Рубин царя змей Лайм Сильвия
Иллиана вновь посмотрела в смуглое лицо нага, вглядываясь в сильные, местами резкие черты. Четко очерченные губы, прямая линия носа, уверенный подбородок. Под густыми бровями – глубокие, пронзительные глаза, от взгляда которых по позвоночнику бьет дрожь.
Этот мужчина оказался не простым нагом, раз она слышала его имя. Но кем именно он был, оставалось загадкой.
– А куда мы едем, мирай? – спросила она осторожно.
– Когда мы наедине, можешь звать меня по имени, – вдруг ответил он. – И на «ты».
– Но как же?.. Я не могу, – покачала она головой, только представив, что скажет ее мать или Фендор, когда она поведает им, что подружилась с мираем и перешла с ним на «ты».
Скажут, что дура, запрут в доме. А то и вовсе заставят переехать куда подальше, собрав вещички.
Только от нагов не сбежать. Особенно от этого – Иллиана чувствовала это кровью.
– Я так хочу, – вдруг произнес он, и от мурлыкающего, мягкого, но одновременно властного приказа в груди девушки все перевернулось.
«Хочу…» – еще несколько секунд стучало в ушах, низко вибрируя, скручиваясь узлом под желудком.
«Хочу…»
Иллиана, громко сглотнув, кивнула.
– Куда мы едем, Торриен? – повторила вопрос она, и в тот же миг золото в его глазах вспыхнуло.
Словно ему понравилось.
Девушка задержала дыхание, понимая, что ей тоже понравилось. Имя мирая перекатывалось на языке, ласкало ее изнутри. Мягкое, рычащее, волнующее.
«Торриен»…
Да, она будет звать его по имени просто потому, что это приятно. Это доставляет удовольствие.
В этот момент мужчина наконец ответил.
– А куда ведут девушку, когда хотят ее соблазнить? – спросил он, коварно усмехнувшись.
Иллиана мгновенно вспыхнула.
– На… постоялый двор? – предположила, боясь услышать положительный ответ.
Торриэн откинул голову назад и заливисто рассмеялся. Затем выдохнул и с легкой улыбкой ответил:
– Я хочу поужинать с тобой.
– Поужинать? – почти расслабилась она. – Значит, трактир?
– Ресторан. Лучший в Верхней Шейсаре.
– Я никогда не была в ресторане, – бесхитростно заметила она.
В этот момент за тонким тюлем постепенно начали вырастать огромные великолепные дома, укрытые ночным мраком, улицы, мощенные гладким камнем.
Носильщики стали идти гораздо ровнее, и паланкин почти не трясло.
Иллиана заглядывала сквозь полупрозрачную ткань, силясь рассмотреть хоть что-то. Любопытство со страшной силой снедало ее изнутри. Она даже отодвинула немного штору, но, к сожалению, ночная мгла скрывала слишком многое, и девушка видела лишь общие очертания.
– И в Верхнем городе тоже не была, – добавила она, рассматривая куполообразные крыши, блестящие металлом в лунном свете. Бассейны и фонтаны, в жерлах которых в этот час замерла вода.
– И это очень выгодно для меня, – хитро, но по-доброму улыбнулся мирай, незаметно наблюдая за ней.
– Почему? – на миг отвлеклась она от созерцания Верхнего города.
– Будет легче тебя удивить, – просто ответил он.
– А разве мираям нужно удивлять женщин? Ведь вы можете брать то, что захотите, – произнесла она раньше, чем успела сообразить.
И тут же закрыла ладонью рот.
Улыбка исчезла с губ мирая, но взгляд стал еще острее, пронзительней.
– Знаешь, – медленно проговорил он, не сводя с нее золотых глаз. – Я мог бы убедить тебя в обратном. Но тебе будет лучше думать именно так.
С этими словами он отвернулся, а Иллиана так и не поняла, что он имел в виду.
Некоторое время они ехали в тишине, и девушка могла спокойно осматривать окрестности, пытаясь предугадать, где остановятся носильщики и как выглядит ресторан в городе мираев.
Улицы были пустынны и чисты. Нигде не валялся мусор, и Иллиана была почти уверена, что днем дворники здесь и вовсе моют мостовые с мылом. Потому что в воздухе не ощущалось даже отголосков запахов, присущих человеческому городу: нечистоты, крысы, сгнившие остатки еды.
Одновременно она вновь попыталась вспомнить, кому из мира мираев принадлежит имя Торриен. О влиятельных и высокопоставленных нагах девушка знала не так уж много, потому что мираи скрывали свою жизнь от людей. И сейчас Иллиана могла вспомнить имена лишь троих: царя Аджансара, его первого сына Дарьеша и, как ни странно, главного жреца мираев, казиса Саримарха, слывшего среди людей жестоким и опасным нагом. Имя Торриен так и осталось неузнанным, застыв где-то на кончике языка.
В это время паланкин наконец подъехал к высокому зданию, освещенному изнутри желтовато-розовыми огнями. Низкие балконы, увешанные гирляндами из золотых монет, манили заглянуть внутрь, присесть на мягкие белоснежные диваны и плетенные из лозы кресла.
– О, светлейшая чета, куда мы пришли? – ахнула девушка, когда паланкин остановился.
Торриен вышел из него и предложил ей руку.
– Это «Колыбель луны», – тут же отозвался мужчина. – Лучшее заведение всей Верхней Шейсары.
Иллиана не могла оторвать глаз от этого дивного места. Если сам город нагов по большей части был погружен во тьму и разглядеть красоты не слишком получалось, то здесь ее глазам будто предстало настоящее волшебство. Стены здания были сделаны из полупрозрачного белого камня, внутри которого словно проходили настоящие кровавые жилы. Но это не выглядело пугающе, напротив. Алые нити сверкали желтовато-оранжевым светом, делая весь ресторан похожим на большой мерцающий во тьме гриб. Купол крыши отражал лунный свет алмазными гранями на серебряной поверхности. Витые колонны, поддерживающие балконы, были украшены вьющимися цветами. Желтые бутоны распахнули свои лепестки так, словно сейчас было утро, а не глубокая ночь.
– Это великолепно, – выдохнула девушка, по инерции беря мирая, как своего кавалера, под руку.
Тот улыбнулся, не отводя от нее глаз, словно ловил каждую эмоцию. Каждый случайный жест.
У дверей в широком проходе их ждал… наг.
Иллиана широко распахнула глаза и на миг даже замешкалась. Длинный зеленовато-желтый змеиный хвост аккуратными кольцами лежал на пороге, спускаясь вниз по мраморным ступеням.
– Звездной ночи, – с поклоном проговорил привратник. – Рад видеть вас в нашей «Колыбели луны».
Торриэн чуть подтолкнул девушку, и вместе они двинулись вперед. Только Иллиана продолжала с изумлением рассматривать еще одного Великого змея в своем истинном обличье. А вообще-то, больше всего ее интересовал лишь его хвост. Впрочем, когда они подошли ближе, девушка посмотрела в глаза этого мирая и тут же поспешно опустила взгляд.
– Тебе не нужно опускать глаза при других нагах, – еле слышно шепнул Торриен, чуть склонившись к ее уху.
– Не нужно? – удивилась она, но в этот момент они сравнялись с привратником.
– Мирай, хасси, – дважды поклонился тот, когда они прошли внутрь.
А внутри Иллианы словно что-то щелкнуло.
– Хасси? – тут же переспросила она, пока мужчина вел ее на второй этаж по широкой белокаменной лестнице, с правой стороны от которой расположился пологий пандус. Девушка сразу представила, как по нему вверх забираются гости, не желающие менять облик на человеческий. Почти вживую она увидела их длинные хвосты, струящиеся по гладкой поверхности. Хвосты, которым было бы так неудобно на ступенях.
Здесь в стенах уже не пульсировали кровавые жилы, и свет лился с высоких напольных канделябров ровно и мягко.
– Хасси, – кивнул Торриен, искоса бросив на нее короткий странный взгляд и ничего более не объясняя.
– Но что это значит? – не сдавалась девушка, не желая на этот раз отступать.
– А ты как думаешь? – приподнял бровь мужчина, заводя ее на один из балконов, которые так понравились Иллиане, пока она стояла внизу.
– Любовница?.. – после некоторой паузы предположила она и тут же покраснела.
Жар прилил к щекам.
Она до сих пор не знала, что задумал в ее отношении этот змей. И чем для нее закончится вечер.
Нет, Иллиана не думала, что Торриену вздумается украсть ее и оставить при себе, никогда больше не позволив вернуться домой. Если какому-нибудь мираю хотелось так поступить, по закону он обязан был забрать женщину из ее собственного дома, при этом оставив родственникам солидную материальную компенсацию. То есть по крайней мере сегодня заточение в Верхнем городе ей не грозило.
Но грозило ли что-либо другое?..
Иллиана боялась себе признаться, что от мысли, что Торриен может захотеть провести с ней ночь не только в прямом смысле, но и в переносном, у нее подкашивались ноги и темнело перед глазами. Пульс начинал зашкаливать, а в тяжелом дорогом платье вдруг становилось узко и душно.
Она очень боялась.
Ее первым мужчиной не должен был стать наг. Ее первым мужчиной обязан был стать ее любимый, а не случайный мирай, которому вздумалось с ней поиграть.
Это неправильно. Это аморально и бесчувственно. Пошло, дерзко…
Желанно…
Рядом с Торриеном Иллиане казалось, что она пьяна и каждую секунду становится еще пьянее. Возможна ли любовь с первого взгляда? Существует ли она?
Если да – то именно это с ней и случилось.
Впрочем, думать об этом ей вовсе не хотелось.
Аккуратно усадив девушку за стол, мирай сел напротив нее и улыбнулся. Золотые глаза искрились весельем, и девушке казалось, что он кожей чувствует все ее страхи и переживания. Что читает ее как открытую книгу. От этого становилось еще более стыдно.
– Нет, хасси означает не любовницу, – ответил он наконец.
– А что же? – выдохнула Иллиана, положив локти на стол и даже немного подавшись вперед. В голове вспыхнуло очень похожее слово, которым ее в детстве назвал добрый мирай. Слово, услышав которое, Торриен вчера так разозлился.
«Сайяхасси»…
Быть может, прямо сейчас Торриен скажет, что они оба означают?
Глава 4
В этот момент на их балкон зашел официант, молча, откупорил пыльную бутылку вина и, разлив по бокалам, поинтересовался:
– Вам как обычно, мирай?
Торриен кивнул, не глядя.
– А для вашей хасси?
– Принесите то, что восхитит гостью, – ответил он и бросил на официанта такой острый взгляд, что у Иллианы по спине пробежала дрожь.
Тот низко поклонился, так ни разу и не посмотрев в глаза ни мираю, ни его спутнице, и исчез за дверью.
Затем Торриен поднял бокал, в котором золотилось белое игристое вино, предлагая выпить.
– За самую красивую девушку Шейсары, за настоящее сокровище, которое мне довелось встретить…
Иллиана смутилась, но не подала виду. Подняла бокал и чокнулась им с мужчиной. Высокий звон в ночной тишине прозвучал даже слишком громко.
Девушка повернула голову и взглянула вниз с балкона. Здесь до земли было совсем недалеко. Высота второго этажа оказалась не больше двух метров – чуть выше человеческого роста. Сейчас внизу появились еще какие-то гости. И казалось: перегнись через перила – и дотронешься до них рукой.
В этот момент снова вернулся официант и поставил на стол какую-то ароматную рыбу в морепродуктах, огромную креманку мороженого, ужасно похожего на змейку в ежевике, миску свежих ягод и фруктов со сладкими взбитыми сливками и еще несколько блюд, на которые девушка смотрела с чуть меньшим восторгом, чем на предыдущие.
– У нас в Нижнем городе эти ягоды очень редки, – с придыханием проговорила она, окуная желтую морошку в змеиный хвостик от мороженого. – Должно быть, они стоят бешеных денег.
Сказала и бросила угощение в рот. Какой смысл отказываться от лакомства, если его все равно уже принесли?
– Это не то, о чем стоит беспокоиться, Иллиана, – мягко ответил наг и, заметив, как она зажмурилась от удовольствия, улыбнулся.
Затем она открыла глаза, поймала эту улыбку и покраснела.
Некоторое время мирай ничего не говорил, и девушке удалось относительно спокойно поесть. Кушать и правда хотелось. Она была голодна еще с обеда, когда вместо супа с утиными ножками пришлось съесть пару салатных листьев. А все потому, что весь день она провела в бесполезных поисках можжевельника для аптекарши Розы.
Когда первичный голод оказался утолен невероятными по своим вкусовым качествам блюдами, а Иллиана вернулась к своим любимым ягодам, мирай вдруг протянул руку и накрыл ее ладонь свой.
Мягкое прикосновение обожгло, стоило их коже соприкоснуться. Девушка вздрогнула и посмотрела на мирая широко распахнутыми глазами.
Ей ужасно захотелось убрать ладонь. Но не потому, что это было неприятно. А как раз наоборот.
Мирай сжал пальцы, и девушка опять начала ощущать, что все ее спокойствие и уверенность тают, как последний снег. Сердце вновь начало ломиться в ребра, стучать как ненормальное.
Золотой взгляд жег кожу.
Другой рукой Иллиана подняла бокал вина и отпила, пытаясь привести мысли на место.
В этот миг Торриен спросил:
– Скажи мне правду, о чем ты думаешь? – Несколько секунд молчал, глядя куда-то вглубь нее, а затем добавил: – Я смотрю в твои глаза и вижу два кристалла, чистых, как утреннее небо. Но я хочу не только наслаждаться их красотой, но и знать, что таится за их блеском. Мне кажется, ты боишься меня, Иллиана.
Короткая пауза, во время которой внутри девушки все перевернулось, а затем он снова повторил:
– Скажи мне, о чем ты думаешь?
И голос был такой бархатный, такой ласковый… Словно он упрашивал ее. Почти умолял.
Иллиана на миг зажмурилась, пытаясь понять, не кажется ли ей это. Зачем мираю о чем-то умолять ее? Простую девушку? Ведь он способен добиться всего, чего пожелает, всего лишь единожды приказав.
– А ты уверен, что хочешь это услышать? – прищурилась она, вдруг ощутив, как коварные пузырьки вина, наконец, сделали мысли легкими, как ветер.
На ее лице появилась улыбка.
Мирай скользнул потемневшим взглядом по ее губам.
– Если ты будешь продолжать улыбаться, то я готов услышать что угодно.
– Ну, ты сам виноват, – пожала плечами девушка и отпила еще глоток, прежде чем сказать. – Я думаю, ты специально обманываешь меня. Вводишь в заблуждение, скрываешь правду. Что бы я у тебя ни спросила, ты будешь молчать, потому что тебе это зачем-то нужно. И меня ты выбрал не просто так. А потому что я – сайяхасси, что бы это ни значило. Ты преследуешь какую-то цель, и я для тебя – лишь путь к ее достижению. Вот так я думаю!
Иллиана решила, что ее слова разозлят мирая. Она уже почти приготовилась к гневной отповеди. Но он продолжал спокойно пить вино и следить за ней. Отмечать каждое изменение ее лица, вслушиваться в слова и читать по ней больше, чем она была готова сказать.
Это вдруг выбило Иллиану из колеи.
– То есть ты не веришь в то, что просто интересна мне? – спросил он тогда, и на лице появилось дерзкое выражение. – Что мне нравится твоя улыбка, что я покорен твоим смехом? Что едва держу себя в руках, когда вижу, как ты случайно прикусываешь губы или невзначай облизываешь их?..
На последних словах его голос стал таким густым и проникновенным, с легкой хрипотцой, нырнувшей прямо в ее легкие и прокатившейся по грудной клетке, что перед глазами девушки потемнело. Сердце подскочило к горлу, и волна тяжелого жара ухнула от желудка куда-то вниз, ударив там тянущей струной.
И все же она ответила:
– Не верю. Основная причина того, что я здесь, – она обвела рукой балкон, – не в этом.
– А что, если я отвечу на твои вопросы? – приподнял бровь мирай и чуть подался вперед. – Ты поверишь, что я говорю правду?
Золотые глаза опасно блеснули. Мужчина неспешно взял из вазы нектарин, поднес ко рту и откусил. Брызнул сок, и в тот же миг большим пальцем Торриен его стер, лениво сминая губу подушечкой.
Задержав дыхание, Иллиана выхватила это движение. Как завороженная она проследила за скольжением пальца, отмечая влажный сладкий блеск слегка ухмыляющегося рта.
– Смотря что ты ответишь мне, Тор-р-риен, – сказала она немного сбивчиво, случайно протянув его имя дольше, чем нужно.
И от этого его золотые глаза снова вспыхнули, а ей стало еще жарче.
С каждой стремительной секундой они словно становились все ближе друг к другу. И происходило это странное сближение теперь не только по его инициативе.
Сама не поняла, как Иллиана включилась в эту игру.
Она тоже флиртовала с ним.
– Хорошо, я отвечу тебе на любые вопросы. Но с одним условием, – сказал тогда мирай.
– С каким же? – проговорила девушка, тоже наклонившись вперед и слегка улыбнувшись.
Торриену это понравилось. Он перевернул ее ладонь, которую накрывал своей, и мягко погладил.
– Все просто. Я хочу, чтобы за каждый отвеченный вопрос ты исполняла одно мое желание.
– Желание? – выдохнула она, усмехнувшись с легким возмущением. – Не слишком ли круто?
Только, по правде сказать, возмущение было большей частью наигранное. С каждым мгновением Иллиане становилось все веселее. Неуверенность и страх отступали.
Торриен тоже улыбался. Разве что его улыбка выглядела и была по факту гораздо опаснее, чем казалась.
– Да, – кивнул он. – Вот только я отвечу на любой твой вопрос.
Сердце девушки забилось в горле.
Это был отличный шанс, которым просто нельзя не воспользоваться. Вот только что мужчина может попросить взамен? Насколько велика окажется цена?
Иллиана колебалась.
Заметив это, мирай прищурился и проговорил:
– Давай начнем с малого. Ты задаешь мне какой-нибудь простенький вопрос, а я за это прошу тебя всего лишь присесть рядом со мной на диван.
Он махнул рукой на огромный плетеный диван, выложенный мягким белым матрасом и десятком подушек. Диван стоял с левой стороны от перил балкона, и оттуда можно было наблюдать за окрестностями.
– И все? – удивилась она.
– Все, – кивнул мужчина, и снова эта чарующая улыбка, от которой подкашивались колени. Улыбка, в которой девушке чудился охотничий азарт хищника.
– Хорошо, – тут же ответила она, быстро пересаживаясь на диван. – С простого – значит, с простого. Почему мне можно смотреть в глаза другим мираям?
Улыбка Торриена стала шире, под мягкими губами блеснули белоснежные зубы.
– Потому что ты – моя… спутница. Твой статус выше, чем у обычного человека. А если ты будешь опускать глаза, это автоматически поставит тебя на один уровень с прислугой.
Ответил и, схватив две миски – с ягодами и сливками, сел рядом с девушкой.
Иллиана и так догадывалась, что он не собирался располагаться на другом конце дивана, но то, что он полностью соприкоснется с ней бедрами и закинет руку на спинку дивана, ей в голову не пришло. Теперь он имел возможность при желании касаться ее лица, дотрагиваться до волос…
…раз за разом пуская по ее телу крохотные разряды.
– Что ты попросишь за мой следующий вопрос? – решила заранее поинтересоваться девушка.
Такой формат игры ее устраивал: сперва – вариант расплаты, затем – вопрос. Если она пожелает.
Торриен не торопился отвечать.
Несколько секунд он смотрел на нее не отрываясь, словно изучал, запоминал. Впитывал. Затем взял одну крупную ежевику, обмакнул в сливки и положил себе в рот.
Иллиана замерла, чувствуя, что настроение беседы снова неуловимо меняется. Становится горячее.
Она попыталась сделать невозмутимый вид. Однако лицо загадочно улыбающегося мирая, его красивые изогнутые губы и спокойные глаза, мерцающие горячим золотом, слишком влияли на нее.
– В этот раз мы поступим иначе, – мягко проговорил Торриен, не сводя с нее пронзительного взгляда.
Взял новую ягоду, на этот раз малину, слегка обмакнул в сливки и снова положил себе в рот.
Иллиана напряглась. Похоже, не все будет так легко, как хотелось бы.
– Сперва ты задаешь вопрос, – продолжал он, с удовольствием поедая десерт, – затем я отвечаю и называю цену.
Неспешные движения мирая завораживали ее. И она не собиралась отступать.
Чтобы это доказать, Иллиана взяла ягоду морошки, по примеру Торриена окунула ее в сливки и поднесла ко рту.
Но неожиданно в самый последний момент мужчина перехватил ее руку.
Иллиана распахнула губы и застыла.
Расплавленное золото глаз мирая потихоньку начало темнеть. Время будто замедлилось.
Торриен приблизился к девушке, чуть склонив голову, и, не отрывая от нее взгляда, медленно поднес ягоду в ее руке к своим губам.
Иллиана боялась вздохнуть, следя за движениями мужчины так, словно от них зависела ее жизнь.
И в этот миг он положил морошку к себе в рот, обхватив губами и ее пальцы.
Словно молния прошила позвоночник девушки. Она лихорадочно вздохнула, набрав побольше воздуха в легкие, захлебываясь им.
А Торриен не останавливался. Он проглотил ягоду и тут же заменил ее сперва одним женским пальцем, затем другим, посасывая, лаская горячим языком так, словно это были вовсе не пальцы, а что-то постыдное, откровенное.
Краска залила щеки Иллианы. Грудь стремительно поднималась и опускалась, будто девушка быстро и долго бежала. В груди разливалась раскаленная лава, жгучая, но дурманящая, как маковый сок. Она наполняла легкие вместе с запахом Торриена, концентрировалась в желудке, спускалась ниже и ниже, пульсируя и скручиваясь там в змеиные кольца.
– Согласна? – произнес мужчина, перевернув ее ладонь и целуя теперь тыльную сторону запястья.
– Согласна, – выдохнула девушка, едва управляя собственным голосом, и тут же добавила: – Что значит «хасси»?
Она боялась потерять время. Сама боялась потеряться в золотых глазах Торриена. Раствориться в его обжигающих прикосновениях и забыть все на свете.
Губы мирая дрогнули в улыбке и снова опустились на ее руку. Прошлись медленными поцелуями по запястью, чуть больше времени потратили на сгиб локтя.
Иллиана судорожно вздохнула. Ураган мурашек прокатился по спине.
С каждым пройденным участком кожи, ставшей сверхчувствительной, Иллиана все больше загоралась, теряла над собой контроль. Как костер, в который вместо дров бросали горючие смолы.
Быстро. Неотвратимо. Ярко, как зарница.
В промежутках между горячими прикосновениями Торриен все же негромко ответил ей:
– «Хасси» на языке нагов означает «избранница», – звучал его бархатный голос. – Так именуют человеческих девушек, которых выбирают мираи.
Иллиана распахнула глаза и, не удержавшись, спросила:
– А много у одного мирая может быть хасси?
В этот момент она вдруг поняла, что Торриен оказался невероятно близко от нее. Их лица разделял раскаленный воздух шириной не больше ладони.
– То есть этот вопрос интересует тебя гораздо больше, чем то, что для тебя значит быть моей избранницей? – с легкой усмешкой спросил мужчина, и Иллиана еще сильнее покраснела.
Прикусила губу и опустила взгляд.
А ведь и правда. Почему она задала именно этот вопрос?
Но отступать было уже поздно. Девушка резко подняла голову и посмотрела в глаза Великому змею. Ей действительно слишком сильно хотелось знать:
– Так сколько у тебя может быть хасси, Торриен?
В голосе неожиданно даже для нее самой проскользнула железная нотка.
Мягкие, маняще-дерзкие губы мирая растянулись в улыбке. Но вместо ответа он вдруг сказал:
– Поцелуй меня.
Фраза прозвучала уверенно, повелительно. Почти как приказ, если бы не эти самые мягко изогнутые губы.
Иллиане хотелось подчиниться. Но было слишком стыдно. Одно дело, когда тебя целуют без спроса. Властно, требовательно.
Горячо…
И совсем другое – когда нужно сделать это самой. Будто признаться, что все это тебе на самом деле нравится.
– И сделай это так, чтобы я почувствовал: твой поцелуй не имеет отношения к нашей игре, – тихим, чуть хрипловатым голосом проговорил Торриен, обведя пальцем овал ее лица и остановившись взглядом на губах.
Так, словно понимал все ее мысли.
Каждое слово, сорвавшееся с его губ, словно вбивало в девушку раскаленные шипы. А те плавились внутри тела, превращаясь в сладкий яд, отравляющий кровь, усиливающий напряжение, уже давно пульсирующее между бедер.
– А разве это будет не ради игры? – еле слышно спросила она.
И только дрогнувшие ресницы выдавали ее волнение.
Мирай улыбнулся и ничего не ответил, лишь внимательно глядя на нее темно-золотыми глазами, в которых застыло ожидание.
Темная жажда.
Читать бесплатно другие книги:
