Моль Резник Юлия

Глава 19

На следующий день Света проснулась поздно. Василий уже успел поесть, покормить Селедку и засесть за работу, которой сейчас было полно. С ним вышел на связь Главный. Подтвердил наличие крота и приказал не высовываться. Это заставило его нервничать. Операция снова откладывалась, что означало только одно – еще одна партия мальчиков и девочек уйдет на восток. Еще несколько десятков поломанных судеб… Сколько из них выживет? Один-два? А ведь он так надеялся, что этого больше не случится!

Из всех преступных схем, в которых было задействовано высшее руководство страны, только торговля людьми настолько задевала Василия. Все экономические преступления, вместе взятые, не пробуждали в нем и тысячной доли тех эмоций, что закручивались в душе, когда становилось известно об отправке очередной партии живого товара. Он болел, когда это происходило. С наркотой или, тем более, старыми добрыми схемами распила бюджетных средств такого никогда не происходило. Василий просто фиксировал факты, добывал доказательства, систематизировал информацию, готовя базу под самое громкое разоблачение последних лет. Не он один. Десятки людей по всему миру. Вычисляли каналы нелегального вывоза живого товара и наркотиков, выявляли влиятельных подельников во многих странах мира, собирали доказательственную базу. В расследование были вовлечены Интерпол, спецслужбы Германии, Польши и нескольких ближневосточных стран. Все облавы, которые происходили до этого, были только прикрытием масштабной спецоперации, которая готовилась годами, и была абсолютно беспрецедентной по своим масштабам. Информацию по крупицам добывали десятки людей, но только один Василий знал, как ее применить и правильно интерпретировать. Только его аналитический ум и близость к организаторам преступных схем позволяли довести расследование до конца. Они действительно находились на финишной прямой. Даже ордеры на арест были подписаны, и ожидали своих «героев». От мелких исполнителей, до самых крупных рыб из сильных мира сего. И вот они опять вынуждены выжидать!

- Доброе утро, – поздоровалась Света, не сводя глаз с мужчины.

- Доброе, – буркнул он и снова уставился в монитор.

- Что-то случилось?

- Нет. Все просто отлично.

Ну да. Так она и поверила. Наверное, именно потому, что все хорошо, Василий снова натянул маску Алана.

- Ты можешь на меня рассчитывать, – зачем-то сказала Света.

Василий промолчал. Снова вернулся к своей работе, а она не знала, чем себя занять. И не знала, как помочь ему. В углу мяукнул Селедка. Василий оторвался от своего занятия и посмотрел на кота.

- Ему нужно купить средство от блох и всякие разные кошачьи штуковины.

- Например?

- Ну… знаешь… Миски, туалет, корм…

- Поехали, – скомандовал Василий, закрывая свой лептоп.

- А ты… как же… не боишься, что тебя обнаружат?

- Думаю, вряд ли кому-то придет в голову искать меня в зоомагазине. Собирайся.

Несмотря на всю браваду, Василий нервничал. Света это поняла интуитивно. Ведь ничего в его поведении нервозности не выдавало. Абсолютный контроль и пустота в глазах. Моль захотела приобнять мужчину в знак поддержки, и наткнулась на что-то твердое. У нее не возникло вопроса, что это было. Светлана отчетливо понимала - за поясом Василия находится ствол. И его совершенно точно не было в ее доме. А значит, оружие она принесла сама. В том самом газетном свертке. Женщина сглотнула, и задала тихий вопрос:

- Ты понимаешь, что могло случиться, если бы его обнаружили в моей машине? Если бы меня остановили…

- Тебе ничего не угрожало.

- Я перевозила оружие, на ношение которого не имею разрешения.

- А ты думала, что ты везешь? Новогодние подарки детишкам? – съязвил Алан. И, в принципе, этот выродок был прав. Она догадывалась, что в свертке может находиться нечто опасное. Но что это будет оружие, почему-то в голову не пришло. Да и что бы изменилось, если бы она знала о содержимом пакета? Отказалась бы помогать? Это вряд ли. Света промолчала и вышла из дома.

Зоомагазин поразил своими масштабами и ассортиментом. Чего тут только не было. Начиная от лотков и еды, заканчивая одеждой и игрушками для животных. Света выпала из реальности, рассматривая предложенный ассортимент.

- Вась… А что Селедке брать на обед? Курицу с печенью или кролика с овощами? – задумчиво протянула Света, внимательно изучая пакетики с кормом. Мужчина удивленно обернулся, прочитал названия «блюд» и, видимо, тоже прозрел от предложенного изобилия.

- Бери всего понемногу. Докупим, когда блохастый определится, что ему по душе.

Света кивнула, признавая рациональность предложения, нагрузила тележку. Остальной шопинг прошел без происшествий, если не считать их спора по поводу покупки корзинки для сна.

- На кой ляд она ему нужна?!

- Я не хочу, чтобы он спал с нами… Со мной, – поправилась Света. Потому что даже ее слух резануло это нелепое «с нами», прозвучавшее так, будто «они» и правда могли бы быть.

- Она вся в рюшах и оборках. Селедке будет стыдно смотреть в глаза другим котам.

Света опешила, растерянно хлопая глазами. Это что… Васька вернулся?

- Можно поискать какой-нибудь более пацанский вариант, - откашлявшись, предложила она.

Они нашли. Серую корзинку без оборок, цена которой ввела Светлану в культурный шок. Благо, Василий решил поступить по-рыцарски и оплатил все покупки со своего кармана. Ну, хоть что-то радует. Невольно в голову пришла мысль о том, что, когда они останутся с Селедкой одни, ей будет нелегко поддерживать коту привычный уровень жизни. Света рассмеялась от абсурдности своих мыслей, чем вызвала удивленный взгляд мужчины.

- Не обращай внимания. Такая фигня в голову лезет.

- Ну-ну, - прокомментировал Василий, пристально изучая спутницу. Ну, и чего он там не видел, спрашивается?

Они благополучно вернулись домой, распаковали покупки, продемонстрировали котенку обновки. Тот воодушевился. С разбегу забрался на когтедралку, чем вызвал изумленный Светин смешок. В общем, день прошел практически без происшествий и других выматывающих душу событий. А потом были вечерние новости и репортаж из детского дома. Виктор с маленьким очаровательным мальчиком на руках, и куча детишек вокруг. Свету едва не стошнило. Она перевела взгляд на застывшего мужчину и отшатнулась. Он был совершенно неуправляемым! Дикий, абсолютно животный взгляд. Переполненный нечеловеческой ненавистью.

- Василий…

- Мне нужно выйти…

- Вася, все хорошо, Вась…

- Мне нужно выйти! – рявкает он.

- Иди, - шепчет Светлана, протягивая темную мужскую куртку.

Он бежит из дома, гонимый всеми своими демонами. Сейчас, на фоне отправки новой партии товара, беззащитный мальчик на коленях дьявола… Эта картина стала просто невыносимым испытанием для его шаткой психики. Подорвала ее. Ему хотелось ворваться в дом гада, и убить! Зубами перегрызть глотку, так, чтобы кровью умыться! Чтобы слышать, как под руками кости трещат, и рвется плоть. Его гнали вперед желание убивать и невероятная злость от того, что он просто не может этого сделать! Как бы ему хотелось воткнуть в него нож по самую рукоятку и повернуть, чтоб побольнее. И еще, и еще… Так, как это сделал с Буровым сын. За все зло! За все слезы, которые он не мог удержать в себе. И которые доставляли особое удовольствие педофилу. За его изломанную жизнь, за сотни жизней, таких же, как он, «Васек», за слезы матерей, которых Виктор лишил самого дорогого. Ведь он не ограничивался только детдомовскими… Если ему нравился мальчик, он его получал. Не гнушаясь ничем. Любые методы были приемлемы и хороши. А когда эти мальчики надоедали, их быстро сплавляли в какой-нибудь бордель. Благо, каналы были налажены, и отлично работали. Только он…. Только Алан сумел удержаться возле Виктора. Втереться в доверие, пробраться под кожу. Виктор настолько на нем помешался, что даже трахал порой, изменяя собственным правилам не спать с мальчиками старше двадцати.

Василий остановился. Присел, утыкаясь лицом в ладони. Он смог удержаться возле Виктора, и только благодаря этому выжил. В арабских борделях мальчики долго не живут. Он все сделал правильно. Да только как себя самого в этом убедить? Головой то он понимал, что не мог поступить иначе. А сердцем? Душой… или тем, что от нее осталось? Не понимал!!! Не понимал, зачем пресмыкался, чтобы выжить. Уж лучше бы сдох. Его снова накрывала ненависть. На этот раз к себе. Сколько их было? Тех, кому он улыбался, кому отдавался, кого накачивал сам? Десятки? Сотни? Похотливые уроды, которых он научился виртуозно удовлетворять. Была ли его конечная цель такой уж благородной? Или это просто банальная месть, поданная под сладким соусом жертвенности?! Где была правда? И имела ли она значение, когда месть уже практически свершилась?!

Мужчину снова затрясло. Вегетативная дисфункция, так, кажется, говорила Светлана? Нужно брать себя в руки. Во что бы то ни стало. Он больше не мог расслабиться выпивкой или наркотой… Не с его печенью. Значит, нужно было искать новые способы. Для большинства людей самым классным антидепрессантом был секс. Но для него он всегда был связан исключительно с негативными эмоциями. С насилием. Что, если попробовать получить от секса кайф? Света… Они могли бы попробовать…

Дорогу домой он нашел с трудом. Потому что совсем не помнил, куда шел в беспамятстве. Да, провалы в памяти с ним тоже случались. Но сориентировался, смог… Подъезд, входная дверь, и она, как тень, на пороге. Выдыхает облегченно, завидев его.

- Мне нужен секс. Прямо сейчас. Ты поможешь мне?

Светлана колеблется.

- Да или нет?

Вместо ответа Света стаскивает с тела футболку. Он останавливает взгляд на гладкой белой груди с ярко-голубым узором вен. Под его взором розовые соски твердеют и сжимаются. Глаза опускаются вниз по животу, останавливаются на аккуратной лунке пупка, чуть ниже резинки трикотажных штанов.

- Сними. – Кивок в сторону ненужной одежды.

Светлана раздевается. Как солдат. В ней нет и капельки жеманства. Она просто делает то, что попросили. Штаны и трусы летят в сторону. Он - в куртке и шапке, а она - абсолютно голая. Дикий контраст. Василий тоже раздевается. Одежда падает на пол.

- Пойдем в спальню.

Света поворачивается к нему спиной и послушно идет вглубь квартиры. Он замирает, залипает взглядом на тугой маленькой попке. Такой же бледной, как и все остальное тело. Моль переступает порог спальни и останавливается. Василий впервые касается обнаженной женской спины. Проводит по лунке позвоночника, спускается в самый низ, между половинок попы, своей провокационной лаской проверяя реакцию партнерши. Она зажимается, но не протестует. Он делает шаг вперед, касаясь своей голой грудью ее спины. Света всхлипывает. Руки Василия проводят по бокам, берут в чаши ладоней женскую грудь. Одновременно Вася касается носом бритого виска женщины, вдыхает полной грудью ее аромат. Она немного отклоняет голову, открывая мужчине больший доступ. Он видит, как бешено колотится на шее пульс, ноздрями втягивает ее феромоны. Прислушивается к себе. Никаких отрицательных ощущений. Желание, которое заставляет твердеть плоть, все еще скованную трусами. Стягивает их резким движением и тут же прижимается к ней. Влажная головка оставляет след на коже, Света снова тихонько всхлипывает. Василий разворачивает партнершу лицом к себе, заглядывает в глаза, чтобы в последний раз убедиться – она не против. Проводит рукой между ног, где все как следует влажно. Он больше не может терпеть. Ему нужно забыться:

- Ложись.

Она ложится на кровать, не сводя с него пристального взгляда.

- Раздвинь ноги.

Света прикрывает веки и делает, как он велел. Василий сглатывает, касается еще раз ярко-розовых складок и, наконец, погружается внутрь.

Глава 20

Она кончила несколько раз, прежде чем поняла, что что-то не так. Честно сказать, затянувшийся секс-марафон доставлял уже не только приятные эмоции. Внутри начинало саднить. Но она терпела, пока Василий с каким-то отчаянным стоном не выскользнул из нее.

- Что такое, Вась? – сорванным от стонов голосом поинтересовалась она, легонько касаясь позвонков на его спине. Он не ответил. Резко встал и вышел из комнаты. Моль не знала, как ей поступить. Идти ли следом, или не идти… Что вообще делать?! Василий подарил ей самый лучший, самый яркий секс в ее жизни, а сам не кончил. Она была в этом уверена.

Из глубины квартиры раздался нечеловеческий вой. Светлана вскочила с кровати и помчалась на звук. Мужчина сидел в темной гостиной на полу и раскачивался из стороны в сторону. Эти страшные звуки вырывались из его рта, хотя он и закрывал его ладонями. Света осторожно опустилась на пол. Нерешительно коснулась его волос рукой. Он дернулся и отстранился.

- Поговори со мной, - тихонько прошептала Света.

- Я ничего не могу, ничего не могу… - повторял мужчина, продолжая раскачиваться.

Моль выдохнула. Значит, с нею был все-таки Васька. Это не могло не радовать.

- Ты хотел заняться сексом, Вася?

- Да… - Всхлип. Его снова затрясло. Света встала, достала плед и укрыла мужчину. Он что-то тихонько шептал себе под нос. Она не могла разобрать.

- Что?

- Уйди… - стуча зубами, выдавил Василий. - Сейчас просто уйди. Убирайся! – Закричал.

Света поспешно встала, выскочила из комнаты. Остановилась в коридорчике возле ванной. Сползла по стене. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Казалось, его стук слышен везде. Что они наделали? Под этим вопросом прошли следующие пару часов, в течение которых они оба пытались прийти в себя. Моль вернул к жизни шум воды в кухне. Значит, Васька оклемался. Света тоже встала со своего места, прошла в душ. Она не была уверена, что Василий был готов с ней встретиться. Впрочем, она сама не была к этому готова. Вода немного взбодрила. Смыла усталость. Света обмоталась полотенцем и вышла из ванной. В квартире снова было тихо. Она заглянула в гостиную. Василий уснул, бессильно свесив руку с дивана. Что ж… Возможно, это и к лучшему.

Света покормила кота, обработала его средством от блох и тоже легла. Простыни были неприятно влажными. Еще бы… Ей было очень-очень хорошо. Ее смазку можно было разливать по флаконам и продавать – столько ее было. Моль резко встала, стащила испачканное белье, надела новое. Затеяла стирку… Что угодно, лишь бы не думать о том, что произошло. Почему она сразу не поняла, что что-то не так?! Да потому, что потерялась в собственном кайфе! Ей никогда и ни с кем не было так хорошо. С первого толчка, с первой ласки. Как будто ее тело было настроено только на него. Как будто его член был вылеплен под ее анатомию. Инь и Ян…

Моль не помнила, как уснула. Просто в один момент её вырубило. Предохранители перегорели, и не осталось больше сил ни на размышления, ни на анализ. Утром проснулась абсолютно не отдохнувшей. Будто бы и вовсе не спала. Посмотрела на себя в зеркало. Ухмыльнулась горько. В её возрасте бессонные ночи и никотин в конских дозах до добра не доводят. Ей тридцать шесть. Умная баба. Как же она так влипла? На что замахнулась? Ведь моль она... Как есть, моль. Так почему?

В отражении зеркала появляется Василий. Он хмур. Ловит её взгляд и долго-долго не отпускает. И не говорит ничего.

- Шлюха-импотент. Печальное зрелище. Не находишь? - наконец выдаёт он.

Его огромные глаза пусты. И прекрасны.

- Ты не шлюха, и тем более - не импотент. Этот термин вообще не используют в медицине.

- Да. Я просто не способен кончить.

- Ты или Алан?

Василий отворачивается резко. Отходит к окну.

- Когда тебя насилуют, Света, кончить просто невозможно.

- Но… Это ведь не всегда сопровождалось болью и…

- Это было насилие. Всегда. Я не мог получать от этого удовольствие.

Это было правдой. Поначалу он не мог кончить в принципе. Какое удовольствие можно испытать, когда тебя трахают против твоей воли? Ещё и мужчина?! Потом, когда Виктор понял, что Алан не кончает… У него появилась идея фикс. Приучить мальчика к члену. Но ничего не выходило. Тогда в ход пошли всякие возбудители… Василий старался не вспоминать об этом грязном опыте. А потом он перестал кончать вообще. Ничего не помогало. Он просто не мог. Поэтому был вынужден симулировать оргазм. В искусстве имитации ему не были равных. На деле же он был практически инвалидом. Нет, Вася мог кончить… Наедине с рукой, когда от напряжения сводило яйца… Но после самоудовлетворения он чувствовал себя ещё более грязным. Так что удовольствие и в этом случае было довольно сомнительным.

- Он накачивал меня экстази и снимал на камеру.

Светлана зажмурилась. Как будто этим она могла изгнать из головы ужасные картинки.

- Не вспоминай об этом. Не нужно… - прошептала она, подходя ближе.

- Все ещё считаешь, что он не видел меня обнаженным? Знаешь, сколько раз я ломался? Рыдал… Умолял не делать этого со мной. Он изучил меня на клеточном уровне, Света.

- Нет. Не изучил, - осторожно обнимает мужчину со спины, утыкается носом в шею. - Он не знал о тебе главного, Васька.

- Чего же? - сипло поинтересовался мужчина.

- Он не знал, что у тебя такое большое сердце. Вот здесь. - Светлана положила широкую ладонь мужчине на грудь. - Все, что происходит - это не только твоя война. Ведь так?

- Света!

- Ладно, забудь… Я просто знаю, что права.

- Не оставляешь мысли отыскать во мне хоть что-то хорошее?

- Мне это не нужно. Я все для себя решила.

- И к какому же решению ты пришла? – Василий, наконец, повернутся лицом.

- Я просто буду рядом, Вась. Столько, сколько тебе понадобится.

Он прикрыл глаза. Осторожно одной рукой привлек Свету к себе. Оперся на стену, будто бы ноги отказались его держать.

- Ты столько всего не знаешь, Света. Столько всего.

- Ну и ладно. Захочешь – расскажешь. А нет - так нет.

- Не боишься, что я снова сойду с ума?

- Нет. Только того, что мы сойдем с ума вместе.

- Сумасшедшие, да? – прошептал он, зарываясь лицом в белоснежные волосы.

- Мне нравится, – тихонько ответила Света, проводя руками по твердым мышцам груди.

В углу мяукнул Селедка. Раз, другой.

- Он хочет есть.

- Тогда пойдем в кухню. Тебе тоже нужна пища. Ты очень худенькая.

Света отстранилась. Оглядела себя недоуменно:

- Да вроде, как всегда. – А потом отвернулась резко. Почему-то подумав о том, что это из-за ее непривлекательности он не смог…

- Бред! Даже думать не смей! – Василий схватил Моль за предплечья и немного встряхнул, догадавшись о ходе ее мыслей. И эта его агрессия как-то сразу заставила Свету успокоиться. Наверное, даже изысканные комплименты не возымели бы такой реакции. А тут… Поверила.

- Ты невероятно, нереально красивая. Понятия не имею, от чего у тебя комплексы.

- Пойдем кормиться. Я тебе за завтраком расскажу, если интересно.

Они прошли в кухню, где каждый занялся своим делом. Света кормила котенка, Василий готовил завтрак. Ничего особенного – яичница с беконом и овощами, которая умопомрачительно пахла. Света накрыла на стол, разложила приборы. Поставила корзинку с хлебом.

- Я как-то бывал во Франции. Там в таких корзинках подавали вкуснейшие круассаны, – поделился воспоминаниями мужчина, выкладывая яичницу на тарелку.

- Эту корзинку я купила в маленькой деревушке неподалеку от Ниццы.

- Выходит, угадал.

- Угу. Значит, тебе нравятся круассаны…

- Да.

- Тебе нельзя выпечку.

- Я помню, – скривился Василий, помешивая в кастрюльке кашу для себя.

- А что еще тебе понравилось во Франции? Что запомнилось?

- Я мало что видел. А запомнился, пожалуй, невыносимый, тошнотворный запах сыра, который я сдуру купил на одной семейной сыроварне. Он завонял всю мою машину, одежду… Да все завонял, – улыбнулся Вася. – В ту поездку я купил твою брошь.

- А для кого ты ее купил? – поинтересовалась Света, отправляя очередной кусок яичницы в рот.

- Для себя. Мне понравилась работа. И задумка. Ты очень талантливая, Света.

- Это все отец, - отмахнулась Моль.

- Нет. Отец только воплощает твои идеи.

- Папа невероятный человек. Метр. Художник, каких единицы.

- Даже не сомневаюсь. - Василий уселся на стул и серьезно посмотрел на Моль. – У другого человека не могла бы родиться такая дочь.

Света смутилась. Василий наблюдал за ее реакцией и ел безвкусную кашу.

- Завтра можно попробовать добавить в твой рацион рыбу. Или мясо кролика. – Света нервничала под его пристальным взглядом. Не понимая, что у него на уме.

- Так что там с комплексами? Ты обещала рассказать.

Света откинулась на спинку стула, потерла задумчиво бровь:

- Комплексов у меня давно уже нет, Вася. Это в детстве я страдала от того, что не такая, как все. А сейчас… сейчас я себя люблю. Такой, какая есть. Просто рядом с тобой… с твоей безупречной красотой, мне даже неловко как-то за собственную непривлекательность. Невольно хочется стать голливудской красоткой. Тебе под стать.

Василий надолго замолчал, поднял котенка, почесал того за ухом… Отвернулся к окну и тихо заметил:

- Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты кокетничаешь.

- Кокетничаю? – удивилась Света.

- Да. Или нарываешься на комплименты.

- Нет… - Света даже головой помотала, опровергая нелепое предположение.

- Я знаю, что нет. Знаю. Только откуда в тебе вообще эти сомнения?

Света задумалась.

- Возможно, это из-за матери. Она не упускала возможности напомнить мне о моей неприглядности. Сама она очень красива, - заметила Света, вставая из-за стола.

- Я видел ее как-то. На одной из премьер в театре.

- Да? – удивилась Света. - Ты любишь театр?

- Не то, чтобы… Но, как я уже неоднократно отмечал, с моими желаниями никто и никогда не считался.

- Извини…

- Тебе не за что извиняться. Нормальному человеку такое вообще сложно представить.

- А что ты любишь? Если не театр, то… Какую музыку?

- Твоя подборка меня вполне устраивает, – ухмыльнулся Василий, наливая воду котенку.– И фильмография тоже. Может быть, посмотрим что-нибудь?

- Посмотрим? А тебе не нужно работать или…

- Или. Не спорь. Иди сюда… - позвал мужчина, похлопывая по дивану рядом с собой. – Как насчет «Касабланки»?

- Ты серьезно? – Света скептически вздернула бровь.

- Правда-правда.

      - Ну ладно, - нерешительно протянула женщина. – Тебе точно нравится?

      - Нравится. Ложись.

Глава 21

Света послушно устроилась на груди Василия. Начался фильм, который они смотрели в полнейшей тишине. Только размеренное дыхание, и стук сердца. Ей было так хорошо. Вот так лежать, и ни о чем не думать, смотреть любимое кино, и наслаждаться легкими ненавязчивыми касаниями пальцев, которыми Васька поглаживал голубые вены на сгибе ее локтя. Она даже задремала под эти размеренные ласки, и проснулась только, когда он ее поцеловал. Замерла. Мужские пальцы скользнули по руке, притянули к губам ладонь.Света не дышала, покоренная его нежностью. Губы скользнули по запястью и обхватили указательный палец, посасывая. Женщина шумно втянула воздух. Зачем он это делает, если сам не получает удовольствие?

- Зачем, Вась?

- Хочу.

- Правда? Ты же не…

- Забудь обо всем. Просто получай удовольствие.

- Вася… А сам-то ты… уверен, что хочешь этого? Или это очередная незатейливая благодарность от Алана?

Он замолкает. Паузы в их разговорах становятся такими привычными…

- Нет. Это то, чего хочется именно мне. Так я могу продолжить? Ты подаришь мне немного ласки?

Господи… Что угодно, Вася. Все, что угодно… Какой же он глупый, если не понимает таких очевидных вещей. Она заболела им. Васька, как вирус, проник в ее ДНК, навсегда ее изменив. Вот так просто. И так необратимо. Есть ли лекарство? Да и нужно ли оно? Светлана как будто очнулась, как будто вот только ожила… Рядом с ним. Пробудилось все: чувства, эмоции, женственность… С ним все стало по-другому.

- Подарю. – Робкий шепот в шею. И эта робость, тоже вновь. Как и возможность быть слабой.Потому что с ним можно. Потому что он сможет понять.

Рука Василия опускается вниз, приподнимает подол ее домашнего платья-майки, скользит по гладким ногам. Губы исследуют шею и раковину уха. Задевают ключицы. Света не может больше оставаться недвижимой. Касается его скул, целует губы. Языки переплетаются, поцелуй становится глубоким и влажным. Руки женщины опускаются на спину, скользят вниз, обхватывают крепкие, тренированные ягодицы. Василий снимает свою футболку, опускает вниз бретельки ее платья. Розовые соски яркие и напряженные. Света очень и очень чувствительная. Ему нравится то, что он видит - яркие вершинки на фоне бледной прозрачной кожи. Взгляд опускается, минует скрученное на талии платье, и дальше вниз… Садится между ее ног, максимально их раздвигает. Там Света тоже ярко-розовая. Блестящая от соков. Рот наполняется слюной. Василий впервые действительно хочет попробовать. Не потому, что так надо. Не потому, что за это уплачено. А потому, что невыносимо хочется ощутить своими рецепторами вкус ее желания. Света взволнованно приподнимается на локтях. Смотрит в его глаза. Он погружает два пальца внутрь и, не сводя взгляда, лижет ее между ног. Пальцы внутри беспрепятственно находят точку G и всерьез за нее принимаются. Сейчас он даже благодарен опыту Алана за то, что может подарить что-то незабываемое этой великолепной женщине. Круговые умелые движения, железа набухает все сильнее, наполняется секретом. Ну же, девочка, расслабься… Тебе будет очень-очень хорошо!

- Нет, Вася, нет… - Она отталкивает его на самом интересном месте. – Я не хочу так. В одни ворота…

- Тебе будет хорошо, – объясняет Василий. – Если у тебя было ощущение, что хочется в туалет, то это нормально перед сквиртом. Это секрет распирает…

- Оставь эту лекцию по анатомии! Физиологические процессы, происходящие в организме, мне отлично известны!

- Тогда что не так? – Он, пожалуй, впервые выглядит настолько растерянным.

Света садится рядом на диван, поджав ноги. Обнимает его, потирается лицом о заросшую бородой щеку.

- Я хочу, чтобы хорошо было нам обоим. Я не хочу быть эгоисткой. Это неправильно.

- Света… - выдыхает Василий.

- Но есть же способ. Как-то ведь ты кончаешь… Когда ласкаешь себя сам? – озвучивает робкую догадку Моль.

- Да. Это работает, – сознается мужчина, и тут же отводит глаза. А Света не позволяет это сделать. Обхватывает ладонями лицо, целует глаза, скулы, губы:

- Значит, мы сможем быть вместе… Сможем.

Василий не понимал, что она затеяла. Почему не дала себе кончить? Он знал, что ощущения при сквирте были во стократ сильнее любого оргазма. Он в совершенстве овладел этой техникой, и знал все нюансы…А она отказалась… чтобы что?

Света раздевает Василия, легонько толкает, заставляя лечь. Целует грудь, накаченный живот с крупными выделяющимися венами, абсолютно гладкий лобок и, наконец, самое главное – напряженный, идеально ровный член. Накрывает головку губами. Его ласкали тысячу раз. Как правило, влюбленные, как кошки, женщины. Он не испытывал ровным счетом ничего. Происходящее его абсолютно не волновало. А сейчас… Зачем он это вспомнил?Вскочил резко, отстраняя Свету, обхватил ладонью член. Впился ртом в ее губы, остервенело работая рукой. Оторвался на секунду, ухватил губами сосок, втянул в рот. Прижал языком к небу. Пальцами свободной руки безошибочно нашел клитор, скользкий и влажный. Света всхлипывает, заведенная до предела. Он надавливает жестче, сильнее, и она кончает с хриплым стоном. Почему-то ее удовольствие подгоняет его самого, неминуемый оргазм приближается, и в его преддверии Василий с удивлением замечает, что Света склоняется над ним. Он машинально опускает руки на ее голову и с болезненным удовольствием кончает в услужливо приоткрытый рот. Оргазм длится невероятно долго. Ему никогда не было так хорошо. Что же ты наделала, Света? Как же теперь с этим жить?

Они лежат на смятых влажных простынях и смотрят в глаза друг другу. Слов нет. Только чувства, которые переполняют, вытесняя из легких кислород. Василий кожей ощущает приближение очередной панической атаки. На постель забирается Селедка. Перелезает через Свету и устраивается между ними:

- По-моему, он тебя ревнует ко мне, – улыбается женщина, поглаживая котенка.

- Думаешь, Селедка гей? – пересиливая собственный страхи, шутливо парирует Василий.

- Все может быть. Вась…

- Ммм?

- А ты… Нет, если не хочешь не отвечай…

- Ближе к делу, Света.

- А ты… как ты не стал геем? После всего…

Василий встал с дивана. Бесстыдно прошел через комнату в кухонную зону. Налил из графина воду:

- Что… Боишься, пид*ру отсосала?

Света вздрагивает. Натягивает одеяло едва ли не на голову.

- Прости… - тут же извиняется Василий, загоняя вновь воскресшего Алана в глубины сознания. – Прости, Света… - Он отставляет стакан и возвращается к дивану.

- Ничего. – Едва слышный шепот. – Ничего, Вася… Я понимаю.

- Ни хрена ты не понимаешь! Ни хрена! – Вновь злится. – Думаешь, геями становятся? Ты же врач, Света, очнись! Ты либо склонен к этому, либо нет! Мне повезло. Я познал женщину до того, как меня изнасиловали. Я уже имел представление о том, что мне нравится, и как. Знаешь ли, в приютах детишки очень быстро смекают, что к чему. У девчонок к шестнадцати годам по два, по три аборта за плечами. Я лет с тринадцати трахал все, что движется, поэтому, когда трахнули меня, я четко понимал – мне это не нравится.

К концу своего монолога Василия прилично потряхивало. Отступившая паника и злость снова накрывали. Света поднялась с постели. Подошла вплотную к мужчине. Осторожно прижала его к себе. Давая поддержку и утешение:

- Извини меня, Васька. Мне не нужно было портить такой хороший день своими вопросами. Извини.

Он понятия не имел, что ей ответить, и как поступить. По идее, ничего такого в ее вопросах не было. Не ее вина, что он разучился нормально общаться. Что в каждом слове видит подтекст или издевку. Ей не за что было извиняться. А ему не стоило так реагировать. Только разве он мог контролировать собственные порывы?

- Проехали. Все нормально.

- Точно?

От ответа на неудобный вопрос Василия избавил звонок телефона. Он подобрался, но трубку не взял. Его лицо стало жестким и колючим.

- Мне нужно уйти. Ненадолго.

- Зачем?

- Чтобы позвонить.

- Ты можешь воспользоваться моим телефоном… Или не можешь?

- Сама подумай. Тебя вычислят на раз - два.

- А тебя?