Анграв-VI Прашкевич Геннадий
– Лин… – спросил я. – Она еще не вернулась?..
– Вы о Бетт Юрген?
– Да. Именно о ней. Она еще не объявилась в Деянире?
– Нет, Отти. Она пока не с нами.
– А где она может быть?
– Планета большая, Отти, – улыбнулся Лин. – Может, Бетт находится на Южном архипелаге. Она прекрасно знает острова. Но, в общем, ей некуда деться. Уверен, что завтра или послезавтра мы ее увидим. Может, даже на островах.
– За ней следили… Вы ведь не будете этого отрицать, Лин, правда?.. Там, на прогулочном вертолете, за ней следили… Вы что, уже тогда в чем-то ее подозревали?..
– Это вопрос к специальным службам, Отти, – уклонился Лин от прямого ответа. – Наверное, она что-то потеряла под Губой, когда убегала от полицейских… Не знаю… Мы очень осторожны, Отти, когда речь идет о Воронке, но полиция, разумеется, всегда принимает меры.
– Лин, вы просматривали дела Уиллера и Оргелла?
Он улыбнулся.
– Разумеется.
– Лин, как вы думаете? Зачем они шли к Воронке?
– Они не умеют этого объяснить, – Лин наклонил голову, щуря и без того узкие глаза.
– Почему вы не ознакомили меня с этими материалами сразу?
Лин опять улыбнулся, но печально:
– Тогда вы еще не были к этому готовы, Отти. Вы могли принять это за давление. Вы могли решить, что нами движет только одно желание – спрятаться от Воронки. А теперь вы созрели. Теперь вы, надеюсь, понимаете, что Воронка – это опасность. Это реальная опасность. Таких, как Уиллер и Оргелл, единицы, а все остальные, отправившиеся к Воронке, погибли. И погибли страшно. Мы действительно высылаем выживших на Землю, но это только потому, что мы хотим их спасти. Здесь, на Несс, они, в общем, обречены. Они вновь и вновь будут повторять свои попытки пройти к Воронке, их невозможно остановить. Как невозможно сейчас остановить Бетт Юрген. В некотором смысле, – печально улыбнулся он, – судьба Бетт Юрген в ваших руках.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду вашу визу. Чем быстрее мы перекроем Воронку стиалитовым колпаком, тем быстрее закончится это наваждение.
Я кивнул.
Кажется, Лин был прав.
И это хорошо, что до главного я дошел сам.
По крайней мере, мне не подсунули решение. Я мог судить достаточно объективно. Если Воронка – чудо, без такого ужасного чуда вполне можно прожить. От таких чудес вообще лучше держаться в сторонке.
– Послушайте, Лин, но как это все-таки происходит? Кто-то же этим занимался? Какой-то непреодолимый зов, какой-то неожиданный сдвиг в сознании? А? Это грозит всем или действует выборочно?
Лин улыбнулся.
Было бы странно, если бы он не улыбнулся.
– Нет точной картины, Отти. – Вдруг он впился в меня глазами. – Вот вы сказали мне, что слышали Голос. Вы продолжаете его слышать?
– Нет.
– Нет?.. – задумчиво повторил он. – Ну, что ж, это хорошо… Таких, как вы, Отти, большинство… Ночь, неожиданные вопросы, а потом Голос вдруг отстает от таких, как вы… Будто вы не выдержали какого-то испытания или, наоборот, не поддались чему-то… Но почему Голос отстает, этого мы не знаем… Зато нам хорошо известно, что есть категория людей, особенно подверженных влиянию Голоса. В основном это жители Деяниры, хотя зафиксировано несколько случаев и на островах. Более того, однажды Голос был услышан техником «Цереры» на весьма немалом удалении от планеты Несс.
– Эти люди обречены? Я имею в виду колонистов, особенно подверженных влиянию Голоса.
– Если их предоставить самим себе, то да. Но мы следим за каждым, вы в этом убедились. Мы стараемся каждому помочь, каждого оградить хотя бы от Воронки. От Воронки давно пора избавиться, Отти!
Я кивнул.
– Но что вы делаете конкретно?
– Проводим специальное тестирование, блокируем подходы к Воронке. Не так уж это много, но, в общем, дает результаты.
– Но чтобы следить, надо знать, за кем именно следует следить. Не каждый же кричит, что его посетил Голос, правда? У вас что, есть некий список?.. – Я замялся. – Ну, этих людей, кто подвержен особому влиянию Голоса, кто действительно нуждается в конкретной защите.
– Конечно.
Я вспомнил вертолет и человечка в плаще, незаметно приглядывающего за Бетт Юрген. Черт возьми, она нашла в себе силы пролететь над Воронкой после того, как ночью ее там чуть не застрелили!
– Могу я ознакомиться с этим списком, Лин?
– Конечно, Отти.
Он что-то там переключил, и на экране инфора поплыли передо мной имена.
– Вам хорошо видно?.. Весь список невелик, в нем около двух тысяч человек, но это именно те люди, которым грозит реальная опасность. К сожалению, Отти, мы не можем предугадать, кто из них решится пойти к Воронке уже сегодня, а кто будет ждать.
– Чего?
– Я не знаю.
С тревогой и недоверием я всматривался в список.
Доктор Алемао, экзобиолог.
Лейстер, Мумин и Хан, артисты цирка.
Зоран Вулич, художник.
Стефан Рай, строитель.
Улаф Тон, ихтиолог.
Мубарак Мубарак, пилот.
Бетт Юрген, синоптик…
– Лин, это похоже на кальку со списка колонистов, добивавшихся встречи со мной.
Лин кивнул:
– Многие из них действительно хотели поговорить с вами.
– Я не знал… Я бы их принял…
– У вас нет на это времени, да это ничего бы и не изменило, Отти.
– Почему они не настояли на своем?
– Думаю, их успокоила обстановка, Отти. Они поняли, что вы поддержите проект Большой Базы. Ведь если не будет Воронки, уйдет страх.
Ежи Гароти, расчетчик.
Ен Мунк, инженер.
Ивэн Плучек, Ия Гарбо, морские инженеры…
Я изумленно поднял брови.
Сто двадцать вторым, сразу после морских инженеров Ивэна Плучека и Ии Гарбо, шло хорошо знакомое мне имя.
Лин Е, архитектор, член Совета.
– Это вы, Лин?
Лин просто кивнул.
Я встал и подошел к окну.
Оказывается, я не совсем верно воспринимал мир планеты Несс.
Мир планеты Несс оказался вовсе не таким простым, как можно было подумать. И Воронка не показалась мне сейчас чудом. Это я мог работать на Несс более или менее спокойно, а те же Бетт Юрген, Лин Е, доктор Алемао, Ен Мунк и многие другие колонисты жили на планете Несс под постоянным и чудовищным давлением. Они носили в себе невидимую бомбу, которая в любой момент могла взорваться. На их месте я бы давно потребовал перекрыть Воронку.
Я вернулся к экрану.
– Не смотри на меня так, – Лин уже взял себя в руки и улыбнулся сладкой, несколько приторной улыбкой. – Я не герой и не жертва. Я всего лишь один из многих. И мы контролируем ситуацию.
– Но, Лин! Так нельзя жить!
– Хорошо, что это сказал именно ты, Отти. Пока Воронка открыта, мы все в опасности. Но ты же помнишь, как поступил Геракл с бессмертной головой Лернейской гидры… – Лин торжествующе рассмеялся: – Геракл не стал хитрить, он не стал попусту размахивать мечом, ибо что меч перед бессмертием? Он просто завалил бессмертную голову Лернейской гидры камнями. Мы так же поступим с Воронкой.
Он помолчал и вдруг спросил:
– Мы ведь забросаем ее камнями, Отти?
На секунду я представил Лина дрожащим, ничего не понимающим, против своей воли ползущим ночью среди камней куда-то во тьму, навстречу низкому, никогда не смолкаюшему реву Воронки, и мне стало страшно.
– Конечно, мы ее забросаем, Лин.
17
……………на Европе, Бент С. почти три минуты разговаривал с Уве Хорстом.
Разделенные ледяной броней, они не сразу потеряли связь, но скафандр Уве Хорста выдержал недолго.
О чем они говорили в течение трех почти бесконечных минут?
Бент С. молчал.
Во всем остальном он был открыт, даже откровенен, но эти три минуты вгоняли его в ужас.
Я спросил: «Вы боитесь меня, Бент?»
Он ответил: «Нет, инспектор. Теперь нет. Я боялся вас, когда впервые увидел на экране. Мне показалось, что у вас каменное лицо, инспектор, что вы меня не поймете. А вблизи вы оказались совсем не такой».
Я спросил: «Вы считаете себя виновным в случившемся?»
Он ответил: «В равной мере с Уве. Просто мне повезло. Я шел на шаг от него, всего лишь».
Я спросил: «Он сам вам это сказал?»
Бент С. опустил голову: «Это касается только нас двоих, инспектор. Только нас двоих…»
Я вспомнил это, ведя вертолет над причудливыми островами Южного архипелага.
То абсолютно голые, облизанные до блеска соленой водой, то колючие от множества зеленых и белесоватых каламитов, они проходили подо мной в нежном мареве дня.
Я впервые видел над Несс чистое небо.
Вдали, правда, на западе, небо было загромождено чудовищными пирамидами кучевых облаков, совсем как на полотнах Парка, но надо мной небо голубело нежно, как еще одна чаша, опрокинутая над океаном.
Лин догнал меня на второй день.
Мы вместе летали к Морскому водопаду.
С гигантского уступа, образованного цепочкой базальтовых островов, выдавливаемый течением падал вниз почти на пятнадцатиметровую глубину каскад прозрачной воды, оправленный черными берегами.
Воздух дрожал.
Слева и справа вспыхивали чудовищные цветные радуги.
– Полетишь со мной к Землекопу?
– Нет, Отти. У меня назначены деловые встречи. Я занятой человек.
Лин вовсе не хотел меня уколоть.
Он даже улыбнулся.
18
Остров, на котором трудился Землекоп Рикарда, находился милях в трехстах от Морского водопада. Высокие берега, исключая приливной зоны, буйно заросли каламитами. Над ними вздымались мощные скалы. Они-то, вероятно, и интересовали палеонтолога Рикарда.
Я сделал круг над островом.
И увидел Землекопа.
Робот стоял в центре большой голой поляны, подняв вверх все три руки.
Посадив вертолет, я отбросил боковой люк.
Мертвая тишина.
Тишину не нарушали ни птицы, ни цикады, а неумолчный, выровненный расстоянием рокот прибоя, доносившийся снизу сквозь заросли, только подчеркивал тишину.
Внешне Землекоп напоминал горбатого громоздкого человека, хотя избыток конечностей, несомненно, портил впечатление. Он явно был рассчитан на тяжелый физический труд, но отличался невероятной ловкостью. Чуть позже, взлетая, я видел, как он упорно взбирался по почти вертикальной стене.
Я вздрогнул, когда Землекоп сказал голосом Рикарда:
– Приветствую вас, инспектор Аллофс.
Скажи это Землекоп, я вполне мог обвинить его в амикошонстве, но разговаривал со мной, конечно, Рикард.
– Где вы сейчас? – поинтересовался я.
– В своем рабочем кабинете. Надеюсь, теперь вам яснее преимущества современного палеонтолога?
– Еще бы!
– Вы не разочарованы прогулкой, инспектор?
– Нисколько.
– Я рад, – вполне искренне заметил Рикард, но не смог скрыть привычного самодовольства.
– Я обещал вам это.
– Кстати, – напомнил он, – вы спрашивали, где можно увидеть картины художника Оргелла. Так вот, вам, оказывается, повезло: они почти все вывезены на Землю. Так что, вы их увидите.
– Такая маленькая планетка и так много загадок, – пробормотал я.
– Загадок? – удивился Рикард. – Ну, вы преувеличиваете.
Все это время Землекоп стоял передо мной, нелепо растопырив все свои металлические конечности. Оптика Землекопа тупо взирала на меня из-под стиалитовых козырьков.
– Жизнь, в сущности, проста, – самодовольно заметил Рикард.
Мне здорово мешало то, что я вижу не его, а эту неподвижную раскоряченную махину.
– Вы, кстати, первый человек на этом островке, инспектор. Куда бы вы ни пошли, вы увидите одно и то же – камни, вода, заросли каламитов. Какие уж тайны. А если вы опять имеете в виду Воронку, инспектор, то уверен, что и там ответ окажется прост. Мы просто еще не доросли до ответа, мы еще не можем объяснить механизм действия Воронки, ее цель, ее назначение, но уверен, ответ, который мы когда-нибудь получим, будет предельно прост. Жаль, конечно, что мы с вами можем его не услышать. Но кто-то же докопается… – Рикард рассмеялся. – Вы еще не просматривали «Модели» Хакса? Нет? Зря. Этот неутомимый Хакс придумал несколько совершенно невероятных, но как бы убедительных теорий. Вся беда в том, что все его теории слишком сложны. Работай Воронка по принципу Хакса, она не могла бы сохранить динамику.
– Почему?
– Не будьте ленивы, инспектор, – опять рассмеялся Рикард. – Просмотрите «Модели».
Землекоп вдруг сделал шаг и остановился прямо передо мной.
Я бы сказал, он остановился в опасной близости.
Одна из рук ловко скользнула в пластиковый мешок, подвязанный к его поясу, и извлекла из мешка обломок породы, явно не вулканического происхождения.
– Взгляните внимательно, – услышал я голос Рикарда, который шел откуда-то из самых недр Землекопа. – Этой осадочной породе почти миллиард лет. Океан в те времена выглядел несколько иначе, иной выглядела и суша, но все, как везде, начиналось с простого. Видите эти крошечные образования? Они фоссилизованы, они окаменели много миллионов лет назад, но когда-то они были живыми, когда-то они были жизнью. Очень простой, с нашей точки зрения, даже примитивной, но жизнью, проначалом всего, что сегодня существует на Несс. Одинокая первичная жизнь под горячим дыханием звезды Толиман! А? – При всем его самодовольстве, Рикард, несомненно, не был лишен романтических чувств. – Но откуда взялись на планете эти странные существа? Каким образом неорганические молекулы оформились в нечто такое, что со временем может подняться над самим собой, позволит жизни осознать саму себя? А? Вот где настоящая тайна, Аллофс. Истинная, настоящая тайна! А загадки… Бог с ними, со всеми этими загадками! Уверен, разгадка – лишь дело времени. К тому же при чем тут вы, инспектор? И почему именно вы?
Я замер.
Совсем недавно точно такой вопрос мне задавала Бетт Юрген.
– Да, да. Именно так. Почему вы, инспектор? Вы появляетесь на Несс неожиданно, вы проведете тут месяц или два, а мы на Несс проводим всю жизнь. Понимаете, всю жизнь! Это немало. Можете мне поверить. Не обижайтесь, но вы смотрите на происходящее поверхностно.
– Разве я от вас чего-то требую? – рассердился я.
– А разве вы еще не поняли, что Воронка могла появиться только на Несс?
19
-Где ты научился водить эти машины?
Если Лин и льстил мне, то по делу: технику я знал.
– В Лоусон-парке. Обязательная практика.
Лин улыбнулся:
– Когда-нибудь на такой вопрос, Отти, можно будет ответить проще: в Несс-парке. Тоже неплохо звучит, правда?
Я кивнул, хотя манера Лина постоянно разделять землян и колонистов меня несколько раздражала. Если говорить всерьез, то это и есть первый признак провинциальности.
– Три часа над океаном, – подсчитал Лин. – Включай автопилот, Отти, и заваливайся спать.
– Не хочу.
– Твое дело.
Лин долго пыхтел, устраиваясь поудобнее на раздвижных креслах.
Салон был пуст, только позади, отгораживая нас от аварийного люка, лежали плоские ящики, предназначенные для Рикарда. Землекоп действительно оказался весьма работоспособным.
Наконец Лин затих.
Нагрузки последней недели дали себя знать: выглядел Лин неважно.
Впрочем, пара таблеток беллы, проглоченных им, гарантировали ему сон до самой Деяниры.
– Лин, она еще не обнаружила себя?
– Ты опять о Бетт Юрген? – откликнулся Лин сонно. – Пока нет… Но скоро она объявится, ей некуда уйти с планеты…
И добавил, засыпая:
– Было бы лучше, если бы она сама пришла ко мне…
– Лин, а почему?..
Я не закончил вопроса.
Лин спал.
И, в общем, завидовать ему не стоило.
С большой высоты океан открылся до самого горизонта – переливающаяся смутно-голубая громада. Я не сразу понял, что за короткие тени испещряют его поверхность. Потом до меня дошло: это сорванные с островов стволы каламитов. Их сорвало приливами. Обычно каламиты быстро тонут, нужно хорошее течение, чтобы отнести их так далеко от берега.
Лин прав.
И Рикард прав.
И, наверное, Бетт права.
Я всего лишь гость на этой морской планетке.
Я всего лишь наблюдатель со стороны, я даже не вхожу ни в какие списки.
А они все живут под Голосом.
Они имеют право смотреть на меня с некоторым превосходством. Но и с завистью. Это ничем не может им помочь, но такое право они имеют. Не завизируй я документы на перекрытие Воронки стиалитовым колпаком, они, наверное, возненавидели бы меня.
И Бетт Юрген?
И она, конечно.
Я не знал, почему Бетт Юрген совершенно не верит Лину, но гадать не хотел. Расскажет сама. До возвращения на Землю, до посадки на «Цереру», может даже до того, как мы отправимся на борт «Цереры»… Я был уверен, она все расскажет… Подумать только, я принял ее чуть ли не за истеричку…
Океан не может надоесть.
Я вел вертолет над смутно-голубыми водными плоскостями, кое-где взрытыми легкой рябью, – там резвились стаи летающих рыб. На глаза я натянул солнцезащитные очки – яркие лучи звезды Толиман прорывались сквозь облачность. Мне хотелось длить и длить удовольствие, но все, в конце концов, кончается – я вывел тяжелую машину прямо на южный обрыв хребта Ю. Я собирался еще раз (последний?) заглянуть сверху в Воронку. Разрешение получено было еще на Южном архипелаге, об этом позаботился Лин. Сам он, впрочем, не испытывал удовольствия от предстоящего путешествия, потому, наверное, и накачался снотворным.
Грузные ледники лежали на склонах.
Языки льда хитро закручивались, выпирали мрачными буграми, нависали над темными мертвыми долинами. Крикни, и глыбы льда покатятся вниз, все сметая на своем пути.
Но и кричать не понадобилось.
Хватило рева турбин.
Я увидел, что там, внизу, что-то изменилось.
Чтобы понять, что именно, я стащил с глаз очки.
Без очков пики выглядели прямо устрашающе. Их острые ледяные вершины угрожали мне, они отторгали меня от Несс. Они будто чувствовали: это и по моей воле часть хребта может в ближайшее время взлететь на воздух. А пики этого, кажется, не хотели. Они предпочитали стоять вечно. Сами по себе. Они лишь намекнули мне, на что способны, пустив по одному из ущелий лавину.
Чудовищная масса снегов и льда, пенясь, пришла в движение, разбухла и ринулась вниз.
Сперва безмолвная, дымная, все более и более набирающая скорость, лавина исторгла низкий и долгий рык, и я увидел, как над пенящейся дымной массой, как мячики, начали подпрыгивать многотонные валуны.
Лавина не дурачилась.
По узкому ущелью, дымя, катилась смерть.
Что значит смерть? Этому можно научиться?
Я усмехнулся.
Спроси, что полегче.
Ну, где ты там? – бормотал я, выводя вертолет на Воронку. Где ты прячешь свою бессмертную голову?
Небо над Воронкой оказалось на удивление чистым.
Ни одной машины в воздухе. Мне освободили все эшелоны.
Никогда не думал, что явление природы (а чем еще можно было считать Воронку?) можно так сильно возненавидеть, но проклятия так и сыпались с моих губ. Я ничуть не боялся разбудить Лина, от полученной дозы снотворного он должен был проспать до самой Деяниры. Ну, где там Минотавр, жадно пожирающий колонистов? Не пора ли заткнуть злобную пасть Воронки? Не пора ли накинуть на ее пасть стиалитовый намордник?
Я был один и никого не стеснялся.
Можно было, наконец., выкричаться, отвести душу.
Наверное, поэтому меня буквально обожгло ужасом, когда из-за моей спины донеслось:
– Аллофс!
20
Окликнул меня не Лин.
Следовало обернуться, но я медлил.
– Аллофс! – женский голос прозвучал твердо. – Задайте программу: круг над Воронкой, затем пересечение по диаметру. И включите автопилот.
Читать бесплатно другие книги:
