Сокол и Чиж Логвин Янина
— Согласен!
У освещенного бара сидело уже много народу, помещение «Мараканы» постепенно заполнялось завсегдатаями, и Чиж тоже крутилась возле темноволосого бармена — крепкого парня с татуированной рукой, подхватывая бокалы и разнося их к столикам. Я все не мог отпустить ее взглядом. Что-то в этой сцепке событий мне определенно не нравилось. Но вот что…
Я проследил за тем, как девчонка подошла к компании белобрысого и остановилась, оставляя заказ.
— Хорошо, я сейчас… — собрался было направиться к бару, но Мартынов уже опередил меня, остановив за локоть и хлопнув по спине.
— Я сам принесу всем выпить, Артем. Ты лучше вон ту официантку поймай, — кивнул в сторону пробегающей мимо грудастой брюнетки в короткой юбке, — пусть, наконец, обслужит нашу парочку счастливчиков. Мне кажется, она к таким неровно дышит. Тебе что взять?
— Водку с тоником.
— Пиво?
— Сегодня нет. Не люблю, ты знаешь.
— Как скажешь. Тогда ребятам по одному и чуть позже повторить?
— Годится.
Кафе-бар «Маракана» — был известен в городе, как место сбора болельщиков. Не только футбольных фанатов, но и вообще любителей мужских видов спорта. Сегодня здесь все ждали бокс, и я не был исключением, хотя из-за тренировок бывал в баре не так часто, как друзья. Но знал о нем давно и он мне нравился — атмосферой и хорошей компанией, тем, что я всегда мог получить здесь все, что хотел. Нравился. До сих пор. Сегодня я непонятно почему чувствовал в себе раздражение.
— Сокол, привет!
— Артем, привет!
Взгляд нашел знакомых ребят, и рука поднялась в коротком приветствии. Я давно привык к тому, что рядом всегда находился тот, кто меня знает.
— Привет.
Все столики в зале оказались заняты, и официантку удалось поймать не сразу. Предложив меню и записав заказ, брюнетка убежала, оставив Макса с тоской смотреть ей вслед, а Лешку присвистнуть.
— Вот это буфера! Парни, вы видели, как она красиво пуговицу расстегнула? Даешь порно-размер в общепит! Горячая штучка!
— Для чаевых старается. Я думаю, здесь подсобки жаркие, вот и упрела бедная. Но я бы с такой тоже кое-что попробовал, — Макс хохотнул и толкнул меня плечом. — Сокол, чего молчишь?
Сказать было нечего, официантка осталась мной незамеченной, как и буфера. Сейчас я наблюдал, как Мартынов прошел вдоль бара, мимо сидящего за стойкой народа, и остановился за спиной Чижа. Наклонившись к девчонке, что-то сказал, заставив ее обернуться, — наверняка спросил о выпивке. Официантов в зале не хватало, и вид у чижика был заметно-взъерошенный и уставший. Кивнув, она собралась уходить, но Сева остановил ее за руку, поймав запястье.
Я сглотнул тугую слюну, внезапно понимая, что в помещении стало душно.
Макс, проследив за моим взглядом, нахмурился.
— Вот и я о том же, Тёмыч. Что-то Сева не торопится возвращаться к друзьям с бухлом. Мне кажется, или он клеит эту малышку, испытывая наше терпение? Смотри, как уши навострил. С каких это пор его интересуют домашние девочки, а? — удивленно заметил.
Я смотрел, как Чиж зашла за стойку к бармену, сняла с держателя бокалы и стала наполнять их выпивкой. Справившись, выставила перед Мартыновым в ряд. Смешала для меня коктейль и поставила тут же…
— А тебе-то что, Титов? — ехидно отозвался Лешка. — Завидуешь, что не твой ржавый гвоздь обкатают? Так Сева у нас мастер по части произвести впечатление, не то что ты. Ездит по ушам — не подкопаешься.
— Ты за свое хозяйство пекись, Ким. Зато я честный. Не рассказываю каждой второй после того, как трахнул, что у меня дома есть девушка и как я по ней скучаю. Но эта малышка вроде не промах. Видел ее в университете с твоей сестрой. Думаешь, поведется?
Я продолжал наблюдать за Чижиком. Бокалы стояли, но Сева не спешил уходить.
— Точно, Анфиса Чижик. Нормальная девчонка, не из тех, кто на один раз. Не помню, чтобы замечал ее с кем-то. — Лешка отпустил смешок. — Зная от Ульки, как она относится к таким, как я и Мартынов — не думаю. Но Сева у нас парень способный, своего не упустит. Впрочем, я его насчет сестры и ее подруги честно предупредил, чтобы губу не раскатывал. Сказал, что вмешаюсь.
— Лучше бы твоя Улька по мне сохла, — вздохнул Макс. — Глядишь, я бы исправился.
— Лучше бы ты заткнулся, Титов, и не напрягал. Она тебя еще со школы терпеть не может, кажется, говорил.
— Много ты, Леший, понимаешь. Девчонки непредсказуемы, как моя жизнь: сегодня терпеть не может, а завтра — люблю-не-могу. Все меняется, старший брат, и тебе однажды придется смириться. Факт.
— Однажды — возможно. Но если это будешь ты — я тебя кастрирую! Без обид! Сокол свидетель.
Я даже не взглянул на друзей и не вступил в перепалку. К таким стычкам все давно привыкли.
— Значит, Сева там на бабки жмется? — высказал Макс догадку. — Думаешь, за скидку торгуется?
— Уверен. Ты бы тоже жался, если бы сейчас выставлялся. Так что никаких домашних девочек в ночных барах, только выпивка и бокс. А там как карты лягут. Кстати, что насчет ваших общих знакомых? Кого он там увидел у входа?
Чиж отвернулась и вышла из-за стойки, оставив Мартынова стоять с подошедшими к нему девушками. Кто-то из зала окликнул девчонку, и она с озадаченным видом прошла мимо. Лишь на секунду, кажется, сбилась с шага, заметив меня.
— Вот и все, — протянул Лешка, наблюдая за другом. — Три пива и один «Лонг-Айленд». Ну, и какого черта он там торчит? Сева, мать твою, двигай сюда! — окликнул приятеля, махнув рукой. Обернулся к возвращающемуся Чижику. — Анфиса, привет!
— Привет, Леш…
На меня не взглянула, как будто мы не знакомы. Но не только я провожал ее взглядом.
— А все равно девочка хороша, — хмыкнул Макс, откинув плечи на высокую спинку стула, — все на месте и задница ничего. Я бы к такой разок прижался.
Сам не заметил, как поймал его за воротник и дернул к себе. У Титова от изумления взлетели брови.
— Сокол? Ты перепил?! Или недопил?! А может, не спустил? Какого…
Я замер, а он рывком сбросил с себя мои пальцы.
— …черта, друг?
Мы встретились глазами. Если бы я знал. Ответа не было, но кулак упрямо не хотел разжиматься.
— Сокол, хватит, — по-своему расценил мой порыв Лешка, вскочив со стула и встав между нами. — Да, эта та девчонка — Фанька! Но я же тебе уже объяснил — с твоей квартирой случайно вышло! Извини! Клянусь, Макс не в курсе!
— Леший, я о чем-то не знаю? — тут же отозвался Титов. И такого я его тоже знал, уже без оттенка юмора в голосе.
— Да. Потом объясню.
— Водка с тоником, — а это уже сказал я, заставив себя опустить руку, но глядя на друзей в упор. Мне хватило секунды, чтобы тело звенело, и сейчас я пытался укротить вспыхнувший во мне гнев.
— Что? — переспросил Леший.
— Три пива и водка с тоником. Сева! — крикнул навстречу оглянувшемуся Мартынову. — Двигай поршнями! И этих двух подруг, что с тобой, давай сюда! Черт! — вспылил, разворачиваясь к залу спиной. — Черт!
Чиж
— Ромка, хватит курить! Совсем офигел? Иди в зал к клиентам! Это ты тут, между прочим, официант на полной ставке, а не я! И не отвлекай от работы дядю Жору! У нас еще шесть салатов на пятый столик. Сейчас уйду, будете с Райкой одни весь зал обслуживать! Она тебе быстро покажет, как по совести чаевые делить!
— Фанька, ты не понимаешь, мы празднуем победу! Дай тебя обниму…
— Что? Да иди ты! Сейчас как дзызну! Папкой с меню по темечку! Ай, да что с тобой, Савельев, говорить…
И дверью на уличное крыльцо — хлоп! И прижалась спиной к холодному металлу хоть на минуточку. Потому что устала, потому что мыслей в голове — рой. Потому что сердце до сих пор не на месте.
Вот это рабочий вечерок — укачаешься. Чувствую себя осликом, катающим китайскую малышню на американских горках. Ну, сколько раз я себе буду обещать одно, а делать другое? Когда разучусь входить в положение других? Когда Тимур просил задержаться, я твердо сказала, что уйду в десять вечера. И вот, пожалуйста, на часах уже половина двенадцатого, в баре толпа людей, а я все еще в «Маракане», ношусь между столиками как угорелая вместе с Райкой, помогаю Сашке, и даже представить не могу, когда этот день для меня закончится.
Грустно и обидно. И бросить друзей нельзя. Именно сегодня обидно, а почему — не знаю.
Все, это точно в последний раз! Завтра же скажу Тимуру! Иначе без вариантов придется искать другую работу — спокойную и никак не до полуночи. Просить я не стану, а возвращаться домой каждую рабочую смену на такси, потому что в это время уже не ходит транспорт — для меня непозволительно. Какой смысл тогда вообще работать?
Уф. Хочу кушать, пить, домой и спать! Очень хочу!
И подушку хочу — большую и мягкую, и одеяло, и чтобы тихо и тепло…
На ум пришла квартира Сокола, и не только квартира. Это же надо. До сих пор щеки краснеют, как вспомню горячую ладонь на животе и губы за ухом. Уже тысячу раз прокрутила в голове все события ночи и утра, а так и не смогла понять: почему не прогнал? Я бы приняла его решение.
Конечно, я сразу заметила в баре друзей Артема и его самого. Все думала: куда он пропал? Ждала, когда ушел, что вернется. Вдруг я его обидела? Даже наверняка обидела. А он не пришел.
Ну почему иногда так сложно позвонить? И это я говорю о себе. Вертела телефон, сбрасывала звонки бывшего, а нужный номер так и не набрала. Не смогла набрать. Почему?
Я не должна была говорить ему то, что сказала. То, что думала. Это сердце сказало от обиды за первую любовь. Хорошо хоть не посмеялся со слов глупой Фаньки.
Сегодня Сокол снова отдыхал с друзьями и снова в компании девчонок. Все, как всегда. Правда, на коленях у него никто не сидел, и чужие руки Зай не лежали на крепких плечах. Даже не отвечал, когда с ним, заливаясь смехом, кокетничала симпатичная миленькая блондиночка. Я принесла девушкам коктейли и слышала, как она рассказывала интересный анекдот. Было видно, что Сокол ей нравится, очень нравится… Пальцы с алыми ноготками осторожно касались рукава темной рубашки, которая ему очень шла, а ресницы игриво поднимались. Я вдруг представила, что он ее целует. Блондинку. Вот прямо сейчас целует так же, как целовал меня. Неважно, что хотел проучить… И ушла. Потому что от этой мысли вдруг стало на душе неприятно и больно.
Я старалась, очень старалась не смотреть на Сокола и просто работать, но взгляд сам снова и снова находил парня. И всякий раз натыкался на серые глаза. Внимательные и хмурые. Кажется, он сегодня вообще не пил. Так неужели до сих пор злился?
Я отняла плечи от двери и направилась в барный зал. Боксерский матч закончился полчаса назад победой чемпиона в третьем раунде и народ ликовал. Бой получился коротким, и судя по крику и свисту посетителей, расположившихся перед плазменными телевизорами, — зрелищным. Еще немного и толпа станет расходиться. Пришла пора последних коктейлей и заказов. А значит, Райке с Ромкой будет легче и мне можно, наконец, уходить домой. Интересно, ходят ли на Федосеева дежурные автобусы?
И что дома есть покушать?
И точно ли Сокол не передумал, чтобы я возвращалась?
Но, конечно, помня об уговоре, при его друзьях я не решусь такое спросить. Мы по-прежнему с ним знакомые незнакомцы.
Я вышла в зал и удивленно уставилась на Сашку, голова которого была повернута в сторону входной двери. За те четыре минуты, что меня не было — зал заметно опустел. Странно.
— Саш, а где народ? Что случилось? — спросила у бармена. — Не может быть, чтобы все так быстро разошлись.
— Нет, конечно, — оглянулся парень. — Там драка, Фанька, и, кажется, серьезная! — сообщил с блеском в глазах. — Только что двое здесь сцепились, но вылетели на улицу. Само собой и народ выкатился следом — у нас же бокс на повестке дня, ты забыла? Я бы и сам посмотрел, но бар не могу оставить.
— А-а.
— Слушай, Чижик! — схватил за руку Сашка. — А давай ты присмотри, а? — заглянул в лицо. — Я только на секунду! Выгляну, посмотрю что там и как, и обратно! Ладно?!
Я осмотрела зал — компании Сокола видно не было. Их девчонок — тоже. Наверняка всей гурьбой вышли поглазеть на драку и заодно подышать свежим воздухом.
Пожала плечами, соглашаясь.
— Ладно.
«Маракана» был известен в городе, как спортивный бар, и я знала, что иногда здесь случались разного рода стычки. Хотя Тимур как мог старался обеспечить заведению и его посетителям спокойную атмосферу, но недопониманий и вспышек все равно не удавалось избежать. Одно радовало — дежурная бригада полиции реагировала быстро и слажено, и обычно все конфликты удавалось замять на корню.
— Только недолго! — встав на место бармена, крикнула в спину Сашке. Вытерла полку, убрала использованные бокалы, выставила в стойку новые, проверила спиртное и даже успела обслужить супружескую пару, смешав в шейкере «Пина Коладу», когда сердечко неожиданно екнуло.
Глава 12
За стеной бара на улице раздалась сирена, и я, как лиса на дичь, повернула нос по ветру. Посмотрела в сторону входных дверей, медленно задвинула подальше бутылки со спиртным и вышла из-за барной стойки в зал, чувствуя в душе проснувшееся беспокойство.
Да где же там Сашка! Обещал же, что всего на секундочку!
— Девушка, а где бармен? Мне бы еще коньячку плеснуть.
— Что? Ах да, сейчас…
— Какие у вас глаза красивые, всю жизнь бы смотрел! И пальцы, как у п-пианистки, — и все это не вполне связной речью. Оно и понятно — суббота, народ отдыхает. — Вы, случайно, не свободны сегодня после работы? А то бы мы могли пойти… э-э, пойти… — В этом месте предложения у подобных клиентов часто возникают трудности с фантазией. Действительно, куда можно пойти с незнакомой девушкой глухой ночью? Но этот выкрутился. — П-погулять? А? На звезды посмотреть?
— Спасибо. Случайно, нет.
— Ну, извините…
Сашка вернулся минут через пять вместе с Тимуром. Обменявшись словами, парни разошлись по сторонам, а следом в двери потянулись и посетители, возвращаясь с морозной ночи в уютное тепло бара.
— Ну, что там? — не выдержала я, встречая бармена вопросом. Потопала хвостиком за черной футболкой. — Что, правда, драка, Саш? Серьезная?
— Да уж, не покурить вышли! — непонятно ответил Сашка и растянул рот в довольной улыбке. Зайдя за дубовую стойку, налил в бокал минеральной воды и залпом опрокинул в себя. — Мордобой вышел не хуже, чем в день хоккейного матча! — сообщил веско, отставляя минералку в сторону. — Правда сегодня один за троих успевал. Сначала с качком сцепился, потом с его друзьями, потом снова с качком, когда тот оклемался… А там уже и ребята подоспели.
— Какие ребята? — я удивленно моргнула.
— Друзья спортсмена, конечно! — хмыкнул Сашка, свысока взглядывая на непонятливую меня. — Налетели на компанию белобрысого, пока эти двое разбирались, ну и въе… объяснили, в общем, взгляд на проблему по-мужски. Ясно и доходчиво, понимаешь, Фань?
— К-кажется.
— Говорят, этот качок сегодня весь вечер девушек задирал, вот у парня одной нервы и сдали. Шустрый черт! В секунду дела вытащил борова из-за стола, я и понять не смог что к чему, когда сцепились. Слышал, конечно, что этот парень — зачинщик — безбашенный малый, а теперь еще и увидел. И все же зря Тимур полицию вызвал. Сами бы все на месте замяли, не в первый раз махач разнимать. А теперь журналюги снова напишут о «Маракане», что здесь неспокойно. Как пить дать!
— Брр! Холодно! — Сашка повел широкими плечами под тонкой футболкой и потер ладони. — Фань! — позвал, хотя я и так во все глаза смотрела на него, пытаясь ухватиться за некую мысль, неясной картинкой вырисовывающуюся в голове.
— А?
— Шла бы ты домой, и так задержалась сегодня. А хочешь — в подсобке отдохни. Часа через два Тимур закроется и развезет с Толяном всех по домам, м?
Но я уже смотрела в зал, в сторону входа, отворачиваясь от парня.
— Хорошо, Саш…
Сначала вошли девчонки — кажется, блондинка хныкала. За ними показалась компания парней — их столик я сегодня обслуживала и потому запомнила. А следом вошли Мартынов, Лешка и темноволосый друг Сокола, в распахнутой настежь рубашке. Самого Сокола видно не было, и я заволновалась, внезапно ощутив неприятный холодок в груди.
Подождав немного, обошла вокруг столика друзей, которые все никак не хотели рассаживаться, о чем-то негромко споря, и, не выдержав, вышла на улицу, где вопреки ожиданиям все оказалось знакомо и обычно: ночная тишина города, высокие фонари и в сторонке — отдельные курящие парочки. Сокольского по-прежнему нигде не наблюдалось.
В тонком хлопке я сразу замерзла, невысокие каблуки легких туфель утонули в свежевыпавшем снегу… Взяв себя в руки и выдохнув, упрямо попрыгала к стоянке — захотелось убедиться: на месте ли машина парня. В конце концов Артем мог просто уехать, не должен же он докладывать Чижику о каждом своем шаге? Увидев метрах в пяти под кряжистым тополем знакомую серую «Тойоту» — остановилась от пришедшей в голову мысли. Да, машина Сокола здесь, и, возможно даже, что парень тоже. Но вдруг он в этой машине не один? Ни для кого не секрет, что возле бара иногда случалась и личная жизнь, а я тут бегаю полуголой газелью, заглядывая в окна.
— Фаня? Ты что здесь делаешь?
Лешка. Подошел незаметно со спины, заслонив собой обзор бара, и развернул за плечи.
— Я? — испуганно пискнула, под черным взглядом чувствуя себя настоящей преступницей, пойманной на горячем. — Так это… Ромку ищу, нашего официанта, — нашлась, что сказать. — Тимур ругается. Скоро конец смены, а он где-то запропал. А мне уже домой пора уходить.
— Раздетая? Ты серьезно, Фань?
— Еще как! Да я убегаю уже! На секундочку выскочила! — махнула рукой в сторону входа. Оббежав парня, остановилась, поднимая к нему лицо.
— Леш, а что тут случилось-то? Мне сказали — была драка?
Леший поджал губы и сунул руки в карманы брюк.
— А ты не видела?
— Нет. Я в подсобку уходила.
— Была, — кивнул в ответ. — Сам не пойму в чем дело. Сокол сегодня как с цепи сорвался. Ни с того, ни с сего подрался вдруг с каким-то белобрысым качком. Для Артема не впервой, конечно, но не помню, чтобы я видел его таким злым. Мне кажется, мы с Максом и Севой больше сдерживали его, чем разнимали драку.
— С-сокольский? Артем?! — изумленно выдохнула.
— Ну, да, — невесело усмехнулся Лешка. Взглянул вдруг с присущей ему ехидцей. — А чего ты удивляешься, Фанька? Ты-то его успела узнать. Наверняка знаешь, каким придурком он бывает.
Я смущенно пожала плечами. Пролепетала неуверенно:
— Да нет. Не так, чтобы очень…
О моем утре в квартире Сокола, после того как дал ключи, Лешка не спрашивал, а я и не спешила ему рассказывать, что у нас сложилось и как. Только от Ульяшки знала, что она наплела брату с три короба. Мол, живу в общаге на общих хлебах и баста, не твое, Ким, дело!
— И чт-т-то теперь? — сама спросила, стуча зубами в прыжках на месте (правой-левой, левой-правой). Мороз здорово кусался за щеки, попу и все мягкие части тела.
— А теперь обоих увезли в участок. Пришлось сказать ментам, что это качок спровоцировал драку. Сама понимаешь сразу разобраться сложно. Наши слова, против слов ребят белобрысого. Пока поверили, а завтра будем дальше решать, что делать. Все равно теперь Сокола до утра не вытащить.
— К-к-какой уж-жас! — на самом деле ужаснулась я. Значит, не зря почувствовала неладное. И как теперь быть?
— Ну, беги уже, Чижик! — не выдержал Лешка. — Замерзнешь! Сейчас машину Артема проверю и тоже внутрь.
— Ага!
Я метнулась к бару, залетела в зал и кинулась на кухню. Покрутившись возле дяди Жоры, сунула руки под горячую воду и хлебнула из кружки повара обжигающий чай. Извинившись за грубость, хлебнула про запас еще раз. Забежав в подсобку, вмиг переоделась — натянула джинсы, сапоги, шапку, пуховик, и на ходу повязывая шарф, заглянула за зарплатой к Тимуру. Запихнув в сумку кровные, грозно пообещав, что работаю так последний раз, выскочила на улицу… и снова угодила в руки к Лешему.
Похоже, друзья Сокола уже успели рассчитаться и выйти из клуба. Девчонки стояли тут же — красивые и гибкие, переминаясь на высоких каблуках. Двое из трех — с тонкими сигаретами. Я отвернулась — блондинка по-прежнему выглядела очень расстроенной.
— Стой, Фанька! — выдохнул в лицо Лешка. — Домой?
— Ага, — кивнула. — Наконец-то закончила смену. Ну, пока! — чуть не пролетела мимо, но заметив на согнутом локте Мальвина знакомую кожаную куртку Сокольского, замешкалась, вскинув растерянный взгляд на парня.
Кажется, меня не правильно поняли. Причем оба друга. Сейчас под фонарем на лицах друзей были хорошо заметны следы потасовки, особенно сильно досталось темноволосому Максу, которого не так давно мне самой хотелось хорошенько огреть, и я снова ужаснулась, представив насколько сильно в драке мог пострадать Сокол.
Ненавижу драки. Ну, что за народ эти парни! Двадцать первый век на дворе, люди собрались лететь на Марс, изучают чудеса молекулярной физики и доказывают теории квантовой телепортации, передают информацию на расстояния в тысячи километров с помощью простых электронов, так неужели же нельзя все решить мирным путем?! Да и не такая уж и красавица эта блондинка! Подумаешь, пухлые губки и грудь торчком! Парням же не расскажешь, что дело в белье и волшебных инъекциях! Наверняка из-за нее сыр-бор, других-то девушек я этим вечером рядом с Сокольским не видела. Хотя… — вздохнула своим мыслям, — может, для него она и красавица.
Друзья как раз говорили о том, как выручить Сокола и нужно ли дежурить возле участка, когда я на них налетела.
— Чижик, останься, — предложил Лешка. — Сейчас подъедет такси, подкинем тебя к дому. Нечего ночью одной по улицам бегать.
— Спасибо, Леш, но я спешу, — поторопилась отказаться. Оставаться в их компании хотелось меньше всего.
— Я провожу Анфису, — вдруг вызвался Мальвин. — Все равно в такси всем места не хватит, а время разъезжаться. Куртку я Соколу в участок по пути закину, надеюсь передадут, — сказал, шагнув ко мне и опустив руку на плечо.
— Не надо! — почти выкрикнула. Получилось упрямо и по-детски. Ай, ну и пусть! Зато руку сбросила. Леший заговорил о своем:
— Не стоит по пути, Сева. Хрен его знает, кто там дежурит в участке. Куртка дорогая, утром к восьми привезем. Думаю, после всего нашему Соколу не мешает остыть. Фань, точно не надо? — уже уточнил у меня.
— Да, — снова уверенно кивнула. — Не переживай, я не первый раз в это время домой возвращаюсь. И потом, меня этот… как его… парень ждет. Там, за углом! Подальше! — Махнула рукой в сторону центрального проспекта, и ка-ак припустила от «Мараканы» бегом, только пятки сапог и замелькали.
Ну и приставучие же у Сокола друзья!
Если честно, в начале первого ночи центр города неплохо освещался, вполне себе бодро проезжали машины, сновали редкие пешеходы, и шагать спешным шагом зимним городом, срываясь на бег, оказалось не так страшно, как неуютно. Центральное отделение полиции находилось от «Мараканы» рукой подать, всего в двух кварталах, и я почему-то была уверена, что найду Сокол именно там.
Зачем я шла его искать? Что собиралась сказать при встрече? — на эти вопросы как всегда у Фани Чижика ответа не нашлось. Наверно, чувствовала, что по-другому не могу, а потому постаралась просто не думать.
На повороте в полутемную улочку меня окликнули какие-то ребята, и я снова засверкала пятками, держась за шапку, обещая себе, что этот поступок — если и не первый глупый поступок в моей жизни, то уж точно самый последний! Что если я сейчас упаду — то стану кричать громче сирены на машине, что увезла Артема, и тогда, может быть, меня тоже заберут в участок, где оставят до утра. Глупые мысли, согласна, но о чем только не думается, когда голову больше занять нечем!
Не знаю, чего я ожидала от отделения общественного порядка большого города, наверное, того, что даже в зимнюю ночь здание окажется освещенным и распахнутым настежь для вящей радости всех за этим самым порядком обратившихся. Но массивная бронированная дверь с надписью «Полиция» оказалась заперта, а высокие окна плотно зашторены жалюзи. Но вот фонарь над широким крыльцом действительно светил ярко, освещая у входа пару полицейских машин и двойку черных псов, дремавших у стены.
Завидев меня собаки вскинули голову, встали на лапы и с любопытством потрусили навстречу.
Ой, мамочки!
Я постучала в дверь. А заметив кнопку звонка — поторопилась позвонить.
— Э-эй! Откройте! Слышите?!
Треееееень!
Интересно, пять секунд тишины — это много или мало? Для того, кто вот-вот начнет волноваться, что ему не отвечают? Я решила, что много, особенно для девушки, возле которой присели два пса бандитской наружности, и затарабанила вновь.
— Э-э-эй! Там есть кто-нибудь?! Да откройте же!
В двери что-то заскрежетало, ухнуло-стукнуло, и в брони распахнулось окошко. Из-за решетки выглянуло сердитое лицо мужчины в годах, мелькнули форменные погоны, и кричать тут же расхотелось.
Если бы не собаки, принявшие рядом со мной стойку «смирно», я бы при виде грозных усов и кустистых бровей точно бы колобком скатилась с крыльца. А так только вздрогнула.
— З-здрасти.
— Старший прапорщик полиции — Семён Дюденко! — представился мужчина. — Чего тарабаним, гр-ражданочка? — прорычал.
Чего я тарабаню — я, конечно, знала. А вот как надлежит разговаривать с полицейскими при исполнении, да еще такими грозными с виду — не очень. До сих пор как-то не выпадало случая ознакомиться.
— По какому вопросу отделение беспокоим, говорю?!
— Извините, т-товарищ прапорщик. Мне необходимо найти человека. Очень нужно!
— Человека? — брови озадаченно дернулись. — Хотите заявление написать? Сколько времени прошло с момента пропажи? Сутки? Двое? Документы при себе есть? Какого пола пропавший? Мужчина? Женщина? Сколько лет?
— Мужчина. Молодой. К-кажется, двадцать один.
— И учтите, гр-ражданочка, что у нас тут не частный сыск, специализирующийся на отлове неверных мужей. Когда видели последний раз?
— Да нет! — я ахнула, сообразив о чем толкует полицейский. — Вы меня не правильно поняли, дядечка! Сегодня видела! Он здесь, у вас! Его только что привезли в участок после драки в «Маракане»! Ну, я и вот… пришла. Понимаете?
Глаза прапорщика сощурились. Видимо, понимали меня не очень.
— Кем приходитесь задержанному?
Я моргнула. Следом еще раз. Выдохнула чуть слышно:
— Никем.
— Счастливо оставаться!
Окошко тут же закрылось. Закрылось! То есть совсем! Я растерянно хватила ртом воздух.
— Т-то есть как это счастливо? — пробормотала. — Э-эй! Товарищ прапорщик! Товарищ Дюденко!
Открылось. Кустистые брови нахмурились.
— Нет, я прихожусь! — затараторила, боясь, что мужчина вновь исчезнет. — Очень даже прихожусь! Мы живем вместе, и вообще давно…
— Жена?
— …знакомы. Чего?
Я икнула. Еще раз. Глаза под строгими бровями буравили насквозь, и ответный кивок получился медленным, но о-очень убедительным.
Коленки мелко задрожали, сумка с плеча поползла вниз, и один из псов, обнюхивая, ткнулся носом под ягодицу. Я со страху прижала руки к животу.
— Ой!
— В положении?! — рявкнул вопросом прапорщик Дюденко.
— Д-да!
— Оставайтесь на месте, гр-ражданочка! — и окошко вновь закрылось.
Чего? Это чего я только что сказала? Я ошарашено захлопала ресницами и от ужаса сказанного погладила пса по голове. А сообразив, что натворила, прилипла грудью к двери, да так и ввалилась в помещение участка остолбеневшей Снегурочкой.
— Фамилия?
— Чья? — сумка оказалась прижатой под самой шеей, а голоса не оказалось вовсе. Я старательно откашлялась.
— Задержанного!
— С-сокольский Артем.
— Есть такой. Бытовая драка без отягчающих. Протокол задержания оформлять будем, или как?
— А?
Мужчина сунул большие пальцы за пряжку ремня и воззрился на меня, как кот на глупую мышь. Даже ус дернулся.
— Это я спрашиваю «а?». Сидят голубчики у дежурного по отделению до выяснения обстоятельств драки. Потом в изолятор временного содержания определим, до прихода следователя. Ну так как, гр-ражданочка? — Прапорщик Дюденко нетерпеливо выдохнул. — Раз уж нашли, будем за мужа штраф вносить? Или оформляем благоверного на семь суток, чтобы не буйствовал?
— А-а! Сейчас! — догадалась я. Кивнув, завозилась с сумкой, отыскивая кошелек. — Вот, возьмите! — протянула деньги. — Я уплачу штраф! Не надо на семь! Пожалуйста…
Выгребла наличность и проводила кровные тоскливым взглядом. Завтра даже шоколадку будет купить не на что! И хлеб. Э-эх! Вот она какова, оказывается, цена семейной жизни!
Дверь в приемную оказалась зарешечена, а за ней — человек в форме. Прежде чем проводить меня к дежурному, прапорщик подошел к коллеге, попросил журнал и что-то бодренько в нем записал.
— Распишитесь! — положил ручку рядом с документом. — Пр-ройдемте! — Взяв за локоток, повел длинным коридором.
— Стоять! — скомандовал у приоткрытых дверей, и я послушно застыла, снова прижав сумку к груди под самой шеей.
— Ага!
Закусила губы и затаилась, глядя, как полицейский входит в комнату. Не выдержав, трусливо заглянула в щелку.
— Пр-рапорщик Дюденко! Задержанные, кто из вас Артем Сокольский?
— Ну, я, — услышала знакомый голос, прозвучавший отнюдь не вежливо.
Ну, слава Богу! Значит, жив-здоров!
— Без «ну», молодежь! А то погну! — рявкнул усач. — Ишь ты! Дома жена в положении, девчонка совсем, а он тут вздумал по барам шататься! Порядок нарушать!
— Что?
— Не чтокай мне, Сокольский! Не в школе за партой! Встать! К тебе пришли.
— Кто?
— Жена! Которая в положении! Быстро же ты за дракой о ней забыл! Эх, парень, — мужчина понизил голос до отеческого, отчего он зазвучал еще обиднее. — Не бережешь ты свою половинку. Ночью одну по городу бегать заставляешь. Стыда у тебя нет! А еще мужик!
Читать бесплатно другие книги:
