Отпуск с последствиями Резник Юлия

Нет, этот гад все же над ней смеялся!

– Вам жалко барана? – сощурилась она.

– А вам, надо полагать, нет?

Очередная неудача взбесила. Катя безжалостно воткнула вилку в кусок мяса, взяла нож и принялась его распиливать на куски. Чувствуя себя при этом как минимум людоедом. Аппетит пропал вовсе. А может, она уже наелась. Видит бог, до барана в ее тарелке побывало немало невинно убиенной живности.

– Вы прямо святой человек. Не пьете, не едите, может, еще и не…

– Не что? – вздернул бровь Тушнов.

Катя, которая чуть было не сказала «с женщинами не водитесь», отбросила приборы и вскочила из-за стола.

– Ничего. Не обращайте внимания. Я сейчас вернусь! – заявила она и метнулась к шефу договариваться о новом меню. Потому как нельзя было оставить Тушнова голодным ни в коем случае! Его голодным, а себя – трезвой. Катя попросила принести ей вина. Прежде чем вернуться, сделала несколько глубоких вдохов.

– Я, наверное, должен извиниться, – сказал Тушнов, когда она уселась напротив. Ласковый ветерок играл в его модно подстриженных волосах, а глаза цвета слабо заваренного чая золотились в свете свечей.

– За что?

– За своего агента.

– Вы не должны извиняться за другого человека, – вздохнула Катя. – Я одного не пойму, почему он сработал так эм…

– Непрофессионально?

Скрипач отчаянно сфальшивил. Тушнов вздрогнул и, обернувшись через плечо, уставился на музыкантов. У Кати закралось страшное подозрение, что у этого гада в анамнезе еще и прекрасный слух, а может, даже музыкальное образование. А если так – налицо еще один её промах. Словом, подоспевший с бутылкой наперевес официант оказался как нельзя кстати.

– Извините, я на секундочку.

Теперь из-за стола встал Тушнов. И направился прямиком к оркестру. Музыка, естественно, стихла. Тушнов перекинулся парой слов со скрипачом, ненавязчивым жестом сунул ему в руку свернутые в несколько раз купюры и вернулся на свое место. Решив, что он заказал исполнить что-то конкретное, Катя чуть перевела дух. Но не тут-то было. Музыканты свернули концерт и взялись упаковывать инструменты. И по всему выходило, что и с музыкальным сопровождением вечера она просчиталась.

Катя осушила бокал вина и с тоской покосилась на бутылку.

– Музыкантов вы тоже выпроводили из соображений гуманизма? – нахмурилась она. Тушнов улыбнулся шире:

– Не все ж им над нами издеваться, правда?

Катя совсем поникла. Природное чувство юмора ей отказывало категорически. Но к удивлению, Тушнов не стал её добивать. Напротив, успокаивающе похлопал по руке.

– Да вы не расстраивайтесь, Катерина. Я все оценил, правда. Давайте сойдемся на том, что виной всему мое задротство по этой части.

– По какой такой части?

– Да по всем. – Тушнов неопределённо взмахнул рукой. И в этот момент у него зазвонил телефон, лежавший все это время на столе вниз экраном. Он вздрогнул во второй раз за вечер. Бросил короткое «Извини» и снова отошел. Не так и далеко, но из-за шума ветра и набегающей на берег волны ничего из его слов слышно не было. Да она и не хотела слышать… Ей не было никакого дела до того, кто ему звонил и зачем. Говорил он долго. Затем молча вернулся за стол.

– Еще посидим или будем расходиться? – спросила Катя, глядя на него, снова уткнувшегося в телефон.

– Посидим, – сказал он. Достал из кармана наушники и протянул один ей. Катя отказаться почему-то не решилась. Сунула в ухо, испытывая даже некоторое любопытство по поводу выбранного репертуара. Тот оказался совершенно не очевидным для этого вечера. Четырнадцатая соната Бетховена в исполнении Пиреш. Катя закусила губу, размышляя, к чему бы это. Медленно подняла взгляд на Тушнова, но тот сидел, отвернувшись к океану, кажется, вообще о ней позабыв. И было очевидно, что он далеко. Вообще не здесь. Может быть, за тысячи километров отсюда, или даже в другом измерении вовсе. Было что-то невообразимо печальное в его облике. Катя еще немного помедлила, скользя взглядом по его гордому профилю, вынула наушник и ушла, понимая, что ему сейчас лучше побыть одному. Не забыв попутно шепнуть официанту, чтобы ее гостя не беспокоили, взбежала по мостику вверх.

Было что-то знакомое в том, как он смотрел вдаль.

Еще и эта мелодия…

Бетховен посвятил свою знаменитую Лунную сонату Джульетте Гвиччарди. Серов потом писал, что памятник любви, который тот хотел создать своей сонатой, очень естественно обратился в мавзолей.

Может, Тушнов переживает неразделенную любовь? Интересно было бы посмотреть на женщину, которая ее не разделила. А впрочем, учитывая то, какой он чертовски правильный, еще надо постараться задержаться рядом с ним. Какую вообще надо иметь самооценку, чтобы на фоне его совершенства не скиснуть?

Дорога до виллы заняла недостаточно времени, чтобы упорядочить свои мысли. В дом Катя вошла непривычно хмурой. И Люся, выскочившая ее встречать, это, конечно, заметила.

– Что-то не так, – констатировала она, впиваясь в Катю цепким взглядом выцветших старческих глаз.

– Это точно, – буркнула Катя. – Этот человек… Ну, который вел с нами переговоры от имени Тушного, так вот он – дилетант какой-то! Вот скажите мне, как можно было забыть указать, что тот непьющий?! Или о том, что он не ест мяса?!

– То есть как это? Об этом знают все!

– Кто все?

– Да все, кто смотрит телевизор или подписан на Инстаграм Димасика.

– Господи, он еще и Инстаграм ведет?

– Ага. Очень занятный. С фото, на которых он сидит полуголый в позе лотоса. И видосиками.

– А там он что делает? Тоже медитирует? – насупилась еще больше Катя.

– Нет, своими волшебными рученьками стряпает хумус.

– Тоже, надо полагать, полуголый? Что за тяга такая к эксгибиционизму?!

Может, неспроста он ее сегодня в одном полотенце встречал?

– Нет, в одежде. Но в комментариях его настойчиво просят раздеться. Признаться, я там тоже отметилась.

– Но я же не подписана на его Инстаграм, Люся! Я и завела этот Инстаграм несчастный, чтобы за Жанкой своей следить.

Это была чистая правда. Катя не знала, как еще приглянуть за дочкой. Как узнать издалека, чем она занимается на самом деле, куда ходит и с кем общается. А по сториз, которые Жанка постила по миллиону штук в день, сделать это оказалось проще простого. Впрочем, дочурка очень быстро ее раскусила. Катя уже потом поняла, какую совершила ошибку, поставив на аватар профиля их с Жанкой котика и обозвав себя Крейзи мама. Шпионки из неё не вышло.

– И что? Хочешь сказать, что попыталась накормить Димасика мясом?

– Само собой. А потом еще эти музыканты…

– А с музыкантами-то что не так? – цокнула Люся. Еще бы. С одним из этих самых музыкантов у Люси случился роман. Вот уж кого меньше всего волновала их профессиональная подготовка.

– Мягко скажем, до уровня Консертгебау они явно не дотягивают, а у нашего гостя слишком изысканный вкус, чтобы его удовлетворил оркестр похуже.

– Консерт… кого?

– Ай, не берите в голову, – отмахнулась Катя, уже вообще пожалев, что завела эту тему. – Я к себе пойду. Завтра вставать рано.

Разделась, сходила в душ. В тусклом свете луны плыли черные тучи. Сезон дождей был в разгаре.

Забравшись в кровать, первым делом зашла в профиль дочки. К счастью, Жанка проявила не абы какую щедрость души и не забанила мать даже после её позорного разоблачения. Денек у дочурки вышел насыщенным. Она сдала на пятерку предпоследний экзамен, а потом зачекинилась в каком-то пафосном ресторане. Катя сделала себе пометку уточнить, не слишком ли много денег она выделяет дочке на карманные расходы. Не исключено, что она стала слишком баловать Жанку, пытаясь компенсировать той и гибель отца, и собственный побег на край света. Наверное, с этим было пора заканчивать. Ишь ты… Устрицы она ест. А совсем недавно брокколи плевалась.

Кстати, о полезной еде.

Найти Инстаграм Тушнова даже для такого Инстаграм-дилетанта, как Катя, не составило никакого труда. Первым делом она, конечно, полезла к нему в сториз. Тот, естественно, не забыл запостить очередь на вход в аэропорт и посмеяться по этому поводу. Позже он опубликовал еще фото распространенной в этих краях белой птицы и… все. Немного же у него впечатлений от этого дня. А может, он всегда такой лаконичный в сториз?

Катя открыла ленту. И лишь убедилась, что слова Люси – чистая правда. Здесь и впрямь, кроме промо-фото каких-то рекламных кампаний, были и домашние ролики, и фото обнаженного по пояс Тушнова в позе лотоса. То на фоне огней мегаполиса, то у какого-то водопада посреди джунглей. Интересно, кто его фотографировал в этот момент? Друг? Или девушка? Фото Тушнова с женщинами, конечно, тоже встречались, но из комментариев к фото Катя поняла, что это были либо такие же, как и он сам, звезды, либо поклонницы его творчества.

А потом Катя наткнулась на фотографию, которая заставила её буквально вскочить. Потому что на ней была невольно запечатлена и она! Немыслимо… Сначала, конечно, это не бросалось в глаза. Ее внимание привлекло лицо знакомого пианиста. Гения Соколова, на концерт которого они с мужем специально летали в Мадрид ровно за год до его смерти. И вот теперь это фото. На первом плане, конечно, сам Тушнов, рядом с ним – маэстро. А она… она на заднем плане, да. В красивом платье, что-то шепчет Мише на ухо. Но это Катя знает, что Мише, и даже знает, что конкретно ему говорит. Но на фото того как раз видно и не было. Его заслонял Тушнов.

Очень странное совпадение… Не на шутку ее растревожившее.

Катя свернула приложение и, отложив в сторону телефон, с головой накрылась простыней. Спала в ту ночь плохо. Уснула уже под утро. А проснулась от того, что под подушкой отчаянно вибрировал телефон.

– Да! – бросила Катя в трубку, даже не посмотрев, кто звонит.

– Доброе утро, Катерина.

– Дима? Господи, а который час?

– Самый тот для пробежки. Я только вас и жду.

– Меня?

– Ну, да. Я же не могу один бегать.

– А что вам, собственно, мешает? – Катя широко зевнула.

– Как что, я совершенно не знаю здешних мест.

– Бегите сначала прямо, а потом ровно столько же в обратном направлении, и точно не потеряетесь.

– Ха-ха! Кажется, кто-то отлынивает от своих прямых обязанностей.

– Это еще каких?

– Развлекать дорогого гостя.

– Да уж. Это будет то еще развлечение. Я не бегала лет десять. Почему бы вам не найти себе более подходящую компанию?

– Например?

– Кого-нибудь помоложе. Я уверена, желающих будет масса. – Катя потянулась до хруста в костях и спустила ноги на деревянный пол.

– Да вы что! Тут как раз нужна женщина постарше. Которая в случае чего сможет распознать первые признаки инсульта. Справедливости ради стоит заметить, что и мои лучшие годы уже давно позади.

Катя невольно улыбнулась. Но ни на грамм ему не поверила. Он был в отличной форме. Да и… господи, ну, сколько там ему лет? Тридцать?

– Ну, что ж. Тогда дайте мне двадцать минут.

– Почему так долго? – закапризничал Тушнов, некстати вспомнив о своем звездном статусе.

– Соберу для вас аптечку первой помощи. А то вдруг и впрямь надумаете помирать, – съязвила она и отключилась.

В душ Катя пошла, улыбаясь.