Гладиаторы: Гладиаторы. Созвездие злобных псов Трофимов Ерофей

– Ну, может, вы и правы, но мы не сможем держать её здесь долго.

– Почему? – удивился Матвей.

– В последнее время у нас очень много раненых животных.

– Понятно. Но, думаю, эту собаку вам прикажут здесь оставить. А если нет, попросите сообщить проводнику Беркутову. Я её заберу к себе.

– Договорились, – согласилась девушка. – А как вас зовут, проводник Беркутов?

– Матвей.

– А меня – Настя. Не беспокойтесь. Если что – я сообщу вам, Матвей, – улыбнулась девушка, сверкнув очаровательными ямочками на щеках.

Кивнув, Матвей хлопнул себя по бедру и направился к выходу. Добравшись до командирской палатки, Матвей заглянул внутрь и, убедившись, что генерал не устраивает никому очередной разнос, громко спросил:

– Разрешите войти?!

– Заходите, Матвей Иванович. Наш с вами разговор закончился ничем. Точнее, мы так и не успели договорить. Что вы там узнали?

– Первым делом прошу вас отдать приказ в ветеринарное отделение, чтобы ни в коем случае не вздумали усыплять собаку. Она выживет. Ранение тяжёлое, но жить она будет. У них сейчас запарка, но это не повод убивать такую собаку. – Матвей выделил голосом «такую», намекая генералу на его собственные слова.

– Я их самих поусыпляю, – зарычал в ответ генерал, хватая трубку полевого телефона.

Связавшись с ветеринарным госпиталем, он приказал вызвать к телефону его начальника и не терпящим возражения тоном приказал обратить особое внимание на раненую собаку. Убедившись, что его услышали, он положил трубку, повернулся к Матвею и, закурив, спросил:

– Что ещё?

– Пока всё. А теперь самое главное, – сказал Матвей и, собравшись с духом, начал рассказывать: – Всё дело в том, что ваш эксперимент удался. И даже слишком. Я понимаю, что это прозвучит дико, но всё дело в том, что собаки получили способность говорить с нами. Не вербально, а мысленно. И они отлично слышат ксеносов. Мы с вами были правы, когда решили, что ксеносы общаются телепатически. Собаки слышат их, и именно так, телепатически, Рой предупредил меня о засаде. Точно так же пытались предупредить своих проводников и те две собаки.

– Ни хрена себе! – протянул генерал, глядя на Матвея. – Это что же получается, что мы вывели собак-телепатов?

– Получается, так.

– С ума сойти можно.

– Я понимаю, что поверить в это трудно, но это правда. Только прошу вас пока никому об этом не сообщать. Сами понимаете, как только яйцеголовые об этом прознают, они нам с вами жизни не дадут. А сейчас не до их вывертов. У нас появился серьёзный шанс уничтожать тварей без особых потерь. Как было сегодня у нас. Нужно только научить ребят правильно слышать своих собак. Все научные изыскания лучше отложить на потом.

– Вынужден с вами согласиться, – задумчиво кивнул генерал. – А вы не могли бы продемонстрировать мне, как это работает?

– Ну, если не устраивать громких демонстраций, то приблизительно так, – ответил Матвей и, положив руку на голову Рою, старательно подумал:

«Рой, возьми штуку, в которую он говорил, и отдай её ему».

Матвей решил не вдаваться в объяснения, что такое полевой телефон. Подняв морду, Рой задумчиво покосился на проводника и, не спеша подойдя к столу, легко поднялся на задние лапы. Аккуратно сняв с аппарата трубку, он снова опустился на все четыре лапы и, подойдя к генералу, сунул трубку ему в руку, едва не сбросив аппарат со стола. Посмотрев на кусок эбонита у себя в ладони, генерал молча положил трубку на рычаг и, сунув руки в карманы, оторопело протянул:

– Я так понимаю, что это вы ему приказали сделать?

– Ну, ему самому телефон вообще-то не нужен, – пожал плечами Матвей.

– А чтобы говорить с ним, вам обязательно его за голову держать?

– В общем-то, нет, но так проще, – ответил Матвей, уже успевший получить кое-какие навыки в подобном общении.

– Получается, что они могут говорить со своими проводниками?

– Да, но судя по тому, что сегодня произошло, не со всеми. Насколько я могу судить, тут важна не только прямая, но и обратная связь.

– Иваныч, давай попроще, а то у меня и так крыша едет, – жалобно попросил генерал, и Матвей от неожиданности поперхнулся.

– Ну, если попроще, то не всё зависит от собаки. Проводник должен иметь предрасположенность к подобному общению. Не знаю, как это происходит и по какому принципу работает, но сегодня два проводника не смогли услышать своих собак. Результат вам известен.

– Так получается, что мы решили только одну половину проблемы. Есть собаки-телепаты, способные услышать тварей, но нет проводников, способных услышать самих собак. Не было печали… И какой же у нас выход?

– Откровенно говоря, понятия не имею, – пожал плечами Матвей.

– А как вы сами поняли, что слышите его?

– Случайно. Ночью мне приснился кошмар. Снова увидел, как гибнут мои девчонки, а Рой его прервал.

– Как?

– Очевидно, я начал метаться и стонать во сне, он проснулся, увидел, что мне снится, и начал звать. Во всяком случае, когда я пришёл в себя, всё было именно так. Он метался вдоль кровати и звал меня по имени. С этого всё и началось.

– Извините, что заставляю вас вспоминать об этом, но если рассуждать логически, первый контакт у вас состоялся в момент сильного эмоционального волнения. С этого момента ваши отношения переходят в иную плоскость. Он легко воспринимает переговоры ксеносов и сразу предупреждает об опасности вас. Но вы общаетесь уже намного проще. Получается, главное – начать.

– Похоже, что так, – вздохнул Матвей.

– Что-то не так? – насторожился генерал.

– Простите, голова болит, – развёл руками Матвей. – Слишком много всего за одни сутки навалилось.

– Хорошо, отправляйтесь домой. Дежурная машина отвезёт вас в деревню. Скажите водителю, что это мой приказ. Впрочем, он знает.

– С чего вдруг такие привилегии? – спросил Матвей.

– Не хотел этого говорить, но вы оба – наша единственная надежда на то, что весь этот проект удался. Во всяком случае, сегодня я даже духом воспрял. Уж очень здорово всё получилось.

– Да уж, здорово, – устало кивнул Матвей.

У него действительно здорово разболелась голова, и сейчас он чувствовал себя так, словно она оказалась в тисках. Виски ломило, а глаза, казалось, вот-вот вывалятся из орбит. Спокойно сидевший рядом с ним Рой тихо взвизгнул и, вскочив, принялся взволнованно метаться по палатке.

– Что это с ним? – настороженно спросил генерал, поворачиваясь к проводнику.

Но вместо ответа Матвей смог выдавить из себя только страдальческий стон и, не удержавшись на ногах, медленно осел на пол. Не понимая, что происходит, генерал громовым голосом приказал вызвать бригаду медиков и, распахнув клапан входа пошире, попытался отозвать Роя в сторону. Но огромный кобель просто проигнорировал его приказы, принявшись осторожно вылизывать виски своего проводника. Медики, примчавшиеся на вызов генерала, с удивлением обнаружили в командирской палатке лежащего на полу человека, лицо которого было залито кровью из носа и прокушенной губы. Рядом с телом стоял огромный пёс, старательно вылизывавший ему виски. Увидев людей в белых халатах, пёс отступил в сторону, позволив санитарам уложить проводника на носилки, но от своего человека не отстал, рявкнув на главврача в госпитале так, что того едва кондрашка не хватила. После этого собаку оставили в покое.

Переночевав на хуторе у Савелия, Джесси выбрался на заброшенную дорогу и, мысленно перекрестившись, бодро помчался дальше. Ему во что бы то ни стало нужно было добраться до более обжитых мест, чтобы получить полную картину происходящего в стране.

Проведённая в тепле ночь и простая, сытная пища полностью восстановили его силы, и теперь он решительно продвигался в глубь страны, желая попасть в один из больших городов, расположенных ближе к уральскому хребту. Ещё дома он старательно изучил расположение всех больших городов в России и неожиданно для себя понял, что за этими легендарными горами крупных поселений почти нет. Все основные большие города были расположены по границе и на побережье. Промышленные центры он в расчёт не брал. Давно уже было известно, что из этих городов, из-за перестройки и последующих переходных лет, почти всё население уехало. Отсутствие работы гнало людей искать лучшей доли в европейской части страны. Именно туда Джесси и предстояло добраться. Но сейчас, оказавшись в этой стране, он неожиданно для себя понял, во что вляпался. Территория этой страны поистине поражала воображение, и только теперь Джесси вспомнил, что когда-то её называли одной шестой частью суши. Всей суши. Всей свободной от Мирового океана суши. И даже то, что Советский Союз давно уже развалился, не сильно упрощало его задачу.

– Похоже, это путешествие на пару лет, – тихо проворчал Джесси, быстро осматриваясь и продолжая бежать.

Неожиданно он расслышал гул мотора и, насторожившись, снял карабин с предохранителя. Звук мотора явно приближался, и Джесси на всякий случай прогнал про себя свою легенду. Увидев выехавший из-за поворота БТР, он мысленно похвалил себя за то, что спрятал пистолет в вещмешок. Перейдя на край дороги, он продолжил путь. Надрывно воющий мотором броневик подкатил вплотную и, заскрипев изношенными тормозами, остановился. Открылся командирский люк, и на Джесси с интересом уставилось молодое открытое лицо. Бросив быстрый взгляд на плечи бойца, Джесси быстренько припомнил, что две маленькие звезды – это лейтенант, – и приготовился к разговору.

– Ты откуда тут такой бодрый взялся? – с интересом спросил боец.

– Из Владивостока пробираюсь, командир, – улыбнулся в ответ Джесси.

– А документы есть?

– Издеваешься?! Какие тут документы после этого ужаса? Едва из города ноги унёс.

– Не похоже, что бедствуешь. Лыжи хорошие, карабин ухоженный, да и одет не как обычный беженец, – не поверил ему лейтенант.

– Одеждой у якутов разжился, а лыжи и оружие, уже после бомбёжки, в городе нашёл. Выживать-то как-то надо было, – пожал плечами Джесси, про себя проворчав: «Откуда ты такой глазастый взялся на мою голову?»

– У якутов, говоришь. А на что сменял? – не унимался лейтенант.

– На патроны. Деньги им без надобности. Да и кому они теперь вообще нужны, деньги? – вздохнул Джесси.

– А чего вдруг с места снялся? – допытывался лейтенант.

– Мы всегда рыбалкой жили, а теперь, после всего этого, и в море не выйдешь. Страшно. Звери так и ждут, чтобы кто-то в порт сунулся.

– Стреляют? – сочувственно спросил боец.

– Не то слово. А самое поганое, что не увидишь их никак. Голодно стало, вот и подался поближе к цивилизации.

– А что в других городах?

– Да то же самое. Кто выжил, по тайге разбежались. Кто избу, кто землянку построил. И живут. Точнее, выживают. Переночевать пустят, накормить – накормят, но жить рядом с собой не позволят. Боится народ кучно жить, – ответил Джесси, старательно повторяя то, что услышал от Савелия.

– Боится, – скрипнув зубами, кивнул лейтенант. – Ладно, залезай на броню. До базы с нами доедешь, а там как сам захочешь. Можешь дальше идти, а можешь остаться. Нам хороший стрелок не помешает.

– Так я же без документов, – сделал вид, что размышляет, Джесси.

– Ну, особисты, конечно, проверку устроят, но сильно зверствовать не станут. Какие теперь проверки, – вздохнул лейтенант.

– Я уж лучше до базы – и дальше. Может, повезёт, родных в Череповце найду, – вздохнул Джесси, специально называя город, идти в который не собирался.

Ему совсем не улыбалось оказаться под лупой у какого-нибудь старательного агента, моментально сумеющего выяснить, что ничего толком о городах, которые назвал, он не знает. Задумчиво посмотрев на него, боец неопределённо пожал плечами и, кивнув, проворчал:

– Хозяин – барин.

Скинув лыжи, Джесси быстро взобрался на броню, и БТР, выплюнув струю сизого дыма, уверенно покатил по дороге. Прислонившись к башне, Джесси устроился поудобнее и, придерживая лыжи, принялся обдумывать дальнейший маршрут. В идеале ему нужно было добраться до Москвы и, как следует осмотревшись, оправиться в обратный путь. По большому счёту, пройдя почти через всю страну, он получал полную картину происходящего, но начальство, ставя ему задачу, не придумало ничего умнее, как поручить ему выяснить способы борьбы с пришельцами. Пришельцы! Это слово Джесси слышал только по телевизору, когда натыкался на один из фильмов категории Б, или в комиксах, до которых так охоч был его братишка. После нападения он не раз благодарил всех святых, что так и не удосужился завести семью. В подобной мясорубке было проще выжить одиночке. Кроме того, всё его свободное время занимала работа, а разрываться между семьёй и карьерой он не хотел. Вспомнив, как погибли его близкие, Джесси тихо скрипнул зубами и, сжав кулаки, в очередной раз поклялся себе, что будет уничтожать тварей до тех пор, пока сможет держать в руках оружие.

На этом попутном броневике он проехал почти полсотни километров и, когда машина остановилась у едва заметного просёлка, даже обрадовался. Броня не самое удобное место для дальних поездок. Выглянувший из машины лейтенант с интересом посмотрел на своего попутчика и, кивнув на просёлок, сказал:

– Нам сюда. Или передумал и с нами до базы рванёшь?

– Спасибо, – покачал головой Джесси. – Я дотемна ещё вёрст тридцать отмахать успею, – добавил он, вовремя вспомнив старинную меру длины, применявшуюся в России.

– Ну, смотри сам, – кивнул лейтенант и, дождавшись, когда пассажир слезет на землю, скомандовал, заглядывая в люк: – Поехали, Вась. Этот – дальше пойдёт.

БТР взревел и, скатившись на просёлок, скрылся за поворотом. Проводив старую машину взглядом, Джесси облегчённо перевёл дух и, застегнув крепления, решительно зашагал дальше. Случайная встреча здорово сэкономила ему силы и время, и теперь он хотел только одного: оказаться от этого перекрёстка как можно дальше. Широкие лыжи легко скользили по мягкому, пушистому снегу, и Джесси вернулся к своим размышлениям.

Определить общую картину происходящего труда не составляло. Но как узнать, что именно русские применяют для борьбы с пришельцами? Не станешь же ходить вокруг базы и тупо задавать вопросы всем военным подряд. Из-за отсутствия документов наниматься в одну из боевых групп просто глупо. Но брать с собой документы начальство не разрешило. Это действительно могло навести на ненужные мысли. При внезапном нападении люди стараются спасти детей, близких, какие-то вещи и только в последнюю очередь думают о бумагах. И поэтому человек, называющий себя беженцем из далёкого города, но имеющий при себе паспорт, вызовет подозрение. Оставалось только надеяться на отсутствие связи и на то, что проверить, был ли такой человек в таком городе или нет, просто невозможно. А уж тем более если этот человек – полукровка, за которого Джесси и планировал себя выдавать. Сын русского строителя и якутки, окончивший школу и большую часть жизни проживший в тундре. Легенда простая и дающая ему законное право иногда путаться в некоторых словах, так как в своей семье он говорил в основном на языке матери. К тому же это избавляло его от необходимости описывать и называть несуществующих родственников. Ответ на подобный вопрос был прост. Отец приехал из Череповца, несколько лет проработал в тундре, а после его отъезда оказалось, что на свет должен появиться он. Как следствие, отца он не знает, о возможных родственниках слышал только от матери и ни на что особо не рассчитывает. Просто ушёл из родных мест, потому что всё стойбище было уничтожено. Отсюда же – одежда, умение хорошо стрелять и ориентироваться на любой местности. Все остальные навыки, такие как владение рукопашным боем, знание языка и тому подобное, он никому демонстрировать не собирался.

К вечеру, преодолев ещё около сорока километров, Джесси уже собрался искать место для ночлега, когда неожиданно заметил очередную струйку дыма, медленно поднимавшегося в быстро темнеющее небо. Свернув с дороги, он, не спеша, двинулся в сторону источника дыма, настороженно всматриваясь в темнеющую тайгу. Съехав в небольшой распадок, он увидел несколько одноэтажных строений, над одним из которых и вился замеченный им дымок. Поначалу Джесси не заметил ничего странного, но, присмотревшись, неожиданно понял, что в этом поселении всё было не так, как было устроено на хуторе у Савелия. Если изба Савелия была построена прочно, можно сказать, на века, то длинное несуразное здание, над которым вился дымок, было сложено из разных кусков. Доски, брёвна, куски жести и пластика. У Джесси сложилось такое впечатление, что он неожиданно попал домой, на южное побережье Штатов. Тряхнув головой, чтобы отогнать наваждение, он криво усмехнулся и едва успел сделать два шага, как из кустов вышел высокий, очень худой человек с длинной бородой и, разведя руками, громко произнёс:

– Добро пожаловать, странник. Войди в нашу обитель и будь нашим гостем.

– Спасибо, почтенный. Я с большим удовольствием приму ваше гостеприимство, если, конечно, это не будет вам в тягость, – как можно вежливее ответил Джесси, внимательно рассматривая странного человека.

Сделав ему приглашающий жест рукой, человек тяжело зашагал по снегу в сторону строений. Пропустив его вперёд, Джесси медленно покатил следом, на всякий случай внимательно осматриваясь. Где-то на уровне подсознания у него в голове тихонько зазвенел сигнал тревоги. Давно уже привыкнув доверять своему инстинкту, Джесси старался быть начеку. Подойдя к двери, он снял лыжи и, стряхнув с них снег, шагнул следом за хозяином. Внутреннее убранство дома не обмануло ожиданий Джесси. Везде царили холод и ужасная нищета. Длинное помещение отапливалось только одной железной печкой, вокруг которой и собрались все обитатели этого странного жилища. Укутанные кто во что горазд, они производили впечатление не беженцев, а погибающих от холода и голода. Растерянно покосившись на этих людей, Джесси поздоровался и, сняв с плеч вещмешок, присел к столу, подчиняясь жесту приведшего его человека. Но сесть он постарался так, чтобы за его спиной оказалась только стена. Прислонив лыжи рядом с собой и поставив под них мешок и карабин, он внимательно посмотрел на бородатого и, улыбнувшись ему одними губами, спросил:

– Скажите, почтенный, как далеко от вашего поселения до города?

– А зачем тебе город, путник? – вопросом на вопрос ответил тот.

– Для ориентира. Хочу понять, как далеко мне ещё идти, – пожал плечами Джесси.

– А куда ты вообще идёшь?

– Родственников ищу, – коротко ответил Джесси, не сводя с него тяжёлого взгляда.

– Родственников – это хорошо, – кивнул бородач. – А пришёл ты в святой скит последователей Сына Божия. Все, кого ты здесь видишь, есть братья и сёстры в святой вере, что придёт час – и спасутся те, кто был твёрд в годину испытаний.

«Во попал! – ахнул про себя Джесси. – Вот только фанатиков мне и не хватало. Пожалуй, есть и пить здесь ничего не надо. Ещё отравят какой-нибудь гадостью и оберут до нитки».

– Сестра Наталья, накорми гостя чем Бог послал, – тем временем приказал бородатый.

– Простите, почтенный, но, судя по всему, с пищей телесной у вас и так не густо, поэтому я перекушу тем, что с собой имею, – быстро ответил Джесси, протягивая руку к своему мешку.

По тому, как злобно сверкнули глаза бородатого, Джесси понял, что угадал. Усмехнувшись про себя, он достал из мешка кусок вяленого мяса, полученного им в дорогу от Савелия, и половину пресной лепёшки, которыми и поужинал, стараясь не замечать голодных взглядов, бросаемых на него сидевшими у печки людьми. В конце концов, они сами выбрали себе такую жизнь, и вешать себе на шею кучу бестолковых нахлебников, способных только молиться и тупо исполнять приказы самозваных святых, он не собирался. Плотно перекусив, Джесси как следует завязал горловину мешка, успев незаметно переложить пистолет за пазуху. Несмотря на то, что присевший с другой стороны стола бородач следил за каждым его движением, Джесси рискнул достать пистолет, готовясь к любому развитию событий. Глотнув воды из своей фляжки, уже успевшей оттаять, он небрежно улыбнулся бородачу и, осмотревшись, спросил:

– Вы позволите мне переночевать на этой лавке, почтенный?

– Может, ты, путник, желаешь услышать о спасении, которое можешь обрести в нашей обители? – елейным голосом спросил бородач.

– Простите, почтенный, но устал я сегодня. Не до разговоров. Так что, если позволите, я переночую, а утром дальше пойду, – решительно отказался он.

– Тебя не интересует слово Божье?! – возмутился бородач, но Джесси сразу стало ясно, что возмущение это притворно.

– Слово Божье нужно слушать с чистыми помыслами и ясной головой, а у меня сейчас в голове только одна мысль: поспать, – удручённо вздохнув, ответил Джесси.

– Так давай вместе помолимся, очистим мысли наши и устремимся помыслами к Всевышнему, – радостно подскочил бородатый.

– Молитва – дело личное, можно сказать, интимное. И делать это нужно тогда, когда того хочет душа человека. А моя душа хочет только одного: спать, – твёрдо ответил Джесси, внимательно наблюдая за бородачом.

Скривившись так, словно разжевал лимон, бородач несколько минут пялился на Джесси, но потом, взяв себя в руки, мрачно кивнул:

– Хорошо, можешь спать на этой лавке, – процедил он, резко поднимаясь на ноги.

Благодарно кивнув, Джесси отодвинул лавку к стене и, пристроив под голову свой мешок, устроился спать. Лавку он умудрился поставить так, чтобы любой, попытавшийся взять прислонённые к стене лыжи и карабин, не смог бы этого сделать, не побеспокоив самого Джесси. Он действительно устал, но даже долгая дорога не смогла заставить его отключиться полностью. Настроившись, он заставил себя уснуть только частью сознания. Глаза его действительно спали, а уши продолжали фиксировать всё происходящее вокруг. Так спали волки, и так же умели спать его предки, индейцы навахо. Уже засыпая, Джесси услышал, как бородач резким голосом приказал одной из своих подчинённых прийти к нему в келью, и вскоре оттуда послышались знакомые звуки. Не сдержав любопытства, Джесси повернулся на бок и принялся осторожно наблюдать за входом в келью. Но время шло, а бородач всё не успокаивался. Плюнув, Джесси устроился поудобнее и действительно отключился. Ночь почти прошла, когда не спавший слух Джесси подсказал ему, что к лавке кто-то осторожно подкрадывается. Медленно, словно во сне, передвинув руку так, чтобы она оказалась на рукояти пистолета, Джесси закинул другую руку на лицо, чтобы защитить голову от возможного удара. Дождавшись, когда подошедший к лавке человек попытается вытянуть из-за него карабин, Джесси выхватил пистолет и, ткнув стволом в бок вору, тихо сказал:

– Убери руки, если сдохнуть не хочешь.

– Святотатство! – неожиданно громко завизжал бородач.

К вещам Джесси протянул блудливые ручонки именно он. Не обращая внимания на его визг, Джесси молча взвёл курок, и щелчок отлично смазанного механизма разом оборвал все крики.

– Я не шучу, святоша. Не отвалишь в сторону, мозги вышибу, – прошипел он, и в этом тихом, спокойном голосе прозвучало больше угрозы, чем во всех криках сразу.

– Ты не посмеешь стрелять! Бог меня защитит! – прозвучал пафосный ответ.

– Хочешь это проверить? – спросил Джесси, иронично усмехнувшись.

Опершись на свободную руку, он приподнялся и, быстро оглянувшись, заметил двух мужиков, замерших с дубинами в руках. Понимая, что ситуация патовая и просто так его не выпустят, Джесси одним плавным движением опустил пистолет и прострелил бородатому колено. Не смертельно, но жутко больно. Пользуясь тем, что святоша резко озаботился состоянием своего здоровья, Джесси моментально взял на прицел двух дуболомов и, мрачно усмехнувшись, приказал:

– Деревяшки свои бросили и в уголок отошли. Иначе всю жизнь хромать будете.

Растерянно переглянувшись, мужики дружно бросили свои дубины и, покорно убравшись в указанный угол, принялись сверлить Джесси настороженными взглядами. Тяжело вздохнув, он поднялся и, прислушавшись к своим ощущениям, понял, что успел полностью восстановиться. Мрачно посмотрев на страдальчески стонущего бородача, Джесси криво усмехнулся и, качнув пистолетом, спросил:

– И много путников ты так обобрал?

– Заблудшие души должны склониться перед величием слова Божьего, иначе их казнят! – фальцетом взвизгнул бородач.

Закинув карабин на плечо, Джесси прошёл за загородку, где развлекался святоша, и, одним движением сорвав занавеску, заглянул внутрь. На деревянном топчане, застеленном грязной простынёй, свернувшись в комок, лежала девушка. Точнее, девочка. Отброшенное в сторону хозяйской рукой одеяло прикрывало её бёдра только одним углом. От холода девочка посинела и заметно дрожала, но укрыться одеялом не смела. Пара десятков синяков украшала её худенькое тельце. Несколько лучин давали достаточно света, чтобы как следует рассмотреть её. Заметив едва сформировавшуюся грудь, Джесси понял, что этому ребёнку нет и пятнадцати, и, зарычав от злости, быстрыми шагами вернулся к лежащему святоше.

– Тварь поганая, и после этого ты смеешь говорить о Боге?! Да это же ещё ребёнок!

– Благодать святая вошла в её тело, и душа её будет спасена! – завопил в ответ бородач, старательно отползая подальше от этого страшного путника.

– Попробуй спасти свою душу, мразь, – рявкнул в ответ Джесси и, одним движением вскинув пистолет, всадил ему пулю прямо между глаз.

Внимательно следившие за происходящим обитатели скита дружно вскрикнули от ужаса, когда голова бородача, отброшенная силой выстрела, гулко стукнулась о деревянный пол. В доме воцарилась гробовая тишина. Вздохнув, Джесси сунул пистолет за пояс и, закинув на плечи мешок, направился к двери.

– Слышь, мил человек, а как нам быть? – протянул один из сидевших в углу мужиков.

– Своими мозгами живите. Как все люди живут. И не надейтесь, что за вас кто-то другой решит ваши проблемы, – ответил Джесси и, выйдя за дверь, надел лыжи.

Ещё не рассвело, но оставаться в этом поселении было выше его сил. Бросив на компас быстрый взгляд, он убедился, что дорога идёт в нужном ему направлении, и, глубоко вздохнув, решительно побежал дальше.

Веки почему-то не открывались, а в глаза как будто насыпали песку. Это была первая мысль, которая пришла Матвею в голову. Несколько минут он просто лежал, пытаясь понять, где он оказался и каким дьяволом его сюда занесло. Сообразив, что ничего не может вспомнить, он, в очередной раз попытавшись открыть глаза, вдруг увидел над головой брезентовый потолок палатки. Сам он лежал на узкой койке, рядом с которой стояла железная стойка для капельницы. Проследив взглядом трубку от капельницы, он понял, что другой её конец упирается ему в локтевой сгиб.

– Рой! – Матвея, словно током ударило.

Ухватившись рукой за уголок каркаса кровати, он попытался приподняться, но в этот момент в углу палатки кто-то сдавленно охнул и выскочил за порог. Дальше события понеслись вскачь. Клапан палатки отлетел в сторону, и к койке подлетел тот, за кого Матвей так беспокоился. Огромный, мощный кобель даже сдвинул с места койку вместе с лежащим на ней человеком, когда, не успев вовремя остановиться, налетел на неё боком. Увидев, что его питомец жив и даже очень здоров, Матвей облегчённо вздохнул и попытался встать, но вошедший в палатку генерал решительно пресёк эту попытку, твёрдо приказав:

– Лежите спокойно, Матвей Иванович.

– Почему? Я же вроде не ранен, – сказал Матвей.

– Не ранены, но врачи нашли у вас сильное нервное истощение. Так что лежите и приходите в себя.

– Не до отдыха сейчас, – упрямо замотал головой Матвей, делая очередную попытку подняться. – Люди гибнут, а я пока только один, кто может правильно собаку понять.

– Хватит в героя играть, – рявкнул в ответ генерал. – Если в поиске снова в обморок грохнетесь – и себя, и бойцов погубите. Да и не до вас сейчас.

– В каком смысле? – не понял Матвей.

– В прямом, – резко ответил генерал и, оглянувшись, жестом отослал весь медицинский персонал подальше. – Как вам известно, у нас есть кое-какие наработки, которые заставляют ксеносов обнаруживать себя. Вот ими мы пока и пользуемся. Как показала ваша с ними встреча, в развалинах их больше, чем мы предполагали. Так что бои сейчас идут серьёзные.

– Сколько я здесь валяюсь? – спросил Матвей.

– Уже третьи сутки пошли. Самое паршивое, что ваш зверь ни от кого пищу принимать не желает и от палатки его не отогнать. Как с цепи сорвался. Двух наших кинологов порвал. Хорошо, что они знали, с кем дело имеют, и специальные рукава надели. Так эта сволочь не в рукав, а в ноги вцепилась, – с улыбкой ответил генерал, кивая на сидящего у кровати Роя.

– Сильно порвал? – испуганно спросил Матвей.

Ещё свежи были в памяти репрессии, которым подвергали животных, укусивших человека.

– Нет. Такое впечатление, что он просто показал им, что с ним лучше не связываться, и вернулся на своё место.

– На какое?

– Под вашей кроватью. Он отсюда только по нужде выходил. Ох и напугали вы меня, Матвей Иванович. Самая перспективная пара, уже сумевшая доказать свою работоспособность, – и вдруг такой фортель!

– Простите, я не хотел, – смущённо усмехнулся Матвей.

– Знаю, – устало улыбнулся генерал, медленно присаживаясь на край кровати. – Как сейчас себя чувствуете?

– Почти нормально, только голова немного тяжёлая.

– Ну, это как раз понятно. Сейчас вас врач осмотрит, а потом поговорим. Только давайте сразу с вами договоримся: без глупого героизма. Вы нужны мне действительно здоровым, а не кажущимся таковым. Поймите, от вашего здоровья многое зависит. Не могу вам сейчас сказать всего, но поверьте, это так. Поэтому молча делать всё, что прикажет врач, и не пытаться с ним спорить. Заодно и ему пожрать прикажите, – добавил он, ткнув пальцем в собаку.

– Если разрешат его здесь покормить. В противном случае мне встать придётся, – вздохнул Матвей.

– Это ещё почему? – не понял генерал.

– Как вы знаете, мы с ним очень связаны, и не только физически. Он не станет ничего есть, если меня не будет рядом.

– Чёрт с вами, ослы упёртые, – усмехнулся генерал. – Воспользуюсь своим служебным положением в очередной раз.

Жестом подозвав к себе врача, он коротко обрисовал ему ситуацию и, вздохнув, попросил его выделить уголок, где можно было бы обустроить место для пса. Ответив генералу возмущённым взглядом, врач попытался что-то возразить, но, услышав глухое рычание Роя, испуганно замолчал.

Положив руку на голову пса, Матвей попытался угомонить его, но вместо этого добился только усиления рычания. У всех присутствующих сложилось такое впечатление, что кто-то повернул ручку усиления звука. Взявшись ещё слабыми после обморока пальцами за шипастый ошейник, Матвей тихо, но твёрдо приказал:

«Тише, мальчик, это не враг».

«Враг», – неожиданно услышал он в ответ.

Матвей, удивлённо покосившись на врача, перевёл взгляд на генерала. Сообразив, что тот ничего не слышал, он медленно подтянул пса поближе к кровати и, подумав, примирительно произнёс:

– Не сердитесь, доктор. Для него все посторонние – это потенциальные противники. Дрессировка такая. Так что просто позвольте ему остаться здесь. Сами понимаете, что выгнать его ни у кого не получится, а рядом со мной он будет спокойным и тихим.

– В любом случае другого выхода у меня нет, – фыркнул врач, полоснув пса ненавидящим взглядом.

Выразительно покосившись на генерала, он развернулся и, выпрямившись, словно аршин проглотил, вышел из палатки. Дождавшись, когда он скроется за порогом, Матвей отпустил Роя и, настороженно посмотрев на генерала, тихо сказал:

– Рой считает его врагом.

– В каком смысле? Он же человек?! – развёл руками генерал, удивлённо глядя на собаку.

– Не знаю, что это значит, но, похоже, пёс воспринимает и мысли, и эмоции людей. Кроме того, не стоит забывать, как погиб тот Рой. Сами знаете, среди людей немало тех, кто готов уничтожить всех окружающих, лишь бы спасти свою шкуру.

– Да уж, мерзости повылазило… Мародёры, бандиты, торговцы органами, работорговцы, религиозные деятели всякие. Люди годами дверь в дверь по соседству жили. Здоровались, праздники вместе отмечали, а после нападения – с ходу бросились счёты сводить. Такое впечатление, словно гнойный нарыв вскрыли.

– Так и есть, вскрыли. То, что для одних – горе, для других – возможность реализовать свои амбиции и потешить глупые комплексы. Вполне возможно, что этот эскулап считает себя достойным более значимого места, чем должность главврача отделения. Или – просто собак не любит. А может быть, и так, что он мечтает отдать нас всех тварям и таким образом приподняться. В любом случае присмотреть за ним не помешает.

– И вы снова правы, – вздохнул генерал. – Умный вы человек, Матвей Иванович. Одно удовольствие общаться с вами. Каждый раз, как ни встретимся, умудряетесь сюрприз преподнести.

– Я стараюсь, – усмехнулся в ответ Матвей.

– Может, будет лучше перевести вас отсюда?

– Не стоит. Рой здесь, а он никому не позволит причинить мне вред. Кроме того, кто предупреждён, тот вооружён. Так что мне лучше пока остаться здесь. Зато этот у нас на глазах будет.

– Ну, на этот счёт волноваться не стоит. И без вас найдётся кому за ним присмотреть, – усмехнулся генерал, бросив беглый взгляд на вернувшуюся на своё место медсестру.

– Вот, значит, как, – понятливо усмехнулся Матвей, заметив его взгляд. – Похоже, он давно у вас на карандаше.

– С чего вы взяли?! – возмутился генерал, иронично усмехнувшись.

– Догадался. А раз так, то мне тем более лучше побыть здесь. Может, и получится подвигнуть его на необдуманные шаги.

– Предлагаете ловить на живца? – с интересом спросил генерал.

– Чем быстрее избавимся от подобных типов, тем легче воевать будет, – твёрдо ответил Матвей, откидываясь на подушку.

– Тоже верно, – кивнул тот и, поднявшись, добавил: – Отдыхайте. И главное – нервы берегите. Нам ещё очень многое сделать нужно.

– Сделаем. Я за своих девчонок этих тварей зубами грызть буду, – зло выдохнул Матвей, чувствуя, как ярость ударила в голову, словно спиртное.

Сидевший рядом с койкой Рой моментально вскочил и, ощетинившись, грозно зарычал. Удивлённо посмотрев на собаку, генерал покачал головой и, попрощавшись, вышел. Подозвав к себе собаку, Матвей устроился поудобнее и, положив ладонь на голову пса, принялся внимательно смотреть ему в глаза.

«Почему доктор враг?» – медленно спросил он.

«Враг. Хотеть, чтобы ты не стать», – пришёл ответ, и Матвей испуганно вздрогнул:

«Почему? Ты знаешь?»

«Нет. Он злой на ты. Хочет, чтобы ты не стать».

«А как твоя сестра?» – спросил Матвей, чтобы сменить тему.

«Она больно. Она жить. Но долго быть больно».

«Ты можешь узнать, кто может слышать тебя, а кто нет?» – задал Матвей следующий вопрос, вспомнив, при каких обстоятельствах была ранена та собака.

«Я слышать всех».

«Ты слышишь всех, а тебя – немногие. Так?» – переспросил Матвей.

«Что есть немногие?» – тут же задал вопрос Рой.

«Мало кто», – задумчиво ответил Матвей, обдумывая ситуацию.

Получалось, что для подбора подходящих кандидатов генералу придётся устраивать настоящий экзамен. И экспертом по отбору придётся выступить именно Рою. Придя к такому выводу, Матвей решил зайти с другой стороны. Повернувшись к Рою, он спросил:

«Ты сможешь узнать человека, который может тебя слышать?»

«Да. Зачем?» – не остался в долгу Рой.

«Твоя сестра ранена потому, что её проводник не смог её услышать. Значит, вам всем, кроме тебя, нужно найти проводников, которые могут вас слышать», – старательно объяснил Матвей.

«Её слышать самка. Где лежать».

«Что? Какая самка?» – растерялся Матвей от такого ответа.

«Где лежать сестра, самка слышать. Ты видеть. Она говорить, где сестра», – ответил Рой, старательно пояснив, о ком идёт речь.

«Настя. Медсестра в ветклинике», – подскочил Матвей, сообразив, о ком говорит Рой.

«Да. Настя. Она слышать мою сестру», – подтвердил Рой догадку Матвея.

«Отлично. Значит, одной проблемой меньше. Но как ты узнал, что медсестра может тебя услышать?»

«Она сказать тебе. Ты не слышать».

«А ведь ты прав, дружище. Я действительно не заметил, что Настя почти слышала наш разговор», – усмехнулся Матвей, вспомнив их короткую беседу.

Неожиданно сидевшая в углу медсестра поднялась и, подойдя к его кровати, решительно прервала их диалог:

– Матвей Иванович, вам лучше поспать. Я сейчас сделаю вам укол снотворного.

– Не надо. Я и так трое суток провалялся, словно ворона дохлая. Дайте хоть немножко живым себя почувствовать, – взмолился Матвей. – Я же не бегаю, не двигаюсь. Просто лежу и на собаку свою смотрю.

– Просто смотрите, а у меня такое впечатление, что вы с ним разговариваете, – лукаво улыбнулась сестричка.