Лили и Лилиан Вуд Алекс
– Черт бы побрал эту старую каргу! – с чувством выругался Мэтью. Его голос казался слегка охрипшим. – Представляю, что подумал о нас Джимми.
– Мы должны радоваться, что она прислала именно его, – с томной улыбкой заметила Лилиан, успевшая надеть слегка помятое платье. – Если у Джимми и возникнут какие-нибудь подозрения, он ни с кем не станет ими делиться…
Мэтью с самым несчастным видом застегивал рубашку.
– Не забывай, дорогой, что здесь ты в первую очередь директор, а потом уже все остальное, – рассмеялась Лилиан.
Она не переживала из-за того, что Джимми помешал им. Она была счастлива. У них все было впереди. И теперь она могла представлять и предвкушать, какое наслаждение ее ожидает. Но как они могли так рисковать! Совершить такое было вполне в духе Лили-плутовки, но для Лилиан Монтегью заниматься любовью в кабинете директора школы было немыслимо!
– Я припомню вам это, мисс Монтегью, в наш медовый месяц, – с шутливой свирепостью сказал Мэтью. – Если ты готова, идем.
– Вместе выходить нельзя, – покачала головой девушка. – Ты иди первым, а я за тобой минут через пять. Встретимся в зале.
– Слушаюсь, о мастер конспирации!
Мэтью наклонился и, взяв руку Лилиан, прильнул к ней губами. Кольцо его матери чуть не оцарапало ему щеку.
– Я надеюсь, ты никогда не будешь снимать это кольцо, – прошептал он и стремительно вышел из кабинета, чувствуя, что еще минута и никакая сила на земле не будет в состоянии оторвать его от Лилиан.
Они успели как раз вовремя. Когда Лилиан вошла в зал, ведущий объявлял последний танец. Заиграла медленная мелодия, та самая, что она исполняла вместе с Ричардом. Девушка оглянулась в поисках Мэтью. Как-никак белый танец, а значит, инициатива должна принадлежать ей. Но Мэтью нигде не было видно, и Лилиан принялась ревниво высматривать его среди танцующих.
Она отошла в сторонку, чтобы не мешать другим. Вот Роджер Биллингем нежно обнимает Сару Джиге, а она бесстыдно прижимается к нему. Сколько наглости в этой девочке! Еще вчера бессовестно третировала бедного Роджеpa, а сегодня притворяется, что влюблена. Если бы не триумф Роджера на концерте, она ни за что бы не стала танцевать с ним. Лилиан невольно пожалела, что Роджер не выбрал себе более достойную девочку.
Как, например, Джимми Кольен. Он танцевал, нашептывая какие-то любезности на ушко своей партнерше. Ею была Флоренс Доил, застенчивая девушка с огромными карими глазами.
Она была лучше всех по математике в своей группе и пользовалась особенной любовью Лилиан.
А вот и Люсинда Близард, виновница недавнего переполоха. Она танцевала с каким-то низеньким пожилым господином в светло-сером костюме и, судя по всему, была счастлива.
У мужчины были смешные распушенные усы, которые придавали его лицу ужасно самодовольный вид. Лилиан призадумалась, вспоминая его имя. Это кто-то из приглашенных гостей, но кто именно… Ах да, мистер Фонтин, какой-то полицейский чин. Даже удивительно, что он настолько задержался на вечере, все остальные, кажется, давно разошлись. Неужели причиной этому тощие прелести миссис Близард?
Лилиан невольно улыбнулась. Ей везде чудится любовь, но почему бы и нет? Несмотря на свой неприступный вид, Люсинда выглядит вполне достойно. К тому же она была когда-то замужем, то есть, пленила как минимум одного мужчину. Почему бы этому Фонтину не последовать примеру мистера Близарда?
– Интересно, что заставляет тебя так мило улыбаться? – прошептал кто-то на ухо Лилиан, и она ощутила, как сильные мужские руки обнимают ее за талию. Мэтью.
Она вздрогнула и на секунду прижалась к нему, сознавая, что все слишком заняты друг другом, чтобы обращать на них внимание в темном зале, мигающем разноцветными огнями.
– Мне просто повсюду мерещится любовь, Мэтью, – прошептала она. – Посмотри на Люсинду и ее кавалера.
– Не хочу. – Мэтью дотронулся губами до ее щеки. – Я ненавижу Люсинду. Она вполне могла бы завершить этот вечер и без меня.
– Пойдем лучше потанцуем, – засмеялась Лилиан.
Они закружились в танце. Лилиан закрыла глаза как тогда, в парке, позволяя Мэтью полностью управлять ее движением. Ей было так покойно в его руках. Восхитительное ощущение – любить и доверять. Раньше все было по-другому. Она должна была быть всегда готова к ловушкам и предательствам. Ей даже в голову не приходило роптать – такова была ее жизнь, ее мир. Оказалось, что ее счастье совсем в другом…
К великому неудовольствию танцующих в зале зажгли свет. Миссис Близард с подозрительно блестящими глазами и розовыми щеками взяла микрофон.
– Итак, к сожалению, наш рождественский бал подошел к концу! – торжественно объявила она.
Школьники оживленно загалдели. Люсинда постучала пальцем по микрофону, призывая к тишине.
– Давайте поблагодарим всех, кто принимал участие в подготовке праздника, и выразим надежду на то, что такие вечера станут традицией в Марбл Хэйвен…
Миссис Близард любила выступать. Но говорила она слишком напыщенно и неискренне, и ученики никогда не дослушивали ее до конца. Вот и сейчас, почувствовав, что интерес к ее персоне безвозвратно утерян, Люсинда была вынуждена уступить микрофон Мэтью.
Его появление было встречено бурей аплодисментов. Мэтью легко вскочил на сцену, игнорируя лестницу, и Лилиан услышала, как девочки рядом с ней восторженно заахали.
– Я надеюсь, вы неплохо провели время, – сразу начал Мэтью.
– Да, – влюбленно выдохнул зал.
Люсинда Близард поджала губы. Подобными трюками Гленфилд добивается дешевой популярности. Конечно, его обожают – молодой, красивый, на короткой ноге с учениками. Но сознает ли он, что настоящее уважение достигается другими способами?
– Лично я просто в восторге от нашего праздника, – продолжил он с очаровательной улыбкой, явно не заботясь о настоящем уважении с точки зрения Люсинды. – Особенно мне хочется поблагодарить…
Мэтью принялся называть фамилии основных участников и комментировать их действия.
Зал покатывался со смеху. Одна миссис Близард упорно противилась его обаянию. Прямо голливудская звезда на вручении Оскара, хмуро размышляла она, наблюдая за Мэтью. Чрезвычайно несолидно для директора школы.
– И наконец самое большое спасибо идейной вдохновительнице нашего бала Лилиан Монтегью. – Легкомысленная усмешка исчезла с лица Мэтью. – За то, что она сделала этот праздник возможным. За то, что она искренне поверила в наши таланты. И просто за то, что она есть!
Мэтью захлопал, подавая пример, и через пару секунду к нему присоединился весь зал. Луч прожектора ярко осветил Лилиан. Школьники рядом с ней расступились, и она оказалась в центре небольшого круга. Она улыбалась, прижимая руки к груди, смущенная столь пристальным вниманием.
Я так и знала, что здесь дело нечисто, с удовлетворением отметила про себя Люсинда. Надо же, такая тихоня на вид, а и с нашими оболтусами справилась, и директора окрутила. Ушлая девица…
Впрочем, на эту тему размышляла не только миссис Близард. Девочки принялись перешептываться и обмениваться наблюдениями.
Слова Мэтью не стали откровением почти ни для кого – о его чувствах к Лилиан более-менее догадывалась вся школа.
Надеюсь, они не возненавидят меня из-за этого, подумала девушка, подметив несколько ревнивых взглядов. Сара Джиге, та вообще пожирала ее глазами, несмотря на то, что крепко держала за руку Роджера Биллингема. Что ж, придется им с этим смириться, беспечно решила про себя Лилиан.
– Одним словом, как уже сказала наша уважаемая миссис Близард…
Против воли Люсинда была польщена.
– Будем надеяться, что сегодня мы положили начало хорошей традиции. И пусть этот рождественский бал останется в вашей памяти надолго!
Мэтью посмотрел в сторону Лилиан. Хотя прожектор уже не освещал ее, все догадались, куда именно устремлен его взгляд.
– Не понимаю, что он в ней нашел! – презрительно фыркнула Сара Джиге.
Она разговаривала с Роджером, но специально повысила голос, чтобы Лилиан услышала ее.
Но Лилиан было все равно. Вздорная девчонка может говорить все, что угодно. Мэтью любит ее, а до ревнивых школьниц ей нет никакого дела.
Мэтью спрыгнул со сцены (опять мальчишество, нахмурилась Люсинда Близард) и подошел к Лилиан. Он словно задался целью объявить об их отношениях всем, кто еще ничего не понял. Он согнул руку в локте, Лилиан взяла его под руку, сознавая, что никогда еще не была объектом столь пристального внимания.
– А теперь, мисс Монтегью, если вы позволите, я провожу вас до дома, – подчеркнуто официально сказал он.
– Буду рада, мистер Гленфилд, – ответила Лилиан, закусив губу, чтобы не рассмеяться.
Они вышли из зала, провожаемые восхищенными и завистливыми взглядами.
– Эх, кажется, у нас будет скоро еще один повод для вечеринки, – подмигнув Джимми Кольен своей подружке.
9
Когда утром Джимми Кольен с вытаращенными глазами влетел в кабинет директора, Мэтью сразу понял, что произошло что-то ужасное. Он привык к неприятностям, крупным и мелким. В Марбл Хэйвен они случались на каждом шагу, и Мэтью знал в лицо весь полицейский участок в Спринг-Бэй, а также персонал городской больницы, начальника пожарной части и прочих видных граждан.
Но сегодня ему особенно не хотелось улаживать конфликты и вызволять своих учеников из всевозможных переделок. Мэтью желал лишь радоваться празднику и встрече с Лилиан. Они договорились, что будут вместе отмечать Рождество, значит, нужно было как следует обсудить некоторые вопросы. Им вообще о многом надо было поговорить, начиная с планов на рождественскую ночь и заканчивая приготовлениями к свадьбе.
Но работа есть работа.
– Что там у тебя, Джимми? – с обреченным вздохом спросил Мэтью.
Но Джимми тяжело дышал и не торопился вываливать на голову директора свои ужасные вести.
– Что случилось? – повторил Мэтью. Предчувствие беды усиливалось в его сердце.
– Сегодня ночью мисс Монтегью… – начал Джимми.
У Мэтью все внутри оборвалось. Что могло произойти? Он благополучно проводил ее до дверей. Попытался напроситься в гости, но Лилиан была непреклонна. Плохой пример для подражания, так она сказала. Они расстались около двенадцати, сейчас половина десятого утра, что могло случиться?
Побелевший Мэтью не сводил глаз с Джимми, ожидая продолжения. Десятки возможных несчастий проносились у него в голове.
– Ее а-арестовали, – наконец выдавил из себя Кольен.
– Что?! – закричал Мэтью, вскакивая.
Джимми беспомощно развел руками. Было ясно, что он потрясен не меньше.
– Ты уверен? – Мэтью подошел к мальчику и встряхнул его за плечи. – Ты понимаешь, что ты говоришь?
– Уверен, – закивал Джимми. – Моя мать там полы моет. Собственными глазами видела, как ее привели. Часов в шесть утра…
Мэтью отпустил Джимми и провел рукой по лбу. Бред. Полный бред. Они что, с ума все посходили в полиции?
– Там заправляет этот коротышка, который был вчера у нас. Такой с усами, старый… Похоже, он из главного полицейского управления штата, важная шишка.
– Да в чем дело? – воскликнул Мэтью, не в силах до конца поверить Джимми. – Или они решили таким образом ликвидировать преподавательский состав Марбл Хэйвен?
– Я точно не знаю, – замялся Джимми, – но мать говорит, что это из-за какой-то кражи… кольцо, кажется…
Минуту Мэтью стоял как громом пораженный. Потом хлопнул себя по лбу и, не сказав ни слова ошарашенному Джимми, выбежал из кабинета, – Я хочу немедленно переговорить с мистером Фонтином! – заявил Мэтью полицейскому у входа в участок.
– Боюсь, это невозможно, – осклабился тот.
Мэтью Гленфилда здесь хорошо знали и уважали. – Он недавно уехал и вернется только часам к четырем…
– Но Лилиан Монтегью находится у вас? – допытывался Мэтью. – Она… арестована?
– Секретные сведения. Разглашать не положено, – поскучнел полицейский.
Мэтью побагровел.
– Лилиан – учитель моей школы! – выпалил он. – Я имею право знать, что с ней произошло и почему она задержана.
– Да, но нам строго-настрого запретили сообщать что-нибудь… Ума не приложу, откуда вы узнали… – Полицейский озадаченно почесал затылок.
– Вот видите, раз я уже знаю, вам нечего скрывать. Хотя бы скажите, здесь она или нет?
Полицейский вздохнул и кивнул.
– Отлично! – обрадовался Мэтью, хотя радоваться было нечему. – А в чем ее обвиняют?
– Знаете что, давайте-ка я отведу вас к инспектору Хьюстону. Сегодня его дежурство. Пусть он расскажет вам, что считает нужным.
Мэтью кивнул. Марк Хьюстон был его давним знакомым, и он мог рассчитывать на понимание с его стороны.
– Инспектор, к вам мистер Гленфилд, директор Марбл Хэйвен, – объявил полицейский, открывая хлипкую дверь кабинета инспектора.
Мэтью вошел, не дожидаясь приглашения.
Хьюстон встал ему навстречу. Его лицо было мрачно, и Мэтью внезапно стало страшно. Что случилось, черт возьми?
– Благодарю вас, Дженкинс, вы свободны, – коротко кивнул инспектор полицейскому. Тот моментально скрылся за дверью.
– Присаживайтесь, Гленфилд. – Инспектор махнул рукой на свободный стул. – Как я понимаю, вы насчет Лилиан Монтегью? Хотел бы я знать, кто вас информирует…
В голосе Хьюстона прозвучал вопрос, но выдавать миссис Кольен Мэтью не планировал.
– У меня есть свои источники, инспектор, – туманно заметил он. – И я был бы вам очень признателен, если бы вы объяснили мне, в чем дело. Это какое-то безумное недоразумение!
– Может быть, и так, – кивнул Хьюстон.
Он присел на краешек стола, небрежно откинув в сторону увесистую пачку документов. – Если честно, Гленфилд, я сам не до конца понимаю, что случилось. Фонтин из аризонского управления говорил о секретности, но я думаю, что вы должны знать. Он утверждает, что Лилиан Монтегью – это некая Лили Бейнс, известная в определенных кругах как Лили-плутовка. Ловкая воровка, провернувшая вместе со своим напарником ограбление лорда Уэзерби.
Вы, наверное, читали об этом в газетах…
Мэтью кивнул в замешательстве.
– Это ограбление наделало много шума. Лорд поднял на уши даже ФБР. Подельщик девицы, некто Алан Паркмен, был быстро арестован, чистосердечно признал свою вину и рассказал немало интересных вещей об этой Лили-плутовке. Однако она сама как в воду канула. Кое-кто даже стал думать, что она – вымышленный персонаж. Кроме слов этого Паркмена на нее у них ничего нет. Естественно, грабителю пришлось несладко. И вот как по волшебству к нему попадает наш «Аризонский вестник» с фотографией Лилиан Монтегью. Помните ту статью насчет спасения мальчишки от хулиганов?
Мэтью снова кивнул, не в силах вымолвить ни слова.
– Паркмен опознал в ней Лили-плутовку.
Фонтин бросился в Спринг-Бэй и…
– Какая ерунда! – презрительно фыркнул Мэтью. – Я понимаю, высшие полицейские чины хотят спасти свою репутацию во что бы то ни стало. Они любого засадят, чтобы выгородить себя. Но вы, инспектор, неужели вы поверили в эту чушь? Наша Лилиан – и вдруг опытная грабительница! Никогда не слышал ничего более нелепого…
– Не горячитесь, Мэтью, – покачал головой инспектор. – Я рассуждал точно так же.
Но боюсь, что у Фонтина есть верные доказательства.
– Доказательства? – переспросил Мэтью упавшим голосом.
– Да. Помимо всего прочего у лорда Уэзерби украли старинные драгоценности с рубинами.
Редкая вещь. Супруга лорда была в ярости, и именно из-за них и был развернут масштабный поиск.
Мэтью слушал с очень странным выражением лица, словно ему не терпится сообщить инспектору нечто, но он хочет сначала дать Хьюстону выговориться.
– Одним словом, вчера на рождественском вечере в вашей школе Фонтин заметил на пальце Лилиан кольцо из фамильного гарнитура Уэзерби. Довольно неосторожно с ее стороны было надеть его, хотя, конечно, она не догадывалась о том, что за ней следят. Утром произвели арест. Правда, никаких других драгоценностей пока не обнаружено, но я думаю, что это дело времени… Фонтин отправился за свидетелем… Как ни тяжело в это поверить, Мэтью, но боюсь, что…
– Боюсь, что в таком случае вам придется арестовать и меня, – невежливо перебил его Мэтью и рассмеялся в ответ на изумленный взгляд инспектора. – Потому что остальные драгоценности из гарнитура Уэзерби находятся у меня.
Лили сидела в камере и считала про себя.
Размеренно и методично, чтобы ни о чем не думать. С того мгновения, когда утром она, заспанная и недоумевающая, открыла дверь полицейским, она точно знала, что ее жизнь в последние четыре месяца была сладким самообманом. Она думала, что легко сбросит шкурку прошлых грехов и начнет с чистого листа.
Что судьба щедро даровала ей возможность изменить свою жизнь и, выражаясь языком проповедников, «встать на путь добра». Как глупо было рассчитывать на то, что очищение возможно без искупления. Как она могла забыть о том, что наказание неминуемо? Она, кого жизнь неоднократно била и приучила к невероятной осторожности.
Что бы ни случилось, никогда не утрачивай бдительность, учил ее когда-то Сэм. И Лили-плутовка вела себя соответственно. Она не провалила ни одного задания. Она всегда отказывалась от прибыли, если шансы на удачу были слишком малы. Больше десяти лет она была в деле, и копы понятия о ней не имели. Лили Бейнс, мисс Перестраховщица, как в шутку прозвал ее Алан.
Но Лилиан Монтегью не нужно было прятаться и увиливать. Она могла позволить себе расслабиться. Лилиан не умела, как Лили, часами сидеть на одном месте, не шевелясь и почти не дыша, чтобы не привлекать к себе внимание. Лилиан была другим человеком. Она не смогла думать лишь о себе и своей безопасности, когда Джимми Кольена избивали хулиганы. Она не стала скрывать это происшествие, и виновные были наказаны, хотя Лилиан прекрасно знала, что это может быть для нее опасно. И время показало, что поступок Лилиан оказался предательством по отношению к Лили.
Как ни странно, девушка не роптала и не проклинала судьбу. Она плохо представляла себе, что ждет ее впереди, и ничего не боялась.
Даже оскорбительное поведение того самого невысокого типа, который танцевал с Люсиндой Близард на балу в Марбл Хэйвен и чье имя она с таким трудом вспомнила, не задевало ее.
В конце концов, Лили-плутовке было не привыкать к грубому обращению. Об Алане она тоже вспоминала без злобы. По отрывочным словам Фонтина она поняла, что Паркмен опознал ее по той единственной фотографии в «Аризонском вестнике». Как эта газета могла попасть к нему? Рука Провидения…
Единственное, что причиняло невыносимую боль, – это мысль о Мэтью. Лилиан запрещала себе думать о том, каким невероятным образом кольцо Уэзерби попало к нему. Было слишком страшно предполагать, что он, как и она, скрывается в Спринг-Бэй от правосудия. Неужели и он обманывал ее? И ее надежда на новую жизнь с ним, чистую, честную – всего лишь иллюзия? Но если для кольца Уэзерби существует другое объяснение и Мэтью действительно честен, то он непременно будет презирать ее, когда узнает всю правду о Лилиан Монтегью…
А узнать будет совсем легко. Фонтин – мастер своего дела, и выяснить, что женщина с таким именем умерла примерно семь лет назад, для него не составит большого труда. Скорее всего, это им уже известно. А еще организуют очную ставку с Аланом, и крашеные волосы не спасут ее, как не спасли на снимке в газете. Мэтью с отвращением отвернется от нее и будет прав.
Из горла Лили вырвалось сдавленное рыдание. Нет. Она не должна раскисать. Никакой истерики. Если она не будет владеть собой, она может сказать что-нибудь не то. Дело не только в ее личной безопасности или дурацких, никому не нужных чувствах к Мэтью. Здесь замешаны и другие люди. Раз она проиграла свою партию, ее первоочередная задача – оградить Сэма от любых неприятностей…
И Лили с удвоенной силой принялась считать про себя, представляя себе ряды блестящих цифр.
Она дошла до четвертой сотни, когда к камере подошел инспектор Хьюстон. Девушка настороженно следила за ним. Удивительно, но при подобных обстоятельствах, когда ее больше всего на свете должна была бы заботить собственная судьба, Лили остро чувствовала неловкость в присутствии инспектора. Он с таким уважением относился к Лилиан Монтегью, что теперь Лили не знала, как себя вести. Как будто все это – лишь досадное недоразумение, происки недоброжелателей? Она скромный учитель математики, болеет душой за своих учеников, обожает работу, планирует остаться в Спринг-Бэй навсегда и воспитывать там детей. Но ведь неопровержимые доказательства – дело считанных часов. Зачем ломать комедию, если развязка неизбежна? Однако признавать свою вину Лили не собиралась – давала знать выучка Сэма.
К тому же, если она откроет рот, она подведет Мэтью. Ни одна живая душа не должна узнать, что ворованное кольцо она получила от него…
– Эх, Лилиан, что ж вы мне сразу не сказали… – бормотал Хьюстон себе под нос.
Он гремел ключами, открывая дверь, а девушка никак не могла понять, что происходит.
– В чем дело, инспектор? – напряженно спросила она, когда он распахнул перед ней дверь камеры.
– Мне так неудобно перед вам, Лилиан, – сказал Хьюстон, явно смущаясь. – Я с самого начала знал, что это дело – полный бред, но разве с высоким начальством поспоришь? Я, к сожалению, не могу вас сразу выпустить сейчас, мне придется дождаться Фонтина, но, по крайней мере, в камере вы сидеть больше не будете…
Лили опешила.
– Подождите, – нахмурилась она. – Что-то выяснилось?
– Да, – улыбнулся инспектор. – У меня в кабинете сидит Мэтью Гленфилд…
Сердце Лилиан забилось.
– Он мне все рассказал насчет этой истории с кольцом. Придется Фонтину уехать несолоно хлебавши. – Инспектор с довольным видом потер руки. – А то вздумал хватать честных граждан. Такие, как вы, Лилиан, у нас на вес золота… Ну выходите же, мистер Гленфилд очень из-за вас беспокоится. Честное слово, если бы вы все объяснили сразу, вам бы не пришлось сидеть в камере так долго… Но, конечно, я все понимаю…
Хьюстон многозначительно подмигнул девушке. Ошеломленная Лили вышла из камеры.
Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ее нельзя выпускать на свободу, уж ей это известно гораздо лучше, чем кому-либо в Спринг-Бэй. Что придумал Мэтью, чтобы спасти ее?
С бьющимся сердцем девушка вошла в кабинет Хьюстона.
– Думаю, вам будет о чем поговорить. Я прослежу, чтобы вас не беспокоили, – тактично сказал инспектор и вышел, закрыв за собой дверь.
– Лилиан, дорогая, как ты? – Мэтью бросился к девушке и нежно обнял.
Когда Лилиан вошла, его поразило выражение ее лица – недоумевающее, настороженное.
Он ожидал испуга, праведного негодования, радости, в конце концов! Но, должно быть, бедняжка столько всего пережила за эти несколько часов, что уже не знает, что думать.
– Я в порядке, – тихо ответила она. – Но я ничего не понимаю.
Мэтью рассмеялся.
– Милая моя… Во всем виноваты я и излишнее служебное рвение господина Фонтина. Но я сейчас все расскажу тебе.
Мэтью усадил растерянную девушку на стул, а сам устроился на табурете у окна.
– Почему ты не сказала полицейским, что это кольцо подарил тебе я? – требовательно спросил он.
Лилиан молчала, придумывая достойный ответ.
– Но ведь оно было украдено… – пролепетала она наконец.
– И ты решила, что его украл я? – В голосе Мэтью был упрек.
Ничего я не подумала, огрызнулась про себя девушка, не до того было.
– Нет, но все это было так странно… – Она отвела глаза в сторону.
– Лилиан, ну неужели я похож на грабителя? – расстроенно воскликнул Мэтью.
Лили вжалась в спинку стула. Мэтью без ножа резал ее.
– Это очень долгая история, – вздохнул он. – Но, как я понимаю, у нас много времени до возвращения Фонтина… Ты не все обо мне знаешь, Лилиан. Так получилось, что лорд Уэзерби, тот самый, которого обокрали, мой отец.
Лили чуть не свалилась со стула.
– Да, трудно поверить, правда? – усмехнулся Мэтью. – Отец родился в Америке и женился на американке, но он был старшим сыном английского лорда, так что титул остался в семье.
Я – его единственный наследник и, соответственно, будущий граф Уэзерби. Надеюсь, это не очень пугает тебя?
Лили отчаянно замотала головой. Говорить она пока была не в состоянии.
– Пять лет назад умерла моя мать. – Мэтью помрачнел. – С отцом у них в последнее время были довольно… эээ… натянутые отношения. И он недолго переживал после ее смерти.
Голос Мэтью дрогнул.
– Вскоре он женился во второй раз. На женщине намного моложе его. Новоиспеченная леди Уэзерби отличалась невероятной жадностью, и можешь мне поверить, что даже громадного состояния отца не было достаточно, чтобы удовлетворить ее аппетиты. Но больше всего ей не давали покоя драгоценности моей матери. Отец потихоньку дарил ей то одно, то другое, однако она требовала большего. Семье Уэзерби принадлежит старинный гарнитур из рубинов и серебра, очень редкий и ценный, он переходит от матери к старшему сыну, который затем преподносит его своей супруге…
Мэтью многозначительно посмотрел на Лили, и девушка залилась краской.
– Прекрасная Кэтрин жаждала завладеть этими драгоценностями, и, возможно, рано или поздно отец уступил бы ее требованиям. Но мама оставила завещание, в котором помимо всего прочего указала, что теперь единоличным владельцем рубинов являюсь я. Должно быть, она чувствовала, что отец не устоит и осмелится нарушить семейную традицию… Одним словом, однажды, когда жить на вилле Уэзерби стало совсем невыносимо, я собрал чемоданы и уехал.
Естественно, прихватив с собой драгоценности Уэзерби. Ни Кэтрин, ни отец не знали об этом – рубины хранились в отдельном сейфе вместе с другими украшениями матери, и отец не позволял ей забрать все и сам особенно не интересовался содержимым сейфа. Так что, когда в дом забрались грабители, то отец, естественно, решил, что рубины похищены ими.
Мэтью перевел дух.
– Но почему ты ничего не сказал отцу, когда уезжал? – спросила Лили. – Или хотя бы когда было совершена кража…
А Сэм-то напустился на беднягу Алана из-за этих рубинов, невольно усмехнулась она про себя. Да и сцапали его как раз из-за них. Не повезло.
– Мы с отцом… – Мэтью замялся. – Одним словом, у нас были не самые хорошие отношения.
– Ты боялся, что он не позволит тебе забрать украшения?
– Нет, но… – Мэтью опустил глаза. Было ясно, что ему неприятно говорить на эту тему.
– Тебе не кажется, что лучше рассказать обо всем? – тихо спросила Лили.
– Да, – кивнул он. – Ты права. Дело в том, что Кэтрин Уэзерби пыталась, и небезуспешно, соблазнить меня.
Лили ахнула. Больше всего ее поразило слово «небезуспешно». Оказывается, она еще не утратила способность ревновать…
– Кэтрин – очень красивая женщина, – глухо продолжал Мэтью, не глядя на девушку.
Лили сжала кулаки. Ох, попалась бы ей эта леди Уэзерби…
– У моего отца были деньги, а у меня… гм, видимо, молодость и некоторая привлекательность. Кэтрин решила убить двух зайцев одним ударом. Мы с ней были знакомы еще до ее свадьбы, и мне всегда льстило ее внимание. Однако выбор она сделала не в мою пользу…
Мэтью усмехнулся.
– Можешь представить себе, как меня шокировало известие о том, что отец собирается на ней жениться!
– Ты любил ее? – дрожащим голосом спросила Лили. Она искренне хотела бы посочувствовать страданиям Мэтью, но на самом деле не испытывала ничего, кроме жгучей ревности к той, кому когда-то принадлежало его сердце.
– Я думал, что да. По крайней мере, она мне нравилась, – признался Мэтью. – Кэтрин умеет найти к мужчине подход, и я убедил себя, что она мне небезразлична.
Лили закусила губу. О, как хорошо она представляет себе эту неотразимую женщину, мастерицу коварного обольщения! Неужели Мэтью до сих пор думает о ней?
– Но когда мы с Кэтрин стали жить в одном доме, у меня открылись глаза. Вздорная особа, помешанная на своей персоне, нарядах и драгоценностях.
С каждым словом Мэтью Лили буквально оживала.
– Она третировала прислугу, ссорилась с нашими родственниками, повсюду совала свой нос. Лишь в присутствии отца она была паинькой, но я видел, что это долго не продлится.
Никакая красота не спасет женщину с таким характером, – философски заключил Мэтью.
– Но почему же ты все-таки уехал, ничего не сказав отцу? – напомнила Лили.
– Потому что я поступил как последняя свинья, – буркнул Мэтью. – Мы с Кэтрин случайно оказались вместе на одной вечеринке…
Я перебрал лишку, и она решила воспользоваться моментом, чтобы «наладить отношения».
Она именно так и выразилась. Я наивно полагал, что мы просто побеседуем, обсудим кое-что, но она имела в виду совсем другое.
Мэтью опять замолчал. Призвание нелегко давалось ему.
– Одним словом, я был пьян, а она настойчива… Неужели я должен продолжать, Лилиан? – взмолился он.
– Нет, – печально вздохнула она. – Но что же было дальше?
– Я стал противен самому себе и чуть ли не на следующий день уехал из дома. Отец, конечно, удивлялся, и Кэтрин ему подпевала. Она решила, что я поступил так, чтобы было удобнее встречаться с ней.
– А ты? – Голос Лили зазвенел от напряжения.
– А я видеть ее больше не мог! – воскликнул Мэтью. – И когда она это поняла, она объявила отцу, что я приставал к ней, но она мне отказала, и поэтому я ушел.
– Вот дрянь, – не выдержала Лили.
– Точно, – кивнул Мэтью. – Разразился страшный скандал. Отец, естественно, пригрозил лишить меня наследства, и в результате я оказался в Спринг-Бэй. Хотел уехать как можно дальше.
– Спрятаться?
– В каком-то смысле, да, – признался Мэтью. – Устал от прежней жизни, хотелось чего-то кардинально другого. Меня всегда интересовали дети, и образование позволяло мне преподавать, так что я решил пойти в школу. И вот видишь, повезло – меня сразу назначили директором в Марбл Хэйвен. Видимо, мой гарвардский диплом произвел неизгладимое впечатление.
Лили подавила улыбку. Немногие бы назвали везением работу в Марбл Хэйвен, но у Мэтью своеобразный взгляд на вещи.
– И ты знаешь, меня так увлекла работа, что я попросту забыл о том, кто я на самом деле. В Марбл Хэйвен я гораздо нужнее, чем на вилле Уэзерби. А уж когда в Спринг-Бэй появилась ты…
Лили невольно покраснела.
Читать бесплатно другие книги:
