Запах смерти Бекетт Саймон
Следующий час выдался одним из худших, какие я могу припомнить. Стоило Джессопу и Уорд скрыться в здании больницы, как Уэлан принялся отдавать распоряжения. Все вокруг оживилось и задвигалось, и только я стоял на ступенях, как оглушенный. Перед крыльцом останавливались, скрежеща тормозами, темные фургоны, из них выпрыгивали вооруженные полицейские в бронежилетах. Завывали сирены, и к их хору присоединялись все новые, а в эпицентре всего этого шторма возвышалась темная громада Сент- Джуд.
Уэлан бесцеремонно стащил меня с лестницы.
– О чем вы думали? – Он поднял руку, словно намереваясь ударить меня, но сдержался, раздраженно тряхнул головой и поспешил дальше.
Меня перехватил кто-то из полицейских и, заставив перейти на бег, загнал за цепочку фургонов, велев оставаться там и не рыпаться. Все новые машины прибывали к больнице – и полиция, и пожарные, и «Скорые». Со всех сторон слышался треск раций, а над крышей трейлера, за которым я укрывался, темнела зловещая громада старой больницы.
Джессоп пока не взорвал ее.
Не зная, чем заняться, я сидел на ступеньке штабного трейлера. Когда я посмотрел на часы, оказалось, что с момента моего приезда в Сент-Джуд не прошло и получаса.
– Как вы?
Это была молодая констебль, которую Уорд заменила собой в качестве заложника. Она протягивала мне бутылку воды.
– Сейчас вам это не помешает.
Мне бы не помешало что-нибудь покрепче, но я принял с благодарностью и воду. Девушка переминалась с ноги на ногу.
– Я хотела поблагодарить вас. Ну за то…
Я молча кивнул. Внутри меня образовалась какая-то пустота, в которую проваливалось все, что я мог бы сказать. Девушка смотрела мимо меня на больницу.
– Она бы все равно поступила так. Если кого и винить, так меня. Я должна была помешать ему.
– Вы сделали все, что в ваших силах, – возразил я.
– Да, а все равно ощущаешь себя дерьмом, правда?
Когда девушка ушла, я глотнул воды. Скорее от нечего делать, а не от жажды, но вдруг понял, что во рту пересохло. Завинчивая крышку, я услышал приближающиеся шаги. Это был Эйнсли. Коммандер остановился и холодно посмотрел на меня. Я встал.
– Поговорим в трейлере.
Он поднялся по ступеням, не оставив мне выбора, кроме как следовать за ним.
– Есть новости? – спросил я.
Эйнсли помолчал, словно обдумывая, нужно ли отвечать.
– Нет. Мы пытаемся установить контакт.
– Внутри есть кто-нибудь? – Операция с ищейкой на сегодня завершилась, и я видел, как члены группы вышли из здания. Но в подвале мог находиться кто-нибудь еще.
Раздувая ноздри, он выдохнул через нос.
– Не считая моего старшего инспектора и подозреваемого с сумкой взрывчатки, вы хотите сказать? Слава богу, нет. Поиски были прерваны, поэтому в здании никого.
Эйнсли подвинул стул и сел. Выждав пару секунд, я сделал то же самое. Взгляд голубых фарфоровых глаз действовал на нервы, но я выдержал его.
– Итак, доктор Хантер, не хотите рассказать мне, почему вы здесь, а не в морге?
Я не ожидал, что он начнет с этого вопроса.
– Я завершил работу там и приехал помочь в поисках с ищейкой.
Эйнсли молча смотрел на меня. Между нами буквально висел наш с ним последний разговор, когда он фактически приказал мне докладывать о своих находках не только Уорд, но и ему. Мы оба понимали, что я ослушался; впрочем, мне было безразлично.
– Сообщите, что произошло с Джессопом, – наконец произнес он.
Я рассказал, постаравшись воскресить в памяти все подробности. Наверняка Эйнсли уже успел поговорить с Уэланом, но сейчас он был весь внимание, стараясь не упустить ни одной детали.
– Опишите то, что вы видели в сумке.
– Прямоугольные брикеты материала, похожего на грязно-белую шпаклевку. С проводами, торчащими из них. Джессоп назвал их «Эр-дэ-икс».
Эйнсли резко выдохнул.
– Это взрывчатка, которую используют при демонтаже. Много ли было брикетов?
– Не очень. Но сумка была большая и производила впечатление тяжелой. Заполнена примерно наполовину. И там была еще бутылка водки.
Об этом следовало сказать: алкоголь и взрывчатка – плохое сочетание. Эйнсли кивнул, словно я подтвердил то, что он уже слышал.
– Как бы вы описали настроение Джессопа?
Я не специалист-психолог, но Эйнсли и не просил профессиональной оценки.
– Озлоблен, агрессивен. Жалеет себя. Не выказал никакого сочувствия к Кристине Горски или Адаму Одуйе.
– Может, его угрозы – блеф?
Во рту у меня пересохло.
– Нет.
Кукольные глаза буравили меня.
– Вы помните наш разговор утром – насчет вмешательства в полицейские операции?
– Да.
– Тогда потрудитесь объяснить, зачем предлагали себя в заложники агрессивному подозреваемому с сумкой взрывчатки?
Я и сам мучился этим вопросом – особенно тем, предложила бы Уорд себя в заложники, если бы я не сделал этого первым. Но тогда Джессоп взял бы с собой девушку-констебля…
– А как поступили бы вы? – произнес я.
Эйнсли скривил губы, но не ответил. Он встал и стряхнул с безукоризненно отутюженных брюк что-то невидимое глазу. Я уже обращал внимание на то, как Эйнсли делает это: или его зрение было лучше моего, или он поступал машинально.
– Я пришлю кого-нибудь снять у вас официальные показания, а потом вы свободны. Я распоряжусь, чтобы вас отвезли домой.
Я забыл, что моя машина осталась внутри зоны оцепления и я не мог забрать ее до тех пор, пока все это не закончится.
– Доберусь сам, – сказал я.
– Как вам угодно.
Эйнсли вышел. Я удержался от вопроса, что же будет дальше. Полицейский переговорщик попытается установить контакт с Джессопом – вероятно, пользуясь телефоном Уорд. Они попробуют уговорить его освободить Уорд и сдаться. Если эти переговоры провалятся, будет приниматься решение, что опаснее: ждать или посылать в дом вооруженных людей. В похожем на лабиринт здании Сент-Джуд это самый последний, отчаянный вариант действий.
Особенно если Джессоп успел разложить взрывчатку.
Миновала целая вечность, пока не появился констебль в штатском, чтобы записать мои показания. Сидя в пустом трейлере, я убивал время, восстанавливая события на ступенях больницы и пытаясь представить, как это могло обернуться в том или ином случае. Шея и плечи болели от напряжения в ожидании грохота взрыва. Однако пока все было тихо. Когда я наконец подписался под своими показаниями, мне сообщили, что пришлют кого-нибудь проводить меня через внешнее кольцо оцепления и я смогу уехать. Прошло пятнадцать минут, никто не приходил, и я, устав глядеть в потертые стены трейлера, решил выйти на улицу. Никто не обратил на меня внимания, когда я открыл дверь и спустился по откидным ступенькам. Однако в воздухе буквально висело напряжение. Я приехал в больницу днем, а пока сидел в трейлере, успело стемнеть. Перед зданием расставили прожектора, и в их свете фасад казался огромной театральной декорацией.
Фургон Джессопа до сих пор стоял около лестницы, слишком близко к зданию, чтобы полиция подходила к нему. Его дверца так и была распахнута, словно напоминая о том, что тут произошло.
– Доктор Хантер!
Я повернулся. Ко мне подходил Уэлан. Я напрягся, ожидая новых упреков.
Но силы, похоже, оставили его. За несколько последних часов инспектор постарел лет на пять. Я понял, что он, вероятно, ощущает себя таким же бесполезным, как и я. Детективное расследование превратилось в подобие армейской операции. Уэлану оставалось только сидеть на заднем сиденье, пока машину вели другие.
– Я не знал, здесь ли вы еще, – побормотал он. – Послушайте, насчет того, как я себя вел. Возможно, я…
Земля вдруг вздрогнула с тяжелым грохотом, от которого сердце на мгновение замерло в груди. Через секунду она дернулась сильнее – так, что трейлер у меня за спиной покачнулся на рессорах. Я пошатнулся и врезался в Уэлана. Фасад Сент-Джуд словно съежился, а с окон послетали щиты, которыми они были заколочены. Один такой щит ударил в бок фургона Джессопа, едва не опрокинув его. А вскоре все заволокло облаком пыли.
Воздух заполнился воплями автомобильных сигнализаций. Кирпичи и камни сыпались на землю с грохотом, какой производит падающий на жестяную крышу град. Люди вокруг нас вскакивали, потрясенно глядя в сторону больницы.
Уэлан обессиленно прислонился к железному борту трейлера:
– Нет…
Когда облако пыли осело, больше половины здания Сент-Джуд превратилось в груду обломков.
Глава 29
Первое тело извлекли из-под развалин за несколько минут до полуночи.
Спасательная операция началась прежде, чем успела осесть клубившаяся над обломками пыль. Пожарные с суровыми лицами пытались расчистить проход, используя для этого инструменты и оборудование. Привезли и расставили новые прожектора – взамен разбитых во время взрыва, и в лучах их голубого света все казалось словно изваянным из льда.
Старая больница получила смертельную рану. Пространство перед ней было усеяно обломками кирпича, битым стеклом и деревянными щепками. Взрыв полностью уничтожил одно из крыльев здания вместе с чердаком, на котором нашли Кристину Горски, и замурованной камерой. Остальная часть здания, включая главный вход, устояла и даже сохранила крышу, однако на деле остались лишь наружные стены, а внутренние стены с перекрытиями обрушились, превратив интерьер в бесформенное месиво битого камня и штукатурки. Окна зияли черными провалами.
В первые минуты после взрыва царило полное замешательство. Стоило грохоту рушившихся конструкций стихнуть, как Уэлан сделал несколько неуверенных шагов по направлению к зданию, но остановился, когда пыль осела настолько, чтобы стало видно масштаб разрушений.
– Господи…
В ушах все еще звенело, а в воздухе витал едкий запах взрывчатки; я ощущал его даже во рту.
– Я могу чем-нибудь помочь?
Уэлан посмотрел на меня так, будто не мог вспомнить, кто я такой.
– Стойте здесь. – И бросился к группе полицейских.
Не обратив внимания на его приказ, я направился к развалинам, но меня схватил за руку полицейский в бронежилете.
– Эй! Вы куда?
– Помогать.
– Отойдите за машины и оставайтесь там!
Он был прав, понял я, отодвигаясь, чтобы пропустить еще одну группу полицейских. Я вряд ли мог чем-либо помочь здесь. Пошатываясь, я вернулся к трейлеру.
В отличие от меня все вокруг действовали вполне целеустремленно. Вокруг бывшей больницы восстановилось некое подобие порядка. Вдалеке уже слышались сирены пожарных машин, и звук их быстро приближался. Я присел на ступени откидной лестницы трейлера, глядя на разрушенную больницу. Перед ней все еще стоял на спущенных шинах фургон Джессопа, весь засыпанный пылью и мелкими обломками. Дверца висела теперь на одной петле, а в разбитом ветровом стекле торчал фанерный щит, сорванный взрывом с какого-то окна.
Меня мутило. Я не верил, что Джессоп пойдет на это. Вопреки всему продолжал надеяться на то, что подрядчик позволит уговорить себя сдаться или хотя бы освободить Уорд.
Облако пыли начало рассеиваться, когда мой взгляд привлекло движение над уцелевшими стенами. Из-под крыши поднимались в ночное небо какие-то темные завихрения. Только бы не пожар, думал я с замиранием сердца. Потом ветер отнес остатки пыли в сторону, и я понял, что это не дым.
Уцелевшие летучие мыши покидали Сент-Джуд.
С наступлением ночи спасательная операция превратилась в четко отлаженный процесс. Я с удовольствием помог бы, но все мои предложения решительно отвергались. Однако никто не приказывал мне уезжать, так что я оставался ждать. Полиция и пожарные посовещались над разложенными чертежами здания, и спасатели в касках потянулись внутрь через зияющий проем главного входа.
Вскоре после этого явился Эйнсли в сопровождении высокого мужчины в штатском. Мужчине было лет тридцать пять, и шел он с видом человека, внезапно попавшего в кошмарный сон. Прежде я ни разу не встречался с мужем Уорд, но сразу понял, что это он.
Достаточно было одного взгляда на его лицо.
Примерно через час на крыльце у главного входа возникло какое-то оживление. Дверь выбило взрывной волной, и теперь вход зиял подобием пасти с вышибленными зубами. Крики доносились откуда-то изнутри здания. При виде санитаров, спешивших ко входу с пустыми носилками, я вскочил.
Когда же они вышли обратно, на площадке перед входом воцарилась тишина. Я стоял слишком далеко, чтобы рассмотреть детали, но фигура на носилках была укрыта с головой. Да и походка носильщиков свидетельствовала о многом. Они двигались в лучах прожекторов, на фоне массивных каменных колонн, и вся эта процессия выглядела почти театрально.
Я заметил Уэлана – тот стоял недалеко от меня и мрачно наблюдал за происходящим. Я не видел инспектора почти с самого момента взрыва. Когда я приблизился, он молча посмотрел на меня.
– Кто это? – спросил я.
Уэлан не спускал глаз с медленной процессии:
– Джессоп.
Он произнес это без всяких эмоций. Однако напряжение чуть отпустило меня. Носилки грузили в ожидавшую карету «Скорой помощи».
– Что насчет Уорд?
– Пока ничего. Да и его-то нашли по чистой случайности. Джессоп находился в подвале, на самой границе обрушившихся перекрытий. Похоже, он расставил заряды, но сам не оставался у них в момент взрыва. Там не… рядом с ним никого не обнаружили, но потребуется несколько дней, чтобы разобрать все завалы.
Лицо Уэлана было таким же безжизненным, как голос. Это подтверждало то, что я знал, однако отказывался признать. Операция из спасательной превратилась в простую разборку завалов.
Двери «Скорой» захлопнулись, и Уэлан повернулся ко мне.
– Я не знал, что вы еще здесь, – произнес он.
– Все лучше, чем маяться дома.
Он кивнул.
– Хотя вам, наверное, все-таки надо ехать. Делать тут все равно нечего, а пройдет не менее нескольких часов, прежде чем… ну прежде чем мы узнаем что-нибудь.
– Я подожду.
– Дело ваше. В таком случае вы могли бы…
Из дверей Сент-Джуд раздался крик. В толпе спасателей у входа возникло какое-то оживление, разбегавшееся, словно круги по воде. Уэлан напрягся. Неожиданно у него зазвонил телефон. Выхватив его из кармана, он расправил плечи, будто готовясь к удару. Я смотрел на него с замиранием сердца.
– Вы уверены? – спросил он. – Это не…
Последовала долгая пауза. Потом плечи его расслабились. Уэлан убрал телефон в карман.
– Они нашли ее.
Рэйчел позвонила мне в семь часов утра, сама не своя от беспокойства. Она услышала о взрыве в Сент-Джуд в выпуске новостей Би-би-си. Там сказали только, что имеются жертвы, связанные с захватом заложников, но дозвониться по спутниковому телефону ей не удалось и пришлось ждать, пока они не зашли в ближайший порт.
– С тобой все в порядке? – повторяла она.
– В абсолютном, – заверил я.
Звонок разбудил меня, но я был рад слышать голос Рэйчел.
Я даже не знал, во сколько вернулся домой – было очень поздно. Я приехал на такси, поскольку моя машина оставалась в оцеплении. Даже при том, что я находился далеко от взрыва, пыль до сих пор скрипела у меня на зубах. Но я слишком устал, чтобы принимать душ. После всего случившегося я хотел только спать.
Потребовалось несколько часов на то, чтобы вызволить Уорд. Строго наказав мне оставаться на месте, Уэлан поспешил прочь. Вскоре после этого из трейлера вышли и направились к разрушенному зданию Эйнсли и муж Уорд. Последний с трудом сдерживал эмоции.
Довольно долго после этого ничего не происходило. Затем перед входом снова возникло оживление. Я приблизился, чтобы лучше видеть, стиснув руки с такой силой, что на ладонях остались отметины от ногтей. Спасатели, ленты-катафоты на одежде которых блестели в лучах прожекторов, выходили откуда-то с задней стороны разрушенного здания.
За ними двигалась бригада «Скорой» с носилками, и хотя я видел только пристегнутое к нему, укутанное одеялами тело, я узнал мужа Уорд – тот шел рядом с носилками. Потом из-под одеяла высунулась рука – Уорд протянула ее и коснулась рукава мужа.
Уэлан вернулся только после того, как «Скорая» уехала. Вид он имел все еще обессиленный, но теперь это было не от напряжения, а от облегчения. Уэлан протянул мне бутылку воды.
– Ну и ночка, – заявил он севшим голосом. – Не приведи бог еще такую же.
Звонок, на который отвечал тогда Уэлан, поступил от одного из спасателей – он сообщил, что они услышали стук, доносившийся из-под обломков. Они постучали в ответ – и удары снизу повторили их ритм. Каким-то образом Уорд удалось выжить при взрыве и обрушении здания. Сверившись с чертежами (по иронии судьбы, теми самыми, которые в свое время предоставил полиции Джессоп), спасатели поняли, что она находится в подземном туннеле, соединявшем подвал с уже снесенным моргом позади главного корпуса больницы. Со стороны больницы они попасть в него не могли: вход в туннель был погребен под сотнями тонн строительных обломков, и любая попытка разгрести их могла привести к обрушению еще сохранившихся конструкций. Тогда они решили освободить Уорд с противоположного конца туннеля, проделав проход через меньшую груду обломков морга.
Процесс занял много времени, а Уорд и ее мужу он, наверное, показался и вовсе бесконечным. От телефона на такой глубине проку не было, и никто не имел ни малейшего представления о ее состоянии до тех пор, пока спасатели не пробились к ней.
– Она в очень даже неплохом виде – с учетом обстоятельств, – сообщил Уэлан, глотнув воды из бутылки. – Легкая контузия, возможно, еще барабанную перепонку повредило взрывом, но во всем остальном, ну не считая нескольких ссадин, Уорд цела как огурчик.
– А что ребенок?
– Ее будут проверять в больнице, но пока все нормально. Она у нас крепкая, мой босс. Крепче, чем многие думают.
Он говорил об Уорд с нескрываемой гордостью. Я покосился на торчавший скелет Сент-Джуд, припоминая силу обрушившего его стены взрыва. Даже теперь мне не верилось в то, что кто-нибудь мог выжить.
– Как Уорд удалось убежать от Джессопа?
– Она не убегала. Он сам ее отпустил. – Уэлан завинтил крышку. – Судя по тому, что Уорд нам рассказала, он постоянно, пока раскладывал взрывчатку по дому, прикладывался к водке. Ей удалось разговорить его, так что ко времени, когда они спустились в подвал, Джессоп изрядно раскис. Уорд пыталась уговорить его сдаться, но он заорал, чтобы она отваливала, пока он не передумал. Уорд как раз добралась до туннеля, когда Джессоп привел заряды в действие, вот она и бросилась туда, когда дом начал рушиться.
Я вспомнил зияющее отверстие туннеля, перечеркнутое крест-накрест полицейскими лентами. Мне не хотелось бы оказаться на месте Уорд. Фактически замурованная глубоко под землей, одна… Адское испытание.
– Как она думает, Джессоп это осознанно совершил?
– Судя по всему, под занавес он был в стельку пьян и не слишком сознавал, что делает. Но он сделал то, что хотел, и если кто и заслужил, чтобы ему на башку обрушилось все это место, то уж этот ублюдок-убийца – наверняка.
Я не мог с ним не согласиться. Но даже в том моем состоянии, когда усталость смешивалась с облегчением, я ощущал во всем этом что-то неправильное.
– Почему Джессоп ее отпустил? – спросил я.
– Уорд не говорила. Может, потому, что она была беременна.
– Кристине Горски это не помогло – ее оглушили по меньшей мере одним электрическим разрядом, прежде чем оставили умирать на больничном чердаке. И та жестокость, которую мы видели в обстоятельствах смерти Даррена Кроссли и Марии де Коста, даже в беспощадном наезде на Адама Одуйю, не пощадившем и Мирза, плохо вязалась с тем, как позволили бежать Уорд.
Уэлан пожал плечами – он явно устал от моих расспросов.
– Не знаю. Может, просто совесть проснулась. Отпустил – это главное.
Да, конечно. И я понимал, что для дальнейшего разговора момент совсем уж неудачный.
Вскоре Уэлан уехал в больницу для более подробной беседы с Уорд. Поскольку машина моя оставалась недосягаема, я вызвал такси и медленно побрел по темной дороге к воротам.
На полпути я остановился и обернулся. Залитые светом прожекторов обломки стен больницы торчали зубьями в темное небо. Подобно руинам церкви в роще, они казались чем-то почти естественным, будто Сент-Джуд с самого начала была обречена на такой конец.
Улица за полицейским оцеплением была заполнена фургонами телевизионщиков, репортерами и просто зеваками. Низко опустив голову, не обращая внимания на сыпавшиеся на меня со всех сторон вопросы, я пробирался сквозь эту толпу, пока не увидел ожидавшее меня такси.
Одна настырная журналистка бросилась за мной, когда я уже садился в машину, но я захлопнул дверцу у нее перед носом и велел водителю трогать с места. Мне хотелось лишь одного: упасть в постель и спать.
Что я и делал – до того момента, пока меня не разбудил звонок Рэйчел. Убедившись, что со мной все в порядке, она спросила про Уорд.
– Просто чудо, что она осталась жива. И с ребенком тоже все в порядке?
– Насколько мне известно, да.
– Господи, когда я услышала об этом в новостях… По-моему, ты говорил, что это не опасно?
– Тогда так казалось всем, не только мне. С тех пор… кое-что изменилось.
– Изменилось? Бог мой, Дэвид, тебя же могли убить!
– Я был лишь зрителем. В больнице находилась Уорд, не я.
– А что с покушением? В новостях сообщили, что ранен один из членов следственной группы. Это мог быть ты.
Я не стал говорить ей, что так чуть не случилось.
– Я в порядке. Правда. Была бы ты здесь, убедилась бы сама.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего. – Я не ожидал такой реакции. – Тебе не о чем беспокоиться.
– Ты серьезно? Сначала я слышу по радио, что тебя могли взорвать, а потом мне еще пришлось прождать несколько часов, чтобы узнать, что с тобой все в порядке. И это ты называешь «не о чем беспокоиться»?
Я помассировал затылок и произнес:
– Жаль, что тебе пришлось переживать из-за меня. Но все эти события… я ничего не мог поделать.
Аргумент прозвучал неубедительно. Я слышал дыхание Рэйчел на другом конце провода. Молчание затягивалось.
– Я не хотела морочить тебе голову, – наконец промолвила она уже спокойнее. – Просто это не… Я перезвоню тебе позднее, ладно?
В телефоне раздались короткие гудки.
О сне я мог больше не думать. Небо светлело, когда я выглянул в окно. Отсюда было видно, как хорошо защищена территория дома с аккуратно высаженными на газоне деревьями. От соседей ее отделяли высокая ограда и электрические ворота. В ту самую минуту я принял решение вернуться в старую квартиру, как только подготовлю все к переезду.
Сам переезд сюда был ошибкой, и оставаться здесь дольше не было смысла. Хватит прятаться от призраков!
Горячий душ и завтрак привели меня в более-менее нормальное состояние, хотя разговор с Рэйчел все не шел у меня из головы.
Наверное, мое самочувствие было связано с недосыпом, а может, с подвешенным положением. Я собирался продолжать поиски в Сент-Джуд с собакой-ищейкой еще день или два, но теперь об этом даже речи не было. Я совершенно не знал, чем заняться. Я плохо переношу безделье, и хотя на факультете для меня всегда нашлась бы работа, ехать туда мне не хотелось.
Я заварил себе еще кофе, когда зазвонил телефон. На сей раз это оказался Уэлан, и первой моей мыслью было, что что-то случилось с Уорд или ребенком.
– Они в порядке, – сообщил инспектор. – Сегодня ее выпишут. Я же говорил, Уорд у нас крепкая.
Голос у него звучал как обычно: эмоции, которым Уэлан позволил вырваться на волю вчера вечером и ночью, снова были заперты на крепкий замок.
– Вы не собирались сегодня туда?
– Могу приехать, – ответил я, стараясь не выдать нетерпения. – А что?
– Есть кое-что, о чем я хотел бы вас расспросить. Вероятно, это ерунда, просто Уорд сказала мне пару вещей, и я призадумался.
– О чем?
– При встрече объясню. Давайте встретимся в два часа у Сент-Джуд. И не записывайтесь заранее – я буду ждать вас у ворот.
– Вы хотите поговорить со мной около больницы?
Я не смог скрыть удивления. Я-то думал, что никогда больше не увижу этого места, и не понимал, зачем мне возвращаться туда теперь, когда его разрушили.
– Сделайте одолжение, не разболтайте этого до встречи, – попросил Уэлан. – Я сказал, возможно, это ерунда и мои домыслы.
А я-то боялся, что останусь без дела… Я положил телефон на стол. Теперь, когда Джессоп был мертв, а место преступления погребено под сотнями тонн обломков, я считал, что расследование сойдет на нет. Не представлял причины, по которой Уэлану захотелось вернуться в Сент-Джуд. Или зачем он желал встретиться там со мной.
Мне не терпелось выяснить, в чем проблема. Предстояло убить еще несколько часов, но я придумал, чем могу заняться.
Глава 30
Въезд на улицу перегораживал грузовик-мусоровоз. Я попросил таксиста высадить меня на углу, расплатился и проделал остаток пути пешком. Погода была такая же переменчивая, как в прошлые дни, – после утреннего дождя небо расчистилось, и светило солнце. Я расстегнул куртку и подставил лицо солнечным лучам, наслаждаясь теплом. Телефонный разговор с Рэйчел беспокоил меня, но я убеждал себя, что такое случается, когда люди устали, перенервничали и находятся в разных часовых поясах.
Зато чудесное спасение Уорд внушало оптимизм, по крайней мере пока.
Мусоровоз, шипя и звякая железом, двигался от дома к дому почти с той же скоростью, что и я, и пахло от него соответствующе.
Ручки пакета из коричневой крафт-бумаги врезались мне в ладонь, когда я приближался к дому Лолы. Шторы на окнах были плотно задвинуты, стекла помутнели от грязи и паутины. Даже полированная дверь, по-моему, потускнела.
Я до сих пор не был уверен, может ли этот визит привести к чему-либо хорошему, разве что немного успокоит мою совесть. Я не питал иллюзий насчет того, как ко мне относится Лола после всего, что я навлек на ее дом. Из-за меня ее допрашивали в полиции, а сына-инвалида заподозрили в убийстве.
И даже теперь, когда отпечатки пальцев с места преступления очистили Гэри от подозрений, его все равно забрали из-под ее опеки, а я сомневался в том, что Лола из тех, кто легко прощает подобное.
Но сейчас, когда все закончилось, я не мог не проверить, как она. Я постучал в дверь. Ответа не последовало. Мусоровоз затормозил неподалеку от ее крыльца, и его гидравлика с завыванием вывалила в кузов очередной контейнер. Я опять постучал. Даже если Лола находилась дома, меньше всего она хотела бы видеть меня.
Один из мусорщиков закричал что-то и стукнул кулаком по кузову. Взревев дизелем, машина двинулась дальше, и тут я заметил, как шевельнулась штора в окне. Что ж, по крайней мере, Лола дома.
Я поднял бумажный пакет, чтобы она видела.
– Лола, откроете дверь?
Тишина. Я опустил пакет, ощущая себя глупее глупого за такой дешевый жест. Понимал, что нужно куда больше, чем одна или даже несколько жареных куриц, чтобы загладить вину. Но я надеялся, что это убедит ее поговорить со мной. Мусоровоз, зашипев тормозами, остановился у меня за спиной, заслонив собой солнце. Мусорщики, перекрикиваясь, тащили к нему баки от оставшихся еще заселенными домов на противоположной стороне улицы. Я поставил пакет на крыльцо и повернулся, чтобы уходить.
Дверь отворилась. Лола смотрела на меня. Лицо ее напоминало маску. Взгляд скользнул по мусоровозу у меня за спиной, потом она сделала шаг в сторону.
– Вам лучше войти.
Что ж, это оказалось проще, чем я думал. Я поднял пакет и шагнул через порог. Мусоровоз заслонил собой даже тот свет, что пробивался сквозь штору. В полумраке я заметил, что предметы для медицинского ухода, загромождавшие комнату, исчезли. Но кровать осталась на месте, и хотя простыни с покрытого пятнами матраса и сняли, запах фекалий и мочи никуда не делся.
Шум мотора мусоровоза сделался тише, когда Лола закрыла дверь и повернулась ко мне:
– Чего вам надо?
– Я пришел проведать, как вы.
– Зачем?
Я не мог винить ее за враждебность. Похожий на иконостас шкаф с фотографиями юного Гэри Леннокса все еще стоял перед пустой кроватью, хотя смотреть на них больше было некому.
– Могу ли я сделать что-нибудь…
– Так вам недостаточно того, что вы уже сделали? Забрали все, что у меня оставалось, – что еще вам надо?
Я все еще держал в руке пакет с жареной курицей. Теперь это казалось совсем уже жалким даром.
Читать бесплатно другие книги:
