Соблазн Черного Зайцева Мария
Голос дядьки, спокойный и немного раздолбайский, радовал. Похоже, настроение хорошее.
– Да, все нормально.
– Домой когда?
– К вам, что ли? Как только устроюсь…
– Не понял… Где это ты устраиваться собралась? У Три звезды?
Голос дядьки потерял раздолбайские ноты и приобрел скрежет. Нехило так. Представляю, как он своих подчинённых распекает…
Дядя Коля, когда я уезжала семь лет назад в Мюнхен к маме, был простым опером убойного отдела.
Три года назад, когда я на пару дней приехала сюда, он был уже старшим опером.
А год назад стал начальником отдела. Подполковником. И мне не верилось, что мой веселый и немного сумасшедший дядька, постоянно влипающий во всякие передряги, теперь целый подполковник.
До этого момента не верилось.
А вот сейчас прям да… Прям ощутила.
– А ты что-то против имеешь?
– Имею! – рявкнул он, и я машинально придержала звякнувшее в окне стекло. Ух, какие эмоции! – К нам приезжай. Нехер тебе у него делать!
Я только вздохнула.
Понятное дело, что начальник убойного отдела не мог резко возлюбить бывшего «медвежатника». И даже неожиданно обнаружившиеся родственные связи погоды не делали. Тем более, что Витя не особо распространялся про то, что дочь обрел. Все, кому нужно, знали. А прочим и не требовалось.
Дядя Коля, по понятным причинам, тоже не делился радостью от появления в своей жизни новой родни. А то запросто могли и не дать подпола. А уж про работу в полиции можно было забыть.
Так что, насколько я в курсе, Витя и дядя Коля не общались, друг друга не любили и терпели только потому, что имелось нерушимое связующее звено. Я.
Хотя, мнение этого звена особо не учитывалось.
Сейчас дядя Коля разозлится, решив, что я буду жить у Вити. Витя разозлится, что я поеду к дяде Коле.
А я?
А я их обоих в таком случае пошлю нахер. По одному пути. Может, подружатся по дороге.
– Я буду в хостеле жить, уже забронировала, успокойся.
– Какой, нахер, хостел? Ты с ума сошла?
– Какой, нахер, хостел? – раздалось из-за спины напряженно.
Да блииин…
– Все, как устроюсь, приеду в гости. Вере и мальчишкам привет.
Я, не слушая возражающего рева из трубки, выключила связь и развернулась к Вите.
– Значит так, Витя. Я забронировала хостел, примерно на неделю. Потом буду снимать квартиру. Ни у тебя, ни у Коли я останавливаться не собираюсь. Мне двадцать лет уже, не хватало еще с родственниками жить.
– Да нахера снимать-то? – разозлился Витя, машинально доставая сигарету и прикуривая. Выразительные взгляды медсестер он привычно игнорировал, – я тебе куплю хату. Или одну из своих отдам. Делай с ней, чего хочешь.
– Нет, – твердо сказала я. – Не беспокойся. Неизвестно, надолго ли я. Может, заскучаю и уеду.
– В любом случае, нехер во всяких гостишках жить…
– Вить, это не гостишка, это – вполне современный хостел…
– Хостел-мостел… Херня это все…
Так, переругиваясь, мы двинулись к выходу, загрузились в черный гелик и поехали.
Витя не успокаивался, настаивая, чтоб я переехала к нему, я отказывалась.
В итоге сошлись на том, что я неделю живу в хостеле, а потом решаю. Если остаюсь, то переезжаю в его квартиру.
– Ладно, я пока там ремонт замучу, – довольно улыбнулся Витя, высаживая меня у хостела. А я даже возражать не стала, удовлетворившись тем, что за всеми спорами он благополучно забыл про моего парня. И не стал выяснять полноту картины.
В номере, который, пожалуй, реально не был хостельным, а полноценным отельным, я устало уселась на кровать. И выдохнула.
Ну что, Лена, приехала?
Закрыла глаза и повалилась на спину, пытаясь расслабиться и отключиться.
Приехала.
Словно мышка в родную норку забилась…
И что теперь делать тут будешь?
Неважно.
Выдыхать.
Буду выдыхать.
Надо было пойти умыться с дороги, переодеться. Может, поесть, хотя и нечего… Заказать…
Но шевелиться не хотелось.
Вообще, было ощущение, что я словно из морока какого-то вырвалась, и теперь в безопасной зоне. Странное ощущение. Дурацкое какое-то. Меня никто никогда не пугал, не загонял в угол. Никто, кроме матери, естественно, не унижал и не бил. Да и она…
Ну лупила по щекам. Было за что, наверно.
Ну говорила всякие стремные вещи, типа, я неправильно себя веду, не там учусь. Не то говорю, не так поступаю… Пожалуй, из всего, что я делала, она только отношения с Рупом одобряла.
И теперь, учитывая, какой номер ее дочурка сейчас исполнила… Ну, в очередной раз разочаровала мать, Лена. Не привыкать тебе. Угомонись и выдохни.
Телефон завибрировал.
Вайбер. Руп, значит.
Не хочу.
Потом поговорю, когда настрой будет.
Да, Лена, заставляешь такого парня волноваться…
Мама бы не одобрила.
Я улыбнулась и незаметно провалилась в сон. С осознанием, что я все правильно делаю.
Наконец-то правильно.
Глава 3
Старые связи
– Ленка? Это правда ты? Митрошкина?
Голос я не узнала. И, пока не назвали фамилию, поворачиваться не планировала. Стояла себе, изучала меню в Маке. Зачем-то. Хотя хотела только кофе.
И вот на тебе. Прогулялась…Купила…
Могла бы и не ходить, но… Черт, не за тем я приехала, чтоб просто отсиживаться в закрытом помещении.
Тем более, что я уже насиделась.
Прилетела-то еще до обеда, потом в больнице полчасика, потом до хостела пятнадцать минут…
Я и забыла, насколько здесь всё близко!
Прикорнула на нервах, отключилась.
А проснулась от звонка в дверь. Длительного. И одновременно от гудения смартфона. Тоже длительного.
Пока разлепила глаза, пока села, в дверь начали уже стучать, судя по дикому звуку, ногами… Да что за бред?
На экране высветился номер Вити.
Ответила, игнорируя стук.
– Ты где? Что с тобой?
Я немного офигела, потому что голос у Вити был такой… Напряженный.
– В номере…
– Какого хера не открываешь? Там Толик уже пятнадцать минут ломится.
Так это Тооолик…
– Спала я! – рявкнула на нервах, придерживая телефон и топая открывать дверь.
Распахнула на очередном диком стуке.
И в самом деле, Толик. С бешеными глазами и двумя здоровенными пакетами у ног.
– Это что? – разглядывая картину маслом, раздраженно спросила у Вити, все еще сопящего мне в ухо.
– Это Толик.
– Я поняла, что это Толик. Я спрашиваю, что он здесь забыл? И какого хрена ломится?
Толик опустил занесенную для стука руку и поднял пакеты, внимательно прислушиваясь к разговору.
– Он жратвы привез.
Я окинула взглядом пакеты. Потом самого Толика, с готовностью закивавшего головой.
– И зачем?
Толик, уже занесший было ногу, чтоб переступить через порог номера, опустил ее на пол. И замер, чутко вслушиваясь, как суррикат в степи.
– Лена! Не надо мне мозг ебать! – раздраженно, но с облегчением ответил Витя, – потому что у тебя там наверняка нихера нет, надо, значит, купить. Я Толика отправил, а он стучит-стучит – никто не отвечает. Спросил у администратора, говорят, не выходила. Он опять стучит, никого. Он мне набрал. Я велел ему дверь ломать, если через пять минут не отзовешься.
Я слушала, свирепея и заводясь, Толик, тоже прекрасно разбирающий каждое слово Вити, сначала кивал с удовлетворением, потом опять занес ногу, чтоб проникнуть на мою территорию. Но я не посторонилась.
И он так и замер. Не решаясь двинуться дальше. Наверно, все же взгляд у меня говорящий.
– Витя! Я просила оставить меня в покое. Хоть ненадолго. Я думала, мы договорились, Витя.
На том конце наступило молчание. Судя по всему, Витя подавился моей дерзостью.
И Толик тоже, если я правильно поняла выражение его вытянувшегося лица.
– Лена… – наконец в трубке раздался протяжный вздох, видно, Витя решил не накалять. И это правильно. Я ведь и трубки могу не брать. Были уже прецеденты… – Ну тебе же надо что-то жрать? Пусти Толика, потом поговорим.
– Обязательно поговорим, – недобро пообещала я, сбросила вызов и ушла, наконец, в сторону, запуская долговязого урку в свой номер.
Он шустро поставил пакеты и слинял, даже не глядя на меня.
Ух, какие они тут пугливые!
Или просто так сильно Витю боятся? Что мой с ним вольный разговор воспринимают, как посягательство на святое?
Да плевать.
Еще я в мотивах поведения местных уркаганов не разбиралась…
Однако, поведение Вити уже начинало подбешивать. Одно дело, когда он за тысячи километров от меня, в другой стране, и особо контролировать не может. Хотя, не скрою, пытался.
Неудачно.
Я всегда умела отстаивать личные границы. Даже с матерью. Не зря же она вечно мне пеняла, что я, как папаша, где сядешь, там и слезешь…
Так что никакого контроля, кроме денежного. А в деньгах Витя, судя по всему, предпочитал широкие берега. Потому что карта моя пополнялась так часто, что я реально тратить не успевала.
Но это было там, в Мюнхене.
А вот здесь, в России…
Если он будет вот так меня блюсти, диктуя, что мне есть, куда ходить и с кем разговаривать… Надолго я не задержусь тут.
Надо до него эту информацию донести.
И чем раньше, тем лучше.
А то он, со свойственной ему маньячностью, еще и замуж меня тут выдаст.
За тщательно отобранного мужика, проверенного вдоль и поперек. Не удивлюсь, если он к этому вопросу еще и дядю Колю привлечет… Выступят единым фронтом… Вон как про Рупа заинтересовался…
Нет, я к такому точно не готова.
А потому – разговор по душам. Первым делом. Чтоб сразу расставить пограничные столбы.
Я пошарила по пакетам, хмыкнула. Еды оказалось много, качественной. И такой, долгоиграющей. Чтоб не хранить.
На самом верху лежало несколько салатиков, словно намек, что это следует есть в первую очередь.
Я так и сделала.
Сидела, лопала оливье, наслаждаясь давно забытым вкусом, смотрела телевизор, переписывалась с подружками в мессенджере.
Потом собралась и сгоняла к дяде Коле.
И черт…
Как тут всё близко, а?
Дядя Коля и его нереально милая жена Вера Валентиновна, моя бывшая класснуха, встретили… теми же салатиками! Только домашнего производства!
И да, я опять поела! И с удовольствием!
А еще поиграла с … Как это называется? Братьями? Племянниками? Двоюродными?
Кирюшкой и Максимкой.
Кирюшка, прикольный шестилетка, грузанул своей коллекцией машинок Хот Виллс, Максимка, трехлетний толстячок, просто лез на колени и обнимался. Трогал мои уши с тоннелями, мое кольцо в носу, изучал татуху на руке.
– Ты совсем взрослая стала, малявка, – грустно как-то отметил дядя Коля, – смотрю на тебя и прям возраст ощущаю…
Я скептически повернулась к нему, смерила медленно взглядом ширину плеч, мускулы, которые еще рельефнее стали, видно, что дядька мой не пренебрегает спортзалом, физиономию котяры, знающего себе цену… Вздохнула.
Глянула на Веру:
– Давно перестала от него баб отгонять?
– Да она и не начинала, – заржал дядя Коля, – первая женщина в моей жизни, которая меня вообще не держит.
– А зачем мне его держать? – удивилась искренне Вера.
– Вот-вот! Он сам держится, – расхохоталась я, – наверняка, еще и тебя ревнует!
– Ой, не смеши! – махнула она рукой, – ревнует он! К кому? Или, вернее, к чему? Он же меня из декретов не выпускает! Не успела от одного отойти, думаю, ну вот, Кирюшку в сад, а сама на работу, соскучилась страшно, а тут раз – и опять беременна! И все по-новой… Ну, ничего, вот Максюшку в сад начну плотно водить, и сразу…
Тут она заметила внимательный взгляд мужа на себе, замолчала. Гневно сдвинула брови:
– Не начинай! Знаю я это выражение! Нет! Я хочу от памперсов и грудного вскармливания хоть немного отойти!
– Да конечно! – Коля повернулся ко мне, – она тут вышла на пару месяцев работать, и знаешь что? Тут же какой-то удод прицепился! А ведь в курсе был, что она – замужем!
– Ты своей ревностью меня добьешь когда-нибудь, – вздохнула Вера, – представляешь, Лен, он не смог забрать меня с работы, и мне наш учитель физкультуры помог донести сумки, так такой скандал был! И в глаза прямо стыдно людям смотреть! Поработала! А через две недели после скандала – на тебе. Две полоски опять…
– А потому что нехер всяким придуркам позволять себя провожать, при живом МНЕ! – рявкнул Коля.
Я улыбнулась, переключаясь на Максюшку, уже запихавшему мне в тоннель карандаш. Коля и Вера продолжали препираться, но видно было, что это не серьезно. А так, на лайте.
Давно не виделись, вот, общаемся. Тепло, по-родственному. И мне у них тепло. Может, зря не согласилась пожить? Но куда у них? Четырехкомнатная квартира, которую Коля купил, продав свою двушку и однушку Веры, была, конечно, просторной, и в новом доме, но все равно… Стеснять людей… У них свой уклад, у них малявки…
Нет уж.
И мне неловко, и им.
Я с восемнадцати одна живу, привыкла только на себя полагаться и ни перед кем не отчитываться. А, зная Колю, запросто можно предположить, что он бы заставил. Отчитываться.
Просто удивительно даже, что такой бабник, оказался настолько ревнивым собственником. А ведь наверняка, бабы вешаются. Мужик в самом соку. Чуть за сорок, при должности, выглядит – зашибись просто…
Мои подружки в Мюнхене, когда фотки наши случайно увидели совместные, прямо слюни пускали. И все не верили, что он – мой дядя родной. Думали, я любовница русского мафиозо. Там вообще тема русской мафии развита сильно.
А, учитывая, что в деньгах у меня ограничения не было, то… Хоть я и не шиковала, все равно видно же.
И на фотке сидящий на байке позади меня, семнадцатилетней, дядя Коля, обнимающий меня своими ручищами и лихо лыбящийся в камеру выглядел кем угодно, но не моим дядей и не сотрудником полиции. А вот на мафиозо тянул.
Сейчас, три года спустя, он еще поднабрал веса и брутальности.
И удивительно просто, что настолько верный оказался. Судя по его взглядами и словам… Это он все усилия прикладывал, чтоб Вера на сторону не смотрела.
Создавал для этого условия, ага.
Стало смешно, я улыбнулась, и Максюшка дернул за кольцо в носу.
– Он меня даже на вечер встреч выпускников не пускает, представляешь? – пожаловалась Вера, – говорит, нечего тебе там делать…
– Так реально нечего. Ты уже семь лет не работаешь в школе, на кой тебя все еще приглашают? – тут же включил опять ревнивую подозрительность дядя Коля.
– А что? Вечер встреч?
– Да, завтра. Сходи, ребята про тебя спрашивали…
Кольнуло немного, очень хотелось спросить, кто именно спрашивал…
Но не стала. Три года назад я тоже не спрашивала ничего. Не хотела знать. Ворошить все.
А теперь-то – тем более.
– Ну, мне там тоже там делать нечего. Меня уже и не помнит никто.
Вера открыла рот, хотела что-то сказать, но перехватила предупреждающий взгляд Коли и не стала.
Я эту переглядку заметила, нахмурилась.
Ну уж нет.
Не хочу.
И выяснять ничего не хочу.
Настроение слегка подпортилось, и я засобиралась домой.
Пошла пешком, потому что… Да. Все близко, черт!
Захотелось кофе, зашла в Мак.
И вот кто мог представить, что именно тут встречу кого-то знакомого!
Маленький все же город. Всё рядом.
Все рядом.
Глава 4
Старые знакомые
– Лена??? Митрошкина???
На фамилии я повернулась. Ко мне, значит… И офигела. Конечно, люди после школы сильно меняются. И, бывает, даже в течение года меняются… Но, сука, чтоб так???
Это что нужно делать? И что нужно жрать??? Хотя, учитывая, где мы встретились…
Короче говоря, за спиной стояла моя бывшая одноклассница, Марина. Фамилии я ее категорически не помнила, да и саму Марину никогда в жизни не узнала бы, если б она сама не побеспокоилась обратиться.
И теперь разглядывала, с трудом скрывая удивление. А потом уже и не скрывая.
В тринадцать лет она была оторвой.
Знаете, как бывает, когда в конце года уходит на каникулы милая девочка, а уже осенью возвращается другой человек.
И вот и гадаешь, что с ней случилось? Кто ее покусал за лето? Майли Сайрус? Призрак Бритни Спирс образца двухтысячного?
Потому что это было нечто.
Белые пережженные волосы, дикий мейк, вызывающая одежда. Учителя попадали в обморок, мальчишки были в восторге. А, учитывая, что все остальные прелести, вроде курения, вызывающего поведения и прочего, тоже присутствовали…
Понятно, кто был главной звездой восьмого класса?
Марине завидовали всякие тихони, вроде меня, конечно же. Хотя… Не особо я и завидовала. Других проблем хватало.
А вот она меня цепляла.
И сильно.
Чем-то я ей не по душе была, даже странно. Я всегда тихая-тихая была. Незаметная. Старалась учиться хорошо, чтоб от матери не огребать.
Все хотела, чтоб она меня хвалила. И замечала. Дура малолетняя.
А Марина даже травила меня одно время. Вместе с подружками. Всякие школьные приколы вроде воровства сменки, смешков за спиной, приклеивания всякой пакости на спину и косы.
Хотя, это быстро прекратилось. Я так и не поняла, почему. Да и не до того потом стало.
Мама уехала… И понеслось.
Все это я вспоминала, пока медленно оглядывала Марину.
Пухлую, в неопрятной одежде, с небрежной гулькой из волос странного цвета… Да… Изменения, конечно, кардинальные…
И как она меня узнала, интересно?
Я-то тоже не выгляжу одуванчиком теперь…
– Привет, Марин!
– Ой, а я думаю, ты – не ты… Волосы отрезала. А потом смотрю – нос длинный! Ну точно, Митрошкина! – жизнерадостно опускать типа между делом Марина еще тогда в совершенстве умела, в восьмом.
Читать бесплатно другие книги:
