Пока не погаснут звезды Цыпленкова Юлия
– Доброй охоты, – усмехнулась я – ответа не последовало.
Я приоткрыла один глаз и встретилась с изучающим взглядом истинного сына Аривеи. Вот, черт!
– Даже не думай, – не без угрозы предупредила я, глядя на него уже двумя глазами. – Ты за пару минут соблазнишь любую из здешних дамочек. Я с напарниками не сплю. Особенно, когда они мне не нравятся.
– Я тебе нравлюсь, – подмигнул кобель и удалился с гордо задранным подбородком.
– Козел, – беззлобно напутствовала я Гротера, и когда за ним закрылась дверь, проворчала: – Соблазнит, как пить дать, соблазнит.
Впрочем, с этой проблемой справиться было легче всего. Нужно всего лишь посетить медицинский блок и разжиться убойным успокоительным. И каким, я даже знала… Медблок! Сканер. Твою ж… Я вскочила на ноги. Отличная идея! Замечательная идея, лучше всех идей за последние два дня. Придирчиво оглядев себя, я покинула каюту вслед за «мужем». С ним мне встретиться совсем не хотелось. Однако Гротер на моем пути так и не попался, и до медиков я добралась благополучно.
Меня встретила до приторности вежливая представительница планеты Ниан. Нианцы отличались нереально белой кожей. По цвету кожи делились касты. Самыми высокородными были те, чей кожный покров отдавал легкой зеленью. По канонам красоты этой своеобразной планетки зеленушные считались до ужаса прекрасными. Для соотечественников прекрасны, лично для меня до ужаса. Нианка, встретившая меня, была белеса, значит, не родовита и совсем не красавица. По мне, так ей бы загореть немного и была бы очень даже симпатичной.
– Чем могу помочь? – спросила нианка.
– Я хотела бы поговорить со старшим в блоке, – ответила я, понимая, что со мной разговаривает дежурный медик.
– Следуйте за мной, – вежливо улыбнулась белокожая инопланетянка, обнажив мелкие острые зубки. У нианцев их, кажется, сорок…
Старший медик обнаружился за металлической круглой дверью, закрывавшей отсек с его кабинетом. Нианка остановилась перед дверью и негромко позвала:
– Ин Фрерик, к вам посетитель.
Ого, а главный-то у нас не прост. Еще бы он сидел с дверями нараспашку. Представитель королевской династии со Стронна. Любопытненько… Как его вообще отпустили для работы на круизном лайнере? На Стронне королевскую семью почитают за богов. А тут бог сидит на приеме пациентов. Забавно. Может, сбежал? Говорят, младшие члены правящей семьи иногда дают деру.
Раздалось тихое шипение, и дверь мягко отъехала в сторону, пропуская меня в кабинет. Нианка почтительно склонила голову и сделала жест рукой, она так и не вошла. Я огляделась, ожидая, что ко мне сейчас шагнет пара молодчиков, чтобы обыскать, просканировать, вывернуть наизнанку и допросить с пристрастием прежде, чем я буду осчастливлена возможностью приблизиться к одному из многочисленных принцев Стронна.
– Проходите, госпожа Ратценбергер, – я услышала немного скрипучий голос истинного строннца.
То, что он сразу определил меня, не удивило. Данные пассажиров должны были находиться в системе медиков с начала полета. Я прошла к столу, за которым восседала мужская особь с красноватым отливом кожи и огненно-красными глазами. Жабры, делавшие королевскую династию божественной, сейчас были закрыты, принц дышал через нарост с дыхательным отверстием на плоском лице.
– Что вас тревожит, госпожа Ратценбергер? Должно быть, что-то серьезное, раз вы решили встретиться со старшим медиком?
– Дело деликатное, ин Фрерик, – ответила я, почтительно склонив голову. – Требуется ли соблюдение формальностей при обращении к вам?
– Нет, – отмахнулся строннец. – Я – врач, вы – пациент. Этих формальностей достаточно. Итак?
– Мне хотелось бы пройти полное сканирование организма, особенно головы, – прямо ответила я. – Мой муж ничего не должен знать. Никто ничего не должен знать о том, что вы, возможно, обнаружите внутри меня. Если от этого не зависит безопасность других пассажиров и персонала, обслуживающего лайнер, разумеется.
Ин Фрерик снова посмотрел на меня, теперь его взгляд стал пристрастным.
– У вас иной облик, – вдруг сказал он. – Изменения произошли всего несколько дней назад.
– Это не подлежит оглашению, – твердо произнесла я. – Как и внесению в мои данные.
– Вы хотите, чтобы я поставил себе блок после обследования? – уточнил принц.
– Да.
– Это вызывает некоторые подозрения…
– Вы никому не расскажете о моем появлении в вашем кабинете и в данные внесете только жалобу на головную боль. Честь свята, ин Фрерик.
– Честь свята, – эхом отозвался строннец, и глаза его вспыхнули яростью. – Откуда вы знаете код блока Стронна?
Теперь я расслабилась. Чтобы не нашел ин Фрерик, он умрет с этой тайной, но не выдаст даже под пытками. Я даже могла бы честно ему рассказать, откуда я знаю то, что известно только членам королевского семейства, но ограничилась:
– Среди ваших родственников встречаются болтуны. Впрочем, не переживайте. Болтун скончался, а мою память вы можете подчистить. Мне эти знания ни к чему. Но сначала обследование. Мне важно знать, есть ли во мне импланты, и какие, если вы обнаружите их наличие.
Строннец с минуту сверлил меня подозрительным взглядом, затем немного расслабился и кивнул. Однако вежливости в его тоне значительно поубавилось. Он поднялся из-за стола и жестом велел следовать за ним. Я не сопротивлялась. Как же все-таки удачно мне встретился принц со Стронна. Я уже готовилась обольщать, угрожать, внушать, а тут всё так упростилось. Хотя знания полезные, конечно… Но ради собственной безопасности я с ними расстанусь. С принца станется достать меня, если не сейчас, то после, через других наемников или собственных родичей. Ну их, у меня и без этого проблем выше крыши.
– Садитесь, – сухо велел ин Фрерик.
Я кивнула и подошла к креслу, стоявшему в смежном кабинете. Стандартное, даже заурядное, я бы сказала, смотровое кресло с полупрозрачным углублением-подголовником. Я села, и спинка кресла медленно откинулась, превращая мое положение почти в лежачее. Строннец запустил скан. Процедура занимала не больше минуты. Никакого воздействия не ощущалось. Просто сел и встал, вот и вся работа. Ин Фрерик уже просматривал данные на экране сканера.
– Мне есть, чем вас огорчить, – не без легкого злорадства сказал он. – В вашей голове имеются два импланта, и оба мне незнакомы.
Я подошла к нему, посмотрела на изображение собственных мозгов. Импланты были отмечены доктором, и я без труда увидела их.
– Вот это, – принц ткнул заостренным ногтем в экран, – без глубокого сканирования обнаружить невозможно. Но не это интересно. Смотрите. – Изображение увеличилось, и я увидела некое подобие жучка на четырех ножках с хоботком. – Такое ощущение, что он должен с чем-то соединяться. Видите?
– Что? – тупо спросила я.
– Вы же человек, – как-то совсем презрительно произнес доктор, и я покосилась на него, но ничего не сказала. – Вот, максимальное увеличение. На хоботок смотрите. Почти незаметная ниточка, видите?
Я нагнулась к самому экрану. Ниточку толком не увидела, но строннцу доверилась, у них зрение острее.
– На конце словно обрыв. Он явно был подсоединен к чему-то, – уверенно сказал ин Фрерик. – Размер столь микроскопичен, что ввести могли иглой, даже без операции. Ввели извне, подсоединили и готово. Правда, не пойму, к чему…
– К сендеру, – хрипло произнесла я. – Мой сендер был атакован. Пришлось менять, к новому подсоединять было некому… или мог сам стыковаться?
– Это уже нужно разговаривать со специалистами, – развел руками принц. – Может и мог. Хотите извлечь?
– Нет, – я откашлялась и распрямилась. – Третья операция за четыре дня для моего мозга слишком большая роскошь. А что со вторым имплантом?
Ин Фрерик вернул прежний размер изображения, после увеличил второе пятнышко.
– Не знаю, что это и для чего, но оно соединено с сосудами вашего мозга.
– Не бомба? – осторожно спросила я.
Принц хмыкнул и пожал плечами.
– Могу извлечь, но опасаюсь. Насколько могу судить, симбиоз уже закончен, и чем обернется несанкционированное извлечение…
Его многозначительного молчания мне вполне хватило. Значит, засунули в меня аривейцы начиночку… И как узнать, что это? Ладно, подумаю, когда выйду отсюда. По крайней мере, теперь я знаю, как меня контролировал Брато. Но как ввел? Иглой?.. Ничего-ничего, я вспомню какую-нибудь странность. Обязательно вспомню! Сейчас «жучок» Егора не активен… или еще активен, и Брато может отследить мое местоположение? Если так, то для меня это может быть и неплохо. Но какие функции у аривейского подарочка?
– Ваша память, – прохладно напомнил строннец.
– Да, конечно, – кивнула я. – На кресло?
Строннец неопределенно махнул рукой. Я вернулась на прежнее место, но в этот раз ин Фрерик меня не стал укладывать. Он остановился перед креслом, коротко велев:
– Расслабьтесь, – и, нависнув сверху, заглянул мне в глаза.
Я послушно подняла взгляд и гулко сглотнула, завороженная игрой цвета. Зрачок доктора расплылся почти на всю радужку, и теперь глаза его казались черными с ярко-алой окантовкой. Чернота казалась мне бездной, в которую я проваливалась, не имея возможности зацепиться за край пропасти. Сознание в отчаяние попыталось вырваться из крепких пут строннца, но короткий приказ:
– Не сопротивляйся, – и я застыла изваянием, не смея сдвинуться с места. Что произошло дальше, я не знала, полностью потеряв связь с реальностью. Только мягкое касание пальцев принца к моему лицу вернуло мое сознание в реальный мир. – Вы можете идти, госпожа Ратценбергер.
Я некоторое время непонимающе смотрела на него, пытаясь понять, кто я, и где нахожусь. Доктор усмехнулся, щелкнул перед моим носом пальцами, и воспоминания понеслись в моей голове безудержным потоком. Тряхнув головой, я мучительно скривилась от обилия ярких образов. Но вот они стали упорядочиваться, и память услужливо выдала события последних дней и цель моего визита в медицинский блок.
Я попыталась вызвать в памяти мое пребывание на Стронне, но, сколько не старалась, в голове всплывали какие-то размытые образы, никакой конкретики. Общие знания остались, но деталей не было.
– Ничего не корректировали? – с подозрением спросила я. Не хватало мне еще ложных воспоминаний.
– За кого вы меня принимаете? – возмутился ин Фрерик. Его имя я помнила. – Честь свята.
А вот тут я услышала насмешку, но к чему она относилась, и почему эта фраза показалась мне знакомой, я так и не смогла понять. Наконец, махнув рукой, я поднялась с кресла.
– Благодарю, ин Фрерик. Ваша помощь бесценна, – сказала я.
– Постарайтесь быстрей избавиться от ваших имплантов, госпожа Ратценбергер. Не уверен, что они безвредны, – напутствовал меня принц. – Со вторым будьте особенно осторожны.
– Спасибо, я запомню, – я склонила голову, и дверь открылась, выпуская меня.
Ну что ж, это уже хоть что-то. Осталось всё хорошенько обдумать, и выяснить, что за дрянь мне подсадили на Аривее. Ну, Гротер… держись.
Глава 8
Поболтавшись по лайнеру, я вернулась в нашу каюту. Гротера еще не было, меня это порадовало. Во-первых, не хотелось любоваться на его смазливую рожу, а во-вторых, если он так и не объявился, значит, не узнал, что я покидала каюту и лишних вопросов не будет. И хоть мне было, о чем спросить его, я пока решила не выдавать своих знаний об импланте. Кто его знает, какие функции он несет в себе? Может, я еще не послушная кукла только потому, что вроде как слушаюсь и не особо сую свой нос, куда не следует. Стать марионеткой в руках аривейца… бр-р.
Когда укладывалась спать, мой ветреный «муж» так и не появился. Я усмехнулась, живо представив себе то, чем занимается сейчас Гротер, и понадеялась, что вернется он «сытый» и удовлетворенный. Не уверена, что сдержусь и не вырву ему кадык, если аривеец распустит руки. Его счет рос на дрожжах, и то, что мне приходилось терпеть, стиснув зубы, не способствовало душевному равновесию.
Чтобы успокоиться, я попыталась переключиться на что-нибудь другое. Тут же мысли помчались по второму уже наезженному кругу – Егор Брато и его имплант. Сколько я не ломала голову, но вывод напрашивался всего один – подсадить ту штуку с хоботком мне могли только на дипломатическом лайнере. Оставался только один вопрос – когда и как?
Полет длился десять земных дней. Всё это время я никого к себе не подпускала, даже Эла. Почти весь полет я находилась в одиночестве, изредка выбираясь из своей каюты. Что было не так? Вроде всё, как обычно. Я села на кровати и потерла лоб. Что-то должно быть, и я это вспомню. Незаметно вколоть иглу не могли, это бред. Значит, я должна была находиться в отключке. Черт! Хоть опять иди к ину Фрерику, чтобы вытаскивал мои воспоминания.
– Ну же… – я повалилась обратно на подушку.
Так. Стоп! Новые лица. Нужно вспомнить, кого я увидела на лайнере впервые. Всё это время я искала знакомые черты среди членов экипажа, не лица, так хотя бы фигуру. Но ведь ему было не обязательно самому подходить ко мне. Возможно, был кто-то еще, на кого я не думаю, потому что зациклена на Брато. О ком в этой ситуации я точно не буду думать? О женщинах! Правильно, потому что подозрения лежат на мужчине. Я упорно роюсь в памяти, отыскивая незнакомые мужские лица, но о женщинах не вспоминаю. Ошибка, детка, непозволительная ошибка. Учитывать надо гораздо больше того, что лежит на поверхности. Итак…
«Здравствуйте, госпожа Джонсон».
«Вы новенькая?»
«Да, госпожа Джонсон, лечу в первый рейс. Невероятная удача попасть сюда на работу».
Удача, конечно, удача… Девушка из персонала, медсестра. Точно! Черт… Черт, черт!!! Ну, конечно! Шестой день перелета. Мне было плохо, я еще ругалась с Элом из-за поваров. Он тогда поднял на ноги весь персонал, велел проверить приготовленные блюда и продукты, даже что-то нашли. Я отправилась в медицинский блок, там-то и встретила эту девицу. Черноволосая, коротко стриженная, а глаза синие-синие, пронзительные такие. Словоохотливая. Болтала много, не по делу, я еще почувствовала раздражение. Она предложила мне сесть в кресло для полного обследования.
Что было, после этого? Я снова села и потерла подбородок. Подсознание упорно кричало, что я что-то почувствовала. М-м-м… Легкий укол. Да! Точно. Я укололась, когда села и накрыла ладонями специальные выемки. Еще подумала, что она взяла кровь на анализ… Усыпила, тварь! Но это не всё. Было что-то еще, что я, кажется, успела ухватить перед полной отключкой. И? Дверь! Да, я слышала звук открываемой двери, только не наружной, а внутренней. Кто-то вошел в смотровой кабинет. Дальше вспоминать бесполезно. Потом я открыла глаза. Было легкое головокружение, но я списала его на слабость от отравления. Эта змея стояла у приборной панели и приветливо скалилась.
«Всё в порядке, госпожа Джонсон. Легкое отравление, только и всего. Сейчас мы вам поможем».
Всё в порядке… Разумеется, в порядке, имплант уже был подсоединен к моему сендеру, и Брато изучал его содержимое.
– Убью, – мрачно произнесла я вслух. – Обоих.
И синеглазую гадину, и Брато. Брато убью с особым удовольствием. За всё! И ведь всё предусмотрели мерзавцы! Повод явиться прямо к ним в лапы и подтверждение отравления не только медсестрой, но и проверкой. Меня даже не дернуло, что это может быть связано с подсадкой импланта.
– Стареешь, Лисонька, – усмехнулась я и вернулась на подушку. – Бдительность теряешь. Самоуверенность до добра не доводит, детка.
Да-а, именно так говорил Егор, когда я, почувствовав свою безнаказанность, всё чаще и смелей начала сбегать из дома на свидания с ним…
– Да, брось, – легкомысленно отмахиваюсь я. – Они не видят дальше собственного носа. Я весь день хорошая девочка, папочка мне верит.
– Генерал не сопливый мальчишка, лисенок, – Егор поддевает пальцем кончик моего носа. – Будь осторожна. Я готов видеться реже, пока ты не достигнешь совершеннолетия и не выйдешь из-под опеки отца, потому что иначе…
– Иначе? – меня обижают его слова, но я не спешу показывать этого.
– Иначе я боюсь потерять тебя навсегда, – договаривает Егор, а я… я смеюсь.
Мне это кажется глупостью. Ну как он может меня потерять, если я люблю его больше жизни? Ну, поругает отец, ну, может, придумает какое-то наказание для нас обоих, что еще он может сделать? Не убьет ведь! Разве что-то сможет нас разлучить?
– Глупый, – отвечаю я, крепко прижимаясь к нему. – Куда я денусь?
– Мой наивный маленький лисенок, – с улыбкой отвечает Брато и целует меня в уголок рта.
Других пояснений он не дает, и я не требую их, потому что по-прежнему не вижу причины, которая могла бы разлучить нас. Мы бредем между деревьями за полигоном. Недалеко слышен плеск речных волн. Лед уже сошел, и река снова радостно несет свои воды. Мы выходим на берег и ненадолго задерживаемся здесь. Я смотрю на воду и улыбаюсь своим воспоминаниям. Егор останавливается позади меня. Он обнимает меня, прижимает к своей груди…
Я продолжаю смотреть на неспешный бег речных вод и думаю, как быстро промчалось время. Кажется, еще недавно на меня с берега смотрел неизвестный курсант, а сейчас я принадлежу ему и душой и телом. Моя первая любовь, мой первый мужчина. Мой единственный мужчина, и так хочется в это верить, но легкая тревога закрадывается в сердце, и я порывисто оборачиваюсь к нему. Заглядываю в необычные глаза и задаю вопрос, который, наверное, задают влюбленные всех времен:
– Ты будешь долго любить меня?
– Пока не погаснут звезды, – отвечает он без тени веселья, словно открывает свою маленькую тайну.
– Они еще вечность не погаснут, – я улыбаюсь, мне нравится то, что сказал Егор.
– Значит, я буду любить тебя вечность, – отвечает он и ловит мою улыбку губами…
Очередной сон-воспоминание схлынул, оставив в душе щемящую тоску по ушедшему кратковременному счастью. И злость на себя за то, что еще помню. За то, что всё еще переживаю те мгновения глупой веры в сказки. Я распахнула глаза и… встретилась взглядом с Гротером, нависшим сверху.
– Доброй ночи, милая, – улыбнулся еще один мой должник. – Ты такая трогательная во сне, беззащитная. И не скажешь, что циничная сука, которая может вскружить голову, а затем откусить ее по самую задницу.
– Какие-то странные у тебя представления о строении тела, – усмехнулась я и попыталась встать. – Какого?..
Тело не слушалось меня. Руки, закинутые наверх, казались чужими, мне не удалось шевельнуть даже пальцем. Впрочем, ноги были такими же чужими и неподвижными. Я перевела полный ярости взгляд на аривейца, вытянувшегося рядом. Он подпер голову раскрытой ладонью и с добродушной усмешкой следил за мной.
– Гр-ротер-р-р, – прорычала я его имя.
– Да, милая? – он подвинулся ближе и опустил подбородок мне на грудь. – Тебя что-то смущает?
– Какого черта ты творишь?!
– Поговори со мной, Ильса, – и глаза чистые, невинные.
– Что еще тебе от меня надо? – я задохнулась от ярости. В это мгновение я поняла, что еще ни разу не мечтала о чьей-то смерти с таким яростным извращенным упоением.
– Только честные ответы, больше ничего, – аривеец приподнялся на локте. – За нежелание разговаривать или вранье я буду… – глаза его сверкнули предвкушением, – целовать тебя. Куда и как хочу. Ты ведь не хочешь, чтобы я прикасался к тебе, да, Ильса? Значит, ты быстренько ответишь на мои вопросы, и я уйду спать, обиженный и обманутый в своих ожиданиях. Тебе ведь нравится видеть меня недовольным?
Мне нравится видеть тебя сдохшим! Вот это был бы самый честный ответ, но я благоразумно промолчала, продолжая сверлить его злым взглядом. По губам Гротера скользнула улыбочка, за которую мне захотелось выбить ему зубы, и он неспешно склонился к моей шее. Тело не хотело шевелиться, а вот чувствовать продолжало, и потому первый поцелуй я ощутила очень хорошо.
– Гротер, – предупреждающе произнесла я.
– Можешь считать это показательным уроком, – ответил он, снова устраиваясь рядом. – Я задал вопрос, ты промолчала. Теперь веришь, что я настроен серьезно?
– Издеваешься? – прошипела я, не в силах отвести взгляда от его ехидной ухмылки.
– Какая догадливая, – весело подмигнул аривеец. – Ну, хватит оттягивать. Мне уже не терпится приступить к нашей милой беседе. Итак… – озабоченный поганец поерзал, устраиваясь удобней: – Начнем… С Егора Брато. Кто он? Почему ты о нем спросила? И, главное, почему ты его связала с нашим делом? И не говори, что не связала, потому что упомянула его ты после того, как узнала о нашей с тобой работе. Первый вопрос. Кто такой Егор Брато?
Я поджала губы, теперь глядя на него испытующе. Несмотря на то, что СБА докопалось до моего настоящего имени, про Брато они действительно ничего не знают. Если бы нашли хотя бы упоминание о Егоре, то этого вопроса бы не было. Почему сразу не устроил допроса? Разыскивал сведения? Да, скорей всего. Наверное, и отсутствовал долго сегодня, потому что связывался со своими. И ведь ничего не нашли… Впрочем, в этом деле был замешан мой папа, подчищать хвосты генерал Романов умеет, это я уже по себе знаю. Хотя бы потому, что уже несколько лет, как не значусь в его дочерях. Погибла Ильса Романова, всё. Но этот хвост более свежий, чем наша история с Брато, и объявлял меня погибшей отец в сердцах, а с Брато разбирался планомерно, полностью вычеркивая его из моей жизни.
– И-ильса-а, – промурлыкал Гротер, нависнув надо мной. – Кто такой Егор Брато?
– Неужели СБА не справилась с поиском? – усмехнулась я, глядя ему в глаза.
– Умничка, – подмигнул мне аривеец и нагнулся к груди.
В эту минуту я очень жалела, что у меня не было возможности подготовиться к полету, тогда бы вместо полупрозрачной кокетливой сорочки у меня была полноценная пижама с глухим воротом. Аривеец прикусил губу и поднял на меня взгляд. Ему всё нравилось, Гротер даже получал явное удовольствие от своего допроса, но, стоило признать, он всё еще тянул время, позволяя остановить его, дав ответ на вопрос. Но вот говорить мне не хотелось. Егор оставался единственной соломинкой, при помощи которой я надеялась выбраться из всей этой заварушки, если не справлюсь сама. В то, что аривеец отпустит меня, верилось слабо. Ну, не привыкла я верить в добрых секретных агентов, работающих на безопасность своей страны и планеты.
А в следующее мгновение я едва сдержала судорожный вздох, когда язык Гротера очертил по кругу темнеющий под тонкой черной тканью ареолу соска. Прошелся по вершинке, и зубы аривейца несильно сжались на предательски затвердевшей горошине. Я ахнула, и Гротер оставил мою грудь в покое.
– Кто такой Егор Брато, Ильса? – уже серьезно спросил он. – Лучше ответить, чтобы я не поимел тебя на самом деле. Если думаешь, что я не возбуждаюсь сам, то могу прямо сейчас доказать ошибочность твоих заблуждений. Ильса-а, ты ведь сейчас в моей власти. Беспомощная, беззащитная и вся моя… Чтоб тебя.
Угу, дружочек, тебе ли играть в такие игры? Хотя о чем это я? Доиграется, в данном случае, не только он, но и я.
– Егор Брато мой давний знакомый, – я все-таки решилась пойти на уступки.
– На удивление, об этом человеке очень мало сведений, – похоже, Гротер решил немного охладить свою кобелиную аривейскую голову и немного поговорить. – Детство, потом ничего. Словно растворился в воздухе.
– Пусть поищут среди осужденных, отправленных на Адору, – усмехнулась я. – Только потом мне расскажи, что узнают. Так сказать, в благодарность за сотрудничество.
– Адора? – Гротер округлил глаза. – Это что же он должен был сделать, чтобы его отправили на эту гиблую планету? Если только на императорскую семью покушался? Ильса, на Адору у вас отправляют за особо тяжкие преступления.
– Передай своим, они тебе что-нибудь нароют, – отмахнулась я. – Отпустишь?
– Нет, милая, у меня еще много вопросов. И по Брато мы не закончили.
Напарник оседлал меня и снова навис сверху, опираясь на локти.
– Почему ты спросила о нем? Ты видела Брато? Почему это показалось подозрительным?
Так, а теперь думаем, как ответить, раз уж дала больше информации, чем хотела. Но мне до зубовного скрежета хочется узнать, как и когда Егор сбежал с рудников Адоры! Информация об этом гиблом местечке была однозначной – там не выживают! И не сбегают тоже. По одной причине – на Адоре нет космических кораблей. Прибывает транспортник с заключенными, выгружает и сразу отбывает, иногда привозят группу охраны. Всё это происходит под усиленным наблюдением, и прорваться на борт транспортника невозможно.
– Ильса, – позвал меня Гротер, – ты снова молчишь.
– Не молчу. Я думаю, почему я о нем спросила, – честно соврала я. Неубедительно, конечно, но я всё еще не придумала, чем прикрыть правду.
– Тогда я помогу тебе думать, – сказал аривеец, возбуждающе понизив голос.
– Лучше не надо, – поспешила я его остановить. – Только мешать будешь… Черт.
Гротер опустил мои руки вниз и стянул с плеч лямки сорочки, обнажив грудь.
– Я не буду мешать, – пообещал мерзавец, я буду тебя стимулировать.
Прозвучало это до крайности двусмысленно. Аривеец выпрямился и окинул взглядом гурмана открывшееся ему блюдо… то есть грудь. Мою, между прочим. Новый виток ярости должен был ясно отразиться на моем лице, потому что Гротер хмыкнул и промурлыкал:
– В гневе ты еще притягательней.
– Зачем ты это делаешь? – сердито спросила я.
– Я же говорил, ты вкусно стонешь. Мне понравилось, – насмешливо ответил аривеец. – В любом случае, мне не хочется делать тебе больно. Лучше приятно. Но ты всё еще можешь меня остановить. Нужно только быть со мной откровенной.
– Я и так с тобой откровенна, – буркнула я и указала взглядом на свою грудь: – Вон, вся нараспашку.
– И это невероятно возбуждает, – ухмыльнулся он, чуть сжав обе груди пальцами.
– Гротер!
– Думай, Лисенок, думай, – произнес менсаро, склоняясь ниже.
– Не смей меня так называть!
– Кстати, – он снова посмотрел на меня, – почему? Это уже личный вопрос, но условия ответа те же.
– Да пошел ты! – зло выкрикнула я, закрывая глаза.
– С удовольствием, – услышала я самодовольный голос аривейца и тихо зарычала от бессилия.
А меньше, чем через минуту, уже стискивала до боли зубы и прокручивала в голове все известные мне способы лишения жизни, потому что поганец в очередной раз подтвердил, что он поганец искушенный и умелый. Гротер с аппетитом ласкал мою грудь, сам получая от этого немалое удовольствие, о чем меня оповестил глухой стон, сорвавшийся с губ аривейца.
– Ну же, куколка, спой для меня свою песенку, – хрипло пробормотал Гротер, на секунду отрываясь от своего занятия.
– Пошел ты, – сдавленно отозвалась я, и тогда мой напарник слез с меня, откинул покрывало, всё еще скрывающее мои ноги, и его ладонь легла мне на коленку.
– Или отвечай, или… – ладонь двинулась вверх, задирая подол и без того коротенькой сорочки, и остановилась на трусиках. Гротер беззлобно усмехнулся, после согнул в колене одну мою ногу и накрыл ладонью то место, где уже вовсю бушевал пожар: – Врушка.
– Козел, – задыхаясь, ответила я, и он сдвинул в сторону влажную от моего желания полоску трусиков. – Гро—отер, – простонала я, не в силах больше сдерживаться, когда его пальцы коснулись моего естества, – ты… тру-у-уп…
– Никогда мне так сладко не угрожали, – сипло отозвался аривеец, склоняясь к моему лицу. – Ты всё еще думаешь?
– Отвали-и…
– Тогда не останавливайся, куколка, – и он накрыл мои губы своими.
Правда, отпрянул, как только я попыталась поймать зубами его губу, погрозил мне пальцем и переключился на шею. Его язык и губы вырисовывали на моей коже влажный опьяняющий орнамент, спускаясь всё ниже. Наконец, снова добрался до груди, и по телу понеслась тягучая волна оргазма.
– Тва-арь! – выкрикнула я, заходясь от наслаждения. – Убью-у-у…
Гротер прервал свои ласки и посмотрел на меня совершенно невменяемым взглядом. Теперь точно не остановится. Тут даже гадать было не зачем.
– Гротер, – всё еще задыхаясь, позвала я. – Ты же не будешь этим заниматься с трупом. Это мерзко.
Его взгляд скользнул по моему лицу, остановился на губах, и аривеец вдруг ожесточенно мотнул головой. После растер лицо ладонями и стремительно поднялся с кровати. Он направился в душевую, а я поняла, что лежать мне безвольной куклой еще долго, потому что озабоченный самец все-таки решил побороться за трезвый ум. Нужно было что-то делать, пока он еще не пришел в себя окончательно.
– Гротер, – позвала я, добавляя в голос искушающих бархатистых ноток, – Гротер…
Аривеец обернулся и гулко сглотнул, разглядывая мое растерзанное, почти обнаженное тело. Я закусила губу и тихо застонала, поглядывая из-под ресниц на то, как славный сын матушки Аривеи медленно разворачивается обратно к кровати.
– Гротер, – простонала я, – пожалуйста…
– Что? – сипло спросил он.
– Закончи начатое…
Он склонил голову к плечу и усмехнулся, явно не доверяя мне, но желание по-прежнему бурлило в его крови, и взгляд выдавал офицера СБА с головой. Как же мне сейчас не хватало владения собственным телом…
– Пожалуйста, – всхлипнула я, с мольбой глядя на него.
– Я не верну тебе свободу, – предупредил аривеец.
– Черт, Гротер, – теперь зло воскликнула я. – Я прошу меня просто трахнуть! Ты мужик или нет? Еще немного, и я передумаю, будешь снова бегать по кораблю, отыскивая себе доступную…
– Заткнись! – рявкнул аривеец, возвращаясь к кровати. – Твои стоны меня заводят больше.
– Так заставь меня стонать, – и вновь искушение. Мой взгляд остановился на том месте, где возбужденный член оттягивал штаны, и язык прошелся по губам. Новое сглатывание стало сигналом капитуляции офицера СБА. О, да-а-а…
Он снова навис надо мной, блуждая взглядом по моему лицу, по шее, остановился на груди, но вернулся к губам, и Гротер больше не медлил. Теперь я не пыталась его укусить, позволяя себе насладиться страстным умопомрачительным поцелуем. Отвечала аривейцу, с упоением лаская его язык своим, постанывая от удовольствия. Гротер стонал в ответ, то начиная целовать шею, то вновь возвращаясь к губам. Он что-то шептал, но слов я не разбирала.
– Я так хочу тебя, – задыхалась я, когда аривеец оставлял мой рот в покое. – Ох, Гротер…
Приподнялся надо мной, он посмотрел мутными от желания глазами. На красивом породистом лице мелькнула досада. Я очень понадеялась, что это благоприятный для меня знак. В любом случае, я продолжила двигаться в прежнем направлении. Судорожно вздохнув, я опустила не менее досадливый взгляд на свои безвольные руки и выругалась сквозь зубы. Сама попыталась потянуться к губам аривейца, но тело не послушалось, и я тихо застонала уже от явного бессилия.
– Чтоб тебя, – в сердцах воскликнула я и бросила взгляд на Гротера. – Ну? Чего ждешь?
– Злишься, – как-то отстраненно заметил он.
– Меня никогда не возбуждало обездвиживание, – едко ответила я. – Но раз по-нормальному это сделать нельзя, возьми меня хоть так. Хватит издеваться!
– Можно, – глухо ответил аривеец. – Всё можно, если без глупостей.
Он произнес слово на родном языке, но я не успела его ухватить.
– Сейчас пройдет, – прошептал Гротер, когда я охнула от неприятных колючек, прокатившихся по телу, словно с него сходило онемение.
Мой потенциальный любовник, приподнявшись, стянул с себя одежду. От чувства, что тело вновь принадлежит мне, я едва не испытала новый оргазм. Поднявшись на колени, я добыла из штанов внушительное орудие аривейца, несильно сжала его в кулаке, и он откинул голову назад, постанывая под моими ласками. Толкнув Гротера на спину, теперь я оседлала его и с нескрываемым удовольствием потерлась о твердую, как камень, плоть. После склонилась к его лицу, на мгновение задумавшись, что это мог бы быть лучшей секс в моей жизни, и сама впилась в податливые губы. Аривеец стиснул ладонями мою талию, продолжая двигать по члену.
– Ильса, – судорожно выдохнул Гротер, когда я оторвалась от его губ.
Я улыбнулась ему, пробежалась кончиками пальцев по лицу, добралась до шеи и… давно отработанным движением отправила в глубокий сон. После поднялась с кровати, с сожалением посмотрела на еще не опавший член, умиротворенно вздохнула и отправилась в душ, приводить мысли в порядок.
– Урод аривейский, – буркнула я, когда вернулась в спальную часть апартаментов.
После оделась и замерла в задумчивости, решая, что мне теперь делать. Самое простое и, не буду скрывать, желанное – удавить Гротера прямо сейчас, пока он тих и безвреден. Но! От трупа мне здесь не избавиться, от подозрений не скрыться, никакого прикрытия на этот вариант развития событий у меня нет. И, что немаловажно, вместе со смертью временного мужа я получаю врага в лице всей Аривеи. Нет уж, спасибо. Оно того не стоит.
Следующее. Дождаться, когда очухается и прикинуться дурой. Но! Гротер мне не поверит. Более того, он будет очень и очень зол, и какое наказание меня ждет, предсказать не возьмусь. И обездвиживание до конца перелета еще не самое страшное. Поэтому лучше бы сбежать и дать ему немного остыть, тогда я могу обойтись малой кровью, а то и вовсе просто поругаемся, как обычно и всё. Да, стоит сбежать.
Я взглянула на неподвижное тело. По идее, скоро очухается. Значит, медлить не стоит, потому что теперь я знаю, что делает аривейский имплант. Он мной управляет. И активируется голосовой командой. Хорошо, если для активации нужен личный контакт, а если им можно управлять дистанционно? Тогда я в глубокой заднице, а это уже печально.
– Куколка, – передразнила я Гротера и от души закончила: – Козлы!
Однако тянуть не стоило. У меня уже имелся план дальнейших действий, и я покинула каюту с горе-любовником. Для начала я направилась в медицинский блок, решив все-таки взять успокоительного. После нужно будет держаться людных мест, где моему «муженьку» придется разыгрывать вселенскую любовь. Следующий пункт накормить Гротера успокоительным, чтобы сбить с него спесь и упредить собственное наказание. Я даже готова была с ним немного поговорить, ответив на его вопросы, даже почти честно. Но этот разговор должен быть на равных, а не в унизительном состоянии полутрупа. Ну а потом… потом усилить дозировку успокоительного. Это моя единственная защита от озабоченного придурка, который всё равно захочет взять свое.
Нет, я не девственница и не имею строгих моральных принципов. Но этот урод загнал меня в угол, напичкал мою голову дрянью, и это я еще не говорю о том, что он выставил меня дурой в день нашего знакомства. К тому же веры в то, что вся эта муть закончится для меня благополучно, у меня нет, а греть постель своему убийце я не собираюсь, каким бы отличным любовником он не был. В неволе Лиса не спаривается, она живет только одним желанием – отгрызть голову тому, кто загнал ее в капкан.
Я могла бы только в одном случае лечь с Гротером в постель: если бы это ослабило контроль и принесло мне, если и не свободу, то конкретную выгоду и возможность вырваться. Но офицер СБА не доверчивый щенок, и не поверил бы мне, даже если бы я с упоением отдавалась ему с первого дня нашего перелета. И аривеец не тот, кем можно управлять при помощи похоти. Они, конечно, кобели, но всегда остаются сверху… в переносном смысле. Выпросить мелочь – запросто, управлять – никогда. Значит, спать с ним я не буду даже из слабой надежды на спасение. Это было бы глупо. Нужно устанавливать партнерские отношения, пусть без особого доверия, но на равных… если получится. Мне хозяин не нужен.
В медицинском блоке всё еще дежурила знакомая нианка. Она приветливо улыбнулась мне, как старой знакомой.
– Вы к ину Фрерику, госпожа Ратценбергер?
– Нет, в это раз мне нужна ваша помощь, – ответила я дружелюбной улыбкой. – Могу я попросить у вас успокоительное средство?
– Разумеется, госпожа Ратценбергер, – покладисто кивнула нианка. – Вы скажете, что вас тревожит, и я подберу вам, или же назовете конкретное?
– Мне нужно успокоительное с вытяжкой из слюны поцемы, – пояснила я. – На борту имеется что-нибудь подобное?
Нианка удивленно взглянула на меня, после помялась, но всё же высказала свою мысль:
– Это очень сильное лекарство и при возможной передозировке…
– О, не переживайте! – я вскинула руки и легко рассмеялась. – Мой супруг уже несколько лет пользуется этим средством и знает необходимую ему дозировку. Видите ли, однажды он перенес сильное потрясение, связанное с гибелью людей, он и сам едва выжил, и время от времени его начинают мучить кошмары и сильные головные боли. Самым действенным средством с продолжительным эффектом оказалась вытяжка из слюны поцемы. Наш запас препарата закончился, к сожалению, за минутами счастья о плохом забываешь… – Я печально вздохнула и развела руками – Сегодня ночью он опять кричал. Мне показалось, что у вас я найду необходимое.
– Конечно-конечно, – горячо кивнула нианка. – Мне так жаль. Сколько вам нужно?
– Думаю, двух таблеток хватит, – немного подумав, ответила я. – Нам не так долго осталось лететь, а на Латуве мы купим необходимое лекарство.
Вскоре я стала счастливым обладателем двух убойных пилюль. Впрочем, сейчас мне была нужна всего четверть. Свалить Гротера с ног повторно было бы непоправимой ошибкой. Я на ходу разломала одну пилюлю и спрятала кусочки назад в маленький контейнер, который мне выдала нианка вместе с лекарством. Только одну четвертинку сунула в потайное отделение, имевшееся на моем браслете, который никогда не снимала. Вот теперь можно было перебраться, например, в ресторан. Или еще куда-нибудь, где аривейцу придется держать себя в руках.
Читать бесплатно другие книги:
