Гости на Саут-Бэттери Уайт Карен

Глава 6

– Ты готова? – спросил Джек, открывая дверь в детскую, где я, сидя на полу, одевала близнецов, готовясь к встрече с Джейн.

– Почти. Если ты сможешь надеть на Джей-Джея ботиночки, я буду тебе благодарна. Я уже дважды надевала, а он их снимает.

Джек подошел к нам, наклонился, чтобы поцеловать меня и ущипнуть Сару за щечку, и наконец поднял на руки сына.

– Привет, здоровяк. – Джек нахмурился, глядя на миниатюрные мокасины. – Я не виню его за то, что он отказывается их носить. Как насчет потрясающих мягких высоких кед, которые я ему купил?

– Они не идут к его костюму, – возразила я, видя, как Джек открыл дверь шкафа, как будто не слышал моих слов.

– Ты помнишь, куда ты их поставила? – спросил он.

Я закусила губу. Сказать ему, что я не знаю? Но я – благодаря разработанной мною таблице – знала, где хранился каждый носок, каждый бантик для волос, каждый подгузник. Джек поймет, что я лгу. Я вздохнула.

– Они все еще в коробке, на верхней левой полке под мини-футболкой с логотипом группы Van Halen и выцветшими детскими джинсами.

– Что ж, неудивительно, что ты забываешь надеть их на него, ведь они убраны подальше с глаз. Я поставлю их впереди, чтобы ты их видела.

Я переключила свое внимание на два красных банта в волосах Сары. Было жутко несправедливо, что в год у нее более густые и красивые волосы, чем когда-либо были у меня, но я знала: это ДНК ее отца. Хотя дело шло к сорока, волосы Джека оставались такими же густыми и пышными, как и в подростковом возрасте. Похоже, я облысею прежде, чем он потеряет хотя бы одну прядь.

Сара сидела, выпрямившись, ее маленькие пухлые руки лежали на коленях, и она смотрела на меня своими огромными голубыми глазами. Одевать Сару было намного легче, чем Джей-Джея. Ей нравилось, когда я расчесывала ей волосы, надевала новую пару туфелек или платье. Джей-Джей считался одетым, если на нем был не только подгузник, потому что одевать сына – это все равно что бороться с осьминогом. Неисправимый обаяшка, он, видя, что мои нервы на пределе, всегда старался обнять и поцеловать меня. Я тотчас забывала причину своего раздражения.

Джей-Джей радостно гулил, пока Джек застегивал липучки на его крошечных кедах, и даже дважды лягнул ножками, чтобы показать свое удовольствие.

– Видишь? Они ему нравятся, – просиял Джек, когда Джей-Джей завел свою любимую литанию дадададада. Другим его любимым словом было «сина», которое он произносил, тыча пальчиком в первую встречную машину. Он пока еще не сказал «мама», но я не теряла надежды. Тем временем Сара освоила и «мама», и «папа», и имена каждого члена семьи и всех трех собак. Единственное имя, которое ей никак не давалось, – это имя моей кузины Ребекки. Сара предпочитала молча таращиться на нее или приветствовала ее громкой отрыжкой.

– Опять одинаковые наряды? – нахмурился Джек.

Закончив возиться с резинкой на банте, я встала с Сарой на руках, любуясь ее платьем со сборками и белым воротничком, который, я точно знала, останется чистым до самого вечера. Ее наряд идеально сочетался с симпатичным костюмчиком брата, вплоть до воротничка, который у Джей-Джея к концу дня будет безнадежно испачкан, а может, даже полностью оторван.

– Да, пока ты не переобул Джей-Джея. – Я на миг задумалась. – Может, мне надеть на Сару ее теннисный костюмчик, раз уж мы переходим к спортивной тематике?

Джек крепко схватил меня за локоть и вывел из комнаты.

– С ними все в порядке, Мелли. Они идеальны.

Остановившись в дверях, он наклонился, чтобы поцеловать меня, и я тотчас забыла, что мы с ним обсуждали. Звякнул дверной звонок, Джек поднял голову.

– Продолжим позже. А сейчас давайте вести себя как можно лучше, чтобы произвести на нее хорошее впечатление.

– Разве не она должна произвести на нас впечатление? – спросила я, когда мы спускались по лестнице.

– Мы уже прошли этот этап, Мелли, как ты думаешь? – В его голосе была нотка отчаяния. – По крайней мере, дверной звонок снова исправен, я считаю это хорошим знаком, – оптимистично заявил Джек.

К тому моменту, как мы подошли к фойе, миссис Хулихан с двумя щенками, кусавшими ее за пятки, уже открыла дверь и забирала у Джейн пальто. Джейн робко топталась в прихожей. Она показалась мне меньше ростом, чем раньше, а на ее лице читалась растерянность. На Джейн был бледно-голубой свитер и аккуратно отглаженные темно-синие брюки, ее единственная уступка моде – пара жемчужных сережек.

Я передала Сару Джеку – тот с легкостью держал по ребенку в каждой руке, – а сама протянула руки навстречу нашей гостье.

– Джейн, – сказала я, – надеюсь, вы легко нас нашли?

Она взяла мои руки и, кивнув, изумленно огляделась по сторонам.

– Да, спасибо. Я даже не представляла… Я имею в виду, вы сказали, что унаследовали этот дом. Мне и в голову не могло прийти, что он такой…

– Старый? – закончила я вместо нее. Она смущенно улыбнулась мне.

– Да. Что-то вроде того.

Миссис Хулихан взяла щенков и удалилась на кухню, а Генерал Ли совершил свой торжественный выход, степенно прошествовав из гостиной. Я с удивлением увидела, как он уселся у ног Джейн и лизнул верх ее туфель, чего никогда не делал с незнакомцами.

– Входите, – сказала я, потянув ее вперед. – Как видите, у нас сегодня аншлаг.

Стоило ей увидеть детей, как манера ее поведения тотчас изменилась: нервной неловкости как не бывало, ее сменило нечто очень похожее на неподдельную радость.

– О, это должно быть Джей-Джей и Сара.

Я еще не успела представить Джейн Джеку и близнецам, как Джей-Джей расплылся в улыбке и протянул ей ручки. Он никогда не стеснялся незнакомцев, особенно женщин, но это был первый случай, когда он предпочел кого-то отцу.

Джек, похоже, опешил не меньше меня и тут же передал Джей-Джея из рук в руки. Сара, никогда не любившая оставаться в сторонке, тоже потянулась к Джейн и вскоре уже довольно восседала в другой ее руке.

– Кажется, вы им нравитесь, – сказала я. – Проходите в гостиную, там можно присесть. Их вес как будто удваивается каждые пять минут.

Джейн села на указанный мною диван и, усадив детей себе на колени, начала их слегка покачивать, не настолько быстро, чтобы их пухлые щечки задрожали, но достаточно, чтобы развеселить. Не обращая на меня внимания, Генерал Ли устроился у ног Джейн.

– Это мой муж, Джек Тренхольм, – сказала я, когда мы все устроились. Я почти ожидала, что Джек тоже бросит меня и найдет свободный угол дивана рядом с Джейн.

– Приятно наконец познакомиться с вами, – сказала Джейн. Ее прежняя нервозность сменилась уверенностью, что вселило в меня надежду.

– Я тоже рад познакомиться. – Лоб Джека собрался складками. – Ваше лицо мне смутно знакомо. Мы раньше не встречались?

Джейн терпеливо улыбнулась.

– Нет. Просто у меня такое лицо. Я слышу это постоянно.

Джек кивнул, но я могла точно сказать, что его терзают сомнения.

– Пожалуй. Итак… – Он положил руки на колени – поза, которая у него означала серьезность. – Вы – дипломированная няня, ищете работу.

– Да. Я новичок в Чарльстоне и хотела бы и дальше работать няней. Это то, что мне действительно нравится и что у меня хорошо получается. Мне всегда нравилось общество детей, причем любых возрастов.

– И у вас большой опыт, поскольку вы росли в приемных семьях.

Я бросила на Джека колючий взгляд, искренне недоумевая, зачем ему затрагивать тему ее детства. Мы уже обсудили вопросы, которые собирались задать, а также темы, которые было необходимо обсудить. Детство Джейн не входило в их число.

– Верно. Я предпочла найти способ быть счастливой в очень несчастливых обстоятельствах. Помимо заботы о физических потребностях моих подопечных, я стараюсь привить им эту философию. Что всегда есть способ не обращать внимания на плохое, чтобы увидеть хорошее.

– Это весьма оптимистично с вашей стороны.

Ее щеки вспыхнули, и я впервые заметила, какая она хорошенькая.

Джек кивнул.

– У вас есть несколько в высшей степени похвальных отзывов от предыдущих работодателей. Я впечатлен. Но у нас осталось несколько вопросов, на которые вы еще не ответили. – Он прочистил горло, и у меня сложилось стойкое впечатление, что он намеренно избегает моего взгляда. – Как вы относитесь к спискам и графикам в плане воспитания детей?

Я выпрямилась. Я не предвидела этого вопроса.

– Они очень эффективны, – ответила Джейн.

Я самодовольно улыбнулась.

– Когда они имеют смысл, – продолжила Джейн. – Если наступило время сна, но дети увлечены книгой, головоломкой или изучают бабочек в саду – что угодно, что захватывает их маленькие умы, – имеет смысл скорректировать расписание. Они скорее успокоятся и будут лучше спать, если позволить им поиграть чуть дольше.

– Но… – начала я. – А как насчет одежды? Как, по-вашему, следует одевать маленьких детей?

Джейн тепло улыбнулась малышам, сидевшим у нее на коленях.

– Сара и Джей-Джей – просто прелесть, особенно мне нравятся высокие кеды Джей-Джея. Их сегодняшние наряды, безусловно, подойдут и для вечеринки, и для церкви, и для любого особого случая. Конечно, я буду уважать вкусы родителей, но моя философия заключается в том, что одежда должна быть удобной и эластичной, чтобы ее было легко надевать и снимать. И, конечно, чтобы она легко стиралась.

– Но… – снова начала я.

– Когда вы сможете приступить? – перебил меня Джек. – Мы согласны платить вам на пятнадцать процентов больше, чем ваш последний работодатель, и это будет включать проживание и питание до тех пор, пока не будет принято решение о вашем постоянном жилье. Мы также предложим вам щедрый график отпусков и большинство праздников и выходных, если только вы сами не сочтете нужным работать в эти дни.

Я резко встала, чем напугала пса и обоих младенцев. От удивления все трое посмотрели на меня одинаково вытаращенными глазами.

– Вообще-то, у нас есть еще несколько вопросов, не так ли, Джек? И прежде чем принимать окончательное решение, мы должны обсудить…

Джек тоже встал и нежно взял меня за руку.

– Мы покинем вас на минутку?

Джек вытащил меня в прихожую и положил обе руки мне на плечи.

– У нас сидит форменная Мэри Поппинс, и я боюсь, что, если мы дадим ей покинуть этот дом без предложения о работе, от которой она не сможет отказаться, кто-то другой оторвет ее с руками и ногами. Она идеальна – у нее есть диплом, отличные рекомендации, она тебе нравится, она даже мне нравится. Черт возьми, она уже нравится детям, а Генерала Ли ты видела? Он когда-нибудь вел себя так с незнакомцами? Я доверяю его суждениям о людях больше, чем своим собственным.

– Ему нравится Ребекка, – сказала я.

– Да, потому что она – родственница. Он исполняет долг.

– Джек, это наши дети. Может, нам стоит рассмотреть и другие кандидатуры?

– В принципе, да, но мы оба знаем, что никогда не найдем такого хорошего кандидата, как Джейн. И что-то подсказывает мне, она выдержит больше месяца.

– А как насчет ее комментариев по поводу расписания и одежды? Не думаю…

Он приложил палец к моим губам, заставив меня умолкнуть.

– Она кажется серьезной, рассудительной и очень любезной. Я уверен, мы можем пойти на компромисс. Ну, пожалуйста, Мелли. Давай наведем в этом доме порядок. Потому что, если я не внесу правку до начала следующего столетия, другой книги может не выйти.

Я украдкой глянула в сторону гостиной.

– Ты уверен?

– Почти так же уверен, как и тогда, когда решил, что люблю тебя. – Он бессовестным образом эксплуатировал свои голубые глаза, но мне это льстило, и я не стала возражать.

– В самом деле?

– В самом деле, – сказал он, скрепляя сделку нежным поцелуем в губы.

– Тогда все в порядке. Пойдем нанимать няню.

Мы зашагали обратно, но тут телефон Джека завибрировал.

– Я должен ответить – это мой агент. Я ненадолго.

