Сердце офицера Кистяева Марина
Не переживать не получалось.
Должна она ему… Как ни крути.
Оля не успела выключить телефон, оставив его на беззвучном режиме. Снова позвонил Виталя. У девушки возникло секундное колебание, сомнения. Может, ответить? Может, дать второй шанс?
И сразу же яростный протест заполонил душу.
Она себя не на помойке нашла! Терпеть побои и измены? Серьезно?
Ольга находилась на грани истерики. Виталик продолжал звонить. Она скинула вызов и быстро напечатала в мессенджере.
«Не звони».
Ответ пришел сразу же.
«Ответь мне».
«Нет».
Виталик что-то набирал, потом стирал и снова набирал.
«Я лоханулся, малыш. По полной. Давай поговорим? Ты где? Я приеду, скажи».
Оля некоторое время смотрела на экран телефона, кусая губы. Печатать левой рукой было жутко неудобно.
«Пришли мне деньги. Нам с Сашей на что-то надо жить эти дни. Я подаю на алименты».
И снова она видела бегающий по экрану карандашик.
Сначала пришло зачисление в тридцать одну тысячу. Оля удивилась. На самом деле она не рассчитывала, что Виталик ей что-то вообще переведет. В целом, неплохая сумма, она сможет на неё недолго прожить. Плюс есть личные накопления. В голове сразу закопошились мысли — что и как.
Пока не пришло новое сообщение от мужа:
«Больше на карте нет. Оль, не дури. Поговори со мной. Мы сможем найти компромисс. У нас дочь! Оль!»
«Вот именно — у нас дочь!»
Оля дернула правой рукой, телефон упал, поднимать его она не стала.
Следующий день облегчения не принес.
Наоборот, накатил новой реальностью, где Оля оказалась в очень стремном положении.
Надо выждать немного времени. Про побои Оля никому не расскажет — это лишнее. Хватит и измены. К своему здоровью она относилась вторично. Если бы не рука…
Ехать к маме сейчас нельзя. Три-четыре дня надо подождать. Здесь, в больнице, или всё же съехать? Если здесь, то для её небольшого бюджета — лучший вариант. Если отталкиваться от того, что, продолжая находиться в больничке, она ещё больше попадает в интересы Громова, то вариант не очень.
В обед принесли огромную корзину с фруктами и конфеты домашнего изготовления, при виде которых у Оли образовалась вязкая слюна во рту. К чему она не была равнодушна, так это к сладкому. Отсюда и неизменные лишние килограммы.
Отказываться от сладостей и фруктов Ольга не стала. Принесли — будет есть. Саше тоже кое-что перепало.
Сначала Оля хотела отмолчаться, но совесть не давала покоя, и девушка под вечер отправила сообщение Петру.
«Спасибо за фрукты и конфеты».
Пока она смотрела на телефон в ожидании ответа, снова разволновалась. Это неправильно. Нелогично.
Оно ей надо?
Не надо.
«Не за что».
Таков был короткий ответ мужчины.
И всё.
Оля успокоилась уже ночью, ближе к одиннадцати. Может быть, Громов протрезвел и решил, что погорячился? Что ему совершенно ни к чему возня с проблемной блондинкой?
Хорошо бы.
Чувствовала она себя неплохо. Головокружений почти не было. С правой сломанной рукой ситуация складывалась куда хуже.
Приятное известие неожиданно пришло от троюродной сестры, которая позвонила ближе к обеду.
— Вик, рада тебя слышать, — Оля не кривила душой.
— Я сразу к делу. До меня тут слухи кое-какие дошли…
— Да?
— Угу. Виталик звонил… С раннего утречка.
У Вики с Виталей отношения не заладились с первого взгляда. Такое бывает. Вроде бы люди только познакомились и ещё не успели сделать друг другу ничего плохого, а антипатия вспыхнула, и ничего поделать не могли. Причем оба в этом спокойно признавались. Друг другу, кстати, тоже. Задевали, но в пределах нормы.
— Что хотел? — вздохнула Оля.
— То и хотел, — фыркнула Вика. — Спрашивал, не гостишь ли ты у меня. Интересный вопрос, сестренка, не находишь?
Оля повторно вздохнула. На этот раз громче.
— И? Чего молчим?
— В двух словах не расскажешь.
— А мне спешить некуда! Вернее, как. У меня есть целый час, и я готова его тебе посвятить.
— Часа нет у меня, — Оля кинула взгляд на Сашу, которая пыталась раздеть Чиполлино и посмотреть, что скрыто под одеждой мягкой куклы.
— Можно лаконично.
— Если лаконично: я на днях вернулась от мамы домой, застала Виталика на голой девке, он сорвался, ударил меня, я прыгнула в машину, рванула в ночь непонятно куда, остановилась в неположенном месте, потому что Саша раскапризничалась и устроила знатный ор в салоне. Шел дождь. Моя машина, точнее аварийки на моей «старушке», оказались не в столь замечательном состоянии, и меня не заметила фура… Или генеральский гелик… Разбираться нет сил и возможности. По итогу: я со сломанной рукой и сотрясением мозга нахожусь в военном госпитале. Как-то так, Викуль.
— Оооохренеть.
— Угу.
— Ты сейчас не прикалываешься?
— Похоже, что я шучу?
— Стой! Я правильно поняла, что твой Виталик всё-таки оказался козлом, не зря у меня на него чуйка сработала сразу, а ещё по тебе проехался генеральский гелик? Стой-стой! Точно генеральский, мне не послышалось?
— Говорят, что да…
— В смысле «говорят»?
— Звезд не видела, документы не смотрела.
— А… ты где?
— Говорю же, в госпитале. Военном.
— Та-ак. Мне надо выпить. Кофе. Много кофе.
— Вик…
— Помолчите минутку, дорогая Ольга, я дойду до кухни и пока переварю всё то, что ты мне сейчас сообщила. Наталья Николаевна в курсе?
— В общих чертах. Только то, что я ушла от Виталика и где-то зависла. Про аварию и больницу я ничего не сказала.
В трубке послышались шаги и звуки открывающихся шкафчиков.
— Правильно и сделала, она и так, небось, расстроилась не знаю как. Хотя, знаешь… Мы все знали, что добром ваши отношения не закончатся!
— Вик…
— Что Вик? Да-да, твой Виталик не отрицательный герой! Вот ни разу! И на другую бабу при красотке-жене он полез из благородства душевного, а не потому, что у него яйца зачесались!
— Я не хочу про него говорить. Давай не будем? Пожалуйста. Он мне денег кинул на карту… Пытается загладить вину… Но на этом пока всё.
Вика что-то пробормотала неразборчивое и нецензурное.
— Черт с ним. Потом мне расскажешь. Ещё не хватало, чтобы ты сейчас из-за этого мудака мне разревелась. То есть вы в больнице вместе с моей лапочкой?
— Да. Но Саша, слава богу, не пострадала.
— Вот так новости… Не переварю никак… С машиной что?
— Понятия не имею. Нас перевернуло…
— Менты доставали?
— Нет.
Ольга замолчала, не зная, что дальше сказать.
— Та-ак. А кто? Только не говори, что сам генерал! Я прямо-таки вижу, как толстый, коротконогий мужик годков шестидесяти, кряхтя и сопя, тащит своё тельце к твоей «старушке».
У Ольги из горла вырвался смешок.
— Чё? Не коротконогий?
— Викуль, ты неповторима.
— Хм… Неужели из той редкой невиданной породы «красивых и здоровенных»? Генералы такими не бывают.
— А ты их много видела?
— Ни одного. И желанием не горю. Большая власть — большой гемор для обычных жителей.
Тут она была с Викой абсолютно солидарна.
— Ему около сорока. Метр восемьдесят минимум. Плечи — аршин. Лицо — «высеченное из камня». Высокие скулы, нос с горбинкой. Вроде бы шрамы имеются. Не помню. Точнее, не рассматривала настолько пристально.
В телефоне послышался наигранно-восхищенный свист.
— Сестренка, неужели такие в реале водятся?
— Я тоже не поверила. Решила, что он майор.
— По носу сразу мужику дала? — засмеялась Вика и отхлебнула кофе. — А его жена к тебе не наведывалась ещё? Если бы у меня был мужик генералом с такой внешностью, как ты описала, и сбил кралю с параметрами 90-60-90, я бы первым делом к тебе прискакала и рассказала бы за политику партии.
Оля откинулась на спинку кровати и прижала ноги к груди.
— Он вдовец…
— Ого.
Тишина на другом конце насторожила Олю. Вика всегда отличалась крайней эмоциональностью. Сначала говорила, потом думала. Но все знали, что она не со зла. Добрее человека Оля не встречала.
— Не огокай, пожалуйста, — более спокойно и тщательно выговаривая каждую букву, сказала Оля. — Мне не до смеха, честно.
— Да я и не смеюсь. Я думаю.
— Нечего тут и думать. Про аварию вопрос урегулирован, главное сейчас — вернуть машину. Её отогнали на станцию.
— Кто отогнал? Генерал?
Оля закатила глаза.
— Кажется, кого-то заклинило.
— Ещё бы… Настоящий генерал, даже не полковник! Вдовец и, судя по твоим описаниям, неплохой экземпляр. Как тут не заклинит.
— Вик, от таких, как он, бежать надо сломя голову.
— Думаешь? — кузина наигранно громко вздохнула.
— Уверена.
Оля повела плечами, вспомнив давящий взгляд Петра Громова.
Присваивающий.
Он смотрел на неё, как на женщину. Тут сомнений не могло быть.
На заинтересовавшую его женщину.
— Ладно… Черт с этим генералом… Я чего, собственно, звоню, Оль. Я тут сваливаю в Турцию на пару недель. Не хочешь присмотреть за моей квартирой?
глава 10
— Это он?
— Угу.
— Охренеть…
— Не матерись. Ребенок рядом.
— Моя лапочка ещё ничего не понимает.
— Если твоя лапочка начнет ругаться раньше времени, я приду к тебе с претензиями.
— Договорились. Но это точно он? Генерал?
Оля закатила глаза и ничего не сказала.
Слов не нашлось.
Громова она не видела эти дни. Поэтому тоже смотрела на него немного ошалелыми глазами.
Зачем он приехал?
Лично…
Их с Сашулькой выписывали. Ольга настояла. Не могла она больше находиться в госпитале. Стены давили, душа рвалась на свободу. Тем более теперь им было куда ехать.
Нечего разлеживаться за чужой счет.
Хотя, стоило признать, уход за ней и Сашей был на высшем уровне. Оля и не подозревала, что такое возможно в её жизни, она привыкла к более скромным критериям.
Мысль о том, что все благи она получает из-за протекции Громова, костью встала в горле. И как бы Оля себя ни чувствовала, пора честь знать.
Одуров хмуро глянул на неё, но отпустить согласился.
Оставалось решить вопрос с машиной.
Вернее, забрать её.
Снова на выручку пришла Вика.
— Нашла мне проблему. Я приеду, вас заберу, свяжешься со своим генералом, адресок скинет. Я скажу Антону, он сгоняет за твоей «старушкой». Делов-то.
Забавное началось по приезду кузины.
Потому что Громов тоже приехал в госпиталь, что не стало неожиданностью для Ольги.
Звонить она ему снова не решилась. Зачем человека отвлекать лишними разговорами? В вежливой форме поблагодарила за заботу о машине и попросила написать адрес СТО.
Громов сообщение прочитал и ничего не ответил.
Игнорирование не понравилось Ольге. В душу закрались сомнения. Потребность побыстрее уйти из госпиталя возросла. Собиралась Оля в какой-то спешке. Опять же хорошо, что помогла медсестра. Саша с раннего утра капризничала, то и дело плакала. Лез зубик, десны опухли. Ей всё было не так и не этак.
Паника в очередной раз подкатила к Ольге, царапая изнутри. Как она с одной рукой будет справляться с ребенком? Ни поднять, ни одеть толком не сможет. Ольга выдохнула и приказала себе успокоиться. Чего паниковать? Нервничать? Справится! Что-нибудь да придумает!
Девушка, сама того не замечая, то и дело посматривала на часы. Григорий Маркович сказал, что выпишет её после двух часов, лениво поинтересовавшись, приедет ли кто её забирать и к какому часу.
— К двум и приедет.
— К трем, — распорядился главврач.
— Как скажете.
Ольгу смущали военные. Пробыв в госпитале несколько дней, она насмотрелась разного. И раненых видела, и «красивых, здоровенных», холостых и с кольцами. Были и такие, которые при виде Ольги открыто пытались знакомиться. Она от всех шарахалась. Ещё больничных знакомств не хватало.
Но в большей массе мужчины, что проходили лечение, были обходительны и приветливы. Пытались предложить помощь.
Виктория ждала её в большом фойе. Оля попросила Лену проводить их; хорошо, что дежурила именно она. Вика быстро перехватила Сашу, Оля пошла забирать выписку.
Тогда-то и заметила беседующего с другим мужчиной Петра Громова.
Первое — он был в форме.
Оля, увидев его в военном обмундировании, нервно сглотнула. Вот хоть что с ней делайте, а она на каком-то инстинктивном уровне тушуется от осознания, что данный мужчина генерал. Глупо? Несомненно. Наивно? Определенно.
Но ничего не могла с собой поделать.
Утешало одно — не только она реагировала подобным образом. Даже Виктория слегка потерялась, подошла к Оле, держа Сашу на руках. Та уснула, обняв крестную.
— Ты мне скажи вот что, дорогая сестренка. Я, конечно, может, чего-то не догоняю. Но тот красавчик-мужчина с огромной звездой на шевроне или погонах — как там они называются, я не в курсе — пришел сюда именно в тот момент, когда тебя выписывают, и ты готова свинтить в туман?
— Заткнись, Вик, а? — добродушно попросила Оля, чувствуя, как у неё слабнут ноги.
Потому что Громов повернулся в их сторону.
Ольге сразу же захотелось громко выругаться матом. В стиле Вики или даже ярче выбрать оттенок эмоции, захлестнувших её с головой. У Оли возникло странное ощущение, что на несколько секунд под влиянием ауры мужчины мир вокруг них сузился, закристаллизовался, как в кино. Лопнули иллюзорные стекла… осколки полетели в разные стороны… У Оли сбилось дыхание, потому что Петр снова смотрел только на неё.
И это поражало.
Он медленно повернулся всем корпусом в её сторону, безошибочно определив, где она стоит, и посмотрел.
Между ними было расстояние…
Довольно приличное. Но и оно, точно смазалось. У Ольги по спине побежали мурашки. Возможно, дело в ней самой, и она умудрилась себя знатно накрутить. Или всё же в ауре мужчины?..
Громов, бесспорно, подавлял окружающих и заявлял право на лидерство. Разворот плеч, неспешный говор. То, как он смотрел на окружающих… В его взгляде не было нарочитого превосходства или стремления унизить других, возвысить себя за счет окружающих. Было иное. Громов точно знал, чего он стоит, какими возможностями и качествами обладает.
В нем чувствовалась уверенность в себе. Хотя не так — она фонила, заражая других.
Не зря даже Вика замолчала, пыхтя.
Петр выдвинулся в их сторону. Если бы кто-то попался ему на пути, то немедленно ушел бы. Ольга в этом не сомневалась.
— Черт… Черт-черт, — выдохнула она, пытаясь сконцентрироваться. Громов — обычный мужчина! У него две руки, две ноги! У него даже одна голова.
И головка…
Последнюю ремарку «пропел» внутренний голос, активировавшийся как всегда не вовремя. Смачно так пропел, ярко.
Отчего кровь прильнула к щекам Оли.
Вика привезла ей свежую одежду и косметику. Очень хотелось привести себя в порядок, увлажнить лицо, нанести тон. И снова Оля столкнулась с проблемой «левой» руки. Открыть, отвинтить, поправить. Это вообще… как?
Сложнее всего было с Сашей. Пока Оле помогали медсестры, даже ночью приходили. Что будет дома — думать об этом девушка пока опасалась, гнала от себя размышления. Будет решать проблемы по мере их поступления.
Сейчас одна девяностокилограммовая проблема двигалась на неё. Или не девяносто? Под сотенку, вероятнее.
— Ты плоховато накрасилась, красотка. Надо было предупредить. Я бы тебе помогла и кофту поинтереснее привезла бы, — сквозь сомкнутые губы прошипела Вика, после чего натянула на лицо обворожительную улыбку, за которую Оле мгновенно захотелось прибить сестру.
Петр остановился ближе, чем того требовали условности.
Олю окатило горячей волной. Она бы хотела реагировать на этого мужчину спокойнее, но не получалось.
— Добрый день, — строго и лаконично сказал мужчина. Его близость заставила Олю пожалеть, что на ней нет ботинок на высоких каблуках. Пять сантиметров в высоту она не отказалась бы себе прибавить, чтобы не смотреть на него снизу вверх.
— Здравствуйте, Петр.
Мужчина прищурился, и подавляющие властные волны, исходящие от его фигуры, усилились. Оля на чистом инстинкте противоречия вскинула подбородок кверху. Раньше она не замечала за собой столь отчаянного, не поддающегося логике желания противостоять мужчине во что бы то ни стало. А тут её точно черти раззадоривали. И Ольга прекрасно понимала, что играет с огнем, провоцирует тигра, вольно гуляющего на свободе, но ничего не могла с собой поделать.
— Тебе надо было сообщить мне, что ты намереваешься уйти из больницы раньше времени, — всё тем же не терпящим возражения тоном проговорил Громов.
— Хм… Давайте я быстро вклинюсь в ваш разговор и представлюсь, — затараторила Вика, перехватив инициативу на себя. — Я кузина Ольги и крестная нашей роднульки, Виктория. А вы наш доблестный герой Петр Михайлович?
Левая бровь генерала едва заметно сыграла вверх.
— Раз назвали героем — придется соответствовать.
Оля отвела взгляд. Если бы он смягчил интонацию, то был бы другой эффект.
А так…
Ничего не поменялось.
— Петр, нам необходимо знать, где машина… Вика заберет.
— Оля, можно тебя на минуточку?
Не дожидаясь её ответа, Петр взял девушку за локоть.
Ольгу едва не прошибло током. На ней не было верхней одежды. Лишь брюки, которые она натягивала одной рукой, и теплая рубашка, опять же надетая не пойми как. Хорошо, что Вика привезла майку. Она ездила в квартиру Виталика, забирала вещи. Он не хотел отдавать, требовал, чтобы Вика сообщила, где Оля с Сашей. Кузина успешно послала его по известному направлению.
В ком в ком, а в кузине сомневаться не приходилось. Та была остра на язык.
Прикосновение Петра оказалось более интимным и фривольным, чем требовала ситуация. Вика не скрывала своего ироничного удивления.
— Ок, мы подождем тогда на диванчике, — и, придерживая Сашу за головку, направилась в сторону.
Ольга глазам не поверила, когда увидела отходящую в сторону сестру.
За ними наблюдали. Медсестра за стойкой регистрации, другие пациенты и посетители. Оля не могла вырвать локоть.
Когда Громов оказался с ней непозволительно рядом? Так, что она окунулась в терпкий запах парфюма и сигарет. А ещё почувствовала себя рядом с ним мелкой и хрупкой. Такого не было ни разу в жизни. Хрупкой её никак назвать нельзя при любом раскладе.
Но рядом с ним она себя именно такой ощутила. Мужчина возвышался над ней, загораживая других людей. Взгляд Оли уперся в идеально гладкий подбородок. Квадратный. Мощный. Сильный.
Сердце в груди пропустило удар.
Ей никак не удавалось реагировать на Петра спокойно, и это неимоверно злило.
В конце концов, она не шестнадцатилетняя девочка, чтобы заходиться от восторга и трепетать перед взрослым мужчиной.
— Уходишь по-английски, Оля?
Громов сразу перешел к делу.
— Разве? — несмотря на то, что ничего сверхъестественного не происходило и они находились среди людей, интимность происходящего усиливалась.
Читать бесплатно другие книги:
