Грани безумия. Том 1 Соловьева Евгения
Внутри что-то разочарованно екнуло и потянуло уже привычной тоской. Конечно, она помнила, как лорд Бастельеро несколько лет назад поступил с мэтром Кираном, но надеялась – вдруг за это время он изменил мнение о потусторонних существах, смягчился… Потому и спросила, не решаясь признаться в причинах такого интереса. И получила ожидаемый ответ, именно тот, которого опасалась.
Нет, у супруга она точно не найдет понимания! Как и Кайл Морстен, а он совсем не заслужил принудительного упокоения… Ну что ж, она ведь и не рассчитывала всерьез на помощь лорда Бастельеро, а значит, искать ее следует в другом месте.
«Дарра, – уверенно подумала Айлин. – Мне очень, очень нужен Дарра! Он самый умный из Воронов, он умеет хранить тайны и точно никому не расскажет, что я вижу призраков, хотя и не должна. Вот только… не могу же я говорить с ним здесь, мы ведь никогда не остаемся наедине, а если кто-то услышит, о чем мы говорим, непременно донесет лорду Бастельеро. Ох, но что же делать?»
В двери проскользнула самая старшая из Тильд с подносом и принялась быстро накрывать на стол, а еще через несколько мгновений на пороге возникла другая Тильда, которая выполняла обязанности камеристки Айлин, и бесстрастно произнесла:
– Милорд, миледи, приехала сударыня Донован.
– Просите! – откликнулся супруг и встал. – Простите, дорогая, я вас ненадолго покину. Переоденусь перед ужином.
– Да-да, милорд… – рассеянно кивнула Айлин, старательно скрывая ликование.
Иоланда! Милая, дорогая, прекрасная Иоланда! Как же вовремя!
Она едва не забыла, что в гостиной еще кто-то есть, но батюшка Аларик невозмутимо произнес из кресла:
– Моя дорогая девочка, вы непременно должны закончить вашу прелестную вышивку! – И добавил с легкой усмешкой: – Предводитель демонов, ну надо же!
– А вдруг милорд мой муж узнает правду и обидится? – робко поинтересовалась Айлин.
– Кто, Грегор? Узнает себя в демоне? Уверяю вас, дорогая, мой сын всегда был склонен переоценивать свои… достоинства. Впрочем, как и недостатки. Боюсь, если даже кто-нибудь укажет ему на сходство, Грегор отмахнется. Впрочем, возможно, оно ему даже польстит. Все-таки предводитель демонов, а не обычная бессмысленная тварь, – закончил лорд Аларик с тем же ироническим смешком и поднялся: – Думаю, моя милая девочка, вы захотите поболтать с подругой наедине, чтобы не стесняться мужского присутствия.
– Благодарю, батюшка Аларик! – искренне выдохнула Айлин и обернулась к стремительно входящей в гостиную Иоланде.
– Доброго вечера, милая леди, – мягко пожелал ей отец лорда Грегора и, пока Иоланда приседала в реверансе, вышел из гостиной.
– Иоланда! – торопливо воскликнула Айлин. – Как я рада!
Отбросив пяльцы, она вскочила, подбежала к подруге и заключила ее в объятия, шепнув на ухо:
– Мне нужно срочно увидеться с Даррой! Потихоньку! Иоланда, пожалуйста…
– С ума сошла, Ревенгар? – возмутилась Иоланда таким же шепотом, потому что за ее спиной в нескольких шагах так и торчала услужливая, но очень бдительная Тильда, навострив уши. – Ладно-ладно… – И добавила уже громче: – Я тоже тебе рада, только не души меня! И ужасно хочу шамьета, а еще лучше – чего-нибудь холодненького! На улице до сих пор жара…
– Да-да, конечно, – спохватилась Айлин. – Тильда, будьте любезны ягодного морса и фруктов со льдом!
– Да, миледи, – присела горничная и улетучилась, будто призрак.
– Ревенгар, я должна немедленно показать тебе эту новую лавку! – громко заявила Иоланда, падая в кресло и обмахиваясь веером. – Там настоящие фраганские духи и благовония! А мастер-парфюмер составляет уникальные ароматы на заказ. Ни у кого таких духов не будет, представляешь?
Она подмигнула, и Айлин, сообразив, торопливо обернулась к вошедшему в гостиную Грегору:
– Милорд супруг! Вы позволите мне завтра прогуляться с Иоландой? Прошу вас! Я так… скучаю… пока вас нет дома…
– Прогуляться?
Лорд Бастельеро едва заметно нахмурился.
– Ну что ж, если сударыня Донован согласна сопровождать вас… Куда вы намерены поехать? Надеюсь, это ненадолго?
– О, милорд Бастельеро! – пропела Иоланда, вскакивая и приседая в реверансе. – Вы так добры… Конечно, мы ненадолго! Айлин хочет новые духи!
– И мне нужно купить подарок тетушке! – добавила Айлин сначала по наитию, а потом тут же решив, что это сделает в любом случае. – Она любит фраганские духи с ароматом жасмина, я как раз думала, где их заказать…
– Разумеется, моя дорогая, – улыбнулся лорд Бастельеро, окончательно успокоившись. – Духи? Прекрасно! Порадуйте себя и тетушку! И сударыню Донован, разумеется!
Он перевел благосклонный и явно потеплевший взгляд на Иоланду, которая выглядела воплощением кротости и благопристойности, особенно с этими тщательно завитыми волосами и в новом голубом платье с кружевами по манжетам и лифу. Идеальная компаньонка для благородной леди!
Айлин снова укололо чувство вины. Супруг так радуется любым ее желаниям! Наверное, захоти она купить всю фраганскую лавку – он и этому не удивился бы! Только спросил, как именно ей угодно получить подарок – вместе с парфюмерами или без них…
– Может быть, мы еще заедем в новые сады на королевской набережной, – с тщательно рассчитанной небрежностью добавила Иоланда. – Айлин полезно смотреть на красивое, а там сейчас так пышно цветут розы! Не беспокойтесь, милорд, у меня экипаж с рессорами, папенька подарил! Такой мягкий плавный ход – мостовую и не чувствуешь!
– Я очень надеюсь на ваше благоразумие, – кивнул лорд Бастельеро, и вина принялась грызть Айлин уже всерьез. – Прошу, не позволяйте ей устать и при первом же признаке недомогания возвращайтесь!
– Все будет хорошо, милорд! – заверила Айлин чуть дрогнувшим голосом. – Я… просто прогуляюсь.
«И помогу одной несчастной душе, которой больше не на кого надеяться, – добавила она про себя. – Если бы вы знали, как ему тяжело и больно… Я бы с радостью вам рассказала, если бы только вы могли поверить, что призраки не всегда злобные коварные твари! Они такие же, какими были при жизни, и не дай нам Претемная оказаться на их месте. Простите, милорд, я не могу отказать этому бедняге, а вы… Если бы только вы могли меня понять…»
Остаток дня пролетел так быстро, что Аластор, переодеваясь к ужину, только вздохнул – ну почему нельзя растягивать время, словно хорошо выделанную кожу? Или как проволоку на том волочильном станке, который неделю назад показывал фраганский мастер, за большие деньги выписанный из Люрьезы. Опять соседи – вечно они впереди! Право, иногда задумаешься, а такое ли благо – магия, если она приучает полагаться на божественный дар вместо собственного разума?
Аластор поспешно отогнал эти мысли, а то ведь так можно додуматься и до того, что Баргот хочет людям добра! Нет-нет, разум – это прекрасно, и все-таки есть более важные вещи! Например, честь и милосердие, благодарность и долг… Только Падший, великий враг рода человеческого, может утверждать, что главным для человека является собственное благо, ради которого можно пожертвовать чем угодно. Но как же обидно, что нельзя взять лучшее из всех божественных и человеческих законов, сотворив единый и совершенный закон! Такой, который укажет верный путь всегда и везде!
Если бы существовал такой закон, было бы понятно, как жить, как обустраивать государство и вести дела с кем угодно. Этот закон наверняка исправил бы людей, и мир перестал быть странным местом, где самая прекрасная и добрая девушка на свете оставляет возлюбленного и выходит за человека, рядом с которым ее даже представить невозможно! И ладно бы она была счастлива, но при кратких встречах Аластор безуспешно искал во взгляде Айлин хоть отблеск того счастья, который загорался в нем самом рядом с Беатрис. Подруга же в ответ на его осторожные вопросы улыбалась тенью своей прежней улыбки и утверждала, что лорд Бастельеро – прекрасный супруг! С этим Аластор не спорил, Грегор Бастельеро и вправду боготворит жену – это видно, и все-таки… Только реки текут в одну сторону, а человеку для счастья мало, чтобы его любили, нужно обязательно любить в ответ.
А еще в этом правильном совершенном мире умный, талантливый и верный Лучано никогда не стал бы убийцей, который наверняка принес людям немало горя. Или хотя бы с легкостью и радостью оставил это грязное ремесло, не боясь прежних собратьев.
В этом мире Беатрис не мучилась бы столько лет с мужем-пьяницей, став залогом расчетов между государствами. Да и сам король Малкольм был бы справедливым и усердным хозяином своей страны…
Не устроил бы Денвер заговор, который погубил столько жизней, не пришлось бы егерским капитанам выбирать между предательством своего полка и убийством полковника, не сидел бы канцлер Аранвен иногда до самой ночи, изучая документы о казнокрадстве, убийствах, шпионаже… Как было бы хорошо жить в таком замечательном мире! Но раз Благие его не создали, значит, либо даже им это не под силу, либо они ждут, чтобы люди сами позаботились о себе и о месте, в котором обитают.
Снова вздохнув, Аластор застегнул самый нарядный из своих камзолов – плотного небесно-голубого арлезийского шелка, расшитого тоненькими золотыми веточками. Лу каждый раз, когда его видел, восхищенно мурлыкал, мол, именно этот камзол так подчеркивает глаза и волосы, что «монсиньор-р-р в нем выглядит пр-р-росто белиссимо!»
Аластору и самому нравилось то, что он видел в большом зеркале своей спальни, хотя смущала откровенная роскошь – стоил камзол столько, что можно было бы хорошего жеребца купить! Да, он, конечно, король, но… Если в стране не хватает денег, королю не стыдно одеваться попроще. К тому же в одежде из добротного сукна удобнее и спокойнее, чем в шелке и бархате. Не нужно опасаться, что капнешь чернилами, к примеру… И он бы непременно велел королевским портным шить то, к чему привык, но Беатрис!
Ей нравится на него смотреть, в ее прекрасных темных глазах светится нежность и желание. И ради нее Аластор готов был наряжаться, словно павлин, только бы она улыбалась и шептала «ми амор-ре…» своим чудесным бархатным голосом…
Он последний раз окинул себя взглядом, поправил непослушную прядь, выбившуюся из-под бархатной ленты в тон камзолу, и вышел из спальни. Дела, разумеется, бесконечны, но все, что не терпит отлагательства, решено. Кроме, пожалуй, самого важного и неожиданного.
Аранвен, к которому Аластор заглянул по дороге, заверил, что знает о визите итлийского батюшки лорда Фарелла и уже велел оказать гостю достойный прием. Нет-нет, никаких соглядатаев, только охрана! Исключительно в знак уважения, чтобы почтенного немолодого мастера случайно не толкнули или еще как не обидели, приняв за обычного простолюдина. К тому же сударь Фарелли наверняка пожелает осмотреть Дорвенну, и сопровождение пригодится, чтобы гость не заплутал или не лишился кошелька на одной из торговых площадей.
Аластор усомнился, что итлийцу понравится охрана, следующая за ним по пятам, но Ангус Аранвен, едва заметно улыбнувшись, пояснил, что ничего иного человек, подобный Ларци Фарелли, и не ожидает. Правила игры в учтивость грандмастер Шипов знает не хуже королевского посла и скорее обидится, если его посчитают совершенно безопасным и не заслуживающим особого внимания. К тому же бывают нелепые глупейшие случайности вроде сорвавшейся с крыши черепицы, понесшей лошади или пьяного болвана, что пристает к прохожим… А так всем будет гораздо спокойнее!
– Ну, если вы так считаете, милорд Ангус… – поморщился Аластор. – И если уверены, что он здесь ничего такого…
Как всегда, Аранвен понял его даже не с полуслова, а с полувзгляда.
– Грандмастеру лично исполнять заказы не по чину, – спокойно уронил он. – Все равно что полковнику стоять на часах, или мне – еще одна быстрая тонкая улыбка – переписывать бумаги словно простому секретарю. А если вы по-прежнему намерены получить лорда Фарелла в полное свое распоряжение, то визит его опекуна следует считать немалой удачей.
Согласившись с этим, Аластор ушел, оставив лорда Аранвена его обычным заботам и чувствуя себя слегка виноватым. Его, в отличие от канцлера, снова засидевшегося над бумагами, ждал прекрасный вечер! Просто изумительный!
Пройдя галереей, он кивнул гвардейцам у покоев королевы, улыбнулся стайке фрейлин, при его появлении присевших в глубоком реверансе, и попросил передать Беатрис, что ждет встречи.
– Ее величество приказала сразу проводить вас в ее малую гостиную! – отозвалась юная леди Сазерленд, самая бойкая из девушек. – Она ожидает в нетерпении! Прошу ваше величество следовать за мной.
Под шелест темного траурного платья Аластор проследовал в ту самую гостиную, которая стала для них с Беатрис любимым местом встречи. Ну, кроме спальни, разумеется!
Последняя мысль наполнила его сладким предвкушением, но Аластор тут же спохватился – надо спросить целителей, можно ли?
Распахнув перед ним дверь, оповестив королеву и сделав низкий реверанс, фрейлина ускользнула. Аластор шагнул через порог, и Беатрис поднялась ему навстречу из мягкого кресла возле уже накрытого стола. Присела в реверансе, выпрямилась…
– Садитесь, любовь моя! – воскликнул Аластор. – Я же просил вас! Ну к чему этот этикет?..
– Я это делаю не ради этикета, дорогой мой супруг. – Беатрис лукаво и ласково улыбнулась. – Мне просто приятно приветствовать вас, как полагается жене.
Она протянула ему обе руки, и Аластор, склонившись, поцеловал сначала одно, потом другое запястье.
– А мне – вас, – признался он, бережно поднося ее ладони к своим щекам. – О, Беа… каким долгим был этот день… А без тебя он казался еще дольше!
Он едва заметил, как в очередной раз перешел на ты – их совместное преступление против этикета, маленькое и такое приятное! Беатрис, улыбнувшись, погладила его кончиками пальцев по щеке, и теплая волна нежности захлестнула Аластора.
– Люблю тебя, – шепнул он. – Если бы я мог сделать что-нибудь, достойное тебя…
– Ты это делаешь каждый день, дорогой мой, – шепнула она. – Или ты думаешь, я не вижу? Каждый твой час, каждая минута – все ради меня и нашего ребенка… – Она тронула пока еще плоский живот под складками светло-лилового платья и заглянула Аластору в глаза. – Только поэтому я не умираю в тоске вдали от тебя… Ми аморе… Потому что ты любишь меня, даже когда тебя нет рядом…
Осторожно уронив ладони ей на плечи, такие хрупкие под его лапищами, Аластор склонился к запрокинутому лицу, огромным сияющим глазам, приоткрытым манящим губам… От Беатрис пахло какими-то цветами, но тонкий аромат не заслонял, а подчеркивал запах ее волос и кожи – безумно притягательный, знакомый каждой ноткой… Аластор знал, что вскоре благоухание духов окончательно померкнет, зато запах женщины, охваченной страстью, разгорится немыслимо ярко. Знал – и предвкушал!
– Беа… – шепнул он умоляюще. – Если тебе можно… Если не повредит… Поужинаем потом?..
– Я думала, мой король голоден! – лукаво возразила она, ярко блестя глазами.
– Очень! – выдохнул Аластор прямо ей в губы. – Умираю от голода!
И не выдержал – стиснул ее плечи, прижался губами к губам. Беатрис подалась ему навстречу, выгнулась в его объятиях – страстная, дерзкая, сильная, несмотря на внешнюю хрупкость и изящество. Закинула руки ему за голову, отвечая на поцелуй…
Странное шуршание едва достигло слуха, но уже через миг Аластор отшатнулся, а Беатрис, взвизгнув, отскочила, подхватывая подол в извечно женском жесте.
– Крыса! – вскрикнула она, глядя на невысокий диванчик у стены. – Там крыса! Позовите охрану!
– Боюсь, они не обучены ловить крыс, – растерянно возразил Аластор, пытаясь свести все к шутке. – Но я прикажу принести Флориморда…
У стены снова прошуршало – еще громче. Ничего опасного там скрываться не могло, и Аластор, хмыкнув, подошел и рывком сдвинул обитый бархатом диванчик. Беатрис вскрикнула, отступая еще дальше…
– Это не крыса! – заверил ее Аластор дрогнувшим от облегчения и смеха голосом. – Не бойтесь, любовь моя!
Наклонившись, он поднял с пола крепко спящего Дани, которого неизвестно как занесло в гостиную. Мальчик открыл сонные глаза, зевнул и с трудом проговорил:
– Ва-а-аше велич-ч-чество? А мы в плятки игла-а-али… Я так хол-лошо спрл-лятался…
– Вижу, – кивнул Аластор. – Замечательно спрятался! Так, что тебя никто не нашел, верно? А потом немножко заснул… Ну вот, видите, дорогая, бояться совершенно нечего! Ни одна крыса не потревожит ваш покой, пока Флориморд на страже…
Он повернулся, держа зевающего мальчика, и осекся, вмиг утратив охоту шутить. Беатрис стояла у накрытого для ужина столика. Побледнев и напряженно выпрямившись, она держала в руках нож для фруктов и сверкала глазами – но уже совсем иначе, чем несколько мгновений назад.
– Беа, это всего лишь Дани, – растерянно проговорил Аластор. – Он играл в прятки и заснул здесь. Ничего страшного, это просто ребенок…
– Ребенок? – проговорила Беатрис странно звонким голосом. – Ну, разумеется! Всего лишь ребенок, которому позволено все! Даже испугать меня… испортить мне вечер… такой редкий вечер с собственным мужем! Я думала… Я так испугалась…
– Я не знал, что вы так боитесь крыс! – еще растеряннее сказал Аластор. – Но все ведь хорошо, правда? Я сейчас отдам мальчика охране, пусть его отнесут к Джастину…
– Вы беспокоитесь о нем?! – так же звонко вскрикнула Беатрис. – О нем, а… не обо мне?! Я всегда… всегда вторая… И ладно бы после государственных дел! Но после этого оборвыша?!
– Беатрис?! Что вы… что ты говоришь?
Ничего не понимая, Аластор опустил сонного ребенка на злосчастный диван, шагнул к жене, но она, уронив нож на пол, прижала руки к груди и замотала головой.
– Ты готов проводить время с кем угодно… С кем угодно! С канцлером! Со своим фраганцем! С Шипом! С разумником! С этой… леди Бастельеро…
– Беатрис… – повторил Аластор, хмурясь и не понимая, что происходит. – О чем ты?
– И только ко мне ты приходишь напоследок! Я все понимала… терпела… Но этот мальчишка? Даже он… он тебе дороже? Эта маленькая дрянь?!
– Беатрис, прекрати!
Шагнув к ней, Аластор снова притянул жену за плечи, не понимая, что делать. Что с ней вообще происходит?! Позвать целителей? Фрейлин? Самому успокаивать?!
– Беа… – зашептал он, крепко обнимая дрожащую женщину. – Милая… Любовь моя… Ну что ты говоришь… Ты же знаешь, я люблю тебя! Причем тут все? Причем этот бедный мальчик?
– Притом! – прорыдала Беатрис, утыкаясь в его камзол лицом и обхватывая его за пояс с каким-то отчаянным исступлением. – Я одна… только с дочерьми… но это другое! Аластор… ми аморе-е-е-е… я не могу… прости меня! Прости! Я говорю глупости! Я… не хотела! Я не хотела тебя обидеть, ми амо-о-оре… Ты целыми днями где-то… мы так редко видимся… О, прости, я такая… такая… идиотта… дура-а-а… Я знаю, что ты занимаешься делами! Что у тебя нет ни одной женщины, кроме… только дела… дела и друзья… Нельзя упрекать мужчину в этом, я знаю! Но я… я… прости…
– Беа… Тш-ш-ш… – Аластор укачивал рыдающую женщину, словно ребенка, не понимая, ужасаться или испытывать облегчение, что эта гроза, кажется, уже пронеслась над головой.
Это все из-за ее беременности! Женщины в положении часто чудят, плачут непонятно от чего, от всяких пустяков… Это он знал по разговорам матушки с ее подругами. Это ничего страшного, верно? Просто Беатрис боится, в ее положении это естественно. Он будет с ней нежным, терпеливым, и она поймет, как он ее любит, успокоится…
– Беа, – проговорил он так мягко, как только мог. – Все хорошо! Любовь моя… моя дорогая… Это пройдет… Ну какие женщины?! Конечно, только дела… И не могу же я не видеться с канцлером, правда?
Он с раскаянием подумал, что с Аранвеном и правда встречается чаще, чем нужно для этих самых дел. В полдень и вечером Лу варит им шамьет, когда сам не занят чем-то, и они втроем отдыхают от бесконечных забот, просто… разговаривая. О новостях – не важных политических, а обычных дворцовых и городских сплетнях! – о погоде, о всяких пустяках… Наверное, нужно было эти минуты проводить не с канцлером, а с Беатрис, но он не хотел быть навязчивым! К тому же до обеда она занимается своей красотой или гуляет в саду с дочерьми… Он же не знал! Не подумал…
А с остальными, кроме Лучано, и видеться выходит не так уж часто. Ну не будет же он фехтовать с Беа вместо месьора д’Альбрэ?! Или обсуждать с ней реформы, как с Роверстаном?! Да и на обед к родителям ее приглашать не стоит, уж это он успел уяснить. Но что тогда ему делать?!
И во всяком случае, причем здесь бедолага Дани, который так и моргал на диванчике, словно совенок?!
Всхлипнув последний раз, Беатрис оторвалась от его груди и тут же отвернулась, еще и лицо прикрыла рукавом для верности. Но он успел увидеть дорожки слез, прочертившие идеальное лицо, темные круги вокруг глаз и припухшие расплывшиеся губы.
– Оставьте… меня… – попросила она дрожащим голосом. – Я сейчас… сейчас… Нет, погодите! Не уходите, умоляю!
– Я не ухожу! – заверил Аластор, и Беатрис, тяжело дыша, выскочила из гостиной.
За дверью послышалось аханье кого-то из фрейлин, цокот каблучков… Через пару минут в гостиную заглянула леди Норвик, сделала реверанс и, потупившись, тихо сказала:
– Ее величество просит дать ей немного времени, чтобы успокоиться. Она умоляет вас ужинать без нее и располагать своим временем, как вам будет угодно.
Поднявшись из реверанса, девица бросила на него быстрый и такой испуганный взгляд, что Аластору стало не по себе. Теперь все подумают, что он обидел и расстроил жену! Да плевать на всех, что с Беа?!
– Она хорошо себя чувствует?! – выпалил он. – Может, позвать целителей? Хотя бы лейб-медика пригласите!
– Все хорошо, ваше величество! – заверила его юная леди. Посмотрела на Аластора и, зябко поежившись, умоляюще повторила: – Правда, все хорошо! Ее величество просто… перенервничала! И ей… нужно умыться… Вы же понимаете…
И это все?! Дело только в том, что у Беа размазалось… ну, что там женщины наносят на лицо?! Она убежала, потому что испугалась показаться ему?!
Аластор вспомнил лицо жены и выдохнул с неописуемым облегчением. Всеблагая Мать, а он уже решил, что это его ненавидят и не хотят видеть! Только не понял – за что?!
– Я останусь тут и дождусь ее! – твердо сказал он. – Передайте, чтобы она не торопилась, если нужно. И мои извинения за нашу… размолвку.
Снова присев, фрейлина убежала, и Аластор подошел к Дани, который сладко посапывал на диване. Словно почувствовав его взгляд, мальчишка открыл глаза, сонно потянулся…
– Пойдем-ка, дружок, – вздохнул Аластор. – Нечего тебе здесь делать, детям пора спать.
Проходя мимо стола, он взял неочищенный апельсин – здоровенный, яркий, с одуряюще вкусным запахом – и сунул его Дани в руки, а потом, выйдя из гостиной, прошел мимо шушукающихся фрейлин в коридор и бережно вручил мальчика одному из гвардейцев, пояснив:
– Отнеси моему камердинеру.
– Слушаюсь, ваше величество! – умудрился шепотом отчеканить гвардеец, и Аластор мысленно сделал заметку о его сообразительности – никогда не знаешь, что пригодится.
Вернулся в гостиную, пнул на место барготов диванчик и упал в кресло возле столика, блистающего начищенными приборами и хрустальными бокалами. Закуски пахли изумительно и, если подумать, ни в чем не были виноваты, а обед у родителей был так давно…
Немного поколебавшись, Аластор виновато покосился на дверь и… принялся за еду. Если Беатрис не вернется, он сам зайдет к ней пожелать доброй ночи и извиниться еще раз. Но ведь голодным при этом оставаться вовсе не обязательно?
Глава 7
Два морстена
Фраганская лавка, расхваленная Иоландой, и в самом деле оказалась удивительно интересной. Айлин даже немного пожалела, что не посещала прежде таких мест. Конечно, в книжных лавках всегда можно отыскать что-нибудь более увлекательное, но все же… Возможно, и посещение парфюмерных – не совсем бессмысленное занятие, как ей всегда казалось раньше?
Пока Иоланда перечисляла любезному приказчику все, на что они желают взглянуть («Духи с запахом роз. Белых фраганских? О, шармэ! Алых итлийских? Слишком банально, впрочем… покажите и их. О, есть даже аромат золотых арлезийских? Какая благородная роскошь! И жасмин, непременно полуденный жасмин! Пирожные и шамьет, пока ожидаем? Да, благодарю…»), Айлин с интересом оглядывала изысканно обставленное помещение.
Стены приятного бледно-золотистого цвета, потолок расписан нежно-голубым и белым, в точности как весеннее небо с клубящимися пушистыми облачками, и везде расставлены кадки с пышными зелеными деревцами.
Длинный прилавок, за которым стоял щеголеватый приказчик, оказался глубоким ящиком, накрытым таким прозрачным стеклом, что его почти не было видно. За хрупкой преградой, которая придавала товару еще больше заманчивости, на темном сукне сверкали настоящие сокровища! Хрустальные, позолоченные и посеребренные бутылочки духов и ароматных эссенций, коробочки с пудрой и помадой, а еще модные новинки – маленькие, меньше мизинца, изящные флаконы на цепочках, чтобы носить духи с собой… Нужно непременно подарить такой флакончик Иоланде! Например, золотую рыбку, инкрустированную крохотными голубыми топазами. Или очаровательную бутылочку темно-изумрудного стекла, на которую словно присела бирюзово-золотая стрекоза, она прекрасно подчеркнет волосы и глаза подруги. А для тетушки подойдет изящная ракушка-веер, украшенная перламутром…
«Вот бы устроить что-то подобное в модном доме тетушки, – подумала Айлин невольно. – Чтобы можно было прямо там купить духи… или ароматную воду для белья и постели…» Состоятельные дамы, которые приезжают заказать платье, наверняка захотят посмотреть что-нибудь еще и, возможно, приобрести небольшую безделушку, чтобы не возвращаться с пустыми руками, пока наряд шьется.
Она невольно улыбнулась – ничего странного, если бы об этом размышляла Иоланда, но она, Айлин? Наверное, она все-таки не леди, если думает о таких вещах! Впрочем, лорд Бастельеро об этом не узнает, а тетушка наверняка ее одобрила бы! И батюшка Аларик тоже – он и сам так увлечен хозяйственными делами…
И вздрогнула, почувствовав, как Иоланда ущипнула ее за руку.
– Ревенгар! – прошипела подруга, сделав страшные глаза и покосившись в сторону приказчика. – Ох, то есть Бастельеро, конечно. Вечно забываю, что ты… Ладно, неважно! Посмотри же, наконец!
Ой, кажется, Айлин что-то пропустила?
– Простите, месьор, – виновато улыбнулась она. – Я так засмотрелась, что не расслышала ваших слов. Здесь так красиво…
– О, не стоит извиняться, демуазель! – просиял фраганец так, словно получил изысканный комплимент. И тут же, бросив взгляд на ее руку с обручальным перстнем, спохватился. – Еще раз мои извинения, мадам! Ваша восхитительная юная красота затмевает взор! Я всего лишь хотел узнать, какие ароматы вы предпочитаете?
– Боюсь, я не слишком хорошо в этом разбираюсь, – немного смутилась Айлин. – Могу только сказать, что мне нужен аромат жасмина. И… вереска! – добавила она, сама не зная почему, но вдруг отчетливо вспомнив нежные объятия Претемнейшей, ее доброту и участие, ласковую и чуточку насмешливую перебранку с мастером Кереном…
Да, ей определенно нужен запах вереска! Чтобы хоть иногда вдыхать его и надеяться, что приемная матушка о ней помнит и любит ее по-прежнему, несмотря на все совершенные непутевой дочерью глупости.
– О, какой изысканный вкус! – искренне восхитился фраганец, блеснув черными яркими глазами. – У нас есть и то, и другое, а если мадам пожелает что-либо, чего нет, мы сочтем величайшим удовольствием составить аромат лично для мадам!
– Цветущий каштан! – вырвалось у Айлин невольно, и она испуганно прикрыла рот ладонью.
Лицо приказчика отразило одновременно восхищение, растерянность, досаду…
– Такого аромата у нас прямо сейчас не имеется, – признал он. – Но месьор ди Милье… о, мадам, поверьте, он истинный художник и, несомненно, составит для вас духи… Не согласитесь ли вы обождать несколько минут? Месьор ди Милье непременно пожелает побеседовать с вами! Кстати, вот и шамьет!
Миленькая девица в голубом платье с белоснежным кружевным передником выскользнула с подносом из боковой двери и быстро накрыла столик чуть поодаль от прилавка. Кувшин, исходящий душистым паром, пирожные, белоснежный фарфор с тонкой цветочной росписью…
– Конечно, – растерянно согласилась Айлин и присела на диванчик возле угощения.
Пушок, все это время благовоспитанно сидевший у ее ног, тут же улегся на пол, уткнулся носом в лапы и засопел.
– Цветущий каштан, – повторила подруга, садясь рядом и глядя вслед скрывшемуся за другой неприметной дверкой приказчику. – Какой необычный выбор…
Айлин молча кивнула. В горле встал горячий колючий ком – до того голос Иоланды сейчас был похож на голос тетушки пять лет назад. Тетушка тогда сказала именно эти слова!
«Я не стану ими пользоваться, – молча поклялась Айлин. – Просто… буду иногда вдыхать, вот и все…»
Иоланда покосилась на нее и принялась преувеличенно громко и старательно щебетать о преимуществах запаха фраганских роз над итлийскими. Совершенно другой букет, верно? Шлейф гораздо нежнее, и даже в самый жаркий день уж точно не будешь пахнуть, словно целая клумба, это ведь так вульгаритэ…
– А может, взять лилии? – всерьез задумалась подруга. – Розы слишком модные, у нас в Академии каждая вторая ими пользуется! Еще бы объяснил им кто-нибудь, что не нужно поливать себя духами, словно пирожное – кремом!
И она с аппетитом принялась уплетать корзиночку из песочного теста, полную сваренных в сиропе ягод и взбитых сливок.
Айлин, рассеянно улыбаясь, пригубила шамьет и со вздохом поставила его обратно – слишком сладкий, а пряностей маловато. Как же ей хотелось того шамьета, что варил им в походе Лу! Может, попросить, когда они с Аластором в следующий раз приедут? Конечно, это будет не слишком учтиво… В гости приезжают не для того, чтобы работать на кухне. Но Лу точно не обидится, а супругу она объяснит, что очень хочется… Вот как в тот раз, когда ей просто до невозможности захотелось грибного супа. И не любого, а тоже именно того, который готовил Лучано. С итлийскими травами, запахом дыма от костра и привкусом копченого сыра… Она попыталась объяснить повару в особняке мужа, что именно хочет, и тот постарался, но… Это было совсем не то! Айлин, конечно, поблагодарила и съела целую тарелку, чтобы не расстраивать мужа, но отдала бы любой изысканный ужин в особняке Бастельеро за несколько глотков самого вкусного на свете бульона, сваренного в котелке над углями…
– Мадам, демуазель…
Высокий худощавый фраганец, появившийся в комнате, согнулся в любезном поклоне. Айлин с Иоландой чинно кивнули, и Иоланда, вмиг позабыв про пирожное, с восторгом отозвалась:
– Месьор ди Милье! Как я рада вас видеть!
– Прекрасная демуазель Иоланда… – Фраганец приложил руку к сердцу и с любопытством посмотрел на Айлин, а затем скользнул взглядом к Пушку, настороженно вскинувшему уши и приоткрывшему один глаз. – Могу ли я просить о чести быть представленным вашей спутнице?
Айлин с удивлением поняла, что мастер-парфюмер – дворянин. Родовое имя с фраганской приставкой, тонкая золотая цепь, небрежно накинутая поверх темного камзола – явно в спешке, осанка и манеры… Но на длинных худощавых пальцах ни одного перстня. Значит, не маг и вообще младшая ветвь.
– Айлин, это месьор ди Милье! – Иоланда указала на фраганца умильно-восторженным взглядом. – Великий мастер тонкого искусства парфюмерии!
Ди Милье снова поклонился, и Айлин едва сдержала улыбку. Больше всего фраганец напоминал оживший циркуль – высокий, тощий, длинноногий и длиннорукий, он казался бы нелепым и смешным, если бы не тонкое лицо с внимательным взглядом умных черных глаз. А еще у месьора ди Милье был просто роскошный нос! Крупный, длинный, тонкий, с прекрасно очерченными ноздрями, которые едва заметно подрагивали, словно месьор постоянно принюхивался ко всему, что его окружало.
– Вы слишком великодушны, демуазель, – улыбнулся фраганец. – Настоящий мастер – мой grandpapa… дедушка! А я его скромный ученик. Но, не боюсь показаться хвастуном, имя ди Милье весьма известно в нашем благородном ремесле!
– Месьор, – церемонно продолжила Иоланда, – моя подруга и соученица – Айлин. Леди Бастельеро, – добавила она, и глаза фраганца на миг расширились.
Он взглянул иначе – остро, пронзительно – и поклонился опять с величайшей почтительностью.
– Мадам, это большая честь, что вы посетили нас. Чем я могу служить прекрасной защитнице нашего мира?
Айлин окончательно смутилась. Конечно, в Дорвенанте про их поход разве что бродячие собаки не знают, но Фрагана… Она не думала, что там следят за новостями настолько, чтобы знать ее имя! А ведь если поразмыслить, то Озерный край как раз на границе, которую демоны вряд ли соблюдали. Значит, фраганцам тоже досталось…
– Мне сказали, вы можете сделать мои любимые духи! – поспешно отозвалась она, чтобы замять неловкую тему. – Цветущий фраганский каштан! Я знаю, что их делают только на заказ и небыстро, но…
– О да, мадам! – Черные, как лужицы расплавленной смолы, глаза фраганца торжествующе блеснули. – Фраганский каштан! Прихотливейший и капризный аромат! Очень требовательный! И к сырью, и к искусству мастера. Крошечная небрежность – и запах неисправимо испортится, утратив свою прелесть. А как он придирчив к той, что будет его носить… Мадам позволит ее руку?
Удивленная Айлин подала руку, и фраганец, резким движением склонившись, обнюхал ее, словно собака. Крылья его носа так и затрепетали, раздуваясь, а кончик почти коснулся запястья.
– Великолепно! – выпрямившись, сообщил парфюмер. – Такая чистая свежесть… Вы совершенно правы, мадам, именно каштан! Тонкий, пряный, горячий… Мой помощник сказал, что вы заказали еще и вереск? О да, гр-р-рандиозо-о-о… – Он едва не замурлыкал огромным длиннолапым котом, вмиг напомнив Айлин Лучано. – Я сделаю вам аромат, и на вашей коже он будет прекрасен!
Он хлопнул в ладони, и приказчик, вынырнув откуда-то, почтительно поставил на столик три флакона темного стекла.
– Арлезийская золотая и белая фраганская роза для демуазель, – пояснил он. – Вереск для мадам.
Иоланда, схватив свои флаконы, откупорила их разом и втянула воздух сначала над одним, потом над вторым.
– Прелесть какая, – выдохнула она, закрыв глаза от восхищения. – Месьор ди Милье, вы волшебник! А может… Может, еще фрезию? Как вы считаете?!
– Только не для вас, демуазель, – покачал головой парфюмер. – Это слишком яркий запах, он не подойдет вашей нежной красоте и юности. Лет через двадцать – возможно… Да и то… Нет, определенно, это не для вас. Готье, фиалку!
Приказчик испарился и через несколько мгновений вернулся с очередным флаконом. Иоланда осторожно понюхала его и разулыбалась, словно кошка, слопавшая канарейку.
– То, что нужно! – признала она радостно. – Я возьму это и… розы. Оба флакона!
– Прекрасный выбор, демуазель, – чуть склонил голову месьор ди Милье. – А вы, мадам…
Он ловким движением откупорил флакончик и поставил его перед Айлин. Нежный аромат коснулся ее обоняния, и от воспоминаний защипало в глазах и носу. Нежность, ласка, забота… Тихий уютный островок посреди кошмара… Айлин прикрыла глаза и несколько мгновений просто дышала этим родным запахом, а потом нащупала у себя на поясе небольшую сумочку и, не глядя, достала из нее платок. Тонкий кусочек полотна, расшитого веточками вереска… Единственную память о встрече, которой просто не могло случиться – и все-таки она была.
Она открыла глаза и взяла флакон. Прижала платок к его горлышку и осторожно смочила ткань парой капель бесцветной жидкости. Поднесла к лицу, вдохнула… И напряжение, которое владело ею последние дни, не исчезло, но будто отступило ненадолго, а сил – прибавилось.
– Платок – прекрасное решение, – согласился наблюдающий за ней парфюмер. – Но осмелюсь порекомендовать вам особый миниатюрный флакон…
– Я возьму три, – благодарно улыбнулась Айлин. – Один – себе, и еще два в подарок. Иоланда, какой ты хочешь?
Неприлично, но восторженно взвизгнув, Иоланда кинулась выбирать и через несколько минут мучительных сомнений вернулась именно с тем флаконом-стрекозой, который Айлин для нее присмотрела.
– А вереск тебе подарю я! – заявила подруга. – Любезный Готье, соберите наши покупки! Их мы заберем сейчас, а твой каштан…
– Каштан будет готов через две недели, – подсказал месьор ди Милье. – Увы, не раньше.
– Я знаю, – вздохнула Айлин. – Мне рассказывали…
И прикусила язык, потому что застарелая боль опять уколола сердце. Может, не стоит себя мучить, напоминая о потерянном счастье?
«Но это всего лишь запах… – умоляюще сказала Айлин самой себе. – Это же ничего не значит, правда? Он сам уже наверняка забыл, что дарил эти духи маленькой девочке пять лет назад, и потом, никто не узнает… Правда ведь?»
Услужливый Готье ловко упаковал бутылочку с вереском и два флакона, перламутровую ракушку для тетушки и хрустальное с позолотой яблоко для нее самой. Второй сверток, побольше, с поклоном вручил Иоланде.
– Прикажете прислать счет в особняк Бастельеро? – осведомился он у Айлин.
– Да, – кивнула она и тут же, снова поддавшись порыву, добавила: – А счет за каштан отправьте моему поверенному в торговый дом Арментрот. Вместе с заказом.
Приказчик понимающе кивнул. Айлин же испытала мгновенный мучительный стыд пополам с упрямством. Конечно, супруг ей не откажет, скупи она хоть всю лавку, но заказывать за его счет духи, которые напомнят ей другого мужчину… Это не просто бесстыдство, а откровенная подлость!
«Я не должна была вообще это делать, – подумала она отчаянно, садясь в экипаж Иоланды. – Я же решила быть ему хорошей женой… Но не могу, просто не могу отказаться, пусть даже это растравит и так не зажившую рану. Лорду Бастельеро просто не нужно знать об этом, я ведь не стану менее послушной…»
«Менее? – беспощадно возразила она сама себе. – Я обманываю мужа! Встречаюсь без его позволения с другими мужчинами… Конечно, это всего лишь Дарра и Саймон! Лорд Бастельро и так не отказывает мне во встречах с ними, однако… Именно эта встреча ему точно не понравилась бы! Но я ведь не виновата, что он так ненавидит призраков? Если бы только я была уверена, что он выслушает Морстена… и поможет ему, не развеяв… если бы могла забыть, как он поступил с мэтром Лоу, и доверить ему чужую тайну… Но я не могу! А то, о чем лорд Бастельеро не знает, его и не расстроит, правда же? Я ведь слушаюсь его во всем остальном… И эти духи… У меня так мало своего в этом огромном, холодном, мрачном особняке… Это не измена, просто воспоминание о времени, когда я была счастлива».
– В сады! – услышала она голос Иоланды, и кучер мягко тронул карету.
До боли прикусив изнутри губу, Айлин глядела в окно, узнавая места, которые видела только ночью. Роскошный парк с клумбами, цветочными арками, дорожками… Нет-нет, только не думать! Сегодня у нее здесь дело! Неприятное, печальное дело! С которым следует закончить как можно быстрее!
Почувствовав ее настроение, Иоланда притихла, не мешая Айлин смотреть в окно, а когда экипаж остановился у маленькой нарядной кондитерской, и кучер распахнул дверцу, вышла первой и заботливо подала руку.
– Выпьем по чашке шамьета и поедем домой! – провозгласила она, открывая дверь. – О, какая неожиданная встреча!
– Миледи!
Дарра, встав из-за столика у окна, поклонился, и Саймон, вскочив с набитыми щеками, последовал его примеру. Торопливо проглотил все, просиял, заулыбался и на всю кондитерскую провозгласил:
– Айлин, Иоланда! И правда, какая встреча! Прошу к нам за столик! Эй, хозяин, еще шамьета и что пожелают леди!
Айлин только вздохнула про себя. Кондитерская была почти пуста, только у противоположной стены пили шамьет две женщины, одна – нарядная и молодая, вторая – в возрасте, одетая в траурное темное платье и бдительно глядящая по сторонам. На Айлин с Иоландой она тоже посмотрела настороженно, но, убедившись, что вошли достойные дамы, успокоилась. Компаньонка, наверное, кто еще будет настолько пристально следить за приличиями?
– Саймон, займи госпожу Донован беседой, – спокойно попросил Дарра и бросил на Иоланду почти просительный взгляд. – Прошу прощения, сударыня…
– О, не беспокойтесь, милорд Аранвен, – усмехнулась Иоланда. – Я как раз хотела узнать, где подают лучшие пирожные в Дорвенне, а моя бывшая соседка в этом совершенно не разбирается, в отличие от милорда Эддерли! Кстати, лорд Эддерли, не присесть ли нам за соседний столик? Здесь немного тесно, он ведь рассчитан на двоих!
Саймон, кивнув, подал Иоланде руку, и подруга чинно проследовала на середину зала, сев так удачно, что почти закрыла Айлин от любопытных взглядов, которые бросали на их компанию соседки. Зная Иоланду, можно было поклясться, что она сделала это нарочно. А еще, что они с Саймоном сейчас отдадут должное всему, что может предложить заведение. Вот уже и хозяин, пожилой дородный итлиец, спешит из кухни…
Айлин невольно улыбнулась. Как же ей повезло с друзьями! Дарра улыбнулся в ответ – как он делал это обычно, одними уголками губ и потеплевшими глазами, – и негромко спросил:
– Итак, милая Айлин? Чем я могу вам помочь? Ведь я не ошибся, вам нужна помощь?
– Нужна, – так же тихо согласилась Айлин, стараясь держаться как можно беззаботнее на случай, если кто-нибудь посмотрит в их сторону. – Правда, не совсем мне… но это неважно. Дарра, ты помнишь Шона Морстена?
Воздух рядом со столиком заколебался, и призрак возник рядом, как они и договорились при прошлой встрече. С опаской покосился на Пушка, сидящего у ног Айлин, а потом умоляюще сложил перед собой руки. Он был все в той же обтрепанной одежде и выглядел совсем живым, но Айлин почувствовала холод и легкий запах сырости, словно от прелых листьев, не столько неприятный, сколько тревожный. Пушок немного склонил голову, приглядываясь к призраку, но Айлин уронила ему на загривок ладонь, и пес понял, что его защита не требуется.
– Вы мне поможете, миледи? – просительно проговорил юноша, в глазах которого светились такие надежда и отчаяние, словно он был не бесплотной душой, а самым обычным человеком.
И вот этого несчастного паренька, который годами скитался по Дорвенне в поисках некроманта, способного его услышать, лорд Бастельеро собирался безжалостно развеять?! Даже не узнав, что Кайлу нужно?! Конечно, если бы Айлин попросила, то, возможно… А вдруг нет?!
Читать бесплатно другие книги:
