Избранная стражем Обухова Лена

Глава 3

Попасть на территории других государств в нашем мире можно двумя законными способами, одним незаконным и одним сомнительным.

Первым законным способом пользовались обычные люди: они подавали прошение о разрешении на въезд и если получали его, то покупали билет и приезжали любым доступным транспортом. Обычно поездом или кораблем. Получить разрешение бывало непросто, а иногда и вовсе невозможно, и почти всегда – очень долго. Некоторые страны, например, как Гестер, где поклонялись Богу Огня, почти не выдавали подобные разрешения. Только родственникам местных жителей или деловым партнерам.

Вторым законным способом пользовались верховные жрецы: они получали магический доступ у своих коллег, и те открывали им возможность проложить портал через защитный контур, которым, как правило, были защищены земли государства. Опять же, это было актуально для многих стран, но не для Гестера, чьи жрецы держались особняком и «дружили» только со жрецами других Стихийных Богов.

Незаконным способом пользовались контрабандисты и нелегалы: они просто-напросто пересекали границы в неположенных местах, делали подкопы, проезжали в багаже и пользовались прочими хитростями, каждый раз рискуя жизнью или как минимум свободой. И нам этот способ определенно не подходил, потому что тоже требовал немало времени на подготовку.

Оставался «сомнительный» способ. Некоторым семьям с особо высоким положением позволялось иметь на территории дома особое «окно»: маленькую площадку, на которую можно открыть портал без разрешения местных жрецов. Для этого требовалось знать точные магические координаты площадки, которые могли дать только хозяева, если у них на службе состоял маг. Теоретически гость такого дома имел право находиться только на его территории или покидать ее в сопровождении представителя дома, но частенько ограничение нарушалось. Это было чревато проблемами и для хозяев, и для их гостей, но только в случае, если представители властей поймают их на нарушении.

Как раз четвертым – сомнительным – способом мы и собирались воспользоваться. Вот только я не подозревала, какие именно «связи» есть у отца в Гестере. До тех пор, пока мы не вышли на другом конце портала и нас не встретил хозяин дома – невысокий полноватый мужчина лет сорока с подозрительно знакомым лицом. Отец сделал несколько шагов вперед и неожиданно для меня… преклонил перед мужчиной колено.

– Ваше Величество…

– Полно вам, шед Фолкнор, – рассмеялся мужчина, кладя руки отцу на плечи и вынуждая его подняться. – Я больше не король. И жив только благодаря вам. Так что еще большой вопрос, кто из нас перед кем должен преклонять колени.

Отец выпрямился, но вежливый поклон все же изобразил, как и мы трое за его спиной, слегка растерянные и сбитые с толку. Я даже не знала, что прежний король, которого двоюродный брат сместил с престола всего через год после того, как он на него взошел, прячется в Гестере. Впрочем, учитывая отношения между нашими странами, это был хороший выбор. По крайней мере, здесь новый король добраться до него не мог. И, судя по всему, семья бывшего короля неплохо устроилась.

– Я бы не потревожил вас, Ваше Величество, если бы не чрезвычайные обстоятельства. Нам очень нужно попасть в древний храм Ферера, – объяснил отец. – Это в паре часов езды на автомобиле от вашего дома. И это вопрос жизни и смерти.

– Чьей именно? – уточнил бывший монарх.

– Тысяч людей, – не удержалась я, делая шаг вперед и оказываясь рядом с отцом.

Его бывшее величество перевел на меня заинтересованный взгляд, изучил с головы до пят и спросил:

– Это ваша дочь, шед?

– Да, Лорейн Фолкнор, верховная жрица Некроса, – в голосе отца весьма заметно сквозила гордость.

– Безумно на вас похожа, – улыбнулся король. – Просто одно лицо, только в женском варианте. Очень рад познакомиться с вами, шади.

Я присела в глубоком реверансе, как бы нелепо он ни выглядел в исполнении девушки в штанах. Но на этот раз отправляться на поиски хранилища в платье я не стала, поскольку подобной необходимости не было. Отец и Винс тоже оставили свои мантии дома, предпочтя им короткие куртки, которые привлекали меньше внимания.

– Взаимно, Ваше Величество. Это большая честь для меня.

Мужчина поморщился и напомнил:

– Я больше не король и не успел толком им побыть. И, честно говоря, рад этому. Потому что, будем откровенны, никогда не был готов к тому, чтобы возглавлять Объединенные земли. Поэтому зовите меня просто Гардиан. Тем более мы родственники.

Мы с отцом переглянулись, и он кивнул одновременно мне, разрешая последовать этой просьбе, и бывшему королю.

– Тогда и вы зовите нас по именам, – предложил он и тут же спросил: – Гардиан, вы дадите нам транспорт? Я понимаю, что для вас это риск, но мы будем очень осторожны.

– Для вас, Торрен, все что угодно, – с чувством заверил беглый монарх. – Вы многим рисковали, вывозя нас из столицы и укрывая у себя первое время. Поэтому моя семья вам обязана. И это прекрасный способ вернуть долг. Я даже не буду спрашивать, что вам нужно в том храме. У меня лишь один вопрос: кто-то из вас умеет водить автомобиль?

И тогда я поняла, почему отец так настаивал на участии Винса: из всех нас это умел только он.

Дорога заняла значительно больше двух часов – почти три с половиной. Поначалу мы медленно ехали через город, стараясь не пропускать указатели и не заблудиться: петляющий по центру автомобиль мог привлечь к себе ненужное внимание. Когда мы выехали за город, уже заметно стемнело, и Винс не рисковал развивать большую скорость. А потом мы и вовсе съехали на лесную дорогу, где пришлось еле тащиться, иначе трясло так, что могло растрясти все внутренности.

Меня посадили рядом с Винсом, потому что я лучше разбиралась в местных картах, чем Корд, который двадцать лет провел в другом мире. И больше знала о местоположении храма по рассказам Варрет и Ферера, чем мой отец. Поэтому дорогу мы искали вместе, пока «старшее поколение» угрюмо молчало на заднем сиденье, глядя в разные окна на местные достопримечательности.

Я бы и сама с удовольствием на них посмотрела, поскольку и природа, и архитектура Гестера заметно отличались от того, к чему мы привыкли в Северных землях. Здесь предпочитали строгие прямые линии и яркие цвета, особенно при создании цветных витражей. Растительность тоже была богаче, потому что климат – мягче. Здесь не было так жарко, как в Южных землях, о которых я знала по рассказам матери – их уроженке, но все равно намного солнечнее и теплее, чем у нас.

Однако мне любоваться местными красотами было некогда. Зато необходимость постоянно разговаривать с Винсом немного сняла то напряжение, что царило между нами с момента моего возвращения и разрыва нашей помолвки. Мы снова начали вместе смеяться и подшучивать друг над другом, выясняя, кто из нас хуже ориентируется на местности и чаще путает право и лево. Под конец поездки я даже начала подозревать, что папа взял его с собой еще и для этого.

– Мы должны быть уже совсем близко, – сказала я, когда окончательно стемнело, и мы принялись ползти сквозь лес с особой осторожностью.

– За последние полчаса ты говоришь это уже третий раз, – хмыкнул Винс, скосив на меня глаза.

– Если бы ты не пропустил поворот в прошлый раз и нам не пришлось возвращаться, мы бы уже приехали, – едко отозвалась я.

Винс набрал в легкие воздух, чтобы достойно ответить, но деревья впереди вдруг расступились, дорога закончилась, и мы выехали на огромную поляну, если это можно было так назвать. Посреди нее возвышалось полуразрушенное здание храма. Винс нажал на тормоз и заглушил двигатель, успев остановить автомобиль у нижней ступеньки длинной лестницы, ведущей на высокое крыльцо.

Мы вышли из машины, напряженно прислушиваясь к тишине. Она казалась неестественной, ведь мы находились в лесу, пусть деревья и не рисковали подступать к строению слишком близко. Все равно пение птиц и стрекот сверчков должны были бы звучать. Однако нас окружала мертвая тишина. Даже ветра здесь не было, воздух стоял неподвижно, и кроны деревьев, соответственно, не шуршали.

Мы с Кордом сразу применили заклятие колдовского зрения, которому нас научил Некрос. Потом пришлось объяснить его папе и Винсу, оба были удивлены, но удобство обостренного зрения оценили. Теперь мы огляделись по сторонам уже с большим вниманием.

Храм Ферера выглядел из рук вон плохо. Основное строение сохранилось лучше остального, хотя и у него провалилась крыша, но кое-где уцелели даже витражи, а вот башни по углам совсем разрушились, местами стены оплели какие-то ползучие растения, лестница выглядела ненадежно. Но даже в этой разрухе угадывалось прежнее великолепие.

– Интересно, почему это место забросили? – удивился Винс. – Храм явно был не из мелких. Может, тут что-то случилось?

– Судя по тому, что как «заброшенный» его нам описал сам Ферер, это произошло не без его участия, – предположил Корд. – Если Ферер спрятал здесь свои кристалины, то он мог специально отвадить всех от этого места. Чтобы не лезли в хранилище.

– И отводящие чары наложил, но слабые, – заметил отец, медленно перебирая пальцами в воздухе, нащупывая тончайшие нити заклятия. – Чтобы случайные путники сворачивали в сторону, но при этом место не фонило магией и не привлекало внимания.

– Так вот почему тут ни птиц, ни насекомых, – поняла я: они всегда особенно тонко реагируют на такое.

– Внутри нужно быть крайне осторожными, – добавил отец, наконец опуская руку. – Магических ловушек я не чувствую, но обвалиться тут может что угодно. Да и механические ловушки никто не отменял.

– Тогда давайте глядеть в оба, – подытожил Корд, первым ступая на сомнительную лестницу. – И держаться вместе.

Против этого никто не возражал. Отец пошел следом за Кордом, а мы с Винсом шагнули на лестницу вместе. Поднимались медленно и аккуратно, проверяя ногой чуть ли не каждую ступеньку. Наверху перевели дыхание: очень уж длинной и утомительно оказалась лестница.

Двери храма стояли нараспашку. Мы миновали небольшое помещение, отделявшее входную дверь от основного зала, и оказались внутри. Судя по всему, этот храм не был рассчитан на многолюдные обряды. Зал имел довольно скромные размеры, зато украшен он был очень даже нескромно. Если соскрести со стен всю позолоту, выковырнуть все драгоценные камни и утащить с собой весь обрядовый инвентарь – можно обеспечить на год город размером с Колдор. И это не считая самой искусной работы по отделке, росписи на стенах и витражей, большая часть которых оказалась уничтожена временем. Обломки провалившейся крыши, валяющиеся на полу, конечно, заметно портили картину, но все равно у меня перехватило дыхание от восторга. Храмы Некроса никогда не были такими… величественными и богатыми. Их, скорее, можно было назвать аскетичными и мрачными. Они подчеркивали бесполезность земного богатства перед лицом смерти: с собой в чертог Богов ни золото, ни камни, ни другие материальные ценности не унести.

– Где-то должен быть вход в подвал или сразу в подземелье, – сообщила я остальным, когда мы разбрелись по залу.

– Думаю, нам туда, – предположил Корд, глядя на сдвинутый в сторону алтарь.

Под ним обнаружилась лестница вниз, такая узкая, что идти по ней можно было только друг за другом, по одному.

– Как ты догадался его сдвинуть? – нахмурился отец, глядя то на Корда, то на алтарь.

Я бы добавила к этому вопрос – когда он успел его сдвинуть? Потому что ничего такого не слышала. Однако Корд ответил сразу на все:

– Я ничего не делал, оно уже было так.

– Но кто тогда его сдвинул? – настороженно поинтересовался Винс.

Мы с отцом переглянулись, и я с трудом подавила дрожь. А вот дурное предчувствие и вовсе подавить не удалось.

На этот раз первым пошел отец, Корд – следом за ним, потом я, а Винс – последним. Лестница оказалась не только узкой, но и очень крутой, мне приходилось держаться руками за стены, чтобы не упасть. Зато здесь мы добрались до подножия гораздо быстрее. И с удивлением обнаружили коридор, факелы на стенах которого мгновенно вспыхнули, стоило отцу ступить на пол.

Коридор, к счастью, был гораздо шире лестницы и убегал далеко вперед. В конце его виднелась дверь. И хотя она находилась довольно далеко, мне показалось, что она приоткрыта. Я порывисто шагнула вперед, желая поскорее добраться до нее и проверить. И еще больше мне хотелось увидеть, есть ли за ней хранилище и цело ли оно. Желание узнать ответ на свой вопрос так захватило меня, что я забыла о предупреждении отца.

Стоило сделать пару шагов, как большая квадратная плита, какими здесь был вымощен весь пол, «поплыла» у меня под ногой и тихо «кликнула». Я успела отметить это и даже понять, что случилось, но вот среагировать – уже нет. Пламя взметнулось в одну секунду. Откуда оно взялось, я не разглядела. С удивлением осознала только, что какая-то неведомая сила вовремя потянула назад, поэтому мне лишь слегка опалило челку.

Неведомой силой оказались руки Винса: бывший жених успел обхватить меня за талию и потянуть на себя, спасая от огня.

Я судорожно выдохнула, чувствуя, как колотится в груди сердце. То ли от страха, то ли от прикосновений. Повернув голову, я оказалась лицом к лицу с Винсом. Его взгляд был одновременно испуганным и укоризненным.

– Спасибо, – выдохнула я.

– Не за что. Под ноги смотри, ладно?

Я кивнула, и он меня отпустил, что и обрадовало, и огорчило. Почувствовав на себе взгляд отца, я обернулась и виновато пожала плечами, извиняясь за свою неосторожность. Он лишь покачал головой, но мне почему-то показалось, что на дне его глаз я заметила… удовлетворение? Возможно, мне показалось. Все-таки свет факелов не надежен, а колдовское зрение пришлось из-за него «отключить»: всполохи пламени на фоне темноты подземелья слепили.

– Пройти здесь будет непросто, – заявил Корд, присев на корточки у едва не погубившей меня плиты. – Насколько я знаю, в таких ловушках только одна плита в каждом ряду – безопасная. То есть на нее можно наступить и не поджариться. Все остальные приводят в действие скрытый механизм – и повсюду вспыхивает пламя. То есть проверять плиты тоже не вариант, если ты уже ступил на территорию поражения.

– И как же нам пройти? – удрученно поинтересовалась я, снова поворачиваясь к отцу. Почему-то мне казалось, что именно он должен это знать.

– Можно попытаться воздействовать магией на каждую плиту, не ступая на опасное поле, – предложил отец. – Проверять каждую, запоминать безопасные, зарисовывать путь, но…

– Но коридор слишком длинный, – подхватил Корд. – Долго придется проверять, а на большом расстоянии отсюда можно легко ошибиться.

– Отойдите-ка, – вдруг попросил Винс Корда.

Когда тот, удивившись, выполнил его просьбу, Винс едва не лег рядом с первым рядом опасных плит, изучая пол коридора под весьма неожиданным углом.

– В чем дело? – не выдержал отец, наблюдая за его действиями.

– Тут на некоторых плитах пыль потревожена, – объяснил Винс. – Как будто недавно кто-то прошел. Кто-то, кто знал правильный путь, раз мы не видим обгоревших трупов.

– Или это еще одна ловушка, – мрачно предположил Корд.

– А вот это я сейчас проверю.

Винс стремительно вскочил на ноги и уже собирался сделать пробный шаг вперед, но мы с отцом одновременно схватили его за руки с двух сторон.

– Не надо! – испуганно воскликнула я.

– Это опасно, – более сдержанно заявил отец.

– А что вы предлагаете? – Винс повернулся и посмотрел на нас. – Топтаться здесь до утра? Тут кто-то прошел недавно, понимаете? Кто-то другой уже проник в хранилище. Мы не можем терять время.

На это нам было нечего возразить. Мы отступили на шаг, а Винс осторожно попробовал ногой первую плиту. Она оказалась безопасной. Он сразу попробовал вторую – и снова пламя не вспыхнуло. Винс шумно выдохнул и шагнул дальше.

Сначала он шел довольно бодро, но вскоре снизил темп: видимо, стало хуже видно, на какую плиту недавно наступали. Теперь он по каждой сначала немного топтался, оставляя собственный, более заметный след.

Я смотрела на него, кусая губы и задерживая дыхание, обнимая себя за плечи и нервно переминаясь с ноги на ногу. Рядом тяжело дышал отец. Он не позволял себе проявлять волнение внешне, но я понимала, что переживает он не меньше моего.

Когда Винс добрался почти до самой двери, у него вырвался торжествующий возглас.

– Все, тут уже другой пол, – крикнул он. – Я прошел!

Мы трое наконец выдохнули и нервно рассмеялись.

– Будь осторожен! – сказал отец. – Там могут быть еще ловушки. Подожди нас.

И он шагнул на протоптанную Винсом тропу. Я хотела пойти следом, едва он преодолел пяток рядов плит, но Корд удержал меня.

– Пусть дойдет до конца, – велел он тихо.

Отец преодолел коридор быстрее, ориентируясь на более свежий след Винса. Только тогда Корд позволил мне пойти за ними.

– Только не торопись, – снова тихо приказал он. – Смотри в оба. И наступай уверенно, не теряй равновесие.

Я кивнула и пошла вперед, чувствуя, как тяжело колотится в груди сердце. Дорожка была уже хорошо протоптана, но все равно у меня сводило ноги каждый раз, когда я делала новый шаг. И все казалось, что вот-вот я или ошибусь, или покачнусь. Фантазия рисовала в голове сцены, как меня охватывает пламя, и в горле пересыхало от ужаса.

Наверное, все эти эмоции были написаны на моем лице, потому что стоило мне добраться до безопасного места, отец сгреб меня в охапку и крепко обнял. Может быть, он просто и сам сильно переволновался, и ему захотелось прикоснуться ко мне, чтобы унять нервную дрожь. Как бы там ни было, а мне это тоже помогло.

Мы дождались Корда и пошли дальше, внимательно глядя себе под ноги и по сторонам. От двери – теперь уже очевидно слегка приоткрытой – нас отделяло всего несколько метров, но мы опасались еще какой-нибудь ловушки. Однако ее не оказалось, и мы благополучно вошли в хранилище.

У Ферера оно отличалось от того, что обустроила Варрет. Потолок здесь был довольно низким, зато само помещение простиралось во все стороны, и не было видно, где оно заканчивается. Все пространство занимали стеллажи, между ними оставались совсем узкие проходы, в которых было бы проблематично разминуться вдвоем. На полках в отдельных ячейках покоились кристалины… Почти везде. Стеллажи рядом со входом стояли пустыми, но на других виднелось характерное свечение.

– Похоже, кто-то сюда действительно наведался, но почему-то забрал не все, – констатировал Корд.

– Интересно, почему, – нахмурился Винс.

– Тише, – велел отец, и в его руках вспыхнуло голубоватое пламя.

Он напряженно сделал несколько шагов вперед, проходя между стеллажами к другому, более широкому проходу, тянувшемуся вдоль всего помещения примерно по центру. Мы сразу поняли, что отец имел в виду: кто бы ни пришел за кристалинами перед нами, он мог все еще находиться здесь и просто не успеть опустошить хранилище полностью. Поэтому мы все повторили действие отца и превратились в слух.

– Не разбредайтесь, – велел отец, когда мы добрались до центрального прохода и пошли в разные стороны.

Мы с Кордом замерли на месте, поскольку именно мы пошли не туда, куда он. Я посмотрела на дядю, тот кивнул в противоположном направлении, соглашаясь с тем, что лучше держаться вместе. Он пошел вслед за отцом и Винсом, а я все же бросила еще один взгляд в ту сторону, в которую меня потянуло сразу. Я была уверена, что идти нужно туда, потому что слышала там какой-то шум.

– Лора, не отставай, – услышала я тихий голос Корда.

Но вместо того, чтобы пойти за ним, смежила веки и снова прошептала заклинание колдовского зрения. Сейчас кристалины находились достаточно далеко и их свечение казалось не таким уж ярким, чтобы помешать ему. Открыв глаза, я поняла, что впереди в темноте действительно кто-то стоит.

– Сюда! – крикнула я и шагнула к замершей фигуре.

Та моментально встрепенулась и бросилась бежать. Я последовала за ней, боясь упустить ее из виду. Незнакомец нырнул в один из проходов между стеллажами, где оставались на местах все кристалины, и мне пришлось снова зажмуриться, потому что их свечение на фоне темноты стало слишком ярким для зрения повышенной чувствительности.

Когда я открыла глаза, в меня уже летел огненный шар. Я едва успела среагировать и выставить перед собой щит, но сразу ответила собственной атакой, ударив наугад, потому что человек в темном балахоне сливался с тьмой. Моя маленькая шаровая молния ударилась в стеллаж, столкнув несколько кристалинов. Те упали на пол, но не разбились, а покатились по нему.

– Лора! – услышала я окрик отца.

– Я здесь! И он тоже!

Кто – он, я не знала, но понимала, что незнакомцу не скрыться от нас: похоже, он был один, а нас все-таки четверо. И кто-то из моих спутников наверняка уже перекрыл выход. Я слышала топот ног, но не видела остальных, как не видела, куда скрылась фигура в темном балахоне: возможно, нырнула в еще какой-нибудь проход.

Внезапно яркая вспышка на мгновение ослепила меня. Я прикрыла глаза рукой и успела разглядеть, как сгусток света взмыл в воздух. Еще одна вспышка заставила меня все-таки зажмуриться, и мне пришлось остановиться, на всякий случай выставив перед собой щит.

Однако он не пригодился: никто меня не атаковал, а вскоре снова стемнело. Я открыла глаза и услышала, как сзади ко мне кто-то подбежал. Это оказался Винс.

– Ты в порядке?

– Да, – выдохнула я, пытаясь снова привыкнуть к полутьме. – Где папа и Корд?

– Они зашли с другой стороны. Идем.

Он подтолкнул меня вперед, туда, где уже вспыхнуло яркое пламя на ладони отца: на этот раз он использовал обычный огонь для освещения. Кажется, ему надоел свет кристалинов и колдовское зрение, малоэффективное при их наличии. Сделав всего несколько шагов к нему, я испуганно остановилось, споткнувшись о тело, лежащее в проходе.

– О, боги! – испуганно взвизгнула я, и тут же сама устыдилась столь бурной реакции.

Винс успокаивающе обнял меня за плечи, а отец приблизился к телу с другой стороны узкого прохода, все еще держа на ладони пламя. Он присел на корточки, освещая нашу страшную неподвижную находку.

На полу лежал мужчина средних лет, облаченный в черный бесформенный балахон с капюшоном. Отец коснулся его свободной рукой и через пару секунд констатировал:

– Мертв.

– Но что его убило? – удивился Винс. – Кто-то успел задеть его?

Он посмотрел на меня, но я пожала плечами и покачала головой. Тогда он перевел вопросительный взгляд сначала на отца, а потом – на Корда. Дядя стоял за спиной отца, скрестив руки на груди.

– Никто его не задел, – заявил он и поднял взгляд на меня. – Тебе эта вспышка ничего не напомнила? Выход из тела стража.

Я с сомнением нахмурилась. Да, стражи в своем истинном обличии светятся еще ярче кристалинов, но все-таки не так ослепительно. И не покидают они тело так стремительно. Да и белое свечение было у Виты, а она погибла. Другие стражи имели другие цвета, хотя видела я не всех. Когда я поделилась этими сомнениями с остальными, Корд возразил:

– Мне кажется, этот очень торопился смыться. И здесь так темно, что резкий выход стража из тела мог нас ослепить. Он мог быть и не чисто белым, но мы могли не рассмотреть оттенок. Зато тогда понятно, почему этот человек мертв: страж убил его, покидая тело, чтобы не оставлять свидетеля. Как я понимаю, в нашем мире им легче найти новое вместилище. Лора, подумай, что еще это могло быть?

– Да что угодно! – нервно выкрикнула я, не желая верить его теории.

Ведь если Корд прав, то Некрос мертв. Только после его смерти кто-то из стражей (и даже все они) мог вернуться в наш мир. Верить в то, что Некроса больше нет, я не хотела.

– Давайте не будем делать поспешных выводов, – строго предложил отец, выпрямляясь. – Но вместе с тем не стоит и преуменьшать опасность. Если стражи уже здесь, то мы должны предупредить других жрецов.

– Что вы хотите сделать, Торрен? – спросил Винс настороженно, поскольку я, насупившись, молчала.

А молчала я, потому что боялась расплакаться, если заговорю. Это было бы очень стыдно.

– Я хочу выступить на Совете жрецов, – спокойно заявил отец.

– Вы с ума сошли, – выдохнул Винс. – Вы хотите снова заявить, что их боги – никакие не боги? После всего, что вы уже сделали?

– А я бы послушал, – усмехнулся Корд. – Представляю, как начнут визжать южные верховные.

– Тебе виднее, – холодно процедил отец, бросив на него косой взгляд.

– Они не поверят тебе, – все-таки буркнула я, стараясь контролировать голос.

– Возможно. Но это мой долг – предупредить их об опасности.

– Не боитесь, что они арестуют вас прямо там за ересь? – напряженно уточнил Винс. – Нельзя бесконечно испытывать их терпение.

– Не думаю, что они осмелятся. Но на всякий случай ты пойдешь со мной. Вдвоем проще отбиться.

Я тут же забыла о том, что собиралась плакать и вскинула на отца гневный взгляд.

– Почему он? Я пойду с тобой! Я твоя дочь и верховная жрица Некроса!

– Ты не член Совета, – отрезал отец. – До тех пор, пока жив я. А Винс…

– А Винс не войдет в Совет даже после твоей смерти, потому что они его жрецом вообще не признают! – обиженно перебила я.

– И все же. Со мной пойдет Винс, ты останешься дома с матерью и сестрами.

Я знала этот тон. Он означал, что отца не переспорить и не уговорить. Шантаж и угрозы тоже не сработают. Было очень обидно. Мне показалось, что он мне то ли не доверяет, то ли за что-то меня наказывает. То ли просто считает, что мужчина справится лучше. В этот момент я задумалась, а не жалеет ли отец, что его выжившим первенцем стала я – девочка?

– У меня есть шикарное предложение: давайте мы это все дома обсудим, – вмешался Корд, хотя никто из нас и так не собирался продолжать спор. – Надо бы уничтожить те кристалины, что остались, да выбираться отсюда.

– Что будем делать с ним? – спросил Винс, показывая на мертвого мужчину.

– Увы, придется оставить его здесь, – заявил отец.

– Но ведь у него наверняка есть семья, – возразила я. Сейчас больше потому, что была снова недовольна отцом и готова спорить с любым его решением. – Кто-то, наверное, его ищет и волнуется.

– Возможно, – отец, напротив, спорить не стал и спокойно посмотрел на меня. – Но заниматься телом для нас сейчас слишком рискованно. Мы не можем позволить себе проблемы на территории Гестера. Иногда приходится поступать не так, как хотелось бы, ради высшей цели.

Я опустила взгляд в пол, соглашаясь. Почувствовала, как Винс чуть сжал мои плечи в безмолвной поддержке. Надо же, а я даже не заметила, что он все еще меня обнимает. Но стоило мне это осознать, как он убрал руку, не дожидаясь просьбы с моей стороны.

Оболочки кристалинов оказались очень крепкими, они не бились от простого падения и даже от сильного удара. Требовалось более мощное воздействие. К счастью, среди нас было трое верховных. И мы такое воздействие могли обеспечить.

– Тебе лучше выйти за дверь, – предложил отец Корду. – Чтобы не зацепило.

– Ты за меня волнуешься? Это так мило, – язвительно заметил дядя.

– Я волнуюсь не за тебя, а за свои отношения с твоей сестрой, – уточнил отец недовольно.

Корд закатил глаза и что-то проворчал себе под нос, но за дверь хранилища вышел, как следует закрыв ее за собой.

А мы втроем встали в центральном проходе, примерно на одинаковом расстоянии друг от друга. Несколько секунд спустя все пространство хранилища прорезали электрические разряды. Сотни «молний» разлетелись в разные стороны, разбивая кристалины.

Переливающиеся всеми цветами радуги сущности взмыли вверх, соединяясь в одно большое облако и освещая хранилище так ярко, что теперь в нем не осталось темных углов. Но мы не смотрели по сторонам, наблюдая за постепенно гаснущим светом, который когда-то был людьми другого мира. Было в этом что-то красивое и в то же время очень печальное.

Я невольно подумала, каково было Некросу когда-то уничтожать свое хранилище. Ведь он чувствовал связь с каждой такой сущностью. Чувствовал их страх, печаль и немой укор. От мысли об этом на глаза навернулись слезы, и я отвела взгляд от растворяющегося в воздухе облака.

Благодаря чему успела заметить, как в противоположном конце хранилища исчезают клубы черного дыма, словно кто-то только что ушел порталом. Все это время в хранилище был кто-то еще.

Глава 4

Торрен Фолкнор не считал себя везучим человеком, скорее наоборот. Он родился старшим сыном в семье верховного жреца Некроса и вместе с Силой получил проклятие, которое грозило погубить его к тридцати трем годам. Он был еще совсем юн, когда его призвал на службу король, и следующие несколько лет превратились для него в череду отобранных жизней. И пусть он убеждал себя в том, что убивал не по велению души, а по приказу, груз этих смертей все равно лежал на его плечах. Он похоронил двух жен и одного ребенка, его едва не убил родной брат, а потом весь его Дом оказался на краю гибели, когда в него пришли южные жрецы.

Но один раз в жизни Торрену повезло по-крупному: в тот день, когда один из младших жрецов юга решил навязать ему свою дочь в качестве супруги. И пусть тот жрец собирался убить его и прибрать к рукам Северные земли, в которых не осталось бы жрецов Некроса, но он подарил ему Нею – его третью жену. Она спасла его от проклятия, вовремя родив ребенка, потом родила еще двоих. Именно благодаря ей Торрену удалось отбить нападение на Дом и разрешить конфликт с братом, который зрел и замалчивался много лет. Но самое главное: Нея смогла растопить холод, сковавший его сердце после гибели первой жены. До встречи с ней Торрен был уверен, что свое отлюбил и в жизни его больше не ждет ничего хорошего. Только исполнение долга верховного жреца.

Всех своих дочерей Торрен любил больше жизни, как и жену, но с Лорой у него была особая связь. Она стала его первым выжившим ребенком, разделила с ним отравленную Силу Некроса, и однажды ей предстояло принять служение Северным землям вместо него. Он полагал, что уже скоро. Поэтому он так надеялся на ее брак с Винсом: тот стал первым верховным жрецом Некроса, имеющим Силу другой природы, и он мог помочь ей и защитить ее от любых угроз, которые таило в себе положение последней потомственной верховной жрицы.

И именно поэтому Торрен оставил дочь дома, а не взял с собой на заседание Совета. Он видел, что ее это обидело, она посчитала его решение пренебрежением, тогда как он стремился только к одному – обезопасить ее.

Отношения с Советом жрецов у Торрена Фолкнора складывались непросто с тех пор, как однажды он заявил на заседании, что Боги, которым поклонялись в Объединенных землях, всего лишь представители другой расы, обладавшие Силой. От смешения с этой расой появились жрецы и маги, которые по сути являются одним и тем же. Торрен тогда пытался убедить их, что маги – это всего лишь потомки жрецов, которые не вошли в официальные родословные. Из-за частого смешения с обычными людьми их Сила вырождалась, чего старались не допускать сами жрецы, но при определенной подготовке они вполне могли выполнять соответствующие обязанности. Торрену было жизненно необходимо, чтобы Совет признал магов равными жрецам, ведь его семья уже не справлялась с постоянным потоком просьб от населения.

Однако жрецы других Богов усмотрели в этом опасность для себя и своего влияния. Признай они магов жрецами на севере, в их собственных землях они могли потерять часть влияния. А уж допустить сомнение в божественном происхождении собственной Силы они и вовсе не могли. Поэтому слова Фолкнора Совет единогласно объявил ересью. Так началось их противостояние.

Напряжение возросло, когда Торрен, при поддержке светского правительства Северных земель, пошел против воли Совета и объявил, что будет готовить полноценных жрецов для своего Бога из магов и бастардов, которых отцы-жрецы не смогли или не захотели признать, независимо от происхождения их Силы. Он стал принимать в своей школе всех желающих, обучал обрядам Некроса и магии смерти, после чего тех, кому хватало способностей дойти до конца обучения, объявлял новыми жрецами. Совет это не признал, но в Северных землях всем оказалось наплевать на его мнение. Людям было важно, что теперь они получают помощь быстрее. Новые жрецы носили те же мантии и читали те же проповеди, тонкости происхождения никого не волновали.

Торрен не пошел на публичное разоблачение Богов, ему самому это было невыгодно, только поэтому его так и не смогли исключить из Совета. И теперь он собирался вернуться к когда-то поднятой теме, что могло закончиться сколь угодно плохо. В лучшем случае его просто освищут или действительно исключат. В худшем, учитывая сменившуюся в столице власть, могли и арестовать. Поэтому ему не хотелось, чтобы Лора шла с ним. В Северных землях она была в большей безопасности. Оставалось только сожалеть, что она этого не поняла.