Истребитель брaтвы Колычев Владимир

Глава первая

Степан возвращался в родной отдел после обеденного перерыва. Фордовский движок его «Волги» работает тихо и четко – в тон желудочным жерновам, переваривающим обед. Дорога гладкая, ровная – машина идет легко, мягко. На душе тепло, уютно. И вдруг в эту идиллию так некстати вписывается суровая проза жизни.

Джип у обочины дороги. Картинка рядом с ним еще та – два здоровенных урода в кожаных пиджаках против тщедушного паренька и худенькой угловатой девчушки. Один здоровяк держит девчонку. Второй мутузит парня. Раскрытыми ладонями лупит его по лицу – кровь из носа, как вода из крана, хлещет. Беспредел средь бела дня.

Кто-то другой проехал бы мимо. Но только не Степан. Тяга к справедливости выжала сцепление, поставила рычаг переключения скоростей в нейтральное положение. Чувство долга надавило на педаль тормоза – машина остановилась. Зам. начальника ОВД «Битово» по розыску подполковник Круча вышел из «Волги».

– Оставь пацана! – громовым голосом приказал он.

Здоровяк замер – поднятая рука зависла в воздухе. Он развернулся к Степану, глянул на него, попытался пробуравить его злым взглядом. Грубо спросил:

– Чего надо?

– Вали отсюда! – куда менее лояльно отреагировал второй.

И зачем-то с силой швырнул на Степана девчонку. То ли фазу в голове перемкнуло, то ли с ног сбить его хотел.

Одной рукой Степан перехватил девчонку, мягко погасил скорость. Широко шагнул к здоровяку и второй рукой, без замаха, врезал ему прямым в челюсть. Аккурат в уязвимое место угодил. Бугай как подкошенный слетел с копыт и без чувств грохнулся на землю.

Степан переступил через повергнутого врага. Зло глянул на первого здоровяка. Тот растерялся. И ошалело смотрел на подполковника. Парня он так и не выпустил, крепко держал его за грудки.

– Брось пацана, кому сказал? – нахмурил брови Степан. – И ко мне шагай. Воспитывать буду...

– Не-а, – тряхнул головой бугай.

– Не бросишь?

– Не-а, к тебе не пойду...

Парня он отпустил. А к Степану идти боялся. Противник полностью деморализован – так это называется на языке военных. А просто, по-народному – обосрался мужик...

Круча шагнул к здоровяку – тот начал пятиться.

– Я что, бегать за тобой должен? – насмешливо спросил Степан.

В это время рядом с ними затормозил «уазик» патрульно-постовой службы. Бугай не испугался. Напротив, он даже обрадовался людям в форме. Будто они прибыли сюда для того, чтобы защитить его от Степана. Мало того, он даже стал махать руками, зовя их к себе.

Наверное, он ожидал, что наряд скрутит Степана, сунет в зарешеченный отсек «лунохода». Но, увы, прапорщик и два сержанта надежд его не оправдали. А иначе и быть не могло. Подполковник Круча для этих ребят если не бог, то царь.

– Этих обоих в «аквариум», – распорядился Степан.

– Эй, я не понял, – запротестовал бугай.

– Счас пивка попьешь, сразу все поймешь, – ухмыльнулся прапорщик.

– Какое пивко, ты че несешь? – презрительно скривился здоровяк.

– Неуважительно к тебе относятся, Чижов, – покачал головой Степан. – Угости его пивком. Пока только кружечку налей...

Прапорщик кивнул. И дубинкой-демократизатором протянул бугая по пояснице. Не так чтобы сильно. И всего один раз. Почкам такой же вред, как от одной-двух кружек пива...

«Пивко» бугаю не понравилось. Он все понял. И без лишних слов залез в зарешеченный отсек. И второго туда же сунули. Пострадавшему парню определили куда более почетное место, в салоне машины. Девчонка же куда-то исчезла...

– Елисеев Сергей Игнатьевич, так?..

– Не, ну чего спрашиваешь, начальник? Паспорт мой в руках держишь, а спрашиваешь...

Бугай сидел в кабинете Степана. Одна рука свободная, а вторая наручниками к специальной скобе пристегнута. А чего церемониться с этим гориллоподобным? Ведь он-то не церемонился с пареньком. В кровь лицо ему разбил.

– А кликуха у тебя какая? – спросил Степан.

– Какая кликуха, начальник? – оскорбился бугай. – Ну, раньше Елисеем звали. Пацаны звали. Но это давно было. Я сейчас человек серьезный. Фирма у меня своя, строительная...

– Строительная? Коммерсантов строишь, бизнесменов, да?

– Эй, начальник, я понял, на что ты намекаешь... Я от этих дел давно отошел. Говорю, серьезным человеком стал. Сам чисто бизнесмен. Фирма у меня своя, офис...

– А чего ж тогда ты беспредел устраиваешь, серьезный человек?..

– Какой беспредел, о чем ты?..

– На девочек молоденьких потянуло?

– Эй, ты чего? Какие девочки?..

– Одна девочка. Та, которую твой дружок в машину тащил. Из-за которой ты нанес человеку тяжкие телесные повреждения. А это статья сто одиннадцатая, до восьми лет лишения свободы...

– Какие тяжкие телесные?..

– Даже если средней тяжести, все равно трешка тебе гарантирована... Потерпевшего сейчас обследуют, экспертиза установит степень тяжести...

– Тяжести чего?

– Вреда здоровью, который ты нанес...

– За горло берешь, начальник... Давай разберемся...

– Давай, – пожал плечами Степан.

Хотя чего тут разбираться. Картина ясна. Взбесившиеся с жиру мудозвоны девочку высмотрели. В машину к себе хотели затащить. Да парень ее помешал. Крепко его избили. И если б не Степан, полутруп на месте бы оставили, а девчонку бы с собой забрали.

– Пусть экспертиза кровь его посмотрит...

– Кровь? – удивился Степан. – Чью кровь?

– Пацана этого... Наркоша он, начальник. Наркоман, отвечаю...

– Допустим...

– Да чего тут допускать?.. Ты, начальник, наехал на меня. Кутузка, наручники вот... А сначала разобраться надо было... Я со своим водилой по делам ехал. Все чисто, культурно. Настроение нормальное. Даже Толика в сторону отодвинул, сам за руль сел. И тут на тебе, это чмо вырисовывается. Встал посреди дороги и лыбится во всю морду. И баба его. Глаза чумные... На пару, короче, обколоты... Ну я по тормозам, по тормозам. Злой, как черт. Выхожу, за грудки пацана хватаю. А он, гад, все лыбится. Сто пудов, только-только ширнулся. В глазах полная мутота – приход ловит. Ну ему по фейсу блымсь-блымсь...

– В чувство чтобы привести? – с откровенной насмешкой спросил Степан.

– Да нет, начальник. Честно скажу, на его чувства мне начхать. Злость душила. Я ж этого козла сбить мог. Из-за него в тюрьму мог попасть...

– И без того попадешь...

– Да какая тюрьма?.. Он же наркоша. Под колеса бросался. А я в этом... Ну это... Состояние аффекта... Во, в этом состоянии был... Не, начальник, мне в тюрьму нельзя. У меня же все чисто, как у людей. Жена-красавица, двое детей... Там, начальник, в паспорте, фотка есть. Я, Галинка, Димчик мой, Аленка...

В паспорт действительно была вложена фотография. Бугай во главе семейства. Чинный такой, важный. Строгий костюм с галстуком, лицо человеческое. Уважаемый глава семьи, кормилец. Сергей Игнатьевич, а не какой-то там Елисей. Жена красивая, детки чудесные... Это подкупало.

– Значит, под колеса бросались?

Бугай чутко уловил перемену в настроении Степана.

– Ага, бросались, – кивнул он. – Да Толик подтвердит...

– Подтвердит. Только не скоро... Плох твой Толик...

– Чего так?

– Утверждать не буду, но, похоже, перелом челюсти у него...

Крепко Степан врезал здоровяку. Скула у того после удара вздулась – верный признак сломанной челюсти. Может, и переборщил Степан. Но нисколько не жалел об этом. Зачем нагрубил? Зачем девчонку в него швырнул? Таких идиотов учить надо. Чтобы в следующий раз умней были.

– Да, перелом?.. А я думал, что ты, начальник, убил его... А у него всего лишь перелом... Хотя это, конечно, тоже не фонтан... Закурить можно?

Степан пододвинул ему пачку сигарет. Бугай закурил. Он глубоко втягивал в себя дым, надолго задерживал его в легких. И при этом о чем-то напряженно думал. Никотин явно стимулировал мыслительный процесс.

Сигарету он скурил почти до фильтра. Вдавил «бычок» в пепельницу. И посмотрел на Степана. Во взгляде откровенное злорадство. Что-то не очень хорошее он надумал.

– А ведь ты, начальник, не прав, – выдал он. – Со всех сторон не прав...

Не снизу вверх на Степана смотрит, а с высокой колокольни. Плечи расправлены, голова вздернута.

– Не должен ты был Толику челюсть сносить...

– Может быть, – не стал отрицать Степан.

– Толик ведь пожаловаться может. Как бы это боком тебе не вышло...

– Угрожаешь?

– Нет, предупреждаю... Ты это, отпускай меня. Прямо сейчас. А я с Толиком дело улажу. С миром разойдемся...

– Нет, – покачал головой Степан. – Я бы тебя, может, и отпустил. Но ты условия мне ставить начал. А я не люблю, когда мне условия ставят... В общем, побудешь в изоляторе, пока я во всем до конца не разберусь...

Бугай поджал губы, на лицо набежала тень.

– Смотри, как бы потом жалеть не пришлось...

– Опять угрожаешь, – покачал головой Степан. – Зря...

Он вызвал конвой. Избавил себя от присутствия гражданина Елисеева. Его отвели в «аквариум». И тут же велел привести к себе потерпевшего.

У парня не было ни паспорта, ни каких-либо других документов. Его спрашивали, как зовут, но в ответ получали утробное мычание. Степан думал, это у него от стресса. Все-таки не слабо расшиб ему лицо бугай. Шишки под глазами, нос разбит, губы.

Побои с него «сняли», самого мало-мальски привели в порядок. С ним уже можно было разговаривать.

– Как зовут? – по-отечески строго спросил его Степан.

– Иван, – отстраненно ответил парень.

– И что ж ты, Иван, под колеса джипов бросаешься?

– Я? Под колеса? – вяло возмутился паренек. – Да он сам под ноги мне...

Степан внимательно наблюдал за ним. Жалкий у парня вид. Бледный, губы подрагивают, взгляд к полу прилип. Пожалуй, так и должен выглядеть тщедушный паренек после разговора на кулаках с крутым мужиком. Но его отрешенность не только от внутренних переживаний. Степан видел его глаза. Затуманенный взгляд, зрачки расширены. Похоже, он действительно под кайфом. И эта его логика... Не он под колеса машины бросился, а она ему под ноги... Такой логикой отличаются хорошо обкуренные или обколотые индивидуумы...

– Ты мне руку, Иван, покажи... – попросил Степан.

– Какую?

– В которую ты колешься...

– Я?! Колюсь?! – вскинулся Иван.

Подозрительно болезненная агрессивность.

– А разве нет?

– Нет!

Степан подошел к парню, закатал рукав на правой руке. И точно, на изгибе локтя увидел следы от инъекций.

– А я говорю, да. Да? Или нет?

– Да, – сразу обмяк парень. – Был грех... Но это раньше... Сейчас нет... Вы же у меня ничего не нашли...

Он хоть и под кайфом, но голова соображает. Наркота – дело подсудное. Поэтому парень сразу в отказ. Раньше кололся, сейчас нет. Потому как осознал, раскаялся... Только ничего он не осознал...

– Подругу как зовут?

– Лена...

– Она тоже с тобой употребляла?

– Раньше да, сейчас нет...

– Наркотики где берете? Вернее, брали...

– На улице находили...

– Ну ты, брат, даешь!.. И что же ты на улице находил? Героин, эфедрин, экстази, крэк...

– Героин...

– Это ж дорого!

– Ну дорого, и что...

– Деньги где брал?

– А я это, на фирме работаю. Программистом. Неплохо платят...

– Значит, деньги на дозу есть...

– Есть...

– А зачем тебе деньги? Ты же героин на улице находишь?.. Может, подскажешь адресок?..

– Да не знаю я ничего, – замотал головой парень.

Степан по собственному опыту знал, как тяжело раскрутить наркомана на признание. Эти дегенераты живут в особом, замкнутом мире. Они ясно осознают, что их круг связан с криминалом. И отлично понимают, что грозит человеку, который снабжает их наркотиками или, по их понятиям, жизнью. Наркопритоны – это высшая истина их существования. А разве можно сдать ментам истину?.. За дозу того же героина они мать родную продать могут. Но истину – никогда!..

Только по тому же собственному опыту Степан знал, как расколоть наркомана. А он должен был это сделать. Потому как он хозяин своего района. И обязан следить за порядком на его территории. Наркопритоны – это мусор, который он должен сметать жесткой метлой.

В Битове есть свой криминальный хозяин. Бандитский авторитет по кличке Сафрон. Крутой мэн, спору нет. Только Степан разгуляться ему не дает. Загнал его в определенные рамки. Делать «крыши» коммерсантам можно. Если, конечно, это не беспредельный рэкет, а вполне легитимные частно-охранные услуги. Игорный бизнес, девочки в качестве дополнения к культурной программе мужского досуга – тоже не возбраняется, если, конечно, все цивильно. Даже на фальшивую водку можно закрыть глаза – если она приличного качества. А вот наркотики – это нельзя. С этим строго. За это Степан Сафрона может по голове погладить – в сторону отрыва ее от шеи.

Летом этого года был инцидент. В передрягу Степан попал. Сафрон слабину почуял, с катушек съезжать начал. Пришло время, братка приструнили, до прежнего уровня опустили. Вроде бы притих авторитет. Но тогда откуда наркопритоны на территории Битова? Или Сафрон организовал их в «смутные времена», а сейчас не хочет сворачивать. Или, может, этот наркоман-доходяжка Иван берет наркотики в другом месте...

Как бы то ни было, Степан должен во всем разобраться. Наркомания – это слишком серьезно, чтобы закрывать на нее глаза. Закрывать надо тех, кто допустил подобное безобразие. На лет десять-пятнадцать закрывать, чтобы от звонка до звонка срок мотали.

– Где работаешь? – строго спросил он наркомана.

– Я же сказал, на фирме...

– Название, адрес...

– «Элкон», Серебрянская улица...

– Битово?

– Ну да...

– Живешь тоже здесь?

– Ну а то...

– В городе дела имеешь?

– В Москве, что ли?.. Да делать мне там нечего. Мне и здесь хорошо...

– Значит, героин в Битове покупаешь...

– А чего далеко ходить?.. – Иван запнулся. Затравленно посмотрел на Степана. – Ничего я не покупаю...

– Зато есть люди, которые продают...

– Не знаю ничего.

– Зато я знаю.

Степан окинул парня задумчивым взглядом. Поднялся из-за стола, вышел из кабинета. Минут через пять вернулся. Спросил:

– Значит, не знаешь, где заряжаешься дурью...

– Да говорю же, на улице нахожу.

– Ты думаешь, я идиот?

– Да ничего я не думаю.

– А ведь думаешь. Думаешь!.. На три дня в каталажку бы тебя определить. Да нет на тебе ничего. Вроде как даже потерпевший...

В дверь постучали.

– Все, можешь идти, – показал на нее Степан.

– Домой?

– Ну да, домой, к своей Лене...

Снова стук в дверь.

– Да! Входите! – гаркнул Степан.

Дверь открылась, и на пороге появилась женщина. Самая обыкновенная, как бы с улицы.

– Здравствуйте, товарищ подполковник, – заискивающе поздоровалась она.

Иван решил, что может быть свободен. Поднялся. И собрался пройти мимо женщины. Но не тут-то было. Лицо ее вытянулось, брови связались в узел, глаза гневно заблестели. И в грудь ткнулся прямой, как стрела, указательный палец.

– Он! Это он, товарищ подполковник! – обличительно выкрикнула она.

Паренек опешил. Застыл как вкопанный, выпучил глаза.

– Я узнала его. Узнала, – тараторила женщина. – Он убивал, я видела...

– Что вы видели? – выдавил из себя Иван.

– Он из ларька выбегал. На прохожего кинулся, который остановить его пытался...

– Это правда? – нахмурил брови Степан.

– Святая правда! – Для вящей убедительности женщина приложила руки к груди.

– Хорошо. Спасибо вам, Антонина Дмитриевна...

Степан отодвинул ящик стола, вытащил пару наручников. Иван и опомниться не успел, как сидел на стуле, прикованный к специальной скобе.

– Мы сейчас поговорим с гражданином, а вы, Антонина Дмитриевна, выйдите, пожалуйста. Побудьте немного за дверью. Сейчас проведем очную ставку по всем правилам....

Женщина исчезла за дверью. Степан остался наедине с Иваном. Жестко спросил, будто раскрытой пятерней по лицу хлестнул.

– Зачем ларек ограбил?

– Какой ларек? – непонимающе промямлил парень.

– Продавца зачем убил?

– Никого я не убивал!..

– Прохожего зарезал... Два трупа на тебе!..

Ничего такого не было. Но в глазах Степана было столько гнева, будто Иван на самом деле грабил и убивал. Не давая парню опомниться, подполковник накалил обстановку до критической температуры. Паренек был в шоке. Но это было только начало. Головомойка продолжалась.

Минут через пять в кабинете появились два других парня, сели рядом с Иваном. Затем в кабинет вошла женщина. Степан представил ее как свидетельницу происшествия. Она с ходу ткнула в Ивана пальцем.

– Он убивал, он, я все видела...

– Спасибо, гражданка, вы свободны...

Степан снова остался наедине с пареньком. И продолжал его прессовать. От страха беднягу колотило так, будто у него уже началась ломка.

– Я не убивал, – твердил он.

Это было жестоко по отношению к парню. Но Степан должен был ошеломить его, сунуть его психику под пресс кошмара. Должен был сломать ему хребет, чтобы узнать правду о наркотиках. А делать это он умел.

Он мог бы оформить его в камеру. Продержать в ней дня три. Началась бы ломка, от боли парень полез бы на потолок. Степан предложил бы ему дозу в обмен на правду... Но ведь это еще более жестоко.

Можно было бы воздействовать на него через подругу. Пообещать ей горькую долю. И выполнить свое обещание, если не будет признания... Но это не только жестоко, но и подло...

– Не убивал? – переспросил Степан.

– Нет, – обреченно покачал головой парень.

– А ты знаешь, я ведь тоже так думаю. Антонина Дмитриевна что-то напутала... Только, увы, она свидетель происшествия. И если она показала на тебя, значит, на тебя все шишки. Так что ларек и два трупа повисли на тебе железно... Ты только вдумайся, два трупа! Пожизненный срок тебе светит, дружок...

Парень вжал голову в плечи. Он даже не пытался разложить по полочкам улики, свидетельствующие против него. Вывернутая наизнанку психика была сжата до предела. Голова заморочена до ступора в мозгах. В таком состоянии он просто не мог логически мыслить.

– Но я могу тебе помочь, – великодушно улыбнулся Степан. – Баш на баш, ты мне, я тебе... Ты мне сдаешь человека, у которого берешь наркотики. Я закрываю уголовное дело по факту ограбления и убийства. Даю две секунды на размышление. Время пошло, раз, два... Ну!

– Петровская улица, дом восемь, квартира девяносто четыре, – выпалил Иван. – Зовут тетя Гера....

– Тетя Гера с «дядей Герасимом», отличное сочетание, – хмыкнул Степан. – Не врешь?

– Да нет.

– Другие адреса знаешь?

– Честное слово, нет.

– Наркоманское честное слово ничего не стоит.

– Да правда, не знаю я. Только одну тетю Геру знаю. Меня к ней привели.

– Кто?

– Друзья.

– С друзьями разберемся.

– А вы правда дело закроете?

– Какое дело? – словно бы удивился Степан.

– Ну это, что ларек ограбил. Два трупа там...

– А ты что, кого-то в самом деле убил?

– Нет...

– И ларек не грабил?

– Нет...

– Ну вот видишь, на нет и суда нет... Но смотри у меня, если наврал, всю жизнь жалеть будешь.

– Да нет, не наврал я. Все правда...

Степан в этом и не сомневался.

Глава вторая

– Тань, ну ты чего? Думаешь, я не отдам?.. Да отдам, честное слово!.. Вот через неделю зарплата будет, все до копейки отдам.