Клинком и сердцем. Том 1 Соловьева Евгения
– Что было потом? – выдавил он, не открывая глаз, хотя уже примерно представлял, что услышит.
– Потом Денвер снова накинул на принца артефакт с иллюзией, вызвал дежурных и велел отнести меня в холодную, – с бесстрастной обреченностью сказал Саграсс. – Говорить я не мог, а когда речь вернулась, мне никто не поверил, конечно. Посчитали мертвецки пьяным, я же кричал такие невозможные вещи. Милорд, умоляю! Я готов принять любую кару. Любую, слышите? Но скажите его величеству, что я не предатель. Я не знал! Я бы умер за королевскую кровь! Я…
– Некому говорить, – тихо уронил Грегор, вдруг перестав злиться на этого глупца, которого Денвер погубил в благодарность за честную службу.
Кто бы ни взошел на трон, Саграсса, косвенно виновного в смерти принца, не ждет ничего хорошего. Если боевик пройдет испытание у магов разума и подтвердит правдивость своего рассказа, то… опала – это самое меньшее. И ему, и всей его семье. А у него двое младших братьев, тоже маги, один учится на факультете некромантии на одном курсе с Айлин Ревенгар, второй еще ребенок… И их судьбы Денвер тоже растоптал. А скорее всего Саграсса казнят, потому что он был слишком близок к Денверу, много лет выполняя его поручения.
– Его величество и принц Криспин тоже мертвы, – беспощадно сказал он и увидел, как измученное лицо Саграсса, верно понявшего это «тоже», заливает вовсе смертельная белизна. – Вы будете ждать своей участи здесь, и решать вашу судьбу не мне.
– Да… милорд… – почти беззвучно сказал Саграсс и наконец-то уткнулся лицом в ладони, согнувшись на кровати в безмолвном отчаянии.
Грегор вышел из камеры и бегом поднялся наверх. В висках стучала кровь, требуя немедленно сотворить хоть что-нибудь, лишь бы выплеснуть исступленную ярость, смыть унижение.
– Саграсс остается под стражей! – резко сказал он вскочившим при его возвращении дежурным. – Доступ к нему только дознавателям Ордена. Бумага и чернила есть?
– Да, милорд, – растерянно отозвался один из дежурных, взглядом указывая на стол, где стояли кувшин с шамьетом, какая-то еда, доска для «арлезийских башен» с недоигранной партией и чернильница.
Грегор присел на стул, взял перо. К Эддерли прямо сейчас идти нельзя! Магистр имеет право запретить ему самостоятельное расследование. А в подобном случае Грегор просто сойдет с ума от невозможности отомстить! Есть еще слабый шанс, что Денвер до сих пор на месте ритуала. Наверняка с ним кто-то из барготопоклонников, но плевать! Даже напротив, это хорошо!
Он почти с наслаждением подумал, что убьет всех, кого там застанет. Никакого суда для тварей! Их все равно приговорят к смерти, он просто выполнит приговор как можно раньше.
«Магистр Эддерли! – торопливо написал Грегор. – Смерть короля и принцев – дело поклонников Баргота. Морхальт признался, будучи призраком, и я заверяю это своим словом. В саду Морхальта огромный неспокойный могильник, пошлите туда людей. Глава заговора – Денвер, список остальных прилагаю, нужно взять под стражу всех, кто еще не сбежал. Я отправляюсь к месту ритуала, возьму с собой Райнгартена. Координаты портала у Адальреда, если не вернемся через два часа, пришлите кого-нибудь. Ваш Грегор».
Перо замерло над последней строчкой. А ведь если Эддерли получит послание прямо сейчас, то успеет помешать. Значит… его нужно передать, уже отправляясь. Райнгартен! К Адальреду нужно идти прямо с ним.
Сжимая в пальцах едва просохший листок, Грегор выскочил из флигеля и стремительно прошагал к основному корпусу Академии. В воздухе витало что-то странное. Что-то знакомое и очень неприятное, словно остаток сильных чар, уже рассеявшихся, но оставивших отвратительное послевкусие. «Наверное, отдача от Разлома во дворце, – подумал он. – Когда подобная дрянь открывается рядом с тобой, в личных энергиях остаются следы. Надо будет показаться целителям. Потом…»
Ему повезло, Райнгартен попался навстречу прямо в холле первого этажа.
– Этьен, вы идете со мной! – сообщил Грегор, бесцеремонно хватая стихийника за рукав мантии. – Мы немедленно отправляемся к месту основного разлома.
– Вы рехнулись! – возмутился магистр, но покорно пошел. – Я еще после вчерашнего сам не свой. Какой Разлом?! А если там демоны?!
– Мне плевать, кто там, – яростно прошипел Грегор. – Если там демоны, им же хуже!
Про барготопоклонников он умолчал, резонно рассудив, что тогда не в меру рассудительного стихийника и силой в портал не затащишь. Мелькнула мысль, что стоит прихватить с собой несколько боевиков, да и помощь других магистров не помешала бы. Кристоф! Проклятье, он ведь тоже крови Дорвеннов. И в любой момент главе Красных угрожает смертельная опасность. Задержаться и предупредить его?
– Что?! – взвыл Райнгартен, благо в коридоре, ведущем к южному крылу, никого, кроме них, не было. – Вам, может, и плевать, а мне, представьте, нет! Я кормом для этих тварей, как Великий Магистр, становиться не собираюсь!
Грегор остановился как вкопанный, отпустил стихийника и потрясенно взглянул на него.
– Как Великий Магистр? – переспросил он. – То есть… Погодите, что с ним случилось? Когда?
– Вы что, не знаете?! – выдохнул потрясенный Райнгартен. – Бастельеро! Да где вы были все это время?! Вы действительно не знаете ничего?! Про Великого Магистра? Про Кристофа? Про то, что здесь вчера творилось?!
– Я не заходил сегодня в преподавательскую, – сквозь зубы проговорил Грегор. – Приехал из дома и сразу пошел на лекцию. Потом уехал… в одно место. Райнгартен, объясните уже, Баргот вас побери!
– Себе его возьмите, – огрызнулся стихийник. – Я сам вчера был во дворце вместе с вами! А пока там открывался разлом, убивший короля и наследника, второй случился здесь, прямо в зале Совета! Нестабильный, понимаете?! Великий Магистр погиб, а Кристоф… Он закрыл эту дрянь собой! Запечатал ритуалом ключа на крови!
– О Претемная… – прошептал Грегор, для которого картина случившегося стала еще яснее.
Портал на кровь Дорвеннов, ну конечно! В зале Совета он навелся на магистра Кристофа! И Кристоф, получается, пожертвовал собой, спасая Академию от нестабильного портала с ордами демонов по ту сторону… Но никто не понял, что сам боевик и послужил его причиной. Закрыть! Немедленно закрыть первопричину, исходный разлом!
– Это ничего не меняет, Этьен, – сказал он устало. – Напротив, именно потому мы должны прекратить происходящее. Давайте просто сделаем это! Вы вчера заштопали проклятую дыру в несколько минут!
– А если у меня их не будет? – хмуро поинтересовался Райнгартен, сам уже наверняка сообразивший, что Грегор прав, закрывать нужно исходный разлом и как можно скорее. – Если нас размажет порталом во время перемещения? Погодите, вы же тогда и про Дорвенну не знаете?! Порталы тоже нестабильны! А в городе беспорядки, потому что разломы открылись и там. Сообщают о четырех как минимум!
«А эти – то откуда? – изумился Грегор. – Неужели были еще бастарды, кроме Кристофа? И еще сто раз проклятье! Стоит всем понять причину разломов, как всем станет ясно, что в принцессах нет крови Дорвеннов! При них-то разломы не открываются! Но об этом потом…»
– Портал обеспечит Адальред, – сказал он твердо. – Уж магистр артефакторики позаботится, чтобы мы добрались до места невредимыми. А если вы все равно боитесь, я поставлю щит! На обоих!
– Сам поставлю, – фыркнул уязвленный до глубины души стихийник. – Возомнили о себе! Я, конечно, не Избранный, но уж как-нибудь…
– Вот и отлично! – рявкнул Грегор, заталкивая Райнгартена в личную мастерскую Адальреда, к которой они как раз подошли.
– Чем обязан? – удивленно поднял голову от стола магистр.
Райнгартен все еще обиженно фыркнул, сухо поклонившись артефактору и всем своим видом показывая, что не имеет никакого отношения к действиям спутника. А Грегор глянул на старшекурсника в мантии Синего факультета, который с очень несчастным видом оттирал пятно на другом столе.
– Юноша! – позвал он. – Будьте любезны сходить на факультет некромантии и передать этот листок магистру Эддерли. Только лично ему в руки!
Спохватившись, он сложил послание и запечатал его магически.
Адепт вопросительно глянул на своего магистра, но тот кивнул, а потом, проводив выскочившего за дверь парня взглядом, недовольно посмотрел на Грегора и сообщил:
– При всем уважении, мэтр Бастельеро, распоряжаться чужими адептами в присутствии их преподавателя – дурной тон.
– Дурной тон? – повторил Грегор, шагая к столу, за которым сидел артефактор, и опираясь ладонями о его крышку. – Адальред, вы не представляете, во что вляпались! В Академии заговор барготопоклонников против короны! Погибла вся королевская династия! И глава нашего Ордена – тоже! О других жертвах я уже не говорю.
– И что? – брюзгливо отозвался артефактор, явно еще ничего не понимая. – Вчера я там был, между прочим. В отличие от вас. И смею заметить…
– Не смеете, – прошипел Грегор. – Вы ничего не смеете сказать, потому что замешаны в заговоре по самые уши. Точнее, не вы, а ваша драгоценная Уинн! У меня на руках показания, что она барготопоклонница! Она участвовала в кровавом ритуале! Над членом королевской семьи! А вы, жалкий болван, были ее ручной зверушкой! Она вас использовала! Это же вы открывали ей портал вчера утром?! А знаете, что именно там принесли в жертву принца Кристиана?!
– Грегор… – осторожно напомнил о себе Райнгартен.
Но Грегор лишь отмахнулся от стихийника, яростно продолжив:
– Благодарите Всеумелого Мастера, что один из главных виновников подтвердил вашу непричастность! Вы не убийца, но кукла настоящих убийц! Их слепое орудие! Неужели вы поверили, что нужны ей…
Он осекся, видя, как артефактор молча рванул рукой воротник синей мантии, словно тот его душил, и как лицо его налилось дурной кровью.
– Она… не могла… – просипел Адальред, глядя умоляюще. – Не могла меня обмануть… Она любит меня…
– Да очнитесь вы! – крикнул Грегор. – Столица в разломах! Королевство и Орден обезглавлены! А вы думаете о своей… своей пассии?!
– Осторожнее, Грегор, – тихо сказал позади Райнгартен, и Грегор опомнился.
Действительно, если сейчас Адальреда хватит удар, кто откроет портал?
– Перенесите нас туда, – сказал он уже спокойнее. – И я буду ходатайствовать о вашем помиловании. В конце концов… не вас первого обманывает женщина.
Собственный позор глухо и противно всплыл в памяти. О да… Грегор тоже видел смысл жизни в одной-единственной женщине, ее улыбках, взглядах… да просто в том, что она помнит о нем благодаря его победам! Пожалуй, Адальреда с его глупой и жалкой любовью к магистрессе Уинн можно понять.
– Что мне делать? – беспомощно и как-то по-детски спросил артефактор, переводя взгляд с Грегора на Этьена Райнгартена и обратно. – Я… я вам не верю. Она не могла. Но если это правда… Мне тогда незачем жить, понимаете? Если все это было ложью… все годы…
На мгновение Грегор почувствовал укол жалости. Но тут же сочувствие смыла злость, круто замешанная на собственном позоре, и он бросил Адальреду:
– Да делайте, что хотите! Отправьте нас туда и дайте координаты тем, кто за ними придет. А потом хоть вешайтесь, мне, право, дела нет!
– Да-да, конечно… – с нелепой застывшей слабой улыбкой сказал Адальред. – Я вас отправлю. Это… Озерный край. Да вы и сами знаете, наверное.
– Озерный край? – уточнил Грегор. – Где максимальное истончение слоя реальности? Ладно, разберемся!
– Это не опасно? – влез Райнгартен. – Адальред, я вам э-э-э… глубоко сочувствую… но если портал не стабилен… а они сейчас все не стабильны!
– Мои – стабильны, – на миг став прежним, холодно сказал артефактор. – Вы же не думаете, что я рисковал бы… Констанцией.
«Констанция? – поразился Грегор. – А ведь я даже не знал, как ее зовут. У этой желчной, некрасивой, злой и жадной женщины было имя? И сама она была смыслом жизни для вот этого нелепого человека, помешанного на работе и на ней, своей любви? Претемная, как же странно и горько…»
Адальред тяжело поднялся из-за стола и скупыми движениями, как оживленный голем, подошел к стоящей у стены каменной горгулье. Сунул ей руку в открытую пасть, что-то там повернул. Глаза горгульи засветились ярко-голубым, два луча скрестились на полу, образовав круг света, и артефактор обернулся.
– Вот, – просто сказал он. – Заряда портала хватает на пять часов. Я не буду его отключать, клянусь Всеумелым Мастером. Координаты уже заданы. Я никогда не спрашивал Констанцию, зачем ей куда-то нужно. Просто делал, как она хотела. Вы сможете вернуться обратно этим же порталом.
– Стабильный портал, заряженный на такое время? – недоверчиво переспросил Райнгартен. – В точку пространства почти у границ Дорвенанта?
– Я его усовершенствовал, – ответил Адальред, и в его голосе прозвучала тень былой брюзгливой надменности. – Но воспользоваться им могу только я. Так что поторопитесь.
– Идемте, – бросил Грегор, и Райнгартен, в последний раз подозрительно оглядев круг света и проверив его магическим пассом, ступил в портал, одновременно ставя щит.
Грегор последовал его примеру. Его пробрала знакомая дрожь, в этот раз особенно сильная. В ушах зашумело, привычно потемнело в глазах, но он упрямо шагнул вперед, прикрываясь щитом, и… вышел из портала на другой стороне. Из мастерской артефактора – на густую, еще по-весеннему невысокую траву, покрывающую вершину холма.
– Всеблагая Мать! – то ли ругнулся, то ли взмолился рядом Райнгартен, и Грегор его понимал.
Всю макушку холма занимало жерло огромного разлома, повисшего над выжженным кругом земли, спекшейся от страшного жара. Вокруг валялась примерно дюжина тел в самых причудливых позах, тоже обгоревших, изуродованных страшным выбросом силы. А в середине круга, по странной причуде магии совершенно не тронутый огнем, смотрел в небо над порталом принц Кристиан. Его руки и ноги были растянуты и привязаны к колышкам, придавая жуткое сходство со звездой. Грудь юноши вскрыли так же, как у первых жертв пять лет назад, и засохшая кровавая лужа окружала тело.
Райнгартен ругался и поминал Всеблагую где-то за плечом Грегора. А Грегор прошел мимо мертвецов, не приглядываясь к остаткам лиц, шагнул в круг, с усталым равнодушием нарушая его границу, вытащил ритуальный кинжал, оставленный в груди на том месте, где должно было быть сердце. И поднял уже закостеневшее тело на руки, остро жалея, что не может ни плакать, ни кричать, ни молиться, ни проклинать. И даже убивать здесь уже некого. Ни людей, ни демонов.
– Он нестабилен! – нервно предупредил Райнгартен. – Грегор, он в любой момент может снова рвануть. Или открыть лаз в Запределье. Или…
– Ну, так сделайте с ним что-нибудь, – спокойно велел Грегор, бережно вынеся тело из круга.
Он снова не успел. Как нелепо и подло… Мальчишка, сын его друга и короля, не дождался помощи. Умирал в ужасе и боли, преданный тем, кому доверял, отданный твари Денверу по чудовищной ошибке Саграсса. И винить некого, наверняка старый мерзавец валяется среди тех, кого убил ритуал. Игры с Барготом хорошо не заканчиваются. И все бессмысленно. Только кровь на траве, горящая столица и смута впереди.
«Мне придется вернуть Беатрис тело ее сына, – подумал Грегор. – Ее последнего сына… Именно мне. А ведь она еще надеется, наверное. Даже сейчас. Какой бы чудовищной женой она ни была, но своих детей любила. Претемная, помоги! Я столько раз отправлял солдат на верную смерть, не считая себя преступником. Но в гибели этого юноши я неповинен, а чувствую себя так, словно сам искромсал его ножом. Первая жертва, с которой все началось. И сколько их еще будет! И… как мне посмотреть в глаза его матери?»
Айлин еще несколько минут постояла неподвижно, глядя вслед скрывшемуся за деревьями магистру, встряхнула головой, прогоняя так некстати окутавшую ее легкую истому, и задумалась.
Значит, совет глав гильдий? Ну, это понятно, наверное, сегодня же выберут нового Архимага, не допустят же милорды магистры, чтобы Орден никто не возглавлял? И это в такой момент!
Место магистра Кристофа наверняка без всяких выборов займет его заместитель, мэтр Ладецки. Порядки на Красном факультете просто армейские, некроманты всегда их вышучивали. А зря, в такой беде, как сейчас, это очень удобно…
А новым королем – как же жаль, до злых отчаянных слез жаль принца Криспина! – станет его высочество Кристиан? Айлин почти увидела вредного мальчишку высоко на дереве и прикусила губу. Хорош будет король! И тут же одернула себя – ведь принцу тогда было всего двенадцать! Теперь его высочеству уже восемнадцать, он ведь немного старше, чем она, и принц наверняка не делает подобных глупостей. Кроме того, у него есть лорд-канцлер Аранвен, который, конечно, поможет новому королю принять власть…
Да и если быть совершенно честной, спрятаться на дереве от старшего брата – куда меньший проступок, чем… чем все, что она сама делала в этом возрасте! Чего только стоит свидание покойных мэтров Кирана и Мэрли! Нет, об их встрече она совсем не жалеет и устроила бы ее снова! Но вот Аластора непременно отговорила бы от посещения!
Аластор… У Айлин вырвался невольный вздох. Какое счастье, что его нет в Дорвенне! Он, по крайней мере, в совершенной безопасности.
А что же делать ей? Магистр Роверстан запретил покидать Академию, но ведь он говорил о пожарах и мародерах, с которыми не справляется городская стража. Разве могут маги в такой момент оставаться в стороне? Вот отец наверняка не стал бы отсиживаться за стенами Академии!
Впереди за кустами мелькнули черные мантии, и Айлин встрепенулась. Встречаться с другими адептами ей совсем не хотелось! Наверное, следует вернуться на уроки?
Но она не успела даже сойти с места, как из-за кустов вынырнул взлохмаченный Саймон.
– Ага! – торжествующе протянул он. – Я же говорил, что она здесь! Ревенгар! Нам сейчас такое рассказали, а ты все пропустила!
Он выбрался на поляну, за ним шагнул Дарра, очень бледный и тоже растрепанный. Немыслимо! Пусть даже в его случае растрепанность заключалась в том, что шейный платок из фиолетового шелка немного сбился набок. За Даррой показались и прочие Вороны, взволнованные и запыхавшиеся.
– Что я пропустила? – осторожно уточнила Айлин.
– Порталы в Запределье! – выдохнул Саймон, горя глазами, а Дарра едва заметно поморщился. – Лорд-канцлер прислал извещение Дарре…
– А еще появились мародеры и начались пожары, – машинально повторила Айлин слова Белого магистра и вздрогнула, поймав обиженно-недоумевающий взгляд Саймона.
– Эй, так нечестно! Откуда ты знаешь?!
Айлин прикусила губу, скользнула взглядом по лицам названых братьев. Дарра встревожен, Галлахер и Кэдоган смотрят с любопытством, Сэвендиш хмурится, Драммонд переводит взгляд с нее на Саймона, с Саймона – на Дарру…
– Я… мне сказал милорд магистр Роверстан, – выдавила Айлин.
– Магистр Роверстан? – переспросил Саймон, глядя на нее с подозрением, и тут же бросил быстрый взгляд на Дарру. И Драммонд тоже взглянул на Дарру, нахмурился и посмотрел на Айлин с неприязнью… Что это с ними? – С какой это радости он с тобой так разоткровенничался? Ты же некромантка, а не разумница!
– Саймон, ты бестактен, – тяжело уронил Дарра и побледнел еще сильнее.
Его тонкие губы почти побелели, но серые глаза смотрели на Айлин твердо и прямо, так что под их взглядом ей стало непереносимо стыдно. Она впервые поняла, что до самого лета ей придется таиться от самых близких, чтобы не нарушить данное магистру слово. И неизвестно, простят ли ей это Вороны… а Дарра продолжил:
– У милорда Роверстана безусловно были веские причины. Если тебе неизвестно, магистр дружен с почтенной тетушкой милой Айлин, и вполне естественно, что он счел необходимым позаботиться о ее племяннице.
– А ты зануда! – возмутился Саймон. – Бестактен да бестактен, только это от тебя и слышу! Когда я умру от твоего занудства, прикажу, чтобы на моем надгробье высекли: «Это Саймон, он был бестактен»!
Дарра тяжело вздохнул, и Драммонд за его плечом бросил мрачный взгляд уже на Саймона, обидевшего его покровителя и кумира.
– Пожалуйста, не ссорьтесь! – вскрикнула Айлин. Не хватало только склоки сейчас, когда все должны держаться вместе! – Саймон вовсе не сказал ничего бестактного! Дарра прав, милорд магистр дружит с моей тетушкой и ее супругом. Поэтому он предупредил меня о разломах…
Она запнулась, с ужасом ощущая, что краснеет. Но она ведь не солгала ни словом, просто не сказала всего! И вообще, это все никак не касается Саймона, да и остальных тоже.
– Ну… ладно… – нехотя протянул Саймон, и Дарра спокойно кивнул. – Раз ты уже все знаешь… Пойдешь с нами? Мы собираемся к артефакторам за защитными амулетами!
Айлин поспешно кивнула, обрадовавшись перемене темы, и пошла рядом с Даррой, все еще пытаясь осознать происходящее. Демоны, разломы… Не отменят ли занятия в Академии? И как бы узнать, все ли благополучно в особняке Ревенгаров? Да, конечно, она больше не считает Артура и леди Гвенивер своими родными, но… Ей просто не хочется, чтобы с ними что-нибудь случилось. Артур писал ей все эти годы, пусть это и были только формальные поздравления с приглашениями. Вдруг им нужна помощь?
В самом начале южного крыла у Айлин резко и сильно закружилась голова. Она сбилась с шага, а потом и вовсе остановилась, пытаясь понять, что произошло. Неужели новый прорыв?! Но нет, ничего похожего ни на ледяную лапу, сжимающую сердце, ни на знакомое предчувствие беды. Скорее уж это смахивало на близкий выплеск некроэнергии, ничего странного…
Некроэнергия – в крыле артефакторов?!
– Милая Айлин? – услышала она обеспокоенный голос Дарры мгновением раньше, чем почувствовала легкое прикосновение к плечу. – С вами все в порядке?
– Некроэнергия. Сильный выплеск, – пробормотала она, чувствуя себя бестолковой, но не в силах объяснить, что заставило ее остановиться. – Впереди и справа…
Саймон, шедший впереди, бросил на нее изумленный взгляд через плечо.
– Ревенгар, все мастерские слева! По правой стороне только личная лаборатория и покои магистра Адальреда, откуда бы там взяться некроэнергии?
– Действительно, откуда? – ровно согласился Дарра. – Господа, следует проверить все помещения справа. Немедленно. Если тревога окажется ложной, принесем извинения.
– Влетит нам, и никакие извинения не помогут, – мрачно предсказал Сэвендиш, но замер перед первой дверью, перед второй остановился Кэдоган.
Айлин прошла мимо них – ее словно тянуло вперед, к самой дальней двери…
– Ревенгар! Айлин, да постой же! Погоди, мы с тобой! Мало ли, что там может быть?
Дверь была не заперта. Единственная из всех. Обогнавший ее Саймон с силой толкнул тяжелое дерево, заглянул внутрь и отшатнулся.
– О Претемная… Эй, сбегайте кто-нибудь за дежурным преподавателем! Айлин, отвернись!
Но Айлин хватило одного взгляда, чтобы увидеть подошвы сапог и немного стесанные каблуки. Они висели высоко в воздухе, едва виднеясь из-за дверной притолоки, и мерно раскачивались.
Глава 5. Выбор Грегора
Полторы дюжины стихийников и полдюжины боевиков вышли из портала примерно через полчаса. Мэтр Ладецки, заместитель покойного Кристофа и вероятный будущий магистр Красного факультета, огромный и хмурый, как медведь-шатун, кивнул Грегору издалека, но не подошел, сразу начав командовать боевиками. Повинуясь его скупым командам и жестам, они разбежались по вершине холма и деловито приготовились поднимать щит, а стихийники во главе с Райнгартеном бросились производить замеры, чертить на земле и в воздухе начальные контуры, в общем, делать то, что обязательно сопровождает работу магов. Последним через портал прошел магистр Эддерли, и Грегор, еще не взглянув на бывшего наставника, по одной только дрожи сил вокруг почувствовал, что старый некромант в бешенстве.
Впрочем, Эддерли владел собой превосходно, как и положено магу его возраста и положения. Он окинул беглым взглядом залитую кровью звезду в горелом круге, нависшую над ней воронку разлома, тело принца, которое Грегор вынес из круга, завернув в собственный плащ, и изломанные трупы убийц. Потом обменялся парой слов с мэтром Ладецки, сдержанно кивнул Райнгартену, кажется, это должно было означать: «Занимайтесь разломом», – и подошел к Грегору.
– Не потрудитесь ли объяснить происходящее, мэтр Бастельеро? – потребовал он сухим тоном. – Но прежде давайте отойдем подальше. Не стоит мешать коллегам.
Грегор мысленно с ним согласился. Пусть некроэнергия не противодействует ни стихийной, ни боевой магии, но кто знает, что может произойти здесь, у проклятого лаза в Запределье?
– Итак, извольте доложить события сегодняшнего дня, – сказал Эддерли, глядя на Грегора с каким-то новым и определенно неприятным выражением лица.
Разумеется, разговор с Айлин Ревенгар магистра никоим образом не касался. Отойдя на два десятка шагов и глядя, как стихийники выстраиваются полукругом, а боевики отработанно растягивают общий щит на случай, если барготов разлом вдруг заработает, Грегор кратко рассказал, что случилось после лекции у Воронов. О поездке к Морхальту и поединке со старым негодяем, о том, как Адальред открывал порталы для своей драгоценной Уинн, о запертом в камере Саграссе и о Денвере, которого Грегор попытался найти среди мертвецов, но уж слишком они все были изувечены!
– Вы полагаете, что мэтр Денвер не погиб? – с тем же оскорбительным холодком уточнил Эддерли, и Грегор пожал плечами.
– Мерзавцев сожгла энергия Разлома, – сказал он как можно увереннее. – Но тело… его высочества Кристиана… не пострадало. Не пострадало сильнее, чем от жертвоприношения, – торопливо поправился он. – А это значит, что жрец выстроил мощнейший щит и, находясь рядом с жертвой, вполне мог выжить. Полной уверенности, конечно, нет – я не рискнул допрашивать мертвецов рядом с Разломом…
– Хвала Претемной хотя бы за это, – процедил Эддерли и, прежде чем Грегор успел возмутиться, яростно сверкнул глазами. – Молчать, мальчишка бестолковый! Вы и без того натворили непоправимых глупостей! Какой демон навел вас на мысль ехать к Морхальту, да еще в одиночку?! Не стану спрашивать, зачем вы его убили, в конце концов, он напал первым, но что, во имя Претемной, заставило вас его упокоить?! До духа Морхальта нам теперь не добраться, Денвер погиб или бежал, принц убит, а у нас есть только ваши слова, которые никто не может подтвердить! Кроме Саграсса, который тоже замазан во всей этой мерзости! Да-да, вы ведь не знаете, а Адальред после вашего переноса покончил с собой! Решил не дожидаться суда… Вы хоть представляете, что теперь будет с Орденом?! И вместо того, чтобы прийти ко мне и все рассказать, вы оседлали Райнгартена и помчались совершать подвиги?! Не сомневаюсь, это прекрасно действовало на войне, но то, что происходит сейчас, не война!
«Не война?! В самом деле? А что же тогда?! – с трудом сдерживаясь, подумал Грегор. – Кому, хотелось бы знать, я должен был довериться настолько, чтобы взять с собой?! Вы и слушать меня не стали бы, обвини я в барготопоклонничестве главу Орденской безопасности! И бывшего магистра Зеленых, личного лекаря королевской семьи! А прочие… вам напомнить, кто оказался главой заговора? Даже Морхальт мог не знать, куда на самом деле протянулись щупальца этого спрута! И с каких пор, хотелось бы знать, вам стало недостаточно слова Бастельеро?!»
Однако он промолчал, понимая, что магистр, по сути, прав. Победителей редко судят, но если бы хоть что-то в его отчаянных действиях пошло не так, а подозрения не подтвердились… Что ж, тогда Грегор ответил бы по всей строгости орденских законов, даже не думая просить снисхождения.
– Вы могли погибнуть, и мы никогда не узнали бы, что произошло, – продолжил Эддерли по-прежнему раздраженно, но теперь в его голосе Грегор различил жуткую, чудовищную усталость и разом погасившее его ярость беспокойство. – Поймите же, мальчик мой, мы не можем позволить себе потерять еще и вас! И это после того, как чистым чудом отбили вчерашнее нападение! Кристоф… – Магистр тяжело вздохнул, и Грегор со стыдом вспомнил, что Эддерли и глава боевиков были очень близки. Не он один здесь потерял друга. – Впрочем, – продолжил магистр Эддерли, – если бы не юная Ревенгар, жертв могло бы оказаться и больше. Вы превосходно обучили своих Воронов, Грегор, и я прошу, занимайтесь и дальше тем, что у вас получается, а не…
– Прошу прощения, магистр, – непочтительно прервал Грегор бывшего наставника. – Причем здесь Ревенгар?
– Она убила демона, – кратко ответил Эддерли. – Очень впечатляющие навыки, действительно, очень. Хотя я считал и считаю, что девушке ее лет рано иметь подобный практический опыт.
– Демона? – растерянно переспросил Грегор, пытаясь осознать, что речь действительно идет об Айлин.
Айлин Ревенгар? Адептка неполных восемнадцати лет, сильная и перспективная, но совершенно неопытная в настоящем бою?! Его Айлин?! Проклятье…
– Да, – рассеянно подтвердил Эддерли, наблюдая за действиями стихийников. – Она случайно оказалась в зале Совета во время прорыва. Убила демона, который порвал Великого Магистра, а потом… ассистировала Кристофу, когда он… Ну, вы понимаете… – Магистр поморщился, и Грегор кивнул в молчаливом изумлении. – Бедная девочка. Она так тяжело пережила его смерть. Роверстану пришлось оказывать ей помощь, а потом отнести к целителям буквально на руках. Хотя мне сказали, что она уже вышла на занятия. Молодость легче переносит потрясения. Но вы все-таки побеседуйте с леди Айлин… как ее куратор.
«Вышла на занятия? – с трудом понял Грегор. – После… после ночи, проведенной со мной. Дюжину проклятий! Получается, ко мне в особняк она сбежала из лазарета?! После пережитого ужаса и в поисках утешения?! А я, скотина пьяная… Претемная, как теперь еще раз извиниться? Если девушка действительно ничего не хотела, но поддалась недолгой слабости после своего первого боя… После первого боя!»
– Я поговорю с ней, – пообещал он магистру, понимая, что разговор опять получится неприятным.
Айлин обижена и оскорблена, ей будет очень трудно понять, что следует забыть прошлое и начать их отношения заново. Что ей не найти более заботливого и верного мужа, а он… Он изо всех сил постарается загладить невольную вину перед ней! И когда весь этот кошмар закончится, они обязательно будут счастливы! Только бы уберечь ее сейчас!
Некстати вспомнилось бледное серьезное лицо Дарры Аранвена, собравшегося делать своей подруге детства предложение. Впрочем, почему некстати? Об этом непременно следует подумать. Но… теперь Айлин ему наверняка откажет. Она честная и чистая девушка, несмотря на свою… ошибку. Принять руку и сердце того, кому не принесет в дар свою невинность? Только не Айлин Ревенгар! Конечно, она откажет Аранвену, даже если сын канцлера успеет сделать ей предложение. Но чтобы избавить Айлин от этого неприятного момента, следует держать Аранвена от нее подальше. Как можно дальше! Возможно, даже поговорить с Ангусом… Но сегодня его ждет совсем другой, куда более печальный разговор!
– Прошу прощения, магистр, – выдавил Грегор, взглянув на бережно завернутое в плащ тело. – Я действительно был неосторожен и сожалею, что доставил вам столько хлопот. Поговорим об этом позже. Я… мне нужно подумать… И отдать последний долг его высочеству.
– Подумать? – вскинул брови Эддерли и осекся. Помолчав несколько мгновений, добавил куда мягче: – Грегор, мальчик мой, вам необязательно лично сообщать Ее Величеству…
– Обязательно! – отрезал Грегор и тут же спохватился: – Простите, милорд.
Эддерли сочувственно, но молча кивнул, и Грегор почувствовал благодарность за то, что магистр не стал настаивать. Это только его долг!
Последний раз взглянув на принца, он перевел взгляд на стихийников. Да что же они так долго?!
– Кажется, у коллеги Райнгартена что-то не ладится, – буркнул Эддерли, и Грегор молча с ним согласился.
Стихийники творили заклинание за заклинанием, воздух дрожал от оранжевой силы, но Разлом и не думал закрываться. Хуже того, он словно еще разросся, напитавшись силой, словно насосавшийся крови стригой. Или, скажем, клещ – не менее омерзительный кровосос.
Наконец Райнгартен что-то рявкнул, и полукруг оранжевых мантий распался, пропуская магистра. Боевики сняли щит, но с места не тронулись, а Райнгартен быстро подошел к Грегору и магистру Эддерли.
– Ничего не выйдет, – буркнул он, пряча за грубостью растерянность и даже, пожалуй, испуг. – Структура исходного заклятия совершенно уникальна, я бы с радостью казнил проклятого гения, который ее сотворил, но сначала заставил бы его объяснить, как распутать барготов клубок силовых линий! Вдобавок, в эту мерзость накачали столько некротической эманации, что сила мира действует рядом с ней непредсказуемо! Все наши заклятия только ухудшают положение! Мы не сможем его закрыть, просто не пробьемся!
– Это официальное заключение Оранжевой гильдии? – спросил Эддерли, разом постарев лет на десять, и Райнгартен сокрушенно кивнул, а потом добавил, разведя руками:
– Простите, коллега. Боюсь, что ключ от этой двери там же, где замок.
– Замка больше нет, – мрачно напомнил Эддерли, но Райнгартен сделал вид, что не услышал слова некроманта, и продолжил:
– …Мы, конечно, будем искать другие пути. Вся гильдия! Возможно, поможет сочетание фиолетовой силы с оранжевой, но структура этого разлома мне совершенно не знакома, и я даже не представляю, сколько времени займет расчет формулы ключа! Месяц? Два? Больше?
– Сколько бы ни заняло, – вздохнул Эддерли, морщась так, словно каждое слово причиняло ему боль. – Мы можем сделать что-нибудь еще?
Стихийник как-то судорожно дернул головой.
– Можем и должны! – услышал Грегор собственный голос так, словно тот звучал со стороны. – Нужно подавить беспорядки в городе и защищать столицу от имеющихся разломов. Они ведь не закроются сами по себе, я правильно понимаю?
Райнгартен молча кивнул, а потом уточнил:
– Мы сможем закрыть их не раньше, чем решим проблему исходного. Все, что я могу понять, это что исходный разлом питает и провоцирует вторичные, отсюда их нестабильность. И отсюда же угроза новых, причем не только в Дорвенне. Я бы… – Он помялся, а потом все же закончил: – Поставил на то, что разломы будут появляться и впредь, особенно там, где ткань мироздания истончена.
Грегор не стал напоминать, что предупреждал об опасности еще пять лет назад. Понятно, что Денверу было не очень сложно воспользоваться его выкладками, поэтому и жертва принесена именно здесь, в месте наибольшего истончения ткани мироздания. Какой теперь толк от того, что Грегор оказался чудовищно прав? Это ничего не изменило, раз предатель таился в самом сердце Ордена.
– Тогда в каждый город необходимо отправить роту солдат, самое меньшее, – решительно сказал он. – И придать им хотя бы пару боевиков и сильного стихийника. Демоны не страшнее фраганцев, они не владеют магией, так что солдаты справятся и с тварями, и с поддержанием порядка. На деревни армии не хватит, но там и разрывы вряд ли появятся.
– Пожалуй, – задумчиво согласился Райнгартен, и Эддерли кивнул, а Грегор вдруг осознал: Дорвенант ждут огромные перемены.
Великий Магистр и Кристоф погибли, Адальред покончил с собой… Уинн – туда ей и дорога, но боевика жаль, да и артефактор… С ним, пожалуй, вышло нехорошо. Но Адальред не юный адепт, а магистр, к тому же более чем зрелого возраста. И он имел право сам рассудить, чего в его случае требует честь мага и дворянина. Плохо, что Орден остался без главы и трех магистров из семи одновременно! И это когда погибла вся прямая линия Дорвеннов!
– Уходим, милорды, – бросил он, поднимая тело принца на руки. – Не будем терять времени больше, чем уже потеряно.
До дворца Грегор сумел добраться только к полудню, встречу узкого круга, о которой предупреждал Аранвен, никто не отменял, но во дворец приехали уже все лорды Трех дюжин, и было ясно, что Малый Совет непременно перерастет в Большой. И отлично!
Неважно, что теперь речь будет идти не о коронации младшего принца, а об обороне города. Учитывая, что творилось на улицах, Эжена Райнгартена ожидал крайне неприятный разговор! Пусть он главнокомандующий, а не начальник стражи, но гвардия – в его прямом ведении, и Грегору очень хотелось знать, почему она отсиживается в казармах, когда стражники сбиваются с ног, пытаясь поддержать в столице хотя бы видимость порядка.
А ведь перед Советом ему придется встретиться с… королевой. Как бы ни хотелось оттянуть встречу, а то и вовсе переложить эту тягостную обязанность на кого-нибудь другого.
«Ничего, – попытался подбодрить самого себя Грегор. – После разговора с ее величеством споры с лордами – почему-то я даже не сомневаюсь, что они будут! – наверняка покажутся приятным развлечением. Какое счастье, что хотя бы тело ей привезу не я. И какое счастье, что сейчас над ним работают иллюзорники. Никто не должен видеть принца таким. Ни одна мать не должна видеть таким своего ребенка!»
Королева ожидала его в малой приемной. Или не ожидала? Она стояла у окна, выходящего в сад, – черный силуэт на светлом фоне, похожий на арлезийские гравюры, – и не обернулась ни на официальное: «Лорд Бастельеро к ее величеству!» – ни на стук закрывшейся двери, и Грегор, пожалуй, был благодарен ей за это.
Когда на войне гибли его офицеры, он всегда сам отправлял их родным письма с приличествующими случаю соболезнованиями, но куда проще написать письмо, чем смотреть в глаза матери, потерявшей обоих сыновей!
По этикету ему следовало преклонить колено, не приближаясь ни на шаг, попросить прощения за дурные вести и поведать о судьбе принца, но…
– Вы нашли моего сына, Грегор? – тихо и глухо спросила королева…
Нет, все же сейчас – просто Беатрис.
– Я нашел тело вашего сына, ваше величество, – ответил он так же негромко, понимая, что от него не ждут ни слов сочувствия, ни оправданий.
Да и не могло тут быть никаких оправданий!
Она наконец отвернулась от окна, в несколько быстрых шагов подошла и всмотрелась в его лицо. Грегор встретил ее взгляд, мимолетно поразившись: сейчас, бледная и осунувшаяся, без единого украшения и в самом простом черном платье, Беатрис казалась прекраснее, чем пять лет назад на празднике в его честь. Может быть, потому, что тогда ее лицо было изумительно совершенной маской? А теперь в огромных черных глазах стыло настоящее горе.
«Она образец королевы. И мать – тоже прекрасная».
«Она любящая нежная мать…»
Проклятье! Трижды, четырежды проклятье… какой бы она ни была женой! Да и имел ли право Малкольм, сам неверный брачным клятвам, требовать верности от женщины, которой даже не считал нужным выказывать должную супругу нежность?!..
Какой бы она ни была женой, она любила сыновей так, как только может мать любить своих детей, и ее немое горе тронуло бы даже камень!
– Как… – начала она, осеклась, и Грегор вдруг ясно различил в ее голосе давно, казалось, исчезнувший итлийский акцент. – Как он умер?
– Легко, – солгал Грегор, зная, что ничто не заставит его сказать правду. Аранвену придется рассказать обо всем. Но не ей! – Его высочество не мучился.
Беатрис снова всмотрелась в его лицо, побледнела еще сильнее, и в ее глазах сверкнули слезы.
– Благодарю вас, мой Грегор, – тихо сказала она. – Благодарю… за весть и за ложь. А теперь, прошу вас, оставьте меня.
Он низко поклонился, попятился к двери, хотя Беатрис снова отвернулась к окну, и, выйдя в коридор, медленно и тяжело выдохнул.
Этот короткий разговор дался ему тяжелее Фарнельской битвы! А ведь впереди еще одна битва, на этот раз – с лордами.
После двух Советов подряд Грегор вернулся в Академию в преотвратном настроении. Нет, первый Совет прошел именно так, как и ожидалось. Аранвен, который уже пришел в себя, сохранял ледяное спокойствие и был похож на хорошо отточенный клинок, Грегор в который раз порадовался, что Дорвенанту повезло с канцлером. Выслушав его доклад и дополнения Райнгартена-стихийника, Ангус сплел перед собой длинные тонкие пальцы, точно такие, как у его сына. Грегор зло и быстро отогнал мгновенное видение таких же бледных рук, только молодых, обнимающих Ревенгар… Айлин! Потом! Сейчас Аранвен королевству необходим, как никогда ранее, и ссориться с ним не следует. Но от Айлин Дарре придется отказаться. Он молод, может выбрать себе любую девушку…
– Итак, закрыть порталы прямо сейчас невозможно, – подытожил Аранвен. – Требуется ключ, которым может послужить лишь кровь прямого наследника Дорвеннов. Это… осложняет дело, милорды. Очень осложняет. Смерть его величества и их высочеств Криспина с Кристианом грозит стать даже большей трагедией, чем казалось.
– Простите, ваша светлость, – подал голос молодой лорд Кастельмаро, до этого тихо слушавший рассказ. – Но ведь у нас имеются наследные принцессы! Они, конечно, юны, но кровь…
– Ах да, – сказал канцлер и слегка поморщился.
Грегор, понимающий, что именно он услышит снова, а остальные – впервые, с трудом удержался от брезгливой дрожи. Конечно, иного выхода нет, ближний круг должен знать правду, но пачкать этой грязью память Малкольма!
Впрочем, Аранвен был ожидаемо сух и бесстрастен, изложив только факты. Но их более чем хватило.
– Принцессы не от крови Дорвеннов? – пораженно проговорил Эдвин Кастельмаро. – Это доказано?! Но… как же проверка крови?!
Канцлер снова поморщился, и Грегор его отлично понимал! Вот так перед всеми признаться в подлоге, пусть и на благо королевства?
Проверка крови была древним ритуалом, который проводился во всех семьях Трех Дюжин, если возникали сомнения в верности супруги и чистоте крови наследников. С помощью него доказывали и принадлежность бастардов. Одна капля крови, уроненная на особый камень, хранящий изначальный, безупречно чистый образец крови рода, либо доказывала их идентичность, либо безусловно ее отрицала. Другие дворянские семьи не обладали такой возможностью, она была как-то связана именно с кровью Трех дюжин по тому же принципу, что и наследственная внешность.
Обычно ритуал проводился по запросу главы рода, иногда несправедливо заподозренная леди требовала таким образом очистить свое имя. Но королевская семья – единственный род, где ритуал подтверждения проводился обязательно для любого рожденного ребенка. Слишком велика была цена ошибки…
– Его величество Малкольм лично велел королевским магам составить фальшивое свидетельство о чистоте крови принцесс, – проговорил Аранвен с мраморно-белым и таким же неподвижным лицом. – Однако я видел результаты настоящего обследования и могу подтвердить своим словом, что дочери ее величества Беатрис не несут в себе крови Дорвеннов. Это легко доказать в любой момент повторным обследованием.
– Шлюха! – пораженно вскинулся Кастельмаро. – Она опозорила короля и Дорвенант! Осквернила супружеское ложе! А кто их отец?! Его следует…
– Сядьте, – уронил канцлер, и слово упало тяжело, словно каменная глыба. – Мы собрались не для того, чтобы обсуждать поведение королевы. И должен напомнить, что все, сказанное здесь, никогда не покинет стен этой комнаты. Вы клялись, милорды. Лорд Кастельмаро?
Эдвин бросил вопросительный взгляд на бывшего начальника, и Грегор ответил ему коротким кивком.
– Слушаюсь, – мрачно отозвался боевик и по-военному резко поклонился, а потом снова сел.
Оба Райнгартена и Эддерли тоже склонили головы, подтверждая, что поняли и согласны.
Грегор привык считать его «молодым», потому что был еще и старый Кастельмаро, Великий Магистр, но теперь… Теперь Эдвин – глава рода и сила, с которой необходимо считаться. Пожалуй, хорошо, что он до сих пор уважает своего бывшего мэтра-командора.
– Принцессы непригодны для закрытия портала, – подтвердил Райнгартен. – Однако, милорд канцлер, стоит подумать, кто станет будущим королем. Династия прервана. Бастардов, насколько мне известно, не осталось. И если лорды узнают, что Беатрис – неверная жена, а в принцессах нет королевской крови, никто не позволит ей остаться на троне. Финансы финансами, но нельзя же бесконечно торговать честью Дорвенанта. Если нет законного претендента, следует решить, кто станет… основателем новой династии.
«Да уж не ты, – зло подумал Грегор. – Не успела кровь Малкольма и его сыновей остыть, а вы уже делите их корону? Райнгартены не первые в очереди на престол!»
Он впервые взглянул на Ангуса Аранвена, понимая, что наиболее вероятный претендент из Трех Дюжин как раз канцлер. Аранвены – ветвь королевской семьи, они происходят от младшего сына Дорве Великого и Лебединой Девы Аран. Возможно ли, чтобы в них веками дремала королевская кровь?
Читать бесплатно другие книги:
