Судья и палач Колычев Владимир

Крыша съехала у этого гада, на тропу войны вышел. Сначала бизнесмена подконтрольного пришиб. Теперь вот до Степана добрался. И все из-за недавних неувязок. Как чувствовал Степан – эта мразь вынашивала против него черные планы. Только у Сафрона ничего не вышло.

– Ты вот что скажи: что могло связывать тебя с покойным Мальцевым? – пошел в атаку Марков.

– Да ничего, – пожал плечами Степан.

На самом деле их связывал Сафрон. Косвенно, но связывал. Но этого Николаю пока знать не обязательно. Хотя скорее всего он сам об этом догадывается.

– А ты хорошо подумай. – Похоже, и в самом деле догадывается. – Мне нужно определить точки вашего соприкосновения...

– Да, ты прав, мне нужно хорошо подумать... У меня есть время?

– Сколько угодно...

– Если ты не против, я заберу своих ребят, – кивнул Степан на оперов.

– Вообще-то против. Вместе с тобой они бы мне сейчас не помешали. Но если дело особой важности... – Марков сделал многозначительное ударение на «особой».

– Да, дело как раз очень важное. О-очень! Есть у меня кой-какие соображения. По горячим следам пройтись надо. Для пользы дела...

– Много текста. Давай, действуй!

Николай его не сдерживал. Наоборот, подхлестывал. И это хорошо.

Широким шагом Степан направился к служебному «уазику». Ребята двинулись за ним.

Водителя «козла» он вежливо попросил отдохнуть. Тот не стал возражать. Отдых – святое дело.

– Табельные стволы при себе? – спросил он, усаживаясь за руль.

– А как же! – похлопал себя по левому боку Федот.

Оружие имели все. Табельные «макаровы». Их еще «мухобойками» называют. Но все это ерунда. Оружие может быть плохим только в плохих руках. Если ты мастер, то «макаров» не хуже любого «узи» сработает.

Он взял курс на «Вечный кайф» – так необычно назывался ночной клуб, где находилась штаб-квартира Сафрона и его кодлы.

Неплохо он там устроился. Ресторан, бар, дискотека, стриптиз-шоу, бильярдная, зал игровых автоматов – «одноруких бандитов», – но это в основном для клиентов. А еще есть сауна, спальные номера, рабочий кабинет, кафе – это для братвы. Сафрон там чувствовал себя как рыба в воде. Никто его там никогда не трогал. Но сегодня лафа закончилась. Сегодня Круча страшно зол на этого бандюгу. Он доберется до него. И только пусть попробует кто его остановить!

«Вечный кайф» размещался в здании бывшего кинотеатра. Со вкусом оформленное, с блеском отделанное, неоновые вывески, швейцар в бутафорском наряде на входе – все как в лучших домах. И внутри все по уму. Сейчас день, а клуб вроде как ночной. Но жизнь в нем кипит: ресторан, бар, бильярд, автоматы – все к услугам клиентов. Только это абсолютно не волновало ни Кручу, ни его оперов. Их машина обогнула здание клуба и заехала во внутренний дворик – благо ворота были открыты. Остановилась впритык перед массивной железной дверью.

Возле двери стоял двухметровый бугай с бритой башкой. Кожаная куртка едва не лопалась на его мощных плечах. Он даже не пытался уйти с линии движения машины. Думал, она объедет его или затормозит прямо перед ним. Совсем оборзели бандюки, думают, шарик земной для них одних крутится. А вот и не угадал. Надо посторониться, когда на тебя ментовский «луноход» прет.

Степан притормозил, но нарочно зацепил бугая правым крылом. И только после этого окончательно дожал педаль тормоза. Бандюг, словно соломенное чучело, отлетел к стене. Еще размазать его осталось.

Первым из машины выскочил Федот. Он подскочил к братку, на глазок оценил тяжесть телесных повреждений.

– Ничего, до гроба заживет, – хмыкнул он.

И ловким профессиональным движением извлек из-под его куртки шестизарядный револьвер. А еще на всякий случай облагородил руки бугая стальными браслетами наручников.

Дверь в штаб-квартиру Сафрона была открыта. Но прежде чем распахнуть ее, Круча глянул в «глазок» видеокамеры над входом. И презрительно плюнул в нее.

Едва он переступил через порог, как перед ним нарисовался еще один браток. Человек-гора, иначе этого здоровяка не назовешь. Ни единой лишней жиринки в его крепко накачанном теле, и при этом вес не меньше полутора центнеров. Двубортный костюм и белую сорочку наверняка в магазине «Три толстяка» покупал.

Своей тушей здоровяк заслонил весь проход.

– Че надо? – лениво пошевелил он челюстями.

Своими габаритами Степан раза в два, а то и в три уступал этому «шкафу». Но в том-то и вся прелесть. С каким удовольствием он врезал этому кретину под дых. С еще большим удовольствием наблюдал, как тот складывается пополам. Пресс у него накачан, и удар, должно быть, умеет держать. Но если бьет майор Круча, то спасти от его кулака может разве что стальная кираса. Удар у Степана убойный, мало кто может таким похвастать.

Добил второго охранника Эдик. Саня стянул его запястья наручниками. А Круча продолжал свое победное шествие.

Леша Сафронов отдыхал.

Он любил отдыхать. В сущности, вся его жизнь была посвящена отдыху. Он рисковал жизнью, бывало, пахал днями и ночами как проклятый, лил человеческую кровушку, все за что-то боролся, что-то отстаивал. И все это ради того, чтобы после дел своих неправедных иметь возможность хорошо отдохнуть. Или «оттянуться», или «оторваться», или «поразлагаться» – как ни скажи, а все одно кайфово на душе становится. Сауна с пивком и воблой, длинноногие девочки с отпадными сиськами, пьянка, секс, оргии – это он обожал.

Сафрон считал себя бандитом новой формации. В сущности, так оно и было. В отличие от большинства авторитетов, он не нюхал зоны, даже в следственном изоляторе ни разу не был. Но это не помешало ему на заре бандитской эры сколотить под своим началом стаю спортсменов-силовиков. И пошли они толпой крошить коммерсантов. Это сладкое слово «рэкет»...

Он никогда не был отморозком, всегда считался с воровскими авторитетами, не лез в петлю «беспредела». Поэтому для него до сих пор светит солнце, и он живет в свое полное удовольствие.

Сафрон знал многих, кто пытался взять под себя больше, чем можно было потянуть. Скольких людей сгубила их собственная жадность. Не раз и не два он присутствовал на похоронах авторитетов. И всегда в его мозгу пульсировала подлая мыслишка «не я!», «не я!», «не я!». Кто-то другой ушел под землю, но не он. И это радовало.

Сам он на чужие территории не лезет, объять необъятное не тянется. Ему хватает своего Битово. Он здесь хозяин. Хотя и не полный. Волчара на его территории правит бал. Мент поганый! Не дает по-настоящему развернуться. То нельзя, это не можно. Надоело!

Но с Волчарой приходится считаться. В принципе он дядька правильный. Если с ним жить в мире, он всегда тебя от статьи отмажет, прикроет, если вдруг что. Он хорошо понимает, что в эти смутные времена кристально честные люди только в хрестоматиях встречаются. Но за порядком следит...

И все же было бы лучше, если бы его в Битово больше не было.

Можно было бы его свалить. Да только он не волк-одиночка. У него своя команда. Круче не бывает. Четверка оперов. Вот уж монстров под себя подобрал. Только глянешь на этих громил, и страх берет.

У Кручи и его команды мощная «крыша». Государство и закон. Красные корочки, табельные пистолеты, поддержка ментовских спецназовцев. А еще у Кручи связи на всех уровнях. В том числе и в уголовной среде.

И у Сафрона есть покровитель. Один очень авторитетный вор в законе по кличке Колос. А тот не любит суеты. Во всем должна быть стабильность – это его жизненное кредо. И Колос прав. При всей своей крутизне и наглости майор Круча обеспечивает группировке Сафрона ту самую стабильность. И уже не один год.

Плохо, что Кручу на «довольствие» никаким калачом не заманишь. Он сам делает деньги и при этом ни от кого не зависит.

– Милый, ну чего ты все куда-то мимо меня смотришь? – изображая страсть, протянула Ленусик.

Класс телка. Все при ней. Попка, ножки, грудки – ух, закачаешься. И на мордашку хороша. А в постели сказка.

До полуночи он со своими пацанами вчера в сауне квасил. А потом с Ленусиком в номере закрылся. Секс, сон, секс, сон – все перемешалось. А в паузах коньяк – отличное средство для восстановления сил. Вот уже утро протикало, обедать пора. А они все в постели барахтаются.

У него постель особенная. Жесткое ложе с мудреными изгибами и ручками. Телок в позу ставить одно удовольствие. И самому есть за что зацепиться. Траходром, в натуре.

Ленусик на нем прыгает. Раз-два, раз-два... В глазах у нее кайф нарисован.

– Да задумался, – сильными руками он снял ее с себя.

Ему уже не в охоту ею заниматься. Да и она явно устала.

– О чем?

– Да дела тут. Предчувствие...

Ему вдруг стало казаться, что сегодня что-то случится. Что-то не очень хорошее.

– Предчувствие беды? – Ленусик провела своей атласной ладонью по его животу.

Он любил, когда его так гладили. Но сейчас едва ощутил это прикосновение.

– Да тебе какая разница? – поморщился он.

В натуре, чего она лезет не в свои дела!

– Ой, только не злись... Хочешь, я тебе минет сделаю?

– Потом...

– Тебе надо расслабиться...

Да уж куда дальше расслабляться? И без того все соки из него выжала.

– Свалила бы ты, а? – скривился он.

– А ты дунь на меня! – Она и виду не подала, что обиделась.

Сафрон дунул. Ленусик спорхнула с ложа.

За что она ему особенно нравилась, так это за то, что умела сглаживать острые углы.

Не одеваясь, она потянулась к своей сумочке. В руке у нее появился белый пакетик. С белым порошком. Она развернула его, достала соломинку.

– Это у тебя что, «снег»? – удивленно спросил он.

Сам-то он нюхал кокаин в редких случаях. Небезопасное это баловство, следует признать.

– Ну да, «снежок»! А что, нельзя?

– Ты чо, дура, а если...

А если менты, хотел сказать он. Но не договорил. Менты в Битово – это серьезно, не вопрос. Но не хватало еще бабе свой страх показывать.

– Что, если? – спросила она, втягивая в ноздри порошок.

– А у тебя еще есть?

– Да, на одну дозу...

– Давай сюда!

– Неужели выбросишь?

Не, ну это наглость с ее стороны. Наркоту в его клуб приволокла. А еще понты здесь строит. Ленусик, конечно, баба прикольная, но не все ж ей позволено.

«Вечный кайф», так называется его клуб. Звучит. Только зря он его так назвал. Все почему-то думают, что наркоты здесь как грязи. А вот и нет, не угадали. Этого дерьма тут как раз не водится. Разве что какая идиотка пакетик с собой принесет.

– Нет, на нюх оценю...

Он и в самом деле хотел выбросить порошок. Но в последний момент вдруг поддался искушению оценить его качество.

Сафрон взял трубочку и втянул в ноздрю порошок.

– Давно бы уже. Глядишь, и повеселеешь...

А он и в самом деле повеселел. На душе стало так хорошо, светло. И сказочная эйфория кайфа. И в яйцах вдруг засвербило.

– Иди сюда! – Он схватил Ленусика за руку и потянул ее к себе.

Только что он был зол на нее. А сейчас одна она для него и существует. Он страшно хотел ее. И она его...

Но кайф обломал Ступор. Внагляк в номер вломился – своим ключом дверь открыл. Он его порученец, доверенное лицо, ему многое можно. Многое. Но не все!

– Ты чо, в натуре, ухи поел? – вызверился на него Сафрон.

Но тот даже бровью не повел.

– Ты знаешь, что сегодня утром Кручу хотели завалить?

– Чего?

– Бомбу ему в тачку засунули. Да подорвался не он, а хмырь какой-то...

– Ну и что?

– Да ты чо, Сафрон, в натуре, не въезжаешь? – непонимающе уставился на него Ступор. – Кто на «Коралл» недавно наехал?

– А-а, на «Коралл»... – после понюшки кокаина в голове было ясно, но мозги варили не очень.

А потом, еще Ленусика поиметь хотелось до боли в зубах.

– Ты же с Кручей разборки клеил. Так на кого теперь он стрелки переведет?..

– На меня...

Сафрону стало не по себе.

Надо ж было ему на этот сраный «Коралл» наехать. Разведка боем, мать его так. С какой это дури он мог подумать, что Круча отдаст ему свою территорию за здорово живешь? Он же Волчара, у него стальная хватка – своего ни в жизнь не отдаст.

Доигрался, блин. На Кручу кто-то всерьез наехал. Хорошо, если б его наглушняк завалили. А то ведь нет, уцелел, волк позорный. И теперь на Сафрона, должно быть, зубы скалит. Рвать и метать будет, куски живого мяса в разные стороны полетят.

– Что делать будем?

– Да я сам хотел тебя об этом спросить?

– Стволы у пацанов есть? – начал лихорадочно соображать Сафрон.

– Нет, только у двоих, которые на входе. Зарегистрированное... Только пацанов-то раз два и обчелся. По делам разъехались.

– Наркота у нас не водится...

– Откуда?

Сказал бы он ему, откуда.

– Короче, ничего незаконного...

Ступор не успел ответить. От сильного удара ногой дверь слетела с петель, и в комнату ворвался Волчара. Сафрон и опомниться не успел, как своими мощными клешнями он вцепился ему в горло и «перекрыл кингстоны».

От растерянности и нехватки воздуха Сафрон широко раскрыл глаза. Но едва различал двух оперативников за спиной Кручи. Один из них сбил с ног Ступора и заламывал ему руки. Второй с «макаровым» в руке держал под наблюдением входную дверь. Ленусик была предоставлена сама себе.

– Ой, мальчики! – дурашливо пискнула она. – Почему вас так много?

И получила в ответ:

– Заткнись, шлюха!

Кто-то схватил ее за руку и, как была, голую выставил за дверь.

Волчара был вне себя от ярости.

– Ну что, падаль, кого в расход пустить хотел? – прорычал он.

Он повалил Сафрона на пол и еще крепче сжал ему горло. Ему, бедному, оставалось только хрипеть и дергать ногами. Еще чуть-чуть и все, каюк. Но Волчара, гад, точно все рассчитал, он разжал лапы в самый последний момент.

Сафрона считали крутым. А так оно на самом деле и было. Его боялись, перед ним трепетали. У него мощная боевая «бригада». Он обладает правом казнить и миловать. В его руках была сосредоточена немалая власть. Он не склонял голову перед крупными столичными авторитетами, даже с самыми крутыми из них держался на равных. А тут какой-то ментяра врывается в его апартаменты, валит охрану и его самого и едва не отправляет на тот свет голыми руками. И он обязан терпеть это унижение. Обязан, потому что это не простой мент. Это Волчара со своими волками. Всей стаей налетели. Даже ОМОН или СОБР не так страшны...

– Думаешь, я? – прохрипел Сафрон.

Он жадно хватал ртом воздух и при этом еще пытался встать на ноги. Но Круча не давал ему такой возможности.

– А кто?

– Да я почем знаю! – Он хотел, чтобы его голос звучал солидно, убедительно.

Но из его груди вырвалось нечто, похожее на щенячий скулеж.

– Врешь, падла!

Своим ревом Волчара, казалось, еще сильнее вдавил его в пол.

– Да хлебом клянусь, не знаю! – заорал Сафрон.

На этот раз его голос звучал гуще.

– Хлебом?! А ты что, мразь, за «решками» пайку тюремную точил? Ты же, блин, параши даже не нюхал. Всю жизнь только красную икорку и жрал... Хлебом он клянется... Давай колись, сука, кто тачку мою поднял?

– Не я! Я тебе кричу, не я!

– Сейчас ты у меня покричишь! – В руках у Волчары появился «макаров»

И ствол уперся Сафрону в лоб.

Ему вовсе не понравился взгляд, который вонзил в него Круча. На него смотрели глаза беспощадного убийцы. От этого ментяры можно ожидать всего. Сафрон почувствовал предательскую слабость в животе.

– Да не мог я тебя заказать, – простонал он. – Не мог...

– Да что ты! – зло и ехидно усмехнулся Круча.

– Ты только подумай, зачем мне тебя убивать... У меня на тебя компра. Только стукну твоим корешам из ментовки, и закоцают тебя как миленького...

Сафрон готов был признаться во всех своих грехах, лишь бы Волчара не стал догрызать его. Но насчет компромата он не соврал.

Это было секретным его оружием. И вот пришлось открыть тайну.

– Так у тебя еще и компромат на меня! – Взгляд Кручи потемнел.

Еще мгновение, и он нажмет на спусковой крючок.

– Где? Какой? Показывай, шваль! – Но нет, он убрал пистолет.

Сафрон облегченно вздохнул. Ему позволили встать на ноги. И он тяжелым шагом поплелся к потайному сейфу, открыл его, извлек видеокассету.

Этот экземпляр Круча заберет с собой. Но хорошо, он не единственный. Есть копия. И скоро она будет пущена в ход. От Волчары пора избавляться, пусть его загрызут такие же волки, как и он сам.

Степан недоумевал.

Сначала они остались одни в комнате. Затем Сафрон вставил в видеомагнитофон кассету, и на экране огромного «Панасоника» потянулись кадры, заснятые скрытой камерой. Он и Леньчик, владелец «Коралла».

– Спасибо тебе, Степан, здорово ты мне помог. Больше эти уроды сафроновские ко мне ни на шаг...

Это было давно, но это была правда. Немало сил приложил Степан, чтобы оградить своего агента от бандитских наездов. С самим Сафроном пришлось серьезно поговорить, на путь истинный направить. Тогда этот бандюг совсем еще дикий был, наглость из него так и перла. Непросто с ним было сладить. Это сейчас он почти ручной – хотя это только так кажется.

– Живи спокойно, Леньчик. Делай свой бизнес, корми народ...

Голос звучал глухо, непривычно. Как будто это не он говорил. Но нет, запись подлинная.

– Мне нужны гарантии...

– Тебе моего слова мало?

– Но я хотел бы крепче привязать тебя к себе...

Леньчик достал из кармана конверт с деньгами, сунул Степану в карман. А тот как будто ничего не заметил. Хотя именно этого и ждал. Но факт есть факт – передача денег состоялась.

– Здесь тысяча долларов. И еще будут. Только ты не отворачивайся от меня, ладно?..

Потянулась долгая пауза. Некачественная запись создавала шумный фон. А Степану казалось, что этот звук создают мысли, которые копошились в тот момент в его голове.

– Хорошо, договорились. Ты мне, я тебе...

Зарплата у ментов маленькая, курам на смех. А работы выше крыши. И притом с риском для жизни. Вот он своей шкурой рисковал, чтобы того же Леньчика от бандитов отбить. Так почему он должен отказываться от награды за ратные труды? Ведь не отказался же он в свое время от медали «За боевые заслуги» – за задержание особо опасного преступника наградили. А потом, ведь он не вымогает эти деньги, как это делают те же бандиты. Конечно, существует мораль... А это мораль – ментов на голодном пайке держать?

Степан на этот счет мог рассуждать сколько угодно. И даже признавать себя правым. Но факт остается фактом. Он получил деньги за предоставление незаконных услуг. И скрытая камера все это беспощадно зафиксировала. Если эти кадры попадут в управление собственной безопасности, в ту же секунду Степану начнут шить уголовное дело. И никакие доводы не спасут его от неба в клеточку и друзей в полосочку.

Но тогда и самому Сафрону придется туго. Ведь Степан не зря столько сил положил, чтобы свою ментовскую команду сколотить.

– Откуда пленка? – жестко спросил он Сафрона.

Тот уже расправил крылышки. И уже не выглядел таким испуганным, каким был еще недавно.

– А ты думаешь, я пальцем деланный, – криво усмехнулся он. – Я знал, что примерно такой разговор состоится, послал своих людей. Дальше дело техники...

Надо же было так попасться. На мякине старого воробья провели.

Все, кого он брал под свое крыло, предлагали ему деньги. И он был готов к этому. Поэтому разработал целую систему мер, чтобы обезопасить себя от таких вот видеооператоров. Но, оказывается, все эти предосторожности были запоздалыми.

– И что ты собираешься с этим делать? – В своем тоне Степан не допускал ни грамма размягченного воска.

– А ничего... Сколько лет эта кассета без дела лежит. И дальше пусть пылится. Мы ведь с тобой, Степан Степаныч, в мире живем... Вернее, жили, – голос Сафрона приобрел покровительственный оттенок. – Пока ты не был опасен, я против тебя ничего не имел. И даже когда мы из-за «Коралла» сцепились, я не затаил на тебя зла. Хотя вообще-то наказать тебя, конечно, стоило... Теперь ты понимаешь, что мне не было смысла взрывать твою машину. Эта кассета – бомба еще похлеще...

Тут он прав. И если эта бомба взорвется... Может, и в самом деле не Сафрон заминировал его машину...

– Запись я конфискую, – заявил Степан.

Только ничего он этим не добьется. Скорее всего у Сафрона есть еще копия. И она лежит не в этом сейфе.

Но у Степана есть своя команда. И на нее компромата нет. «Засветился» только он.

– Да, конечно, посмотри на досуге. Подумай, как жить дальше, – в голосе бандита звучала откровенная насмешка. – И я прошу тебя, Степан Степаныч, больше не борзей, не надо. Мы же с тобой в одной связке...

– Что?!

– Что слышал! – жестко отрезал Сафрон. – Мы в одной связке... Ты моих пацанов на пятнадцать суток закатал. Сегодня же они должны гулять на свободе...

Ну вот, теперь Сафрон ставит ему условия. И, как это ни прискорбно, он имеет на это право. Только зря он...

– Ладно, договорились...

– Но это еще не все. Ты извинишься перед ними...

Иногда Степан покрывал ублюдков Сафрона, помогал им уйти от наказания. Но чтобы извиняться...

К горлу подкатил ком. И тут же мощный адреналиновый выброс.

– Что?! – взвыл Степан.

С огнем играл Сафрон. И доигрался. Степан взорвался, как пороховая бочка, в которую попала горящая спичка.

Он подскочил к бандюку и схватил его за грудки. Оторвал от пола и припер к стене.

– Запомни, урод, я перед твоими ублюдками никогда не извинялся! И извиняться не буду!.. Удавлю, сука!!!

Бледный как смерть, Сафрон ртом хватал воздух.

– А свою кассету засунь себе в задницу, понял!.. Ты можешь сдать меня, но останутся мои опера. И тогда тебе полный писец. Ты врубаешь, мудила, о чем я?

– Да-а... – прохрипел бандит.

– Тебя пристрелят как бешеного пса. Это я тебе даю слово. А ты, падаль, знаешь, что майор Круча словами не разбрасывается...

Он отпустил его и отступил на шаг.

– Да ладно, замяли гнилой базар, – отряхиваясь, пробурчал Сафрон. – Не буду я тебя сдавать...

Боится. Боится ублюдок. Его команду боится. Федота, Эдика, Саню и Рому.

В этих каменных джунглях в одиночку перед валом гремучего криминала не устоять. И хорошо, что Степан это давно уже понял. Так что ему нечего бояться каких-то там недоносков в кожаных плащах и со стерильными мозгами.

– Ты со мной, Сафрон, не шути. Понял?

– Да ну чо ты, какие дела. Все путем, – вяло отбрыкивался Сафрон.

– Ну тогда бывай, – неожиданно широко улыбнулся Степан.

Как ворвался он в бандитский вертеп Волчарой, так Волчарой отсюда и уходит. Плевать он хотел на Сафрона и его компромат.