Не видя звёзд Панов Вадим
– Очень кстати.
– Согласен. – Помпилио повертел бокал в руке, после чего прикоснулся к жене и тихо спросил: – Ты не передумала?
– Ты ведь знаешь, что не передумаю, – ответила рыжая, глядя мужу в глаза.
– Знаю, что ты упрямая.
– Нет, – качнула головой Кира. – Не в этом дело…
– В Туманности опасно, – мягко прервал жену Помпилио.
– Опаснее, чем на Тердане?
– На Тердане мы просто побывали.
– Хорошо, на Круне.
– Думаю, опаснее, – серьёзно произнёс дер Даген Тур. – На Круне было опасно, однако мы знали, чего можно ожидать, и были готовы. Новые планеты непредсказуемы.
– Разве ты не готов к неприятностям?
– Всегда готов.
– Я знаю, я в тебе уверена, Помпилио, и не понимаю, для чего ты задал свой вопрос. Причём не в первый раз.
– Потому что боюсь за тебя, – ответил дер Даген Тур, пригубливая вино. – И не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится.
– И я не прощу себе, если с тобой что-нибудь случится, а меня не будет рядом, – негромко, но очень твёрдо сказала Кира. – Я понимаю, что ты за меня боишься, что будешь меня опекать и оберегать, мне очень важна твоя забота, но мы… Мы вместе, любимый, а значит, куда ты – туда и я. И так будет…
– …всегда, – закончил за жену Помпилио.
– Ты знал, кого брал в жёны.
– Я не ошибся.
Несколько мгновений Кира молча смотрела мужу в глаза, после чего продолжила:
– Что бы ни случилось в Туманности – это случится с нами. А вместе мы преодолеем что угодно, когда мы вдвоём – нам ничего не страшно. Мы это уже знаем.
Продолжать спор не имело смысла. Бокалы соприкоснулись, издав мелодичный звон, супруги сделали по глотку вина, и дер Даген Тур сообщил:
– Мы улетаем послезавтра.
– Будем куда-нибудь заходить по дороге?
– Нет, прямой курс на Пелеранию, где соединимся с Девятнадцатой Астрологической и… и идём в Туманность.
– Мы допрыгнем? – очень спокойно спросила Кира. Она не была столь опытным цепарём, как Помпилио, но знала официальное мнение Астрологического флота: расстояние до ближайшей планеты Туманности Берга превышает возможности астрингов.
– Антонио рассказал, что дер Жи-Ноэль отыскал путь.
У Киры вспыхнули глаза:
– Отлично! – Пауза. – Если, конечно, он не ошибается.
– Адмирал понимает, что на кону его репутация и его будущее, – с лёгкой улыбкой произнёс дер Даген Тур. – Дер Жи-Ноэль умный, по-хорошему осторожный и очень внимательный цепарь. Если он сказал, что нашёл путь, значит, дорога в Туманность действительно существует. Её не может не быть, потому что Тринадцатая прыгнула, а прыгать в Пустоту дер Ман-Дабер не стал бы. Он тоже был хорошим цепарём.
– Разведчики уже прыгнули?
– Разведки не будет.
– Не будет?
– Принято решение обойтись без разведки.
– Разве это не опасно?
– В послании, которое получил Антонио, мотивы принятого решения не объяснялись, но это неважно: Астрологический флот считает риск оправданным, дер Жи-Ноэль считает риск оправданным, и раз решение принято, основания есть.
– Ты доверяешь адмиралу?
– Я обязан ему доверять, ведь в ближайшее время я буду в его подчинении.
Кира прищурилась.
– Да, мы должны это обсудить, – мягко произнёс Помпилио. – В составе Экспедиции не будет ни одного человека, превосходящего или хотя бы равного мне по происхождению, но это ничего не значит. В походе будет действовать жёсткая субординация и я, как командор Астрологического флота, буду находиться в полном подчинении адмирала. И он не обязан и не будет говорить мне «мессер».
– Даже так?
– Даже так.
– Не скрою: ты меня удивил. – Рыжая сделала малюсенький глоток вина. – Не в первый раз, конечно, но сейчас – сильно.
– Это служба, Кира. – Дер Даген Тур огляделся, отыскал блюдо с фруктами и взял кусочек персика. – Как ты знаешь, я имею патент офицера Лингийского Воздушного флота, а на время пребывания в составе Астрологического флота испросил отпуск. Так вот, когда я надеваю мундир, неважно какой, я становлюсь обыкновенным офицером. Таков порядок, и я буду его придерживаться.
– Я знаю, что таков порядок. Я удивлена тем, что ты его придерживаешься.
– Таков закон военной службы на Линге: если хочешь получать уважение в соответствии с происхождением – строй карьеру и становись высшим офицером.
– А какой у тебя чин в Лингийском флоте?
Помпилио хитро улыбнулся.
– Неужели командор?
– Флаг-адмирал.
Младший из четырёх высших чинов, но уже имеющий право на собственный штандарт.
– Не удивлена. – Она не хотела, чтобы намёк прозвучал, но он был услышан: намёк на высочайшее происхождение Помпилио, которое могло помочь ему с получением весьма высокого звания.
– Я имею право на самостоятельное командование лёгкой эскадрой, – негромко рассказал дер Даген Тур. – И получил погоны после Бреннана, на котором командовал лёгкой эскадрой.
Рыжая порозовела.
– Я не должна была шутить.
– От стереотипов трудно избавиться. В республиканских мирах считается, что наша армия комплектуется по принципу знатности, но, будь это так, с нами не боялись бы связываться. А нас боятся. – Помпилио улыбнулся. – У меня было только одно преимущество: когда адмирал дер Ушдукар выбирал, кому из офицеров подходящего ранга поручить командование эскадрой, он вспомнил, как качал меня на коленях, и назначение состоялось. Я выполнил все поставленные командованием задачи, не потеряв ни одного корабля… Моя эскадра оказалась единственной из всего флота, которая не потеряла ни одного корабля. И самое малое число погибших – двенадцать человек.
– Извини.
– Тебе не за что извиняться. – Он мягко прикоснулся к плечу жены. – Я рассказал… Я рассказал не чтобы похвастаться, Кира, а чтобы ты была спокойна: при необходимости я смогу возглавить Экспедицию.
Самым большим флотом, который когда-либо собирали адигены, была и ещё долго останется Объединённая Армада вторжения на Бреннан, призванная раз и навсегда решить проблему пиратства в Герметиконе. Разгром преступному флоту был учинён полнейший, и хотя пиратство как явление искоренить не удалось, все понимали, что такого размаха, как во времена Бреннана, оно уже никогда не достигнет. Следующим по размеру флотом считается Миротворческая Миссия на Кардонию, в которую входило свыше ста вымпелов, сумевших одним своим появлением остановить бушевавшую на планете войну. Периодически военные проводили воздушные парады, но в них редко принимало участие больше тридцати кораблей, а манёвры рассматривать не имеет смысла, поскольку они всегда проводились вдали от публики. Вот и получается, что самыми большими эскадрами, которые могли относительно часто наблюдать простые люди, оставались экспедиции Астрологического флота, состоящие минимум из девяти вымпелов.
– Смирно! Адмирал на мостике!
Услышав зычный голос, все находящиеся в рубке управления – за исключением рулевого – вытянулись, но почти сразу расслабились, услышав негромкое:
– Вольно.
Дер Жи-Ноэль коротко кивнул, разом приветствуя всех, пожал руку капитану дер Ферту и прошёл к лобовому окну.
– Всё в порядке?
– Без происшествий, мой адмирал.
– Хорошо. – Дер Жи-Ноэль заложил руки за спину и медленно, словно впервые, оглядел идущие походным порядком вымпелы. Флагман Экспедиции – доминатор «дер Атродиус», названный в честь знаменитого исследователя прошлого столетия – двигался последним, в стороне и чуть выше строя, поэтому дер Жи-Ноэль видел всю эскадру.
Огромную эскадру.
Учитывая важность и опасность предстоящего путешествия, Девятнадцатая экспедиция была укомплектована сверхштатно и состояла из восемнадцати вымпелов, пятнадцать из которых сейчас приближались к точке перехода на Пелеранию. Целых пятнадцать! Девять основных цеппелей, принадлежащих Астрологическому флоту и составляющие классическую исследовательскую эскадру: два доминатора – «дер Атродиус» и «Командор Треге», тяжёлые крейсеры с частично снятым вооружением, но всё равно остающиеся грозными противниками в бою. Два научных судна – «Эл Шидун» и «Академик Жу», построенные по схеме импакто и битком набитые лабораториями и специалистами, способными изучить и описать любую планету. Два исследовательских рейдера – «Быстрый крач» и «Скучный тили», с тех пор как «Пытливый амуш» прославился на весь Герметикон, рейдерам стали присваивать такие же забавные имена, как кораблю Помпилио. А замыкали строй три камиона, несущие гигантские грузовые платформы с экспедиционным снаряжением.
Девятнадцатая Астрологическая экспедиция была укомплектована идеально, но поскольку богатые лингийцы были крайне заинтересованы в успехе предприятия и жаждали как можно скорее присоединить Туманность к Лингийскому союзу, они не поскупились на поддержку, и дер Жи-Ноэль получил в своё распоряжение ещё три грузовика с «самым необходимым», два исследовательских рейдера и лёгкий крейсер «Стремительный» со взводом знаменитых лингийских егерей на борту. Как скромно уточнили лингийцы – «На всякий случай». Все прекрасно понимали, что на неисследованных планетах опытные военные лишними точно не будут. И флаг Лингийского союза будет выглядеть намного внушительнее, если около него встанут улыбающиеся пехотинцы в полной боевой выкладке. А над ним – крейсер с открытыми орудийными портами. Благодаря таким фотографиям заинтересованные стороны сразу и весьма отчётливо понимали, что на планету не просто претендуют – она уже занята.
Ну а «вишенкой на торте» станут «Пытливый амуш» и «Дрезе» с паровингом под пузом, которые должны были присоединиться к экспедиции на Пелерании.
И по числу вымпелов получалось так, что дер Жи-Ноэль возглавлял не экспедицию, а небольшой флот. Укомплектованный опытными цепарями, бывалыми военными и готовый преодолеть любые препятствия.
– Когда мы прибудем в точку перехода? – поинтересовался адмирал.
– Через четверть часа.
– Она открыта?
– Так точно.
– Мне нужна связь с вымпелами.
Капитан кивнул вестовому, тот вызвал радиста, и меньше чем через минуту командующий поднёс к губам микрофон.
– Внимание всем! Говорит адмирал дер Жи-Ноэль. Экспедиция приближается к точке перехода на Пелеранию. Капитанам доложить о готовности к прыжку в соответствии с расположением в строю.
То есть, начиная с возглавляющего строй доминатора «Треге», которому предстояло первым совершить межзвёздный переход. И его капитан бодрым голосом сообщил:
– Говорит капитан дер Эсто, доминатор «Командор Треге» начинает плановую подготовку к переходу.
– Принято, «Командор Треге», приказываю совершить переход без дополнительной команды.
– Принято.
– Остальным капитанам: дистанция между прыжками – четыре минуты. Выходить на переход без дополнительной команды. – Адмирал выдержал паузу. – Продолжить доклады.
И замолчал, слушая чёткие сообщения подчинённых и внимательно наблюдая за остановившимся в точке перехода «Треге», точнее, за тем, как над ним готовится распахнуться «окно» в величественную Пустоту…
Глава 2
…в которой Помпилио определяет судьбу планеты и выказывает отношение к человеческой глупости, Кира чувствует себя удовлетворённой, капитан Капурчик выслушивает разное, на «Пытливом амуше» появляется необычный офицер, а Галилей предпринимает последнюю попытку избежать неизбежного
Расширение Герметикона шло от Ожерелья, и чем дальше к Пограничью, тем беднее становились планеты. Ну, если, конечно, на них не находилось что-нибудь интересное для экспорта: золото, редкие металлы, особая древесина… Что угодно, способное заинтересовать торговые корпорации и обеспечить молодому миру поток инвестиций. В обычном же случае планеты постепенно населялись колонистами, которые делили землю и создавали первые поселения, которым только предстояло превратиться в города – через много-много лет. Поэтому никого не удивило, что Искеполис, сферопорт Пелерании, представлял из себя весьма небольшой населённый пункт, обладающий всего тремя каменными зданиями: собственно портом, собором Доброго Маркуса – подавляющее большинство колонистов прибыло с Линги и чтило покровителя материнской планеты, – и роскошным Лингийским Кредитным банком, который монопольно вёл финансовые дела на Пелерании. Все остальные дома были выстроены из дерева, благо недостатка в нём планета не испытывала. А ещё Пелерания славилась особой породой коров, и предприимчивый Бабарский уговорил Помпилио пополнить продовольственные припасы на ней: и дёшево, и качественно.
Однако на Пелерании дер Даген Тура поджидала не только говядина.
Известие о том, что Астрологический флот решился продолжить исследование Туманности Берга, взбудоражило обитателей молодого мира, почуявших возможность стать не просто одной из пограничных планет, но важнейшей узловой точкой на пути к десятку новых миров. Известие о том, что в экспедиции принимает участие сам дер Даген Тур, взбудоражило не только простолюдинов, но и властителей планеты, поэтому в сферопорт прибыли все три пелеранийских дара, организовавших для офицеров Астрологического флота – а если быть откровенным – для Помпилио – пышный приём. Поскольку близкое знакомство с представителем рода Кахлес открывало перед небогатой планетой весьма серьёзные перспективы.
И поначалу всё шло хорошо.
Ввиду отсутствия в Искеполисе достаточно большого помещения, торжественный приём устроили в виде пикника. Столы разместили в шатрах – на случай дождя, для танцев соорудили деревянную площадку – скромная демонстрация небогатых пока возможностей небогатой пока планеты. А перед пиром организовали для дорогих гостей знаменитое местное развлечение: бычьи бои – агрессивные и мощные звери охотно сражались друг с другом на потеху невзыскательной публики.
Нельзя сказать, что Помпилио, и тем более Кира, пришли в восторг от предложенной программы, но альтернативой была недельная охота в заповедных лесах, а на это дер Даген Тур точно пойти не мог.
Невнимательно ознакомившись с основным развлечением, Помпилио и старшие офицеры Экспедиции переместились в шатры, смешавшись за столами с пелеранийскими дарами и их свитой. Танцы обещали ближе к вечеру, а пока гостям предложили отпробовать изыски местной кухни и, разумеется, лучшее местное вино, которое постепенно развязывало языки и делало вечер… расслабленным. Пограничные миры просты, жизнь на них трудна даже для владетелей, и пелеранийские дары, при всём своём положении, не отличались утончёнными манерами.
Хотя очень старались вести себя светски.
А поскольку пикник устроили на живописном берегу озера Эйс, с которого открывался превосходный вид на причал, местные не могли не упомянуть в разговоре крылатую лодку Киры.
– Ваш аэроплан? – поинтересовался дар Петер Окуричи.
Рыжая не сомневалась, что адигену прекрасно известно настоящее название машины, но всё равно ответила:
– Паровинг.
– Чем он отличается от аэроплана? Только тем, что садится на воду?
– Паровинги намного больше и тяжелее, – спокойно рассказала Кира. – В них используются кузель и электрические тяговые двигатели, как в цеппелях, а не двигатели внутреннего сгорания на нефе, как в аэропланах, поэтому паровинги летают дальше и могут пробыть в воздухе намного дольше.
– То есть вы планируете исследовать новую планету на паровинге? – включился в разговор дар Александр Шиде.
– Совершенно верно, – подтвердила Кира. Она увлеклась разговором, который наконец-то отошёл от скучных политических тем и бессмысленных светских сплетен, и отвечала пространно и с большой охотой. – Специалисты Астрологического флота тщательно изучили кардонийские паровинги, признали их применение перспективным, и я горда тем, что стану первым пилотом паровинга, которому доверено войти в состав Астрологической экспедиции. Уверена, что сумею доказать их полезность для исследований.
– Не сомневаюсь, дорогая, – улыбнулся Помпилио.
– Спасибо, дорогой.
Кира поправила волосы и легко, одним коротким, быстрым жестом, коснулась руки мужа. Быстрым и почти незаметным жестом. За спиной Киры осталось достаточно раутов, встреч и приёмов, чтобы считать её светский опыт более чем серьёзным, но до сих пор иногда терялась, оказываясь в центре внимания. И если в мирах Ожерелья уже свыклись с тем, что блестящий Помпилио остановил свой выбор на простолюдинке из республиканского мира, то провинциальные адигены продолжали смотреть на неё, как на диковинку.
Или как на выскочку.
Показной интерес дара Окуричи и внимание, которое он оказывал адире дер Даген Тур, не могли остаться незамеченными, поэтому дар Александр не спешил выходить из разговора:
– Как ты считаешь, кузен, Экспедиция добьётся успеха?
– Насколько я знаю, адмирал дер Жи-Ноэль настроен весьма решительно, – дипломатично ответил Помпилио.
– Вы проложите устойчивый путь в Туманность?
– Рассчитываем на это.
– А как же Тринадцатая? – резко спросил дар Петер. – Не смущает?
Однако смотрел он при этом на Киру, что являлось демонстративным нарушением этикета. Или же открытой демонстрацией положения дара – ведь Помпилио, несмотря на происхождение, даром не был.
– Меня никогда ничего не смущает, – очень спокойной произнёс дер Даген Тур, глядя на дара Александра. То есть зеркально ответив на дерзость Окуричи. – Иногда – раздражает, но не сейчас.
– Ты веришь в успех? – продолжил давить дар Петер. Как твой адмирал?
При этом он отчётливо выделил голосом слово «твой».
– Без веры в успех я бы остался дома.
– Ты ездишь только в те экспедиции, успех которых гарантирован?
– Раз я отправляюсь, значит, успех гарантирован, – уточнил дер Даген Тур.
– Хорошо сказано, – одобрил дар Александр, бросив на Окуричи выразительный взгляд. Однако дар Петер не унимался.
– Успех… Несмотря ни на что?
– Вопреки всему.
– Вопреки?
– Любая экспедиция на неосвоенные планеты случается вопреки обстоятельствам, – объяснил Помпилио, наконец-то переведя взгляд на дара Петера. – Бывают природные, бывают… другие.
– И что ты ожидаешь встретить в Туманности?
– Неважно, чего я ожидаю. Главное, что я ко всему готов.
– Прекрасный ответ.
– Я ими славлюсь.
– Ответами?
– Да, – коротко ответил дер Даген Тур. – Я всегда отвечаю.
На этих словах дар Александр Шиде вздрогнул, несмотря на то что произнесены они были тягуче, очень спокойным, расслабленным тоном. Дар Шиде вздрогнул и бросил на Помпилио быстрый взгляд. А дар Окуричи не среагировал на тон ответа и линию поведения не изменил.
– А вы… адира… тоже ко всему готовы?
Пауза, обрамившая обращение, и поднятая бровь на слове «готовы» могли стать поводом для дуэли. И все, сидящие за небольшим «дарским» столом, насторожились. Причём даже те, кто не услышал ни слова – среагировали на расширившиеся глаза дара Шиде.
А вот Помпилио продолжал сохранять абсолютное спокойствие. Лишь на губах заиграла легчайшая, едва угадываемая улыбка… которую ничего не знающий о дер Даген Туре человек мог бы счесть дружелюбной.
– Я уверена в своём супруге, – ровным голосом ответила рыжая.
– Полностью? – громко уточнил дар Петер.
– Чуть более чем полностью.
– Не могу поверить, что слышу такие слова: и уверена, и на всё готова… Подарите мне танец?
На деревянном подиуме как раз появились первые пары, но это не имело значения. Значение имело только то, что дар Окуричи обратился непосредственно к Кире, а не к сидящему рядом с ней Помпилио. Значение имели слова, произнесённые перед приглашением.
– Это будет моя первая экспедиция на только что открытую планету, и я немного волнуюсь, – произнесла Кира, словно продолжая отвечать на вопрос. – К счастью, мой супруг всегда знает, что нужно делать.
Рыжая смотрела на Помпилио, только на него, абсолютно игнорируя ожидающего ответа – хоть какого-нибудь ответа, – дара Петера, и по глазам супруга поняла, что поступила абсолютно правильно.
– Неосвоенные планеты отличаются от освоенных только отсутствием некоторых привычных удобств, – улыбнулся дер Даген Тур, глядя жене в глаза. – И разных мелких деталей…
– Шумных?
– Надоедливых… но не стоящих внимания.
– Совершенно с тобой согласна. – Кира перевела взгляд на дара Александра. – А вы?
Тишина за столиком стала настолько плотной, что об неё можно было разбиться. И некоторые уже поняли, что кое-кто уже разбился.
Дара Окуричи публично, у всех на глазах, исключили из разговора. Потому что надоел и перестал заслуживать внимания. Дар. Один из трёх высших адигенов планеты. Надоел. И все это увидели.
Красный как рак, Окуричи несколько секунд сидел с раскрытым ртом, глядя на отвернувшуюся Киру, как школьник на поставившую «двойку» учительницу, и только он собрался что-то сказать, скорее всего, столь же необдуманное, как раньше, как дар Александр громко произнёс:
– У нас получился замечательный разговор. – И дружелюбно улыбнулся дер Даген Туру. После чего посмотрел на дара Петера и очень-очень тихо, только для его ушей, закончил: – Пришло время извиниться.
– Что? – выдохнул изумлённый Окуричи.
– Кузен, я больше чем уверен, что ты не станешь судить о всей Пелерании по случайному эпизоду, вызванному невоздержанностью в питие прекрасного красного вина, – вошёл в разговор дар Николай Кардон, который до сих пор оставался более чем незаметным.
– Полностью согласен, – поддержал коллегу Шиде.
– Вино действительно оказалось прекрасным… хоть и пьяным.
– Твоей выдержке можно только позавидовать, кузен.
Дер Даген Тур едва заметно кивнул.
Учитывая поведение коллег по нелёгкой профессии абсолютных властителей, которые чётко дали понять, что поддерживают Помпилио, деваться дару Петеру было некуда. Он выдержал короткую паузу, во время которой успокоился настолько, что яркая краснота превратилась в ровный, не особенно заметный оттенок, и с натянутой улыбкой произнёс:
– Я прошу прощения за то, что мои слова могли быть восприняты как оскорбительные. Я ни в коем случае не хотел омрачить твоё пребывание на Пелерании, кузен.
Помпилио кивнул, но промолчал, дав понять, что фраза не закончена. Впрочем, дар Петер знал правила и сразу повернулся к рыжей:
– Адира, мне очень неловко за наш диалог.
– Вы устроили замечательный праздник, мессер, здесь шумно, и я почти ничего не расслышала, – лёгким тоном ответила Кира.
– Благодарю.
Окуричи вновь посмотрел на Помпилио.
Они оба посмотрели: и дар Петер, и Кира. А если быть до конца точным, то сейчас на дер Даген Тура смотрели все свидетели инцидента: затаившие дыхание дамы и протрезвевшие мужчины. Все понимали, что Помпилио определяет судьбу не только потерявшего над собой контроль дара, но, возможно, всей планеты: положение позволяло дер Даген Туру как вызвать Окуричи на дуэль, так и устроить на Пелеранию полноценное вторжение – ничего личного, просто напомнить зарвавшимся провинциалам, что старая добрая Линга способна раздавать не только щедрые кредиты, но и полновесные пинки.
Но, к счастью, Помпилио выбрал миролюбивый вариант:
– Полагаю, настало время поднять кубок за настоящее адигенское взаимопонимание, основанное на старых, веками проверенных законах, – провозгласил дер Даген Тур, глядя на Окуричи в упор. – Все мы допускаем ошибки – без них жизнь невозможна. И все мы это знаем.
Петер широко улыбнулся и протянул Помпилио руку. Которую тот крепко пожал.
Инцидент был исчерпан, и застолье вернулось в прежнее, беззаботное русло: гости вели светские разговоры, шутили, смеялись, изо всех сил делали вид, что ничего не произошло, а если что и случилось, то конфликт уж улажен, все довольны, а Кира… Кира чувствовала себя двойственно. С одной стороны, она понимала, что Помпилио повёл себя правильно: затевать серьёзную ссору с дарами Пелерании не имело смысла, это неприятное обстоятельство могло задержать Экспедицию или поставить крест на участии в ней «Пытливого амуша». С другой… с другой стороны, Кира неожиданно для самой себя ощутила себя настоящей адигеной – гордой, полной достоинства, не столько внешнего, сколько внутреннего, и ей захотелось – на мгновение, не больше, ведь она росла в республиканском мире, – ей захотелось крови обидчика.
Как это принято по старому закону.
Как должно быть.
На мгновение ей стало горько, однако было нечто, благодаря чему рыжей удалось справиться с жаждой крови: она увидела, как вытянулись лица даров во время короткой речи мужа. Двух даров: Петер продолжал улыбаться, а Николай и Александр побледнели. Но тут же взяли себя в руки и повесили на физиономии искусные маски беззаботного веселья. Их эмоцию уловила только рыжая, а заметил это лишь Александр, и чуть позже, минут через тридцать, когда короткая «размолвка» окончательно стёрлась из ощущений, дар Шиде пригласил Киру на танец, и едва слышно прошептал:
– Может показаться, что ваш супруг проявил удивительную выдержку и политическую мудрость. Может показаться, что ваш супруг разменял вашу честь на государственные интересы…
– С чего вы взяли, что мне это интересно? – осведомилась Кира, глядя дару Александру в глаза. И зная, что он не сумеет прочитать в её взгляде ничего лишнего.
– Я видел ваше лицо, – объяснил Шиде.
– А я видела ваше – в тот момент, когда Помпилио пожал дару Петеру руку.
– И выражение моего лица должно было подсказать вам, что обижаться на супруга не следует, – мягко ответил дар Александр. – Помпилио обошёлся с Петером очень жестоко.
– Я не понимаю… – Слова и тон, которыми они были произнесены, не оставляли сомнений в том, что месть состоялась, и Кира – на мгновение – почувствовала удовлетворение и поздравила себя с тем, что стала полноценной адигеной. – Как поступил мой супруг?
– Он объяснит.
– Тогда к чему наш разговор?
– К тому, что я, в отличие от Петера, хочу быть другом вашему супругу. И прошу передать ему, что мы с Николаем всё поняли. – Шиде выдержал паузу. – Ваш супруг поймёт.
– Что именно?
– То, что я сейчас вам сказал.
Музыка закончилась. Дар Александр отстранился, церемонно поцеловал Кире руку, проводил её к столу и поблагодарил Помпилио за удовольствие танцевать с его очаровательной супругой.
И в этот момент Кира почувствовала себя настоящей простолюдинкой, бесконечно далёкой от интриг, намёков и древних правил, которые адигены впитывали с материнским молоком. Впитывали настолько крепко, что понимали друг друга с полуслова.
– Александр сказал именно так? – переспросил Помпилио.
– Слово в слово.
– Спасибо… – Он откинулся на спинку диванчика. – Спасибо…
«Пытливый амуш» пришвартовался недалеко от здания порта, а значит, от города, однако дер Даген Туру и в голову не могло прийти возвращаться на цеппель пешком: им с Кирой подали коляску, которая неспешно двигалась теперь по взлётному полю в сопровождении двух всадников – вооружённых егерей со «Стремительного», присутствие телохранителей было главным условием из тех, на которых настоял дар Антонио.
– Не ожидала, что он так себя поведёт.
– Никто не ожидал, – задумчиво протянул Помпилио. – А значит… значит всё намного хуже, чем кажется.
– Что именно?
– Прости, мне нужно… – дер Даген Тур топнул ногой. – Теодор, карандаш и бумагу!
– Да, мессер. – Сидящий рядом с кучером слуга среагировал с таким спокойствием, словно хозяин ежедневно… ну, или не реже трёх-четырёх раз в неделю просил среди ночи письменные принадлежности. А главное – к полнейшему изумлению Киры – Валентин приказал кучеру остановить коляску и протянул Помпилио искомое. И тут же отвернулся, поскольку не получил разрешения знать написанное.
Кире разрешение не требовалось, и она увидела короткую фразу: «Почему он так себя повёл?», подписанную коротко: «П».
– Гарчестоун!
– Мессер!
Один из всадников оказался рядом, но спешиваться не стал – повинуясь жесту дер Даген Тура, он лишь склонился в седле.
– Передать дару Александру, – распорядился Помпилио, заклеивая подготовленный Валентином конверт. – Дар должен прочесть это сейчас.
– Он прочитает, мессер.
Гарчестоун отдал честь и развернул коня. И можно было не сомневаться в том, что дар Александр Шиде прочитает послание «сейчас», даже если он уже покинул Искеполис.
А после того как коляска вновь пришла в движение, Помпилио прикоснулся к руке жены и негромко сказал:
– Поговорим обо всём позже. И не сегодня.
Читать бесплатно другие книги:
