В ритме страха Кретова Евгения
Он признался:
– Я и труп Надежды… Ирины то есть… не сразу заметил.
– Вот в том-то и дело. С другой стороны, Ирина уже могла быть мертва. Преступник мог убить свидетельницу и, сбросив тело в бассейн, направиться за вами… Это объясняет тот факт, что Ирина не сопротивлялась и не пыталась выбраться из бассейна.
От этого предположения в груди Алексея стало холодно.
– А кричал тогда кто? – Мужчина понимал, что в этом разговоре вырисовывается ответ на главный, мучавший его вопрос: кто был целью убийцы – он или Ирина? – Да и топот ног принадлежал скорее не одному человеку, а нескольким. И опять же, если Ирина уже к тому моменту была мертва, а убийца поднялся в спальню, то что ему помешало выполнить свой замысел?
Аннет впервые за эти несколько десятков минут, что они бродили по дому, посмотрела прямо на Алексея и лукаво усмехнулась:
– Надеетесь, что останетесь только свидетелем?
Алексей смутился:
– А почему нет? В моей биографии нет ничего, чтобы могло заинтересовать убийц агентов спецслужб.
– Ирина не наш агент, повторяю. Она проходила подозреваемой по одному из дел. – Девушка решительно поднялась с колен и вышла в коридор. Уже спускаясь на первый этаж, услышала:
– Ну, тогда я точно ни при чем: кто-то ее рассекретил и прикончил.
Долин догнал ее на нижней ступеньке.
– А к вам в спальню зачем полез? Посмотреть, как вы моетесь? – Аннет решительно пересекла холл и направилась к бассейну. – Из сауны и бассейна есть еще выходы?
– Да, конечно. Там оранжерея и выход в сад. Большие панорамные окна и двери-купе. Но они были заперты в тот момент, когда я обнаружил Ирину. Полиция проверила эту версию, там замки не вскрыты, стекла целы…
– То есть полиция считает, что убийца сбежал через входную дверь?
– Не знаю, что считает полиция, она мне не докладывала, а их отчеты и протоколы мне недоступны. – Долин с укором посмотрел на девушку. – Но если хотите знать мое мнение, то убийца, скорее всего, убежал через служебный вход – там стояла машина Ирины. Под ее прикрытием можно было проскользнуть к ограде соседнего участка и, двигаясь вдоль нее, добраться до забора. А там уже выбираться с территории коттеджа так же, как он сюда попал. Кстати. Вы выяснили, как он сюда попал?
Девушка качнула головой:
– Выясняем.
– Вот. Когда выясните, многое станет ясно… Кстати, почему так долго? Тут же каждый куст под видеонаблюдением. И для местной охраны дело чести, как мне представляется, доказать, что ситуация под контролем.
– Вот они и доказывают. – Аннет мрачно усмехнулась. – Пытаются заверить нас, что никто посторонний на территорию не проникал.
– Еще лучше… То есть убийца – кто-то из жителей или обслуги? Бред…
«Хотя, вполне предсказуемый бред. Сейчас каждое ведомство будет сваливать вину на другое: охрана на обслугу, обслуга на постояльцев, все вместе – на службу снабжения», – он снова посмотрел на часы:
– Анна… ведь это ваше настоящее имя? Мне нужно отправляться в офис. У вас своя работа, у меня – моя. Вынужден попросить вас удалиться.
Аннет засмеялась.
– Вы же не думаете, что так просто от меня избавитесь?! – Она потрепала Долина по плечу: – Нет, мой дорогой, мы теперь с вами будем вместе, пока не найдем убийцу. И на вашем месте, я бы сильно не сопротивлялась, – заметив возмущение в глазах хозяина коттеджа, она предостерегающе подняла бровь: – Ваша охрана уже прошляпила убийцу, лишняя пара рук и вполне крепких ног, находящиеся рядом с вами в ближайшие несколько суток, вам точно не помешают…
Она сказала это так безапелляционно, что Алексей стушевался – как ему еще от нее избавиться?
– Ну, раз так… устаивайтесь. Я покажу вам гостевую комнату.
Аннет снова засмеялась:
– Не думала, что у вас проблемы с памятью. Я ваша любовница. Так что спать мы будем в одной постели, чтобы ни один глаз не заподозрил, кто я. – Она направилась к лестнице на второй этаж: – Вы только все свои фантазии при себе держите, ладно? И чемоданчик мой, не в службу, а в дружбу, затащите, наконец, в дом и поднимите наверх… Пока я буду переодеваться, можете приготовить мне кофе. Я пью черный с корицей.
Тряхнув огненно-рыжими волосами, Аннет стала подниматься на второй этаж.
Алексей стоял, словно его пригвоздили к полу:
– А шнурки вам не погладить?
– Нет, глаженные шнурки, говорят, чисто аристократическое развлечение, я этим не балуюсь. Но вы говорили, что торопитесь, а значит, в ваших интересах не задерживать меня, и приготовить завтрак, пока я собираюсь… Наряд, предназначенный для вашей любопытной соседки, – она указала на свои облегающие джинсы и топ, – для сотрудников «БиоТеха» должен выглядеть иначе.
Алексей мотнул головой, будто собака, выбравшаяся из омута:
– Я вот только сейчас понял… Вы что, планируете ехать со мной?
Аннет поднялась еще на несколько ступенек, грациозно повернулась к мужчине:
– Естественно. Я теперь буду с вами все 24 часа… – Закатив глаза, устало вздохнула и добавила без тени кокетства в голосе: – Алексей, мне нужно проверить версию с покушением на вас в связи с вашей работой, верно? Ну так вот и не мешайте мне работать… Давайте, давайте, чуть оперативнее, у нас, в самом деле, очень мало времени… И не забудьте про чемодан, он мне нужен! – крикнула уже с верхней ступеньки.
– Черти что, – пробормотал вконец раздраженный Алексей. Он решительно вернулся на крыльцо, схватил розовый в стразах чемодан и, поднимая увесистый багаж новой знакомой на второй этаж, пробормотал: – Еще и завтрак ей готовить.
Глава 4. Деловой неделовой контакт
Аннет подождала, пока Алексей оставит ее чемодан посреди спальни и уйдет. Когда дверь за мужчиной закрылась, обошла комнату еще раз, внимательно вглядываясь в детали, которые она приметила при первом осмотре.
Например, плюшевого мишку, сброшенного с кровати и забытого в углу. Небольшая игрушка, от которой пахло дорогими женскими духами. Такие обычно предпочитают яркие, уверенные в себе шатенки. Запах жгучий, с насыщенным цветочным шлейфом и горьковатым послевкусием. От него чуть болела голова, но при этом, такой аромат не забудешь.
Если добавить к этому флакончики с шампунями для окрашенных волос и средства для укладки, оставленные в ванной, то выходило, что приглядывали за господином Долиным так себе – в досье ни слова не говорилось о постоянной подруге. «Может, она вовсе не постоянная?» – подумалось девушке. В конце концов, шампуни вполне могли оказаться «дежурными», а игрушка забыта случайно. И между тем, девушка чувствовала, что подруга в жизни ее нового подопечного есть. Об этом говорил его взгляд – оценивающий, заинтересованный, но лишь на малую толику. Столь малую, что Анне – а непрошенную гостью предпринимателя Алексея Долина, действительно, звали Анной, – пришлось срочно обдумывать, не поменять ли легенду. Такими глазами, какими провожал ее подопечный, на возлюбленных не смотрят.
Девушка вздохнула.
То, что это дело не дастся легко, шеф сказал еще вчера вечером, когда на планерке отрабатывали версии по смерти Ирины Сорокиной.
Как в воду глядел.
Девушка поежилась, обхватила себя за плечи.
Ирина пропала около восьми месяцев назад. Вышла из дома и не вернулась. На сегодняшний день коллегам Анны удалось выяснить, что последние три недели перед исчезновением она работала над секретным проектом. Что это за проект, что за промежуточные данные успела получить Ирина – осталось неизвестным.
Примечательно: сотрудница департамента вычислительной биологии на крупном фармпредприятии, Ирина взяла «левую» подработку, но состав ученых, работавших вместе с ней, не удалось выяснить до сегодняшнего дня. Руководство отнекивается и утверждает, что Ирина не могла участвовать ни в чем «таком», что она преданный и кристально честный сотрудник. Изъятые компьютеры с ее рабочего места и журналы исследований и в самом деле ничего не дали – Ирина работала над проектным противомикробным препаратом. Ничего секретного и таинственного.
Единственное, незадолго до исчезновения, Ирина заболела и длительное время отсутствовала на работе. Могла ли она больничным прикрыть этот самый «левый» контракт? Могла. Могла ли заниматься подработкой для какой-то другой лаборатории? Тоже могла. Было ли руководство в курсе ее тайных дел? Возможно, да – и скрывает это. Возможно, нет – и Ирина действовала как двойной агент.
В любом случае, неожиданное появление Ирины в доме Алексея Долина, руководителя одной из смежных лабораторий и крупнейшего НИИ в области микробиологии, вызывало вопросы.
И главный из них – не является ли Алексей и его «БиоТех» заказчиком того «левого» исследования?
«Нужно понять, зачем пришла сюда Ирина. И было ли это их единственная встреча?» – вопросы наслаивались один на другой, Анна не успевала их сортировать, чтобы выделить главные на данный момент и выстроить какую-то последовательность действий.
«Главное – это собрать данные», – напомнила она себе. То, что сотрудники Долина не скажут следователю ФСБ, может быть увидено и услышано ничем непримечательной девушкой. Сбором сведений Анна и собиралась заниматься.
Но для этого Алексей не должен шарахаться от нее, как черт от ладана.
Девушка посмотрела на себя в зеркало: большое, круглое, в роскошное деревянной раме – еще одно доказательство, что в этой спальне обитает женщина.
Затем Анна еще раз взглянула на поврежденную стену, осмотрела ручку. Кто мог прятаться за дверью: Ирина или убийца? Кто кого спугнул? Это было очень важно, чтобы понять мотивы преступления и цели. Но пока, пока она не знает ничего о нападавшем, приходиться довольствоваться тем, что есть. А есть: рассказ Долина, свидетельства соседки погибшей Ирины и их шефа, видеонаблюдение на территории поселка и сотрудники ЧОПа на въезде и выезде.
С последними отработают коллеги.
Вздохнув, Анна раскрыла чемодан. Придирчиво осмотрела содержимое.
Достала и положила на край кровати компактный ноутбук в черной лаконичной сумке, косметичку и фен. Вытянула светло-голубую рубашку, а со дна чемодана – удобные кеды. Пожалуй, с косметикой и макияжем она переборщила при встрече. Надо исправляться. И наладить с «клиентом» контакт: им еще работать и работать, и лучше, если Алексей Долин будет на ее стороне.
«Но что там с его настоящей подругой надо выяснить прямо сейчас. Не хотелось бы неприятных сюрпризов», – и Анна сделала несколько звонков.
Алексей перемолол еще одну порцию кофе, заварил.
Выставил на стол только что приготовленные горячие бутерброды – жаркие и хрустящие, и ломтики сыра. Покосился в духовку: там в золотистом свечении, под вентиляторами томились четыре круассана с шоколадом. Слоеное тесто Долин покупал в пекарне рядом с офисом, отказать себе в удовольствии приготовить выпечку с утра не мог. Утро должно быть вкусным, тогда и день получится продуктивным – так он считал. Это правило ему внушила бабушка, оно спасало от депрессии и стресса уже много лет.
С возрастом Алексей понял, что эта привычка дарит ему еще одно удовольствие – возвращаться вечером в дом, в котором еще пахнет корицей и шоколадом. Так, будто дома его кто-то ждет. Обман, конечно, но это ощущение тепла, очага, не раз спасало его.
Ритка бесилась от этой привычки. Она терпеть не могла запах корицы. Он сперва думал – кокетничает, но оказалось нет – в детстве сильно отравилась в школьной столовой «улитками» с корицей, дело дошло до инфекционной больницы. С тех пор и закрепился такой негатив к корице. Психосоматика.
Алексей пристально посмотрел на коричневую корочку круассанов и убавил температуру в духовке почти до минимума, оставив легкое поддерживающее тепло – так его научил один француз, Шарль Люмье. Он держал небольшой магазинчик на Монмартре и очень любил поболтать.
– Это что? – Голос Анны за спиной заставил Алексея вздрогнуть от неожиданности: он почти забыл, что в его дом ворвалась наглая гостья.
Сейчас девушка стояла на пороге кухни с округлившимися от удивления глазами и принюхивалась.
– В каком смысле? Это кухня.
Хотя, конечно, Алексей понимал, о чем она спрашивает с таким видом. Усмехнулся.
Девушка воинственно повела плечами:
– Что за запах?
Хозяин чуть отодвинулся и кивнул на выпечку.
Анна, словно не поверив своим глазам и обонянию, подошла ближе и, уперев ладони в колени, уставилась через жаропрочное стекло на противень.
– Это круассаны? – Она повернулась к мужчине, все еще не понимая, что происходит. – Откуда они у вас?
– Испек. Я пеку круассаны по утрам. Чаще всего с шоколадом и корицей. Вы любите шоколад и корицу? – оттеснив девушку плечом, он взял силиконовые рукавицы и приоткрыл дверцу духовки, позволив головокружительному аромату вырваться наружу.
Анна почувствовала, что ей становится плохо – в голове помутилось, желудок предательски свело, в памяти всплыл насыщенный вкус выпечки и обволакивающее ощущение счастья. Она смогла вернуться в реальность только заставив себя вспомнить показания напольных весов.
– Вы это все… сами? – Она окинула взглядом стол, аккуратно разложенные льняные салфетки и ровные ломтики сыра.
– Естественно. – Алексей достал круассаны, переложил их на блюдо, поставил его на стол. – Им нужно немного остыть. Как раз пока выпьем кофе… Прошу вас, садитесь.
Он сделал приглашающий жест и выдвинул стул. Анна медленно уселась, вцепилась в край стола.
«Девяносто пять кэгэ!», – напомнила она себе и закусила губу. Чтобы справиться с волнением, еще раз огляделась.
У Долина была совершенно мужская кухня, если кухня может отвечать гендерным стереотипам. Темные фасады, темная столешница, никелированная отделка и много стекла. Очень технологично и минималистично. Никаких баночек, никаких разномастных тарелок. Все строго в одной цветовой гамме, строго по ранжиру. «В таких кухнях не готовят», – подумала Анна, когда впервые сюда заглянула. И сейчас она оказалась не просто удивлена, она была ошарашена – здесь не только готовили, но готовил сам хозяин.
Анна еще раз на него посмотрела – он разливал кофе по чашкам и не мог видеть этого.
Анна не ела выпечку с одиннадцатого класса, когда на спор решила избавиться от сорока лишних килограммов. Спор она выиграла к выпускному балу, и дался он ей так непросто, что она дала себе зарок – ничего с калорийностью богаче огурца в ее организм не попадет.
А тут такая бомба.
Желудок, как последний предатель, заурчал, напомнив о несправедливости.
Анна взяла в руки чашку – пальцы дрожали, отпила. Кофе оказался крепким, черным, с ненавязчивой терпкой нотой… имбиря. Это заметно отвлекло от аромата корицы и шоколада.
– Имбирь? Мне не показалось?
– Отнюдь. Там еще и черный перец есть… Чувствуете пикантные нотки?
Анна открыла было рот – хотела съязвить, но ее новый подопечный выглядел таким серьезным, что язык не повернулся. И девушка, проглотив собственный комментарий, отвела взгляд.
– Вам не нравится? – В голосе хозяина дома ни тени смущения, скорее сарказм, приправленный удовольствием от достигнутого эффекта.
Анна небрежно повела плечом:
– Кофе как кофе… вполне сносный. Алексей, я вынуждена напомнить, что нахожусь у вас в доме в некотором роде под прикрытием. В мои задачи входит поиск преступника, убившего важную свидетельницу, а также выяснение всех обстоятельств этого преступления… – Она тактично промолчала о том, что планирует расследовать и причастность самого Алексея. – Для удобства, мне придется играть роль вашей подруги, а вы при этом мне совершенно не помогаете.
Алексей сделал большой глоток – не вовремя: из-за слов Аннет он едва не поперхнулся. Откашлявшись, уточнил:
– Во-первых, такие вещи можно было бы и со мной согласовать, раз вы действуете в моих интересах: может, у меня уже есть подруга…
Анна ослепительно улыбнулась:
– У вас ее нет. Ваша любовница, Маргарита Ивашова, покинула ваш дом, забрав свои вещи.
– …И вообще, каким образом я вам должен помогать? – уточнил Долин.
Она посмотрела на него с неожиданной нежностью – он даже отшатнулся от такой разительной перемены, потянулась к нему и положила ладонь поверх его руки – очень доверительно. Алексей вздрогнул, уставился на длинные девичьи пальцы с неброским маникюром. Анна убрала руку, выражение ее глаз моментально изменилось на «а что я вам говорила».
– Ведете себя как истеричная девственница, вот почему. – Девушка уткнулась в чашку, старательно вдыхая аромат имбиря и выискивая запах черного перца.
– Ну, знаете ли… – Алексей рассеянно переставил тарелки с круассанами: – Я актерскому мастерству не обучен. Я немного по иной специальности, и эти ваши шпионские штучки мне совершенно не интересны.
Анна снова подняла на него взгляд:
– А какие штучки вам интересны? Торговля данными? Шантаж? Похищения?
Алексей опешил.
– Вы в своем уме? Вы сейчас меня в чем обвиняете?
Девушка снова наклонилась к нему:
– А что, если цель злоумышленников – вы. И мое присутствие спасает вам жизнь, а вы об этом не знаете и так невежливо мешаете работать.
– Работать я вам вообще не мешаю. Я вас пустил в дом, в свою спальню. И, очевидно, это только начало. – Он вопросительно посмотрел на девушку, та уверенно кивнула. – Ну вот. Что вы от меня еще хотите?
– Для начала – не забывать, что мы изображаем влюбленную пару. Рук не отнимать, от поцелуев не уклоняться, смеяться шуткам и смотреть максимально часто и максимально влюбленно. – Она встала, отодвинув от себя недопитый кофе и тарелку с нетронутой выпечкой. – Сейчас мы с вами едем в офис «БиоТеха». Мне нужно оглядеться, посмотреть на ваших сотрудников и поговорить с вашей службой безопасности.
Алексей вздохнул.
– В каком качестве вас представить? Как сотрудника ФСБ или как мою подругу?.. Дело в том, что моя охрана не слишком серьезно относится к моим… подругам. В том смысле, вам никто ничего не расскажет и отчитываться перед вами не будет. Я понимаю, что вы сейчас самоуверенно усмехнетесь и пошлете меня заводить машину, но я должен вас предупредить. Хотя бы для того, чтобы не отказать себе в удовольствии сказать «я же говорил», когда вас отфутболят со всеми вашими вопросами.
Анна внимательно на него посмотрела, но настояла на своем:
– Война план покажет. Начнем с подруги.
Глава 5. План
Пока они ехали в офис, Аннет работала.
Она устроилась на пассажирском сиденье рядом с Алексеем, поставила на колени ноутбук. Мужчина краем глаза успел заметить, что она отправила электронное письмо, долго изучала какой-то текст по виду похожий на досье, несколько раз связывалась с кем-то по телефону, обращаясь к собеседнику странно – Мерлин. Алексей усмехнулся, решил, что не все люди вырастают, некоторые навсегда остаются детьми. Вот как Аннет.
Внезапно она оторвалась от текста досье и посмотрела на мужчину пронзительно и заинтересованно.
– Так вы гурма-ан! – протянула она. – Это многое объясняет!
Алексей нахмурился:
– Это вы мое личное дело, выходит, изучаете…
– Конечно, мне же надо знать, с кем придется работать. – Она пожала плечами и вернулась к тексту, но на этот раз начала его цитировать: – Ничего себе! «Прекрасно владеет рецептами французского лукового супа, щей по-старорусски, лазаньи»… Вы, что – серьезно это все умеете готовить?!
Она отодвинула от себя ноутбук и уставилась на Алексея. Они как раз въезжали в город и вставали в хвост пробки, Алексею не удалось скрыть раздражение:
– А что в этом такого? Я люблю вкусно поесть, а ресторанная еда, если ее употребляешь с утра до ночи, да часто по командировкам, набивает оскомину.
– «И икра не лезет в горло, И компот не льется в рот!»[1]. А что же не возьмете личного повара?
– Видите ли, Анна, я еще и люблю сам процесс готовки. Меня он успокаивает.
Девушка скривилась:
– Скажете тоже, как готовка может успокаивать… Только если раз в месяц. А потом придет уборщица и приведет кухню в порядок…
– Я примерно по такой схеме и развлекаюсь, – Алексей усмехнулся.
– Ну, слава богу. – Аннет снова придвинула к себе ноутбук и вернулась к чтению. – А то я уже испугалась…
Автомобиль Долина продвинулся на несколько метров вперед ко въезду на эстакаду:
– Чего испугались? Что я вас отравлю?
– Нет, что мне придется есть ваши изыски… – пробормотала она и уставилась в окно.
– Да, я заметил, что круассан вы все-таки не съели… Я в любом случае никого не принуждаю, вы можете готовить себе сами… – Алексей почувствовал, как разрастается утихшее было раздражение. Только теперь к нему примешивалась еще и обида: к процессу готовки он относился трепетно и считал себя неплохим поваром. Да и Рита нахваливала его блюда. – И вообще, я для вас готовить и не собирался!
Аннет покосилась на него:
– Спорим, не выдержите?
Дорога взяла резко вправо, девушке пришлось схватиться за ручку под потолком, чтобы не удариться виском, и придержать ноутбук. Долин равнодушно пожал плечами, перестроился в крайний левый ряд и надавил педаль газа – машина ловко встроилась в поток, помчалась в сторону центра.
– С чего бы это?
Девушка скептически хмыкнула, прищурилась оценивающе:
– Потому что такие как вы нуждаетесь в зрителях. Вы без восхищения и аплодисментов впадаете в депрессию и ступор.
– Это такой психологический портрет у вас написан? – Он кивнул на гладкую парень ноутбука, усмехнулся: – Фиговые у вас психологи в штате… Тогда ясно, почему вы Ирину профукали…
– Ну, знаете ли…
Долин спросил резко:
– С какой стати вы вообще в мое личное дело полезли? Я что, под подозрением?!
– Ну а как вы сами думаете? – Девушка отодвинула ноутбук, на этот раз, очевидно, окончательно – она закрыла крышку и отключила питание. – В вашем доме находят труп свидетеля по серьезному делу. У вас нет алиби на момент смерти потерпевшей. Вы встречаетесь с подозрительными людьми. У вас довольно темное прошлое и неясные мотивы. Вы занимаетесь вирусологией и иммунологией, совершенно не имея к этому способностей и образования. Не странно ли!
С каждым ее словом, Алексей чувствовал, что закипает: раздражение уже не просто разливалось по венам, оно бурлило в них, требуя выплеснуться. В груди стало горячо, а перед взглядом – как в мультиках – рассыпались красные круги, будто глаза и в с самом деле налились кровью. Алексей запротестовал:
– Эй, полегче! Вы так любого предпринимателя в шпиона запишете! Я никого не убивал, но, согласен, мне это еще придется доказать. Собственно, поэтому я рассчитываю на вас и на ваше участие. Иначе бы не терпел ваши выходки ни минуты. – В ответ на его слова Анна усмехнулась, но спорить не стала. – Во-вторых, я понятия не имею, кто такая эта Ирина и как она оказалась у меня в доме в этот день. Я ее видел в первый и в последний раз. Не перемолвился с ней ни словом!.. Но, согласен, что и это мне придется доказывать…
– Вот видите. – Анна подняла к потолку указательный палец.
– А про мои способности – это уже вообще какое-то хайли лайкли[2] получается.
Анна, наконец, рассмеялась. Алексей отметил, что у нее красивый, не раздражающий смех, по-детски задорный и не наигранный. Он вызывал непроизвольную улыбку в ответ. А Алексей был зол, и улыбаться не хотел, поэтому нахмурился. Анна покосилась на его кислую физиономию, примирительно отозвалась:
– Кстати, мне тоже интересно, почему Ирина оказалась у вас в доме… Это очень странное совпадение, если поверить, что у вас, действительно, не была назначена встреча.
– Не была…
Анна вздохнула:
– Это вы так говорите, а на самом деле как?
Алексей вспылил:
– Проверяйте, раз вам так надо и моего слова вам недостаточно! Я вам что… кто?
– Вы? Пока свидетель. – Анна сделал ударение на слове «пока». – А там посмотрим.
Алексей хмыкнул, мрачно повторил:
– «Пока»…
Они помолчали какое-то время. Анна рассеянно терла подбородок и смотрела на дорогу, Алексей то и дело поглядывал на нее – брошенная ею фраза не давала покоя:
– А чего вы прикопались к моему прошлому? С чего вдруг оно стало «темным»?
Анна снова рассмеялась – на этот раз тихо, словно обрадовалась, что он, наконец, поймал брошенный ею мяч.
«Развлекается», – беззлобно догадался Алексей.
– Не обижайтесь. – Она дотронулась до его руки, легко похлопала по ней.
Прикосновение оказалось теплым и… доверительным. У нее были легкие руки. Про такие говорят «ручки», «пальчики», «ноготки». Мужчина покосился на лежащую поверх его руки женскую ладонь, совсем крошечную и белую. «Может, и никакая она не ФСБэшница?», – потому что невозможно было представить эту руку, сжимающую пистолет.
– Знаете, обижайся или нет, но вы ведь чем-то руководствовались, когда такое заявляли. Ваши специалисты ведь из чего-то сделали вывод о моей возможной причастности в гибели Ирины. И мне интересно знать, из-за чего.
Анна посерьезнела. Улыбка растаяла, рука переместилась на девичье колено.
– У вас в биографии много белых пятен и неожиданных поворотов, нелогичных и странных. Вот, например, вы в двадцать семь лет получили должность директора по маркетингу одного из крупнейших банков Москвы, но внезапно все бросили и занялись почти разорившимся предприятием. В течение четырех лет вкладывали в него свои деньги, не получали начисленную заработную плату. Первые разработки фактически выполнены за ваши кровные. Разве это не странно?
– Вы еще забыли проданную квартиру и машину, которые я тоже вложил в это дело. И про работу без отпуска по восемнадцать часов в день… Но это все не странно, если ты болеешь своим делом.
Он припарковал машину на подземной стоянке бизнес-центра, повернулся к спутнице, переменив тему разговора:
– Может, вам все-таки представиться кем-то еще? Не знаю… студенткой-практиканткой?.. Просто в то, что вы моя девушка, никто не поверит.
– Из-за Маргариты? – догадалась Аннет. – Ваши коллеги не знают, что вы расстались?
– Из-за нее. Но большей частью из-за того, что вы… как бы вам так сказать, чтобы вы не слишком обиделись… вы не в моем вкусе, – испугавшись, он ловко добавил: – Не в том плане, что вы некрасивая или что-то еще. Просто такие женщины рядом со мной никогда прежде не были замечены. А кроме того, из-за того, что надо быть полным идиотом, чтобы представить современную пару, в которой обращаются друг к другу на «вы».
Анна убрала ноутбук в сумку, поправила замок:
– Не волнуйтесь. Я могу быть очень убедительной. А вот «выкать» мы друг другу не будем, тут вы правы.
Алексей ожидал, что она отреагирует на другую часть фразы, поэтому выдохнул с облегчением.
– Ну как знаете… то есть как знаешь.
Девушка лукаво усмехнулась:
– Не верите, что я смогу найти информатора? Запомните: в любом офисе есть человек, который мечтает разболтать парочку тайн.
«И обычно это секретарь шефа», – закончила она про себя.
Анна замешкалась, убирая ноутбук в сумку, затем повесила ее на плечо и, грациозно спустив ноги на асфальт, подала руку Долину, при этом кокетливо взглянула на него, определенно действуя на камеру, установленную на парковке. Алексей усмехнулся, покачал головой. Приобняв девушку, он скользнул по ее узкой спине до поясницы, чуть задержался, наблюдая, как застыла улыбка Анны, и прошептал девушке в висок:
– Из тебя могла бы получиться неплохая актриса… По крайней мере, одну роль я бы тебе доверил.
– Какую?
– Девушки Джеймса Бонда.
Анна звонко рассмеялась, будто он ей только что пообещал норковый полушубок за прошедшую страстную ночь, но проговорила другое:
– Хорошо, что ты не директор театра!
Она стрельнула взглядом и повела плечом. Алексей небрежно опустил руку ниже поясницы Анны и легонько шлепнул по бедру:
– Не переигрывай, – предупредил он, закрывая машину.
Анна полоснула его взглядом, мужчине стало не по себе: определенно фривольность он допустил зря, сам заигрался. Но не отступать же теперь – она сама предложила правила, сама назначила себе роль, вот пусть теперь и мучается, и краснеет.
Подцепив девушку под локоть, он потянул к лифтам. Проходя мимо поста охраны, Долин притормозил, кивнул в сторону Анны:
– Девушка со мной, девушку впускать в любом случае, и не выпускать без моего личного распоряжения.
Парни скользнули по Анне взглядом – совершенно профессиональным и бесстрастным – отозвались хором:
– Принято.
Анна им широко улыбнулась и, взмахнув ресницами, сделала жест рукой:
– Пока, мальчики.
Алексей прошел к лифту, дождался, когда кабина остановится и пропустил Анну вперед, на этот раз спрятав руки в карманы брюк. В кабине девушка резко переменилась в лице, холодно смерила его взглядом. Обратила внимание на спрятанные в карманах руки.
– Вот и правильно. А то в следующий раз оторву и скажу, что так и было.
Алексей фыркнул, отвернулся к двери:
– Подумаешь… Сама сказала, что желаешь выступить в роли моей подруги.
На этот раз пришла очередь Анны раздражаться и злиться:
– А кем мне еще быть, чтобы без подозрений вертеться около тебя?
– Ну, не знаю. – Долин покосился на нее, напомнил: – Я предлагал назваться практиканткой. Или личным секретарем. Или детективом, нанятым в связи с обнаруженным в моем доме трупом. Сестрой из Новосибирска, наконец…