, громко стуча ботинками по гудрону, уносили от меня Сэма. Двери больницы открылись и поглотили его, а когда снова закрылись, я осталась одна-одинешенька на больничной парковке.

Глава 27

Часы ожидания в больнице всегда тянутся мучительно долго и кажутся бесконечными. Хотя, когда я в свое время привозила Уилла на контрольный осмотр, время бежало незаметно. Я читала журналы, проверяла сообщения на телефоне, спускалась вниз выпить крепкого и неоправданно дорогого кофе в больничном кафе, волновалась по поводу оплаты парковки. Мысленно стенала, конечно, но по большому счету не задумывалась, сколько времени занимало посещение больницы.

Теперь я как каменная сидела на жестком пластиковом стуле и, потеряв счет времени, тупо смотрела в стенку. Я ни о чем не думала. Ничего не чувствовала. Просто существовала. Вот я, вот пластиковый стул, вот линолеум, скрипящий под окровавленными кроссовками.

И единственной постоянной величиной оставались холодные люминесцентные лампы над головой. Они освещали путь медсестрам, торопливо проходившим мимо, не обращая на меня внимания. Правда, одна из них оказалась настолько любезной, что провела меня в туалет, чтобы я смогла отмыть руки, но кровь Сэма въелась в кожу вокруг ногтей, кутикулы цвета ржавчины были словно немым свидетельством недавней жестокости. Частицы Сэма во мне. Там, где им вовсе не место.

А когда я закрывала глаза, я слышала голоса, вжик пули, царапнувшей по крыше «скорой», эхо от выстрела, вой сирены. Я видела его лицо и то, как на секунду он посмотрел на меня: в его взгляде не было тревоги, разве что некая озадаченность тем, что он лежит на полу, не в силах пошевелиться.

И у меня перед глазами стояли его раны. Нет, не аккуратные маленькие дырочки, как пулевые ранения в кино, но пульсирующая живая плоть, исторгающая кровь, словно замышляя полностью обескровить его.

Я сидела неподвижно на этом пластиковом стуле, так как не знала, что еще делать. Где-то в конце коридора находились операционные. И в одной из них был он. Живой или мертвый. Возможно, его уже отвезли на каталке в дальнюю палату и теперь его поздравляют вздохнувшие с облегчением коллеги, а возможно, кто-то набрасывает на его лицо зеленое покрывало…

Я закрыла лицо руками и прислушалась к своему дыханию. Вдох – выдох. Вдох – выдох. Мое тело пропиталось незнакомыми запахами крови и антисептиков, а еще кислым запахом нутряного страха. Время от времени у меня тряслись руки: то ли от переутомления, то ли от низкого уровня сахара в крови, но было даже страшно подумать о том, чтобы сходить куда-нибудь перекусить. Было даже страшно подумать о том, чтобы сдвинуться с места.

Я получила эсэмэску от сестры.

Ты где? Мы идем за пиццей. Они снова разговаривают, но ты нужна мне здесь в качестве ООН.

Я не ответила. Я не знала, что ей сказать.

Он опять завел свою шарманку по поводу ее волосатых ног. Пожалуйста, приезжай. Дело пахнет керосином. Она вот-вот запустит в него шариком из теста.

Я закрыла глаза и попыталась вспомнить, каково это было неделю назад лежать на траве рядом с Сэмом. Я вспоминала его длинные ноги, уютный запах его рубашки, глухой рокот его голоса, ласковое солнце на своем лице. И довольное выражение его лица, когда ему удавалось сорвать с моих губ поцелуй. А еще я вспоминала его манеру ходить чуть-чуть наклонившись вперед, хотя я еще никогда не встречала мужчину, столь твердо стоящего на ногах.

Услышав писк, я вытащила телефон. Очередное сообщение от сестры.

Ты где? Мама начинает волноваться.

Я проверила время: 22 часа 48 минут. Невозможно было поверить, что я тот самый человек, который как ни в чем не бывало утром проснулся, а потом отвез Лили на вокзал. Я откинулась на спинку стула и, недолго думая, начала печатать.

Я в городской больнице. Произошел несчастный случай.

Я в порядке. Вернусь, когда все прояснится…

Когда все прояснится…

Мои пальцы зависли на клавиатуре. Я моргнула и нажала кнопку «Отправить».

А затем закрыла глаза и начала молиться.

Меня вернул к действительности скрип открывающихся дверей. Мама стремительно шагала по коридору, раскинув мне навстречу руки.

– Что, черт возьми, с тобой приключилось? – Следом за мамой шла Трина, она волокла за руку Тома, одетого в тонкую куртку поверх пижамы. – Мама отказалась ехать сюда без папы, а я тоже не желаю оставаться в стороне.

Том сонно посмотрел на меня, помахав липкой ладошкой.

– Мы понятия не имеем, что с тобой произошло! – Мама, вглядевшись в мое лицо, присела рядом. – Почему ты не хочешь нам объяснить?

– Да-да, объясни, что происходит!

– Сэма подстрелили.

– Подстрелили? Этого твоего парамедика?

– Из огнестрельного оружия? – уточнила Трина.

И вот тут-то мама обратила внимание на мои джинсы. Она ошеломленно уставилась на бурые пятна на штанинах и в отчаянии повернулась к папе.

– Я была с ним.

Мама в ужасе зажала рот рукой:

– Ты в порядке?! – И, увидев, что я, по крайней мере физически, цела и невредима, спросила: – А он… Что с ним?

Мои родственники стояли, окаменев от шока, и я вдруг почувствовала облегчение. Как все-таки хорошо, что они рядом!

– Не знаю, – прошептала я, и тогда папа порывисто обнял меня.

И я наконец разрыдалась.