Тиберианец Ливадный Андрей

Металлические «змеи» вообще внушали опасение. Выбросить – жалко. Таскать с собой стремно и неудобно, – в котомку они не поместились. Куда же их приладить?

Выход нашелся. С собой у него была бечевка и Глеб примотал находки к левой руке, закрепив их от запястья до локтя.

Ладно, еще немного посижу, и дальше в путь. Надо искать ручей, он обязательно должен быть где-то поблизости. Тропой теперь можно пользоваться, особо не опасаясь, ведь проложивший ее зверь издох. То-то она и показалась слишком узкой, уже почти заросшей.

Взгляд снова остановился на барельефном изображении. Трудно представить, что когда-то тут простиралась пустыня. Кругом, куда ни пойди, одни загадки. Еще мальчишкой он задавался невольными вопросами, а что за руины высятся по обе стороны проселка, кто возвел мегалиты, куда подевались все тиберианцы?

Но, как оказалось, это лишь верхний пласт новейшей истории. А если копнуть глубже? Сколько цивилизаций сменили друг друга на просторах затерянной в недрах гиперкосмоса планеты? Например мифические логриане, существовали ли они вообще?

Говорят, что логры – крошечные кристаллы, оставшиеся после строителей межзвездного транспортного узла, способны дать бессмертие любому существу, кто поймет, как правильно их использовать. Вот почему глаза торговца так жадно блестели.

Подобные мысли всегда будоражили воображение Глеба. Молодой, энергичный, любознательный, он хотел бы стать исследователем, открывать удивительные тайны прошлого, путешествовать, но увы, – тяжелый крестьянский труд, постоянная забота о хлебе насущном, позволяли лишь мечтать, да совершать короткие рискованные вылазки, обычно в межсезонье, когда работы на полях было мало.

Тихое журчание воды и сумрак воздействовали успокаивающе. Глеб сам не заметил, как задремал.

* * *

Проснулся он от холодного прикосновения и резкой боли в запястье.

Вскрикнув, Глеб вскочил на ноги, еще не понимая, что происходит, попытался схватить самодельное копье, но руки не слушались, их словно зажали в тиски. По телу струился пот, пахло чем-то чуждым, неприятным.

Из котомки вдруг раздалось однотонное настойчивое попискивание.

Сумрак древней постройки стал плотнее. Фрайг, как страшно… Он чувствовал прикосновение чего-то обжигающе холодного. Два артефакта «ожили», стали длиннее и тоньше, словно настоящие змеи с металлической чешуей. Разорванная бечевка валялась на полу.

Глеб не знал, что делать. Он замер, выпучив глаза, пребывая в шоке. Металлизированные устройства обвивали обе его руки, а их давление постепенно ослабевало.

Боль отступила. Резко и неприятно кружилась голова. Писк не утихал. Превозмогая ужас, Глеб взглянул на свои руки.

Тускло поблескивающие «змеи» глубоко вонзились в его запястья!

«Они выпьют мою кровь?!» – паническая мысль глухо билась в ритме участившегося пульса, но шли секунды, а ничего плохого не происходило.

Кое-как совладав с собой, Глеб дотянулся до котомки.

Писк издавал кибстек.

Кибернетическое устройство работало, неярко светился крошечный экран, на нем в такт звуковым сигналам мигала короткая надпись:

Биологические образцы получены. Метаболические шунты активированы. Результат анализа ДНК – положителен для текущих настроек. Нажмите «продолжить» для получения подробной информации.

Глеб, все еще пребывая в состоянии шока, надел браслет и коснулся сенсора. А что еще оставалось делать?

Кибстек сжался, автоматически подгоняя размер под нового владельца.

Несколько лучиков вырвались из него, сформировав полупрозрачный голографический экран с изображением двух глянцевитых «змей».

Аспирианские метаболические шунты. Унифицированное устройство, обладающее высокой адаптивностью. Может использоваться в медицинских и боевых целях.

Подробнее смотри в разделе «классификация, технические характеристики и основы эксплуатации инопланетных устройств».

Глеб обессиленно присел на замшелый бортик.

Шунты больше не мешали двигаться, они как будто стали частью его тела! Но как от них избавиться? И почему активировался кибстек, ведь нанокомпы не работают в условиях Первого Мира! До заката еще несколько часов!

Скользнув взглядом по экрану, он наткнулся на короткую кликабельную фразу:

«Об устройстве».

Как нужно обращаться с кибстеком, Глеб знал из «наставления по подготовке тиберианцев». Там все объяснялось доходчиво. Коснувшись надписи, он тем самым открыл еще одно оперативное окно, в котором отобразилась информация:

Модель К-18-N, гражданский вариант сборки. Изготовлен на Элио. Адаптирован под условия Первого Мира. Последнее обновление 24 года назад. Для получения актуальной версии программного обеспечения обратитесь в технический отдел гарнизона Конфедерации Солнц.

* * *

Некоторое время Глеб сидел, обессиленно опираясь спиной о бортик бассейна. Его мутило от перенапряжения.

Две металлизированные «змеи» по-прежнему внушали ужас. Как избавиться от них? Распоясавшееся воображение рисовало жутковатые перспективы. О возвращении в поселок сейчас не могло быть и речи. Сельчане забьют прямо на улице, без жалости и сомнений. Вот почему старый тиберианец жил особняком.

Крестьяне, чья жизнь и без того трудна, никогда не привечали людей с непонятными способностями, вживленными устройствами и иными «апгрейдами». От них одни беды, – говаривал дед.

Но я же не виноват, – пытался мысленно успокоить себя Глеб, однако, не помогало. Холодное прикосновение инопланетных устройств воспринималось на уровне страха, порожденного невежеством.

Во времена тиберианцев на парня, владеющего аспирианскими шунтами, не обратили бы особого внимания. В ту пору артефакты активно использовались, в меру знаний и бесстрашия их обладателей.

Дрожь понемногу улеглась.

На самом деле психика Глеба исподволь была подготовлена к такого рода испытаниям. Сам того не подозревая, он обладал высокой моральной адаптивностью, и все благодаря книге, которую читал снова и снова. Сначала он просто хотел забыть страшные события, сделавшие его сиротой, затем, по мере взросления, все чаще и чаще пытался вообразить, какой была жизнь при тиберианцах? Он представлял мужественных и бесстрашных людей, владеющих могучими технологиями, читал описания устройств, которыми они пользовались, – до поры эти знания никак себя не проявляли, оставались не востребованы, но сегодня пригодились, помогли пережить минуты ужаса, не сойти с ума от страха, не броситься куда глаза глядят, навстречу верной погибели.

В поисках выхода, он принялся изучать кибстек, перебирая пункты меню, постепенно открывая для себя интерфейс устройства.

Его прежний владелец, судя по всему, был целителем. При помощи инопланетных артефактов он мог излечивать других людей, отдавая процессу часть собственных жизненных сил, а затем восполнять их, отлавливая в лесу мелких животных.

Описание процесса «восполнения» вновь окатило дрожью. Нет, нет, я точно так не смогу и не стану делать!.. – думалось Глебу. Высосать чью-то жизнь, ну уж нет…

Глаза слезились от непривычных усилий, но он продолжал изучать интерфейс, просматривал заметки, в надежде найти решение возникшей проблемы.

Наконец ему улыбнулась удача.

Перейдя в раздел «периферия», Глеб увидел стилизованное изображение шунтов и, подавив сомнения, коснулся иконки.

Запустилась какая-то программа. На некоторое время экран заполнили строки кода, затем появились три виртуальные кнопки и надпись под ними:

Процесс тестирования завершен. Модуль адаптации активен. Выберите желаемое действие:

Активация функции «исцеление».

Активация функции «восполнение».

Реконфигурация настроек для боевого применения.

Дезактивация устройств.

Конечно же он выбрал последний пункт!

Стоило прикоснуться к голографической иконке и шунты немедленно отреагировали. Они соскользнули на пол, укоротились и свернулись кольцами.

Глеб посмотрел на свои запястья. Там не осталось никаких ранок, только две темные точки.

Капельки пота выступили на лбу. Он устал так, словно пробежал, не останавливаясь, километров десять. На самом деле испытание носило моральный характер, и он его выдержал.

Подобрав свернувшиеся в кольца шунты Глеб обернул их тряпицей и спрятал в котомку. Возможно, еще пригодятся.

* * *

Вскоре он покинул древнюю постройку, вновь отыскал звериную тропу и продолжил путь.

Характер растительности постепенно изменился. Все реже и реже попадались сухие погибшие деревья. Появились высокие травянистые растения с огромными листьями, образующие тенистое царство дикой природы, где причудливо смешалась флора и фауна многих планет.

Звериная тропа вывела юношу к ручью, который вскоре влился в небольшую речку. По ее берегам буйно разрослись высоченные хвощи, с подлеском из остролиста, – растения, похожего на осоку, но высотой в полтора-два метра.

Идти по берегу не получилось, жесткие листья с острыми как бритва краями образовывали непроходимые заросли. Пришлось шагать по мелководью.

К вечеру небо нахмурилось, подернулось облаками, начал накрапывать ленивый дождик, а вскоре ночь окутала землю моросящей мглой.

Глеб устал и продрог. Холодные воды речушки с шумом убегали вдаль, а он, заметив на берегу группу высоких деревьев, выбрался на сушу, цепляясь за их узловатые корни, и обессиленно присел, ощущая спиной морщинистую кору.

Вокруг постепенно закипала неведомая ему жизнь: сначала раздался отдаленный рык, затем прошелестела крыльями стайка каких-то летающих существ, и вдруг над самой головой раздался громкий, басовитый раскатистый клекот.

Апатию как рукой сняло. Он вскочил на ноги, озираясь, судорожно сжимая во вспотевших ладонях самодельное копье, а напугавший его звук лишь множился, дробясь эхом.

Воображение моментально нарисовало огромную тварь, притаившуюся в кроне дерева. Сейчас спрыгнет прямо на голову, подомнет, вонзит клыки, и поминай как звали!..

Заточенный кусок металла, прикрученный к палке, уже не казался столь универсальным и грозным оружием, как хотелось бы. Это в полях, где цель видно за версту, Глеб ловко метал копье в мелких грызунов, но обладатель такого голоса наверняка перекусит оружие, как зубочистку.

Надо уходить… Но куда?.. – мысли метались без толку, всю напускную храбрость, как ветром сдуло.

Вдоль реки, куда же еще?!

Ага. А вдруг там тоже ночные хищники?! И вообще, неизвестно, кто крадется сейчас к водопою под покровом тьмы?

Клекот над головой зазвучал снова, оглушительно, отчетливо.

В разрывах туч проглянула одна из планет Ожерелья, ее холодный отраженный свет пронзил крону, искрясь в каплях воды, покрывающих листву. К своему удивлению Глеб не заметил среди ветвей очертаний невиданной твари. Если верить глазам, там вообще никого не было!

Ну не грезится же мне этот жуткий клекот?!

Надо проверить. Набраться храбрости, иначе точно буду бегать с мокрыми штанами всю жизнь. Если нервишки, конечно, выдержат.

Мысль: лезть на дерево и проверять вздорные догадки, поначалу показалась суицидной, но затем в ней нашлось рациональное зерно. Если зверя там нет, смогу побороть страх и заодно найду пристанище на ночь!..

Как частенько поговаривал дед: «старость – не радость, но и молодость – не жизнь». Это он о безрассудных порывах, на которые мы частенько растрачиваем лучшие годы. Однако, храбрецам по первости везет. Глеб просто не мог и дальше стоять в оцепенении, – он безрассудно полез на дерево.

Клекот тем временем стал попросту оглушительным. Либо зверь обладает феноменальной мимикрией, либо…

Фрайг!.. Вот же он!..

От неожиданности Глеб едва не проткнул копьем маленькое притаившееся на развилке ветвей существо.

Присмотревшись, он разглядел древесную ящерицу, – та надувала два кожистых мешка, готовясь разразиться очередной «серенадой».

Сердце билось часто и неровно. Бешеный выброс адреналина стер накопившуюся за день усталость.

* * *

Всю ночь Глеб просидел на дереве, почти не сомкнув глаз.

Дождь то усиливался, то стихал, одежда промокла насквозь, от речушки поднимался туман, иногда во тьме слышались звуки отчаянной борьбы, раздавалось рычание.

Громко перекликались древесные ящерицы. Довольно часто до слуха долетал переливчатый вой, – он стелился по подлеску, нагоняя жуть. Иногда Глебу мерещилось сиреневое свечение: так (если верить рассказам) выглядят энергоматрицы недавно погибших существ, – к рассвету они исчезнут без следа, но ночью их следует опасаться.

Первый Мир, где он родился и вырос, полнился неразгаданными тайнами. От знаний, накопленных тиберианцами, остались лишь крохи, да и те постепенно обросли домыслами.

В точности Глеб знал лишь одно: три Смещения тому назад произошло нечто страшное. Практически все тиберианцы погибли, немногие человеческие города превратились в руины, уцелели лишь отдельные деревушки, а через несколько лет обрушилась новая беда: на равнину, издревле населенную людьми, вторглись фокарсиане.

Насекомоподобные существа мигрировали со стороны гор. Повсюду возникали их инкубаторы, где в осклизлых коконах созревали боевые и рабочие особи, но климат умеренных широт пришелся насекомым не по нутру. Наступила осень, и они вдруг начали гибнуть. Сезонное похолодание выдержали лишь ашанги – выносливые и безжалостные бойцы, однако, без рабочих они не смогли поддерживать жизненные потребности инкубаторов и в конце концов отступили.

С тех пор минуло много лет.

Книга, случайно попавшая в руки Глеба, перевернула его мировоззрение. Он получил представление о технологиях, как таковых, и потому не сошел с ума от страха, когда инопланетные метаболические имплантаты самопроизвольно подключились к его организму. Он смог использовать элементарные функции кибстека, о которых читал.

И все же будущее виделось туманным, размытым. Автоматическая штурмовая винтовка системы Ганса Гервета, горсть патронов к ней, – разве это может рассматриваться, как предел мечтаний или способ изменить жизнь к лучшему?..

Небо постепенно начало светлеть. Густой туман затопил окрестности. Голод и сырость донимали все сильнее. Глеб съел последний припасенный в дорогу кусочек хлеба и слез с дерева, разминая затекшие мышцы, затем проверил нанокомп. Несмотря на занимающийся рассвет, тот продолжал исправно работать, – устройство действительно оказалось надежно защищено от губительных воздействий гиперкосмоса.

К сожалению никаких навигационных данных в кибстеке не сохранилось. Текущее положение тоже не отображалось.

Потеряна связь со спутниками.

Используйте разведывательный зонд, либо включите беспроводное соединение с модулем СК[1], чтобы начать генерацию новой карты местности.

Делать нечего, ориентироваться придется по старинке, и Глеб развернул листок, полученный от торговца. Так, вот излучина, которую я прошел еще вчера, – он внимательно всматривался в потускневшие, а кое-где стершиеся на сгибах линии. По всему видно, что идти надо вдоль русла. Форпост тиберианцев располагался в нескольких километрах ниже по течению, там, где раньше проходила лесная дорога.

Проточная вода показалась обжигающе холодной. Неглубокая речушка, питаемая родниками, бежала по каменистому дну. Склоны промытого ею оврага густо оплетали корни растений. Над головой нависали кроны деревьев, влажный, таинственный сумрак мог в любую секунду обернуться смертельной опасностью, – ночные звуки ясно дали понять, что хищников тут хватает.

Вот невдалеке плеснула вода. Глеб замер, вскинув самодельное копье. Зверь, величиной с собаку, охотился на кого-то в заводи. Его серая шерсть намокла, отчего незнакомая тварь выглядела похожей на облезлую крысу-переростка.

«Вряд ли решится напасть на меня», – мысленно рассудил он, вспомнив краткие заметки о повадках животных. Некрупные звери, если их специально не злить, обычно сторонятся всего незнакомого.

Так и есть. Заметив человека, ксеноморф затаился среди осклизлых корней, настороженно принюхиваясь.

Глеб тоже не собирался нападать, хотя желудок моментально свело от голода.

Нет, употреблять в пищу мясо незнакомого существа, – вообще не вариант. Лучше даже не пробовать. Можно запросто отравиться.

Несмотря на доводы рассудка, чувство голода стало лишь острее, а рот вдруг наполнился слюной.

Да что происходит?!

Ткань котомки неожиданно шевельнулась. Внешние метаболические имплантаты проявили инициативу, скользнули, обвивая руки, но не впились в запястья, а лишь изогнулись острыми жалами в направлении потенциальной добычи, словно спрашивали: «позавтракаем»?

Фрайг… Этого еще не хватало… – Глеба взяла откровенная оторопь. В детстве дед Скайл часто пугал его сказками о технологических оборотнях, – людях, попавших под влияние чужих устройств, и уже не мыслящих себе жизни без них. Именно за это тиберианцев побаивались и недолюбливали. Они откровенно ненавидели чужих, безжалостно уничтожали их при любой возможности, но мрачная ксенофобия не мешала заимствовать достижения иных цивилизаций, проводить исследования и адаптировать артефакты других рас под собственные нужды.

Метаболические шунты по-прежнему плотно обвивали руки, провожая плавным движением жал затаившуюся среди корней добычу. Каким-то образом они чувствовали голод своего нового обладателя.

Нет! – мысленно отрезал Глеб, страшась совершить роковой поступок, шагнуть за черту, откуда (в его понимании) уже нет возврата.

Надо выкинуть шунты, ну или хотя бы запаковать их понадежнее.

Устройства внезапно отреагировали, соскользнули к поясу, а оттуда назад, в котомку, свернулись кольцами и притихли, как ни в чем не бывало.

Капелька ледяного пота скользнула от виска к скуле. Глеб машинально смахнул ее, мельком заметив точечную искру индикации на кибстеке. Коснувшись сенсора он прочитал сообщение:

Рекомендуемая функция «восполнение».

Активировать/Отменить.

Он коснулся пиктограммы отмены.

Теперь понятно, как прошлый владелец аспирианских устройств смог убить напавшего на него зверя. Он просто высосал жизнь из хищника, но по роковому стечению обстоятельств этого оказалось недостаточно для исцеления полученных в борьбе смертельных ран.

Взяв себя в руки, усилием воли совладав с дрожью, Глеб поспешил убраться подальше от заводи. Он брел по скользким от водорослей камням, невольно вспоминая картину, которую Сыть хранил подальше от любопытных глаз в сундуке на складе. Однажды в детстве, играя с Настей, они забрались туда, назло запрету, и долго рассматривали старый холст. Неизвестный художник изобразил на нем битву тиберианцев с полчищами ксеноморфов. Больше всего мальчишке запомнились огромные шагающие машины, и еще неподвластная разумению ребенка сценка: тяжело раненный тиберианец лежит на земле, истекая кровью. Подле него склонился другой воин. Одной рукой он зажимает рану друга, а другой удерживает чужого.

Только сейчас Глеб понял смысл того эпизода, вспомнив, как жутко выглядел норлианский боец, – великан словно усох, экипировка болталась на нем, как на пугале, кожа прилипла к костям, а во взгляде уже не читалось жизни.

Второй тиберианец был лекарем и использовал аспирианские метаболические шунты, отнимая жизнь у врага и отдавая ее другу.

Смысл технологии не стал яснее, скорее она получила дополнительный оттенок неприятия.

Глебу еще предстояло сделать выбор. Побороть голод он смог. Но в жизни бывают и другие ситуации, не предполагающие компромиссов.

Впрочем сейчас он думал лишь о том, как побыстрее добраться до старого блокпоста.

Глава 2

Первый Мир. Окрестности укрепленного пункта тиберианцев…

Белые скалы он увидел издали.

Обветренные, изъеденные временем выступы известняка возвышались над лесом, давая путникам надежный ориентир.

Речушка стремилась туда же, но Глеб решил загодя выбраться на берег и не прогадал. Местность начала повышаться, появилось хвойное редколесье, из земли выступали камни, травянистые растения измельчали до привычного лугового разноцветья.

Близился знойный полдень. Сгусток энергий гиперкосмоса ярко сиял в безоблачном небе. В Первом Мире никогда не предскажешь, какая наступит погода. Бывает сиреневое светило взъярится, как сегодня, и тогда приходит неожиданная жара. После вчерашнего дождя, земля, все еще напитанная влагой, истекала полосами тумана, – они тянулись вверх и таяли, растворяясь в горячем воздухе.

Звук бегущей воды теперь долетал до слуха монотонным гулом.

Жарко… Одежда пропиталась потом. Идти в гору трудно, хоть уклон и не очень крутой.

Наконец Глеб добрался до ровной площадки. Деревья практически исчезли, лишь кое-где упрямые, выносливые сосны цеплялись корнями за трещины в камне, умудряясь прорастать даже на обрывистых склонах.

Отсюда открылся удивительный вид. Речушка разрезала надвое высокий, сложенный из известняковых пород холм, проточив в нем глубокое ущелье.

По обе стороны над обрывами возвышались укрепления. Серый, камуфлированный белесыми разводами бронепластик сливался с фоном скал, гораздо отчетливее, явственнее и массивнее выглядели более древние фортификационные сооружения – частично разрушенные башни, участки стен, ворота.

Наверняка господствующую над местностью высоту в разное время использовали в качестве опорного пункта представители многих цивилизаций. Среди луговых трав часто попадались кости животных, некоторые из них выглядели древними, окаменелыми.

Обращенные к равнинам склоны защищали мощные крепостные стены, сложенные (как и постройка в лесу) из огромных гранитных блоков. Кто их вырезал и как доставил сюда, оставалось лишь гадать.

Но даже гранит не выдержал бега времени, бесчисленных Смещений и штурмов. Осматриваясь, Глеб заметил несколько брешей и направился к ближайшей из них. Можно было, конечно, сделать крюк и войти через ворота, но вдруг они закрыты решеткой?

«Вот куда надо перебираться всей деревней», – думал он, но тут же вступал в спор с незримым, живущим внутри оппонентом, – «нет, земля тут для пахоты негодная, камни да глина, что на ней вырастет»?

Непонятно, почему древний форпост, больше похожий на крепость, которую постоянно достраивали, покинут?

Хотя, откуда мне знать, пустует ли он?

Вскарабкавшись по осыпи гранитных обломков, он оказался у подножия стены.

Когда-то она была абсолютно гладкой, кое-где еще сохранились участки первоначальной кладки, – они выглядели глянцевитыми, без видимых стыков между многотонными блоками, но большая часть поверхности хранила следы былого, – их пронизывали трещины, покрывали глубокие выбоины и мелкие выщерблины, кое-где виднелись подпалины, имеющие вид окружностей, с лучиками копоти по краям.

Миновав пролом, Глеб оказался во внутреннем дворике. Здесь между каменных плит пробивалась пожухлая трава, под ногами похрустывал хитин. Наверное сотни фокарсиан нашли тут свою смерть, пытаясь прорваться внутрь?

Но они все же одержали верх, об этом свидетельствовал инкубатор, выращенный между двумя бастионами, в тени нависающей скалы, куда даже в полдень не попадали палящие лучи.

Фокарсианская постройка выглядела мумифицированной. Легкий ветерок лениво шевелил обрывки высохшей кожи, – в прошлом каркас из хитиновых ребер покрывала плоть.

Глеб не стал тут задерживаться, направился к внутренним воротам. Их опускающаяся решетка топорщилась разогнутыми в разные стороны ржавыми прутьями. За арочным проемом начинался так называемый «каменный мешок», – узкая дорога, зажатая меж высоких стен, ведущая к следующему уровню укреплений.

Под ногами по-прежнему проминался хитин. Останки фокарсианских бойцов давно истлели, их панцири стали пустотелыми, утратили прочность.

* * *

На площадке бастиона, пристроенного к основной стене, ветер ощущался сильнее. Камни источали жар. По периметру темнели керамлитовые ложементы электромагнитных орудий, – видимо во время штурма тиберианцы опустили стволы зенитных «ЭМГов» на прямую наводку, и держались, пока не закончился боекомплект. На земле валялись тусклые россыпи разряженных энергоблоков, сорванные взрывами защитные кожухи, почерневшие стержни от сменных кассетных ускорителей, фрагменты боевой экипировки, а неподалеку из-под груды камней виднелась часть сервоприводного экзоскелета.

Глеб присел в тени, сделал несколько жадных глотков воды из фляги. Жара… Терпкий запах цветущих трав плывет в знойном воздухе. Вокруг ни души. Останки давно истлели, но ворошить их в поисках оружия и патронов не поднималась рука. Тиберианцы стояли тут насмерть, бились до последнего, и, вероятно, кому-то из них Глеб обязан фактом своего рождения, ведь орды насекомых так и не добрались до их деревушки, а она всего лишь в двадцати километрах отсюда.

«Здесь обязательно должны быть казематы, в них и поищу», – мысленно рассудил он, заметив сорванную с креплений металлическую дверь и посеченный осколками, обрамленный следами копоти проем, ведущий в недра укреплений.

Сжимая в руках копье, юноша пересек площадку, брезгливым движением древка откинул наслоения хитиновых панцирей, преградивших путь, и оказался в коридоре трапециевидного сечения. Тут царил густой сумрак. Проникающего снаружи света едва хватило, чтобы разглядеть провисшие связки кабелей, проложенные под потолком. Пластиковая облицовка стен превратилась в щепу и густо укрывала пол. Обнажившуюся кладку посекло пулями.

Идти впотьмах, на ощупь не хотелось. Страшновато, да заблудиться недолго. Факел смастерить не из чего.

Глеб коснулся сенсора на кибстеке. Заряд накопителя надо экономить, но иного варианта он не нашел. Из нанокомпа вырвался расширяющийся лучик, сформировал голографический планшет. Голубоватый призрачный свет озарил древние стены.

Коридор вел вниз с небольшим уклоном. Буквально через пять-шесть шагов он обнаружил массивные прикрытые ворота, подле них серва, с оторванными взрывом манипуляторами, а чуть глубже – автоматический пункт боепитания, – так гласил сохранившийся указатель.

К сожалению обширная комната не принесла никаких полезных находок. От пола до потолка высились стеллажи, выполненные в виде сот, но все они пустовали, и Глеб вернулся в основной тоннель.

Метров через десять из тьмы внезапно выдавило очертания человеческой фигуры. Сердце невольно екнуло, замерло. Присмотревшись, он понял: перед ним погибший тиберианец, облаченный в тяжелый бронескафандр. Вокруг высились груды хитина. Судя по разбитому забралу гермошлема, фокарсианам, после многих захлебнувшихся атак, пришлось воспользоваться трофейным оружием, – смоченные токсином иглы из бионических автоматов не способны пробить тяжелую броню.

Боец так и остался стоять, преграждая путь, и Глебу поневоле пришлось протискиваться в небольшой зазор между массивной бронированной фигурой и стеной. Призрачный свет, источаемый кибстеком, озарил лицо погибшего.

Плоть усохла и сморщилась. В пустой глазнице застрял осколок разбитого взрывом проекционного забрала. Жутковатые черты мумии обрамляли длинные волосы, – здесь приняла последний бой девушка-тиберианка. Едва ли она была намного старше Глеба.

Так и происходит внезапный слом мировоззрения, когда слухи, предания вдруг материализуются, обретают черты имевших место событий, куда вплетены оборванные, непрожитые судьбы…

Он был потрясен до глубин души. Долго не мог отдышаться, унять бешеное биение сердца. Соприкосновение с прошлым оставило глубокий, неизгладимый отпечаток в его рассудке.

Битва у Белых Скал сегодня вновь была вписана в анналы Первого Мира, ведь наша история жива, пока о событиях знает и помнит хотя бы один человек…

* * *

Тоннель вел все глубже и глубже. Наземная часть укреплений оказалась лишь вершиной айсберга, но ожесточенный бой отгремел и тут. Фокарсианские бойцы тщательно зачистили огромный разветвленный бункер, – на всем протяжении пути Глебу по-прежнему встречались останки людей и ашангов.

Экран кибстека постепенно начал тускнеть, давая все меньше света, – источник питания стремительно разряжался.

Заметив шахту неработающего гравилифта Глеб отыскал техническую лесенку, которой пользовались для обслуживания кольцевых эмиттеров, и полез вниз.

Горизонт подземелий, где он оказался, вероятно был самым нижним, построенным незадолго до загадочных событий, изменивших ход истории Первого Мира. Здесь сохранилось много оборудования, а следы боя носили очаговый характер.

Внезапно, уже почти потеряв надежду отыскать нетронутые склады или казармы, он заметил неяркое свечение и решительно свернул в тоннель, ведущий к проблеску света.

Теперь он шагал по коридору, где сохранилась облицовка и читались указатели:

«Кибернетический центр».

«Узел внепространственной связи».

«Склады РТВ[2]«.

«Комнаты офицерского состава».

«Резервная силовая установка».

Слабое сияние исходило из помещения узла внепространственной связи.

Бронированные створки сдвижных дверей оказались приоткрыты. Глеб боком пролез в зазор между ними и невольно замер, потрясенно осматриваясь.

Большинство аппаратуры все еще работало. На консолях тлели огоньки индикации, чуть выше, проецируясь на стены, сияли голографические мониторы. На одном отображалась структура системы Ожерелье, второй рябил множеством наложенных друг на друга оперативных окон с сообщениями об ошибках и сбоях. Наиболее часто повторяющиеся надписи гласили:

«Внимание, связь со станциями гиперсферных частот потеряна».

«Зафиксированы гравитационные искажения Вертикалей».

«Задействован режим Изоляции[3]. Отмена невозможна».

На третьем мониторе тревожно и настойчиво мигало сообщение:

«Получен входящий гиперсферный вызов.»

«Источник данных – двенадцатый энергоуровень гиперкосмоса».

Чуть ниже прокручивался искаженный помехами фрагмент видеозаписи:

У Глеба перехватило дыхание. Он словно оказался в рубке истребителя класса «Фантом», очертания которой были ему знакомы по схемам из книги.

– Герда тяни… Тяни к посадочной палубе… Прикрываю…

Снарядные трассы брызнули по курсу.

– Снял инфрайт с твоего хвоста!.. Тяни!.. Не теряй сознание!..

Судя по динамике изображения, «Фантом» отработал маневровыми двигателями. На миг появилась панорама газопылевой туманности, на фоне которой дрейфовало множество обломков различных космических кораблей, и очертания громадного крейсера. Его броня зияла бесчисленными пробоинами, кое-где начисто отсутствовали секции надстроек, обнажая ребра силового каркаса, но несмотря на ужасающие, тотальные повреждения Глеб все равно узнал контур, который сотни раз видел на рисунках в книге.

Это был крейсер «Тень Земли». Легендарный, окутанный зловещим ореолом тайн, базовый корабль тиберианцев!..

Но где же он находится, и с кем вступил в неравную схватку?

К сожалению повторяющийся фрагмент записи не давал ответ ни на один из вопросов.

* * *

В недрах Белых Скал, на нижнем горизонте тиберианского бункера Глеб провел двое суток.

Одно за другим он исследовал помещения, расположенные неподалеку от центра связи. Чаще всего взгляду открывались совершенно непонятные отсеки, с установленным в них обесточенным оборудованием. Он больше не находил мертвых тел или подбитых сервов. Складывалось впечатление, что основные схватки вскипали на поверхности, среди внешних укреплений, а подземное убежище постепенно пустело, по мере того, как силы защитников таяли.

В конце концов фокарсиане прорвались и сюда, уничтожили нескольких выживших, взломали все двери, собрали трофейное оружие, нарушили энергопитание, но почему-то не тронули блоки кибернетических систем, – возможно, надеялись вернуться позже и во всем разобраться, или сделали ставку на особей, которых выращивали в том инкубаторе, наверху?

Так или иначе, но сюда больше никто не вернулся. Затянувшаяся осада Белых Скал задержала фокарсиан почти до осени, а дальше события приняли известный Глебу оборот: рабочие особи начали гибнуть с наступлением резкого сезонного похолодания, и обескровленные орды захватчиков отступили.

Бункер, обещавший множество тайн и находок, на поверку оказался давно заброшенным и разграбленным. Глеб мыслил достаточно узко, он искал ручное стрелковое оружие, патроны и экипировку, необходимые для выживания в период грядущего Смещения, но все это стало добычей фокарсиан, которые охотно использовали трофеи.

На самом деле юноша бродил меж бесценных кладезей информации, но понятия не имел, как ими воспользоваться?

Гражданский кибстек, найденный в Гиблом Лесу, он чаще использовал в качестве примитивного фонарика, чем по прямому предназначению. На поверку, его знания оказались скудны, обрывочны, – нужно родиться и вырасти в окружении техносферы, чтобы интуитивно понимать ее. Он мог бы задержаться тут на год или два, изучая различные руководства по эксплуатации, но не факт, что преуспел бы.

Наконец, после долгих поисков ему улыбнулась удача.

Страницы: «« 1234 »»

Читать бесплатно другие книги:

В непростое время забросила судьба нашего современника Михаила Карпова. Ох, в непростое… И уже котор...
Дома у нее больше нет. Семьи тоже. Даже одежда — и та с чужого плеча. Зато есть мертвая советница, к...
Судьба подкинула Киру очередную порцию испытаний. Теперь вместе с тысячами других хранителей он стал...
Когда Роуэн Кейн случайно видит объявление о поиске няни, она решает бросить вызов судьбе и попробов...
У Кендис не было выбора. Она не могла отказаться от службы в секретном отряде. Никто не стал слушать...
В жизни врача-хирурга Андрея Шибуева есть место женщинам, коротким интрижкам и любимой работе, но не...