Счастливые Земли Погуляй Юрий

Проклятые промолчали.

— Героизм, да? Даете дружкам уйти? Вас же пятеро было? — продолжал издеваться незнакомец.

Лесоруб отыскал глазами Мудрого. Солдат находился в двух-трех шагах от говорившего, но благодаря кустам, густо растущим здесь, его не было видно. Старший товарищ отчаянно вжимался в склон и напряженно смотрел наверх.

— Не хочется умирать-то?! А придется! — злорадно крикнул воин в ливрее. За его спиной из лесу вышел боец в темных доспехах. Лесоруб удивленно помотал головой. Из забрала латника бил огонь.

— Вперед, ребята! — скомандовал главарь и взмахнул мечом. В тот же миг пришелец за его спиной широко размахнулся, в руке сверкнула сталь, и командир преследователей рухнул на землю.

Следующим ударом демон прикончил еще одного бойца.

— Горящий! — завопил оглянувшийся низкорослый бандит.

Два его товарища, как по команде, ринулись в овраг, сам коротышка бросился по краю оврага в лес, а двое сцепились с загадочным латником.

— Пошли!— крикнул Лесоруб и толкнул Медведя, тот грузно прыгнул вниз, взревел и бросился на врагов.

Один из них, высокий, длинноволосый разбойник, выставил вперед руки.

— Ты чего — это же Горящий! Он всех нас у... — Воин повалился на землю, пронзенный клинком Мудрого. Второй обернулся было к новой напасти, но Медведь в два прыжка оказался рядом с противником и со всего маху опустил ему на голову меч. Брызнула кровь. В тот же момент в овраг свалился еще один боец, убитый пламенным латником. Второй противник Горящего истошно завопил и через несколько секунд повторил полет товарища.

— Приготовились! — гаркнул Лесоруб. Мудрый и Медведь встали плечом к плечу, ожидая атаки со стороны демона.

Лесоруб только сейчас заметил, что Фарша на месте нет. Воин замер на склоне и деловито вытирал меч. Пятый бандит тоже не ушел.

Огненный латник спрыгнул в овраг, хрустнуло прогоревшее железо, и из смотровой щели потемневшего топхельма с гудением вырвалось пламя.

Друзья не шевелились, ожидая атаки монстра.

Неожиданно Горящий опустил меч.

— Я — Гнев. Боец Дикого отряда Ковыль. А вы кто? — гулко проговорил он.

Алебардист не нашел слов для ответа.

Когда солдаты догнали ушедших в чащу друзей, то первым делом увидели радостное удивление на их лицах. Родинка с довольным смешком хлопнул себя по бедрам:

— Вы их что, завалили?

Рыбак сел на землю и угрюмо посмотрел на стоящего за спинами приятелей демона.

— Все в сборе? — деловито поинтересовался тот.

— Да, теперь все в порядке, — кивнул Лесоруб и обернулся к Горящему.

— Отлично! Ладно, я пойду. Меня ждут. — Гнев развернулся и зашагал назад к берегу.

— Эй! — окликнул его Фарш. — Спасибо, мужик!

— Сочтемся, — отмахнулся тот.

— Кто это? — поинтересовался Рыбак.

Да хрен его знает. Он четверых завалил, прикинь? — Фарш скинул щит и подошел к раненому. — Ух! Сейчас ты орать будешь.

— Не понял...

— Орать, говорю, будешь. Резать тебя стану, — Фарш выудил из голенища сапога внушительный нож.

— Иди ты, — побледнел Рыбак.

— Лады, попробуй ее вытащить. — Фарш присел рядом с приятелем и зловеще улыбнулся.

— Порыв ветра зашумел в кронах деревьев, и лес огласился карканьем ворон.

— Ого, — задрал голову Родинка и с прищуром поглядел на синее, без единого облачка небо. — К чему бы это?

— И думать не хочу, — с опаской заметил Мудрый.

— Бывает и просто ветер, — поморщился Фарш и присел рядом с Рыбаком.

— Ну? — Он похлопал охотника по плечу. — Вытаскивай, что ли...

Раненый неуверенно посмотрел на стрелу. Затем стиснул зубы и схватился за сломанное древко. Взвыв, воин без сил рухнул на спину.

— Вот и я об этом же. Зазубренная, сволота, ее только вырезать. — Фарш хлопнул себя по коленям. — Дайте ему что-нибудь деревянное в пасть, чтобы зубы не раскрошил.

— Может, просто вырвем? — неуверенно предложил Мудрый.

— Угу, с мясом, — кивнул Фарш.

— Так ты ж его резать будешь!

— Ну, не куски же вырезать, — фыркнул «врач».

Родинка обломал ветку потолще и с сомнением в глазах подал Рыбаку. Тот зло скривился, но сжал ее в зубах.

— Руки ему держите и здоровую ногу, пожалуй. — Фарш хитро ухмыльнулся.

— Это еще зачем?

— Трепыхаться будет...

Медведь придавил ногу Рыбака к земле и виновато посмотрел на приятеля. Тот, покрытый потом, тяжело и шумно дышал.

Руки охотника прижали Лесоруб и Родинка. Мудрый стоял поодаль, мрачно глядя на приготовления.

— Ну, понеслась. — Фарш прикоснулся ножом к стреле. А затем сел на ногу Рыбаку так, чтобы раненый ею не дергал. Тот взвыл от боли.

Вечером охотник высказал Фаршу все, что о нем думает. Замотанная тряпками рана горела, но, как сказал «лекарь», теперь она не опасна и быстро заживет. Рыбак был иного мнения.

Стоянку организовали недалеко от места операции, потому что пожалели намучившегося бедолагу. Воды рядом не оказалось, а идти на реку никто не захотел. Хотя все понимали, что погони не будет. Бандитов наверняка испугал Горящий. Немудрено. Такого стоило бояться.

Лес здесь был гуще, чем по берегу, место для костра нашли с трудом. Очаг приютился меж двух елей-великанов. Спать повалились — кто куда. Вокруг царила дикая чаща: молодые елки, их собратья — гиганты, заросли рябины. Подберись к лагерю враг — тревогу поднять не успеешь. Впрочем, бесшумно приблизиться к стоянке просто невозможно.

Наутро приняли решение: на берег не возвращаться, а идти на запад по лесу. Больше всех расстроился временно хромой Рыбак. Топать с подбитой ногой по густой чаще — приятного мало. Но выбора не было.

К полудню путь стал попроще, лес пошел древний, молодняк тут чах, задыхался, задавленный старшими братьями. Охотник брел с трудом, поэтому друзья по очереди помогали ему идти. Щит и меч Рыбака перекочевали Фаршу, который всю дорогу громко сетовал на тяжелую судьбу и снаряжение приятеля.

Вечером они вновь оказались у водной преграды. Мудрый наотрез отказался выходить на берег. Остальные его поддержали. Встречаться с неприветливыми местными жителями больше никому не хотелось. Но жребий решил иначе, он пал на пожилого солдата и мигом осунувшегося Родинку.

За водой ушли как на разведку. На реке царила тишина. Могучее, но плавное течение успокаивало взор, плеск играющей рыбы радовал сердце. Спокойствие. И не скажешь, что тут можно встретить корабль, который просто так начнет за тобой охоту. Родинка, постоянно озираясь, набрал котелок и поманил за собой Мудрого. Тот, любуясь проплывающими листьями, присел на берегу.

— Пошли, а? — нервно попросил Родинка.

— Секунду, красиво ведь... — Седовласый быстро оглянулся, убедился, что на реке никого нет.

Родинка замолчал, с опаской покосившись на зловещий лес на той стороне. Ему показалось, что среди деревьев мелькнула большая тень.

— Пошли...

Издали, по реке, до водоносов докатился смех.

— Проклятие, — Родинка даже присел, — это с мыса, что ли?

— Думаю, да, по воде звук далеко разносится. — Мудрый настороженно прислушался.

— Это те самые, как думаешь?

— Сомневаюсь, иначе по следу бы пошли... Да и слышишь, как хохочут!

Родинка кивнул. Да, гибель семерых товарищей вряд ли вызовет веселье.

— Может, это тот Горящий с приятелями?

— Возможно, — согласился Мудрый. — Но проверять не станем, хорошо?

— Поганые места. Не привык бояться. — Родинка приподнялся, вглядываясь в сторону, откуда донесся смех, будто надеясь увидеть чужой лагерь.

— Угу, — буркнул Мудрый.

— Пошли...

По пути обратно оба молчали, сосредоточенно перебираясь через поваленные деревья (в реке точно водились бобры) и стараясь не расплескать воду из котелка.

— Слушай, а вы с этим демоном говорили о том, что дальше-то будет? — неожиданно поинтересовался Родинка.

— Нет.

— А почему?

— Да как-то не до того было, — с досадой ответил Мудрый. Чувствовалось, что он сам растерялся. — А ведь надо было расспросить. Город хотя бы найти.

— Зачем? — помрачнел Родинка. — Думаешь, там нас встретят с радостью? Мне кажется, что опять нарвемся на стрелы.

— Не каркай, — нахмурился седовласый и перешагнул через бревно. Родинка, в свою очередь, аккуратно перебрался через преграду, стараясь не уронить котел.

— Не каркаю, просто рисковать не хочу.

— Никто не хочет.

Вдалеке заблестел свет костра.

Когда котелок повис над огнем, солдаты чуть оживились. С прошлого вечера в желудке ничего не было. Рыбак лежал в стороне и хрипло ругался, оплакивая пропавшую дичь.

— Надо было хотя бы одну утку взять, сейчас опять отвар хлебать, — сокрушался он.

Бойцы молча соглашались. Уток было жалко.

— Зато живы, — напомнил Фарш. Он при свете огня изучал какие-то корешки, накопанные Мудрым во время перехода. — Старик, ты уверен, что это жрать можно?

— Угу. — Седовласый плюхнулся рядом и забрал у воина свою добычу. — Голод притупит.

— Ох, не ошибись, — неуверенно проговорил Фарш.

— Не хочешь — не ешь, вон, у елок пощипли зеленки — вдруг да насытишься, — огрызнулся Мудрый.

— Да ладно тебе, — развел руками Фарш, — не заводись.

— Сейчас бы мяса, — проскулил Рыбак. — Проклятие, ну на хрена Медведь на берег поперся? Пожрали бы утятины, а потом в бега можно было. Да хоть в Бездну топать, но только после мяса...

Пристыженный здоровяк что-то проворчал и уставился в огонь.

— Ладно, хватит, — прервал разговоры Лесоруб. — Давайте думать, что дальше делать...

— Идти, — фыркнул. Фарш. — Есть другие предложения?

— Можно переправиться на другой берег, — заметил Мудрый. Он ножом шинковал на земле корешки.

— Что-то не хочется. — Родинка поежился, вспоминая тень на том берегу. — Совсем не хочется.

— Можно идти дальше по берегу — город должен быть неподалеку, — продолжил седовласый.

— Если только он не в том же состоянии, что и башня, — заметил Фарш.

— Надо было демона расспросить, — покачал головой Мудрый. Воин поднес к котелку горящую ветку, глядя, не кипит ли вода.

Огонь выхватывал из тьмы только лица солдат. Ночи здесь царили темные.

— Надо было, — согласился Лесоруб. — Не сообразили.

— На север идти надо в любом случае, — принялся за старое Мудрый.

— Через реку? — деловито поинтересовался Фарш.

— Переплыть ее не проблема... — заметил Лесоруб.

— Давайте вдоль берега, но подальше от воды... Должно же быть хоть какое-то поселение. Хоть руины. Это же река — явно что-то должно быть рядом. — Родинка, захрустев сучьями, пошевелился.

— На болотах тоже река была, — хмыкнул Медведь.

— Значит, дальше пойдем так, — решил Лесоруб. — Хватит обсуждать...

Мудрый отстраненно кивнул и высыпал коренья в котел. Фарш с перекошенным лицом смотрел на это действо.

— Шаман ты, — наконец выдавил из себя он.

— Не хочешь — не ешь, — пожал плечами тот.

— Рыбак, как нога? — поинтересовался у друга Лесоруб.

— Зажила, — ядовито ответил тот. — Чего спрашивать? Болит, разумеется.

— Еще долго болеть будет, — оскалился Фарш. Его лицо в свете костра казалось уродливой маской.

— Молчал бы, мясник, — пробухтел Рыбак.

— Ничего, мужики, скоро дойдем... — Лесоруб поднял голову к темному небу. — И будет нам всем счастье...

— Угу, — с сомнением буркнул Медведь.

— Старик, ты туда еще лягушку брось, для запаха. — Фарш заглянул в котелок, надеясь разглядеть, что там творится.

— Все похлебают — тебе лично сварю. — Мудрый поднял глаза на воина. — Идет?

— Не, я, пожалуй, как все, — неуверенно промямлил Фарш.

— Вот и не болтай!

Горящий возвращался на стоянку. С одной стороны, он был доволен, что Хозяева Рек прогнали чужаков с облюбованного его друзьями места. С другой — речных пиратов Гнев не любил, и их маленькая, но все же победа Проклятого сильно раздражала.

Хозяева о «симпатиях» демона знали, но понимали, что Горящего им не одолеть. Корабль пиратов поспешно снялся с якоря и бросил своих, стоило Гневу показаться на берегу. Догнать высадившихся разбойников труда не составило, те в охотничьем азарте спину не прикрывали.

Латник брел по лесу к месту, где его ждали товарищи. Временный лагерь их отряда послужил приютом для едва покинувших Колонну странников. Ребятам повезло, что Ковыль подошел к стоянке почти сразу после того, как бандиты высадились на берег. Чуть позже — и Гнев не успел бы догнать обнаглевших Хозяев Рек.

Сейчас командир Ковыля и его бойцы с удовольствием уплетали брошенных на стоянке уток.

Джаззи, низкорослый, высоколобый парень со спутанными русыми волосами, не переставал нахваливать кулинарные способности неизвестного повара. Остальные ели молча.

Когда Гнев спустился в ложбинку, Крулин повернулся к нему и вопросительно вскинул голову.

— Порядок. — Горящий подошел к костру и оглядел приятелей.

— А четы один? — поинтересовался развалившийся на земле Генельф. После Крулина — второй человек в отряде.

— У них свой путь. — Гнев повернулся к воину, и пламя в смотровой щели весело забурлило. Генельфа Горящий не любил.

— С Колонны? — Крулин облизал пальцы, а затем вытер их о штаны.

— Да, даже око еще не свели.

— Надо было их хоть в город направить, — покачал головой рыжеволосый бородач и бросил кость в костер. Огонь зашипел, слизывая жир.

— Найдут, тут только одна дорога.

Как бы их Веселые не перехватили... — задумчиво пробормотал Крулин. — Плохо, если мы только что усилили их отряд.

— Сомневаюсь, что Гады будут нас искать, — заметил Генельф. — Не тот случай.

Горящий сел на бревно рядом с Джаззи. Боец слегка отодвинулся — жар от доспехов Гнева пропекал даже сквозь акитон.

— Главное, с ними в Ан-Да-Геде не столкнуться, — прошипело сидящее в отдалении существо. Волчья морда говорившего сморщилась, словно тварь хотела чихнуть.

— Разберемся, — Крулин широко улыбнулся.

До конца существования Дикого отряда Ковыль оставалось два месяца.