– Хорошие новости? – спросила я. С тех пор как муж Ребекки, Марк Лонго, украл у Джека идею книги – историю об исчезновении и убийстве, произошедших в 1920-х годах в моем доме, – и превратил ее в нашумевший бестселлер, в результате чего издатель отказался от Джека, я остерегалась задавать щекотливые вопросы.

– Понятия не имею. Я дам тебе знать.

Я кивнула и вернулась в гостиную. Джей-Джей крепко спал на плече у Джейн, тихонько сопя и пуская слюни на ее синий свитер, а сама Джейн, Сара и Генерал Ли уставились в угол комнаты. Я повернула голову, чтобы посмотреть, что там такое – лишь бы не очередной жук пальметто, затаившийся, чтобы подстеречь меня и Нолу.

Воздух переливался, словно рыбья чешуя под поверхностью воды, волнообразно сверкая. Я задержала дыхание, наблюдая, как этот дрожащий блеск постепенно тускнеет, как будто его никогда там не было. Я бы подумала, что это плод моего воображения, если бы не стойкий аромат роз.

Я снова повернулась к Джейн. Та потянулась, чтобы почесать Генерала Ли за ушами, чего он никогда не позволял делать посторонним.

– Наверное, в углу сидит жук. Я не разглядела, что это, но я без очков. Я брезгливо отношусь к жукам, иначе я бы подошла поближе, чтобы рассмотреть.

Джейн поморщилась.

Мой взгляд упал на Сару. Моя дочь теперь смотрела в угол хмуро, как будто кто-то только что отобрал у нее любимую игрушку.

– Я велю Джеку отдернуть шторы. У нас стоит уничтожитель насекомых, но иногда жуки все равно попадают внутрь, даже в январе.

Сара потянулась ко мне, и я взяла ее на руки. Уткнувшись носом в ее мягкие волосики, я прижала ее к себе, безуспешно пытаясь придумать любую другую причину для ее интереса к дальнему углу комнаты, нежели та, которой я боялась.

– Извини, что я просто вошла, но дверной звонок снова не работает, и никто не слышал, как я стучала.

Я подняла глаза и увидела мать. Та выглядела такой же красивой и элегантной, как и всегда. Она уже сняла пальто, но осталась в перчатках.

– Привет, мам, – сказала я, подходя, чтобы поцеловать ее в щеку. Узнав женщину, которая безгранично баловала ее, Сара сразу же потянулась к бабушке, просясь к ней на руки.

– Познакомься с нашей новой няней, – сказала я, подводя мать к Джейн, которая пыталась встать, не разбудив при этом спящего ребенка. – Если, конечно, допустить, что она согласилась принять наше предложение.

Джейн улыбнулась.

– Конечно, согласилась. Вы более чем щедры. А ваши дети просто душки. – Ее взгляд скользнул мне за спину, и ее улыбка дрогнула.

– Это моя мать, Джинетт Миддлтон, – пояснила я. – Мама, это – Джейн Смит, наша новая няня.

Джейн протянула руку. Джинетт на мгновение замешкалась, но затем взяла ее руку пальцами в перчатке.

– Приятно познакомиться. Прошу прощения за перчатки, но у меня нарушено кровообращение, из-за этого у меня вечно ледяные руки. Я редко снимаю перчатки, даже летом.

– Вам не нужно извиняться. И мне очень приятно познакомиться с вами.

Моя мать все еще улыбалась, но как будто через силу. Джейн, должно быть, тоже это заметила, потому что сказала:

– Просто у меня такое лицо. Людям всегда кажется, будто они видели меня раньше. Но я не думаю, что мы с вами где-то встречались.

Джинетт заметно расслабилась.

– Да, наверно, это так. Вы из Чарльстона?

– Из Бирмингема. Я здесь впервые.

Джинетт перешла в гостиную и села на мое место. Внимание Сары мгновенно привлекли ее бусы из черного оникса. Это был подарок на день рождения от моего отца, с потрясающей золотой застежкой в виде корзинки цветов. Маленькие пальчики Сары обвились вокруг нитей, лицо просияло восторженной улыбкой, как будто радость от подарка перешла к ней.

– Мелани сказала мне, что вы унаследовали дом Баттон Пинкни.

Джей-Джей начал извиваться, и я забрала его у Джейн. Она снова села на диван, а я осталась стоять, мягко покачиваясь. Я старалась не смотреть на напольные часы, потому что, увы, до дневного сна было еще очень далеко.

– Да. И она наверняка сказала вам, что я понятия не имею почему. Если только не с целью наказать меня за нечто такое, о чем я даже не подозреваю. – Джейн вымучила смешок. – Дом в очень плохом состоянии. Сомневаюсь, что у меня есть силы или интерес к его восстановлению. Я готова продать его как есть, даже себе в убыток.

– Потому что вы не любите старые дома.

Джейн быстро взглянула на нее.

– Верно. Не люблю.

Джинетт пристально посмотрела на нее, и Джейн отвернулась.

– Думаю, мне пора. – Она встала. – Когда мне приступать?

– Через два дня вас устроит? Это даст вам время выписаться из отеля и поселиться здесь. Я попрошу миссис Хулихан подготовить для вас комнату. Не хотите взглянуть на нее?

Еще не выслушав меня до конца, она покачала головой.

– Увижу, когда перееду. У меня с собой только чемодан, еще часть вещей хранится на складе. Я попрошу выслать их мне, как только выясню, где буду жить постоянно.

– Нам нужно поторопиться, – мягко сказала я. – Софи спит и видит, когда возьмется за ваш дом. Она уже начала обзванивать людей, которые реставрировали виллу «Маргарита» на этой же улице.

– Я могла бы дать вам ответ прямо сейчас, но боюсь, что это будет не тот ответ, который вы хотите услышать.

– Я просто хочу, чтобы мои клиенты оставались довольны своим решением. Что касается разочарования Софи, то я как-нибудь переживу. – Я попыталась выкинуть из головы листовку с моим изображением в тюрбане.

Мать встала и подошла к нам, Сара все еще пожирала глазами ее бусы.

– Джейн, мы только что познакомились, поэтому я вас не знаю. Но я очень хорошо знала Баттон. Я знаю, что она любила этот дом. Что ей нравилось касаться тех же перил, ходить по тем же этажам, что и ее предки со времен Революции. – Мать положила руку Джейн на плечо. – Для нее это было нечто большее, чем просто дом. Он стал тем ребенком, которого у нее никогда не было, единственным членом ее семьи, который выжил. Она бы никогда не завещала его вам без серьезных размышлений или причин. Я просто хочу, чтобы прежде, чем принять окончательное решение, вы все тщательно взвесили. Как знать, может, время, потраченное на восстановление дома, поможет вам понять почему.

Джейн глубоко вздохнула.

– Может, я просто не хочу это знать.

– Что вы имеете в виду? – спросила я. Она пожала плечами.

– Просто копаться в причинах было бы неблагодарно. А еще…

Я вопросительно приподняла брови.

– Иногда вы находите ответ, который вам лучше не знать. – Джейн умолкла, глядя, как Сара зачарованно рассматривает ожерелье моей матери. – Но я ценю вашу проницательность, миссис Миддлтон, и обещаю уделить этому пристальное внимание. – И, повернувшись ко мне, добавила: – Я приду на работу послезавтра. Пожалуйста, попрощайтесь от меня с вашим мужем.

– Непременно. И он весьма заинтригован вашей историей. Как я уже сказала, он большой мастер по части расследований.

– Да, спасибо. – Она попрощалась с моей матерью и детьми и вышла в вестибюль, чтобы надеть пальто. Я последовала за Джейн до двери, где подождала, пока она застегнет свой темно-синий шерстяной бушлат.

Я открыла входную дверь, и Джейн остановилась.

– Есть кое-что еще, – сказала она.

– Да?

– Мне нужен ночник в коридоре. Один у меня в спальне есть, а другой нужен сразу за дверью.

– Хорошо, – сказала я. – Это не проблема.

– Отлично. И еще раз спасибо.

Она попрощалась, шагнула на веранду и вышла через садовую калитку. Я смотрела ей вслед, слушая, как ее шаги смолкают на тротуаре, и пытаясь перебрать все причины, почему взрослая женщина до сих пор боится темноты.

Глава 7

Как это всегда бывает в Чарльстоне, холодные зимние дни часто сменялись более приятной погодой, и тогда мы сбрасывали тяжелые пальто, заменяя их свитерами. Как будто мать-природа дразнила нас, заставляя лихорадочно мечтать о скором приближении весны. А весна приходит в Чарльстон как будто из сказки – каждый сад, каждый оконный ящик и кашпо пестрели ароматными цветами всех форм, размеров и оттенков. Улицы, которые в остальные три времени года были просто живописными, весной превращались в произведения искусства, если, конечно, вы любите ряды старых домов и вам не видны тени, скрытые за их окнами. Но даже я была готова простить толпы туристов, что стекались в наш город полюбоваться им в его весенней красе.

Ожидая прибытия Джейн, я сидела в саду за домом, качая Джей-Джея и Сару на маленьких качелях, которые Рич Кобилт смастерил специально для них – с ремнями безопасности – и сам повесил их на невысокой ветке старого дуба, который в 1848 году, когда был построен дом, наверняка был тощим саженцем. Джека совершенно не напрягало то, что наш подрядчик-сантехник-разнорабочий теперь практически считается членом семьи и что он мастерит качели для наших детей. Что он наливает себе кофе в нашей кухне и обучает наших щенков разным трюкам. Порги и Бесс умели перекатываться, подавать лапу и притворяться мертвыми. Меня мучил вопрос, включалось ли потраченное на это время в оплачиваемые часы, но Джек не разрешил мне уточнить это.

Напевая песню «Фернандо», я вспоминала свой сороковой день рождения, устроенный в этом самом саду. А заодно гадала, кажется это мне или мои дети и вправду вздрагивают, когда я пытаюсь взять верхние ноты. Тот, кто сказал, что малыши прощают наши недостатки, явно никогда не имел дела с детьми.

Меган Блэк, аспирантка Софи, приходила каждый день копать яму, которая появилась в моем саду. Иногда Меган приводила других студентов, но сегодня она была одна. Она разостлала на траве простыню, на которую клала все находки из ямы, сваливая их рядом с термокружкой с цветочным рисунком от Лили Пулитцер, из которой свешивалась бирка чайного пакетика. Кружка стояла возле пакета с логотипом пекарни «Глазированные пончики на Кинг-стрит». Мне стоило немалых усилий не смотреть на него, потому что при виде него у меня текли слюнки. Сегодня Меган снова надела жемчуг и кардиган «Джеки О» персикового цвета, но, в знак уважения к раскопкам, которые она проводила, к ним прилагались джинсы и ботинки «Хантер». Софи сомневалась в практичности выбора одежды своей аспирантки. Что до меня, то стиль этой девушки мне импонировал.

Я с тревогой уставилась на яму. Там явно таилось нечто, что еще не раскопали. Но вскоре раскопают. Я это чувствовала нутром. И никак не могла этому воспрепятствовать. Это было похоже на небо перед грозой: вы понимаете, что гроза будет страшной, но точно не знаете, в какой момент вам понадобится убежище.

Из кухни доносился лай трех собак – их не пускали в сад за домом до тех пор, пока яма не будет засыпана. За лаем последовал стук автомобильной дверцы. Я посмотрела на часы и увидела, что моей напарнице по забиранию детей из школы пора высадить Нолу. Обернувшись на девчачье хихиканье, я увидела Нолу, ее подружку, Олстон Равенель, и девушку, которую я раньше не видела. Все трое вышли из-за угла дома. Все трое в форме школы Эшли Холл, у каждой рюкзак с книгами, и каждая – воплощение цветущей юности и крепкого здоровья. Их улыбающиеся, с чистой кожей лица были полной противоположностью моим неуклюжим подростковым годам. Но в отсутствии родителей в тот период моей жизни был один положительный момент: никаких фотографических свидетельств моего отрочества, которые преследовали бы меня во взрослой жизни, не осталось.

Я помахала девочкам, глядя, как Сара улыбается и гулит своей старшей сестре. А вот Джей-Джей извивался и тянулся к Олстон, своей первой влюбленности. Он явно питал склонность к блондинкам. Сидя в коляске, мой сын тянулся к хорошеньким незнакомкам, разжимая и сжимая пальчики, требуя, чтобы те взяли его на ручки. Я пыталась втолковать ему, что это мило, пока он младенец, но, вероятно, будет не так мило, когда он вырастет. Похоже, ему было все равно.

– Привет, девчонки. – Я встала. – Как прошел день в школе?

Нола наклонилась, чтобы поцеловать каждого ребенка в щечку, после чего взялась раскачивать качели.

– Все было здорово, пока не закончились уроки. Теперь у Эшли Мартин есть права, поэтому родители купили ей кабриолет «Мерседес». Она опустила крышу и устроила настоящее шоу, заблокировав выезд с парковки. Мама Олстон была вне себя. Мы сказали, что ее внедорожник больше и должен просто переехать Эшли и ее дурацкую тачку.

– Должно быть, трудно быть пятнадцатилетней, – сказала я с улыбкой. Хотя, наверно, не так трудно, как быть отцом пятнадцатилетней дочери. Думаю, будет интересно, когда Нола начнет водить машину. И бегать на свидания. Может, мне стоит заранее запланировать встречи с семейным психологом, чтобы, при необходимости, без проволочек получить консультацию?

– А это Линдси Фаррелл. Она живет на Куин-стрит в желтом викторианском особняке.

Линдси пожала мне руку и посмотрела в глаза.

– Приятно познакомиться, миссис Тренхольм. Мама говорит, что вы, наверно, ее не помните, но она училась с вами в Университете Южной Калифорнии. Кажется, вы были на одном курсе по истории искусств.

– А ее девичья фамилия?

– Вероника Холл. На старшем курсе вы вместе работали над проектом по ранним американским художникам.

Я на миг задумалась, лишь смутно вспомнив имя и этот проект.

– Я ее не помню, но я храню наши ежегодники, так что найду ее на фотографиях. В любом случае передавай ей от меня привет.

– Обязательно. – Линдси улыбнулась, и я отметила, насколько она красива. У нее было почти эльфийское личико, окруженное облаком черных волос, и темно-карие глаза, казавшиеся черными. Но именно улыбка превращала ее лицо из просто красивого в прекрасное. Что, однако, не помогло скрыть ауру печали, которой, казалось, был пропитан воздух вокруг нее. Я отвернулась, не желая видеть то, к чему не была готова.

– Привет, Меган! – крикнула Нола.

Меган подняла глаза и помахала в ответ. Нола была под впечатлением от страсти Меган к избранной стезе и даже ни разу не зевнула во время пространного объяснения истории цистерн, как их конструкции, так и использования. Я видела, как Нола в полной тишине сидела на краю ямы, наблюдая за работой Меган, а затем долго и внимательно разглядывала каждый крошечный артефакт, выложенный на простыню. Лично я не понимала этого восхищения, это же все равно что наблюдать за ростом травы, но пока интерес Нолы не замедлял хода раскопок, я оставила их в покое.

– Миссис Хулихан испекла пирожные, – сказала я. – Для тебя – без муки, а для всех остальных – обычные. Они на плите, если ты и твои подружки захотите перекусить.

– Может, мне стоит попробовать тот, что без муки? – сказала Олстон, покачиваясь вместе с довольным Джей-Джеем, чьи пухлые пальчики сжимали пряди ее длинных светлых волос.

– Не советую, если только ты не хочешь наказать себя, – заметила я.

Олстон хихикнула, затем осторожно вернула Джей-Джея на его качели. От разочарования он зафыркал, но Нола толкнула его качели, и он вернулся в прежнее довольное расположение духа.

– У нас завтра контрольная по алгебре, поэтому мы принесем еду в мою комнату, чтобы лишний раз не отвлекаться. Постарайся нас не беспокоить, ладно?

– Хорошо, – сказала я. – Скоро приедет новая няня. У тебя будет пара минут, чтобы поздороваться?

– Конечно. Просто напиши мне, и я спущусь.

Девочки попрощались и ушли прежде, чем я успела спросить, можно ли мне просто постучать в дверь спальни? Зато, когда Линдси повернулась, чтобы последовать за своими подружками в дом, я заметила, что из ее рюкзака торчит что-то длинное и прямоугольное, вроде узкой коробки. Похоже на настольную игру, но коробка была повернута ко мне дном, и я не разглядела, что это такое. Нола не увлекалась настольными играми, и я была уверена, что она, как и большинство ее ровесников, предпочитала проводить время, зависая в социальных сетях. Я подумала, что это даже хорошо, что она и ее подружки решили позабавиться в стиле ретро.

Джей-Джей заверещал и забрыкался, сжимая и разжимая крошечные пальчики – Джек называл это имитацией краба. Я обернулась и увидела Джейн. Она выходила из бокового сада.

– Привет, – сказала она. – Я так и подумала, что вы будете здесь с детьми, чтобы насладиться такой великолепной погодой.

– Угадали, – сказала я.

Джейн с широкой улыбкой подошла к детям, похоже, она была искренне рада их видеть. Но затем ее взгляд остановился на яме позади нас, и Джейн вздрогнула.

– Что это такое?

– Вам не о чем беспокоиться – просто держите собак и детей подальше. Это старая цистерна. Она многие годы пролежала в земле, но из-за дождя земля просела. Софи присылает сюда своих студентов, чтобы провести раскопки и посмотреть, есть ли в ней что-нибудь исторически ценное, прежде чем я скажу рабочему, чтобы он снова ее закопал.

– Понятно, – сказала Джейн, наморщив лоб. – Что там можно найти? – Она определенно выглядела обеспокоенной. Интересно, читала ли она обо мне, о доме и его способности прятать захороненные тела?

– Просто хлам. Наш строитель говорит, что земля по периметру цистерны устойчива, но, если пребывание здесь доставляет вам дискомфорт, мы можем зайти внутрь. Хочу провести для вас экскурсию и показать вашу комнату, детскую и детские таблицы. Я купила для вас небольшой MacBook, чтобы нам было легче следить за их развитием. Мы можем обмениваться обновленными таблицами, чтобы отслеживать их одежду, потребляемый объем пищи, словарный запас, смену подгузников и их содержимое. Я также установила календарь Google с планами для их общего развития, включая дни рождения, поездки на пляж и посещение музеев.

Она ничего не сказала, но, похоже, ждала, что я скажу ей, что это шутка. Это выражение было мне хорошо знакомо: я не раз видела его на лицах членов моей семьи и друзей, не имевших ни малейшего понятия о том, как организовать собственную жизнь или жизнь маленьких детей.

Зазвонил мой телефон. Увидев номер Сьюзи Дорф, я подавила вздох и нажала красную кнопку. Но прежде чем я смогла вспомнить, о чем мы говорили, мне пришло текстовое сообщение. Стараясь не щуриться, я посмотрела на него, чтобы прочесть. Кстати, я сделала шрифт на телефоне настолько крупным, насколько это было возможно. Нола даже предположила, что мои тексты можно читать из космоса.

«Вы слышали о новом фильме, который снимают в Чарльстоне? У меня есть информация, которая, возможно, будет вам интересна. Кроме того, вы задолжали мне интервью».

Я начала печатать ответ: «С какой стати я вам что-то задолжала?» Но после трех неудачных попыток напечатать первое слово с заглавной буквы сдалась. Я ей ничего не должна, тем более ответ на ее нелепую эсэмэску. В прошлом году она напечатала содержание анонимного письма, присланного в газету, о зарытых в моем саду телах. Единственное, что я действительно ей задолжала, – это желание, чтобы она стала одним из них.

– Да, – сказала Джейн. – Пойдемте внутрь. Я оставила свои вещи на крыльце и принесу их, как только узнаю, куда их поставить.

Я сняла Сару с качелей, а Джейн взяла на руки Джей-Джея.

– Джек принесет ваши сумки, когда вернется домой. Их много?

Она покачала головой.

– Нет, лишь обычный чемодан. Я путешествую налегке. Что поделаешь, старая привычка.

В ее голосе не было даже нотки жалости к самой себе, однако я вновь представила себе ребенка, оставленного на пороге церкви. Я была готова предложить ей перекрасить комнату в ее любимые цвета и обставить всем, что ей нравилось. Что было действительно глупо, поскольку я совсем не знала Джейн и тем более ее любимые цвета. Пусть я постоянно переезжала с места на место со своим отцом-военным, но у меня всегда была собственная комната, в которой я могла повесить столько плакатов «АББА», сколько захочу. Мне было жаль Джейн, жаль ее далеко не идеальное детство, беды которого ей удалось-таки преодолеть. Наверно, потому, что я стала матерью, я ощущала потребность быть матерью для всех, кто нуждался в заботе.

Держа по ребенку, мы с Джейн направились к черному ходу. Шагая, я решила составить электронную таблицу, чтобы отслеживать все, что мы можем сделать, чтобы Джейн чувствовала себя как дома, а затем еще подумала, что надо выйти в Интернет и посмотреть, смогу ли найти какие-нибудь плакаты «АББА», если она вдруг захочет повесить их у себя на стенах.