Счастливые Земли Погуляй Юрий
— Легенда гласит, что вернется воин и вновь возглавит Прорыв. И в этот раз объединятся все отряды, объединятся королевства, объединится мир, и Безумие будет изгнано навсегда с наших земель! — мотнул головой Эвар.
— Знаешь, что говорила старая легенда? — прохрипел алебардист. — Точно то же самое. Похоже, что Безумия нет. Да миру плевать на него. Он приспособился и выживает. Ему не надо ничего. Ему все равно. А сказку эту сочинил какой-то полоумный.
— Это тебе все равно... — Эвар покачал головой и сплюнул на мостовую.
— Не надо так говорить! — Гезеш едва сдержался от того, чтобы не схватить товарища за ворот. Гад даже отступил на шаг назад, удивленно глядя на перекошенное лицо Искателя. — Я много потерял. И все впустую. Я иду в Счастливые Земли и веду за собой ребят.
— Да нет твоих Счастливых Земель! — рявкнул Эвар. — У Мудрого с головой не все в порядке. Придумал он их. Черная Стена есть, но за ней ничего. Пустота. Мертвые земли!
— Ты там был?!
— Нет, но...
— А я буду!
— Умник, — презрительно хмыкнул Эвар. — Все не были, а он будет.
— Я иду в Счастливые Земли... — повторил Гезеш.
— Дело твое. Тогда нам не по пути. — Гад пожал плечами и отошел, оставив разъяренного алебардиста одного.
Трус ли он? Нет. Гезеш видел то, чем закончился предыдущий Прорыв. Мир смирился с Безумием. Да, оно досаждает! Да, оно убивает! Но если научиться его избегать — то зловещий оскал исчезает.
Три тысячи поверивших ему воинов. Не тупой сброд, послушный приказам, а люди, сознательно выбравшие свой путь. Убежденные в правоте командира.
Три тысячи тел, сгнивших в землях Колонны...
Три тысячи проклинающих свой удел душ...
Три тысячи имен...
— Ты веришь в эту сказку? Завидую... — покачал головой Зависть. Горящий говорил медленно, с долгими паузами, будто забывая, что вообще решил открыть рот.
— Безумца не поддержал Храм, — возразил Гнев. — Он туда вообще не заходил.
— На нем нет печати. — Зависть обернулся к окну. — Он бы не перенес магии обители.
— Да, тут проблема. Но я почему-то хочу попробовать. В конце концов, что мы теряем?
В холодной башне гудело пламя двух Горящих, успокаивало. Приятели старались не нарушить воцарившуюся тишину.
— Было бы неплохо. Я устал... — наконец разорвал молчание Зависть.
— Все устали, — покачал головой Гнев. — Лет десять назад я Страсть видел. Он на западной окраине Урочища живет. Убогая картина. Сдался...
— Да... А я завидую тебе, Гнев. Тебе все еще интересен этот мир.
— Еще бы ты не завидовал, — хмыкнул Горящий.
— Что думаешь делать дальше?
— Мне кажется, что он не хочет Вторжения. Надо его переубедить.
— Ты действительно веришь... Мне бы так...
Зависть кивнул своим мыслям и повернулся к старому приятелю. Со времен Эпохи Горящие стали друг другу почти братьями.
— Страха взяли церковники...
— Ты уже говорил, — напомнил Гнев.
— Да?.. Странно... Дундэйл его не пропустит! — вновь вернулся к теме Зависть.
— Пропустит!
— Нет, Гнев, после того поражения Паладины и Рыцари Башни ненавидят Диких.
— Кстати, в Умрале есть кто сейчас?
— Синий Легион, да и большинство Диких ходят. Кто-то еще в Умейн-Дарге стоит. Кто — не помню.
— Да, на юге сейчас делать нечего.
— Север не верит в Диких. Да и Дикие... Их все меньше. Три-четыре десятка отрядов осталось. Часть ведут оседлую жизнь. Да и спокойнее в тех краях.
— Скоро все изменится, брат!
— Завидую твоей уверенности. — Зависть выплюнул сгусток пламени. — Завидую...
Через полгода Коррейн-Дарг разорила армия Святых Земель. Зависть с трудом ушел от священников Ларса.
Войска Церкви прошли всю страну, не обращая внимания на ее твердыни, обошли Гур-Дарг и вторглись в Свирепый Умрал.
— Мертвые города — самая большая опасность... — Зависть стоял в трех шагах от капитанов, но даже на таком расстоянии жар Горящего нагревал доспех Лесоруба. — До Уффейн-Дарга путь поспокойней будет. Возможно, кто-то из умерших выйдет на дорогу, ну да это не проблема. В Уффейн-Дарге патрули часто на север ходят, так что и здесь затруднений не возникнет. Прибьетесь к ним и доберетесь до Гур-Дарга.
Гнев замер за спиной Зависти, поглядывая на холодные лица капитанов. Горящий заметил, что Искатель и Гад стараются друг на друга не смотреть, и теперь терялся в предположениях.
— Что за умершие? Мертвецы? — спросил Гезеш.
— Узнаешь, — немедленно откликнулся Эвар и криво ухмыльнулся.
— Не совсем мертвецы. — Зависть покачался из стороны в сторону. — Не совсем... Они живы, но мертвы.
Алебардист поморщился как от агрессивного выпада Эвара, так и от туманного ответа Горящего.
— Позже объясню, — громыхнул Гнев.
На крепостной стене громко засмеялись стражники. Со стороны северных ворот раздался возмущенный крик и залаяла собака. Коррейн-Дарг жил своей обыденной жизнью.
— Командира Уффейн-Дарга зовут Гиддих. Он лоялен к Диким, скорее всего, поможет чем-нибудь еще.
— Благодарю, — кивнул Гезеш Горящему.
— В Свирепый Умрал не лезьте. Вас слишком мало, — предупредил Зависть и обернулся к Гневу. Попрощавшись с другом, командир Коррейн-Дарга зашагал в сторону казарм.
— Пошли, — кивнул Гнев, внимательно глядя на капитанов. Что за тень пролегла между ними?
За крепостью раскинулись дикие поля. Широкий, извивающийся тракт вел на север. Прищурившись, Гезеш попытался разглядеть хоть какие-нибудь тени на горизонте. Казалось, будто ковер травы уходит в небо.
Шли, абсолютно не страшась нападения. В любом случае опасность можно заметить задолго до того, как она приблизится. Эвар и его офицеры держались особняком, в то время как простые Гады быстро перемещались с Искателями. Поначалу бойцы шутили, смеялись, общались. Но со временем беснующееся на небе солнце дало о себе знать. Шлемы перекочевали в заплечные мешки. Солдатам досаждали зной и сухой ветер. Доводили до остервенения тучи слепней, находящих щели в доспехе. И мучила опротивевшая дорожная пыль, клубами повисающая над дорогой...
Гнев внимательно следил за тем, чтобы воины на привалах не особенно увлекались водой. Запасы не бесконечны, а искать в полях Умрала родники — пустая трата времени. Закат Дикие встретили измученным ревом восторга. Заночевали на обочине тракта, памятуя о советах никуда с дороги не сходить. Ободряло то, что впереди показалась узкая полоска леса.
Перекусив вяленым мясом, еще из провианта, полученного в Ан-Да-Геде, солдаты отправились на боковую. По дороге прохаживались дозорные, да светился в ночной мгле Гнев, расположившийся в отдалении от отряда,
— Завтра опять идти, — простонал Кировей, когда рядом с ним плюхнулся Гезеш и принялся заворачиваться в плащ. Земля за день приятно нагрелась, но все равно хотелось хоть что-нибудь накинуть на себя ночью.
— И послезавтра, — ехидно сообщил Теккен.
— Дайте поспать, — послышалось злобное бурчание одного из Гадов.
— Ненавижу солнце, — понизил голос Кировей. — И поля...
— Угу, — согласился Теккен. Со стороны часовых послышался легкий смешок. Сегодня первая смена досталась Джаззи и Хеллгаги, опытному бойцу из отряда Эвара.
— Давайте спать, — проговорил Гезеш и лег на спину. — Над головой, складываясь в причудливые узоры, сверкали звезды, расслабляли глаза, излечивали душу...
На стенах горят факелы, бросают кровавые блики на доспехи воинов. Над башней реет знамя. Плачущее око. Шаг... Шаг... Шаг... Со скрипом опускается мост, дает проход через ров, поднимается решетка.
— ЗЛО! — ревет Колонна. Сапоги грохочут по каменной мостовой, стучат по деревянному настилу.
— ЗЛО!!!
Гезеш кричит вместе со всеми. Рядом шагает огромный воин в зеленой грязной тунике. На шее бойца от напряжения вздуваются вены.
Протяжный вой рога.
— ЗЛО!!! — ревет Колонна, углубляясь в лес. Тысячи сапог поднимают бурую пыль. Вперед, в ночь. Время жатвы. Время платы. Время отвечать!
— Просыпайся!!!
Гезеш вскочил от сильного пинка. Над ним навис встревоженный, напуганный Медведь.
— Что? Где?
— Хватит орать, — раздался злобный голос Эвара.
— Сон? — Медведь присел на корточки. — Ты опять вопил!
— Извините. — Гезеш вновь лег и закрыл глаза. В ушах все еще звенел тысячеголосый рев.
— Тряпку ему в глотку затолкайте, — послышался мрачный совет Паблара.
— Помолчи. — Мир окрасился в красный цвет. Рядом возник Гнев.
Горящий остановился неподалеку от Гезеша.
— Колонна?
— Да, — с трудом выдавил алебардист.
— Ясно, — кивнул Горящий. — Ясно...
— Спи давай, — Медведь поднялся на ноги и зашагал на дорогу.
— Она зовет тебя? — спросил Гнев.
Гезеш почувствовал на себе взгляды проснувшихся воинов.
— Нет, другое...
— Тогда ладно. — Горящий развернулся. — Спи!
Как ни странно, Лесоруб уснул сразу и до рассвета счастливо спал без видений.
Утром обнаружилось, что пропал Киф, молодой лучник Гадов. Эвар с проклятиями допрашивал оправдывающегося Медведя, стоявшего в дозоре вместе с бедолагой. Здоровяк клялся, что ничего не заметил. Киф отошел к краю дороги, спустился в поле справить нужду, и исчез.
Гнев упустил момент трагической ошибки стрелка и сейчас матерился похлеще Эвара. Отвлекся на пару минут, не уследил, и вот результат!
К обочине тракта больше не приближались. Никому не хотелось разделить судьбу Кифа. Догадки не строили, но каждый понимал, что лучник мертв.
К полудню отряды вошли под сень дубовой рощи.
А вечером на дороге показались умершие.
Пять человек стояли посреди тракта, преградив солдатам путь. Изодранные одежды, покрытые кровоточащими царапинами лица, пустые взоры.
— Вы кто? — не сразу понял Эвар. Незнакомцы никак не отреагировали на его вопрос.
— Назад, Эвар! — крикнул идущий сзади Гнев.
Умершие не шевелились, глядя в землю перед собой. Легкий ветерок трепал облачавшие их лохмотья.
— Все назад! — Горящий махнул рукой и схватился за меч.
Дикие недоуменно попятились.
Один из незнакомцев поднял голову. Равнодушное лицо, спокойное, умиротворенное. И иссеченная, покрытая сетью царапин кожа.
— Если хоть кто-то из них до вас дотронется... Не позволяйте им приблизиться! — Гнев зашагал навстречу умершим. Подняли головы остальные, безразличные глаза следили за Горящим.
— Сомкнуть щиты. Не рубить. Только держать! — скомандовал Эвар.
Гезеш с недовольством отметил, как Гады и Искатели, не задумываясь, выполнили приказ капитана Веселых.
— Алебардисты — ваша задача не дать им подойти!
Командир Искателей молча встал за Рыбаком и Кировеем, перехватил поудобнее древко.
Умершие медленно попятились от Горящего. Ни тени эмоции на лицах. Пустота.
Проклятый ринулся вперед, свалил с ног одного из противников и наотмашь рубанул его соседа. Трое оставшихся неожиданно бросились на строй Диких, огибая Гнева.
— Не давайте им приблизиться! — заорал Горящий, добивая поверженного противника.
— Держать строй!!! — завопил Эвар.
— Ох ты... — изумленно выдохнул Рыбак и каблуком взрыхлил почву для большего упора.
Гнев кинулся за умершими.
Гезеш равнодушно следил за тем, как противник, грузный мужчина с полуоторванным ухом, несется на Кировея. Лесорубом овладела странная апатия. Ничего не хотелось, и бегущая тварь вызывала только раздражение.
— Держа-а-ть! — взревел Эвар.
— Мать... — простонал Кировей и приготовился к удару. Гезеш опер на плечо щитника алебарду и уставился в безразличные глаза бегущего толстяка. Умерший двигался гораздо быстрее обычного человека.
Двадцать шагов, десять... Неуловимо летят мгновения.
Пять... Три...
Колющий удар алебарды в лицо опрокинул противника на спину. Справа взревел Хеллгаги, раздался удар тела о щит, сочное чавканье входящего в плоть меча.
Гнев подоспел, когда все закончилось. Ваддим и Гезеш хорошо встретили умерших. Лис, неопытный алебардист, слегка зазевался, и третья тварь влетела в строй, но ее сбил с ног Хеллгаги и могучим ударом отправил чудовище к праотцам.
— Это... — Эвар покосился на убитых.
— Это жители мертвых городов. — Гнев огляделся. — Плохо! Очень плохо. До тракта столько не доходят. И умерли недавно!
— То есть?
— До Уффейн-Дарга еще день-два пути. Если они оттуда — плохи наши дела.
— Что будет, если тебя такая тварь зацепит? — поинтересовался черноглазый Лир.
— Станешь таким же. Моментально! Жаль, у нас лучников больше нет, — поморщился Эвар.
— Да, — согласился Гнев. — Следите за окрестностями. Если такая дрянь незамеченной подберется — всех положит. В несколько мгновений. Это еще простые жители, а если бы...
— Воины?
— Да. Вот тогда было бы невесело.
— Хорошо ты его убрал, — цокнул языком Ваддим. Гад сидел над трупом толстяка. Удар пришелся точно в нос, развалив череп надвое.
— Они мертвы? — неуверенно поинтересовался Кировей.
— А ты не видишь?
— Я имел в виду...
— Это Безумие, это опять его след! — взвыл Мудрый и в остервенении вонзил меч в тело умершего. — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
— Мудрый! — Родинка оттащил седовласого в сторону.
— Физически они были живы, — ответил Гнев. — Идем.
Отряды двинулись дальше. Теперь взгляды солдат не отрывались от леса. Каждый боялся обнаружить среди деревьев силуэты умерших.
Глава 9
Давным-давно, еще до Эпохи, Умрал считался местом, где зародилась жизнь. И только потом появились такие королевства, как Дундэйл, как исчезнувшее во времена Безумия царство Иг-Ганни, на землях которого раскинулось Урочище, Аххан, ныне полностью поглощенный болотами, Гис-Дам-Гонд, одно из северных княжеств, оказавшееся за Черной Стеной, но все равно не избежавшее кары мира.
Сейчас жизнь уходила и отсюда. Медленно, но верно. Дичал народ. Рушились древние города.
В Свирепом Умрале, по рассказам Гнева, мир, поглотив людской разум, сошел с ума окончательно. Горящий говорил про одичавшие племена. Про неведомых тварей, в которых превратились жители проклятых городов. Гезеш слушал. Слушал и понимал, что знал об этом раньше. Может быть, даже видел. Но вспомнить не мог.
Отряд шел на север. Уже давно не встречались разъезды солдат Коррейн-Дарга. Земля казалась мертвой. Словно существовали лишь Дикие и мир. И солнце, нещадно поджаривавшее закованных в броню воинов.
Единственная попавшаяся им по дороге деревня больше походила на военный городок. Обнесенная частоколом, утопающая в пестрой осенней листве леса и окутанная ореолом подозрительности. В поселении стоял Дикий отряд под названием Злые Мертвецы. Полторы сотни бойцов, охраняющих жителей от нападок умерших. За еду.
В Умрале наибольшая ценность — пища. Выше золота. Выше жизни.
Добрый Фей, командир Злых Мертвецов, Диких встретил радушно. Однако сразу же предупредил, чтоб о кормежке даже не думали. Гезеш прекрасно понимал, что возмущаться не следует. С частокола на его ребят хищно смотрели арбалеты, у ворот в полной боевой экипировке замерли латники.
А Добрый Фей широко улыбался, рассказывая о том, что ближайший город — Уффейн-Дарг, недавно «умер» и леса полны «бродяжками».
Гезеш хмурился. Молча гудел огнем Гнев. Кривил губы Медведь.
Командир Мертвецов вовсю демонстрировал гнилые зубы, не обращая внимания на тяжелые взгляды Диких. Ему нечего бояться. Он при деле.
Эвар чудом смог уговорить Доброго Фея и примкнул к деревенскому гарнизону. С момента размолвки в Коррейн-Дарге капитан Гадов постоянно искал возможность развести дороги двух отрядов. И, наконец, преуспел. Гезеш только обрадовался такому финалу.
Искатели остались одни. Тепло попрощавшись с Веселыми Гадами, воины двинулись дальше на север. К умершему Уффейн-Даргу.
После ссоры с Эваром Гезеш чувствовал себя неуютно. Он понимал, что капитан Гадов гораздо опытнее его, и это раздражало. Но выхода Лесоруб не видел. Искал, но не находил.
Дорога вела дальше. Бряцали доспехи, слышалось бурчание солдат. Над головами висело огромное солнце, изредка скрываясь за густыми облаками. По краям дороги царил еловый бор, в котором таилась опасности.
Уффейн-Дарг они увидели утром, лучи восходящего солнца красили массивные сторожевые башни в теплый цвет. Природе было все равно — мертв город или нет. Как же не хватало людям такого спокойствия!
— Идем потише, глаза на затылке, — прогудел Гнев и вновь оказался в голове колонны. Зашелестели покидающие ножны мечи.
Не могли эти места содержать в себе Зло. Просто не могли. Тихие, умиротворенные. Над Уффейн-Даргом царил торжественный покой. Ветер легко трепал знамена на башнях. Ласкал старые стены. Ему никто не мешал, и он был счастлив.
Первого умершего солдаты встретили недалеко от развилки. Молодая девушка медленно брела по тракту, словно разыскивая потерявшуюся в пыли брошь.
— Проклятие, — прорычал Медведь.
— Тише! — Гнев ускорил шаг и направился прямо к умершей. Девушка подняла голову, и у Лесоруба захватило дыхание. Красавица! Утонченные, правильные черты лица, тонкие надломленные брови. До умралки оставалось не больше двадцати шагов, когда Гезеш приказал остановиться.
Она не набросилась. Просто смотрела на приближающегося к ней Гнева и не пыталась напасть или убежать.
Сердце Лесоруба сжалось от неуверенности. А умершая ли она?
У Горящего сомнений не оказалось. Ахнув, девушка приняла в себя сталь, ноги подкосились, и, не отрывая пустых глаз от своего убийцы, умершая повалилась на землю.
Махнув рукой, Гнев пошел дальше.
— А она точно... того?.. — прошептал Кировей. Гезеш не ответил. Надвинув шлем на лоб, он вцепился в алебарду и зашагал за Проклятым.
Проходя мимо трупа, Лесоруб не сдержался и посмотрел в лицо убитой. Очень красивая, слов нет... Зачем надо было ее убивать?!
— Умралки, — хмыкнул Паблар. — Лучше баб нет.
— А мертвые не заразны? — странно улыбнулся Мех. Бывший ковылец Гезешу очень не нравился. Слишком злыми, подозрительными были его глаза.
— Трахнуть захотел? — немедленно повернулся к нему Кировей. Глаза бойца потемнели. — Давай, начинай. Как раз ее дружки подоспеют.
— Шутка, — вскинул руки Мех.
— Смешная, — кивнул Джаззи. Тело убитой осталось позади, а ее лицо до сих пор не выходило из памяти Гезеша. Такую бы он полюбил. Да...
Шагая вдоль Уффейн-Дарга, воины с опаской косились на лес слева. Камень мертвого города казался бойцам более дружелюбным, чем шумящие деревья.
В затхлой воде крепостного рва, среди ряски виднелись разбухшие трупы. Погибшие горожане... Спрыгнули со стены. В порыве ли отчаяния? Ведомые своим безумием или Безумием мира? Случайно ли?
Искать ответы не хотелось...
Над Уффейн-Даргом кружились вороны. Много ворон. И ни одна из них не каркала. Гезешу показалось это неправильным. Он то и дело поглядывал в небо, с надеждой уловить хоть отголосок мрачного «кар-р-р». Тщетно, мир висел в паутине тишины.
Второго умершего, бросившегося на отряд изо рва, остановил Медведь. Неожиданно резво отпрыгнув от бегущей к нему твари, воин вслепую рубанул мечом. Захлебываясь кровью, противник рухнул на дорогу.
Третьего они не заметили. Да, после нападения Проклятые вели себя очень осторожно. Малейший уступ стены, малейшая яма или канава у дороги буравились минимум десятком глаз.
Недоглядели...
Умерший прыгнул со стены, рухнул на дорогу, хрустнули переломанные кости, но тварь все равно вскочила и бросилась к идущему последним Кировею. Джаззи, Друз и Рыбак не успели. Плечистый ковылец умудрился вогнать в «бродяжку» клинок, но от касания не увернулся.
— Твою мать! Твою мать!!! — заорал Друз. Кировей кинулся к бывшим друзьям.
Джаззи встал у него на пути. С грохотом столкнулись щиты. Умерший Дикий попытался дотянуться до укрывшегося противника мечом, но с воплем промахнулся и отбросил ненужную железку в сторону.
В следующий миг его сбил с ног Рыбак. Рухнув в пыль, Кировей взвыл, стараясь схватить охотника за ноги. Латные перчатки лишь скользнули по поножам.
— Прости, — всхлипнул Джаззи, и его меч с хрустом прошел меж пластин доспеха.
Кировей замер.
Навсегда...
В лесу раздался дикий, многоголосый вой.
— Бежим! — взревел Гнев.
— Но Кировей! Похоронить! — прокричал было Гезеш.
— Кретин, мне вас всех хоронить придется. Там стая! — Проклятый полыхнул так, что пламя сорвало ремней его прогоревший панцирь. Закоптившийся доспех грохнулся на дорогу.
И вновь бег.
Умершие показались из лесу цепью. Горящий сместился влево, отчаянно указывая направление бега.
— Задержу!
Бежать! Опять бежать. Сколько же можно?
Там, за спиною, оставался труп товарища. Вечером, благодаря молчаливым воронам, его лицо превратится в кровавое месиво.
Нет, у него был шлем с закрытым забралом...
Бежать!
На сей раз, обошлось без мучений. Умершие в погоню не бросились, а упрямо оцепили Горящего. Странно, почему тогда на дороге чудовища старались избежать Проклятого, а сейчас ни на кого больше внимания не обращали?
Еще долго до ушей Диких доносились предсмертные вопли тварей, пытавшихся схватить Гнева.
Огненный человек пришел в лагерь далеко за полночь. И принес тело Кировея.
Искатели не спали, ожидая возвращения Проклятого. И когда Гнев положил у костра труп боевого товарища, никто не произнес ни звука. После бегства Дикие старались вообще не разговаривать. Нелепая гибель потрясла каждого. А Джаззи пришлось паршивее всех. Ведь это он убил обратившегося приятеля. И чтобы там ни было — но еще за час до нападения они вместе смеялись глупой шутке, а потом пришлось вогнать в друга меч.
Глупо вышло...
Утром Кировея похоронили. Джаззи долго стоял над могилой друга, не обращая внимания на сборы отряда.
Лишь когда подошел Гезеш и хрипло откашлялся, воин отвлекся от свежего холмика и посмотрел на командира.
— Глупая смерть, — только и произнес он.
Читать бесплатно другие книги:
